Текст книги "Река желания"

Автор книги: Марта Поллок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Очень приятно, – растерянно произнесла молодая женщина. – Вижу, сторож, и дворник, и механик, и садовник вы просто отменный. Но где же ваш отец? Как у него продвигается работа над новым романом?

– Отец отдыхает от трудов праведных. Осматривает руины башни с вашими племянниками, Мэрилин и Харриетт. А вчера была моя очередь перевозить ваше семейство на лодке через озеро. Места у вас тут замечательные!

– Глаза молодого человека смеялись, хотя лицо было вполне серьезным, даже суровым.

– Знаете, Мэгги, у меня к вам есть разговор. Хотите – по-моему, вам это просто необходимо, – я покатаю вас по озеру на лодке соседей, а заодно и поговорим? Только я не знаю, где они держат весла.

– Зато я знаю, – ответила молодая женщина.

Ее распирало любопытство. Интересно, о чем с ней хочет говорить Валентино, надо признаться, весьма привлекательный молодой человек.

Неужели он на самом деле капитан ВМФ и командует кораблем? Что-то не верится. Слишком молод, да и не было никогда разговоров среди читающей публики, что сын известного писателя служит на флоте. Впрочем, и других фактов из его частной жизни широкая публика не знала. Генри Фанкворт жил, окруженный мифами и вымыслами, и тем был интересен читателю.

Весла оказались именно там, где и думала Мэгги. Лежали на крыше старого лодочного сарая, причем их было несколько пар. Она выбрала те, которые выглядели лучше других.

– Нет, эти не годятся. Возраст дерева все-таки сказывается, древесина понемногу начинает сдавать, – произнес Валентино тоном знатока, вслед за молодой женщиной поднимаясь по лестнице на крышу сарая. – Мы возьмем вот эти. Неказисты на вид, но сразу видно, что сработаны бывалым человеком.

Кажется, я знаю даже, как его зовут: старик Даркенроуди. А его сын Клифф, я слышал, влюблен в вас без памяти, так? Друзья детства порой становятся весьма пылкими воздыхателями. – И без всякой паузы спросил:

– Умеете грести? Нет?.. Тогда я вас научу!

– Лучше научите меня умению выслушивать всякую чепуху!

Мэгги стало ясно, что мамочка пытается наладить личную жизнь своей дочери. Бедняга Клифф, о его проблемах знают теперь даже посторонние люди!..

В лодку молодая женщина забралась с кислым выражением лица.

Сделав несколько сильных гребков и разогнав лодку, Валентино обратился к Мэгги:

– Разговор секретный. Знаете, в чем действительно заключается моя миссия здесь, в доме вашей матери?

Мэгги молча смотрела на точную копию господина писателя и ждала, что эта копия скажет.

– Моя миссия заключается в том, чтобы семейства Спрингфилд и Фанкворт никогда не породнились. Вот так! Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваша мать вышла замуж за такого старого сумасброда, как мой отец?

Мэгги снова не произнесла ни звука. И молодой человек истолковал ее молчание в выгодном для себя свете.

– Не хотите? Вот и отлично! Я также этого не желаю. Представьте себе, мой отец днем пытается писать роман, а потом до первых петухов играет с вашей матерью в карты и строит ей глазки. И она, заметьте, отвечает ему тем же. Занятие, достойное подростков, но никак не умудренных жизненным опытом взрослых людей. Согласны? У каждого свой жизненный путь, свое предназначение. Для чего моему отцу жить в вашем захолустье?

Мэгги еле сдержала смех. Почему-то ей стало смешно, когда она представила свою мать и маститого писателя за ломберным столиком режущимися в покер.

– Валентино, пусть делают, что хотят. Они взрослые, самостоятельные люди. Я уверена, моя мать вполне отдает отчет своим действиям, я люблю и уважаю ее. С чего бы мне навязывать ей свою волю? Лучше расскажите о другом. Почему у вас такое необычное имя? В нашем «захолустье» оно звучит особенно странно.

