Текст книги "Красная книга сказок кота Мурлыки"

Автор книги: Марсель Эме

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

пес

Однажды Дельфина и Маринетта возвращались на ферму с покупками для родителей. До дома оставалось пройти совсем немного. В корзинке у них лежали три куска мыла, сахарная голова, телячьи потроха и на пятнадцать су гвоздики. Девочки раскачивали корзину, каждая за свою ручку, и пели веселую песенку. Едва они дошли до припева – «тра-ля-ля, тра-ля-ля-ля», – как вдруг из-за поворота выскочил большой кудлатый пес. Он бежал, не разбирая дороги, вид у него был грозный: пасть оскалена, клыки торчат, язык свисает до самой земли. Вдруг пес резко взмахнул хвостом и рванулся вбок, да так неуклюже, что налетел на дерево у обочины. От неожиданности он попятился и сердито зарычал. Девочки похолодели от страха и прижались друг к другу, чуть не раздавив корзинку.

Маринетта все же продолжала напевать еле слышным дрожащим голоском:

– Тра-ля-ля, тра-ля-ля-ля…

– Не бойтесь, – окликнул их пес, – я вовсе не злой, я добрый. Но меня постигло несчастье – я ослеп.

– Бедный пес! – вскричали девочки. – Как же это случилось?

Пес приблизился к сестрам, дружелюбно виляя хвостом. Потом лизнул им коленки, по-свойски обнюхал корзину и стал рассказывать.

– Со мной приключилось вот что… – начал он, но вдруг остановился. – Давайте присядем, а то меня просто лапы не держат.

Девочки вслед за псом сошли с дороги и уселись на траву, причем Дельфина из предосторожности поставила корзину между ногами.

– Ффу-у, до чего хорошо передохнуть! – вздохнув, сказал пес. – Ну так вот. Прежде чем ослепнуть, служил я поводырем слепому. Еще вчера он держался за эту веревку – видите, у меня на шее. Теперь-то я понимаю, каково ему было бы без помощника… Ведь я выбирал дороги поровнее и покрасивее, где боярышник в цвету. Шли мимо хутора – я говорил: «Вон хутор», и мы сворачивали туда. Крестьяне подавали ему кусок хлеба, мне бросали кость, иногда пускали нас переночевать в амбар. Я защищал его, если мы попадали в переплет, – знаете, что такое откормленные дворовые псы… да и люди не очень-то привечают бедняков. Но я принимал злобный вид, и нас не трогали. Я ведь любого могу напугать, если захочу, смотрите…

И пес грозно заворчал, скаля зубы и бешено вращая глазами. У девочек душа ушла в пятки.

– Не надо больше, – попросила Маринетта.

– Да я только показать хотел, – смутился пес. – В общем я служил хозяину верой и правдой. Еще он любил поболтать со мной. За беседой и время идет быстрее, хотя какой из меня, пса, собеседник…

– Да что вы, вы говорите ничуть не хуже человека.

– Вы очень любезны, – ответил пес. – Боже, как вкусно пахнет ваша корзинка!.. Да, о чем бишь я?.. А, о хозяине! Я всячески старался скрасить ему жизнь, однако угодить не мог никак. Из-за сущих пустяков он то и дело награждал меня пинками. Поэтому вообразите мое удивление, когда позавчера он ни с того ни с сего приласкал меня и заговорил со мной дружелюбно. Признаться, я был в восторге. Для меня нет на свете ничего слаще ласки, лишь она дает истинное счастье. Погладьте меня, пожалуйста…

Пес подставил сестрам кудлатую голову. Девочки погладили его, и пес завилял хвостом, тоненько поскуливая от удовольствия.

Затем он вернулся к своему рассказу.

– Как ни приятны ваши ласки, но закончить мою историю нужно. Умаслив меня и так и эдак, хозяин вдруг спрашивает: «Пес, не возьмешь ли себе мою беду, мою слепоту?» Этого я, конечно, не ожидал. Взять себе его беду! Тут и закадычнейший друг растеряется. Думайте обо мне что хотите, но я отказался.

