Текст книги "Встретиться вновь"

Автор книги: Марк Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

9

Пол вышагивал по залу. Он вытащил из кармана мобильный телефон, но Сибил жестом показала, что в больнице запрещено пользоваться мобильной связью.

– Работе какого научного прибора можно создать здесь помехи, не считая автомата по торговле напитками? – крикнул Пол.

Сибил подтвердила запрет кивком головы и указала ему на стоянку.

– Параграф второй нового внутреннего распорядка, – не унимался Пол. – Мне можно пользоваться телефоном!

– Вы договаривались с Бриссоном, а не со мной. Хотите звонить – выходите на улицу. Если вас застукает служба безопасности, мне не поздоровится.

Пол выругался себе под нос и выскочил наружу через раздвижные двери.

Несколько минут он бегал по стоянке среди карет «скорой помощи», изучая телефонный справочник своего мобильного телефона.

– А, черт, обстоятельства-то чрезвычайные! – сказал он вслух.

Наконец он нажал клавишу, и телефон мгновенно набрал записанный раньше номер.

– Мемориальный госпиталь, чем могу быть вам полезна? – спросила телефонистка.

Пол попросил соединить его со службой «скорой помощи». Ждать пришлось долго. Звонок приняла Бетти. Он объяснил, что под вечер «скорая» доставила к ним молодого человека, сбитого на Юнион-сквер мотоциклетной коляской.

Первым делом Бетти спросила звонящего, является ли он членом семьи пострадавшего. Пол назвался его братом и вряд ли солгал. Оказалось, что медсестра хорошо запомнила этот случай. Пострадавший самостоятельно покинул госпиталь около девяти часов вечера, он нормально себя чувствовал.

– Если бы… – вздохнул Пол. – Не могли бы вы соединить меня с врачом, который им занимался?

Кажется, это была женщина. Дело срочное, – добавил он.

Бетти поняла, что возникло осложнение, а вернее, большие осложнения грозят госпиталю. Десять процентов пациентов, принятых службой «скорой помощи», возвращались сюда из-за ошибочного диагноза. Когда судебные издержки превысят те суммы, что выгадывают на персонале, администрация примет, наконец, меры, которых без конца требовали врачи. Она стала искать среди медицинских карт дубликат карты Артура.

В протоколе осмотра пострадавшего она не нашла никаких нарушений; уже успокоенная, она постучала по стеклу: по коридору шагала Лорен. Бетти поманила её.

– Если это моя мать, – сказала Лорен, – ответь, что у меня нет времени. Я должна была уехать ещё полчаса назад, но на мне висит ещё двое поступивших.

– Если бы в половине третьего ночи тебе звонила матушка, я бы тебя вызвала даже из операционной. Бери трубку, дело, кажется, важное.

Встревоженная, Лорен поднесла трубку к уху.

– Сегодня вечером вы осматривали мужчину, сбитого мотоциклетной коляской, помните? – про звучал голос в трубке.

– Да, хорошо помню, – ответила Лорен. – Вы из полиции?

– Нет, я его лучший друг. После возвращения домой вашему пациенту стало плохо. Теперь он без сознания.

Лорен почувствовала, как забилось в груди сердце.

– Сейчас же позвоните по девять один один, и везите его сюда, я буду ждать!

– Он уже госпитализирован. Мы находимся в больнице миссии Сан-Педро, тут дела совсем плохи.

– Я ничем не могу помочь вашему другу, раз он уже находится в другой больнице, – ответила Лорен. – Уверена, что коллеги отлично о нём позаботятся. Если хотите, я могу с ними поговорить, но мне нечего им подсказать, разве что вспомнить про лёгкую тахикардию. Когда он уходил отсюда, у него всё было в порядке.

Пол описал состояние, в котором находился Артур теперь; дежурный врач утверждал, что можно спокойно дожидаться утра, опасности нет, но сам он этого мнения совершенно не разделяет, надо быть полным ослом, чтобы не замечать, как плохо его лучшему другу!

– Мне трудно спорить с коллегой, ведь я даже не видела рентгеновских снимков. Что показало сканирование?

– Нет тут сканера! – крикнул Пол.

– Как фамилия дежурного врача? – спросила Лорен.