– Мой отец любит пооригинальничать, вот и имя мне выбрал по своему вкусу. В честь Родолфо Валентино, звезды немого кино двадцатых годов. Кумира зрителей, мечты всех женщин. Считаю, мне еще повезло: мог бы и Тарзаном назвать, и Кинг-Конгом… Но все это чепуха. Отец готов забросить работу над романом, вот что меня сейчас беспокоит!

Мэрилин отнимает у сотен тысяч читателей возможность насладиться новым творением отца!

Молодой человек выдержал паузу, потом с уморительно серьезным видом произнес:

– А мы, мужчины из рода Фанквортов, никогда не подводили ожидания народа!

Мэгги рассмеялась.

– Знаете, Валентино, вы, наверное, правы. А теперь выполните свое обещание: научите меня пользоваться веслами.

Ей стала ясна миссия сына писателя. Молодой человек явно боялся за своего отца, считая его слабым человеком. Мэгги же, зная Генри Фанкворта совсем непродолжительное время, полагала, что он скорее сделает ее мать несчастной, чем отступится от своих творческих замыслов. Он десять романов напишет, сто, лишь бы «не подвести ожидания народа»…

Мэгги нравились такие мужчины, как Генри Фанкворт, – это правда. Но ей понравился и Валентино Фанкворт. Какой он важный, решительный… и смешной. Право слово, с ним не соскучишься!

Молодая женщина осторожно встала и попросила еще раз, более настойчиво:

– Валентино, разрешите мне немного погрести.

– Садитесь на мое место! – скомандовал он. – Эй, осторожнее!

Но было уже поздно. Лодка предательски покачнулась, и Мэгги с головой ушла в прозрачную воду. Бр-р, какая холодная вода! Вот тебе и прогулка на лодке!

Вынырнув на поверхность, Мэгги поплыла к берегу. Все замечательно, плавательный сезон открыт. Теперь остается с достоинством его завершить – выйти на берег так, чтобы не подвергнуться критическому осмотру со стороны нового знакомого.

Интересно, как я выгляжу? – подумала Мэгги. Наверное, хуже некуда! Стыд и срам!

Но сильные руки уже протянулись к ней с берега, и не оставалось ничего иного, как выбраться на берег с водорослями в волосах и в платье, предательски облепившем фигуру.

– Вы великолепно сложены! – услышала Мэгги восторженный голос Валентино.

Прыгая на одной ноге, чтобы вытряхнуть воду из ушей, молодая женщина переспросила:

– Что? Вы что-то сказали сейчас, Валентино? Повторите, пожалуйста, я ничего не слышала!

– Я сказал, что вам надо учиться не только грести, но и нырять. Как вы относитесь к погружениям в воду с аквалангом?

– Да никак! Моя стихия – это обыкновенная маска для подводного плавания и дыхательная трубка, – ответила Мэгги, вспомнив свои развлечения на озере в дни школьных каникул.

Валентино подумал, потом с важным видом изрек:

– Вы, возможно, правы. Утонуть с аквалангом куда дороже, чем с трубкой. Только, прошу вас, называйте впредь дыхательную трубку шноркелем, договорились?

Ранним вечером в гостиной чувствовалась атмосфера скандала. Томми и Эйб в один голос наябедничали тетке, что Мэрилин и Генри все прогулку ссорились и кричали друг на друга. В это легко можно было поверить.

– Не откладывайте это на потом, Генри!

Немедленно начинайте новый роман, как только разделаетесь с «Кровью куртизанки» и «Книгой судеб», – услышала Мэгги, входя вместе в Валентино на террасу, мелодичный голос своей матери. – Надо только решиться, надо больше работать! Только что звонил Саймон, он ждет рукопись и готов немедленно отдать книгу в производство. И решите поскорее все вопросы с рекламой. Неужели вы лентяй и критики из «Литературного поводыря» правы? Да или нет?

Они начинают на людях выяснять отношения, отметила Мэгги. Наверное, в чем-то Валентино прав: нельзя ломать складывавшийся десятилетиями образ жизнь. Этой паре жить под одной крышей категорически противопоказано!

Голос писателя также звучал форсирован но. Он явно сердился.

– Мэрилин, пожалуйста, прекратите! Я сам позабочусь о своем успехе. Поверьте, читатели знают меня и любят, а верить критикам никогда нельзя. Не смейте читать газетные отзывы обо мне. Мы, мужчины из рода Фанквортов, никогда не пасуем перед трудностями. Все, пора ехать в город, мы уже опаздываем!

