Текст книги "К советникам всех городов"

Автор книги: Мартин Лютер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Следует также отметить, что после Апостолов Писание исказили, его [подлинного смысла] нигде не знали. Произошло так потому, что сочинялись бесчисленные его истолкования. В этом часто упражнялись (как отмечалось) святые отцы, но, поскольку они не знали [древних ] языков, достичь единообразия удавалось очень редко; чаще один утверждал одно, другой – другое. Святой Бернар 24 был настолько одаренным духовно человеком, что я, пожалуй, решусь поставить его выше всех знаменитых учителей прошлого и настоящего. Но посмотри, как часто он играл (хотя и духовно) с Писанием, искажая его подлинный смысл. Из-за этого софисты утверждали, что Писание – книга за семью печатями, и считали слово Божие неестественным и непостижимым. Но то, что они принимали за несовершенство Писания, на самом деле было изъяном перевода, ибо, если бы мы знали языки, то ничто не казалось бы нам столь ясным, как слово Божие. Семилетний турецкий мальчишка прекрасно понимает турка. Мне же его слова непонятны. [И это неудивительно ], так как я не знаю [турецкого ] языка.

Следовательно, если бы мы захотели изучать Писание по истолкованиям Отцов [Церкви], читая множество книг и комментариев, это было бы неразумным занятием. Здесь нужно начинать с [древних] языков. Ведь дорогие Отцы [Церкви], не зная [древних ] языков, иногда слишком многословно истолковывали какое-нибудь изречение и все-таки только весьма приблизительно передавали его смысл. Многое строилось на догадках, многое – отбрасывалось. А ты с громадными усилиями продираешься сквозь этот текст, тогда как с помощью [древних ] язков мог бы намного успешнее постичь смысл подлинника, чем при помощи комментария. Ведь как солнце несравнимо с его тенью, так [древние] языки несравнимы с комментариями всех Отцов [Церкви ]. И поскольку христианам надлежит совершенствоваться в знании Священного Писания – единственной книги, сотворенной специально для них, – то грех и позор, что мы не знаем ни предназначенную только для нас книгу, ни язык и слово нашего Господа. А еще более греховно и вредоносно то, что мы и не стремимся изучать языки, в особенности теперь, когда Бог предоставил нам такую возможность, дал нам и наставников, и книги, и все, что нужно для этого, а также подталкивает нас к этому и с готовностью раскрывает перед нами Свою книгу. О, как возрадовались бы дорогие Отцы [Церкви], если бы Священное Писание было им так же доступно, как нам, и если бы у них была такая же возможность изучать языки, как у нас! Если они, приложив громадный труд и старание, приобретали жалкие крохи, то мы, затратив половину этих усилий, да что там, половину – почти без труда, получаем целый каравай. О, как смущает нашу лень их прилежание! И каким суровым будет наказание Господне за наше празднолюбив и неблагодарность!

Поэтому св. Павел считал (1 Кор. 14), что в христианстве, где должны судить обо всех учениях, знание языков – превыше всех вещей. Проповедник, или учитель, вполне может читать Библию и так, и сяк, упражняться, как ему вздумается, потому что при этом нет никого, кто бы оценил, правильно он это делает или нет. Если же хотят судить [об учении], то нужно знать языки, иначе ничего не получится. Поэтому, хотя вера и Евангелие могут проповедоваться даже слабым проповедником, не знающим языков, все-таки такая проповедь будет лишена полноты и смысла, она быстро надоест и пройдет мимо ушей слушателей. Если же проповедник знает языки, его проповедь отличается новизной, убежденностью, глубоким проникновением в суть Писания, утверждением веры при помощи Его [Божьего ] слова и доводов. Глас же Господа, как говорится в 29 Псалме, разрешает от бремени ланей и обнажает леса. [А человек, размышляющий день и ночь о законе Божием], в первом Псалме уподобляется дереву, посаженному при потоках вод, лист которого не вянет.

