Текст книги "Монтескье"

Автор книги: Марк Баскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

М. П. Баскин
Монтескье

Принципы свои я вывел не из своих предрассудков, а из самой природы вещей.

Монтескье

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Баскин Марк Петрович (1899–1964) – известный советский философ, профессор, доктор философских наук, старший научный сотрудник Института философии АН СССР, член КПСС с 1919 г. Окончил университет имени А. Л. Шанявского в Москве в 1919 г. Преподавал (с 1919 г.) философию в вузах Москвы, Харькова, Оренбурга. Автор большого числа научных работ, посвященных главным образом истории философии, эстетике и современной буржуазной социологии (перечень основных произведений см. в «Философской энциклопедии», т. 1. М., 1960, стр. 132). Награжден орденом Ленина и орденом «Знак Почета» за выдающиеся заслуги в деле развития науки.

Первое издание книги вышло в 1965 г.

Введение

Шарль-Луи Монтескье (1689–1755 гг.) – выдающийся французский мыслитель энциклопедического склада. В свое время Ф. Энгельс назвал главных деятелей эпохи Возрождения титанами по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Таким титаном можно считать и Монтескье, родившегося за сто лет до начала французской буржуазной революции и много сделавшего для ее идейной подготовки. Недаром на труды Монтескье ссылаются не только жирондисты, но и якобинцы во главе с Маратом и Робеспьером. «Просветительной деятельности философии, – писал Марат про Монтескье и его сторонников, – мы обязаны революцией…» (23, стр. 62) [1]1
  Здесь и далее первая цифра в скобках означает порядковый номер в списке литературы (в конце книги), где указаны выходные данные цитируемого произведения.


[Закрыть]. Бесспорно влияние Монтескье на Гельвеция, Дидро, Гольбаха и других французских материалистов его времени, на таких социологов XVIII в., как Тюрго, Кондорсе и в особенности Барнав. Даже критикуя автора «Персидских писем» и «О духе законов», они не могли не признать его огромную прогрессивную роль.

В современной Франции к антиабсолютистским идеям Монтескье обращаются все демократические силы во главе с Французской коммунистической партией в борьбе против личной власти президента. А его антицерковные высказывания используют атеисты в своих острых спорах с неотомистами. Философский лидер последних Маритен рассматривает Монтескье и других представителей как «сынов дьявола», за грехи которых якобы до сих пор расплачивается французский народ. Скрытую полемику с Монтескье ведет в наши дни реакционный французский философ, эстетик и драматург, примыкающий к католическому экзистенциализму, Габриель Марсель. Он ненавидит Монтескье за культ разума, за здоровый оптимизм, за веру в силы и способности человека.

Полемизируя с Монтескье, новейшие буржуазные ученые не могут не признавать его огромную эрудицию в вопросах философии и социологии, всеобщей истории и юриспруденции. Что же касается его естественнонаучных исследований, то они открыто третируют его работы «О тяжести», «О морском приливе и отливе», «Об относительном движении» и др. В этих работах Монтескье не делает открытий в области физики, механики или математики, по он с очевидностью демонстрирует основательное знание естественнонаучных проблем своего времени, а главное, решительное несогласие с субъективно-идеалистической и объективно-идеалистической трактовками природы как совокупности человеческих ощущений или как продукта божественной воли. Для французского просветителя материя – реальность, существующая вне и независимо от сознания, ей свойственны внутренние закономерности, постигаемые человеком при помощи чувств и разума.

Если учесть, что Монтескье современник английского субъективного идеалиста Беркли – он был лишь на четыре года моложе последнего, – то его можно считать живым антиподом Беркли во взглядах на природу. Поэтому реакционные философы и естествоиспытатели XX столетия, поднимающие на щит берклианство, не могут согласиться с естественнонаучным мировоззрением гениального французского мыслителя XVIII в.

В целом и как философ, и как социолог, и как писатель Монтескье оставил глубокий след в истории прогрессивной мысли.

Глава первая
ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОНТЕСКЬЕ

1. Предгрозовая эпоха

Монтескье жил и работал во Франции в эпоху подготовки Великой французской буржуазной революции, имевшей не только национальное, но и международное значение.