Мэрилин повернулась к дочери и произнесла озабоченным тоном:

– Ох, забыла сказать тебе, Мэгги, что мы приглашены сегодня вечером в новый офис издательства Саймона Маккуиллана на коктейль. Очень, очень важная деловая встреча.

Видимо, вернемся под утро. Помоги Харриетт справиться с Томми и Эйбом, хорошо?

В голосе матери прозвучало сомнение. Странно, подумала Мэгги, раньше мама была очень уверена в себе. И она рискнула спросить:

– Вы с Саймоном не виделись уже неделю.

Как у него дела?

– Ох, Мэгги, не знаю, ничего не знаю. Генри все никак не может завершить свой роман, вот в чем проблема. Издательство «Парипресс» уже приступило к переводу двух последних романов Генри. Надо заключать новые договора, лететь во Францию, знакомиться с тамошними издателями, знакомить с ними Саймона! Честно говоря, я устала от всего этого. Не жизнь, а карусель проблем. Приятно будет встретиться с Саймоном, конечно, но главное – дело!

– Мне тоже нужно заехать в город, повидаться с подругами, – задумчиво произнесла Мэгги. – На носу защита диплома, надо получше к нему подготовиться. Мама, ты не захватишь меня с собой?

– Нет! Мы уезжаем прямо сейчас!

– Судя по всему, сегодняшний вечер – это единственное окошко в вашем распорядке дня, Мэгги. Ладно, не переживайте, я сам отвезу вас в город. При одном условии: вы прослушаете концерт классической музыки в моей компании в лучшем концертном зале города, – вступил в разговор Валентино.

– Нет, Валентино, оставайся, пожалуйста, в Вермхолле! – взмолилась Мэрилин. – Кто обещал спилить высохший дуб? Кому я могу поручить ремонт отопительного котла? Или мне следует замерзнуть зимой?

Валентино удивленно поднял брови.

– Разве завтра уже зима?

Мэрилин, не отвечая на глупый вопрос, обняла дочь.

– Видишь, никто меня не слушается. Ничего, у нас впереди целое лето, Мэгги. Надеюсь, не все дни будут похожи на нынешний. Когда-нибудь роман будет дописан и все проблемы отойдут на второй план. Я схожу на концерт классической музыки, ты побываешь на деловой встрече. Все будет замечательно, доченька!

– Я тоже на это надеюсь.

Мэрилин взяла сумочку, зонтик и уже от двери громко крикнула:

– Харриетт, сестричка, не забудь сказать Томми и Эйбу, чтобы не тревожили летучих мышей, которые поселились на чердаке! Твои сыновья строят клетку для них!

– Как будто можно их уговорить не делать этого, да и клетка уже почти готова, – проворчала в ответ Харриетт, но Мэрилин уже захлопнула дверь.

– Теперь-то я знаю, что моя мать – легкомысленная искательница приключений, – вздохнула Мэгги, неприятно удивленная переменами в характере Мэрилин.

– Она одинока и живет проблемами своих друзей и знакомых. Ее даже жизнь летучих мышей интересует, – заметил Валентино.

– Что верно, то верно. – Молодая женщина невесело улыбнулась. – Ей совершенно нечем заняться. Ни друзей, ни серьезного дела…

Я ошиблась, а вы были правы: нельзя, чтобы ваш отец и моя мать были вместе.

– Быть всегда занятой глобальными проблемами, быть женой известного человека не всегда означает быть счастливой. Да и старость, как говорится, не за горами.

Мэгги решила сменить тему разговора.

– Что вы имели в виду, Валентино, предлагая посетить лучший концертный зал города? Мне кажется, вам и в Вермхолле не скучно?

– Не скучно. Но я хотел побыть с вами несколько часов наедине. Идите за мной!

Голос его был спокоен, но что-то в нем угадывалось нервное. Было видно, что молодой человек переживает за отца.

Мэгги последовала за Валентино в сад. Они шли по разным дорожкам, потом оказалось, что оба стоят на крыльце гостевого домика.