Нас также не должно вводить в заблуждение то, что некоторые, похваляясь тем, будто бы они непосредственно общаются с Богом 25, уделяют мало внимания языкам, а некоторые, как, например, братья вальденсы 26, считают языки бесполезными. Но, дорогой друг, Дух нисходит там, Дух нисходит здесь, и я (если вообще позволительно приводить себя в пример) также был осенен Духом, причем в гораздо большей степени ощутил на себе Его воздействие, чем похваляющиеся этим ощущают на протяжении целого года. К тому же мой Дух проявляется в чем-то конкретном, в то время как их Дух тихонечко сидит в уголке и проявляет себя не в делах, а в похвальбе. И я хорошо знаю, что если бы я надеялся только на Дух, то не достиг бы ничего. Но мне помогли языки, а Писание дало мне уверенность и убежденность. Конечно же, если бы я признавал все антихриствующее правление пап и софистов таким, какое оно есть, то мог бы помаленьку проповедовать и считать себя благочестивым. Однако дьявол боится не столько моего Духа, сколько моего [знания древних] языков и пера, [которое служит разъяснению] Писания. Ведь мой Дух заставляет его опасаться лишь одного меня. Священное же Писание и языки наносят ему в его царстве такой вред, что небо ему кажется с овчинку.

И я не могу питать добрых чувств к братьям вальденсам отчасти потому, что они ни в грош не ставят языки. Ведь если бы они проповедовали истинное учение, то должны были бы часто ссылаться на древние тексты. [А поскольку этого нет ], они – безоружны и не готовы к борьбе за веру, против заблуждений. К тому же о своем деле они говорят, не ссылаясь на Писание, так запутанно и пристрастно, что я сомневаюсь в его настоящей и будущей чистоте. Ведь опасно говорить о Божественных вещах иначе или не теми словами, которые употреблял Сам Господь. Короче говоря, если бы они жили обособленно, в своей среде они могли бы проповедовать свое учение и вести благочестивый образ жизни. Но быть полезными другим народам они не могут, так как не знают [древних ] языков, а этот недостаток, присущий всем другим, не позволяет им точно и основательно истолковывать Писание. И так как они вполне могли бы изучить [древние языки ], но не захотели этого, то пусть убедятся, что за это придется ответить перед Богом.

Итак, мы поговорили о полезности и необходимости изучения языков и христианских школ для духовной жизни и святости души. А теперь попробуем коснуться обычной земной жизни и ответить на вопрос: если бы исчезли душа и рай или ад, а мир находился только во власти земного правления, то не нуждалось ли бы оно по сравнению с духовным [правлением] в большем количестве хороших школ и образованных людей? До сего времени софисты отрицательно отвечали на этот вопрос и настолько связывали школы с духовным сословием, что и сейчас, если ученый состоит в браке, то это осуждается и ему приходится слушать такие пересуды: "Посмотри-ка на мирянина, который не хочет становиться духовным лицом!" [Эти люди ведут себя так ], как будто только их духовное сословие угодно Богу, а светские, как они их называют, [сословия ] – нехристианские и принадлежат дьяволу. На самом же деле Бог считает принадлежащими дьяволу нехристианами их, и эта жалкая, сверкающая тонзурами и облаченная в капюшоны чернь (у которой много общего с народом Израиля перед вавилонским пленом), оставаясь до поры до времени в стране и занимая пристойное положение, уже направляется их предводителями к дьяволу, в Вавилон.

В данном случае нет необходимости доказывать, что светское правление установлено Богом (такого рода разъяснения я давал столь часто, что, надеюсь, на этот счет ни у кого нет сомнений) 27; здесь же нужно порассуждать о том, как воспитать для этого правления хороших, умелых работников. И в этом отношении язычники нам здорово утерли нос. В старые времена, особенно римляне и греки, почти ничего не ведая о том, угодно ли Богу или нет [светское] устройство, все же серьезно и старательно учили и воспитывали мальчиков и девочек, которые становились настолько подготовленными к жизни, что я, размышляя об этом, должен пристыдить наших христиан, и прежде всего – немцев. Ведь мы, жалкие глупцы и животные, пускаемся в такие рассуждения: "Ну для чего нужны школы, если нельзя стать духовным лицом?" А мы же знаем или, по меньшей мере, должны знать, как нужно, полезно и богоугодно, чтобы князь, господин, советник или управляющий был образован и подготовлен к подобающему христианину выполнению своих обязанностей.

