Текст книги "Главный герой блокбастера (СИ)"
Автор книги: Марк Качим
Соавторы: Гелла Верона
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Сцена 12. Дубль 0.0
Нельзя трогать волосы! Алеф в который раз заставил себя опустить руку и не отбросить со лба раздражающие пряди. Еще невероятно хотелось курить, но об этом стоило вообще забыть на ближайшие часы. Он поправил запонки, тронул браслет часов и откинулся на сиденье.
Лимузин мягко катил по оживленным улицам. За окном беззвучно плелись машины, спешили куда-то люди. Алеф вытащил из портативного холодильника бутылку минералки, жадно отпил несколько глотков.
День премьеры наступил слишком быстро. Озвучивание, съемки для промо и рекламных роликов, трейлер "Странствующих", мелькающий там и тут, – все это было предвосхищением главного, и, казалось, оно еще нескоро. Еще будет технический прогон, закрытый показ, обсуждение в кулуарах. Алеф успел бы примириться с разгромными рецензиями, если таковые будут.
Но Мион решил по-своему. Он не показывал окончательный вариант никому. Фильм запускали в прокат в тот же момент, как и устраивали помпезную премьеру. Так что сегодняшний вечер обещал принести с собой и оценки кинокритиков, и мнение особенно заинтересованных зрителей, фанатов.
Алеф не смотрел, сколько кинотеатров закупили фильм. Не выяснял, все ли билеты проданы на ближайшие сеансы. Последние три дня он провел в очередном походе с Дереком и парнями и только сегодня в полной мере осознал, что его ждет.
– Перестань, – на пальцы легла теплая ладонь. Он посмотрел на совершенно спокойного Дерека, и тот ему улыбнулся. – Ты прекрасно выглядишь, ты большая звезда, и ты со мной. Три составляющих успеха.
– Я с тобой, – повторил Алеф и накрыл руку Дерека второй ладонью. – Вот это меня по-настоящему успокаивает.
Дерек выглядел потрясающе. Черный костюм, светлая рубашка и галстук не превратили его в скучного клерка, напротив, он был просто переполнен сексом и страстью. И невозможно было поверить, что этот Дерек еще утром сидел, вымазанный машинным маслом и грязью, и вместе с Алефом менял пробитое колесо.
Лимузин плавно затормозил. Алеф глянул на толпу вокруг и сделал несколько глубоких вдохов, сосредотачиваясь. Это просто еще одна роль, всего-навсего. Роль звезды блокбастера.
– Проезжайте до первой точки, ждите команды, – ожил коммуникатор. Говорившего Алеф не знал, да это было и не важно. Кто-то из распорядителей церемонии.
– Знаешь, что самое лучшее в сегодняшнем дне? – Дерек снова привлек его внимание, заставляя взглянуть в искрящиеся синие глаза. – То, что сегодня мы с чистой совестью можем обниматься на людях. Более того – просто обязаны это делать. Раз уж пиарщики нас даже в одну машину посадили.
– Главное, не увлечься и не завалить тебя на коленки какому-нибудь древнему кинокритику, – фыркнул Алеф, расслабляясь. – А то по легенде Центурион-то только сверху.
Черт возьми, он будет скучать по съемкам. В следующем фильме Центурион покидает банду Джоша, и Алеф будет занят всего пару недель. Миона не зря называли великим режиссером, он умел создавать на площадке совершенно особую атмосферу, рождающую желание превзойти себя, поднять собственную игру на невозможный уровень. У него выкладывались на полную все, и топовые актеры, и статисты, и массовка. Мион горел и требовал от остальных не просто искрить, а пылать так же жарко, как он сам.
Дерек усмехнулся и глянул в окно поверх его головы.
– Что-то я сомневаюсь, что ты сможешь так увлечься у всех на глазах, – он кивнул на беснующуюся вокруг оградительных лент толпу.
– С тобой возможно все, – заверил его Алеф.
– Внимание, двухминутная готовность, – послышалось их коммуникатора. Алеф снова потянулся к воде. В рот словно песка напихали, горло пересохло.
