Текст книги "Как не пропасть в Волшебной стране (СИ)"

Автор книги: Марта Корнеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Бесполезно – она посмотрела внимательно на экран: – Нет связи.

– Тогда выключи его – экономь батарею – распорядился Мелкий.

– Может, поищем место повыше – не смотря на собственные выводы, Юля все еще надеялась, что все это – какая-то глобальная ошибка и вот-вот все разрешится, объяснится и они окажутся дома...

– Ну, давайте с этого и начнем. В любом случае нужно осмотреться – сказал Мелкий. – Только еще орехов на дорожку нарвем.

Ребята быстро распихали свое богатство обратно по карманам и сумкам. Правда, Мелкий выпросил у Кати мешочек из-под наклеек и упаковал в него коробок спичек: "на всякий пожарный случай – что толку, если они отсыреют". Затем несколько минут дети сосредоточенно набивали орехами все пустые карманы. Ну а после, выстроившись в цепочку – впереди Тимофей, посреди Катя, и замыкающая – Юля, они направились напрямик через кустарник. Идти было не сложно – это с поляны он казался сплошной стеной, а на самом деле ветки орешника переплетались достаточно высоко над землей, так что Катька вообще шагала, практически не нагибаясь. И закончился он достаточно быстро – вот вокруг все было зеленым с уходящими вверх серыми стволами, а вот они уже стоят на опушке, а перед ними большая равнина, кое-где поросшая деревьями, потом темнел лес, а впереди на самом горизонте возвышались... горы.

– Вот вам и "место повыше" – присвистнул Тимофей.

– Но мы же туда не дойдем! – ахнула Юля. Первым делом она проверила телефон – ничего! И теперь, взглядом смерив расстояние до подножья гор, пришла в настоящее унынье. Во-первых, само их присутствие говорило о том, что они не дома: в Беларуси нет гор! Во-вторых, снежные вершины были так далеко!

– Ну, если так говорить и думать, то конечно не дойдем. А вот если попробовать пойти, то тогда может быть и дойдем – рассудительно заметил Мелкий. Он вспомнил, как дедушка любил приговаривать "глаза боятся, а руки делают". При этом он так ясно услышал голос деда, словно тот стоял рядом с ним. Грудь сдавило, в горле появился комок, и мальчик почувствовал, что еще немного, и он заплачет. Но нельзя – он же самый старший! Он мужчина! Девочки "под его ответственностью" и он должен быть сильным.

Погода стояла хорошая – несуществующее солнце не могло припекать, с неба ничего не капало, а легкий ветерок лишь иногда ласково касался лиц ребят. Шли они весело, обсуждая какую-то очередную историю из Юлиных книг. По молчаливому сговору про мир, в котором они находились, дети рассуждать больше не пытались, воспринимая его как данность.

– Юлька, – Катя дернула ее за рукав. – Я хочу пить.

– Съешь яблоко – вместо сестры ответил малышке Мелкий.

– Я не яблоко хочу, а воды – возвысила тон Катька.

– Ну, где я тебе... – начал было Тимофей, но внезапно услышал журчание. Он словно собака поворачивал голову, слушая то одним, то другим ухом, пытаясь определить, откуда именно идет звук. Оказалось, родник находился ровно в трех шагах от них – и был каким-то странным – прямо из травы наверх бил небольшой фонтанчик прозрачной воды. Он не служил началом ручейка, вокруг него не собиралась лужа – просто непонятно откуда взявшийся фонтанчик. Мелкий первым с опаской попробовал воду – она оказалась очень вкусной. Когда ребята напились вдоволь, Тимофей обратился к Юле:

– Дай мне, пожалуйста, воздушный шарик.

– Зачем?

– Нам ведь нужна вода в дорогу!

– А, я поняла – закивала Юлька и принялась рыться в своей сумочке. – Только его сначала надуть нужно, чтобы он растянулся – тогда в него больше влезет. Только осторожно, чтобы он не лопнул.

Набрать воду, когда струя бьет снизу вверх, оказалось не так уж просто. Но у ребят все получилось, и дальше они зашагали еще бодрее. Хотя никакой дороги под ногами не было, но земля была ровная, а трава невысокая, так что идти было не тяжело. Тем более шарик наполненный водой, оказался гигантской гусеницей, и всех веселило, что она висит вверх тормашками, а не как обычно парит над головой на веревочке.