– Какой-то доктор Бриссон, – доложил Пол.

– Патрик Бриссон?

– На табличке у него на груди написано «Пат.», наверное, это он и есть. Вы с ним знакомы?

– Помню, был такой на четвёртом курсе медицинского факультета, вот уж правда осел!

– Что ж прикажете мне делать? – взмолился Пол.

– У меня нет никакого права вмешиваться, могу разве что попробовать побеседовать с ним по телефону. С согласия Бриссона можно будет устроить перевод вашего друга и уже этой ночью сделать ему сканирование. Наш томограф работает круглосуточно. Почему вы сразу не поехали сюда?

– Это долгая история, а у нас мало времени.

Пол увидел врача, подходившего к стойке регистрации, к Сибил, попросил Лорен не класть трубку и бегом пересёк зал. Подбежав к Бриссону, он, тяжело дыша, поднёс свой телефон к его уху.

– Это вас, – сказал он.

Бриссон удивлённо посмотрел на него и взял телефон.

Обмен мнениями между двумя медиками оказался кратким. Бриссон выслушал Лорен и поблагодарил за помощь, о которой не просил. Состояние его больного под контролем, чего не скажешь о человеке, который его сопровождает; у этого парня, без нужды потревожившего Лорен, склонность к истерии. Чтобы от него отвязаться, они уже собирались вызвать полицию.

Теперь, когда Лорен успокоилась, он прощается с ней; счастлив услышать её через столько лет и в надежде ещё увидеться, может быть, за кофе или, почему бы и нет, он пригласит её поужинать? С этими словами он оборвал связь и сунул телефон в карман.

– Ну что? – обратился к нему Пол, переминавшийся на жёлтой полосе.

– Я верну вам ваш телефон, когда вы соблаговолите отсюда убраться! – высокомерно молвил Бриссон. – У нас запрещено пользоваться мобильными телефонами. Сибил наверняка предупреждала вас об этом.

Пол тут же оказался рядом с врачом, преградив ему путь.

– Ладно, забирайте, только дайте слово, что уйдёте на стоянку, если вам снова приспичит звонить, – проговорил Бриссон уже не столь надменно.

– Что сказала ваша коллега? – спросил Пол, отнимая у того свой телефон.

– Что она мне доверяет. Но, видимо, не все с ней согласны.

Бриссон указал пальцем на надпись, запрещавшую кому-либо, кроме персонала, переступать через полосу на полу.

– Если вы ещё раз зайдёте за эту черту, если пройдёте по этому коридору хотя бы несколько сантиметров, то Сибил вызовет полицию, которая выпроводит вас отсюда силой. Надеюсь, я ясно выразился.

Бриссон развернулся на каблуках и удалился по коридору. Главная медсестра Сибил пожала плечами.

* * *

Лорен закончила оформлять госпитализацию последнего из раненых в драке.

Медсестра-стажёрка попросила её осмотреть пациента. Лорен взорвалась: достаточно взглянуть на доску с расписанием дежурств, чтобы убедиться, что её смена кончается в два часа ночи. Так что в три часа никто, включая всяких стажёрок, уже никак не может обращаться к доктору по имени. Ошарашенная Эмили Смит вытаращила глаза.

– Ладно, давайте, в каком боксе находится ваш больной? – С этими словами Лорен покорно поплелась за Эмили.

Мальчик с высокой температурой жаловался на боль в ухе. Лорен осмотрела его и диагностировала сильный отит. Она прописала лечение и попросила Бетти помочь стажёрке сделать необходимые процедуры. В полном изнеможении покинула она отделение, не имея сил даже снять свой докторский халат.

Пересекая пустую стоянку, Лорен мечтала о ванне, перине, мягкой подушке. Она взглянула на часы: до её следующей смены осталось меньше шестнадцати часов. Необходимо как следует выспаться, иначе она не дотянет до конца недели.

Она села за руль и пристегнула ремень безопасности. Машина проехала по Потреро-авеню и свернула на 23-ю стрит.

Лорен нравилось ездить по Сан-Франциско глубокой ночью, нравилось спокойствие спящего города. Её кабриолет бодро катился по асфальту. Она включила радио. Над её «триумфом» мерцал звёздами волшебный небесный свод.

