Текст книги "Цитадель огня. Мрак остается (сборник)"

Автор книги: Марк Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 74 страниц)

Глава 46

Быть может, Орагиен прав, и он действительно повелитель рун. И все же Тревиса не оставляло чувство, что ему очень далеко до одного из величайших волшебников Зеи.

Мастер Ларад мрачно посмотрел на вощеную дощечку Тревиса.

– Ты поменял местами камень и небо. И перечеркнул железо не с той стороны. Опять. А воду начертил так, словно ребенок без всякого толка водил прутиком по земле. – Он бросил дощечку на стол. – Твоя работа позорна даже для новичка.

Мастер Эрион пересек небольшое помещение, шурша серой рясой, и взял дощечку.

– Но, мастер Ларад, тут не так уж… не все… – Он вздохнул. – Мне кажется, у него есть определенные успехи.

Тревис устало опустился на стул. Он предупреждал Орагиена, что знает совсем немного рун. Тем не менее Гроссмейстер попросил Ларада и Эриона оценить его возможности.

Ларад скрестил руки на груди, сурово взирая на него своими черными глазами.

– Как он может помочь нам расшифровать рунный камень, если не умеет ни читать, ни писать даже простейшие руны?

254 – Он повелитель рун, Ларад.

– Да, нам так сказали. Но где доказательства?

– Он умеет произносить руны, вязать их и разбивать. Человека, обладающего тремя такими умениями сразу, не было в Фаленгарте с тех пор, как исчезли повелители рун. – Эрион развел пухлыми руками. – Чего еще ты хочешь, Ларад?

Ларад проворчал в ответ нечто неразборчивое и обратил свирепый взгляд на Тревиса.

– Через час начинается вечерний хор. Отдохни. После хора мы возобновим работу.

Ларад повернулся и решительным шагом вышел из комнаты без окон.

Эрион с сочувствием посмотрел на Тревиса.

– Не обижайся на мастера Ларада. Он… то есть, я хочу сказать…

Однако Эрион так и не объяснил, по какой причине Тревису не следует обижаться на Ларада.

Он смущенно улыбнулся и оставил Тревиса одного.

Тревис откинулся на спинку стула и прижал пальцы к пульсирующим от боли вискам. Вот уже три дня Ларад поносил его, требовал ответов, пытался выудить из измученного Тревиса новую информацию.

– Как только мы убедимся в твоей готовности, ты поможешь нам прочитать рунный камень, – сказал Орагиен утром второго дня пребывания Тревиса в башне. – Тебе наверняка удастся увидеть в нем то, что скрыто от наших глаз, и тогда мы сумеем победить крондримов.

Тревис едва не рассмеялся – он сомневался, что когда-нибудь будет готов к решению такой невероятной задачи, – но серьезность голубых глаз Орагиена заставила его сдержаться.

Он закрыл слезящиеся от усталости глаза и вспомнил истории о рунных камнях, которые рассказывал ему Фолкен. Когда-то таких камней было девять. Их создали повелители рун, в них содержались ключи ко всем добытым ими знаниям. Большая часть рунных камней исчезла во время падения Малакора семь столетий назад. Тревис знал о судьбе еще одного, который остался лежать под развалинами Белой Башни, вязателей рун. Однако он знал, что существует по меньшей мере еще один рунный камень – здесь, в Серой Башне.

– Многие сведения утеряны за долгие столетия, – сказал ему Орагиен. – И сейчас нам понятно лишь немногое из начертанного на рунном камне. Ты, мастер Уайлдер, должен помочь нам узнать больше.

Тревис вздохнул и открыл глаза. Как жаль, что здесь нет Фолкена и Мелии. Он не сомневался, что они гораздо лучше него разобрались бы в происходящем.

Вот только их здесь нет, Тревис. Так что разбираться будешь сам.

Тревис посмотрел на свою правую руку, он уже привык к постоянному покалыванию в правой ладони – Джеку удалось оставить на ней знак в ту жуткую ночь в «Обители Мага».

Джакабар из Грейстоуна был повелителем рун. Как и ты.

Он никак не мог забыть слов Орагиена. Даже сейчас они ошеломили Тревиса. Но разве он не слышал их раньше?

Именно ты призвал меня сюда. Ты наследник Джакабара!