Дети еще не потеряли из вида орешник, из которого они выбрались, как стали сгущаться сумерки. Создавалось впечатление, что кто-то медленно поворачивает выключатель, и купол неба светится все тусклее. Мелкий остановился и принялся осматриваться по сторонам:

– Пора устраиваться на ночлег.

– Как на ночлег? Где? А как мы будем спать? – перебивая друг друга, заверещали девочки.

– Там – немного левее от их маршрута стояла небольшая рощица, и именно в ее сторону свернул Мелкий. Растерявшиеся девочки покорно поплелись за ним.

На месте оказалось, что рощица состоит из нескольких старых, кряжистых деревьев. Подойдя к самому толстому из них, Мелкий цепляясь за торчащие во все стороны сучья, быстро взобрался в крону и почти сразу же оттуда раздался его торжествующий вопль.

– Я так и думал.

Почти сразу же он спрыгнул вниз.

– Девчонки, нам очень повезло! Там наверху есть гнездо! И оно здоровущее – мы там все поместимся!

– Ух ты! Где оно? – задирая голову силилась рассмотреть гнездо Катя, – Мы будем как птички – обрадовалась девочка.

– Кстати, о птичках. Если они прилетят – заволновалась старшая из сестер.

– Не прилетят – отмахнулся Мелкий. – Яиц там нет, птенцов тоже – они давно улетели. Значит, пока я нарежу нам веток накрыться, вы... – тут он запнулся и покраснел. – Ну, в общем, если вам нужно, то сходите в кустики.

Девочки переглянулись и пырснули со смеху, но все же последовали совету Тимофея – с гнезда ночью не спустишься.

На это дерево взобраться оказалось сложнее, чем на липу – сучья вам не ступеньки. Поэтому Мелкий сначала помог Юле, показывая за какие именно сучья следует хвататься, как подтягиваться и куда ставить ноги. А Катьку и вовсе посадил себе на спину, и, велев крепко держаться за него и руками и ногами, ловко вскарабкался вместе с ней. Наверху действительно оказалось большое гнездо, сложенное из веток. Его дно было застелено таким толстым слоем мягкого пуха и сухой травы, что ноги провалились почти по икры. Пока девочки пытались разобраться, как именно нужно устраиваться на ночлег в гнезде, Тимофей еще пару раз спустился-поднялся, таская наверх ветки с пышной мелкой листвой. От их вороха места в гнезде сразу же стало гораздо меньше. Половину принесенных веток Тимофей быстро и ловко воткнул в зазоры в стенках гнезда и переплел между собой – получился почти потолок. А вторую половину свалил кучей, чтобы потом ими укрыться. Внутри гнезда под сенью кроны и самодельного потолка было гораздо темнее, так что Юле даже пришлось на несколько минут включить фонарик в телефоне – просто чтобы осмотреться. Ребята решили, что раз Мелкий самый высокий, то он ляжет посередине, а девочки по обе стороны от него. Но все равно – ни у Мелкого, ни у Юли не получилось вытянуться во весь рост. Перед сном ребята съели по три печенья и яблоко из запасов Кати, погрызли орехов и запили все водой из шарика. При этом главным достижением было то, что, не смотря на кромешную тьму, никто не облился!

Юля про себя очень переживала, что Катя закапризничает, и не будет спать, как это часто случалось дома. Но видимо малышка очень устала, поэтому практически сразу уткнулась носом в бок Тимофея и засопела. Под эти ровные звуки и у старших детей веки сомкнулись быстро.

Глава четвертая,

в которой никто ни с кем не дружит.

– Мелкий, Мелкий, вставай! Ну, они же улетят счас – кто-то настойчиво тряс Тимофея за плечо и даже дергал за нос. – Ну, просыпайся же! – мальчик узнал голос Катьки и разлепил глаза. Малышка рядом чуть ли не прыгала от нетерпения, у нее даже кончик носа подрагивал – Вставай, смотри, там пони, и у них крылья! Настоящие!