В своем классическом труде «Три источника и три составных части марксизма» В. И. Ленин указывал, что в революционной Франции «разыгралась решительная битва против всяческого средневекового хлама, против крепостничества в учреждениях и в идеях». Эта битва стиралась на огромные экономические, политические и идейные сдвиги, существенно изменившие лицо Франции еще в конце XVII – начале XVIII столетия. Происходил процесс постепенного разложения феодально-крепостнических отношений, процесс зарождения и развития внутри феодализма буржуазной экономики.

Накануне революции 1789–1794 гг. во Франции насчитывалось 24 миллиона жителей, из них к духовенству и дворянству, т. е. к двум привилегированным сословиям, принадлежало всего лишь 450 тысяч человек. В самом духовенстве 135 архиепископов и епископов были неизмеримо богаче рядовых попов, а 1100 аббатов и 678 аббатис сплошь и рядом открыто эксплуатировали монахов. Среди дворян господствующую роль играли герцоги, маркизы, графы и виконты. По данным за 1771 г., их насчитывалось только 3 тысячи. Социальные противоречия углублялись с каждым днем.

В эту эпоху во Франции уже действовали крупные мануфактурные предприятия. Одна только шелковая мануфактура Лиона имела 13 тысяч станков. Существовали солидные мануфактуры по производству жестяных и медных изделий, зеркал, кружев и других многочисленных предметов роскоши. Усиленно развивалась внутренняя и внешняя торговля. Были основаны торговые компании, при посредстве которых французская буржуазия проникала в Северную Америку, Вест-Индию, на Мадагаскар и в другие страны. Растущая экономическая мощь буржуазии вступала в противоречия с господствующей политической системой. Феодально-абсолютистская власть вмешивалась в производство и торговлю, душила свободную конкуренцию, налагала на буржуазию высокие налоги. Даже открыто покровительствовавший капиталистическим предприятиям министр Людовика XIV Кольбер ревниво следил за каждым шагом купцов и промышленников. Он приказал правительственным чиновникам строго наблюдать за купцами, которые всегда добиваются только своих частных выгод.

Недовольство буржуазии налоговой политикой королевского правительства хорошо выразил видный инженер того времени Вобан, подавший «почтительную» докладную записку Людовику XIV, в которой указывал на неправильность и неравномерность налогообложения.

Вобан так охарактеризовал экономическое положение французского народа: одна десятая всего населения Франции – нищие; пять десятых живут в такой нужде, что не могут подать даже милостыню нищим; три десятых обременены тяжкими долгами и только одна десятая – аристократы, чиновники, финансисты и откупщики налогов – пользуется всеми благами жизни.

Дальнейший рост внутреннего рынка, без которого немыслима окончательная победа капиталистической экономики, упирался в низкую покупательную способность широких масс населения. Вот как описывает один французский епископ картину тогдашней крестьянской жизни:

«Народ в деревнях наших живет в ужасной бедности, в пустых избах, без пастелей и столов; у большинства в течение полугода не хватает даже ржаной муки и овса, составляющих их единственную пищу; они вынуждены отказываться от нее и отнимать ее у своих детей, чтобы заплатить налоги. Негры-рабы на наших островах счастливее их, потому что за свою работу они накормлены и одеты со своими семьями, тогда как наши крестьяне, самые работящие во всем государстве, при своем необычайно тяжелом труде не имеют пропитания…» (цит. по 16, стр. 225).

Так называемые свободные крестьяне продолжали платить оброки сеньорам, оплачивали судебные функции феодалов, вносили специальный сбор за дороги и мосты. Закон обязывал французских крестьян везти зерно на мельницы, принадлежащие сеньорам, и печь хлеб в помещичьих пекарнях, за что также взималась высокая плата. Кроме того, во Франции имелись крестьяне, арендовавшие землю у помещиков и платившие за нее натурой большую часть урожая.

Тяжелое было положение ремесленников, рабочих, городской бедноты. Они подвергались двойному гнету – со стороны молодой буржуазии и со стороны феодально-абсолютистской власти (ничтожные заработки, бессмысленная регламентация труда, тяжелые бытовые условия и т. д.).