Да, последний кусочек головоломки лег на свое место. Тот человек, что сгорел у него в салуне, был связан с Зеей – может быть, даже пришел с Зеи. То же самое справедливо относительно Джека Грейстоуна. Именно Джек перед первым путешествием Тревиса на Зею вручил ему Великий Камень Синфатизар, Сумеречный Камень.

Фолкен рассказывал Тревису, как Имсари, три Великих Камня, были утеряны после падения Малакора семьсот лет назад, однако затем ими завладели три последних повелителя рун. Дейдра и Адриан говорили, что Джек прожил по меньшей мере несколько столетий. Так что существовал только один ответ, который не противоречил всем условиям. Джек являлся одним из трех повелителей рун, сбежавших с камнями Имсари, Каким-то образом он сумел попасть на Землю. А потом, в ту ночь, когда на него напали посланцы Бледного Властелина, Джек нашел способ передать свою силу повелителя рун Тревису.

Эрион прав – Тревис умеет произносить, вязать и разбивать руны. Однако он до сих пор не понимает, как ему это удается. Все получалось само собой – особенно в те моменты, когда его охватывала паника.

Итак, Орагиен сказал правду. Тревис действительно повелитель рун – или по крайней мере наследник повелителя рун. Учитывая все обстоятельства, у него нет выбора, он должен принять на свои плечи нелегкую ношу. Однако Гроссмейстер ошибается, полагая, что Тревис в состоянии помочь толкователям рун. Ему лишь по силам запереть свои способности в себе, чтобы они не причинили другим людям вред, как уже не раз случалось в прошлом.

Возможно, Джек передал тебе свою силу. Но из этого вовсе не следует, что тебе, нужно ее использовать. Пора сказать Орагиену, что ты не можешь ему помочь. Сегодня же вечером.

Он решительно встал. Однако в дверь тут же постучали, и на пороге появился плотный молодой человек в коричневой рясе, который молча поклонился Тревису. Несмотря на все свои неприятности, Тревис улыбнулся.

– Привет, Эмпирей.

На широком лице юноши появилась довольная усмешка. Он кивнул и протянул руку, словно хотел сказать: Привет, мастер Уайлдер.

– В чем дело? – спросил Тревис.

Эмпирей сделал круговое движение руками. Тревис улыбнулся.

– Толкователи рун собираются внизу. Пришло время хора.

Улыбка юноши стала еще шире, и он кивнул.

Тревис понимал, что во время хора ему не удастся поговорить с Орагиеном. А потом он вновь попадет в лапы мастера Ларада и мастера Эриона. Наверное, придется подождать до завтра. Тревис тяжело вздохнул, слабо улыбнулся слуге, а потом показал на дверь.

– Веди меня, друг мой.

Следующие дни прошли быстрее, чем мог представить себе Тревис. Большую часть времени он проводил в помещении без окон, высоко в башне. Здесь продолжались мучительные уроки под руководством мастера Ларада – лишь изредка на помощь Тревису приходил добрый мастер Эрион.

– С ума можно сойти! – вскричал однажды Ларад после того, как Тревис неправильно произнес сирит, руну тишины – у него получилась силит, руна зловония. – Легче научить глиняный горшок произносить руны!

– Не шумите, мастер Ларад. – В голосе мастера Эриона появилась некоторая гнусавость, из-за отвратительного запаха, наполнившего комнату. – Сделайте глубокий вдох и… ну, возможно, получилось не слишком удачно. Но вспомните Олрига, который пожертвовал свою правую руку дракону Асгарату, чтобы украсть секрет рун. Знания всегда требуют огромных жертв.

– Я бы предпочел лишиться обеих рук, только бы не учить этого идиота! – И Ларад вылетел из комнаты.

Эрион выдавил слабую улыбку.

– Я уверен, что он так не думает.

А вот Тревис не сомневался, что Ларад думает именно так. Однако он кивнул и вновь склонился над дощечкой.

Несмотря на утомительную и однообразную работу, учителя вызывали у Тревиса естественное любопытство. Он жил в Серой Башне – и у него на глазах легенды Фолкена обретали жизнь. Едва ли на всей Зее найдется место, где имя Олрига – как и имена Исени, Дарнака и других Старых Богов – до сих произносилось с почтением.

