Текст книги "Юмал (СИ)"

Страница исчезла и появилась другая – "Назовите расу".

Так, в первый раз я просто подумал, и эта штука приняла мой выбор. Почему тогда имя было не первое попавшееся и сказанное слово? Это магия или это новая шутка старейшин? Испытание? Не зря они мне говорили те прощальные слова.

Назовите расу .

– Торанге.

Р аса выбрана.

Назовите класс .

Наверняка это искус Старейшин для таркас только-только вышедших в мир. Поняв, как это работает и чего от меня хотят, я быстро освоился.

– Воин.

В ыбран класс - воин .

Назовите специализацию.

Что это? Я долго всматривался в страницу не совсем понимая, что значит это слово и чего от меня ожидают и подсказки не замедлили появиться. Стали мелькать различные виды оружия – копья, мечи, булавы, щиты.... другие, название некоторых я даже не знал, не смотря на то, что со многими из них нам приходилось работать и изучать.

Ну точно это проверка. Старейшины испытывают меня. Юмал сам оружие. Сила торанге в нем самом и в его духе.

Специализация выбрана – скиталец .

– Скиталец? Да, чем дальше, тем не понятнее.

Показатели считаны. Ознакомит ь с я с характеристиками вы можете в соответствующем разделе. Удачной игры .

– Игры!? Причем тут какие-то развлечеия? Таркас не играют.

Комната исчезла, я остался посреди лесной поляны. Я стоял и ошарашено озирался по сторонам. Уши постепенно ловили звуки пробуждающего леса, кожа начинала чувствовать тепло. Мир жил и радовался новому дню. Только вот это чужой для меня мир, не родной Варм.

Я ощущал это всем своим естеством, неправильность и чуждость окружающего. По-прежнему не чувствовалась связь с Ойме, и от этого становилась страшно. Усилием воли отогнал от себя все лишние мысли и сбросил паутину липкого страха.

– Я Юмал! Я Торанге! Я один из Таркас!

Повторив эти слова как мантру, я двинулся на Север. В принципе мне все равно куда идти. Нужно найти живых существ, если они тут есть и прояснить ситуацию. А страдать и предаваться унынию это не для меня. Таркас всегда готовили одиночек и их удел – вечное скитание, чтобы потом вернуться в обитель и передать свои знания и опыт новым поколениям.

Я шел около часа, погруженный в собственные мысли и, не предавая особого значения происходящему вокруг. Я был ошарашен. Я закалял тело и дух и готовил себя тренировками к одному, четко зная, что ждет меня впереди, а получил за воротами обители совсем другое. Да и ладно, как говорят Старейшины: "Если цель подогнать к результату, ты добился всего что хотел".

В конце концов, я жаждал выйти в мир. Я вышел в мир. И не важно свой это мир или чужой, дорога у Таркас одна. Я должен пройти свой путь как положено, и если выйдет, то вернутся в обитель. Как всегда после принятия решения на душе стало легче.

Уже собрался отдохнуть под кроной раскидистого дуба, когда на меня выскочила двуногая тварь. Ростом мне по пояс, с мордой ящера и рогами как у горного байнука. Она без раздумий бросилась на меня, истошно вереща. Я мгновенно сместился влево, поймал ее и сломал хребет об подставленное колено. Моя сила и реакция остались со мною и это радует. Как только это существо затихло, мелькнула и пропала перед глазами глиняная табличка о полученном опыте.

Что за ерунда? Что это было? Откуда взялось и куда пропало? Опыт? Нужно найти магов, если они есть в этом мире или любое живое существо, которое сможет мне пояснить, где я, и что тут происходит. И вообще было бы хорошо вернуть Ойме, без него я чувствую себя практически голым и более уязвимым.

По пути мне попалось еще с пяток этих тварей. Всех их я без особых проблем прикончил. Теперь над ними высвечивалась полупрозрачная надпись красного цвета "Манчи" и под ней отображалась полоска зеленного цвета. Ересь. Такого не может быть. Мир сошел с ума и я вместе с ним. Нужен тот, кто все расскажет. Больше мне никого не встретилось, то ли в лесу эти твари были самыми главными, то ли еще по какой неизвестной мне причине.

