Текст книги "Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»"

Автор книги: Мартина Фоккенс

Соавторы: Луиза Фоккенс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Занавески задернуты

Луиза, 1964

Понедельник. После выходных я с новыми силами готова выйти на панель. В следующий вторник я собиралась провести двухнедельный отпуск с Вимпи, так что нужно было разжиться деньгами. Вимпи подвез меня до Форбургвал и крикнул на прощание «Чао!».

Выходя из машины, я заметила белую кружевную занавеску на витрине. Странно. Ну ладно. И я отправилась к себе в комнату, чтобы переодеться. Приготовившись, я собралась устроиться в витрине. Отдернула занавеску и тут же увидела у входа полицейского. «Это что еще за новости? Что тут делает легавый?» Я постучала по стеклу. Может, он решил навестить нас в свои рабочие часы? Никакой реакции. Он так и торчал там, неподвижно, как дерево. Мне это начинало действовать на нервы.

– Послушай, не мог бы ты отойти? Ты клиентов отпугиваешь. А мне нужно деньги зарабатывать. Тебе что, больше заняться нечем, господин шпик? Эй, ты сваливаешь или как?

Я еще не закончила свою тираду, как вошла хозяйка.

– Лу, немедленно задерни занавеску.

– Да что такое? В чем дело-то? Что за паника?

– Ввели новый закон. Теперь девушкам запрещается сидеть в витрине. Поэтому я и повесила занавески.

– А зачем перед дверью торчит легавый?

– Следит, чтобы девочки не сидели за стеклом. Если что, мы влетим на крупный штраф, а то и вовсе могут прикрыть нашу контору.

– Ах вот как… Ну пусть попробуют со мной сладить. На меня деньги с неба не сыплются, а мне они очень нужны.

– Что ты задумала, Лу? – спросила хозяйка.

– Найду способ работать как ни в чем не бывало.

– Что ж, будь осторожна. Я возвращаюсь наверх. Если начнется заварушка, позови.

Занавеска только разжигала любопытство парней, которые крутились около витрины. А я принялась отдергивать и задергивать ее, и вот один тип правильно отреагировал на мой сигнал. Он подошел к витрине и спросил:

– Можно войти?

– Ну конечно, входите.

Я широко распахнула дверь, впустила клиента и тут же с треском захлопнула дверь. И сразу пошла к себе в комнату.

Он шел следом.

– Я Ганс. Сколько ты стоишь?

– Я Мария. Оплата от пятидесяти флоринов.

«Мне теперь нужно задерживать клиентов как можно дольше, – подумалось мне, – баловать их, чтобы вытянуть побольше денежек. Так я не столкнусь нос к носу с легавым, и занавеску можно больше не дергать».

– Ну что, Ганс, теперь, когда мы наедине, начнем праздник! – объявила я.

– А мне как раз и хочется устроить с тобой фейерверк.

– Нет проблем.

Сказано – сделано.

– Потрясно, Мария! Ты искусница.

– Спасибо, Ганс. До встречи… Пока.

– Пока, Мария, увидимся.

Я проводила Ганса до дверей. Шпик все еще торчал снаружи. Я подумала: «Должен ведь он, в конце концов, свалить отсюда?»

Я снова принялась дергать занавеску, и тут хозяйка окликнула меня:

– Лу, иди взгляни.

Я подошла. Лин перегнулась через подоконник и сказала:

– Вон идет один из постоянных клиентов. Если решит зайти, я его сразу приглашу к тебе. Не закрывай дверь плотно. Болтать-то с людьми нам никто не запрещал.

И вот заявляется Эдди.

– Мария, что у вас под дверью делает шпик?

– Наверное, это из соображений безопасности, – ответила я. – А может, кого-то ищет.

– Не тебя, надеюсь?

– Скажешь тоже, Эдди. На кой ему меня искать? Просто один из завсегдатаев, которым приспичило. Как и тебе, да?

– Точно, Мария, маленькая моя киска.

– Давай, я готова.

– Ты можешь защищаться. Я нападу на тебя. Ты должна меня уложить на лопатки и сесть сверху. Потом я сдамся и скажу «пощади, пощади, киска» и «я больше не буду нападать».

– Ладно, Эдди.