Мало что соображающий Тимофей послушно встал и высунул голову за край гнезда. Именно в этом месте густая крона дерева замысловато расступалась, так, что даже был виден кусок поля, на котором щипали траву... пони. И у них были... крылья! Мелкий даже протер глаза, помотал головой, но когда он опять посмотрел в ту сторону, все осталось на месте: и поле, и пони, и крылья!

– Видел? – рядом появилась дольная рожица Кати. – Пошли с ними знакомится!

Но пойти сразу же не получилось. Еще нужно было разбудить Юльку, которая, как и Мелкий, никак не хотела просыпаться, потом собрать все свои вещи, потом очень осторожно и "ужасноооо меееедленно" спуститься по сучьям вниз. Как только ноги Тимофея коснулись земли, малышка соскользнула с его спины и устремилась на поле. На ходу она кричала и размахивала руками, пытаясь привлечь к себе внимание чудесных лошадок. И ей это удалось: ближайший к ней пони запрял ушами, оторвал голову от травы и повернул ее в сторону бегущей малышки. Увидев детей, он громко заржал и все стадо сразу же встрепенулось... и тут же расправило крылья и улетело в сторону леса.

Катя в растерянности остановилась, и со злым личиком развернулась к догонявшим ее Мелкому и Юле:

– Ну вот, – она топнула ногой – улетели! Это все из-за вас.

– По-моему, если бы кое-кто не вопил, как бешенный енот и не махал бы руками, как ветряная мельница, то они бы не испугались! – миролюбиво заметила Юля.

Но Катька не понимала сарказма. Все были виноваты! Все, кроме нее! А ведь она так мечтала увидеть настоящих летающих пони! Она их нашла, а из-за медлительности сестры и Мелкого, не смогла даже подойти к ним близко! Не говоря уже про то, чтобы покататься. Малышка с досады пнула ногой некстати подвернувшийся камень и тут же взвыла от боли:

– А-ааааа, ножка... – девочка плюхнулась на попу, из глаз посыпались крупные, как горох слезы. Вокруг нее сразу же засуетились и Юля и Мелкий, предлагая "подуть, погладить, побить дурацкий камень", а малышка все ревела, сама до конца не понимая из-за чего – из-за обиды, или боли, или вселенской несправедливости. Но слезы почти сразу же высохли, как только Мелкий предложил:

– Если сильно болит, давай я тебя понесу.

Катя никогда не упускала случая "прокатиться на конике", то есть на спине у папы. А тут еще и такой шикарный повод! Про себя девочка решила, что до самого вечера не слезет с закорок Мелкого: будет говорить, что ножка болит.

Поначалу Мелкому было совсем не тяжело – он был рад, что Катька успокоилась, да и Юлька забрала у него почти всю их нехитрую поклажу – шарик с водой, сумочку сестры и лук со стрелами Тимофея. Но часа через два пути, когда до опушки леса оставалось всего ничего, парнишка почувствовал, что начал уставать: вся спина была уже мокрая, и по лицу тоже иногда сбегали капли пота, да и каждый шаг давался теперь с трудом. Пересилив свою гордость, он спустил малышку на землю и спросил, может ли она идти сама. Но, веселившаяся еще минуту назад Катя мигом посерьезнела и сказала, что у нее так болит ножка, что она даже на ней стоять не может! Делать нечего – после небольшой передышки и пары полосок шоколадки, выделенных Юлей "для подкрепления сил" пришлось Тимофею опять взваливать ее младшую сестру себе на спину.

Юля видела, что Мелкому тяжело, поэтому предложила попеть песни. Сначала девочки затянули "Вместе весело шагать", и шагать действительно стало веселее, потом спели Песню Красной шапочки про Африку, потом про Щенка Дружка, который пропал, потом про Елочку и Зиму... В общем, Мелкий и не заметил, как начал подпевать девчонкам, и даже предложил свою любимую "На поле танки грохотали". Именно под нее они и достигли леса. Наверное, горланя песни, они бы шли еще очень долго, но тут краем глаза Тимофей заметил, что Катька в такт песни болтает ножками. Обеими ножками! Он остановился как вкопанный и осторожно поставил ее на землю. Еле сдерживаясь, он строго сказал:

– Все! Дальше ты пойдешь сама!

