Текст книги "Ничего кроме правды - о медицине, здравоохранении, врачах и пр"

Автор книги: Марк Цывкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Вторая статья озаглавлена "Чем сердце успокоится... Заметки не-профессиональной га-далки". В ней так же откровенно излагается технология и этого рода деятельности, столь популярной в наше время. Но это прямого отношения к нашей теме не имеет, и на этом подробно останавливаться не будем.

"Пузан" начал свое повествование с такого утверждения: "Русские, по моему мнению, всегда были нацией нищих духом. И эта особенность делает нас, по сути, блаженней-шими из живущих. Нищета духа есть лучшее состояние для вливания веры в души. Нищий не будет спорить, не будет возводить собственные амбиции и заблуждения в раз-ряд основополагающих догм. Ну, может, немного посомневается и пойдет за источником убеждений: спасителем, помощником, ЦК КПСС. На этом строилось семидесятилетнее послушание. Тех же, кто не был нищим, вырывали с поля вон как дурную траву". Думается, это свойство не только русских, оно распространено гораздо шире среди людей. Но в США, судя по числу и, видимо, процветанию русскоязычных гадалок, "яснови-дящих", "целителей", даже жрецов таинственного сугубо африканского культа вуду и т.п., а также по интенсивности их деятельности, некая инерция такого рода активности дейст-вительно пришла из бывшего СССР. И вряд-ли их клиентами в большинстве случаев здесь, в Соединенных Штатах, являются действительно этнически русские люди. Т.ч. в этом с Пузаном вряд-ли можно согласиться.

Можно привести еще множество примеров деятельности подобного рода целителей: как из печати, так и знакомых нам в какой-то мере из общения с бывшими их пациентами или по некоторым личным наблюдениям. Так, году в 1992 вблизи дома, в котором про-живает много русскоговорящих иммигрантов из бывшего СССР, на столбах появились то ли от руки, то ли на пишущей машинке напечатанные объявления о целителе, представ-лявшемся "учеником Вольфа Мессинга". Года через два знакомый американец принес мне какой-то журнал, содержавший рекламы разного рода целителей. Здесь наш "ученик Мес-синга" представлялся уже "специалистом русской народной медицины". Выступал он и в других ипостасях. Вскоре о нем в "Новом русском слове", о его чудотворстве появились обширные статьи одного скандально известного писателя и прочие рекламные материалы, в том числе – письма благодарных больных. Он обучил, видимо, чудотворству и свою же-ну, и вдвоем они представляют себя уже по-новому, именуют себя уже "институтом" (не помню каким, но институтом !). Я встречал только двух человек, которые обращались к ним, но в обоих случаях их "лечение" никакой пользы не принесло. В первом из них, ког-да это касалось вполне "обамериканизировавшейся", работающей женщины, они "чудо-творцы" – безропотно вернули деньги, ранее заплаченные. В другом, когда к ним с пре-тензией обратился пожилой человек, не владеющий английским, они попытались деньги не возвращать, но после того, как этот человек пришел со своим сыном, опять-же, деньги возвратили. Не знаю, как к подобным "превращениям" – из "ученика Вольфа Мес-синга" в "знатока русской народной медицины", а затем в "институт" и еще в кого-то – относят-ся другие, но у меня они вызывают явное недоверие ко всему, с такими "многоликими" деятелями и их метаморфозами связанным.