Постепенно и без того не особо густой лес перешел в перелесок и на пределе видимости я смог рассмотреть поселение.

Первым, что мне бросилось в глаза, когда я приблизился ближе – это отсутствие стены, или вообще какой-либо ограды вокруг этого поселка. Как так? Или местные очень искусные воины и им нечего боятся или я чего-то не понимаю.

В моем родном мире Варме, такими вещами не пренебрегали. Мир велик и полон опасностей об этом нам неустанно повторяли мастера-наставники. При моем приближении эхом в небесах отразился глас набата.

Подойдя ближе, я увидел, что меня встречает делегация – краснокожих, черноволосых людей, облаченных в кожаные доспехи. Из оружия я увидел лишь корявые луки, и у пары висели на поясе топоры, к моему удивлению – каменные, но они не спешили их применять.

– Тварь не приближайся! Вот твоя дань! Забирай его и убирайся к своим хозяевам! – брызгая слюной, выкрикнул мне один из них, богаче всех одетый.

После его выкрика ко мне подтолкнули человеческого детеныша лет семи, по виду мальчика.

Он боязливо приблизился, семеня своими крохотными ножками, в уголках его глаз застыли слезы, но он их сдерживал.

– Не ешь меня!! – на пределе слышимости прошептал мне он.

Откуда я вообще понимаю их язык? Что здесь происходит?

– Я не тварь, я торанге! Кто вы и что тут у вас творится? – попробовал я достучаться до этих существ.

– Тебе не удастся снова нас обмануть. Изыди! Или мы уничтожим тебя. – Было мне ответом, но судя по их дрожащим телам и потаенному страху в глазах исполнять свои угрозы, они были не намеренны.

Ну что, та битва лучше, которой не было! Я подхватил малыша, усадил его к себе на шею и, не оглядываясь, помчался обратно к лесу. Мальчуган перестал дергаться. Штаны его спереди расцвели темным, влажным пятном. Не удивился, лишь снял его с шеи и потащил на вытянутой руке.

Информация, мне нужна информация об этом мире и происходящем тут и я знаю, кто со мною ею поделится. Тем более если я по неведомой причине понимаю их язык.

Я словно дикий фартах разрезал лес. Не думаю, что они кинутся меня искать, но и такой возможности исключать не стоит, для этого я свернул в русло ручья и протопал вниз по течению пару километров. Малыш все это время висел, зажатый в руке, молча, вцепившись в мою руку, которой я его придерживал, с недетской силой. Сполоснул его в реке, чтобы сбить запах.

Да, как говорится у моего народа, чтобы мучиться не приходилось, над судьбою своей не стенай, ты найди свою необходимость и спокойно ее осознай.

С этой мыслью я приземлился на укромной полянке, на которой к счастью оказался родник, и с трудом отлепив от себя мальчонку, спустил его вниз.

Тот застыл каменной куклой и безмолвно таращился на меня. Ну что поделаешь, вот такие мы торанги.

– Хватит пялиться, дырку протрешь. Там вода, я указал ему направление, – иди умойся и попей. И не вздумай убежать.

Последнее, пожалуй, лишнее, мальчонка, словно на деревянных ходулях добрался до родничка, отогнал сверху мусорную пленку и, не утруждая себя лишними движениями наклонился и по-собачьи принялся лакать холодную воду. Утолив жажду, уже спокойнее подошел ко мне и выжидательно уставился своими большими серыми глазами. А радужка-то у него с желтинкой. Никак кровь перевертышей в нем, хотя сам он этого еще может и не осознал, слишком мал, и по людским и по нашим-то уж меркам точно. И все-таки он молодец, не перетрухал и больше тепленьким не согрел, пока мы бежали.

– Напился? Подойди! Как тебя зовут?