Едва он закрутил крышку, дверца с его стороны распахнулась. Мысленно чертыхнувшись, Алеф задержал дыхание и легко выскользнул наружу. Мгновенно защелкали фотоаппараты, замелькали вспышки и люди закричали приветствия. Алеф отступил на шаг, чтобы Дерек тоже мог выбраться, и улыбнулся, глядя в объективы.
Но Маккентой не спешил выходить, явно давая ему насладиться своим звездным часом. Вот только Алефу совершенно не хотелось наслаждаться. Конечно, едва Дерек покажется из лимузина, все камеры немедленно обернутся на него – ну и пусть. Важнее, что он будет рядом.
Наклонившись, Алеф заглянул в машину.
– Выходи, – сказал, проигнорировав вздернутую бровь.
– Ты понимаешь, что только что повернулся ко всем задницей? – насмешливо глянул на него Дерек и выбрался из машины.
Толпа взревела. Алеф не знал, ждали ли люди, что они приедут вместе, или наоборот это стало сюрпризом, но реакция была ошеломительная. Дерек сверкнул улыбкой – не пластиковой, вполне настоящей – помахал всем рукой и приобнял Алефа за талию. Толпа взревела снова.
Их так же неистово фотографировали, от воплей закладывало уши. Постояв положенное время, Алеф, влекомый Дереком, двинулся по красной дорожке. Со всех сторон к нему тянули руки для приветствия, и от этого зрелища все внутри обмерло от восторга. Да, желающих коснуться Дерека было на порядок больше, но голоса скандирующих "Алеф!" слышались прекрасно.
– Давай, – сказал ему Дерек на ухо. – Подпиши свою первую футболку, – и легонько подтолкнул к толпе зашедшихся в визге девчонок.
Рядом с ним тут же возник одетый в классический костюм мужчина и протянул перманентный маркер. Алеф кивнул и снял колпачок.
– Алеф! – тоненькая девчонка со смешными косичками вытянула подол своей футболки. Улыбнувшись, Алеф неровно расписался на ней.
Вторая роспись вышла куда лучше. А ставя третью, Алеф улыбался уже по-настоящему.
Какой же это кайф! Вот ради чего было это все: и недовольство родных, что выбрал стезю актера, и бесконечные хождения по кастингам, и сбитые локти и колени во время экшн-съемок. Изнуряющие часы в гримерном кресле, заучивание реплик, чтение сотен скучных сценариев, постоянная работа над собой, слезящиеся от софитов глаза – все не зря, если в конце эти сотни рук, тянущиеся к тебе, обожание в глазах и восторженный визг толпы.
Скорее всего, у автограф-сессии были временные рамки. Но Алефа никто не поторапливал, и он подписывал майки, кепки, блокноты, плакаты, пожимал руки и улыбался камерам.
Дерек тоже раздавал автографы в сторонке, и сегодня он не выглядел "замороженным". Видимо, несмотря на то, что таких вот красных дорожек в его жизни было очень много, неприкрытый восторг, ливший со всех сторон, все еще задевал какие-то струны в душе.
Все закончилось, когда подъехала следующая машина. Помахав расстроенным поклонникам, Дерек встал рядом с Алефом, подождал секунду, давая особо проворным шанс быстро их "щелкнуть", и направился ко входу в здание.
– Выглядишь отлично, – сказал тихо. – Но в шортиках был бы краше.
– Вот на премьеру второго фильма я их и надену, – шепнул Алеф в ответ.
Под профессиональные снимки аккредитованных репортеров была отведена огромная площадь. Их с Маккентоем снимали вместе и по отдельности. Волнение ушло совсем, и Алеф улыбался, обнимал Дерека. Это была работа, и одновременно награда.
– Мистер Маккентой, мистер Бордер, пройдите в зал, – попросил их еще один из безликих помощников. – Вас позовут на общую съемку. Коктейли и закуски к вашим услугам. Господа, три минуты, – повысив голос, сказал он толпящимся журналистам.
– Можно еще кадр вдвоем? – попросил усатый полный фотограф, присаживаясь на корточки.
– Поцелуй! – выкрикнул высокий журналист, непрестанно щелкая камерой. – Говорят, в фильме у вас любовь?
Алеф посмотрел на Дерека. Ему невероятно хотелось его поцеловать, поделиться куражом, счастьем, адреналином, что бурлил в крови. Но Джош поцеловать Центуриона не мог – несмотря на чувства, порой срывающие ему крышу, не он был ведущим в их паре. Только когда Центуриону изменяла выдержка, тот не осаживал Джоша.