Городские службы занимались починкой канализационной трассы на перекресте Макалистер-стрит, движение там было перекрыто. Бригадир наклонился к окну «триумфа», работы им оставалось на считаные минуты. Движение на улице было односторонним, Лорен уехала бы задним ходом, но участок работ сторожила полицейская машина.

В зеркальце заднего вида высилось здание больницы миссии Сан-Педро, до него отсюда было рукой подать.

Водитель закрыл кузов муниципального грузовика и залез в кабину. На борту грузовика красовалось предупреждение об опасности дорожных аварий: «Достаточно секунды невнимания – и…».

Полицейский сделал Лорен знак, что она может наконец проехать. Она прошмыгнула между грузовиками ремонтной бригады, покидавшими центральный ряд и выстраивавшимися вдоль тротуара. Но на светофоре поменяла направление движения. На медицинском факультете она не помнила другого такого напыщенного болвана, как Бриссон.

Пол стоял в задумчивости у окна, выходившего на пустую стоянку. На место, предназначенное для машин «скорой», въехал фургон с эмблемой госпиталя. Водитель выключил свою мигалку, запер все двери и отправился в больничный холл. Там он поздоровался с дежурной медсестрой, повесил свои ключи на гвоздик у стойки регистратора. Сибил отдала ему ключи от приёмного покоя, он поблагодарил её и отправился спать в один из незанятых боксов.

Пол продолжал смотреть в окно на фургон. Рядом с ним только что припарковался зелёный «триумф». Он сразу узнал молодую женщину, решительным шагом направившуюся к автоматическим дверям тамбура «неотложки». С полпути она вернулась, сняла врачебный халат и сунула, не складывая, в багажник машины. Когда она уже была в холле, Пол поспешил ей навстречу.

– Доктор Клайн, полагаю?

– Это вы мне звонили?

– Да, откуда вы знаете?

– Здесь никого нет, кроме вас. А вы откуда знаете, кто я такая?

Пол в смущении уставился на носки своих ботинок.

– Я уже два часа молю всех богов, чтобы кто-нибудь пришёл мне на помощь, вы – первый представший передо мной мессия… Я видел, как вы сняли на стоянке врачебный халат.

– Бриссон тут? – осведомилась Лорен.

– Где-то поблизости, на одном из этажей.

Пол указал на первый бокс позади стойки регистрации.

– Идёмте же! – кивнула Лорен, приглашая его за собой.

Но Пол колебался. У него произошла стычка с Бриссоном, и тот запретил ему переступать жёлтую полосу перед коридором, пригрозив, что иначе вызовет полицию. Теперь Пол побаивался, как бы Сибил и вправду не привела угрозу в исполнение. Лорен вздохнула; по замашкам капрала, склонного всех вокруг муштровать, она узнала этого врача, с которым имела дело на четвёртом курсе медицинского факультета.

Она предложила Полу не усугублять положение. Она сама сходит к Бриссону и представится приятельницей больного.

– Меня пропустят, – заверила она его.

– Попробуйте всё-таки называть его по имени, обозначение «больной» вызовет подозрения.

Пол опасался, что Бриссон раскусит обман.

– Мы не пересекались уже много лет. Учитывая, сколько времени он тратит на самолюбование, сомневаюсь, что он способен узнать собственную матушку.

Лорен подошла к стойке Сибил. Дежурная медсестра отложила книгу и вышла из своей стеклянной клетки. Зона у неё за спиной была доступна только для медицинского персонала. Но за двадцать лет работы у неё развилась безошибочная интуиция: для неё не имело значения, является ли женщина, которую она провожала к боксу, приятельницей больного, главным было то, что она врач. Бриссону не в чём было её упрекнуть.

Лорен вошла в палату, где лежал Артур, посмотрела, как поднимается и опускается его грудная клетка. Дыхание было медленным, мерным, цвет кожи нормальным. Под предлогом естественного желания взять своего бойфренда за руку она посчитала его пульс. Сердце билось как будто медленнее, чем при прошлом осмотре, хотя сейчас, в её присутствии, пульс немного ускорился. Если ей удастся его вытащить, она сделает ему электрокардиограмму, захочет он сам этого или нет.

