Текст книги "Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается"
Автор книги: Марк Вевиоровский
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
ЛОШАДИ
– Ну, куда пойдем? А то ведь дед Вася верно сказал – я могу и замучить!
– Да ладно! Давай, тебе виднее. Пойдем к лошадям?
Лошади их встретили довольным ржанием и охотно пошли вслед за ними в лес. И спокойно шли рядом, иногда удаляясь в сторону и возвращаясь. Солнце начало опускаться и они повернули назад.
– А как ты определяешь, куда надо идти?
– Я этот лес знаю, а потом лошади прекрасно ориентируются …
– Знаешь, я немного устала … Нам еще далеко?
– Порядочно … Бирюза, иди сюда! Давай, она тебя повезет. Она чистая, но на всякий случай я подстелю куртку.
Гриша накинул на спину подошедшей лошади свою курточку и подсадил Катю.
– Нет, нет, не верхом! Ты свесь ноги вбок …
Катя уселась, свесив ноги на сторону – сидеть было удобно, но вот когда лошадь пойдет …
– Ты если вздумаешь падать, то падай на меня.
Бирюза повернула голову и укоризненно поглядела на Гришу.
– Или держать тебя за ногу? – он ухватил ее за лодыжку.
Бирюза укоризненно покачала головой.
– Не надо, щекотно! Я постараюсь не падать.
– Тогда пошли потихоньку. Бирюза, иди осторожно.
Лошадь медленно тронулась, за ней пошли остальные, а Гриша пошел рядом с Катей, иногда в неровных местах придерживая ее за коленку.
Катя освоилась, отпустила гриву Бирюзы и погладила ее – та ответила довольным фырканьем.
– А что мы будем делать, когда родители пойдут в кафе?
– Пойдем вместе с ними. Ты не хочешь потанцевать?
– Хочу … Но мама … И потом у меня нет наряда для кафе …
– Это мы поправим …
– Что, опять купишь мне что-нибудь?
– Я просто что-нибудь придумаю …
УКРАШЕНИЕ КАТИ
– Будем заниматься украшательством … Мама, можно я воспользуюсь твоим шкафом?
Гриша залез в шкаф и бормоча себе под нос стал там копаться.
Потом достал несколько цветных поясков разной ширины.
– Мадемуазель, не дергайтесь!
Катя и не думала дергаться, а покорно и терпеливо изображала манекен. Гриша примерял на ней пояса, вертел, отходил в сторону, оценивал. Вера Николаевна и Николай Владимирович удивленно смотрели на это.
– Так. Это примем за основу. Теперь на шею …
Гриша начал примерять Кате платки, косынки и шарфы.
– Мадемуазель, не крутите шеей!
– Да я не кручу! Ты меня еще долго будешь истязать?
– Сколько надо … Красота требует жертв …
– Тоня, и как это у Гриши получается?..
– Что ты, Вера! Он такие модели платьев помогает мне делать – загляденье!
– Ну, вот, кажется ничего … Изделие готово!
– Сам ты изделие! – Катя повертелась перед зеркалом – широкой пояс и шейный платок совершенно преобразили ее и скромный наряд стал праздничным. – Вроде даже совсем ничего! Как, мама? Тетя Тоня?
– Тогда снимай и пошли помогать накрывать на стол!
Ужин прошел в спокойной и дружественной обстановке, как выражаются дипломаты, после чего Гриша и Катя помогали убирать со стола.
– Давай, я наряжу тебя!
– Гришка, ты … ты гений!
– Только вот ноги … Носочки уж совсем ни к селу и не к короткой юбке … Слушай, сними их – ноги не натрешь? Ну, вот, с голыми ногами намного лучше!
Катя осмотрела себя в зеркале – вполне прилично и даже очень. Еще бы накрасится …
– Я тебе накрашусь! А вот косички надо расплести …
С распущенными волосами стало еще лучше и Катя почувствовала, что какая-то радостная волна охватывает ее всю и вошла в кафе раскрасневшаяся и радостная. Вера Николаевна встретила дочь удивленным взглядом, но ничего не сказала – ее Катя выглядела совсем взрослой девушкой.