– Но у меня ножка – начала было Катька.

– Я видел, как ты ей болтала – перебил Мелкий. – И думаю, что она уже не болит. А может быть и вообще не болела?

Пристыженная Катя смотрела в землю и молчала.

– Так ты обманула?! – Мелкий не мог поверить. А Юлька присела перед сестрой на корточки и заглянула ей в глаза:

– Катька, ты что соврала? Зачем?

– Я не обманула, я – схитрила – наконец выдавила из себя Катя.

– Это одно и то же, – Юля осуждающе смотрела на малышку, – ты сказала неправду с выгодой для себя! Так нельзя делать! И в обычной жизни, и особенно сейчас, когда неизвестно где мы находимся и сможем ли выбраться. А ты понапрасну тратишь силы Тимофея – говоря это, она обернулась на мальчика и увидела, что тот срезал с ближайшего дерева прутик и очищает тот от листьев.

– А что ты делаешь?

– Розгу – флегматично сообщил Мелкий.

– А зачем?

– Катьку лупить буду.

– Но детей нельзя бить – растерялась Юля, а Катька спряталась ей за спину и оттуда следила за Тимофеем настороженным взглядом. – Нас никто никогда пальцем не тронул

– Оно и видно!

Катька поняв, что намечается трепка, применила свой излюбленный прием – плюхнулась на попу и заревела:

– Меня нельзя розгой!

– Тимофей, не смей ее бить! – встала на защиту сестры и Юля.

– Здрасте, я еще и виноват! Тимофей то, Тимофей се! А сами ничего сделать не можете! А еще и врете, и ревете – мальчик так разгорячился, что начал приписывать Катины грехи обеим сестрам. – Как же вы мне надоели!

– Это ты нам надоел. Ты – плохой! Я с тобой больше не дружу – сквозь слезы выкрикнула Катя.

– Не кричи на нас – добавила Юля.

– Ах так! – набычился Тимофей. – Ну и оставайтесь тогда вдвоем! – он отбросил розгу, подхватил с травы свой лук и колчан со стрелами и быстро зашагал прочь.

– Катя, что ты наделала? Он же уходит! – опомнилась Юля.

– И пусть! Он нам не нужен! И ты такая же! – Катька вырвала пучок травы и швырнула ее в сестру.

– Успокойся! – Юля попробовала обнять малышку.

– Не трогай меня – отбивалась Катя. – Я тебя не люблю! Вечно ты лезешь и учишь. Самая умная, да? – в ее голоси было столько злобы, что Юля невольно отшатнулась от сестры:

– Знаешь, наверное, все же нужно было дать Тиму тебя выдрать.

– Ну и беги за своим Тимофеем, если он тебе так нравится! – окончательно зашлась в крике Катька.

Юля некоторое время постояла над беснующейся сестрой, потом вздохнула, пожала плечами, развернулась и пошла. Правда, в сторону противоположную той, в которой скрылся Мелкий.

Лишившись последнего зрителя, Катька почти сразу успокоилась.

– Подумаешь, я себе найду нового друга – сказала она, поднялась с земли, деловито отряхнулась и тоже направилась в лес.

Так они и расходились в разные стороны, обиженные друг другом, обиженные друг на друга, мысленно продолжая ссору. И с каждой минутой расстояние между ними становилось все больше и больше.

"Говорил мне дедушка, от городских толку нету... Одна воображала – мисс "знаю-читала". Просто зануда ученая. А спроси у нее, что она умеет делать руками, так "Вообще то, я неплохо рисую" – Мелкий передразнил Юлю, и, не выдержав, через плечо, прокричал в ту сторону, где оставил девочек: – Вот и порисуй теперь, очень нужное занятие в лесу! – и почти побежал вглубь чащи, не замечая, что встречные ветки больно хлещут его по голове и рукам. – "А Катька – вредина. Все только ей, как будто весь мир крутится вокруг нее. Все время "дай", "сделай", "покатай". Ножка у нее болит! Идти она не может! Вот сейчас и посмотрим, что эта парочка делать будет. Кто из них кого повезет?" – Но чем дальше уходил Тимофей от места ссоры, тем меньше в нем оставалась злости. Незаметно для себя он все замедлял шаг и, наконец, совсем остановился. Потоптавшись некоторое время на месте, он повернулся и решительно зашагал обратно к девчонкам: "Ага, справятся, эти городские фифы, держи карман шире" – думал он, но уже без прежнего раздражения.