Дерек медлил, его черты становились более резкими, взгляд тяжелел – как у Центуриона. А Алефу внезапно стало неловко. Черт возьми, это тебе не кино, сейчас перед телеком собралась вся его семья, смотрят по кабельному прямую трансляцию. И на глазах миллионов он поцелует мужчину.
Видимо, Дерек это заметил. И, конечно же, сразу понял все его эмоции.
– Поцелуи все смотрите на экране, – немедленно улыбнулся он, отворачиваясь. – Уж любовь мы там показали сполна.
Алеф выдавил улыбку, чувствуя, как на душе становится гадко. Как будто он только что оттолкнул Дерека на глазах у всех, струсил, заявил, что между ними ничего нет. Конечно, Дерек наверняка его поймет и даже не обидится, но ощущение совершенного предательства крепло с каждой вспышкой. Что он ответил бы, если бы мать спросила, что у них с Маккентоем? Улыбнулся и заверил, что просто крепкая дружба?..
– Да брось, – сказал он раньше, чем успел подумать, что делает. – Поцелуй меня. А то все решат, что ты меня не любишь, – и широко улыбнулся, отчаянно стараясь дать понять всем и каждому, что это только шутка.
– Вот как… – Дерек прищурился – так знакомо, так чувственно. И посмотрел глубоким потяжелевшим взглядом – вот только к Центуриону тот не имел никакого отношения. – Еще как люблю, – и наклонился, касаясь губами губ.
Рука сама собой вздернулась вверх, ложась Дереку на шею. Алеф из последних сил держал глаза открытыми – Джош не зажмуривался, целуясь. А так хотелось отрешиться от всего мира, забыть о трескотне камер и вспышках, и снова и снова прокрутить в голове "Еще как люблю". Это были слова Центуриона Джошу, только вот сказал-то их Дерек.
Они не стали целоваться по-настоящему, язык Дерека только коротко скользнул по губам Алефа. Но, судя по восторженному гулу, репортерам этого хватило. Потребовались все силы, чтобы придать лицу выражение выверенной радости, как принято на красных дорожках, когда поцелуй закончился.
Но контакта терять ужасно не хотелось, и Алеф демонстративно взял Дерека за руку, переплетя пальцы. Жест получился шутливым, кто-то даже рассмеялся, но он знал, что Дерек поймет все правильно.
От репортеров они уходили, сияя улыбками, но в душе у Алефа бушевал шторм. И ведь не переспросишь же, всерьез говорил Дерек или все-таки играл роль. Он мысленно представил себе этот диалог и внутренне поморщился.
Это не было табу, но о любви они с Дереком не говорили никогда. Обходились без слов, предпочитая проявлять чувства, а не обозначать их. А сегодня эти слова были произнесены, и безумно захотелось услышать их снова, и знать, что это не игра.
Но слишком долго заниматься самокопанием Алефу не дали. В зале было полно народу. Члены съемочной группы, приглашенные нужные люди, несколько очень известных актеров, стайка девчонок-моделей с бокалами шампанского в руках и голодными взглядами.
Мион увидел их через зал и отсалютовал бокалом.
– А вот и главные звезды шоу, – улыбнулся, когда они с Дереком подошли ближе.
– Ерунда, – возразил Дерек. – Мы все тут главные. А ты вообще главнокомандующий.
– Без хорошего войска битву не выиграть, – пожал плечами Мион и взъерошил волосы. – Угощайтесь, вечер будет долгим.
Это был вторая волна триумфа. Теперь к ним с Дереком подходили их коллеги. Улыбки были разные – и искренние, открытые, и пластиковые, наигранные. Впрочем, до откровенного сарказма никто не опускался.
На этот раз не было ощущения того, что с Алефом разговаривают и здороваются только потому, что он рядом с Маккентоем – за компанию. Нет, этим вечером он тоже был звездой, и это особенно хорошо почувствовалось, когда он попытался сходить за напитками. Его останавливали, жали руку, задавали вопросы, хвалили. Даже самый неразговорчивый оператор вдруг подошел, чтобы признаться, как ему понравилось его снимать.