Кафе было полупустым – сказывалось, что многие уехали на экскурсию.
Негромко играла музыка, а потом к роялю подошел мужчина со шрамами, а за ударную установку уселся другой. И они заиграли что-то ужасно знакомое, близкое, но абсолютно неузнаваемое.
Легкая закуска и фрукты были вкусны, вино – приятным, музыка – не назойливой.
Когда музыканты заиграли танго, то Гриша пригласил Катю.
– Здорово тут у вас! И всегда можно вот так запросто прийти?
– Не всегда. Бывает, надо заранее заказывать место. Правда, у нас тут стол постоянный … Ты хорошо танцуешь. Главное, слушаешься.
– С тобой танцевать легко, не то что с нашими мальчишками! Танцуют тяжело, и все норовят тебя … Ну, ты понял …
К ним присоединились Свиридов с Верой Николаевной и Бганцев с Тоней.
– Все-таки, кем же вы работаете?
– Мы опять на вы?
– Кем же ты работаешь? Не придирайся!
– Ой, так трудно это объяснить … Скорее всего я работаю начальником, только вот чего … Наверное, начальником людей.
– Как это – начальником людей?
– Но ведь твой муж работает начальником людей – он руководит их работой. Вот и я в некоторой степени …
– Тебе постоянно звонят … Ты что-то разрешаешь, что-то нет … И это все руководство?
– Конечно. Кто же за них, за людей, все делать будет?
– Тонечка, у вас какой-то особый шарм. Как будто вы обучались манерам в пансионе благородных девиц.
– А почему бы и нет? Но чем я отличаюсь от Веры?
– Ну, это очень сложно … Вера – это моя половина, и лучшая половина. Нет, не думайте, я вполне искренно говорю! Она в нас с Катей души не чает!
– Прелестная девочка. Как она после тех волнений?
– Знаете, мы так боялись, что она будет вспоминать, думать и говорить об этом. И – ничего. Анатолий нам так помог, мы теперь его должники по гроб жизни.
– Главное, чтобы все было хорошо. Вон как беззаботно она танцуют с Гришей!
– Да, у вас прелестный сын. Чувствуется воспитание и мужская хватка.
А потом Катю на танец пригласил Свиридов. Она немного заробела вначале, а потом ей стало так просто и легко с ним танцевать. Они выделывали разные коленца, Свиридов кружил ее.
– Ой, дядя Толя, ты меня совсем закрутил! У меня теперь голова крутится!
– Ну, иди, посиди. Хочешь, спою что-нибудь специально для тебя?
– Очень хочу!
Где-то есть город,
Тихий, как сон.
Пылью тягучей
По грудь занесен.
В медленной речке
Вода, как стекло.
Где-то есть город,
В котором тепло.
Наше далекое детство
Там прошло.
Свиридов пел, чуть притрагиваясь к струнам гитары. Так же бережно ему вторил рояль, а ударника, казалось, вообще не было слышно.
Ночью из дома
Я поспешу,
В кассе вокзала
Билет попрошу,
Может, впервые
За тысячу лет -
Дайте до детства
Плацкартный билет!
Тихо ответит кассирша –
Билетов нет.
Катя настолько задумалась, что даже забыла об окружающих, о сидящем рядом Грише, об отце и матери, сидящих напротив.
Дальняя песня
В нашей судьбе.
Ласковый город,
Спасибо тебе!
Мы не вернемся,
Напрасно не жди.
Есть на планете
Другие пути.
Мы повзрослели.
Поверь нам.
И прости.
Тихая мелодия крепла и заполняла зал – и как казалось Кате, наполняла ее чем-то нужным и важным. Мелодия смолкла.
П-п-поверь н-нам.
И п-прости.
Это заикание на первом слоге узнала даже Катя. И ей почему-то захотелось плакать.
Но, оказалось, мелодия не кончилась, а продолжилась, а к ней подошел Свиридов и повлек ее танцевать.
Только теперь она разглядела, что на шее у него висела какая-то штука с микрофоном, и поэтому его голос было слышно всем в зале.