Встав посередине гостиной, Мэгги наблюдала, как умело Валентино взбивает диванные подушки, как ловко собирает лежащие на полу журналы и газеты.

– Что же вы молчите? Где обещанная музыка?

Но Валентино в ответ лишь демонстративно поджал узкие губы: мол, пытай не пытай, не скажу ни слова.

Мэгги с минуту изучала его, потом упрямо повторила вопрос:

– Итак, где же ваша музыка? Пора ехать в город, капитан!

– Милая Мэгги, вы можете пожертвовать одним своим вечером в пользу бедных и несчастных?

– И где же они, эти страждущие?

– Они здесь! Бедный сторож, бедный дворник, бедные и несчастные механик и садовник просят вас: не уезжайте с мистером Фанквортом в город, останьтесь в саду и посетите другой концерт.

С этими словами Валентино нажал кнопку на пульте дистанционного управления проигрывателя дисков. По гостиной поплыли чарующие звуки шубертовской симфонии.

И тут молодой человек сказал нечто противоположное тому, что Мэгги слышала от него несколькими минутами ранее:

– Говорят, вы некогда советовали матери обратить внимание на моего отца. Даже предлагали их познакомить. Знаете, по-моему, они вполне достойная пара… Давайте уговорим их пожениться, а? – шепотом закончил Валентино – Не стоит откладывать на потом то, что можно сделать сейчас.

– Что не стоит откладывать?

– Да свадьбу! Они очень благотворно влияют друг на друга. Все, что мы видели и слышали сегодня, не более чем игра на публику. Они дурачат нас словно малышей, словно Томми и Эйба. Ведь отец уже окончил свой роман и не говорит об этом, чтобы не спугнуть удачу. А ваша мать ему подыгрывает. Они наверняка поехали порадовать Саймона Маккуиллана готовой рукописью романа!

– Вы так думаете?.. – задумчиво протянула Мэгги. – Или знаете наверняка?

– Я это знаю наверняка! Смотрите!

В руках Валентино оказался увесистый сверток.

– Вот он, роман! Второй экземпляр! Благополучно начат и благополучно завершен в вашем гостевом домике – гордитесь этим!

И никто отцу не мешал, никто не отвлекал его от работы. Просто здорово! Скоро сюда понаедут репортеры, критики и фанквортоведы всех рангов, чинов и званий, от начинающих биографов до маститых исследователей каждой опечатки, пропущенной корректором в отцовском романе. Улыбнитесь, Мэгги! Приятно оказаться в эпицентре славы!

– Мне что-то невесело. – Молодая женщина, усевшись на подоконник кресла, слушала музыку и смотрела на сад. – Смотрите, одна из яблонь болеет, надо, наверное, спилить ее.

– Все яблони в саду в полном порядке. Просто вы думаете о грустном, вот вам и мерещится всякая чепуха… Мэгги, я забыл сказать вам самое главное: всякая свадьба требует самой серьезной подготовки. Правда?

– Наверное…

– Так готовьтесь к свадьбе, а мне, увы, надо собираться в дорогу. Я должен сказать вам, что меня ждут на службе, мой отпуск завтра заканчивается. Так что нам придется проститься…

Мэгги ничего не сказала. Подняв голову, взглянула в холодные, равнодушные глаза молодого человека. Почему мне с ним легко и просто, почему я готова вручить ему свою жизнь? Ведь ему ничего от меня не надо, этому стриженому красавцу. Боже, ведь я люблю его! Люблю с того мгновения, как столкнулась с ним в дверях этого домика!

6

Вечерняя роса уже покрыла траву. Мэгги чувствовала это, так как шла к дому не разбирая дороги, прямо под деревьями. Оказывается, она совершенно ничего не понимает в жизни. Ах, Валентино, стоило ли ему будить в ее сердце надежду? Да и была ли это надежда?

Молодой человек, безусловно, заинтересовал ее, но какой финал нечаянной встречи!

Сначала падение с лодки, потом концерт классической музыки! Она в жизни так не переживала, как сегодня, под звуки шубертовской симфонии. Она влюбилась!