– Ну, еще бы! – вскричали девочки. – И правильно!

– Вы бы отказались? Нет, а меня мучили угрызения совести, что я не сразу согласился.

– Не сразу?.. Неужели вы все-таки…

– Погодите! На следующий день хозяин был еще обходительнее, чем накануне. Он ласково меня гладил, а я сгорал со стыда, он клялся сделать меня счастливейшим из псов, водить по дорогам, как водил его я, и защищать от обидчиков, как я, бывало… Но едва я взял себе его беду, он покинул меня, не молвив ни слова на прощанье. Со вчерашнего вечера я брожу один по полям, по лесам, стукаюсь о деревья, спотыкаюсь о придорожные камни. И вот я почуял слабый запах телятины, а потом услышал вашу песенку и подумал: эти девочки, наверное, меня не прогонят…

– Конечно, нет! – воскликнули сестры. – Мы вам очень рады.

Пес вздохнул и добавил, обнюхивая корзинку:

– К тому же я безумно голоден… Это у вас, наверное, телятина?

– Да, это телячьи потроха, – подтвердила Дельфина. – Но, понимаете, мы купили их для родителей… Они не наши.

– Значит, нечего о них и думать. Ах, все равно потроха, должно быть, очень вкусные! А не пойти ли нам к родителям? Если они не возьмут меня в дом, так, может, хоть косточку дадут, нальют миску супа и пустят переночевать.

Девочки с радостью согласились, хотя не знали, как их встретят родители. Да и с котом надо было считаться – ведь он в доме важная персона, а пес ему вряд ли понравится.

– Пойдемте, – храбро сказала Дельфина, – уж мы постараемся, чтобы вас взяли.

Все трое встали, и вдруг девочки увидели на дороге известного на всю округу разбойника. Он промышлял тем, что подстерегал детей и среди бела дня отбирал у них корзины.

– Разбойник! – ахнула Маринетта. – Пропали наши покупки…

– Не бойтесь, – сказал пес. – Я мигом отобью у него охоту безобразничать.

Злодей спешил к ним навстречу и уже потирал руки, воображая, какими яствами набита заветная корзина, но, поглядев на пса и услыхав его свирепое рычание, решил не лезть на рожон. Он сошел на обочину и приподнял шляпу в знак приветствия. Девочки чуть не расхохотались ему в лицо.

– Не смотрите, что я слеп, – сказал пес, когда разбойник скрылся за поворотом, – я вам еще пригожусь.

Пес был очень доволен. Сестры по очереди вели его за веревку.

– Мы с вами чудесно заживем, – приговаривал он. – А как же вас зовут?

– Мою сестру, что держит веревку, зовут Маринеттой, она посветлей меня.

Пес остановился и обнюхал девочку.

– Прекрасно, – сказал он, – Маринетта. Теперь уж я не забуду.

– А это Дельфина, она постарше.

– Прекрасно, Дельфина, ее я ни с кем не спутаю. Путешествуя с прежним хозяином, я встречал множество девочек, но, должен признаться, никто из них не носил таких прелестных имен – Дельфина и Маринетта.

Сестры залились краской. Пес, конечно, этого не видел и продолжал расточать им комплименты. Он хвалил их также за нежные голоса – и за рассудительность характера: будь иначе, родители вряд ли поручили бы дочкам столь серьезное дело, как покупка телячьих потрохов.

– Не знаю, кто их выбирал, однако уверяю вас, пахнут они божественно…

О чем бы ни зашла речь, пес все сбивался на потроха и готов был превозносить их без конца. То и дело он тянулся к корзине – и, ничего не видя вокруг, только путался в ногах у Маринетты и один раз чуть не повалил ее.

– Послушайте, пес, – урезонивала его Дельфина, – полно мечтать о телячьих потрохах. Честное слово, я с радостью отдала бы их вам, да это попросту невозможно. Что скажут родители, если мы вернемся домой без них?