Дорогой длинною,
И степью лунною,
И с песней той,
Что вдаль летит, звеня,
И с той старинною,
Да семиструнною,
Что по ночам
Так мучила меня…
Вера Николаевна и Николай Владимирович с крайним удивлением слушали и смотрели – они никак не ожидали такого профессионального исполнения, такой сыгранности музыкантов – гитара, рояль и ударные казались одним многоголосым инструментом.
И танцующие – они так легко и естественно вписывались в ткань музыки.
А потом Катю пригласил молодой мужчина, спросив разрешения у Гриши. Катя удивилась – еще никто не спрашивал разрешения пригласить ее – и пошла танцевать.
Вернувшись за стол она стала рассказывать Грише.
– Он такой смешной! Все время смешил меня. Рассказывал, как лягушки с жабами искали консенсус …
– Анатолий, я хотел … Пока мы одни … Мне кажется, что для спокойствия Веры надо найти для Кати охранника … Я знаю, некоторые из моих коллег практикуют такое. Не мог бы ты порекомендовать, куда мне стоит обратиться?
– Если всерьез надумаешь нанять охрану для Кати, то могу посоветовать тебе охранную фирму. Запиши телефон. Позвонишь – представься и скажи, что по моей рекомендации.
– Ты думаешь, это будет надежно?
– Из тех охранных агентств, что сейчас действуют в Москве, это одно из лучших. Но с Катей надо будет поговорить – предупредить ее об охране.
– Ты думаешь?
– Обязательно! Иначе она может либо испугаться, либо обидеться …
КУПАНИЕ ЛОШАДЕЙ
Катя не проспала, и около четырех часов утра сонная вышла из подъезда.
«А где Гриша? Неужели проспал?»
Гриша ждал ее на лавочке.
– Ну, где твой сюрприз? – почему-то шепотом спросила Катя.
– Пошли, – так же негромко ответил Гриша.
Они пришли в конюшню – казалось, что лошади их ждали и с удовольствием вышли наружу.
Гриша подсадил Катю на Бирюзу и взобрался на Ваграма. Теперь Кате уже не было так страшно, как в первый раз, и даже без седла она сидела более уверенно. Бирюза почувствовала это и пошла быстрее. Катя хотела спросить, куда они едут, но решила, что так интереснее. Иногда ее задевали мокрые листья и вообще в лесу было прохладно, но скоро они выехали на дорогу и раннее солнышко согрело ее.
Они проехали через плотину, слева от которой тихим зеркалом лежало озеро, и по узкой тропинке спустились вниз, в кустарник и выехали к небольшому водоему с пологим песчаным берегом. Лошади зафыркали и встали.
– Слезай, приехали.
Ровная гладь воды была со всех сторон огорожена зеленью кустов, но солнышко уже поднялось выше и приятно грело. Катя подошла к воде и потрогала ее – вода была теплая-теплая. Она оглянулась – около Ваграма раздевался Гриша. Он снял куртку, рубашку, джинсы и ей показалось, что он остался в белых трусах.
Но нет, это были не трусы, а незагорелое тело.
Гриша взял Ваграма под уздцы и повел его к воде. Кате показалось, что Бирюза в ожидании смотрит на нее, и она тоже стала раздеваться. Она сняла свою курточку, сбросила брюки, блузку и сняла беленькие трусики и такие же носочки. Трава была влажная и прохладная, песок тоже холодный, но вода сразу согрела ее ноги. Бирюза охотно пошла за ней, потрогала воду губами, пошла вглубь и остановилась, когда вода была Кате уже по грудь.
– Глубже не будет, – сказал Гриша.
Он поливал спину Ваграму и тот довольно переступал в воде. Катя тоже стала поливать свою лошадь и гладить ее мокрую спину. Бирюза довольно зафыркала и потянулась к ней мордой. Вода была теплая, но ноги у Кати зябли на холодном песке дна.
– Выходи, а то озябнешь. Это только кажется, что вода теплая, – и Гриша пошел к берегу. Катя последний раз провела рукой по спине Бирюзы и пошла за ним. Почему-то она совсем не думала о том, что они голые, и ее это нисколько не заботило.