Очень скоро Тревис начал с нетерпением ждать вечернего хора. Обычно толкователи рун обсуждали земные дела башни, но хор всегда заканчивался негромким скандированием рун. И хотя он понимал далеко не все, Тревис слушал голоса толкователей, погружаясь в замысловатое плетение звукового ковра в дрожащем воздухе.

Большую часть времени Тревис проводил с мастером Эрионом и мастером Ларадом, но вскоре у него появилась возможность изучить башню. Однажды утром он поднялся до самого верха лестницы, насчитав ступеньку – ударов сердца получилось гораздо больше. Наверху он нашел треугольную платформу, шагов на пять, не больше. Платформа стояла на трех минаретах, венчавших башню.

В течение многих лет Тревису приходилось ездить по крутым и узким дорогам в Скалистых горах, поэтому он не боялся высоты, однако сейчас у него закружилась голова – слишком далеко лететь отсюда до земли. Вертикальные стены стремительно уходили вниз, до скалы, на которой стояла башня, и еще тысячу футов пришлось бы преодолеть, чтобы добраться до рыжевато-коричневой долины, которая тянулась до самого горизонта на юг.

Тревис перешел на другую сторону платформы. Отсюда открывался более привлекательный вид: сменяя друг друга, на север убегали стройные пики гор. Фол Эреин – Рассветные горы. Узкий перевал соединял скалу, на которой стояла башня, с ближайшей горой. По перевалу шла утоптанная тропа.

Потом его взгляд вернулся по тропе обратно к башне. Перед входом он увидел плоский участок в форме полукруга, в центре которого стоял вертикальный камень.

С такого расстояния определить его размеры было сложно, но Тревис не сомневался, что камень должен быть довольно высоким. Зачем он здесь? Камень казался таким заброшенным и одиноким в центре площадки.

Так Тревис простоял еще несколько минут, но больше ему не удалось увидеть ничего интересного, только глаза начали слезиться от горячего сухого ветра. Он решил, что пора спускаться вниз.

Тревис уже подходил к своей келье – она находилась в центральной части башни, – когда наткнулся на мастера Эриона. В буквальном смысле. Более того, если бы Тревис не успел ухватиться за рясу Эриона, мастер сделал бы последнее открытие в своей жизни – измерил бы глубину лестничного колодца.

– Какое волнительное происшествие, – пробормотал толкователь рун, поправляя смятую рясу. – Похоже, никто не сообщил тебе о правилах пользования лестницей.

Тревис поправил сползшие на нос очки.

– О каких правилах?

– Вверх по внутренней части, вниз – по внешней.

– Ага. В следующий раз буду помнить.

– Не сомневаюсь. – Близорукие глаза Эриона повеселели. – Рука Олрига не случайно свела нас! Я как раз искал тебя.

Они стали спускаться по лестнице – по внешней стороне спирали.

– Что ты хотел, мастер Эрион?

– Да так, ничего серьезного. У каждого из нас есть любимый предмет. То, что интересует нас больше всего. В течение многих лет я изучал Имсари.

Тревис удивлённо взглянул на Эриона.

– Великие Камни?

– Совершенно верно. Точнее, я искал руны и порядок, в котором их надо произнести, чтобы использовать один из Камней, не причиняя вреда себе и окружающему миру. Конечно, особого смысла в моих исследованиях не было. Так, самое обычное любопытство. Я хотел поговорить с тобой, потому что, я слышал… у тебя были контакты…

– Да, я держал в руках один из Великих Камней, – негромко проговорил Тревис. – Сумеречный Камень.

Эрион остановился, и у него в глазах появилось отсутствующее выражение. Он произнес одно слово:

– Синфатизар.

– Но я не произносил никаких рун перед тем, как его коснуться, – сказал Тревис. – Извини.

Взгляд мастера вернулся к Тревису.

– Нет? Значит, ты и в самом деле повелитель рун. Чего еще можно ожидать? Помоги нам Олриг, мне следовало подумать об этом раньше. Тебе не нужны руны! – Эрион коснулся его руки. – Но если ты все-таки вспомнишь, что произносил руны перед тем, как коснуться Великого Камня, обязательно расскажи мне о них, ладно?

Тревис не сразу нашелся, что ему ответить.

– Хорошо, обещаю.

Мастер засиял и двинулся дальше вниз по лестнице, оставив Тревиса у дверей его кельи.

– Спасибо, мастер Уайлдер, – донесся снизу голос Эриона. – Встретимся на хоре.