Если бы даже (как я отмечал) речь не шла о спасении души, а школы и [древние ] языки не нужны были для понимания Писания и Господа ради, то повсеместное открытие самых лучших школ и для мальчиков, и для девочек вызывалось бы тем, что мир нуждается в хороших, умных мужчинах и женщинах для поддержания светского порядка, в котором мужчины способны были бы со знанием дела управлять страной и людьми, а женщины – воспитывать детей и вести домашнее хозяйство. Но такими мужчинами должны стать нынешние мальчики, а такими женщинами – нынешние девочки. А для этого их нужно правильно учить и воспитывать. Но я уже говорил, что простой человек ничего не делает для этого, да и ничего не может, не хочет и не умеет. Должны бы этим заняться князья и господа, однако им недосуг: они катаются на санях, пьянствуют, рядятся в шутовские одежды, обременены важными многотрудными заботами о хранящихся в подвалах запасах, кухне и опочивальне. А если и находятся некоторые [князья], проявляющие интерес [к воспитанию детей ], то они опасаются, что другие ославят их как глупцов и еретиков. Потому-то, дорогие члены городских советов, возьмите в ваши руки дело воспитания детей; у вас и времени, и возможностей для этого больше, чем у князей и господ.

Но, возражаешь ты, каждый вполне может сам учить своих дочерей и сыновей или хотя бы воспитывать их в строгости. Ответ: Как [родители] сами учат и воспитывают [детей], хорошо видно [каждому]. Ведь если [ребенка] воспитывают самым строгим образом и это вполне удается, то этим достигается не более того, что он внешне обладает более-менее приличными манерами, но тем не менее остается тщеславным чурбаном, который не может судить ни о том, ни об этом, не в состоянии никому ни дать совета, ни помочь. Но если бы они [дети ] обучались и воспитывались в школах или еще где-нибудь, где есть образованные и благонравные наставники и наставницы, где изучались бы языки, другие искусства и история, тогда знали бы они историю и литературу всего мира, жизнь того или иного города, государства, правителя, мужчины, женщины; могли бы за короткое время вместить в себе, как в зеркале, весь мир с самого его начала: его сущность, бытие, уроки и ценности, удачи и неудачи: к тому же на этой основе развили бы свой ум и знание того, чего следует искать, а чего избегать в земной жизни, и наставили бы в этом других. А воспитание, которое дается дома без такой школы, преследует своей целью сделать нас умными на основе собственного опыта. Но прежде чем мы станем такими, мы сотни раз набьем себе шишки и будем на протяжении всей жизни поступать опрометчиво. Ведь собственный опыт – результат многих лет жизни.

Дети испытывают потребность в том, чтобы побегать, попрыгать, что-то смастерить. И было бы нехорошо запрещать им то, к чему они имеют склонность. Почему же не создать такие школы, где все это поощрялось бы? Сейчас, правда, по милости Божией, многое делается для того, чтобы учеба сочеталась с игрой и чтобы дети с интересом постигали языки или другие искусства и историю. [Теперешняя школа] уже мало напоминает ад и чистилище наших [прежних] школ, где нас мучили склонениями и спряжениями и где мы ничего-ничегошеньки не усваивали из-за розог, дрожи, страха и воплей. [А сейчас] затрачивают очень много времени и усилий на то, чтобы обучить детей игре в карты, пению и танцам. Почему же не отводят столько же времени для того, чтобы дети научились читать и овладели другими искусствами, пока они не повзрослели, пока не обременены заботами и питают склонность к учебе? Скажу о себе. Если бы я мог иметь детей 28и если бы они у меня были, я бы обучал их не только языкам и истории, но и пению, и музыке, и математике. Ведь все это не более чем простая детская игра по сравнению с тем, чему в старые времена обучали своих детей греки, вследствие чего вырастали прекрасно воспитанные люди, способные к любой деятельности. Я сейчас очень сожалею о том, что мало занимался поэзией и историей и меня этому никто не учил. Более того, мне пришлось рыться там, где сам черт ногу сломит; с громадными издержками и усилиями читать сочинения философов и софистов, выметая оттуда немало мусора.

Но ты недоумеваешь: кто же захочет воспитывать по-дворянски своих детей, которые должны выполнять разные домашние работы? Отвечаю: я не считаю, что вновь создаваемые школы должны быть похожи на старые, где забивали голову Донатом 29и Александром 30 и [проучившись] в которых двадцатилетние и тридцатилетние детины ничегошеньки не знали. Сейчас другой мир, и все идет по-иному. Я считаю, что мальчику нужно час или два учиться в школе, а остальное время проводить дома, изучать ремесло или то, к чему он питает склонность. Все это должно следовать одно за другим, потому что маленьким детям одно занятие быстро надоедает. И, кроме того, пожалуй, в десять раз больше времени, [чем для учебы, работы и разных занятий], у детей должна оставаться для того, чтобы они могли пострелять шариками 31, поиграть в мяч, побегать, повозиться.