И все же напряжение не отпускало. Ведь самое главное, самое волнующее еще впереди. Алеф улыбался, разговаривал, жал руки, а сам мысленно отсчитывал время до начала премьерного сеанса.
Огромный зал был набит под завязку. Критики, селебрити, «золотая молодежь», профессиональные тусовщики, блогеры и пресловутые журналисты рассаживались на самые лучшие места. Галерка и боковушки достались избранным счастливчикам: победителям рекламных конкурсов, первым ста, кто зарегистрировался на сайте, и прочим отобранным случайным образом жерновом маркетинговой кампании. А еще дети и родственники съемочной группы. Для тех, кто работал над фильмом, был зарезервирован самый центр.
– Идем, Мион вон там, – Дерек потянул его в самую середину.
И правда, увидев их, Мион приветственно им помахал и похлопал по креслу рядом с собой. Честно говоря, Алеф все еще чувствовал себя актером второго плана и думал, что ему придется сесть ближе к краю, в то время как место Дерека, конечно же, рядом с режиссером. Но, как ни странно, им оставили свободными два кресла, и не было никаких сомнений, что одно из них – специально для него. Более того, приглядевшись, он увидел именные таблички в этом секторе, и "А. Бордер" стояло сразу после "И. Маккентой".
Сеанс почти не отличался от просмотра фильма в кинотеатре. Даже поп-корном откуда-то сзади пахло, и пробирались опоздавшие. Но едва по экрану побежали первые кадры, все замерли, и в зале наступила оглушающая тишина.
Алеф инстинктивно протянул руку, пытаясь найти Маккентоевские пальцы. Он отчаянно хотел оказаться сейчас подальше отсюда, и в то же время ни за что на свете не отвел бы глаз от экрана, где прямо сейчас Джош сидел у постели мечущегося в бреду Центуриона.
Фильм ошеломил с первых кадров. Ракурсы, свет, детали – все, за что Мион по праву считался мастером своего дела, в "Странствующих" было подано особенно блестяще. Большой бюджет, аппаратура нового поколения и безграничная любовь к своему творению сделали чудо. Актеры же… Алеф смотрел на себя, на Дерека – и не узнавал. Каждый взгляд, каждый жест был настоящим, живым, полным смысла, и одновременно не принадлежал им самим – это были два совершенно других человека, Джош и Центурион, и их история. По крайней мере, до тех пор пока не началась любовная линия. Алеф вжался в кресло, когда первый раз посмотрел с экрана влюбленным взглядом на Маккентоя. И когда тот улыбнулся кривоватой чувственной улыбкой. Такую улыбку он видел сотню раз – едва ли не каждое утро. Значило ли это, что и взгляд у Алефа в эти моменты был точно таким же?..
Алеф откинулся на спинку кресла. Их с Дереком отношения уже давно вышли за рамки эксперимента. И друзьями у них не получилось быть. И просто, "для здоровья", трахаться – это тоже не про них. Дерек стал для Алефа ближе любого друга и роднее брата. А еще желаннее самой красивой девушки. Говорят, что любовь – она для каждого своя, и, может, не обязательны широко известные ее симптомы: ломота в груди, вселенская тоска и отморожение всего мозга напрочь? Вон у Джоша и Центуриона она совершенно не такая, но при этом самая настоящая…
Из задумчивости его выдернул чей-то вздох. Алеф моргнул и глянул на экран. Там Центурион резко прижал Джоша к стене, сжимая горло.
Мион ничего не вырезал. Единая сцена, разорванная лишь в паре мест крупными планами. Она была несомненно самой скандальной, самой рискованной и самой красивой сексуальной сценой, снятой за последние годы. И все же для Алефа в ней не оказалось ничего особенного. То, что он видел дома почти каждый день, когда Дерек никуда не уезжал, было в сто раз более волнующим, даже если тот просто лежал на диване с газетой. Чувства на экране – его собственные чувства – были сейчас интересны, только чтобы поглядеть на них со стороны. И хоть Маккентой и утверждал обратное, это было смешно – хоть на экране этого и не было видно, Алеф прекрасно помнил, каким испуганным и растерянным тогда себя ощущал.
– Дома перед зеркалом было лучше, – шепнул он Дереку, крепко сжав его ладонь.