На самом деле я не так уж хорошо поняла его намерения. Эдди уронил меня и принялся размахивать руками. «Надо его осадить», – подумала я и набросилась на него. Я повалила его и пригвоздила к кровати. Потом уселась сверху со словами:

– Проси пощады, Эдди!

– Ну нет, киска! Не так сразу!

– Почему, Эдди?

– Киска должна сначала возбудить Эдди.

– Ах, вот оно что…

И киска с Эдди, лапка об руку, отправились на весьма приятную прогулку. В конце у Эдди осталось сил только на то, чтобы повернуться ко мне и обнять.

Спустя некоторое время он восстановил силы.

– Ну что ж, Мария, теперь мне пора, но я вернусь. Пока!

Мой день тоже подошел к концу. Оставалось только прибрать комнату и переодеться. Завтра будет новый день. Интересно, увижу ли я завтра легавого у дверей.

На самом деле он проторчал там еще несколько недель. Нас всех это жутко бесило. Хорошо еще, что он время от времени отходил на несколько метров в сторону, так что кое-как можно было работать. Но в один прекрасный день шпик исчез, а занавески были отдернуты. Все вернулось на круги своя.

Любовь в квартале «красных фонарей»

Луиза, 1963

Порой с людьми случается такая штука, как влюбленность. Она настигает их даже в квартале «красных фонарей». Как-то днем, когда уже обслужила нескольких клиентов и пила чай в передней комнате, я заметила красивого парня, остановившегося перед витриной. Он увидел меня и кивнул, а потом пошел прочь. «Жаль, – подумала я, – рыбка сорвалась с крючка. Ладно, может, позже явится».

Но не успела я додумать мысль до конца, как мой Аполлон уже стоял в дверях.

– Привет, блондиночка, можно пойти с тобой?

– Если захочешь, красавчик.

Мы поднялись в мою комнату, и он заплатил мне. Наступил час удовольствий. Парень сказал, что его зовут Онни.

– А меня – Олли, – ответила я.

Он был довольно высоким, хорошо сложенным, с темными волосами и красивым небольшим ртом. Как же он мне понравился! С таким красавчиком хочется сбежать далеко-далеко. А кроме того, любовником он был восхитительным.

Онни стал появляться чаще. Он на полной скорости заруливал на улицу и парковался на мосту около площади Аудекерксплейн. Так он получал полный обзор борделя и витрины и приходил тотчас, если я была свободна. Опля! – и он уже внутри. Мой красавчик у меня. Теплое пальто, широкий шарф, шалом!

Однажды я поняла, что втрескалась по уши. Когда Онни был со мной, время переставало существовать. Ах, я пошла по скверной дорожке. Конец был неизбежен. Но мне было так хорошо с ним. Появилось чувство уединенности, и оно все крепло.

В то время и речи не могло быть о том, чтобы закрутить роман с клиентом. Разве что рискнуть собственной шкурой. Сутенеры такие дела не поощряли. Я знавала девочек, которые сбегали с парнями, но бежать им приходилось очень, очень далеко. Кое-кто даже оказался в Штатах с симпатягой американцем.

В любом случае нам было хорошо вместе. Онни и я здорово развлекались и веселились. Классный парень, правда.

Прошло довольно много времени. Онни перестал приходить. Я, конечно, грустила, но находила такой конец логичным. Наверняка он обрел другие отношения. Иногда его лицо мелькало на экране телевизора. Я спокойно к этому относилась. Как-то раз мы с сестрой встретили его в баре в западной части города. Он представлял публике певца, который готовился выйти на сцену. Мы поздоровались, поболтали немного. Но с ним был человек, который занимал все его внимание.

Так что мы попрощались с красавчиком и ушли из бара.

Кусака

Мартина, 2011

Бум! Бум!

Открываю дверь.

– Хотел, чтобы ты точно услышала. Стучал дубинкой.

– Она еще может стучать, твоя дубинка? Войдешь?

Конечно войдет. Это суетливый, брызжущий энергией человечек лет пятидесяти пяти. Кузнечик, ни дать ни взять. Он платит и раздевается.

– Можешь покусывать меня за ухо?

– Да.

Я стараюсь покусывать осторожно.