Тем временем Юлька тоже все никак не могла успокоиться. Только в отличие от Тимофея, свое возмущение она выражала вслух. И делала это очень громко:

– Почему, почему я должна все время уступать?! Только потому, что "старшая и должна быть мудрее" – она перекривила всегдашние уговоры родителей. – А Катька – хитрюга, всегда этим пользуется. Набедокурит, вляпается во что-нибудь, а мне потом отвечай! И главное – никогда не раскаивается: все время считает себя правой. Надоело! На этот раз пусть сама выкручивается! Пусть попробует, когда рядом нет никого, кем можно покомандовать! Ой, как же она там теперь одна – она же еще совсем маленькая – остановившись и оглянувшись назад, подумала Юля.

А Катька ничего не думала. Она просто топала, широко размахивая руками, когда услышала тонкое попискивание.

***

На полпути обратно Юля внезапно поняла, что заблудилась. Она абсолютно не помнила ни деревьев, ни кустарников окружавших сейчас ее. В голове всплыли сведения про мох и муравейники – по ним можно определить стороны света, но зачем это в мире, где на небе нет солнца! И в тот момент, когда она почти впала в отчаянье, девочка нос к носу столкнулась с продирающимся сквозь заросли Мелким.

– Ой, а ты откуда?

– Оттуда – он махнул головой куда-то в сторону.

– А куда?

– За вами – неохотно выдавил Тимофей.

– Какой же ты молодец! А я Катьку ищу – я ее бросила, и не могу найти – честно призналась Юля.

– Найдем! – уверенно сказал Тимофей. – Она еще маленькая и не могла далеко уйти.

И после этих слов с обоих детей слетели остатки настороженности и раздражения: ну, поссорились – с кем не бывает. Так ведь вернулись же, пошли друг другу навстречу. Сейчас вот будут Катьку искать – она же еще маленькая: и не всегда все понимает. И уйти далеко не могла. Да?!

Мелкий некоторое время покрутился на месте, словно флюгер выбирая направление, а определившись взял Юлю за руку и уверенно потащил за собой. И совсем скоро они увидели розовую курточку Кати: девочка сидела спиной к ним и что-то разглядывала в траве.

Ребята подошли к малышке – та обернулась на звук шагов и, казалось, совсем не удивилась, увидев их.

– А у меня вот кто есть! – торжествующе провозгласила она и, взяв с земли, протянула им какой-то серый комочек. – Правда, на щеночка похож?

Юлька наклонилась посмотреть, кто именно есть. А увидев, ойкнула и даже отпрыгнула в сторону: маленький зверек, целиком уместившийся на сложенных ковшиком ладошках Кати, был меньше всего похож на щеночка. И, честно говоря, был очень уродлив! Длинное тщедушное тельце покрывала грязно бурого цвета шерстка, где-то свивавшаяся неопрятными колтунами, а где-то торчащая жесткой щетиной. Голый крысиный хвост на конце утолщался, превращаясь в уродливую шишку. Одно ухо стояло торчком, а от второго осталась только половина. А на плоской безносой морде светились 3 несуразно больших для такого крохи ярко красных глаза без зрачков.

– Какой же он страшный!

– Сама ты страшная! Он хороший! Я его Дружком назвала! – в этот момент зверек раскрыл пасть полную мелких, белоснежных клыков.

– Катька, брось его. Он, наверное, кусается?! – Юлька с отвращением смотрела на голый хвост, обвившийся вокруг запястья Кати.

– Да ты что? Он добрый. Он конфеты ест! И зевает все время... Счас, наверное, опять спать будет.

Некоторое время ребята смотрели, как зверек сворачивался в клубок и как медленно, по очереди один за другим закрывались три его жутких глаза.