– Перед зеркалом было порно, – отозвался Дерек горячим шепотом в ухо. – А это эротика.
– А что тогда было в трейлере? – так же шепотом спросил его Алеф.
Его слова утонули в едином дружном вздохе, когда камера "отъехала" от приоткрытой двери в спальню Джоша, оставляя героев наедине.
– Скажу, что ребенка своего я бы на такой фильм не пустил, – хмыкнул Дерек. – Мальчик сразу стал бы геем, а девочка на всю жизнь получила бы комплекс неполноценности.
Алеф заставил себя не сжимать руку Дерека слишком сильно. Вроде шуточные слова, призванные подчеркнуть, как круто все у них в постели, больно отдались в душе.
– А не хотел бы видеть сына геем? – спросил он. – Жалеешь, что гей?
– Что? – Дерек оторвался от экрана и поглядел на него. – Нет, конечно! – фыркнул насмешливо, снова низко наклонившись. – Но это был мой осознанный выбор, а тут получится детская психологическая травма. Нечестно, знаешь ли, – заключил он и вдруг быстро скользнул языком ему в ухо.
Оглушительный взрыв, сначала огненной вспышкой прокатившийся по экрану, а потом буквально сотрясший зал, кажется, был только в голове у Алефа. И только от неожиданности он замер и не издал ни звука.
– Сотворишь такое еще раз, и порно случится прямо тут, – отдышавшись, прошептал он Дереку и закинул ногу на ногу, пряча оформившийся стояк.
Дерек озорно сверкнул глазами в темноте и ничего не ответил, продолжив смотреть фильм. Алеф последовал его примеру, но сердце еще долго бушевало в груди – таким будоражащим, дерзким и возбуждающим был поступок Маккентоя. Ужасно хотелось отплатить ему той же монетой, но Алеф совершенно не представлял, как это сделать.
Когда, наконец, побежали титры, зал зашумел. И было от чего: картина и правда получилась что надо. Даже промучившийся все кино размышлениями Алеф это прекрасно понимал.
Мион сидел молча и неподвижно до самого последнего кадра и затем прошептал с благоговением:
– Это моя лучшая работа…
Алеф улыбнулся, обернувшись к нему. Мион понял его без произнесенных вслух благодарностей и глупых слов, что такой шанс, как выпал ему, раз в миллион жизней выпадает, и что работать с Ли было невероятно круто.
Еще ползли титры, а все оглушительно хлопали, свистели, что-то радостно кричали.
– Охренеть вышло! – оказывается, Стен сидел позади них, выше на несколько рядов. Они уже виделись с ним во время фуршета, но перекинуться удалось лишь парой слов. – Я хоть и приложил руку практически к каждому кадру, но не ожидал, что получится настолько сильно.
– Я просто не представляю, какую магию вы там у себя применяете, чтобы все эти спецэффекты нарисовать, – с искренним восхищением сказал Дерек. – Не иначе как на крови девственниц.
– Компьютерному богу девственницы не интересны, – хмыкнул Стен. – Все куда сложнее. Слезы замученных программистов – вот это точнее будет.
– Зато результат стоит каждой капли, – сказал Мион решительно. – Давайте-ка в зал. Речь скажу.
Первый бокал шампанского пошел с трудом. Алефу безумно хотелось пить, а на подносах курсировавших по залу официантов было только оно. Зато когда улеглась колючая волна в желудке, по крови мгновенно потекло тепло.
Мион говорил всего пару минут. Алеф его почти не слушал – все подобные речи, в общем-то, стандартны. Он неспешно потягивал уже третью порцию шампанского и был безумно – так, что хотелось прыгать и вопить во все горло – счастлив.
Дерек все время был рядом, мягко уклоняясь от любых попыток куда-то себя увести, и это радовало еще больше. Настолько, что Алеф даже позволил себе пару раз обнять его за талию – просто так, лишь только улыбаясь, но ничего не говоря.
Вечер тянулся медленно, но Алеф искренне наслаждался каждой минутой. Не тяготило ни всеобщее внимание, ни то, что все время приходилось стоять на ногах. Вот только с едой были проблемы: малюсенькие канапе да сыр на шпажках только распаляли аппетит, и через несколько часов есть хотелось уже нещадно. Еще больше подстегивало то, что он знал: Гидеон прямо сейчас готовил им праздничный ужин, категорически отказавшись озвучивать им меню.