Она подошла к световому панно, на котором висели снимки черепа, и спросила Сибил, не череп ли это её жениха.

Сибил оглядела её с сомнением и подняла глаза к потолку.

– Оставлю вас вдвоём с вашим «женихом», вам надо побыть наедине.

Лорен от всего сердца поблагодарила её. На пороге медсестра обернулась:

– Можете тщательно изучить снимки, доктор, я только одно вам посоветую – завершить обследование до того, как сюда спустится доктор Бриссон.

Мне неприятности ни к чему. И ещё, очень надеюсь, что врач вы более умелый, чем актриса.

Лорен слышала, как она уходит по коридору. Она подошла к столу, чтобы внимательно рассмотреть рентгеновские снимки. Бриссон оказался ещё большим невеждой, чем она предполагала. Толковый врач сразу заподозрил бы кровоизлияние в заднечерепной области. Мужчину на столе требовалось без промедления оперировать, она даже боялась, что время уже потеряно. Для подтверждения её диагноза следовало срочно сделать компьютерную томографию.

Бриссон появился у стойки Сибил с засунутыми в карманы руками.

– Он ещё здесь? – удивлённо спросил врач, указывая на Пола, сидевшего на табурете в дальнем конце вестибюля.

– Да, а его друг по-прежнему находится в боксе, доктор.

– Он очнулся?

– Нет, но он очень хорошо дышит, параметры стабильные, я только что проверяла.

– А вам самой не кажется, что существует риск внутричерепной гематомы? – спросил Бриссон, понизив голос.

Сибил стала рыться в бумагах, чтобы не встречаться взглядом с врачом, её вера в род людской подвергалась серьёзному испытанию.

– Я всего-навсего медицинская сестра, вы сами не устаёте мне об этом напоминать с тех пор, как здесь служите, доктор.

Бриссон тут же изобразил уверенность.

– Лучше не дерзите. Мне ничего не стоит вас отсюда перевести! У этого субъекта простая контузия, он скоро очухается. Утром мы из предосторожности сделаем ему томографию. Заполните-ка листок перевода и найдите мне свободный томограф в клинике поближе или в исследовательском центре. Укажите, что сам доктор Бриссон изъявил желание, чтобы исследование провели с утра.

– Всенепременно! – проворчала Сибил.

Он был уже в коридоре, когда услышал её громкий голос: она сообщала ему, что разрешила одной женщине навестить больного в смотровой палате.

– Здесь его жена? – спросил Бриссон, оборачиваясь.

– Не жена, а подружка!

– Не кричите так, Сибил, мы же в больнице!

– Мы тут одни, доктор, – сказала Сибил. – К счастью… – добавила она тихо Бриссону вслед.

Медсестра вернулась за свою стойку. Пол вопросительно смотрел на неё, она пожала плечами. Он услышал, как за интерном закрывается дверь смотровой палаты, немного помялся и встал с явным намерением переступить заветную жёлтую черту.

Бриссон увидел молодую женщину, сидевшую на стуле перед женихом.

– Здравствуй, Лорен. Кажется, прошла целая вечность!

– Ты не изменился, – ответила она.

– Ты тоже.

– Что за игры ты затеял с этим больным?

– А тебе-то что? У тебя в Мемориальном госпитале не хватает пациентов?

– Я здесь потому, что ещё вечером этот человек был моим пациентом. Знаю, тебе это не по нраву, но некоторые из нас занимаются этим ремеслом из любви к медицине.

– Иными словами, они опасаются неприятностей из-за того, что недооценили состояние раненого, прежде чем отправить его домой?

Лорен повысила голос, её стало слышно в коридоре.

– Ошибаешься! Это ты допустил сегодня вечером серьёзную ошибку в диагнозе. Я здесь потому, что друг этого человека позвал меня на выручку. Даже по телефону я поняла, что ты в очередной раз попал пальцем в небо.

– Может быть, ты намерена о чём-то меня попросить? Что-то ты подозрительно любезна!