– Олькер, а ты, правда, не будешь меня есть? – сказав это, малыш зажмурился, и втянул голову в плечи, как бы опасаясь, что его ударят.

Я внимательней оглядел этого карапуза. В суматохе произошедших событий было не до этого. Первым, что мне бросилась в глаза, была его вопиющая худоба. И они мне предлагали это есть? Сплошь мослы и кости, обтянутые кожей, кое-где видны синяки. Одежка, судя по тому, что весьма великовата и застирана до дыр, не его.

– Нет. Есть я тебя не буду, не сегодня и не потом. Тебя самого бы подкормить не помешало.

При моих словах в его животе оглушительно и грустно заурчало, подтверждая сказанное.

– Можешь звать меня Юмал, скажи мне, Олькер, а ты сирота? – продолжил я.

– Да, а как ты узнал? В детских глазах зажегся огонек любопытства. – Отца, зимы две назад погрыз шаартах, а маму я не помню.

– Догадался.

Как только Олькер назвал свое имя, надпись его, обозначающая тут же появилась над ним, как и коротенькая полоска бледно зеленного цвета, обозначающая, как я уже стал понимать его жизнь. Свои данные я видеть не мог, сколько не пытался концентрироваться, думать об этом, у меня ничего не получалось. Не скажу, что это меня сильно огорчало, но все же.

– Есть хочешь?

– Да! – и снова бурчание желудка, в этот раз предвкушающе радостное.

– Хорошо, жди здесь и никуда не уходи, если жизнь дорога! Зря я так ляпнул. Малец в страхе съежился и пролепетал:

– Да, дядька Юмал.

– Не дядька я тебе. Сиди тут.

Не думаю, что он куда-то, такой зашуганный вздумает идти, да и найду если что.

Охота выдалась удачной. Эта сторона леса, в отличие от той, откуда я вышел к деревне, изобиловала дичью и зверьем. Не прошло и семи минут, как мой снаряд, пущенной из пращи, свитой из пояса, сбил тетерева, токовавшего неподалеку.

Мальчуган был там же где я его и оставил и казалось боялся даже дышать.

– Олькер, твой отец кем был?

– Охотником! – не уверенно промямлил он, не понимая, к чему я клоню.

– А ты кем быть хочешь?

– Охотником! – Вон даже грудь выпятил и кулачки сжал.

– Так чего ты дрожишь и боишься? Сказал же не съем и не убью. Живи и учись, на вот птицу разделай, пока я огонь разведу.

– А как же я разделаю без ножа? А Дядька Юмал? А как ты огонь разведешь?

Стоило мелкому получить задание, как он стал увереннее. Чувствую, еще буду жалеть по тем временам, когда он сидел тихо как мышь и не отсвечивал.

– Это твое дело, ты и разберись, придумай чего-нибудь, ты же у нас охотник сын.

Олькер что-то бурча под нос направился к ручью, а я с удивлением смотрел на надпись над ним «Олькер, охотник, 1 уровень.» Руку ожгло болью и моя татуировка дополнилась еще одним элементом. Надо же, старейшины нам об этом ничего не рассказывали.

Мда, вопросы копятся как снежный ком, катящийся с вершины родного Хомрана. Ничего, придет время, и получу я свои ответы на них. А сейчас, не менее важное, проверим получится ли еще кое-что.

Я набрал хвороста и мелких сучьев, сложил их надлежащим порядком и сконцентрировался, активируя руну Йонтол. Руки мои начали стремительно нагреваться и спустя пару мгновений сухие ветки вспыхнули и весело затрещали, отгоняя прочь набежавшую темень. А я утер пот с лица, без Ойме и в чужом мире, эта одна из самых простых техник, далась мне довольно тяжело, как, впервые дни тренировок. А это идея, что если ряд моих навыков и способностей, просто откатились назад и теперь придется их просто чаще использовать и тренировать, как раньше, чтобы достичь старых результатов. Я так и эдак покатал эту мысль и нашел ее довольно занятной, обязательно поэкспериментирую над этим.