– О, как приятно! Меня это заводит… Продолжай, кусай.

Он пыхтит.

– Можешь кусать меня за пальцы рук и ног?

– Да, но это сверх оплаты. Придется прибавить.

– С радостью.

Он добавляет денег.

Я покусываю пальцы ног и рук. Очень нежно. Каждый раз он блаженствует.

– А сейчас я хочу встать на колени… Потрясающе… Ты будешь кусать мой член?

«Хорошо, хоть в рот не брать», – думаю я.

– Не проблема. Вопрос только в деньгах. Money, honey!

Отсосать – это не ко мне. Но укусить. Он нетерпеливо хватает бумажник, вытаскивает крупную купюру и протягивает мне. Я вынимаю презерватив, и он надевает его. И я начинаю покусывать.

– Ай, больно!

– О, прости!

– Давай полегче.

– Так хорошо?

– Да. чудесно. Ты не представляешь, до чего.

Я начинаю уставать, у меня болят челюсти. Я решительно цапаю его за пенис.

– Уф, как хорошо!

И он тут же кончает.

– А ты не торопыга, – с облегчением говорю я.

Миссия выполнена.

Удобное кресло

Луиза, 1965

– Входи. Привет, Йорис, как дела?

– Помаленьку, Мария. Сегодня я буду твоим креслом. Нужно, чтобы моя малышка Мария отдохнула.

– Мне нравится эта мысль. Вчера я работала допоздна, а сюда пришла на рассвете. Так что где это твое кресло?

Йорис опускается на колени, потом на четвереньках подползает ко мне.

– Ну, Мария, садись.

Я усаживаюсь в свое удобное кресло и позволяю себе расслабиться. Вдруг Йорис принимается ерзать, и я едва не падаю.

– Ты спятил? Я чуть нос не разбила!

– Да ладно, Мария, не злись. Скажи лучше, твоя сестра-близняшка придет сегодня?

– Должна прийти, Йорис. Она обычно не опаздывает.

– Вот и славно. Пусть она тоже отдохнет в моем кресле.

Выхожу в коридор, нахожу Мартину и прошу присоединиться к нам.

– Привет, Молли! Как твой день, удачно прошел?

– Да, только выдохлась я.

– Скажи пожалуйста. Тогда садись в кресло и отдыхай.

Молли резво прыгает в кресло Йориса. Тот рад-радешенек. Кресло, перебирая «ножками», везет ее по комнате.

– Мария, Молли, а что, если вы вдвоем сядете в кресло?

– Ладно, а ты не рухнешь под тяжестью двух изрядных толстушек?

– Ну нет, – уверяет Йорис, – вы настоящих толстушек не видели!

– О’кей, Йорис. Готов?

И мы обе влезаем на Йориса, балансируем и щекочем его по очереди. Он ржет как ненормальный и в конце концов падает. Мы валяемся на полу, икая от смеха, и не можем подняться.

Йорис напускает на себя серьезный вид и кричит:

– Вы сломали мое кресло, негодницы! Это все вы виноваты!

Взрыв хохота. Стоит нам только взглянуть друг на друга, как мы снова начинаем смеяться. Мы просим:

– Йорис, успокойся, починим мы твое кресло!

Сказано – сделано. «Чиня» Йориса, я чувствую, что его боеголовка вот-вот взорвется. Мы начинаем ласкать его, он расслабляется и кончает. Йорис доволен, как кот.

– Что ж, мне пора, – говорит он. – Пока, Молли, пока, Мария! До следующего сеанса отдыха!

История Лекса

Мартина: «Лекса мы знаем давным-давно. А он хорошо знает квартал «красных фонарей» и знает, о чем рассказывает».

Я с семнадцати лет навещал квартал «красных фонарей», но никогда не описывал то, что он собой представляет. Сегодня я делаю это по просьбе Тины.

Лично я считаю, что прежние девочки знали свое дело не в пример лучше нынешних красоток. Если коротко и грубо, то схема сейчас такова: вошел-разделся-лег-трахнул. Вот и все. А как было тогда, в конце шестидесятых?

Ну, разумеется, мы трахались. Но до этого меня раскошеливали по полной программе! На даме было надето по меньшей мере трое трусиков. Профессия этих дам была сродни искусству. Изысканной войне. У каждой были свои «фишки».