А у девочек, которые будут заниматься в школе один час в день, останется еще больше времени для того, чтобы заняться домашним хозяйством, поспать, потанцевать, поиграть. Недостает лишь одного – желания и намерения заняться детьми, помочь и посодействовать миру, подготовив для него настоящих людей. Дьяволу больше нравятся неотесанные чурбаны и лоботрясы, не приносящие людям и миру никакой пользы.

Тех детей, которые проявят способности, позволяющие надеяться, что из них выйдут высокообразованные люди – учителя и учительницы, проповедники и другие духовные служители – следует учить больше и дольше или же создавать для них особые школы. Ведь пишут же, что именно так воспитывались святые мученицы Агнесса 32, Агата 33, Луция 34и подобные им. Для таких целей подойдут монастыри и духовные учреждения, но только преобразованные, освобожденные от дьявольских обетов и обычаев. Это – обязательное условие, иначе давшая обеты толпа 35захватит [дело образования и воспитания ] в свои руки, хотя большая часть монахов не способна к тому, чтобы обучать и наставлять. Ведь они не знают ничего, кроме забот о брюхе. И только этому они могут научить. Поэтому у нас должны быть наставники, способные донести до людей слово Божие, дать им Причастие и духовное утешение. Но где мы возьмем таких наставников, если [старые] школы закрываются, а новые, христианские, – не создаются? И хотя [старые ] школы еще совсем не исчезли, они не могут подготовить никого, кроме пропащих, вредоносных грешников.

Поэтому для того, чтобы сберечь не только детей, но и два наших сословия – духовное и светское – нам крайне необходимо приступить к этому делу охотно, серьезно и своевременно, чтобы не спохватиться после того, как все будет потеряно, и понапрасну не раскаиваться на протяжении многих лет. Ведь Богу угодна [забота о воспитании и образовании ]. Он поощряет все, что имеет к этому отношение. А если мы не уделим этому должного внимания, то нас ожидает участь, постигшая непокорный народ Израиля, к которому, как говорится в книге Исайи (65, 2), Господь всякий раз простирал руки Свои. А в книге Притчей Соломоновых [премудрость] заявляет: "Я... простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы... За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас"36. Да будет это для нас предостережением. Обрати внимание и на то, как заботился о молодежи царь Соломон, который, будучи обремененным своими царскими делами, написал для нас Книгу Притчей. А Сам Христос, как привлекал Он к Себе детей! Как заботливо препоручил Он их нам, восславив и ангелов, которые их охраняют (Мф. 18)! Он же показал нам, сколь велико служение, посвященное достойному воспитанию детей, и, напротив, сколь ужасен Его гнев по отношению к тем, кто несет им зло и погибель.

Поэтому, дорогие господа, займитесь делом, к которому настоятельно призывает вас Бог и обязывает ваша служба, которое так необходимо молодежи и без которого не могут обойтись ни живущие по плоти, ни живущие по духу. На нашу беду мы слишком долго находились в потемках, из-за чего стали портиться, приближая свою погибель. Слишком долго нас, немцев, считали дикими животными. Так воспользуемся же хоть однажды разумом,' чтобы Бог ощутил благодарность за Свои добрые дела, а другие страны увидели, что мы тоже люди, которые могут заимствовать полезное у них и у которых в свою очередь можно чему-нибудь поучиться. Тем самым и мы будем способствовать улучшению мира. Я же делаю свое дело. Я пытаюсь дать совет и оказать помощь немецкой стране, хотя некоторые будут презирать меня за это, пустят по ветру мой доверительный совет и предпочтут ему другой, лучший. Я согласен с тем, что другие могут лучше, чем я, исправить положение, но, поскольку они молчат, то добиваюсь этого я и добиваюсь так, как могу. Ведь лучше вскрывать недостатки, чем замалчивать их. И надеюсь, Бог когда-нибудь разбудит кого-нибудь из вас, [городских властей], кто не развеет как пепел мой доверительный совет и обратит внимание не на болтающих, а на тех, кто двигает дело и поддерживает его.