Поднимаясь по широкой пологой лестнице на террасу, Мэгги робко поглядела в сторону гостевого домика. Интересно, Валентино уже лег спать или собирает вещи, готовясь к завтрашнему отъезду? Погашен свет в домике или нет?

Боже! У подножия лестницы стоял Валентино и выжидательно смотрел на Мэгги. Потом протянул руку, и молодая женщина послушно спустилась к нему, вернее слетела как на крыльях.

Первый поцелуй поразил ее в самое сердце, второй отнял способность мыслить здраво, а после третьего…

После третьего поцелуя Мэгги взяла Валентино за руку и медленно-медленно пошла, как и прежде, не разбирая дороги к гостевому домику, туда, где ее нашел суженый.

Роса еще гуще покрывала кусты жасмина и траву, холодные капли попадали за воротник, ноги были совершенно мокрые. Но Мэгги ничего не замечала и не чувствовала, только слышала, как гулко бьется ее сердце.

А как не менее сильно стучит сердце молодого человека.

И тут все мысли покинули ее, она закрыла глаза и обняла Валентино за шею. Губы Мэгги приоткрылись, дыхание стало тяжелым и прерывистым, и она почувствовала в себе такую смелость, о которой раньше и не подозревала. Свойственная ей осмотрительность исчезла, и молодая женщина прижалась к нему всем телом, а ее пальцы гладили его по волосам.

Руки Валентино скользили по ее телу, касались груди и бедер. Мэгги же в это время пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке. Дрожь сотрясала обоих, и, целуя друг друга, они опустились на колени в высокой траве…

Как они очутились в гостиной садового домика, молодая женщина совершенно не помнила. Ярким пламенем полыхал камин, наполняя дом живительным теплом. Ночная прохлада, струящаяся через открытые окна из сада, и жар от камина, словно нежность и страсть, царили в уютной комнате.

Мэгги лежала, спиной ощущая пушистый ворс ковра. Валентино, приподнявшись на локте, заглянул ей в глаза и проникновенно произнес:

– Если бы ты знала, как много для меня значишь!

И снова страстно поцеловал ее. Поцеловал сначала в шею, потом нежно коснулся губами плеч, груди, маленьких твердых сосков.

Мэгги казалось, что вверху не потолок с темными балками, а черное бархатное небо с россыпью серебряных звезд. А она вся словно превратилась в желание, одно огромное, всепоглощающее желание, которое Валентино прекрасно понял.

Миг – и их тела соединились.

Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигающего их огня. Кожа Валентино стала влажной от испарины, лицо пылало. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, и Мэгги восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз…

Она витала в какой-то другой сфере, совершенно далекой от обыденной жизни. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.

И вот этот миг настал: Мэгги застонала, и слезы радости брызнули из ее глаз. Через мгновение Валентино хрипло вскрикнул, назвав Мэгги маленьким чудом, и приник головой к ее бурно вздымающейся груди…

Успокоенные, они долго лежали неподвижно.

Буря миновала, но и штиль таил в себе яркие переживания.

Ничего подобного Мэгги еще никогда не испытывала, не переживала со своим прежним возлюбленным Мартином. Безмятежное спокойствие и умиротворенность, казалось, соединились в единое целое.

«Такого не бывает!» – готова была воскликнуть Мэгги.

Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней. Она поняла, что лежит на ковре, что в раскрытые окна веет ночной прохладой, что огонь в камине уже погас и что она ощущает на себе приятную тяжесть тела Валентино.

Ее вдруг поразило все то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед, что будет. Такого с ней еще никогда не случалось.

Валентино поднял голову, и взгляды их встретились.

– Если бы я сразу стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверное, убежала, – тихо сказал он.

– Я бы не смогла убежать. У меня просто не хватило бы сил.

Он нежно поцеловал ее в губы и снова посмотрел в глаза молодой женщине.

– Вот с чем мы с тобой столкнулись, Мэгги. С любовью.

– Может быть… – еле слышно прошептала она. – Очень может быть…

– Тогда скажи мне: «Валентино, я тебя люблю!».

Мэгги облизнула пересохшие губы.

– А зачем? Ты же чувствуешь, что для меня значишь. Но ведь мы так мало друг друга знаем, это так странно. Нас никто не знакомил, ты меня сам нашел.