– Просить тебя я ни о чём не собираюсь. У меня есть совет. Я позвоню в Мемориальный госпиталь и попрошу их прислать «скорую», чтобы забрать отсюда пострадавшего, срочно нуждающегося во внутричерепной пункции. Ты позволишь мне действовать, а я в ответ позволю тебе изменить заключение об осмотре. Получится, что ты сам распорядишься о его переводе и заслужишь похвалу своего начальства. Подумай, ты спасёшь пациента, твоей карьере это не повредит.

Выслушав Лорен, Бриссон подошёл к ней и забрал у неё рентгеновские снимки.

– Именно так я и сделал бы, если бы посчитал, что этого требует состояние его здоровья. Но я так не считаю. Он в порядке, завтра утром проснётся с сильной мигренью. А пока я требую, чтобы ты покинула мою больницу и вернулась в свою. – Здесь у тебя в лучшем случае диспансер! – от резала Лорен.

Она вырвала у Бриссона рентгеновский снимок и повесила его на световое табло. Снимок был сделан анфас. Она указала на эпифиз. Эта шишковидная железа должна была находиться строго на линии, разделяющей два полушария мозга, но на этом изображении она была сдвинута. Естественно было заподозрить ненормальное сжатие заднечерепной области.

– Ты даже не способен оценить эту аномалию?! – крикнула она.

– Попросту дефект отпечатка, переносной рентгеновский аппарат не в лучшем состоянии, – ответил Бриссон голосом маленького мальчика, которого застали в тот момент, когда он сунул руку в банку с вареньем.

– Эпифиз смещён со срединной линии, единственное объяснение этому – затылочно-теменная гематома. Твоё упрямство будет стоить этому человеку жизни, и я заставлю тебя об этом пожалеть.

Бриссон овладел собой и, защищая оскорблённое самолюбие, шагнул к Лорен, тесня её к двери бокса.

– Сначала тебе придётся объяснить своё вторжение сюда, присутствие в приёмном покое, где ты не имеешь права ни распоряжаться, ни вообще находиться. Через пять минут я вызову полицию, чтобы они тебя отсюда удалили. Если ты, конечно, не предпочтёшь попить где-нибудь кофе со мной.

Сегодня очень спокойный вечер, я могу ненадолго отлучиться.

Лорен презрительно смотрела на коллегу, её губы дрожали от ярости. Бриссон опёрся о стену, другую руку небрежно положил ей на плечо, приблизил своё лицо к её. Она решительно оттолкнула его.

– Ещё на факультете ты, Патрик, был воплощением похотливости и зависти. Человек, заставивший тебя испытать наибольшее в жизни разочарование, – ты сам, вот ты и решил заставить других за это расплачиваться. Если ты будешь продолжать в том же духе, то этот пациент покинет больницу в лучшем случае в кресле на колёсиках.

Бриссон зло подтолкнул её к двери.

– Уходи-ка отсюда, пока я не потребовал, чтобы тебя арестовали. Кстати, передай от меня привет Фернстайну, скажи ему, что вопреки его суровому приговору я прекрасно справляюсь с работой. Что до него, – он указал на Артура, – то он остаётся здесь, это мой пациент!

От злости у Бриссона надулись на шее вены. Лорен, наоборот, успокоилась и сочувственно положила руку интерну на плечо.

– Видит Бог, я ужасно жалею твоих близких!

Умоляю, Патрик, если в тебе осталась хотя бы капля человечности, оставайся холостяком!

Тут в палату влетел Пол, его глаза переполняла тревога. Бриссон от неожиданности вздрогнул.

– Я не ослышался, вы действительно считаете, что Артура может парализовать?

Он уставился на Бриссона, готовый вцепиться ему в глотку. Этому помешало появление медсёстры Сибил. Она извинилась перед врачом, объяснив, что старалась как могла удержать Пола, но у неё не хватило сил, чтобы не пустить его в коридор.

– На этот раз вы оба зашли слишком далеко. Сибил, немедленно вызовите полицию. Я буду жаловаться!

Бриссон ликовал. Медсестра подошла к Лорен, вынула руку из кармана и что-то сунула ей в ладонь. Лорен сразу поняла, что это такое и что придумала медсестра. Она поблагодарила Сибил взглядом, без всякого колебания 'всадила иглу Бриссону в шею и нажала на поршень.