И, наконец, всем тем, кто стремится открывать в немецких землях такие школы, заботиться о них и об изучении языков, следует подумать о том, чтобы не жалеть усилий и средств на учреждение хороших библиотек, особенно в крупных городах, которым без них просто не обойтись. Ведь для того, чтобы передать потомкам Евангелие и все искусства, их нужно было не только запечатлеть в виде книг и сочинений, но и сохранить, что и делали пророки и Апостолы. Об этом я уже упоминал раньше. И это делалось не только для того, чтобы те, кто руководит нами в духовных и светских делах, имели возможность читать и учиться, но и для того, чтобы сохранить и не растерять хорошие книги, а вместе с ними и те искусства и языки, которые сейчас у нас по милости Божией есть. Об этом заботился также св. Павел, который прививал Тимофею любовь к чтению 37, а также просил привезти забытые им в Троаде книги, написанные на пергамене 38.

Все царства, [в том числе и те ], в которых происходили какие-то значительные события, [но не было письменности, книг и библиотек ], исчезали, не оставляя следа. А первым у народа Израиля начал такое дело Моисей, который повелел хранить скрижали с заповедями Господними в ковчеге и поручил это левитам 39. Они давали возможность ознакомиться с заповедями всем, кто хотел. И даже цари должны были просить у левитов заповеди. Это свидетельствует о том, что Бог, вменив левитам в обязанность оберегать и хранить книги, поставил их выше других работников. А после этого хранилище книг приумножали и улучшали Иисус Навин, Самуил, Давид, Соломон, Исайя и многие другие цари и пророки. . [Их книги ] и вошли в Священное Писание Ветхого Завета, которое никогда не было бы составлено и сохранено, если бы Бог не поощрял этого.

Следуя этому примеру, духовные заведения и монастыри в старые времена также учреждали библиотеки, хотя хороших книг в них было мало. Но со временем перестали собирать книги и создавать хорошие библиотеки, хотя и книг, и людей для этого хватало. А то, что этим навредили сами себе, заметили только тогда, когда пришли в упадок все искусства и языки. И вместо правдивых книг дьяволом стали внедряться безумные, бесполезные, вредоносные монашеские книги: "Catholicon", "Florista", "Graecista", "Labyrinthus", "Dormi secure"40и подобное им ослиное дерьмо. В результате этого латинский язык пришел в упадок, и нигде не осталось ни одной порядочной школы, ни учения, ни умения преподавать. И все же мы сейчас стали свидетелями того, с какими громадными усилиями, хотя и не без изъянов, языки и искусства воссоздаются на основе крох и кусочков, [извлекаемых ] из старых, покрытых пылью, попорченных жучками-точильщиками книг. Такие поиски и работы ведутся ежедневно. И это похоже на раскопки в разрушенном городе, где из-под пепла извлекают сокровища.

Мы получили по заслугам, и Бог вполне справедливо воздал нам за нашу неблагодарность, поскольку мы не думали о своем настоящем и будущем благополучии, когда для этого было время и возможность; вместо того, чтобы сохранить хорошие книги и проявить заботу об образованных людях, мы пустили все на самотек. Тогда Он [Бог ] также стал действовать по-иному и позволил вместо Священного Писания и воспитывающих добрые нравы книг изучать Аристотеля 41вкупе с бесчисленным множеством вредных книг, которые все дальше уводили нас от Библии. К этому добавились личинки дьявола – монахи и призраки высших школ, которые мы учредили с немыслимой расточительностью, взвалили себе на шею и стали содержать множество докторов, проповедников, магистров, священников и монахов, то есть чудовищных, грубых, жирных ослов, украшенных красными и коричневыми беретами, которые идут им, как свиньям – золотые цепи и жемчуга. Они же не учат ничему доброму, а только еще больше ослепляют и дурачат нас и за это пожирают все наше добро и так загромождают все монастыри, более того – все углы дерьмом и навозом своих грязных, ядовитых книжек, что об этом страшно подумать.