– Я искал тебя всю мою жизнь. Я знал, что любовь так и приходит, без предупреждения…

А теперь давай чего-нибудь съедим. Твоя тетка Харриетт – прекрасная кухарка и приготовила к моему отъезду много вкусных вещей!

Валентино быстро сервировал импровизированный ужин прямо на ковре. Чего тут только не было! И все было на редкость вкусно!

Валентино уплетал все подряд, аппетит у него был волчий. Впрочем, и Мэгги с удовольствием облизала кончики пальцев, съев целиком огромную форель. Рыба была божественна! Рябчики изумительны! Что же говорить о «Рокфоре» и «Горгонзоле» – сырах, так любимых Мэгги! Итальянские вина не опьяняли, но солнце, впитанное ягодами на виноградниках далеких пьемонтских холмов, согревало и веселило душу.

Валентино подбросил в камин несколько огромных поленьев. Языки яркого пламени заплясали над свежерасколотыми дубовыми плашками, отбрасывая красные и розовые блики на лица молодых людей, на их обнаженные плечи и спины.

– Необыкновенная трапеза в ночи, – сказала Мэгги. – Мне даже страшно. Вдруг из леса придут такие же прожорливые, как мы, медведи? Или, скажем, волки, серые любители сыров?

– Пусть приходят, на всех хватит, – лениво произнес Валентино. – Знаешь, почему я оказался на службе в военно-морском флоте? Всегда боялся волков и медведей, боялся леса. Вот и ушел в море, подальше от серых и бурых.

Мэгги недоверчиво покачала головой. И молодой человек рассмеялся.

– Но рядом с тобой я никого не боюсь…

А если по правде, то я с детства хотел быть подальше от отца. Он давил меня своей гениальностью. Странно, а сейчас я вновь оказался рядом с ним, стараюсь ему помогать. Он кажется мне таким беззащитным и слабым. Пишет в одиночестве свои романы, которые читает все грамотное человечество. Те мгновения, которые он проводит на людях, так и остаются мгновениями. Отец одинок, и твоя мать может сделать его счастливым. Готовься к свадьбе!

В зарослях у озера вскрикивали ночные птицы. Где-то далеко слышалась монотонная песнь сверчка. Шумела листва в кронах дубов у домика.

Мэгги умиротворенно вздохнула и теснее прижалась к молодому человеку.

– Ты очень красивая при свете камина, – произнес он.

– Ты тоже.

Валентино обнял ее и опрокинул на спину, шепча:

– Почему ты не называешь меня своим суженым?

Он поцеловал ее в шею и грудь. Его прикосновения были нежными, но уверенными.

– Маленькая моя, я нашел тебя! И никому не отдам!

Его горячие руки медленно скользили по ее телу от плеч до колен и обратно. А Мэгги обнимала его за шею и гладила по волосам.

Вскоре огонь желания снова пробежал по их обнаженным телам.

– Ты необыкновенная, – прошептал Валентино и поцеловал Мэгги в губы.

Нежность теплой волной захлестнула ее.

Мэгги обхватила затылок Валентино ладонями, чтобы продлить поцелуй, и держала, пока им обоим не стало хватать воздуха.

Валентино пробежал губами по ее шее, добрался до груди, потом скользнул ниже, к животу, заставляя молодую женщину трепетать. Его неторопливые движения завораживали. Ночной воздух, словно прохладный шелк, мягко обволакивал тело. Мэгги чувствовала жар камина, но еще больший пожар разгорался внутри нее.

Горячее дыхание Валентино ласкало кожу, даже обжигало. Затуманенное сознание фиксировало только удовольствие, только волшебные ощущения, испытываемые ею. Любовь властвовала в местечке Вермхолл, поселившись в гостиной маленького домика, и позволяла себе все, что хотела…

– Милый, ты сводишь меня с ума, – тихо прошептала Мэгги, зная, что он не услышит, не остановится.

Валентино был занят сейчас тем, что целовал ее под коленями. Медленно, с наслаждением. Мэгги улыбнулась: никогда прежде никто не целовал ее там. Это доставляло ей необъяснимое удовольствие.