Лиз, к примеру, любила задать порку. А Жасмин устраивала отличные ролевые игры. И она рисовала на моей шее смешных человечков своим карандашом для бровей.

В шестидесятых годах началось нашествие девочек из Латинской Америки. Сначала бразильянки. Потом колумбийки.

Они работали недорого и со страстью. У них был свой стиль, непохожий на стиль голландок. Конечно, языковой барьер никто не отменял, но в конце концов язык любви знаком всем, так ведь? Они составляли конкуренцию занаркоманенным шлюхам, съезжавшимся со всей Европы и продававшим себя за гроши. На самом деле они сделались цветом голландской проституции, все эти Марии, Анны и так далее.

После пришла волна с Востока: албанки, румынки, югославки, польки, чешки. Из-за языкового барьера и желания избавиться от вас как можно скорее они исполняли все ваши прихоти и просили за это всего ничего. Клиенту полагалось шустро сбросить с себя одежду, рухнуть в койку, трахнуться, одеться и свалить. Следующий! Проходим, не задерживаемся. Они обслуживали по пятнадцать клиентов за день.

Но вернемся к сестричкам с Аудезейтс Форбургвал, Луизе и Мартине. Кстати, последняя все еще при деле! Они близняшки. Никогда не угадаешь, с какой из них встречаешься сегодня. При всем том они разные. Одна в постели более настойчива, вторая склонна к садо-мазо. В любом случае у меня остались самые лучшие воспоминания о времени, проведенном с ними. Настоящие профессионалки. Аппетитные формы, все как мне нравится. Я иногда спрашиваю себя, каково было бы еще раз порезвиться с ними.

Чем они были лучше остальных? Хороший вопрос. Профессионализм – он все равно что зеркало. Отражает все, что в эту минуту происходит в вашем воображении и что вы любите. Если и девочке это нравится – тем лучше. Разумеется, она делает это из-за денег, а вы приходите к ней за ощущениями, которые не можете получить дома. Почему? Потому что дома у вас отношения иного плана и вашу фантазию охлаждает чувство уважения к партнеру. А вот с профессионалкой совсем не так. Она удовлетворяет самые грязные ваши прихоти и говорит вам, что возможно, а что – нет. Например, не все девочки согласны на садо-мазо, ролевые игры, «золотой дождь» и секс втроем.

Как назвать отношения с падшей женщиной? Приятно время от времени наносить ей визиты. Верна ли она? Думаю, да. В свое время я захаживал к женщине по имени Астрид. Она была верна своему мужу. У нее были сын и дочь. Как-то раз я в шутку спросил у нее:

– Что будешь делать, если твой сын сунется в квартал «красных фонарей» и увидит тебя?

По ее словам, риск был невелик, потому что сын жил не в Амстердаме. Но как-то раз именно это и произошло. Разразился скандал. Семья все эти годы выживала за счет ее «киски», но не приняла этого в расчет. Муженек ее в это время обхаживал другую цыпочку (Астрид показала мне любовные письма от нее к нему). Астрид после этой истории бросила работу. У нее исчезла мотивация.

Многие из этих дам уже отошли от профессии: Астрид, Рик, Дженни, Мар, Анс, Эсме. Или уже умерли, как Лиз, Жасмин и Лина. Кое-кто переехал в другой город. Кстати, многие из них были из Гааги.

Тина все еще работает, притом блестяще. Она балует клиентов. Без чашечки кофе от нее никто не уходит. Как-то раз за кофе она и попросила меня написать мои воспоминания.

Но все клиенты женщин легкого поведения должны понимать, что пятнадцатилетняя девочка выбирает такой путь не по своей воле. Их вынуждает жизнь. Кто-то приходит в профессию в восемнадцать, потому что голодает; кто-то изживает травматичные отношения и так далее. Крайне редко встречаются те, кто становится проституткой по собственному желанию. Есть, конечно, те, кому это интересно или кто ищет легких денег. Да это еще как посмотреть: как нажито, так и прожито. Совет напоследок: относитесь к ним с уважением и нежностью. И не забывайте: нравится им – понравится и вам. Вы будете вознаграждены получасом настоящего наслаждения.