И не достойно ли сожаления наше прошлое, когда ребенок должен был учиться двадцать или больше лет только ради того, чтобы худо-бедно изучить испорченную латынь, что позволяло ему стать священником и отправлять мессу? Да и латынь [преподавалась так], что могла быть усвоена лишь тем, кому сие было дано от Бога. Счастлива была мать, которая рожала такого ребенка. А остальные на всю жизнь оставались бедными, необразованными людьми, похожими на ту курицу, что не может ни кудахтать, ни нести яйца. [Да к тому же] нам суждено было повсеместно иметь к своим услугам таких учителей и наставников, которые сами ничего не знали и не могли научить ничему путевому, да и не имели понятия о том, как надо обучать. Почему же это происходило? Не было никаких других книг, кроме упоминавшихся раньше книг безумных монахов и софистов. И что иное могло вследствие этого появиться, как не глупые ученики и [невежественные] учителя, такие же бездарные, как и книги, которые они изучали. Галка не высиживает голубя, и у дурака не рождаются умные дети. Нас постигло возмездие за неблагодарность, за то, что мы не заботились о библиотеках, разбазаривали хорошие книги и хранили не приносящие пользы.

Мой совет сводится не к тому, чтобы хватать без разбору и складывать в кучу всякие книги и ни о чем больше не заботиться, кроме приумножения этой кучи. Я хочу, чтобы к этому подходили разборчиво, ибо нет нужды собирать комментарии всех юристов, сентенции всех теологов, сетования всех философов и проповеди всех монахов. Что касается меня, то я бы полностью вычистил этот навоз и позаботился о пополнении своей библиотеки стоящими книгами, для чего воспользовался бы советами знающих людей. Прежде всего в ней должны были бы быть Священное Писание на латинском, древнегреческом, древнееврейском, немецком, а по возможности – и на других языках. Затем – лучшие истолкования и, если бы я их мог найти, древнейшие тексты [Ветхого и Нового Заветов ]. Затем – книги, которые помогают при изучении языков, т. е. произведения поэтов и ораторов. При этом не имеет значения, были ли авторы язычниками или христианами, греками или римлянами. Ведь эти [книги] нужны для изучения грамматики. Кроме того, [в библиотеке] должны быть книги по свободным искусствам и по всем другим искусствам 42; наконец, юридические и медицинские книги, хотя их нужно придирчиво отбирать из груды хлама.

Но предпочтение следует отдавать хроникам и историям, написанным на всех языках, так как они в высшей степени полезны для того, чтобы познать развитие мира и [способы] управления [им], а также представить чудеса и дела Божий. О, как много поучительных историй и изречений, которые относятся к прошлому и настоящему немецких земель и о которых мы почти ничего не знаем, следовало бы обнародовать! Но это затрудняется тем, что не находится никого, кто описал бы это, или же – если это уже описано, никто не сохраняет [таких ] книг. Потому-то о нас, немцах, ничего не знают в других странах, вследствие чего во всем мире нас называют немецкими тварями, которые ни на что не способны, кроме войны, обжорства и пьянства. Греки же и римляне, а также евреи настолько подробно и старательно описали свою жизнь, что даже если у них какая-то женщина или ребенок сделали или сказали что-то особенное, то об этом должен читать и знать весь мир, в то время как мы, немцы, продолжаем и хотим всегда оставаться немцами.

Но поскольку сейчас Бог так милосердно и щедро способствует [развитию] искусств, [воспитанию] образованных людей, [сохранению ] книг, нам нужно с толком провести жатву: отделить лучшее из усвоенного, собрать сокровища, сохранить от этого золотого года часть их для будущих времен и не дать пропасть щедрому урожаю. Вместе с тем стоит опасаться пестроты печатающихся сейчас книжек. Это в конечном счете приведет к тому, что из-за происков дьявола печатающиеся сейчас полезные книги будут вновь попраны, а легкомысленные, ужасные книги, повествующие о пустых и сумасбродных вещах, вновь укоренятся и заполнят все углы. Ведь бок о бок с ними наверняка бродит дьявол, стремящийся вновь путем распространения [книжонок ] тщеславных авторов, [которые подражают уже упоминавшимся здесь ] "Catholicon" и "Floristen", а также [писаний ] модернистов 43разнести по [белу свету ] дерьмо проклятых монахов и софистов, чтобы [дети] мучились, как раньше: неустанно учились, ничему не научаясь.

Поэтому прошу вас, мои дорогие господа, постарайтесь, чтобы мои верность и усердие принесли плоды. И даже если [среди вас] есть такие, которые пренебрегают моим советом или презирают меня как проклятого тиранами, то и они могут убедиться, что я преследую не свои интересы, а добиваюсь процветания и святости всей немецкой земли. Даже если бы я был глупцом и предложил что-нибудь стоящее, то никакому мудрецу не было бы зазорным последовать за мною. И в случае, если бы я был турк.ом или язычником, все равно было бы ясно, что из этого извлеку пользу не я, а христиане. Поэтому они не должны пренебрегать моей службой. В прежние времена не раз бывало, что дурак предлагал решения, которые не приходили в голову целому совету мудрецов. И сам Моисей должен был учиться у Иофора 44.