– Давай, я вытру тебе спину. – Гриша достал из сумки полотенце и стал вытирать ей спину.
– Слушай, а почему мы там наверху не пошли?
– Там купаются люди.
– А почему моих сюда не привели?
– Потому что папа сказал, что твоя мама панически боится пускать тебя в воду.
– Правда …
Она повернулась к нему лицом и взглянула в его улыбающиеся глаза. Гриша вытирал ей руки, плечи, потом стал вытирать живот. Он присел перед ней и стал вытирать ее ноги.
– Давай, остальное вытри сама.
Катя вытерлась и стала вытирать спину Грише, потом плечи и грудь, и присела, чтобы вытереть ноги. И прямо перед глазами увидела … Она видела это на картинках и вообще, но чтобы так близко … Но Катя отвела глаза и вытерла его ноги до конца.
– Спасибо. Одевайся, а то озябнешь.
И они оделись, не отворачиваясь, но и не разглядывая друг друга.
Тем временем лошади плескались в воде и неохотно вышли на зов Гриши.
Они шли лесом, лошади шли следом, и Катя никак не могла понять – что же произошло. Так ласково светило солнце сквозь листву, было такое приятное и непонятное состояние, непонятная радость переполняла ее, и она не сразу поняла то, о чем ей рассказывал Гриша.
А он рассказывал о том, как в первый раз приехал сюда с девушкой, рассказывал о своей девушке и еще о чем-то …
Катя прижалась лицом к шее Бирюзы и заплакала. Гриша не утешал ее, она плакала без особых мыслей, но когда ей стало уж совсем жаль себя, он взял ее за плечи.
– Тебе было плохо? Я тебя чем-нибудь обидел?
Размазывая слезы Катя помотала головой.
– То, что сейчас было, останется с тобой на всю жизнь … Это – только твое и больше ничье. И сколько бы всякого у тебя в жизни потом не было, пусть это утро останется. Мне хочется, чтобы это воспоминание осталось у тебя светлым и радостным. Таким же чистым, как твои слезы сейчас …
Гриша говорил и говорил, не убирая своих рук с ее плеч, потом снова стал рассказывать о своей девушке. Катя слушала и не слушала его, но слезы просохли, жалость к себе прошла. Постепенно разговор перешел на школу, на учителей, на отметки.
Катя пожаловалась на трудности с английским языком, из-за которого ее и отправили в эту спецшколу.
– Так ты говоришь на английском языке?
– Что? Что ты сказал?
– Я спросил, говоришь ли ты по английски. Ты не поняла?
– Вау! Я поняла! Просто ты говоришь лучше нашей англичанки!
– А ты ответь мне по английски. Давай, давай, не бойся …
Путаясь в русском и английском Катя опять стала рассказывать о школе, о том, что там ребята какие-то особенные, важные и необщительные, о первой в ее жизни вечеринке без взрослых, где она попробовала – чуть-чуть! – вина в первый раз и в первый раз целовалась с мальчиком …
И с удивлением посмотрела на Гришу.
– Ты знаешь, я об этом никому не рассказывала, а вот тебе … А откуда ты так хорошо знаешь английский?
– Отец учил, потом они с мамой устраивали английские дни – разговаривали только на английском языке … Хочешь не хочешь, а научишься …
К конюшне они подъехали верхом на просохших лошадиных спинах.
– Не жалеешь, что поехала со мной?
– Наверное, я правда этого никогда не забуду … – покачала головой Катя.
Они успели к завтраку. Свиридов уехал по делам, и Тоня передала его извинения.
Вера Николаевна подозрительно осмотрела Катю.
– Где ж вы были в такую рань?
– Мы лошадей купать водили.
– Ты не вздумала выкупаться? Но вода-то холодная?
– Не знаю, мама. Лошади не жаловались, им понравилось, – пожала плечами Катя. – А на солнышке было совсем тепло …
РИСУНКИ на ПАМЯТЬ
После завтрака гости засобирались в Москву, и пока они зашли попрощаться к Галиным Гриша ушел к себе.