– Понятно, станут вас бранить…

– И нам придется сказать, что их съели вы; тогда они не пустят вас на ночлег и прогонят прочь.

– А может, и побьют, – вставила Маринетта…

– Вы правы, – в знак согласия кивнул пес, – не подумайте, будто я чревоугодник, я говорю о телячьих потрохах, потому что мне нравится беседовать с вами, а не затем, чтобы их заполучить. Потроха меня ничуть не интересуют. Спору нет, они восхитительны, но в них нет костей. Когда к столу подают телячьи потроха, хозяева наедаются вволю, а пес остается голодным.

Так, разговаривая, девочки и слепой пес дошли до дома. Первым их увидел кот. Он взъярился, выгнул спину дугой, шерсть у него встала дыбом – и пыль взметнулась по полу от удара хвостом. Кот побежал на кухню и сообщил родителям:

– Представляете, девочки привели с собой пса!

– Пса? – удивились родители. – Вот еще недоставало!

Они вышли во двор и убедились, что кот говорит правду.

– Что это за пес? – недовольно спросил отец. – Зачем вы привели его сюда?

– Он слепой, – отвечали дочки, – брел по дороге понуро, стукался головой обо все деревья подряд…

– И пусть его! Вам ведь не велено заводить разговоры с чужими.

Тут пес выступил вперед, поклонился и, обращаясь к родителям, с достоинством произнес:

– Похоже, в вашем доме не найдется места слепому псу. Что ж, не стану докучать хозяевам и пойду себе восвояси. А на прощанье позвольте заметить: какое счастье иметь столь рассудительных и послушных дочерей! Шел я дорогой, конечно, их не видя, и вдруг до меня донесся чудесный аромат телячьих потрохов. Со вчерашнего дня я ничего не ел, и мне очень хотелось их попробовать. Но сестры и близко не подпустили меня к корзинке. Знаете, что они сказали? «Телячьи потроха мы купили для родителей, а раз для родителей, значит, они не для пса». Вот что они сказали. Кто как, а я, стоит встретить таких благоразумных, послушных девочек, забываю о голоде и завидую их родителям…

Мать улыбнулась Дельфине с Маринеттой, да и отцу похвалы пса пришлись по душе.

– Не жалуемся, – ответил он, – дочки у нас хорошие. Я только хотел уберечь их от дурных знакомств, но вашему приходу весьма рад. Вас ждет миска супа, милости прошу на ночлег… Отчего же вы ослепли и отчего бродите по дорогам один-одинешенек?

Пес еще раз поведал, как взял себе беду хозяина, а тот вместо благодарности бросил его на произвол судьбы. Родители слушали внимательно, не скрывая волнения.

– Вы – лучший пес на свете! – воскликнул отец. – Увы, хозяин воспользовался вашей добротой. Но милосердие достойно награды, и я хочу вам помочь. Оставайтесь в доме. Я выстрою для вас отличную конуру, да и в супе нет недостатка, не говоря уже о костях. Вы много путешествовали на своем веку, и послушать рассказы о городах и весях, в которых вы побывали, нам будет полезно.

Девочки зарделись от удовольствия. Вся семья радовалась решению отца, растрогался и кот: шерсть у него на спине улеглась, он не шипел и поглядывал на пса приветливо, не то что раньше.

– Вот оно, счастье, – вздохнул пес. – Я не надеялся найти у людей радушный прием, особенно после того, как меня обманул хозяин.

– Ваш хозяин плохой человек, – сказал отец. – Злой, самовлюбленный и неблагодарный. Пускай обходит наш дом стороной, иначе неприятностей не оберется.

Пес покачал головой и печально произнес:

– Хозяин и так наказан. Не то чтобы его мучили угрызения совести из-за меня, нет. Но он трудиться не любит, а теперь он зрячий и должен сам зарабатывать на хлеб и наверняка жалеет о прекрасных днях, когда можно было бездельничать и жить милостыней. Признаюсь, меня тревожит его судьба, ведь он лентяй, каких поискать.