Врач от неожиданности вытаращил глаза, отступил, пытаясь извлечь шприц, но было уже поздно, у него подкосились ноги. Лорен едва успела поддержать его, чтобы он не шлёпнулся на пол.

– Валиум и гипновель! Его ждёт большое путешествие, – кротко проговорила Сибил.

С помощью Пола Лорен уложила Бриссона на полу.

На потолке теперь горел не неоновый светильник, там кружил подвешенный под куполом самолётик. Почему отец не хочет, чтобы он сел в кабину? Распорядитель у себя в будке уже звонит в колокольчик, сейчас карусель закружится. Все ребятишки веселятся, одному ему приходится играть в песке. Потому что игра в песочнице ничего не стоит, а тридцать центов за карусель – это много денег, сколько же надо заплатить, чтобы улететь к звёздам?

Лорен подсунула Бриссону под голову поданное Сибил сложенное одеяло.

Она красавица, эта женщина передо мной, – собранные в хвост волосы, скуластое лицо, искрящиеся глаза… Она почти не смотрит на меня. Желать женщину – не преступление. Мне хочется, чтобы она села со мной в самолёт. Я бы оставил родителей среди этой обыденности, защищающей их друг от. друга. Ненавижу этих людей вокруг меня, которые смеются неизвестно чему, которых все забавляет. Какая непроглядная тьма!

– Он уснул? – шёпотом спросил Пол.

– Похоже на то, – ответила Лорен, проверяя Бриссону пульс.

– Что делаем теперь?

– Он отключился ненадолго, через полчаса проснётся. К его пробуждению всё должно быть чисто. Настроение у него будет хуже не придумаешь. Уносим отсюда ноги, все трое. Я пригоню свою машину, мы погрузим вашего друга на заднее сиденье и помчимся в Мемориальный госпиталь. Нельзя терять ни минуты!

Она вышла. Медсестра отпустила тормоза на ножках кровати, на которой лежал Артур, и Пол помог ей вывезти её из приёмного покоя, чтобы не переехать пальцы Бриссону, валявшемуся на полу. Колёсики заскрипели по линолеуму. Пол неожиданно умчался, бросив Сибил одну.

Лорен закрывала багажник «триумфа», когда с удивлением увидела, как Пол бегом пересекает площадку стоянки. Пробегая мимо неё, он крикнул: «Я сейчас!» Она недоуменно пожала плечами и надела врачебный халат.

– Сейчас не время, Пол! – крикнула она ему вслед.

Через несколько минут перед ней затормозила «скорая». Пассажирская дверца распахнулась, Пол, сидевший за рулём, приветствовал Лорен широкой улыбкой.

– Вас подвезти?

– Вы умеете водить такие машины? – спросила она, забираясь на сиденье.

– Я специалист!

Они остановились под козырьком у входа. Сибил и Пол поместили Артура на носилки в кузове.

– Как бы мне хотелось поехать с вами! – со вздохом призналась Сибил, подходя к дверце Пола.

– Спасибо за все, – сказал ей Пол.

– Не за что, я потеряю место, зато мне редко доводилось так веселиться! Если вы всегда так интересно проводите вечера, позвоните мне, у меня теперь будет уйма свободного времени.

Пол достал из кармана связку ключей и отдал медсестре.

– Я запер дверь приёмного покоя на случай, ес ли он оклемается раньше времени.

Сибил с улыбкой забрала ключи и похлопала ладонью по дверце: так шлёпают лошадь, отправляя её вскачь.

Одна посреди пустой стоянки, рядом с койкой на колёсиках, Сибил наблюдала, как «скорая» сворачивает за угол. Она вернулась к автоматическим дверям. Под ногами у неё стальная решётка прикрывала ливневый сток. Она разжала пальцы и уронила туда отданные ей Полом ключи.

– Если бы мы поехали на моей машине, на нас бы никто не обратил внимания, – сказал Лорен.

– Вы сами говорили, что нельзя терять ни минуты, – возразил Пол, включая «мигалку» на крыше «скорой».

При той скорости, что они развили, они должны были доехать до Мемориального госпиталя всего за четверть часа.

– Ну и ночь! – воскликнула Лорен.

– Думаете, Артур сможет что-нибудь вспомнить?