– Гриша, ты где? Наши гости уезжают!
Гриша вышел с двумя листами бумаги.
– Это вам, Вера Николаевна.
Уверенными штрихами на листе была изображена улыбающаяся женщина, удивительно молодая и как две капли воды похожая на мать Кати.
– О-о! Гриша, да ты настоящий художник! Как ты смог так изобразить Веру?
– Гришка, ты молодец! А второй? Ну, покажи!
На втором рисунке была Катя, и не одна, а с лошадью. Лошадь положила морду ей на плечо, и Катя с улыбкой что-то ей говорила. И была она не с косичками, а с распущенными по плечам волосами.
В рисунке было столько жизни и движения, что все замолкли.
– Гришка … Дай, я тебя поцелую! – и Катя, чуть привстав, обняла его и крепко поцеловала в щеку. – Спасибо тебе большое …
– Да, теперь я верю, что ты мог продать свои рисунки, и не дешево. Спасибо тебе, Гриша.
Провожать пошли все вместе. Гриша с Катей немного отстали.
– Не сердись на меня, ладно? Я хотел подарить тебе кусочек сказки. И пусть тебе ничего такого не кажется, ты для меня просто очень хорошая девчонка, с которой мне было интересно. Приезжай еще, я познакомлю тебя с моей Ульянкой. Думаю, что вы друг другу понравитесь.
– А ты приедешь к нам в гости?
– Не исключено. По-моему предки уже договорились.
– Знаешь … – она взяла его за руку. – Ты что-то такое сделал … Что-то изменилось … Я пока не понимаю, что, но я стала какая-то другая …
– И это хорошо?
– Наверное … Позвонишь мне?
– Ты там подружкам поменьше рассказывай … И город наш закрытый, да и все это – только твое …
В машине Катя устроилась на заднем сиденье и задумчиво разглядывала рисунки – и себя, и маму. И невольно вспоминала низкое утреннее солнце, теплое и ласковое, стоящих в воде лошадей и свою и Гришину наготу. И ей совсем не было стыдно или неловко за свои еще совсем маленькие груди и нежные волосики, которые увидеть то было трудно, зато они были такие мягкие и шелковистые, и наготу взрослого уже Гриши …
И как что-то очень-очень давнее и малоприятное вспоминала поцелуи малознакомого мальчика на вечеринке у одноклассницы, и касающиеся ее тела руки …
Она становилась другой, она взрослела …
УЛЯ
НА ТАНЦЫ
Когда-то давно, собираясь на танцы, Уля переодевалась у него в комнате, примеряя трусики и выбирая самые маленькие, а потом подгоняла джинсы, чтобы пояс их был расположен максимально низко.
– Не видно трусиков? – спрашивала она Гришу. – Так хорошо?
И только потом натягивала тонкий трикотажный топик, четко обрисовывавший ее грудь с торчащими соками.
На площадке ее встретили дружным «У-у!» – живот девушки был обнажен так, что казалось еще чуть-чуть и … Даже некоторые из подруг постоянных завсегдатаев площадки старательно стали спускать пояски своих юбчонок …
А Уля была хороша и чертовски соблазнительна, и от посторонних посягательств ее спасал авторитет Гриши – его способность вырубить любого в доказательствах не нуждалась. Уля вся танцевала перед ним, и ее открытый живот и высокая грудь так и сновали перед его глазами.
Натанцевавшись – до последнего автобуса – они вернулись к себе. Перед дверью Уля обняла его за шею и поцеловала.
– Правда, хорошо потанцевали?
Она еще раз поцеловала его и пошла в квартиру Василия Васильевича.
– Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
После холодного душа Гриша сел за стол и склонился над листом бумаги.
Он закрывал глаза, мысленно видел танцующую Улю и начинал рисовать …
ОНИ СПРАВЯТСЯ
– Как ты думаешь, они справятся?
– Ты не волнуйся, у них все будет нормально. Тем более, что у них есть мы.
– Я так боялась, что они не удержатся – они уже очень давно целуются и практически все время вместе.
– Она умница. Будет хорошей женой Грише, хорошей матерью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