Тревис пожал плечами и распахнул дверь в свою келью.

И только после того, как он закрыл за собой дверь, в голову ему пришла неожиданная мысль. Эрион сказал, что хотел с ним встретиться. Но они столкнулись на лестнице выше уровня его кельи.

Почему Эрион искал его в верхней части башни?

Глава 47

На следующее утро Тревис проснулся с надеждой прогуляться по свежему воздуху, ему надоело сидеть в четырех каменных стенах. Но работа с толкователями рун продолжалась с рассвета до вечернего хора, не оставляя времени для отдыха. А назавтра разразилась яростная буря – как в ту ночь, когда Орагиен его нашел, – и весь мир оказался у нее в плену. Странная буря: злобная, страшная, озаряемая жуткими вспышками желтых молний.

Однако утро следующего дня выдалось жарким, тучи, исчезли, и во время завтрака Тревис узнал от Эмпирея – после серии сложных гримас и жестов, – что мастер Ларад и мастер Эрион будут заняты до полудня. Лучшего шанса не придумаешь. Подходя к высокой тройной двери Серой Башни, Тревис ожидал, что кто-нибудь его остановит. Но он ошибся.

Почему бы и нет? Ведь ты не пленник. Впрочем, Ларад терзает тебя по полной программе.

Огромная дверь, украшенная резными рунами, легко распахнулась, когда Тревис толкнул ее и выскользнул на свежий воздух.

Узкая тропа, уходящая от Серой Башни, была утоптана множеством ног. Тревис пересек полукруглую площадку, наслаждаясь свободой и свежим ветерком, и дошел до середины перевала, но потом повернул назад, чтобы не вызывать тревоги у обитателей башни – вдруг кто-нибудь из них выглянет в окно и увидит, как их последняя надежда покидает Серую Башню.

Когда Тревис возвращался назад, его взгляд остановился на камне, стоящем посреди полукруга. Камень оказался достаточно большим, но не таким высоким, как представлял себе Тревис, глядя на него сверху. Он едва доходил ему до груди, но чтобы обхватить его, потребовалось бы двое крупных мужчин. Камень оказался почти черным, совсем не похожим на серый камень Фол Эренна.

Тревис сошел с утоптанной тропы. Он подходил к камню, а весь мир куда-то отступал, даже биение его сердца замедлилось. Потом Тревис разглядел единственную руну, вырезанную на темной поверхности. Сирит. Руна тишины.

Из простого любопытства Тревис решил провести эксперимент. Тихо, не напрягаясь – на случай, если он совершит ошибку, – Тревис произнес руну. Шарн.

Казалось, рот у него забит ватой. Тревис почувствовал, как руна воды сорвалась с губ, но ее тут же поглотило волшебство, окружающее камень.

Тогда Тревис попытался провести другой эксперимент.

– Привет, – сказал он.

Наг сей раз слово прозвучало, хотя и не очень четко. Значит, камень глушит только руны. Тревис отошел от артефакта, и мир вернулся к нему вместе со всеми своими звуками.

Он продолжал смотреть на камень. Почему предмет, связанный руной тишины, стоит возле Серой Башни? В конце концов, здесь находится цитадель толкователей рун. Разве они могут практиковать, свое ремесло в тишине?

Тревис пожал плечами. Камень едва ли захочет ответить на его вопрос. Между тем солнце уже приближалось к зениту. Мастер Ларад будет его ждать. Тревис вздохнул и зашагал обратно к башне.

Только через неделю после того, как Тревис решил поговорить с Орагиеном, у него появилась возможность остаться с Гроссмейстером наедине.

– Сегодня я разговаривал с мастером Эрионом, сказал Орагиен прежде, чем Тревис успел открыть рот. – Он считает, что близится время, когда ты сможешь начать изучение рунного камня.

Слова Орагиена оказались для Тревиса сюрпризом. Он случайно столкнулся с Гроссмейстером в трапезной. В огромном зале стояло столько столов и скамеек, что здесь легко могло бы разместиться три сотни толкователей рун. Однако сейчас собиралось не более сотни. Тревис проголодался и пришел пораньше, рассчитывая встретить здесь слугу и получить немного сыра или яблоко. Он не ожидал увидеть Орагиена, который одиноко сидел за столом и подкреплялся фигами и хлебом.