Улавливая ритм движения его тела, она догадалась, к чему прикоснутся его губы в следующее мгновение.

Мэгги вздрогнула. Рот приоткрылся, словно ей не хватало воздуха, а душа улетела к звездам, сияющим за раскрытым окном в ночном небе.

– О, Валентино! – прошептала молодая женщина, запуская пальцы в его волосы.

Он не ответил, продолжая целовать ее. Мэгги не могла уже лежать спокойно, ее бедра вздымались и опускались.

Доведя ее почти до сумасшествия, Валентино продвинулся вверх и лег между ее ног.

Овладел ртом Мэгги и не отпускал, пока не выпил весь жар ее тела. Его поцелуй был долгим и таким жадным, словно он несколько лет не целовал женщин, словно целую вечность не обладал ни одной из них…

Словно ясное небо проглянуло в разрыве туч – к Мэгги вернулось сознание. Да, я потеряла рассудок в объятиях Валентино, поняла она. Я слабая женщина и не смогла противиться его неодолимому притяжению. Теперь за это мне гореть в преисподней…

Тучи сомкнулись, спрятав все ее сомнения и доводы рассудка. Сила страсти Валентино делала ее слепой, каждое движение его тела заставляло забыть все на свете. Она жаждала только, чтобы волшебные мгновения длились и длились, а остальное было не важно…

Вдруг далекие звезды взорвались, рассыпая фонтаны огня, и пожар, бушевавший в ее теле, снопами искр вырвался наружу.

Мэгги закричала сама и услышала его ответный вскрик. Она обвила его руками и со стоном прижала к себе. Ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось, чтобы они слились в одно целое навеки.

Как долго они лежали обнявшись на пушистом ковре? Час? Два? Неужели она сумела уснуть на плече Валентино?

Мэгги осторожно, чтобы не разбудить возлюбленного, поднялась и обнаженной вышла на крыльцо. Спустилась по нескольким ступенькам в сад, разгоряченным телом ощущая божественную прохладу. Ступням было холодно от росы.

Бенджамен Спрингфилд любил повторять, гуляя с дочерью в саду, что роса дарит человеку жизненную силу. Ей же она сейчас дарила ощущение безмерного счастья.

Молодая женщина чувствовала себя самой счастливой на свете. Она была не одна, ее любил самый прекрасный человек на земле, Валентино Фанкворт, а она любила его! Почему Мэгги была так в этом уверена? Кто может ответить на такой вопрос? Просто это было так, и никак иначе!

Ах, какое выдалось лето! Все три месяца дома, к тому же ощущение полной свободы!

Неужели все это случилось именно с ней, Мэгги Спринфилд?!

Впрочем, полная свобода – это, конечно, слишком громко сказано. Работы у нее нет, зато есть учеба. Пора подумать о поиске постоянного места. И мечтать о счастье!

Целое лето впереди! Охваченная восторгом Мэгги сладко потянулась. Как приятно распоряжаться временем по собственному усмотрению!

От сирени в саду исходил густой дурманящий аромат. Мэгги отворила калитку и, выйдя из сада, направилась по едва заметной в густой траве тропинке к озеру.

Да, в некоторых городках перед каждым домом газон, цветочные клумбы. А у нее – огромное озеро! Будь у них соседи людьми, избалованными цивилизацией, наверняка бы уже давно проложили асфальтированную дорожку.

А так вроде бы все всем довольны, понимают прелести деревенской жизни.

Люди здесь обитали дружелюбные. Однако это им вовсе не мешало знать всю подноготную друг о друге, язвительно подумала молодая женщина.

Но ворчание Мэгги было вполне доброжелательным. Несколько просторных земельных участков с огромными домами, образующих Вермхолл, стали ее миром с пятилетнего возраста.

Она почти не помнила крошечного домика, в котором они жили, когда ее отец только начинал артистическую карьеру.

Бенджамен Спрингфилд, как феодал, боролся за укрепление и расширение своей территории. Это он посадил сад, укрепил берег озера валунами. Отсюда, уже из солидного двухэтажного дома, она в первый раз пошла в школу. Здесь училась кататься на велосипеде. И сломала руку в тот день, когда пыталась рассмотреть спрятавшуюся под потолком летучую мышь.