Я подкинул в костер еще сучьев и удовлетворено зажмурился.

– Вот, готово! Олькер протянул мне тушку ощипанного и выпотрошенного тетерева.

– Как? – удивил меня малец, нечего сказать, я просто его услал, чтоб до поры до времени у него не было вопросов о моих возможностях и чтоб не случись чего, не смог растрепать о них кому не надо.

– Придумал! – съязвил он, а ты как огонь развел?

– Придумал! – в тон ему ответил я. И мы оба понимающе улыбнулись. Мда. Улыбнулся я, бедный мальчонка аж опять струхнул.

– Так потрошки куда дел? Не хватало еще, чтоб тут зверье кружилось, а то и еще что похуже.

– Я их прикопал и сверху еще кое-что сделал, чтоб запахи перебить.

– Иди за глиной, потом эту тушку обмажь и запечем!

– Слушаюсь, дядька Юмал!

– Не паясничай! А то сам в глине окажешься!

Мелкого как ветром сдуло, только листья, кружась, опали на то место, где мгновение назад стоял этот постреленок. Отсутствовал он относительно недолго. Отпускать его одного я не боялся, за работой ему не будет лезть в голову всякая гадость, да и я рядом, если что.

Пока дичь готовилась мы молчали, каждый думал о своем, к разговору приступили, лишь когда косточки были обглоданы и прикопаны.

Мелкого начинало уже морить в сон. Он усилено тер глаза и старался не дать голове склониться к груди, но я решил сегодня узнать ответы на свои вопросы. На часть вопросов, сомневаюсь, что этому ребенку всю жизнь прожившему в глухой лесной деревне многое известно.

– Олькер, а скажи мне, а как твоя деревня называлась?

– Лесной и называлась! – сквозь дрему пробормотал мальчишка.

Пришлось смотаться до родника и окатить его пригоршней ледяной водицы. Не ожидавший такого он подпрыгнул, ринулся что-то сказать, но сдержался. А вообще молодец он, и после еды аккуратно все вытер и одежду очистил и руки помыл, странно видеть такое от деревенщины. Я раньше руки бы об штаны утер, да и ладно, но Старейшины быстро выбивали из нас все неблагопристойные привычки. Хотя я думаю, мало кому из братьев пригодятся, вложенные знания этикета.

От таких здоровяков как мы ожидают, медленной и нечленораздельной речи, неповоротливости и тупости наряду с дикостью. Что поделаешь, когда-то может так и было. Те же огры и тролли такими и остались, но наш народ идет другим путем. Созидания, образованности и утонченности. Что-то я отвлекся, вон ребенок уже снова засыпает.

Увидев, или скорее почувствовав, что я встал и пошел к роднику, Олькер быстро вскочил и суматошно закричал:

– Да не сплю я! Не сплю!

– Чего орешь? Мало ли кто тут в ночи бродит? Я просто пить пошел! Смекаешь?

Дожил, перед человеческим детенышем оправдываюсь. Видать и мне сегодняшний день нелегко дается.

Олькер с недоверием посмотрел на меня и ничего не сказал. На глазах растет мальчуган. Зря я так подумал, сглазил.

-Дядька Юмал, а ты кто? Ты орк? Ты огр? Тролль? А ты откуда пришел? А ты сильный? Что можешь? Научишь меня? А на шее покатаешь?

– А ну цыц, постреленок. Потом все расскажу! Сначала ты мне ответишь, на кое-какие вопросы, потом я на твои, может быть.

– Уууу, так не честно! Давай вопрос на вопрос? – усердствовал мальчуган.

– Никаких, давайте. Ишь, чего удумал! Кто ещё с вами по соседству жил? Для кого тебя отдавали? Кого вы боитесь и ждете? Нет ли у вас оружия из металла? Есть ли тут маги? Как называется этот мир?

– А ты что с другого? Молчу, молчу! – Увидев мою злобную гримасу поправился мальчишка.