Наконец Тревис сумел ответить:

– Для чего мне изучать рунный камень?

– Нам нужен ключ, естественно. – Глаза Орагиена были пронзительными и синими, как зимнее небо. – Ключ для победы над крондримами.

Тревис уставился на Гроссмейстера. Человек, сгоревший в салуне, тоже говорил о ключе. Но о чем тогда шла речь?

Берегись – он пожрет тебя.

Может быть, человек в черном плаще, явившийся к нему в салун, чтобы там умереть, имел в виду именно ключ. Или речь о них? О крондримах?

Тревис глотнул воздуха и задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он пришел в себя в Серой Башне.

– Гроссмейстер, мастер Ларад сказал, что толкователи рун получили помощь, когда вызвали меня на Зею.

– Мастер Ларад слишком много говорит, – ответил Орагиен.

В его словах не было гнева, он лишь констатировал факт.

– Но вы ведь получили помощь, не так ли?

Орагиен кивнул.

– Разве это что-то меняет?

– Конечно, нет. – Тревис облизнул губы. – Просто… мне бы хотелось знать, кто вам помогал.

К ужасу Тревиса, Орагиен рассмеялся, стукнув по столу шишковатыми пальцами.

– Очень хороший вопрос, мастер Уайлдер. И, если тебе повезет, наступит день, когда я отвечу на него. Впрочем, я и сам не уверен, знаю ли я ответ.

Тревис нахмурился. Он ожидал услышать совсем другое и решил изменить тактику.

– Если толкователи рун призвали меня, то почему я появился в городе, а не возле башни?

Орагиен вздохнул, и его морщинистое лицо стало серьезным.

– Я не знаю, мастер Уайлдер. Мы многого и сами не понимаем. Скандирование рун, при помощи которого мы призвали тебя на Зею, не использовалось много столетий. Более того, нам удалось узнать о нем совсем недавно.

– Но если вы не могли предсказать, где я окажусь, как вы отыскали меня в таверне?

Теперь в глазах Орагиена вновь замелькали искорки веселья.

– Сын мой, я Гроссмейстер. Мы многое забыли, но у меня еще остались кое-какие умения.

Тревис понял, что больше ему ничего узнать не удастся. Он собрался с духом и произнес слова, которые репетировал в течение последних семи дней.

– Гроссмейстер, я вас очень уважаю, но я не думаю, что мне по силам помочь вам победить крондримов.

Орагиен небрежно отмахнулся от слов Тревиса.

– Скромность тебе идет, мастер Уайлдер. Приятно видеть, что есть еще люди, которым гордость не затмила разум. Однако не следует забывать, что ты повелитель рун. Тебе по силам найти ключ. – Тут голос Орагиена зазвучал совсем тихо. – Если, конечно, ты захочешь нам помочь.

Тревис открыл рот, но так и не произнес ни слова. Только сейчас он понял, что произошло: Орагиен, Гроссмейстер Серой Башни, обратился к нему за помощью.

Орагиен взял посох и встал.

– Пойдем, мастер Уайлдер. Настало время хора.

Вечером, в зале хора, Тревиса попросили подробно рассказать о его первом путешествии на Зею. Когда он поднимался на возвышение в центре зала, у него дрожали колени; Тревис, не привык быть в центре всеобщего внимания. Воздух вокруг него был пронизан шепотами прошлого, здесь, в фокусе зала, слова не стихали дольше всего. Сколько времени прошло с тех пор, как они произнесены? Дни? Недели? Столетия?

Однако мысли о множестве других людей, стоявших на этом помосте, успокоили Тревиса. Он заговорил, и его рассказ потек без особых затруднений. Слова эхом прокатывались по залу, каждое из них затухало, но так и не исчезало окончательно, создавая переплетение звуков, пока Тревису не стало казаться, что он видит всех, о ком вспоминает: Мелию и Фолкена, Грейс и Бельтана, Эйрин и Даржа.

Когда он дошел до той части своей истории, в которой говорилось о Белой Башне и вязателях рун, мастера, постигающие путь и ученики наклонились вперед, так им хотелось услышать о своих древних собратьях. Потом он заговорил о безрассудстве вязателей рун и о крови, которая пролилась после второго разбивания Камня Основания. К шелестящим шепотам добавились стоны отчаяния.

– Мастер Уайлдер, неужели ты рассчитываешь, что мы поверим тебе? – раздался резкий голос.