Огромный вред наносили французской экономике многочисленные авантюристские войны, которые велись королевским правительством. Так называемая война за Австрийское наследство (1741–1748 гг.) и Семилетняя война (1756–1763 гг.) привели в конечном счете к тому, что Франция уступила Англии большую часть своих владений в Америке и Индии, потерпела огромный урон французская морская торговля. Английские товары вытесняли французские даже внутри самой Франции. Во времена Людовика XV Франция пережила острый финансовый кризис, разоривший ряд влиятельных торговых и финансовых компаний. Буржуазия открыто проявляла недовольство существующим порядком вещей. Она требовала отмены сословных привилегий, снижения налогов на промышленность и торговлю, изменения судебного дела.

В XVII и XVIII столетиях во Франции систематически происходят массовые восстания и в деревнях, и в городах. Так, в 1635 г. произошли волнения в Гиени и Лангедоке; в 1636–1637 гг. – в Гаскони, Перигоре, Пуату, Лимузене и др. Два года спустя имели место волнения «босоногих» в Нормандии. В 1664 г. в провинции Гасконь под руководством обедневшего дворянина Бернара Одижо многие месяцы происходила партизанская война крестьян против дворянства, духовенства и государственных чиновников. Глава восставших в 1670 г. крестьян Лангедока Антуан де Рур получил характерный титул «генералиссимуса угнетенного народа». В начале XVIII столетия народное движение в том же Лангедоке, известное под именем восстания камизаров (от латинского слова камиза – рубаха), продолжалось около двух лет и с трудом было подавлено королевскими войсками. Камизары сумели захватить 30 дворянских замков и разрушить 200 католических церквей.

Если крестьяне и ремесленники выступала против феодально-крепостнического режима при помощи методов непосредственной революционной расправы с привилегированными сословиями, то французская буржуазия при всей своей революционности действовала с гораздо меньшим радикализмом и нередко тяготела к компромиссу с отживающими силами общества. Недаром Энгельс указывал, что даже то царство разума и вечной справедливости, о котором она мечтала, «было не чем иным, как идеализированным царствам буржуазии» (4, стр. 17). Во всяком случае французская буржуазия была неоднородна и ее наиболее зажиточная торгово-промышленная и финансовая верхушка, нередко связанная экономически с абсолютистским государством, предавала интересы революции и предпочитала умеренную оппозиционную деятельность. В предреволюционный период буржуазные идеологи, действительно враждебные феодальному строю, придавали особое значение идейной борьбе, подготовке умов к будущим революционным битвам. Так родилось французское Просвещение, оставившее столь глубокий след в истории мировой культуры. В введении к «Анти-Дюрингу» Ф. Энгельс дал яркую характеристику французских просветителей XVIII столетия. «Великие люди, – писал он, – которые во Франции просвещали головы для приближавшейся революции, сами выступали крайне революционно. Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государственный строй – все было подвергнуто самой беспощадной критике; все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего. Это было время, когда, по выражению Гегеля, мир был поставлен на голову, сначала в том смысле, что человеческая голова и те положения, которые она открыла посредством своего мышления, выступили с требованием, чтобы их признали основой всех человеческих действий и общественных отношений, а затем и в том более широком смысле, что действительность, противоречившая этим положениям, была фактически перевернута сверху донизу. Все прежние формы общества и государства, все традиционные представления были признаны неразумными и отброшены как старый хлам; мир до сих пор руководился одними предрассудками, и все прошлое достойно лишь сожаления и презрения. Теперь впервые взошло солнце, и отныне суеверие, несправедливость, привилегии и угнетение должны уступить место вечной истине, вечной справедливости, равенству, вытекающему из самой природы, и неотъемлемым правам человека» (4, стр. 16–17).

Не было ни одной области знания, искусства, и литературы, где бы ни наблюдался подлинный творческий подъем. Организованная в 1666 г. Парижская академия наук добилась в первой половине XVIII в. известной независимости в разработке проблем естествознания. Она стремилась к освобождению науки от церковной опеки. Созданная при Академии наук обсерватория привлекла в качестве своих руководителей крупнейших итальянских астрономов– отца и сына Кассини. Академией были выпущены в свет ценные научные исследования Реомюра по теплоте и Дюфе – по электричеству. Под редакцией Делиля был издан Всемирный географический атлас.