Заканчивая, желаю всем вам милости Божией. Да наполнит Он жалостью и воспламенит ваши сердца, чтобы вы прониклись сочувствием к бедным, обездоленным, заброшенным детям и с помощью Божией основательно позаботились об их телах и душах, ради блага христианской немецкой державы, ради славы и чести Бога Отца, действующего посредством нашего Спасителя Иисуса Христа. Аминь.

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

Сочинение было издано в конце января или начале февраля 1524 г. Как и большинство других произведений реформатора, оно представляло собой страстный отклик воинствующего публициста на одну из актуальнейших проблем современной ему действительности. Изложенная в этом произведении концепция новой школы представляла собой составную часть лютеровской программы преобразования общества и его религиозной организации на евангелистических началах. И в этом отношении Лютер сделал заметный шаг вперед по сравнению с гуманистами, которые провозгласили прогрессивные педагогические идеи, создали отдельные очаги просвещения, но не смогли провести планомерную, широкомасштабную реформу образования, так как не связывали ее с необходимостью радикальных изменений в обществе и Церкви. Идеи, изложенные в обращении "К советникам всех городов земли немецкой...", были – благодаря усилиям сподвижников реформатора и, прежде всего, "Наставника Германии" Филиппа Меланхтона – блестяще воплощены в жизнь.

Произведение "К советникам всех городов земли немецкой. О том, что им надлежит учреждать и поддерживать христианские школы" переводится на русский язык впервые. Перевод выполнен по изданию: Luther Martin. An die Ratsherrn aller

Stadte deutsches Lands, dab sie christliche Schulen aufrichten und halten sollen // Hftten. Muntzer. Luther. Werke in zwei Banden. Bd. 2. Berlin und Weimar. 1970, S. 152-182.

1 3 января 1521 г. папской буллой "Bulla coenae domini" Лютер был отлучен от Церкви.

2 8 мая 1521 г., после того как Лютер на Вормском рейхстаге решительно отказался отречься от своего учения, император Карл V подписал эдикт, подвергавший реформатора и его сторонников имперской опале.

3 Лютер имеет в виду репрессивные меры против Реформации, предпринятые феодально-католической реакцией после обнародования Вормского эдикта.

4 Имеется в виду Реформация.

5 Пс. 2, 4.

6 См.: Ис. ?, 8-9.

7 Ис. 40, 7.

8 Опасность турецкого вторжения в Западную Европу особенно возросла во время правления султана Сулеймана I Кану ни (1520-1566). Папство и император Священной Римской империи пытались организовать против турок крестовый поход. Для его осуществления собирались денежные средства.

9 Братства – См. прим. 162 к произведению "К христианскому дворянству немецкой нации..."

10 "Золотые годы" -См. прим. 121 к произведению "К христианскому дворянству немецкой нации..."

11 Имеются в виду преподававшиеся в средневековых школах и на артистических факультетах университетов семь свободных искусств: грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия и музыка.

12 См.: Втор. 4, 9; 6, 7; И, 19.

13 Православная Библия включает в себя 150 Псалмов, лютеранская – 151. 78-му Псалму в лютеранской Библии соответствует 77-й Псалм в православной Библии. Цитата из Пс. 78, 5 приводится Лютером неточно.

14 См.: Исх. 21, 15; Притч. 20, 20; Мф. 15, 4.

15 Мф. 18, 7.

16 Мф. 18, 6.

17 Лютер имеет в виду свой перевод Нового Завета на немецкий язык. Первое издание этого перевода было завершено 21 сентября 1522 г. в типографии известного издателя Мельхиора Лоттера. Перевод Ветхого Завета был закончен в 1534 г. В 1522-1546 гг. лютеровский перевод Библии издавался 430 (!) раз.

18 Св. Иероним – См. прим. 129 к произведению "К христианскому дворянству немецкой нации..."

19 Св. Августин – См. прим. 20 к произведению "К христианскому дворянству немецкой нации..."

20 Св. Хиларий (ок. 315-367) -Отец Церкви, епископ Пиктавии.