С искренним приветом,

Лекс из Амстердама

Двух зайцев одним выстрелом

Луиза, 1965

Тео приехал на канал в четыре. Он наведывался к нам из Гронингена и был постоянным клиентом. Приезжал в Амстердам по делам и по девочкам. Всякий раз он говорил: – Сначала – бизнес, потом – телочки из квартала «красных фонарей».

Это вызывало взрыв смеха. Я отвечала:

– Ну конечно, Тео, как хочешь. А сегодня у тебя что по расписанию?

– Сегодня Тео решил направить свои стопы к тебе. Я хочу любоваться тобой, когда ты сидишь в кресле и на тебе туфли на высоченных каблуках и облегающее платье, которое так здорово подчеркивает грудь. И еще хочу смотреть, как ты ходишь взад-вперед по комнате. И как ты красишь губы красной помадой, глядя в зеркало. Восхитительно! Ты такая красивая, Мария, и такая милая! Иди ляг со мной, чтобы я мог ласкать тебя.

Я ложусь рядом с Тео, и он медленно меня ласкает. Он явно хорошо проводит время и, очень довольный, засыпает. Меня это не беспокоит: все равно он пришел ко мне надолго.

В половине седьмого хлопнула дверь. Мартина прошла в свою комнату с клиентом. Через несколько минут она выскочила в коридор и поскреблась в мою дверь.

– Лу, мой клиент хочет с двумя женщинами. Твой еще надолго тут?

– Ага, но это ничего. Он дрыхнет, так что я могу отлучиться.

И я выскальзываю из комнаты.

– Тина, он хотя бы раскошелился?

Она сует мне в руку купюру. Ого!

– Ну, игра стоит свеч!

Коос нетерпеливо ждет нас в комнате Тины. Как обычно.

– Ну, Мария, – говорит он мне, – сначала я хочу зажечь с тобой, а потом покувыркаться с Тиной.

Мы включаем музыку и танцуем с Коосом медленный танец. Он возбужден и охотно позволяет оттеснить себя к кровати. Коос не так уж молод, но, когда дело доходит до секса – даст фору восемнадцатилетнему.

– Мария, ты гений!

– Тебе пора вернуться к своему, – говорит Мартина.

Я не спеша заканчиваю с Коосом, и мы с удовольствием выпиваем по глоточку джина.

Возвращаюсь к себе. Тео дрыхнет как сурок и храпит как боров. Сажусь рядом на кровать и глажу его по голове. Он просыпается.

– Эй, Мария, ты еще здесь?

– А как же, Тео. Возвращайся ко мне.

Короткая прогулка

Мартина, 2011

Воскресный полдень. Я сижу-посиживаю на своем стуле в витрине. Вижу знакомое лицо. Клаас, шестидесятилетний улыбчивый бодрячок. Он ходит к нам уже который год.

– Эй, привет! Как дела? Сто лет тебя не видела.

– Ну уж не сто лет. Месяца два от силы.

– Верно. Раньше ты захаживал чаще.

– Я спешу, – говорит Клаас, – поехали, крошка!

– Оппа! Что ж, не будем терять времени. Покажи, на что ты способен.

Клаас утверждает, что он на седьмом небе.

– Потрясающе!

Но продолжает трепаться обо всем и ни о чем, и дело не движется.

– Там подальше за стеклом есть еще двадцатилеточка.

– Наверняка с хорошенькой мордашкой.

– Но не это ведь важно, крошка моя.

– Клаас, замолкни уже. Ты ведь спешишь, так?

– Да, ты права. Меня приятель в кафе ждет. Мы должны вернуться одновременно.

Клаас приехал развеяться в Амстердам с женой и парой друзей. Но господа слиняли сразу же, как только оказались в центре. «Вы сейчас отправитесь глазеть на витрины магазинов, так что мы пока пойдем прогуляемся». Все рассмеялись.

– А твой друг преследует те же интересы?

– Он мне об этом не сообщал, но я знаю, что он тоже пошел в квартал. Ему сложнее: постоянная женщина уехала, и всякий раз приходится искать новых, а они не всегда в его вкусе.

– Какая досада.

Общительный Клаас скоро забывает о своей спешке.

– Нам надо приступать к делу. Давай запрыгивай на меня.