С 1739 г. во главе Французского ботанического сада в Париже стоял великий естествоиспытатель Бюффон, издавший за период с 1749 по 1788 г. 36 томов «Естественной истории». В ней Бюффон в духе материализма рассматривал развитие животных организмов. Он дошел до признания их изменяемости под воздействием внешней среды. В книге «Теория Земли» (1749 г.) Бюффон в завуалированной форме критиковал библейские предания.

Резкий сдвиг произошел во французском изобразительном искусстве. Выдающийся живописец Ватто (1684–1721 гг.) в борьбе с дворянским и церковным искусством стал изображать на своих полотнах реальные сцены из жизни простых людей, представителей третьего сословия. Явно демократический и реалистический характер носило художественное творчество Греза (1725–1805 гг.).

Скульпторы Бушардон (1698–1762 гг.), Пигаль (1714–1785 гг.) и другие отрицают в своих произведениях манерное искусство прошлого.

В музыкальном творчестве придворная опера уступает место реалистической и демократической комической опере. Великому французскому просветителю Жан-Жаку Руссо (1712–1778 гг.) принадлежит комическая опера «Деревенский колдун» (1752 г.).

В художественной литературе поворот к реализму наблюдается в таких произведениях, как «Хромой бес» Лесажа (1707 г.), «История кавалера де Грие и Манон Леско» аббата Прево (1731 г.) и др. В 1755 г. вождь просветителей Вольтер (1694–1778 гг.) создал знаменитую антикатолическую поэму «Орлеанская девственница». Перу Вольтера принадлежат написанные в антифеодальном духе трагедии «Брут» (1731 г.), «Заира» (1732 г.), «Магомет» (1742 г.). Через пять лет после смерти Монтескье материалист Дидро написал замечательный реалистический роман «Монахиня», критикующий католическую церковь. К 1762 г. относится нашумевший просветительский роман Руссо «Эмиль, или О воспитании».

Венцом передовой французский мысли XVIII столетия явилась просветительская философия, давшая таких гигантов, как Вольтер и Руссо, таких гениев, как материалисты и воинствующие атеисты Ламетри, Гельвеций, Дидро и Гольбах.

Просветительская философия Руссо оказала огромное влияние на якобинцев. Современники передают, что во время революции Марат на улицах и площадях Парижа читал народу извлечения из сочинений Руссо.

Едва ли не самым ярким документом XVIII столетия явилась издаваемая просветителями «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусства и ремесел», вышедшая в 28 томах (1751–1772 гг.) (11 томов были с иллюстрациями и гравюрами). В 1776–1777 гг. вышло 5 добавочных томов «Энциклопедии». Ее главными редакторами и вдохновителями были Дидро и Даламбер. В «Энциклопедии» приняли участие все лучшие умы Франции.

Труды просветителей, в том числе и «Энциклопедия», подвергались всяческим преследованиям со стороны церкви. 4 февраля 1760 г. сожгли на костре антирелигиозный трактат Гельвеция. За чтение «Разоблаченного христианства» Гольбаха одного юношу публично бичевали и приговорили к девяти годам каторжных работ. Многих просветителей заключали в Бастилию. Представители феодально-клерикальной Франции тщетно пытались уничтожить новые веяния. Таким образом, весь XVIII век прошел под знаком подъема во всех областях культуры.

2. Жизненный путь мыслителя

Шарль-Луи Монтескье родился 18 января 1689 г. в Бреде, возле Бордо, главного города департамента Жиронда, на юго-западе Франции. Его родители принадлежали к знатному феодальному роду. Отец Монтескье был глубоко убежден, что он «самим богом» поставлен во главе крестьян. Во владении Монтескье господствовали патриархальные нравы. Сохранился молитвенник с характерной надписью крестьянки, сделанной в день крещения Шарля Монтескье: «Сегодня окрестили сына нашего сеньора; восприемником его был бедный нищий прихода Шарль, для того чтобы оставить ему на всю жизнь память, что бедные – братья его. Да сохранит нам всеблагий Господь этого ребенка!» (цит. по 15, стр. 34).