Кот фыркнул. Что за глупый пес, беспокоится о хозяине, который его бросил! Родители так прямо и сказали:

– Да, пес, видно, беда вас ничему не научила.

Пес смутился и приуныл. Но девочки обняли его за шею, и Маринетта крикнула, глядя коту в глаза:

– Просто он добрый! А ты, кот, лучше не фыркай, а сам попробуй быть добрым!

– И когда мы с тобой играем, – прибавила Дельфина, – не царапайся!

– Помнишь, вчера?

Коту стало стыдно. Он поплелся к дому, бормоча, что это несправедливо, ведь он царапается в шутку или вовсе нечаянно, и вообще неизвестно, кто из них добрее – он или пес.

Девочки очень полюбили пса. Собираясь за покупками, всегда звали его:

– Пойдешь с нами?

– Да, да, скорее несите ошейник!

Дельфина надевала псу ошейник, Маринетта бралась за веревку (или наоборот), и все трое отправлялись за покупками.

По дороге девочки описывали псу то, чего он не видел: вот пасется на лугу стадо коров, вот плывет по небу облако… Случалось, они путали что-нибудь, например, названия птиц, и пес переспрашивал:

– А какого цвета эти птицы?

– У самой большой спинка желтая, крылья черные, а хвост черный с желтым.

– Тогда это иволга. Слушайте, сейчас она запоет…

Иволга далеко не всегда была в настроении, но пес так хотел, чтобы девочки услышали ее пение, что запевал сам. Правда, у него получалась не песня иволги, а лай, и это было ужасно смешно – они даже останавливались, чтобы нахохотаться всласть.

А если на опушку выбегали лиса или заяц, тут уж пес, опустив голову и принюхавшись, говорил девочкам:

– Пахнет зайцем… Взгляните-ка во-он туда…

Смех не умолкал всю дорогу. Они придумали игру – кто быстрее допрыгает до ближайшего дерева, поджав ногу, – и каждый раз выигрывал пес, ведь он-то бежал на трех лапах.

– Нечестно, – доказывали девочки, – мы же прыгаем на одной ноге!

– Подумаешь, – отвечал пес. – С вашими ножищами это пара пустяков!

Коту не нравилось, что пса берут за покупками. Он с удовольствием полеживал бы целыми днями у приятеля между лапами да мурлыкал. Пока Дельфина с Маринеттой учились в школе уму-разуму, кот и пес ни на минуту не разлучались. В ненастные дни они сидели в конуре, болтали или просто дремали, прижавшись друг к другу. А в хорошую погоду псу никак не сиделось на месте.

– Эй, лежебока, вставай, – звал он, – побегаем, погуляем!

– Мур-р, мур-р… – сонно жмурился кот.

– Пойдем, пойдем! Будешь показывать мне дорогу.

– Мур-р, мур-р… – сонно жмурился кот – на самом деле он и не думал спать.

– Притворяешься? Я ведь знаю, ты не спишь. А, вот в чем дело… ну, иди!

Пес наклонялся, кот взбирался ему на спину, усаживался поудобнее, и они шли побродить по окрестностям.

– Прямо… – говорил кот. – Теперь налево… Ты не устал? Я могу спрыгнуть…

Пес уставал редко: ему совсем не тяжело было возить на себе кота. Гуляя по лугам и полям, они беседовали о домашних событиях, о сестрах, о родителях. Кот стал добрым, хотя ему случалось иногда царапнуть то Дельфину, то Маринетту. И он с неизменной заботой осведомлялся у пса, доволен ли тот своей жизнью, хорошо ли ел и спал.

– Тебе нравится у нас в доме, пес?

– О да! – вздыхал пес. – Жаловаться не приходится, все очень добры ко мне…

– Значит, да? А мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.

– Нет, уверяю тебя! – возражал пес.

– Жалеешь хозяина?