Клаас в экстазе. В момент оргазма он кричит: «На помощь!»

– Ох ты, жена с подругой, должно быть, ждут меня в C&A.

Он вскакивает и сгребает одежду. Перед тем как выйти, Клаас проверяет, нет ли случайно на улице его приятеля. Хотя они гуляют вместе, оба предпочитают не знать, к какой женщине пошел другой.

– Выход свободен.

Клаас несется к двери, посмеиваясь.

– До скорого, Клаас!

– Надеюсь, Мария!

За ширмой

Луиза, 1967

Зимой в районе канала гуляет не так уж много народу. Доходы падали, падал и наш дух. Кое-кто решил искать счастья на стороне. Обычно девочки уходят в бордель на соседней улице. Я нашла кое-что на Регульер-сдварстраат. Это было на первом этаже.

Нажала на звонок. Женский голос крикнул:

– Входите!

Я вошла.

Она протянула мне руку со словами:

– Держу пари, ты ищешь комнату?

– Точно.

– Что ж, малышка, можешь начинать прямо сейчас.

Я подумала: «Ну и отвратная халупа!», но сказала мадам, что хочу попробовать.

– Где моя комната?

– Перед твоим носом, за занавеской.

– Что ж, я принесу вещи.

Это было крошечное помещение, напоминающее палатку. Без окон.

Меня спросили:

– Правила знаешь? Тут у нас fifty-fifty.

– Это как?

– Когда клиент платит, мы этот апельсин делим пополам. Клиент заходит в номер. Если тебе удается хорошенько его ощипать, ты опять платишь мне половину. И так далее. Я сижу за занавеской. Сечешь?

– Да, мадам.

Я спустилась по лестнице, открыла ставни и выглянула на Регульерсдварстраат. По улице прогуливались толпы людей. Один парень остановился и посмотрел на меня. Интересно, что он будет делать? Внезапно он перешел через дорогу и остановился прямо передо мной.

– Добрый день, крошка. Можно войти?

– Конечно, входите.

Он проследовал за мной по лестнице. Мадам восседала в своем кожаном кресле прямо перед занавеской. Мы прошли за занавеску.

– Как тебя зовут, крошка?

– Я Лиза, исполняю любые капризы.

– А я Джон. Вот пятьдесят флоринов.

– Спасибо. Может, останешься подольше? Мы славно проведем время.

– Почему бы и нет? Я после полудня совершенно свободен. Вот еще сотня флоринов.

Я высунулась за бархатную штору и протянула семьдесят пять флоринов мадам.

Она взяла деньги и откинулась на спинку кресла. В углу рта тлела сигарета.

– Ну, девочка, пошло дело.

– Да, но это плата за весь сеанс.

Джон хлопот не доставил.

– Лиза, мне хочется от души с тобой покувыркаться, но, может, мадам хотя бы отойдет в сторонку?

– Фи, не обращай на нее внимания. Она всякого перевидала, и ей все равно. А мы сейчас здорово повеселимся.

Все прошло гладко. Джон, довольный, оделся.

– Ты, Лиза, и правда выполняешь любые капризы. С тобой было чудесно. Дашь телефончик? Я хочу позвонить тебе, когда в следующий раз приеду в Амстердам. Ты мне нравишься. Классная девчонка.

Я дала Джону номер телефона. Он прошептал мне на ухо:

– Вот, держи чаевые. Не отдавай их мамочке, это ты их заработала, а не она.

Он дал мне три купюры по двадцать пять флоринов, я была довольна.

– Спасибо, Джон, я знаю, что с ними делать.

– Пока, Лиза, я позвоню.

Джон отодвинул занавеску и прошел мимо мадам.

Я продолжала работать. Так и стояла, высунувшись в окно и привлекая клиентов. В этот день их у меня было еще четверо.

За полцены я работала еще полторы недели. Новый опыт – это хорошо, но мне не нравилось торчать в этой жалкой хибаре.

У нас на канале было куда приятнее. И уж точно веселее.

Так что с мадам я распрощалась. Она не понимала, почему я свалила.

– Тебе ведь клиенты хорошо платили?

– Да, но тем обиднее для меня. Удачи, мадам, и до свидания!