Кстати, надо предостеречь Томми и Эйба, они вполне могут повторить ее печальный опыт.

Мэгги машинально оглянулась на сад – у калитки стоял Валентино и с улыбкой смотрел на нее. Пусть смотрит, подумала Мэгги и побежала к скрытому туманной дымкой озеру.

Прыгнула в холодную воду и поплыла прочь от берега.

Как хорошо жить на свете! Какое удовольствие плавать в ранний предрассветный час в прозрачной воде!

Где-то вдалеке послышался вой электропилы, затем раздался шум падающего дерева…

Когда Мэгги вернулась в гостевой домик, Валентино был уже готов к отъезду. К удивлению молодой женщины, он выглядел совершенно спокойным, словно и не было их волшебной ночи. Форма военного моряка сделала Валентино совершенно чужим для нее человеком. Неужели она видит его в последний раз?

– Готовься к свадьбе! – сказал он, чмокнул Мэгги в щеку и, не оглядываясь, зашагал к своей машине.

Да, ничего не скажешь, ей несказанно повезло с невозмутимым возлюбленным. Словно подзарядившись от него равнодушием и спокойствием, молодая женщина не спеша оделась и пошла в дом – будить тетку Харриетт и племянников.

Грех спать в такое прекрасное, такое печальное утро!

Птицы плакали на ветвях дубов под стенами дома, плакала душа Мэгги.

Она любима или нет? Не важно. Все равно она счастлива – нет больше ни одиночества, ни тоски, ни печали. Она влюбилась, это главное. Все случилось само собой – вот ведь как бывает в жизни!

После завтрака Мэгги решила посетить соседей. Прошло столько времени с ее приезда, а она так и не повидала старых знакомых.

Увидев направляющуюся к нему молодую женщину, старик Даркенроуди разогнул спину и встал рядом с верстаком. Его борода и фартук были в свежих стружках. На Мэгги пытливым взглядом смотрел румяный, знающий себе цену мужчина. Никакой он не старик, подумала она. Это с легкой руки Клиффа мистера Даркенроуди все население Вермхолла стало называть стариком.

– Здравствуйте, мистер Даркенроуди! Вы, как всегда, в трудах. Хотите, я вам еще забот прибавлю?

– Приветствую городскую птичку! Забот у меня хватает, но тому, кто везет большой воз, лишний груз не в тягость. Что, камин дымит или сгорела электропроводка?

– Мама просит проверить отопительный бак.

Кажется, одна из труб протекает.

– Что ж, летом самое время позаботиться о комфорте зимой. Но, кажется, у вас работает классный парень. Почему она не попросит его исправить бак? – с улыбкой все понимающего человека спросил мистер Даркенроуди.

– Не получится, – покачала головой Мэгги. – Классный парень уже у нас не работает, он уехал рано утром в город.

Мистер Даркенроуди быстро взглянул на молодую женщину. Потом повернулся к верстаку и взял рубанок.

– Слышал, ты приехала домой надолго. Мой сын спрашивал о тебе.

– Нисколько не удивляюсь, это же деревня, не город! Но я приехала не насовсем, только отдохнуть и помочь маме и Харриетт. Но об этом, похоже, уже знает вся округа.

– Если хочешь поговорить с Клиффом, так он об этом только и мечтает. Клифф, иди сюда!

Мэгги постаралась изобразить радушную улыбку, что у нее получилось с большим трудом.

– Мне будет приятно встретиться с вашим сыном.

– Не сомневаюсь, – не отрывая взгляда от рубанка, произнес мистер Даркенроуди. – Он, между прочим, любит тебя, Мэгги. А сильные чувства в наше время надо ценить. Значит, ваш работник сегодня уехал, так? Навсегда?

– Не знаю…

Мэгги расхотелось встречаться с Клиффом и продолжать беседу с мистером Даркенроуди.

Уж лучше страдать от безумия неразделенной любви, чем выслушивать страстные признания совершенно безразличного тебе человека!

Она вспомнила, что сегодня мама попросила ее посетить клуб – единственное место в радиусе двадцати пяти миль, где собиралось местное светское общество.