К помосту решительно шагал мастер Ларад. Многие кивали ему, в рассказ Тревиса не поверил не только темноглазый толкователь рун.

– Как могли вязатели рун пролить кровь некроманта во время основания своей башни? Все Темные уничтожены во время Войны Камней. И даже если один из них выжил, как могли вязатели рун – такие же смертные, как и мы – пленить подобное существо?

Тревис собрался ответить, хотя и не знал, что сказать, как вдруг послышался спокойный голос Гроссмейстера.

– Я ему верю.

Все повернулись к Орагиену, который стоял возле своего места, сжимая посох.

– Вязатели рун всегда были самым гордым орденом, – продолжал Гроссмейстер. – Они вели свое происхождение от повелителей рун, которые связали Рунные Врата в ущелье Теней. Микелос, последний Гроссмейстер вязателей рун, однажды сказал, что его орден, если бы пожелал, мог бы связать солнце на небе, чтобы никогда не наступала ночь. Год спустя пала Белая Башня, и вязатели рун исчезли с Зеи. – Он повернулся к Тревису. – Теперь мы знаем почему.

Многие закивали, а некоторые даже утирали глаза, сочувствуя трагедии, которая произошла триста лет назад с вязателями рун. Ларад нахмурился, однако сел и больше ничего не говорил. И все же, когда Тревис продолжил свой рассказ, он чувствовал, что темные глаза Ларада продолжают наблюдать за ним.

Вечером следующего дня, когда солнце клонилось к закату, дверь кельи Тревиса распахнулась. На пороге стоял Орагиен.

– Гроссмейстер! – Тревис вскочил с койки, где сидел, скрестив ноги, старательно вычерчивая на вощаной дощечке очередную руну, и разгладил серую рясу.

– Время пришло, – сказал Орагиен.

– Для хора. Да, конечно. Разрешите мне только…

– Нет, мастер Уайлдер. Сегодня хора не будет.

Тревис замер. В голосе Орагиена ощущалась спокойная сила. – Он показал своим посохом на дверь.

– Сюда.

Тревис кивнул и молча вышел из кельи. Когда они начали спускаться по лестнице, к ним присоединилось еще двое толкователей рун. Один низенький и плотный, другой высокий и худой, оба в серых рясах. Эрион и Ларад. Они ничего не сказали Тревису, и он не осмелился нарушить молчание.

Когда они оказались на самом нижнем этаже башни, Тревис ожидал, что процессия остановится. Однако Орагиен решительно направился к проходу, которого Тревис до сих пор ни разу не замечал. Более того, арку прохода удавалось разглядеть только в том случае, если ты подходил к ней вплотную.

За аркой оказалась новая, узкая лестница, залитая тусклым сиянием невидимого светильника. Они продолжали спускаться вниз, и вскоре Тревис потерял счет поворотам. Стало труднее дышать, и Тревис сообразил, что они спускаются в глубь скалы, из которой высечена башня.

Когда тяжесть стала невыносимой, лестница кончилась, и Тревис последовал за Орагиеном в огромную пещеру. Строители башни не стали шлифовать стены. Их украшали естественные кристаллы, от которых отражался свет, и повсюду змеились бледные полосы.

– Что это за место? – пробормотал Тревис.

В отличие от зала хора, воздух здесь приглушал его слова, но все же они прозвучали.

Орагиен показал концом посоха на центр пещеры. Тревис неуверенно шагнул вперед.

Тут только он заметил высеченный из оникса трехгранный камень вполовину человеческого роста. Сначала ему показалось, что камень покоится на основании того цвета, что и стены пещеры. Но когда Тревис подошел ближе, он с трудом поверил своим глазам: камень парил в четырех футах над полом пещеры.

Краем глаза он заметил возле дальних стен людей в серых рясах – около двадцати рунных мастеров. Однако Тревис не смотрел на них; его взгляд был прикован к камню.

Нет, не просто к камню. Рунному камню. Других объяснений попросту не могло быть.

Каждый дюйм черного камня покрывали маленькие угловатые рисунки. Руны. Некоторые из них Тревис узнал. Большинство были ему незнакомы.

Он остановился перед рунным камнем и вдохнул резкий металлический аромат, напоминающий запах молнии. Правая ладонь зачесалась, и он протянул ее к черной полированной поверхности.