Домой они ехали на том же лимузине. Алеф плюхнулся на заднее сиденье, с блаженным стоном вытягивая уставшие ноги.
– А мне понравилось, – заявил Алеф, выдыхая. Голова приятно кружилась от выпитого, тело было легким. – Оказывается, это круто – быть звездой.
– Конечно, круто, – Дерек обнял его за плечи и притянул к себе. – Немножко утомительно, но круто. Ты, кстати, интересно смотришься: холодный такой, недоступный. Такое ощущение, что это не первая твоя премьера, а двадцать первая. И только я знаю, что на деле ты волновался как дебютантка на первом балу.
– Так ты поэтому все время был рядом? Чтобы меня успокоить? – Алеф положил руку ему на колено. Лимузин мягко тронулся с места. – Спасибо тебе, – выдохнул тихо, вглядываясь в темный силуэт Дерека. Можно было бы включить свет в салоне, но сидеть в отблесках фар встречных машин и рекламных огней ему нравилось больше. – И кстати, что это было? – Алеф вскинулся, вспомнив о выходке Дерека во время фильма. – В следующий раз за такое я завалю тебя на спинки передних кресел прямо посреди сеанса! – и двинул руку вверх, сминая ткань. Накрыл ладонью пах, вжал.
Скорее бы приехать домой. Даже есть уже не так хотелось, как вытряхнуть Дерека из его костюма. Трахать его или отдаваться самому, и упиваться осознанием, что ему досталось то, на что сегодня покушались не меньше дюжины женщин и почти столько же мужчин.
– Духу не хватит, – скептически усмехнулся Дерек. – Ты еле-еле на поцелуй сам себя уломал.
Он накрыл его руку своей, подался бедрами вжимаясь в ладонь напрягшимся членом.
Алеф потянулся губами к его губам. Сейчас ему было наплевать на возможность того, что в лимузине стоят скрытые камеры. И почти не стыдно, что Дерек понял все тогда. Только сверлила мозг радостная мысль, что он все-таки решился на этот самый поцелуй.
– На следующей премьере посмотрим, – сказал, разрывая мягкий, долгий поцелуй. Двинул рукой, поглаживая Дерека. – Нет, слишком долго ждать, – он тряхнул головой, облизал губы и свободной рукой принялся воевать с кошмарно тугой пуговицей на брюках Дерека. – Всегда мечтал о минете в лимузине! – заявил громким шепотом.
О том, что мечтал, как его будет делать красивая девушка с грудью минимум третьего размера, Алеф благополучно забыл. Теперь он сам хотел оказаться на ее месте.
– Эй-эй! – Дерек ухватил его за запястье и не без труда оторвал от себя. – Я даже не знаю имени шофера, – он предостерегающе кивнул на непрозрачную загородку. – И, по-моему, ты слегка набрался, – улыбнувшись, он чмокнул его в висок.
– А шоферу я минет делать и не собирался, так что пофиг, как его зовут, – фыркнул Алеф и обнял Дерека за талию. Кажется, Дерек прав: в духоте машины его развезло. Но сегодня его это не беспокоило.
До дома Дерека они доехали быстро.
– Я могу довезти вас, сэр, куда скажете, – сказал безымянный шофер Алефу, и тот покосился на его бейдж.
– Спасибо, Реймонд, не нужно, – помотал головой. – У меня тут машина.
– Уверены, что вам стоит за руль? – с сомнением посмотрел на него Реймонд.
– Не волнуйся, я вызову ему такси, – хмыкнул Дерек. – Но сначала мы окончательно наклюкаемся, отмечая.
– Всего хорошего, – немедленно откланялся шофер. – Еще раз поздравляю.
Дерек кивнул, вытащил брелок от ворот, но те распахнулись сами.
– Наконец-то! – в проеме створок показалась улыбающаяся мордаха Мэтта. – Мы заждались!