– Правда, он хорошенький? – умильно произнесла Катька. Юлька в ответ пожала плечами, а Тимофей сказал:

– Ну, что пойдем? Мы уже полдня потеряли...

Катька перехватила поудобнее зверька и, засунув его в свою сумочку, подошла к Мелкому:

– А давай я понесу Дружка, а ты меня.

– Ну, вот до чего же ты хитрый ребенок! – рассмеялся парнишка. Но в следующий момент ему было уже не до веселья: что-то темное подхватило его и сестер, подняло в воздух и они кучей малой ухнули вниз.

Глава пятая

в которой рассказывается о том,

что просто замечательно,

когда в доме есть книга о вкусной и здоровой пище!

– Апчхи, апчхи, апчхи – вокруг было столько пыли, что дети чихали не переставая. Наконец, Юлька нашла в себе силы произнести:

– Да когда же это закончится?! – и было непонятно, что она имеет в виду – напавшее на них чихание или общее незавидное положение. Они по очереди и все вместе пытались подняться на ноги, но все поверхности вокруг немедленно приходили в движение, и дети раз за разом сваливались в общую кучу-мала.

– Так, замерли все! – скомандовал громким шепотом Мелкий. И когда девочки послушно застыли, у него наконец-то получилось ощупать ненадежный пол, на котором он лежал: под ладонями пружинила какая-то ткань. Такой же материал был и слева и справа и позади. А с одной стороны сквозь просветы между нитками внутрь проникало даже немного света, но рассмотреть друг друга дети все равно не могли. Получалось, что они копошились на дне какого-то огромного мешка.

Мелкий достал нож и попробовал разрезать ткань. После достаточно долгих усилий – он все никак не мог найти точку опоры, ему удалось все-таки проделать маленькую дырочку, размером с его кулак. Приникнув к ней, мальчик увидел, что они висят очень высоко над землей, вернее даже над полом, сложенным из каменных плит разного размера. Чуть в стороне стояли стол и два стула исполинских размеров. А на противоположном конце огромного зала бушевал настоящий пожар: внутри очага, размером с пятиэтажный дом, горели целые деревья. При этом они были сложены шалашиком, как самые обычные дрова. Не проронив ни звука он спрятал нож, потому что понял глупость своей затеи – даже если у него получится проделать в этом удивительно прочном материале достаточно большую дыру – они все равно висят слишком высоко – спустится не получится!

– Что ты видишь? – сразу в оба его уха сопели девчонки. Надо же, он так увлекся осмотром странного помещения, что и не почувствовал, как они к нему подползли. Вместо ответа, он откатился в сторону, уступая наблюдательный пост сестрам.

Юле хватило нескольких секунд, чтобы оценить обстановку, поэтому место у дырки сразу же перешло к Кате. Та почти сразу же выкрикнула свое коронное "Ух ты!", но затем перешла на шепот:

– Наверное, здесь живут великаны!

– И вовсе не обязательно! Люди тоже тяготеют к гигантомании. Чего стоят пирамиды, или храм в Петре, ну или небоскребы...

– Знаешь, это конечно круто, что ты столько всего знаешь, но иногда ты становишься такой занудой! – прервал ее Мелкий. – Вот именно сейчас это просто жизненно необходимая информация! Какая гигантомания?! Нас посадили в мешок! Понимаешь? Как котят! – его голос взвился.

– А зачем котят садят в мешок? – деловито спросила Катька, не отрываясь от проделанной дыры. И ее вопрос сразу охладил Мелкого.

– Затем! – буркнул он. А Юля промолчала. Катька же отвлеклась новой идеей.

– А давайте спрыгнем.

– Слишком высоко, превратимся в лепешку! – устало ответил Тимофей.

– А вот Том за Джерри гнался-гнался, упал, превратился в лепешку, потом оп-па и опять целый.

– Вот именно поэтому нам не все мультики смотреть можно! – пояснила в темноту Юля. Она не видела, но почувствовала, что Мелкий улыбнулся.

– Да, я помню, "хорошие правила, правильные".