В уединенном средневековом замке провел будущий философ первые годы своей жизни. Мать Шарля Монтескье, фанатично религиозная женщина, умерла, когда сыну не было еще и восьми лет. Монтескье воспитывался в духе преданности католической церкви; с 1700 по 1711 г. он учился в монастырской школе в Жюльи. Однако там он познакомился не только с трудами средневековых схоластов, но и с произведениями античных авторов, пробудившими у него скептическое отношение к некоторым христианским догматам.

Несмотря на свою принадлежность к привилегированному сословию, Монтескье рано стал выказывать неудовлетворенность королевской властью. Здесь, между прочим, сказалась традиционная борьба провинциального дворянства против централизованной абсолютистской монархии. Семья Монтескье издавна находилась в оппозиции к царствующей династии. Однако Шарль Монтескье понял, что борьба с абсолютизмом должна вестись не с позиций знати, заинтересованной лишь в децентрализации государственного строя, а под знаменем более передовых слоев французского народа, т. е. третьего сословия, по сути дела молодой французской буржуазии, игравшей в то время революционную роль. Как и большинство просветителей, Монтескье видел в буржуазии значительную сословно-правовую группу людей, занимающую чрезмерно низкое место в королевской Франции. В ряде случаев Монтескье высказывался за компромисс между дворянством и буржуазией.

Знатное положение Монтескье способствовало его быстрой административной карьере. Его дядя, богатый аристократ, занимал наследственный пост президента парламента в Бордо. Будучи единственным наследником, Монтескье в 1716 г. получил эту должность, по преимуществу связанную с судейскими функциями. Одновременно он уделял большое внимание научной деятельности и был избран в члены Бордоской академии. Как академик, Монтескье усиленно занимается физико-математическими науками. Он составляет план исследования по геологии.

В 1726 г. Монтескье покидает должность президента парламента и целиком отдается научной и литературной работе, причем его интерес к естествознанию несколько падает, его больше начинают занимать философия, социология, юридические науки, искусство и литература. Ряд лет Монтескье посвящает путешествиям по странам Западной Европы. Во время путешествия по Италии он знакомится не только с памятниками искусства, но и с финансовым законодательством. В Риме он ведет беседы на различные темы с «самим» папой Бенедиктом XII.

С 1728 по 1731 г. Монтескье живет в Англии и приходит в восторг от ее конституции. По возвращении на родину Монтескье то уединяется в своем родовом замке и обобщает результаты своих заграничных впечатлений, то посещает Париж, где непосредственно общается с выдающимися деятелями своей родины.

10 февраля 1755 г. Монтескье в Париже окончил свой жизненный путь. Написанные им труды навсегда вошли в сокровищницу прогрессивной культуры. Назовем главные из них: «Персидские письма» (1721 г.) (см. 10), «Размышления о причинах величия и падения римлян» (1734 г.) (см. 11) и «О духе законов» (1748 г.) (см. 12).

«Персидские письма» – замечательная сатира, написанная образно, занимательно, остроумно, – подлинный художественный шедевр. Они как бы рассчитаны на то, чтобы читатель сам смог сделать из них теоретические и практические обобщения. В «Персидских письмах» Монтескье выступает от лица перса, путешествующего по Европе и критикующего французскую жизнь с позиции человека, который привык жить в условиях восточной деспотии, но который видит во Франции еще более деспотические порядки.

«Персидские письма» читали в буржуазноаристократических салонах, в книжных лавках, даже на улицах Парижа. Для представителей третьего сословия эта книга явилась замечательным идейным оружием в борьбе за новый порядок, против феодальных нравов и традиций, против монархии и короля, хотя сам Монтескье старался выглядеть в своем сочинении не революционным борцом, а умеренным реформатором.