Рассказ его вышел несколько сумбурный и по большому счету малоинформативный. Узнать мне удалось немногое.

Как называется этот мир, он не ведал. Маги есть, но он их не видел, а краем уха слышал от сельского торговца Сорко. О наличии рядом деревень он не знал, по малолетству, слышал только, что в неделе пути южнее есть крупное поселение, название которого ему не знакомо.

Они приняли меня за уриэта, посланца Мальрона. Кто это такие, он не знал, но чем-то похожи на меня, а этот господин местный владетель. Где его замок он не знает. За данью – человеческими детенышами, они приходят раз в три месяца. И да металлическое оружие им не положено. Он как сирота работал на всех кого можно, сильно его не обижали, но и вниманием и заботой не радовали. Обычно их племя поури, как он их назвал, ходило в набеги для добычи других детей из прочих народов, но куда и на кого он не знал. Их племя состояло практически из одного рода и все они жили в одном месте, занимаясь охотой и собирательством. Урожай они собирали чуть ли не еженедельно, если верить всему что говорил Олькер. Про имена людей над головами и полосочками со шкалой здоровья он слышал, другие как он сказал тоже их видели, но он не мог, "уровень" мал, так он сказал.

Занимательно. Мало конечно, но хоть что-то, да и глупо было бы предполагать, что мальчуган даст мне полный расклад по обстановке в мире, такого даже в сказаниях Старейшин не было.

Я на секунду задумался и помечтал. Как любой из торанге, я был склонен к созерцанию и созданию чего-нибудь нового, прекрасного. И мы любим читать. У нас в Таркас это поощрялось. Нужно было давать отдохнуть телу и мозгу от тренировочной рутины.

И было бы здорово, окажись я в одном из других миров, и чтоб мне тут прекрасная эльфийка – принцесса под боком, ну или там архимаг, или просто какой колдун завалящий, и чтоб я стал наследным принцем или нашел тайное знание. Я еще раз огляделся по сторонам.

Ноздри уловили "прикрытие" потрошков, воистину мелк Олькер, да вонюч. Ветер играл с листьями, кто-то кого-то жрал в лесной глуши, ребенок навалив себе кучу валежника у костра посапывал, забавно морщась. Ни тебе учителей, ни тебе принцесс. Хотя они для меня мелковаты будут.

Я снова попробовал воззвать к Ойме и ничего не получилось. Попробовал активировать еще первичные умения и тоже нулевой отклик. Придется попотеть, чтобы просто вернуть себе форму, о развитии пока и речи идти не может. Да и здесь я пока первый день. Будем жить, будем ждать. Пока доберусь до поселения, попробую захватить языка и узнать побольше, о местных реалиях в общем, и о местном владетеле в частности.

Костер уже догорал, и чтобы поддержать его борьбу с наступившей темнотой подбросил еще хвороста и приволок сухое деревце, которое переломил, пусть тлеет, теплее будет.

Принес себе тоже кучу валежника и, прислонившись спиною к стволу незнакомого дерева, ввел себя в состояние полудрема. Так я мог контролировать обстановку вокруг и дать себе отдохнуть и восстановиться. Расположился я в темноте, береженого и Старейшина бережет, как говорится.

Встали мы на рассвете. Я умылся сам и заставил умыться Олькера, после чего мы, попив водицы, тронулись дальше в путь. Хотелось прихватить воды и с собою, но тары никакой не было, а сделать ее из имеющихся в распоряжении материалов я не мог, и напарник оказался неподготовлен, к подобным трудностям. Тот еще охотник, аховый.