И тут дети услышали звук, как будто вдалеке гудела какая-то труба – бу-бу-бу. Громко скрипнула дверь. И тяжело ступая, так что подрагивало все вокруг, к месту их зависания подошел кто-то огромный. На некоторое время дети почувствовали, что мешок парит в воздухе, а потом его перевернули и их довольно бесцеремонно вытряхнули наружу. После сидения в темном пыльно нутре ребята некоторое время жмурились, и не могли толком рассмотреть где находятся. Проморгавшись, они увидели, что их высыпали прямо на столешницу бескрайнего стола, а прямо перед ними возвышался... человек?! Ну, если взять очень толстого взрослого, например, борца сумо (Мелкий как-то видел их странные соревнования по телевизору) и увеличить его еще раз в 15, то тогда получилось бы именно тот великан, который сейчас пристально рассматривал детей. Вернее великанша – у гиганта были длинные неопрятные волосы, и что-то похожее на платье. Раздалось опять громкое бу-бу-бу, и дети поняли, что они слышат голос гигантской женщины – такой он был грубый. Удивительно, но они понимали каждое слово. Правда ничего интересного она и не говорила. Только "мелочь", "на один зубок малышу", "засолить что-ли", "или в начинку для пирога"...

Тут дверь скрипнула еще раз, и в поле зрения детей появился еще один великан, только на голову ниже гигантской женщины и не такой толстый.

– Ма, ну что ты решила?

Великанша развернулась и улыбнулась сыну. Уфф, лучше бы она этого не делала – и так небольшие глаза исчезли в жировых складках, все 5 подбородков затряслись и самое страшное – стали видны кривые и сплошь испорченные зубы.

– Даже не знаю, малыш. Может, с овощами потушить – какой-никакой, а вкус будет.

Мелкий все это время был лихорадочно пытался оценить их шансы на побег – эх, столешница слишком большая, даже если разбежаться в разные стороны, эти монстры легко могут их прихлопнуть ладонью. Но, даже если добежать до края стола – потом то что? Прыгать? Из лука по ним тоже стрелять бессмысленно – стрелы для таких великанов – то же самое, что занозы для него. Сделав неутешительные выводы, он решился хотя бы попробовать вызвать их на переговоры.

– Эй, ограмадины, это вы о нас говорите? – закричал он что есть мочи.

Юля дернула его за рукав и зашептала:

– Не обзывай их, – а сама громко поприветствовала странное семейство: – Добрый вечер вам!

– Кто здесь? – встрепенулась великанша. А ее сынок тоже подошел к столу:

– Кажется, это они – и он ткнул в их сторону пальцем, который был размером с Мелкого.

– Да ты что?! – удивилась женщина. – Говорящая еда?! Давненько мы не пробовали такого – и она вплотную приблизила свое лицо к детям, стараясь их рассмотреть получше.

– Здравствуйте, – еще раз растерянно произнесла Юля. Она уже сообразила, что ждать добра от существ, которые называют детей "говорящей едой" не приходится.

И только Катька, не понимающая всей серьезности переплета, в который они угодили, не утратила настроя:

– Ну, я же говорила, что здесь живут великаны! Говорила! Смотрите, какие они большие. Тетенька, а вас как зовут? А меня – Катя.

– Странно, разговаривают, выглядят почти как мы, только какие-то совсем крошечные – вдоволь насмотревшись, сделала вывод мамаша.

– Тетенька, но мы же еще маленькие! – объяснила Катя. И великанша наконец обратила на нее внимание.

– Да, прямо скажем не очень большие. Навар будет так себе... У вас что все такие?

– Да нет же, мы просто дети!

– И сколько тебе лет? – заинтересовалась гигантская женщина.

– Четыре! – с гордостью объявила Катя, а великанша с негодованием фыркнула:

– Какие же вы дети?! Вот ему – она мотнула головой в сторону своего сына – еще и годика нету, а он уже охотится! Без добычи никогда не возвращается!

Тут, в беседу опять вмешалась Юля:

– Стало быть, вы собираетесь нас съесть?

Великаны переглянулись и закивали головами, как китайские болванчики.

– И вас не смущает, что мы разговариваем, то есть разумны? – мамаша с сыночком опять переглянулись и опять закивали головами, только теперь из стороны в сторону.

– Стало быть, вы – каннибалы, то есть, учитывая, что мы принадлежим к разным биологическим видам, уместнее сказать людоеды! Вы, что, и правда едите людей?