Департамент Жиронда, в котором Монтескье провел первые годы своей жизни, был в период средневековья одним из центров народных волнений, в частности восстаний 1548 и 1650 гг., сыгравших большую роль во французской истории. Воспоминания о них сохранились у простых людей Жиронды и в XVIII в. Вот почему в «Персидских письмах» находили отклик, хотя и не получили развития, революционные традиции родины Монтескье. Иногда автор попросту стремится перехитрить цензуру. Он выдает себя за простака, стоящего «вне политики», и это ему неплохо удается. Передают, что от «Персидских писем» были в восторге некоторые представители придворных кругов, а также не кто иной, как кардинал Дюбуа. Были и такие сторонники королевского режима, которые понимали, что в лице автора «Персидских писем» они имеют своего противника, но они полагали, что Монтескье – аристократ и его идеи никогда не дойдут до масс. На самом деле Монтескье своим трудом немало содействовал идейному краху французского абсолютизма. Далекий по положению от народа, преисполненный классовыми и сословными предрассудками, близкий по своим политическим взглядам к верхушечным слоям дореволюционной буржуазии, он нередко искренне сочувствовал народным массам.

В «Персидских письмах» Монтескье беспощадно критикует абсолютистскую Францию прежде всего за то, что в ней плохо живется крестьянам и ремесленникам, а за их счет благоденствуют господствующие классы. «Париж, может быть, самый чувственный город на свете, – заявляет Монтескье, – где больше всего утончают удовольствия, но в то же время в нем, может быть, живется тяжело. Чтобы один человек жил наслаждаясь, нужно, чтобы сотня других работала без отдыха» (13, стр. 225–226).

Эти мысли Монтескье перекликались с лозунгами плебейских движений XVII в., однако сам Монтескье не делал непосредственных революционных выводов из своей критики феодализма. Он был далек, как и другие французские буржуазные просветители, от признания решающей роли народных масс в истории. Монтескье видел спасение для Франции в конституционной монархии по английскому образцу. Однако историческая ограниченность взглядов Монтескье не помешала ему стать одним из ранних идейных борцов за буржуазно-демократическую Францию.

«Какая глубина мысли… – писал Марат по поводу одной из глав „Персидских писем“. – В ней как бы мимоходом Монтескье устанавливает те великие начала, на которых должно быть построено непрочное благоденствие этого мира. Истины, им высказанные, не сознаются невеждами и забыты современными философами».

Большое прогрессивное значение имела философско-историческая работа Монтескье «Размышления о причинах величия и падения римлян». В ней автор пытался доказать на примере римской истории, что только там, где граждане свободны и независимы, где господствуют республиканские нравы, общество в состоянии успешно развиваться. В странах, где граждане отказываются от свободомыслия и становятся на путь рабства, государство теряет свое величие и в конечном счете терпит поражение от внутренних и внешних врагов. Из книги Монтескье о Риме следовал прямой политический вывод: если французский народ преисполнен любви к своей отчизне, он должен навсегда покончить с королевским деспотизмом и феодально-сословными отношениями. Хотя таких выводов Монтескье прямо и не делал, но именно так рассуждали революционно настроенные читатели его труда. Книга Монтескье «Размышления о причинах величия и падения римлян» явилась одним из идейных источников французской буржуазной революции.

Венцом всей научной и литературной деятельности Монтескье было произведение «О духе законов», над которым он работал 20 лег. В нем он полностью изложил свои философские, социологические, правовые, экономические и исторические взгляды. В этом произведении Монтескье в духе раннего буржуазного просветительства критикует феодально-религиозный подход к обществу и его закономерностям, разоблачает феодально-сословную монархию, выступает против реакционных династических войн (ценный фактический материал об этом содержится в книгах P. Hasard (см. 32) и L. Vian (см. 34).

Во всеоружии научных знаний боролся Монтескье со старым порядком. Уступая своему великому соотечественнику Вольтеру в блеске и остроумии и отличаясь от него большей умеренностью и склонностью к компромиссам, Монтескье не уступал Вольтеру в основательности своих знаний и убедительной стройности и логичности доводов, направленных против старого феодально-абсолютистского порядка. В этом смысле Монтескье можно считать вместе с Вольтером одним из главных представителей французского Просвещения.