– Только несвязные обрывки. Не могу гарантировать, что он сумеет сплести их во вразумительное целое.

– Опасно будить воспоминания человека, долго находившегося в коме?

– Почему это должно быть опасно? – удивилась Лорен. – К коме приводят черепные травмы. Мозг при этом либо страдает, либо нет. Некоторые больные остаются в коматозном состоянии, и для нас тайна почему. Медицина ещё так мало знает о том, как работает мозг!

– Вы говорите о мозге, как об автомобильном карбюраторе!

Лорен усмехнулась, вспомнив свой «триумф», брошенный на стоянке. Только бы не столкнуться с Бриссоном, когда она будет забирать машину! С этого типа станется дождаться её в кабриолете.

– Значит, если попытаться подстегнуть память человека, побывавшего в коме, то в этом для него не будет никакой опасности?

– Не путайте амнезию и кому, это совершенно разные вещи. Часто бывает, что у человека не получается вспомнить события, предшествовавшие шоку, из-за которого он впал в бессознательное состояние. Но если потеря памяти затягивается, то её причиной является другое нарушение, оно называется амнезия и у неё собственные причины.

Пока Пол размышлял, Лорен повернулась, проверяя, как там Артур.

– Ваш друг ещё не в коме, он просто без сознания.

– Как вы думаете, можно вспомнить происходившее во время комы?

– Может быть, какие-то звуки, раздававшиеся вокруг вас? Это похоже на сон, только этот сон более глубокий.

Пол долго думал, прежде чем решиться задать вопрос, не дававший ему покоя.

– А если вы сомнамбула?

Лорен удивлённо покосилась на него. Пол был суеверным: внутренний голос напоминал ему о клятве хранить тайну; его друг лежал в беспамятстве на носилках, поэтому он заставил себя перестать задавать вопросы.

Лорен снова оглянулась. Дыхание Артура было глубоким и ровным. Если бы не тревожные результаты рентгеновской съёмки черепа, то можно было бы принять его за мирно спящего человека.

– Его вид не вызывает тревоги, – сказала она, садясь.

– Он вообще молодец, хоть и достаёт меня с утра до вечера.

– Я имела в виду состояние его здоровья! Вы с ним прямо не разлей вода.

– Мы всё равно что братья, – пробормотал Пол.

– Мы не позаботились поставить в известность его подругу – не меня, настоящую?

– Он одинок. Только не спрашивайте почему!

– Почему?

– У него талант попадать в трудные положения.

– Какие, например?

Пол долго смотрел на Лорен. Действительно, в её глазах светилась неподражаемая улыбка.

– Не будем об этом, – сказал он, качая головой.

– Поверните направо, впереди дорожные работы, – сказала Лорен. – Почему вы расспрашиваете меня про кому?

– Просто так.

– Кто вы по профессии?

– Архитектор.

– Как он?

– Откуда вы знаете?

– Он сам мне рассказал сегодня днём.

– Мы вместе основали наше агентство. У вас хорошая память, если вы запоминаете профессии всех своих пациентов.

– Архитектор – хорошее занятие, – тихо сказала Лорен.

– Это зависит от клиентов.

– Совсем как у нас, – сказала она смеясь.

«Скорая» подъехала к госпиталю. Пол включил сирену и подкатил к пандусу, предназначенному для машин с пострадавшими. Охранник поднял шлагбаум.

– Обожаю нарушать правила! – Пол пребывал в восторге.

– Остановитесь под козырьком и ещё погудите, тогда за вашим другом явятся санитары.

– Какая роскошь!

– Просто больница.

Он остановил фургон там, где велела Лорен. К ним уже выбежали двое санитаров.

– Я иду с ними, – решила Лорен. – Поставьте фургон, я найду вас позже в зале ожидания.

– Спасибо за всё, что вы делаете, – сказал Пол. Она распахнула дверцу и вышла из фургона.

– Кто-нибудь из ваших близких бывал в коме? Пол посмотрел на неё в упор.

– Ближе не бывает, – проговорил он.

Лорен вошла вместе с санитарами, катившими носилки, в приёмный покой «неотложки».

– Занятный у вас способ общения! Вы просто созданы для согласия! – пробормотал Пол, глядя, как они удаляются по залу приёмного покоя.