– А мы на премьере застряли! – радостно сообщил ему Алеф и протиснулся в ворота, даже не дождавшись, пока они откроются. Его тут же обступили остальные: Майкл, Леон и каким-то образом обогнавший их Стен. – Парни, это было так круто… – мечтательно протянул Алеф, обнимая всех по очереди. – Только вот жрать охота – сил нет, и минет в лимузине делать нельзя.
– О, ну это, конечно, чертовски обидно, – насмешливо "посочувствовал" ему Леон.
– А почему нельзя-то? – удивился Мэтт.
– Потому что неприлично сосать, когда не всех, кто едет с тобой в машине, ты знаешь по именам, – фыркнул Алеф и рассмеялся. Потряс головой, прогоняя алкогольную муть, и обнял Дерека. – Так, признавайтесь, вы там все сожрали и поэтому не пускаете нас в дом?
Минет придется отложить. Но Алеф не слишком расстроился из-за этого. Праздновать с друзьями, искренне радующимся твоему успеху – это здорово. Можно переодеться в удобные штаны и майку, травить соленые шутки. Кроме Мэтта, Леона, Майкла и Стена да родни, никто успех Алефа разделить не захотел. Вернее нет, разделить хотели все. Потусить за его счет, помелькать на фотографиях и засветиться в интервью. Но Алефа уже воротило от насквозь фальшивых поздравлений и панибратских заявлений "Чувак, ну теперь-то мы с тобой…" А вот искренней радости, что упорная работа Алефа не пропала зря, он почти не видел, разве что в глазах того самого соседа-полицейского и его бойфренда.
– Вот, значит, какого ты о нас мнения! – притворно надулся Мэтт.
– Я, между прочим, точно такого же, – поддержал Алефа Дерек. – Потому что жрать хочется нещадно.
– Идемте уже, – фыркнул Майкл. – Гидеон там расстарался.
И это было слабо сказано! Их ждал превосходно сервированный стол – к такому в растянутых домашних штанах не выйдешь, – уставленный невообразимыми блюдами. Из чего это было приготовлено, Алеф даже представления не имел, да и не собирался разбираться. Потому что от запахов из головы выветрились все связные мысли.
– Мне только воды, – Алеф отрицательно замотал головой, увидев в руках Мэтта бутылку виски. – Или вы настроены на шоу? – спросил со смешком, потому что Мэтт все-таки плеснул в его стакан хорошую порцию.
– На шоу мы всегда настроены, – фыркнул Мэтт. – А кроме того, это анестезия. Потому что каждую премьеру Дерек отмечает одинаково…
– … потому что его фамилия Маккентой, – закончил за него Леон, тоскливо взглянув на большое блюдо на плите, закрытое блестящим колпаком.
– Между прочим, я никогда не заставляю вас есть его вместе со мной, – фыркнул Дерек. – И потом, мое шотландское виски вы хлещете с удовольствием!
– Между прочим, у нас для тебя подарок, о великий шотландский король Маккентой, – саркастически усмехнулся Стен. – Твой брат прислал. Он не знал, где тебя черти носят, поэтому прислал мне. Кстати, там было весьма остроумное поздравление с долгожданным камнг-аутом с экрана на весь мир, но я так смеялся, что случайно его порвал, – он протянул ему обклеенный марками сверток.
Дерек взял его, с интересом повертел в руках и разорвал обертку. Ему на колени выпало нечто, похожее на клетчатый плед. До Алефа не сразу дошло, что это, а вот Мэтт немедленно заулюлюкал.
– Надень его! – крикнул он с восторгом.
Алефу стало жарко – да Дерек же завтра опять будет есть стоя! Потому что он будет трахать его до самого утра: поставит перед зеркалом, задерет килт сзади, вставит и будет двигаться, смотря в зеркало, как член дергается под складками килта. Дерека придется крепко держать, потому что головка будет чувствительно тереться о колючую шерстяную ткань, заставляя вздрагивать и извиваться.
– Пожалуйста, – проговорил Алеф, оторвал взгляд от килта и сам вздрогнул, потому что Дерек, оказывается, смотрел на него.
– Что-то мне подсказывает, надо было звать и Джейсона… – протянул Мэтт, с интересом за ними наблюдая. – Потому что утром у кого-то точно будут травмы.
– Что-то мне подсказывает, что сегодня все поедут по домам сразу после ужина, – в тон ему ответил Дерек и, подхватив килт, пошел в дом.