– Нет, по правде говоря… сержусь на него… Я счастлив, меня окружают друзья, но все-таки приятнее своими собственными глазами глядеть на белый свет…

– Разумеется, – вздыхал и кот, – разумеется…

Прошло несколько дней, и девочки опять собрались за покупками. Услыхав, что они зовут с собой пса, кот разворчался: могли бы пойти и одни, им забава, а каково слепому псу брести по дороге. Девочки засмеялись, и Маринетта предложила коту присоединиться к ним, но тот, смерив ее взглядом, надменно отвечал:

– Мне ли, коту, ходить за покупками!

– Я думала, тебе будет приятно… – сказала Маринетта. – Ну, если хочешь, оставайся!

Дельфина пожалела насупившегося кота и нагнулась было его погладить, но тот царапнул ее – и сильно, до крови. Маринетта вспылила и бросилась на выручку к сестре – дернула обидчика за усы:

– В жизни не видела такого злюки!

– Ах, вот как? – не растерялся кот. – Получай по заслугам!

– Ай, – вскрикнула Маринетта, – он и меня царапнул!

– Да, царапнул, а еще скажу родителям, что ты меня таскала за усы, пусть ставят тебя в угол!

И кот опрометью кинулся бежать к дому. Пес не видел случившегося – и, слушая жалобы девочек, едва верил своим ушам.

– Какой ты противный, кот, я и не подозревал! Наверное, девочки правы, ты и в самом деле злюка. Мне очень, очень жаль… Пойдемте, пусть злится, а нам пора за покупками.

От стыда кот потерял дар речи и не успел попросить прощения. Пес уже издалека обернулся и повторил:

– Мне очень, очень жаль.

Кот стоял посреди двора и предавался мрачным раздумьям. Теперь он понимал, что вел себя плохо: не надо было царапаться.

Но самое печальное – пес не хочет с ним дружить и считает его злюкой. Огорченный кот забрался на чердак и просидел там целый день. «Я ведь добрый, – успокаивал себя кот, – и царапался так, для острастки. К тому же я раскаиваюсь, значит, я и вправду добрый. Но как доказать это псу?» Вечером, когда девочки вернулись домой, кот решил не напоминать о себе и остаться наверху. Выглянув из чердачного окошка, он заметил – пес ходит кругами по двору и принюхивается.

– Что-то я кота не слышу и не чую, – сказал сестрам пес. – Вы его не видели?

– Нет, – отвечала Маринетта, – и не хотим видеть. Злюка он, да и только!

– Правда, – вздохнул пес, – чистая правда, утром он вел себя из рук вон плохо.

Кот совсем приуныл. Высунуть бы голову в окошко и крикнуть: «Неправда! Я добрый!» Но он не посмел, к тому же пес вряд ли поверит… Ночью кот не сомкнул глаз, его терзали угрызения совести. Едва рассвело, он слез с чердака и с побитым видом – глаза заплаканные, усы жалко свисают книзу – поплелся к конуре. Присев рядышком, кот робко позвал:

– Пес, здравствуй… это я, кот…

– Здравствуй, здравствуй, – хмуро проворчал пес.

– Наверное, ты плохо спал ночью? Отчего ты грустишь?

– Нет, спал я хорошо… но каждое утро, стоит мне проснуться, я вспоминаю, что ничего не вижу, вот и грущу.

– Да-да! – встрепенулся кот. – Жалко мне тебя, пес. Отдай мне свою беду, возьму-ка я твою слепоту и помогу тебе, как ты помог хозяину.

От неожиданности и волнения пес не мог вымолвить ни слова, бедняга растрогался до слез.

– Кот, ты очень добрый… – залепетал он. – Не стоит… ты слишком добр…

Кот, слушая эти слова, просто таял от счастья. Он никогда не думал, что быть добрым так приятно.

– Что ж, – повторил он, – я забираю твою беду.

– Нет, нет, – упирался пес, – знаешь, мне стыдно…

Он отбивался, уверял, будто привык к своему горю, да и друзья не дают скучать. Но кот наседал:

– Тебе, пес, глаза нужны для дела. А мне они зачем? Сам посуди, ведь я ленив, дремлю себе на солнышке или у камелька. И глаза у меня все время закрыты. Я ослепну – и даже не замечу!