Мы шли неспешно в направлении юга, а меня все терзала мысль о том, что чего-то не хватает, была какая-то неправильность в происходящем. И вдруг меня осенило. Не было насекомых, не пищали ночью комары, не жужжали днем мухи, я не видел гусениц, пауков, никого. И росы утром не было. Снова посмотрел на лес, свежим взглядом. Да так и есть. Чистый он больно. Прилизанный. Вроде как придумал кто-то окружающее пространство, сказал художнику, он нарисовал, а мастерства на мелкие детали ему не хватило или желания, или времени. Кто его знает? Странно. Но я сам вчера ломал дрова, чувствовал пламя огня, тепло, запахи, вкус испеченного тетерева и боль от проявления нового узора в татуировке. Я сорвал лист дерева, другой, третий. Прожилок нет, и листья с разных деревьев одной хоть и породы, но как близнецы, одного размера.

Растер листья меж пальцев, принюхался. Запах есть, сок даже течет, но сделаны как под копирку. Точно! Все кругом словно не само по себе растет и существует, а сделано кем-то, причем порою тяп-ляп. Впопыхах.

Лес внезапно расступился и перед нами открылась гладь степного моря. Резко как. Олькер чуть не пищал от восторга, за травой ему было не видно, и я подсадил его к себе на плечо. Теплый западный ветерок колыхал разнотравье и приносил с собою одуряющие ароматы. Но ни пчел, ни бабочек не видать. Вообще ничего не заметно. Только на пределе видимости мелькает водное пространство, то ли река делает поворот, то ли озеро. Мелкий никак не смог прояснить этот вопрос. Так далеко от своего селища он не заходил.

С Олькером на плече я тронулся дальше, держа направление к воде. Сможем и жажду утолить, а при удаче и рыбкой или каким зверьем полакомиться. По дороге собирал растения одного вида и сравнивал. Все аналогично листьям, один в один, ни тли на них, ни мурашей, ни червоточинки. Надо было еще на деревья глянуть. Ну да теперь уж ладно. Взглянул на облака – но тех было немного, день был ясный. Солнце приятно грело кожу. Солнце как солнце, разве, что рыжее и чуть больше нашего.

Ночь застала нас в пути. Свет словно выключили, только было светло и тут темнота, миг и на небосклоне по очереди зажглись россыпи незнакомых звезд. Луны не было. Расспросил об этом Олькера и он мне ответил, что ночью, кроме "вот этих вот махоньких точек" ничего не бывает.

Мы планировали добраться до водоема к вечеру. Но степь оказалась очень большой, скрадывала расстояния. Пить нам хотелось неимоверно, но идти ночью я не рискнул. Особенно изнывал от жажды мелкий, но я сказал ему, что он как будущий великий охотник должен терпеть и он смирился.

Олькеру, да и мне требовалось отдохнуть, кто знает, что ждет нас на берегу. На водопое животные, как правило, не нападают друг на друга, но так это животные. Мелкий весь день был тих, и без устали разглядывал степь, изредка донимая меня вопросами о том, что за птицы в вышине, и что за зверьки шуршат в траве, и куда мы идем, и что нас там ждет. Отрывался, как мог. У торанге, детишкам часто дают почитать книжку "Почемучка", которая содержит ответы на кучу детских вопросов. Жаль здесь такую не раздобыть.

Лежанкой нам служила свеже сорванная трава и как не бурчали наши животы, подремать пару часов нам все же удалось. Поутру я взвалил себе на шею полусонного мальчонку и мы угрюмые и злые двинулись дальше. До полудня приблизились к реке. Да. Реке. Еще на подходе стали заметны кружащие над нею птицы, нос уловил свойственные запахи, смесь тины, сырости и чего-то еще. Не знаю, как описать. Все имеет свой своеобразный запах. Море, река, пруд и озеро будут пахнуть по-своему, по-разному. И вот то, что виднелось на горизонте, пахло именно рекой.

В этом мы убедились приблизившись. Так следов никаких нет, можно и попить. Первым напился сам, непрестанно оглядываясь, вдруг какая напасть приключится.

– Ааа! Бултых! Дядька Юмал! Айда купаться! Водица огонь! Как молочко парное, что мне в детстве мамка давала!