Вернулся он через пару минут. Килт… Господи, да кто ж решил-то, что это юбка? Ничего женственного в нем не было. Этот килт плотно обтягивал талию Дерека, невозможным образом подчеркивал его подтянутую задницу. Складки спереди колыхались в такт шагам, чуть-чуть открывая колени, и интригующе топорщились на уровне паха.
– Оторвите мне язык, но я ночую тут! – заявил Леон.
– Э, ты вообще-то женатый человек! – фыркнул Майкл. – Но мне оторвите. И к стулу привяжите!
– А мне… – начал было Мэтт, но его прервала раздавшаяся откуда-то из дома мелодия.
– Я вам всем что-нибудь оторву, – пообещал Дерек весело. – Если вы не будете паиньками при моих родителях, – он посмотрел на Алефа и кивнул в дом. – Идешь знакомиться? Мама по скайпу звонит. Возможно, с папой.
Глупая пауза тянулась уже секунд пять. Дерек решил познакомить его с родителями? Что, вот так запросто направит на него веб-камеру и скажет: "Мама, папа, знакомьтесь, это Алеф, и это с ним мы занимались сексом на камеру". И все дружно рассмеются и поздравят с хорошим фильмом? А что если миссис Маккентой догадается? Матери обычно видят и замечают гораздо больше, чем хочется показать. И тогда что это будет, смотрины?
– Давай, парень, – пихнул его в спину Стен, и Алеф решился.
– Идем, – шагнул в дом вслед за Дереком. – А ты на кого больше похож? – нет, ему определенно нельзя пить. Надо же, напридумывал себе и испугался, как девица, в чей дом сваты стучатся. Чуть ли не белое платье на себя прикинул. Мысленно отвесив себе подзатыльник, Алеф обнял Дерека за талию, не упустив случая дотронуться до обтянутого килтом зада, и пальцами зачесал мешающиеся волосы назад.
И тем более глупо стало волноваться, когда выяснилось, что вся честная компания потянулась за ним.
– Эдмэ, милая, вы замечательно выглядите! – первым заорал Мэтт, едва только включилась видеосвязь. – Мистер Маккентой, и вы ничуть не хуже, – добавил, когда выяснилось, что мать Дерека не одна.
– Привет! – Дерек помахал им рукой. – А мы только приехали с премьеры. Алеф, это Эдме и Мичил Маккентои, мои мама и папа…
– А я Филиб, – всунулся в кадр симпатичный мужчина, очень похожий на Дерека.
– О, привет, Фиб! – обрадовался Мэтт.
– И Филиб, – улыбнулся Дерек. – Мой младший брат. Знакомьтесь, это Алеф Бордер, мой коллега и партнер.
– Милый, конечно же, мы узнали Алефа, – улыбнулась Эдме. – Очень жаль, конечно, что ты не нашел времени представить нам его раньше.
– Оставь ребенка в покое, – хмыкнул Мичил Маккентой. – Мы, вообще-то, поздравить его собирались, а не ругать.
Алеф искренне улыбнулся. Родители, наверное, все одинаковые. Их с Эриком тоже до сих пор называли "мальчики". И Дерек для своих все еще был ребенком.
– А вы фильм-то видели? – встрял Мэтт.
– Да, Дерек дал нам код для просмотра трансляции, – закивала Эдме. – Нам безумно понравилось! Бедный Джош, такой несчастный мальчик, – она прижала к уголкам глаз платочек.
– Да нормально все будет там, – фыркнул Мичил. – Я вот больше боялся, что ты не знакомишь нас с Алефом, потому что тот в больнице. Это же надо так его к стенке-то, а!
– Нет, по больницам у нас только Мэтт специалист, – усмехнулся Стен. – Как здоровье, Митч?
– Да держусь пока, Стенли, держусь, – добродушно усмехнулся Мичил. – Ну а вы все как? Совсем не показываетесь. Только через Мэтью связь и держим.
Алеф смотрел на улыбающуюся Эдме, на Мичила, о чем-то деловито разговаривающего со Стеном, и не разбирал ни слова. Все звуки слились в один монотонный "белый" шум, только как на пленке раз за разом прокручивались слова Дерека: "Алеф Бордер, мой коллега и партнер…"