Труд «О духе законов» представляет собой своеобразную энциклопедию, весьма сложную по своей структуре. На первый взгляд может даже показаться, что автор весьма хаотично переходит от одного предмета к другому, от одних событий к другим; иногда совершенно неожиданно для читателя он возвращается к проблемам, которые уже были рассмотрены в предыдущих главах. Эта своеобразная манера изложения несколько затрудняет чтение и лишает возможности излагать его мысли, строго следуя за текстом произведения. Однако некоторая разбросанность материала отнюдь не свидетельствует о неумении автора строго, последовательно излагать свои взгляды. Здесь причина другая. В свое время К. Маркс, отдавая должное английским материалистам XVII в. Бэкону и Гоббсу, как выдающимся прогрессивным мыслителям, назвал Гоббса систематикомбэконовского материализма. Бэкон, не стремясь дать систему знаний, думал прежде всего о том, чтобы выработать правильный методпознания; и действительно, основная заслуга Бэкона – в разработке метода материалистической индукции. Точно так же и Монтескье в первую очередь стремился дать методподхода к социальным явлениям. В этом смысле он как тип исследователя ближе к Бэкону, нежели к Гоббсу. Но это не исключает наличия в книге французского мыслителя по-своему целостного свода сведений об обществе и его закономерностях. В предисловии к этой книге Монтескье пишет: «Я много раз начинал и оставлял этот труд, тысячу раз бросал я на ветер уже исписанные мной листы и каждый день чувствовал, что мои рукиопускаются от бессилия. Исследуя свой предмет без всякого предварительного плана, я не знал ни правил, ни исключений, и если находил истину, то для того только, чтобы тут же утратить ее; но когда я открыл мои общие начала, то все, чего я искал, предстало предо мной, и на протяжении двадцати лет я видел, как труд мой возник, рос, развивался и завершился» (14, стр. 161).

Под «общими началами» Монтескье понимал некоторые закономерности, проливающие свет на частные, конкретные факты. Этим он хотел преодолеть узкий эмпиризм, с одной стороны, и априорный, оторванный от жизни подход к явлениям – с другой. Отсюда основной методологической посылкой автора является положение: «Принципы свои я вывел не из своих предрассудков, а из самой природы вещей» (14, стр. 159).

Многие из античных, средневековых и более поздних социологов выводили общественные законы и классифицировали их, исходя из того или иного абстрактнологического постулата, а не из «самой природы вещей», т. е. не из реального исторического процесса.

Результатом таких исследований сплошь и рядом были абстрактные схемы, внешне вполне логичные, но на самом деле существовавшие лишь в голове их создателей. Монтескье же пытался осмыслить и классифицировать объективные законы, опираясь на тщательно изученные факты.

Переходя от объективных законов истории к исследованию законов, создаваемых людьми, Монтескье считал, что они должны соответствовать характеру политического строя, физическим свойствам страны (климату, почве, размерам территории), особенностям народа (численности, его обычаям, занятиям, религии и т. д.), а также и некоторым другим конкретным обстоятельствам. Таким образом, французский просветитель анализирует законы общества в соответствии с целым рядом предметов, проблем, условий. Именно поэтому Монтескье отмечает, что его интересуют отношения законов к различным предметам;при определении последовательности изучаемого материала он «должен был сообразоваться не столько с естественным порядком законов, сколько с естественным порядком этих отношений и предметов» (14, стр. 168).

При всей сложности и дробности структуры произведения «О духе законов» (оно состоит из 31 книги, причем многие книги содержат по 15–20 и более глав) нетрудно убедиться, что она соответствует этой установке автора, а именно: первая книга посвящена законам вообще;во второй – восьмой книгах законы рассматриваются в отношении к принципам правления;девятая и десятая книги трактуют законы в отношении к силегосударств (оборонительной и наступательной), а одиннадцатая – тринадцатая книги – в связи с проблемой свободы;четырнадцатая – восемнадцатая книги характеризуют законы в отношении к физическим свойствам страны, а девятнадцатая – двадцать пятая книги – к свойствам народа;в двадцать шестой книге уточняются границы действиякаждого разряда законов, а заключительные, двадцать седьмая – тридцать первая, книги показывают возникновениезаконов всвязи с конкретными обстоятельствами.

Попытка Монтескье понять соотношение между объективными закономерностями природы и общества и законами, создаваемыми людьми, особый интерес к материальным условиям жизни общества имеют глубоко прогрессивный характер. Разумеется, при этом Монтескье оставался идеалистом в понимании общества и, как истинный сын Просвещения, полагал, что «человеческий разум… управляет всеми народами земли» (14, стр. 168).