– Убери руку! – раздался резкий голос, но пещера, тут же поглотила эхо.

– Нет, мастер Ларад, – возразил другой, более спокойный голос. – Пусть попробует. – Эрион.

Низкий голос Орагиена вновь нарушил жутковатую тишину.

– Рунный камень обязательно узнает своего.

Тревис затаил дыхание и осторожно коснулся пальцем одной из рун.

Фар.

Голос в его сознании мог бы принадлежать Джеку. Но каким-то образом Тревис понимал, что это слово произнес вовсе не Джек. В нем говорила сила повелителя рун, которую ему передал его погибший друг.

Он закрыл глаза и увидел, как сияет во мраке руна. Фар. Река. Да, конечно.

За спиной у Тревиса послышалось восклицание. Тревис открыл глаза и увидел, что руна сияет не только в его сознании. Желобки, из которых складывалась руна фар, казалось, наполнились расплавленным серебром, оставаясь при этом холодными. Тревис коснулся другой руны.

Мелег, – прошептал голос в его сознании. – Дерево.

Стоило Тревису прикоснуться к руне, как она начала светиться, а его тело ощутило мощный прилив энергии, восхитительной, но тут же растаявшей. Быстрыми легкими движениями Тревис коснулся еще трех рун. И каждая из них оживала серебристым сиянием, а в его сознании звучали слова.

Тиста. Каэль. Пер.

– Достаточно, мастер Уайлдер, – проговорил голос, показавшийся Тревису тусклым и далеким.

Свет рун наполнил Тревиса, пел в его венах. Он двумя руками коснулся рунного камня.

Индар. Сэфел. Рис.

Ослепительный свет заструился от камня, а названия рун звучали в его мозгу, каждое следующее громче предыдущего.

Утек, Хэлес. Лор.

Он отступил назад, но руны продолжали звучать, теперь их произносил уже не только голос Джека, а целый хор, превратившийся в оглушительную какофонию. Рунный камень начал вращаться в воздухе все быстрее и быстрее, посылая во все стороны серебристые сполохи. Тревис прижал руки к ушам, но голоса стали настойчивее, еще немного и у него лопнет голова, точно воздушный шарик, который проткнули иголкой.

Лавет Криндор Ареш Джеву Виста…

– Дэл!

Эта руна прозвучала не в его сознании, ее произнес мощный голос, громом прокатившийся по пещере. Казалось, кто-то захлопнул дверь, и чудовищная симфония в голове Тревиса стихла. Сияние потухло, черный камень прекратил вращение и замер. Тревис сделал несколько неуверенных шагов назад, чувствуя, что его тело стало хрупким, точно стекло. Он обернулся и обнаружил, что на него смотрят сверкающие разгневанные глаза.

– Почему ты не послушался, когда я попросил тебя остановиться, мастер Уайлдер? – негромко, но очень жестко спросил Орагиен.

Тревис мучительно искал слова.

– Мне очень жаль. Так получилось… просто… – Но он так и не сумел объяснить, какие чувства его охватили, когда он оказался под воздействием полного жизни света.

Казалось, еще немного, и все его мечты исполнятся.

– Больше никогда не нарушай моих указаний, мастер Уайлдер.

Тревис с трудом заставил себя кивнуть.

– Теперь вы видите, Гроссмейстер? – сказал Ларад. Его иссеченное шрамами лицо оставалось неподвижным, но в черных глазах светился огонек самодовольства. – Именно об этой опасности я вас и предупреждал. Вот что может произойти, когда вмешиваешься в процессы, которых не понимаешь.

Орагиен резко повернулся и шагнул к Лараду, сжимая посох побелевшими пальцами.

– А разве есть вещи, которые мы понимаем, мастер Ларад? Хоть какие-нибудь?

Гроссмейстер не стал дожидаться ответа. Повернувшись на каблуках, он стремительно вышел.

Мастер Эрион с беспокойством посмотрел ему вслед и вздохнул, сложив вместе ладони.

– Да поможет нам Олриг.

– А он поможет? – поинтересовался Ларад и решительно на-, правился к выходу из пещеры.

Тошнота подступила к горлу Тревиса. Он сжал правое запястье и посмотрел на ладонь – на коже тускло светилась руна рун.

Зачем, Джек? Зачем ты так со мной поступил?

Но голос в его сознании молчал.