Он так настаивал, так просил пса уступить, что тот в конце концов сдался. Поменялись прямо в конуре, не откладывая. И пес тут же закричал на весь двор:

– Кот у нас добрый! Кот у нас добрый!

Девочки выбежали из дома и, узнав, в чем дело, со слезами на глазах бросились обнимать кота.

– Ах, какой ты добрый! – твердили они. – Кикой ты добрый!

А кот умилялся своей доброте, забыв, что ослеп.

Пес теперь был всегда занят – глядел в оба, про отдых и думать забыл, в конуру заползал на часок после обеда, а потом только к ночи. Он стерег стадо, провожал хозяев на работу в лес и в поле, частенько его брали на прогулку… Нет, пес вовсе не жаловался, наоборот: впервые в жизни ему улыбнулось счастье. Вспоминая прежнего хозяина и горькие скитания по селам и проселкам, он благодарил судьбу за то, что попал на ферму. Жалел пес об одном – почти не оставалось времени побыть с котом, отплатить ему добром за добро. Правда, по утрам пес вставал спозаранку и гулял с другом по окрестным полям. Кот любил эти минуты больше всего на свете. Пес, бывало, перескажет ему домашние дела, вспомнит его доброту, пожалеет. Кот отвечает: ладно, мол, и говорить об этом не стоит, а сам тоскует – стать бы снова зрячим. С тех пор как он ослеп, девочки почти позабыли о нем. Иногда сажают на колени, гладят, но ведь гораздо веселее прыгать и скакать вместе с псом! А в какую игру принять бедного слепого кота?

Но кот ни на кого не держал зла. Его друг счастлив – это главное. Кот ведь очень добрый. Днем перемолвиться словом не с кем, вот он и дремлет на солнышке или у камелька и мурлычет себе:

– Мур-р… Я так добр-р… Мур-р… Я так добр-р…

Однажды летним утром кот совсем разомлел от жары и улегся в тенечке – на нижней ступеньке лестницы, поближе к погребу. Он лежал, по обыкновению мурлыча, и вдруг почувствовал, как возле него шевельнулось что-то мягкое и теплое. И не видя, можно было догадаться – это мышь! Кот схватил ее, мышка замерла от страха и даже не пыталась спастись бегством.

– Отпустите меня, господин кот, – взмолилась она. – Я всего-навсего маленькая мышка, я просто заблудилась…

– Мышка? – протянул кот. – Ну что ж, я тебя съем.

– Господин кот, не ешьте меня, я исполню любое ваше желание.

– Нет, лучше я тебя съем. Хотя, пожалуй…

– Что, господин кот?

– А вот что: я слеп. Возьми-ка мою беду, мою слепоту, тогда отпущу. Бегай по двору, сколько захочешь, я сам стану тебя кормить. В общем стоит согласиться – сейчас ты боишься моих когтей, а тут будешь жить да поживать в довольстве и покое.

Мышь призадумалась и попросила кота немножко подождать. Он добродушно отвечал:

– Разумеется, милая мышка, сначала как следует подумай. Я никуда не тороплюсь, что мне минута-другая? Решай сама, тебе выбирать.

– Но если я скажу «нет», вы меня съедите? – уточнила мышь.

– Без сомнения, милая мышка, без сомнения.

– Ах, лучше уж лишиться зрения, чем жизни!

Днем Дельфина с Маринеттой пришли из школы и очень удивились: кот лежал во дворе, и между его лапами преспокойно прогуливалась мышка.

Они удивились еще больше, когда узнали, что мышка ослепла, а кот прозрел.

– Это чудесное существо, – растроганно проговорил кот, – у нее доброе сердце. Заботьтесь о ней хорошенько.

– Не волнуйся, – отвечали сестры, – ей ни в чем не будет отказа. Мы вкусно накормим ее, а на ночь устроим ей постельку.

Пес тоже страшно обрадовался, что кот избавился от слепоты.

– Кот совершил доброе дело, – провозгласил он, – а добрые дела достойны награды!