– Люююдиии? – внезапно взревела великанша – Это кто здесь люди?

– Мы – развела руками Юля.

Ничего не отвечая, хозяйка устремилась к стеллажам позади стола и начала в них рыться. При этом она не прекращала бубнеть себе под нос: "Куда она запропастилась... Я точно помню, что куда-то сюда клала... Она вроде синенькая была... или зеленая"... Из-под ее рук во все стороны летела разная утварь, и наконец раздался радостный рев. Через мгновение великанша вернулась к столу, держа перед собой... книгу. Шлепнув ее на столешницу и, чуть не задев при этом детей, женщина начала лихорадочно переворачивать страницы.

– Вот! – торжествующе воскликнула она и что-то подчеркнула своим огромным ногтем. Потом осторожно, двумя пальцами ухватила за шиворот сопротивляющегося Мелкого. Поднеся его к глазам она начала поворачивать его то влево, то вправо, глядя то на мальчика, то в книгу... С высоты Тимофей увидел, что на одной странице разворота были нарисованы мужчина и женщина, а на другой мальчик и девочка.

Вдоволь насмотревшись, она поставила Мелкого на место и расстроено плюхнулась на ближайший стул.

– И правда, человеческие детеныши! Очень ядовитые – она жестом предложила сыну самому убедиться, но тот лишь попятился от стола.

– Мы не ядо... – начала была Катька, но Мелкий предусмотрительно зажал малышке рот рукой.

– Что же теперь с ними делать? – продолжила горевать великанша. -Видно, придется кузине снести – она славные натирания делает из ядов – авось и их сгодится!

С этими словами, она, не вставая, дотянулась до шкафчика и достала из него деревянные миску и ложку. Затем по очереди ложкой осторожно перенесла ребят в миску.

– Посидите-ка пока тут, человеческие детеныши – она тяжело поднялась и направилась к выходу: – Малыш, пойдем, мама еще раз покажет тебе кто съедобный, а кто нет.

Как только дверь за великанами закрылась, Мелкий сразу же попробовал допрыгнуть до края миски. Но у нее были слишком высокие и ужасно скользкие стены. Он отошел подальше и смерил высоту – примерно два его роста – да, он точно не допрыгнет. Он развернулся к глядящим во все глаза на него девчонкам.

– Сейчас я обопрусь на стену, Юлька, ты станешь мне на плечи, и попробуешь дотянуться до края.

План был хорош, только Мелкий не учел, что стены у миски расширялись кверху и в результате два его роста превратились в два с половиной. Так что Юлька как не старалась, но так и не смогла ухватиться, а в результате и вовсе соскользнула с плеч парнишки. Когда они отдышались, Мелкий решил:

– Придется Катьке.

– Но она не сможет нас поднять – ей не хватит силы – заметила Юля.

– Сама хотя бы сбежит.

– Я одна не хочу – испугалась Катька.

Дети с отчаяньем переглянулись и замолчали. Вдруг Юлька заулыбалась.

– Подождите, я пока падала кое-что поняла. Миска деревянная, то есть она должна быть легкая – это раз, кроме того, у нее слишком маленький диаметр донышка и слишком широко расходящиеся стенки – это два. То есть по форме она практически правильная полусфера. – она замолчала, а потом радостно выпалила: – Мне кажется, мы сможем ее раскачать!

– Как – одновременно спросили Мелкий и Катя.

– Придется побегать – улыбнулась Юля, – главное не перестараться, иначе она может просто перевернуться.

Следующие несколько минут дети, взявшись за руки, бегали от стенки к стенке. Поначалу ничего не получалось – все время кто-то запаздывал, или приходил первым. Но, в конце концов, они приноровились друг к другу и начали заступать на стенки одновременно и все дальше и дальше. Но! Ничего не происходило. Ребята уже почти отчаялись, когда деревянная поверхность внезапно дрогнула под ногами – их тюрьма действительно накренилась!

– Не останавливаемся, – что есть мочи крикнула Юлька и дети устремились на противоположный бок. Миска раскачивалась уже весьма ощутимо, с каждым разом все набирала амплитуду.