Когда-нибудь придушу этого постреленка или просто выпороть для начала? Я тут голову морочу, чтоб нас тепленькими не взяли, переживаю, чтоб какая дрянь под воду не утащила. А этот не забот, не хлопот, недавно съеденным быть боялся, а сегодня уже вон, ныряет. Эх детство, детство...

– Идешь или нет? – вот ведь надоеда. Может бросить его?

– Нет, не иду! – ответил я.

– Что так? Штаны высушим потом! Мыться надо! Мне так мама говорила!

Я принюхался. Мда. Мыться надо. Я аккуратно забрел в воду. Вроде опасности не видать и начал аккуратно смывать с себя накопившуюся пыль.

– Так ты дядька Юмал поплавай! Расслабишься! – все не отставал от меня, Олькер.

– Да не умею я плавать! Отвали ты, плотва надоедливая!

– Чего!? – такого ответа мой спутник не ожидал, вон даже водой поперхнулся – Как так-то?

– А вот так! – зря признался, не отстанет.

– Давай научу? Вот смотри! Ножками вот так раз-два и руками греби! Или как собаки плавают видел? Ты собак видел вообще или нет? Такие, хвост колечком лаять умеют гав-гав!? Они дом сторожить могут и в охоте помочь!

Я заткнул уши пальцами и поднырнул, как же надоел его трёп. Хотя с ним забавно, врать не буду. Водичка была прохладна и достаточно чиста. Песок на дне, увлекаемый течением приятно щекотал стопы. Благодать. Но плавать не стану. Обманул я мелкого, шутки ради. Плох тот торанге, что водной стихии не знаком.

Выныриваю. Лучше бы остался на глубине. Шестеро уродливых здоровяков. На лысо обриты. Ростом мне по грудь. Закованы в металлические доспехи, тронутые ржавчиной. За спиной покоятся луки, когтистые пятипалые лапы сживают рукояти мечей. Лица одинаковые, словно слеплены пьяным гончаром. Безобразные носы переломаны, зубов явно недостаточно, а те, что есть, растут каждый куда хочет, кожа нечистая и запах невероятно гнилостный от них идет. Как только подойти к нам смогли? Черные провалы глаз выжидательно уставились на меня.

Из всех выделялся статью, отделкой доспехов и "свежестью" главарь. Именно он сейчас держал за вихры Олькера, второй лапой зажимая ему рот. Покупались. Как селяне приняли меня за этих? Не зря говорят, что у страха глаза велики.

– Ты! Сюда иди! Медленно! – рыкнул вожак. – Рыпнешься, сопляк сдохнет! – обрызгал он меня слюной.

Я приблизился. Ситуация патовая. Может, имея все способности и в полной силе, я и смог бы их раскидать и уйти, либо убить. Но сейчас я этого не смогу сделать, шестеро «Воинов уриэтов 5 уровня» и «Десятник уриэт 10 уровня» мне по ощущениям пока не по плечу. Олькера точно не уберегу.

– Шагай! – мне острием клинка указали направление вверх по течению, в сторону тростниковых зарослей.

Воины уриэты взяли меня в кольцо, замыкал процессию продолжавший удерживать Олькера десятник.

В зарослях оказалась приличных размеров лодка, скорее ладья, собранная из плохо оструганных досок и кое-как законопаченная. На дне хлюпала просочившаяся вода. Чтож она вместе с ними не затонула? Мне указали место на носу. Двое воинов взяли меня на прицел луков, четверо взялись за весла. Вожак спеленал в веревки мелкого и сунув ему кляп в рот, толкнул того под лавку на которую уселся сам и принялся грызть непонятно откуда извлеченный мосол. Надеюсь животного.

Лодка отчалила от берега, гребцы вывели ее на стремнину, и она увлекаемая течением и подталкиваемая веслами понеслась вперед.

Глава 2.

По берегам реки тянулись степные просторы. Уриэты изредка угрожающе порыкивали друг на друга. Меня по-прежнему не связывали. Или они непроходимо тупы или самонадеянны. Привыкли со слабыми людьми дело иметь, обряженными в лохмотья и вооруженными чем попало.