– Да-да, – подхватили девочки, – он совершил доброе дело…

– Да-да, – замурлыкал кот, – доброе дело…

– А я? – пропищала мышка. – Как же я?..

Теплым воскресным вечером пес с котом дремали бок о бок в конуре, а Дельфина и Маринетта выгуливали мышку. Вдруг пес, принюхиваясь и рыча, привстал – видно, почуял на дороге чужого, потом вскочил и побежал к воротам. Мимо фермы, еле волоча ноги, тащился худой бродяга в отрепьях. Он бросил взгляд на двор, заметил пса и вздрогнул от неожиданности. Собравшись с духом, бродяга подошел поближе и прошептал:

– Пес, обнюхай меня… Узнаешь?

– Узнаю, – грустно склонил голову пес. – Вы мой прежний хозяин.

– Я дурно поступил с тобой… Если бы ты знал, как горько я раскаиваюсь, то, наверное, простил бы меня…

– Я вас прощаю, но лучше уходите.

– Стоило мне стать зрячим, как горести посыпались на меня ворохом, – не унимался бродяга. – Я ленив, к работе не приучен – только раз в неделю и поем досыта. А вот прежде работы не знал: крестьяне кормили меня, поили, жалели… Помнишь? Мы с тобой были счастливы… Хочешь, пес, я возьму обратно злую беду, твою слепоту, и ты снова будешь водить меня по дорогам?..

– Может, вы и были счастливы, а я нет, – возразил пес. – За усердие и дружбу я получал лишь пинки да тычки. Вы дурной человек. Теперь я это понимаю: новые мои хозяева – хорошие. Зла держать не привык, но поводырем вам служить не стану. И не беспокойтесь – я не слеп. Выручил меня из беды кот, добрый друг, а потом…

Бродяга, не дослушав, в сердцах ругнул пса и поспешил к нежившемуся на солнышке коту. Ласково погладив его по спинке, он вкрадчиво заговорил:

– Бедняжка, бедняжка, ах, какая жалость…

– Мур-р, – невозмутимо отвечал кот.

– Конечно, ты не прочь опять увидеть белый свет… Давай я возьму себе твою беду, твою слепоту, а за это ты будешь водить меня по дорогам.

Кот сверкнул глазами и без обиняков заявил:

– Был бы я слеп, может, еще подумал бы, но мою беду взяла мышка. Она очень добрая, расскажите ей, в чем дело, и она вам поможет. Да вот она, спит на камушке после прогулки с девочками.

Бродяга колебался, однако работа ради куска хлеба ничуть его не влекла и лень одолела так крепко, что он не устоял. Наклонившись над камнем, бродяга тихонько заговорил:

– Мышка, мышка, плохо тебе живется…

– О да! – вздохнула мышь. – Девочки очень милые, пес тоже, но я хотела бы своими глазами видеть белый свет…

– Я могу взять себе твою беду.

– Что ж, я согласна.

– А ты за то мне послужи: привяжем тебе на шею веревочку и будешь водить меня по дорогам.

– Дело нетрудное, – сказала мышь. – Куда скажете, туда и поведу.

Дельфина, Маринетта, кот и пес стояли у ворот и глядели на удалявшегося бродягу с мышью. Двигался он медленно, неверными шагами: ведь мышка была малюсенькая, веревка не натягивалась, и к тому же от малейшего рывка мышка вертелась веретеном, а слепой ничегошеньки не замечал. Девочки с котом ахали от жалости и страха. Пес дрожал, словно в лихорадке, – слепой шатался, спотыкался на каждом шагу. Сестры держали пса за ошейник, гладили его по кудлатой голове, но он вдруг вырвался и стремглав бросился к хозяину.

– Пес! – закричали Дельфина и Маринетта.

– Пес! – закричал кот.

Но пес летел, будто не слышал их. А когда слепой привязал к его ошейнику веревку, он привычно затрусил вперед и даже не обернулся, чтобы не видеть, как плачут девочки и его верный друг кот.