Но пора, видимо, вернуться к основному предмету наших рассуждений и попытаемся найти ответ на занимающий нас вопрос: так кто же, какие они современные врачи? После ранее изложенного не может быть и речи о попытке дать всем им какую-то общую, единую характеристику. Были и есть среди них и праведники, и грешники любого сорта, лица всякой политической, да и любой прочей ориентации; выдающиеся мыслители, по-эты, писатели и музыканты – и лица, не проявлявшие к этому не только ни малейших способностей, но и минимального интереса; истинные альтруисты – и стяжатели, циники – и благородные люди. И это так же естественно, как и то, что среди них были люди самого различного роста, веса, цвета кожи и глаз, да и любых других свойств, характеризующих физический, равно как и интеллектуальный и духовный образ людей. Тем не менее, мож-но, думается, попытаться найти некоторые общие, усредненные черты, свойственные подавляющему большинству врачей. Это, думается, определенный консерватизм. В част-ности, это относится к их отношению к новому, передовому, перспективному, что нашло отражение в некоторых событиях последнего времени. Отчасти это понятно и оправданно спецификой работы: имея дело с живыми людьми, испытывая чувство ответственности за свои действия, врачи обязаны придерживаться определенных правил и официально приз-нанных норм и установок. Поэтому заранее оговорим, что последующее не может быть поставлено им – врачам – в укор. Но, полагаем, знать об этом, учитывать это необходимо.

Некоторое время назад, в одном бостонском русскоязычном издании, специализи-ровавшемся, главным образом, на рекламе врачей, один из них поместил очередную свою статью, посвященную гомоцистеину. Сообщил об этом, как о новинке, хотя прошел уже ряд лет после появления соответствующей информации об этом даже в массмедиа на анг-лийском языке, не говоря уже о научных изданиях. В подтексте это звучало, примерно, так: "вот, мол, какие мы – M.D. – молодцы! Не жалея сил и не переставая печемся о вашем, читатели-пациенты, здоровье, и вот каких замечательных успехов добиваемся!" Но как относились ко всему, связанному с гемоцистеином широкие круги врачей на протяжении многих лет? Это напомнило, каким трудным, но весьма типичным в истории медицины вообще, был путь этого выдающегося открытия. Предположение о роли гомоцистеина в поражении кровеносных сосудов было впервые высказано молодым тогда врачом Кил-мером МкКулли еще в 1969 году на том основании, что он встретился со случаем, когда мальчик, страдавший редким врожденным заболеванием, сопровождающимся повышен-ным содержанием аминокислоты гомоцистеина в крови – гомоцистеинурией, умер в воз-расте 8 лет от сердечного заболевания. На вскрытии оказалось, что его артерии были "забиты", как у 80-летнего человека". Заболевание это весьма редкое, по статистике встречается среди американцев в одном случае из 200.000. Тем не менее, МкКулли вскоре встретился с описанием другого аналогичного случая с той лишь разницей, что по этой же причине мальчик умер в двухмесячном возрасте, тоже от атеросклероза. Появились экспе-риментальные доказательства роли повышенного содержания гомоцистеина в развитии атеросклероза у животных (обезьян, крыс и др.). Тогда же МкКулли опубликовал свое предположение – что у многих американцев содержание этой аминокислоты в крови повы-шено либо из-за диэтических погрешностей – недостатка фолиевой кислоты, либо из-за генетического дефекта. Такие люди, писал он почти 30 лет назад, входят в группу повы-шенного риска развития у них заболевания сердца. Реакция на это была приблизительно такая: "Это, видимо, неверно. Возвращайтесь к изучению холестерола и липопротеинов", пишет автор статьи в New York Times под названием "Скрытая аминокислота несет с со-бой риск не менее серьезный, чем холестерол". Он пишет далее: "Это особая ситуация", говорит доктор Стампфер. "Люди, обеспокоенные проблемой заболеваний сердца, обра-щали внимание на кровяное давление и липиды, но, оказалось, есть еще один фактор рис-ка, не представляющий, однако, коммерческого интереса. Фолиевая кислота настолько дешева – не то, что лекарства, применяемые для лечения гипертонии и повышенного содержания холестерола". Поэтому, пишет он, "нет значительного коммерческого инте-реса в том, чтобы исследовать полезность фолиевой кислоты". В итоге, никто не хотел вникать в доводы МкКулли и понять их. И только совсем недавно некоторые исследо-ватели стали проявлять интерес к его теоретическим взглядам и вскоре получили резуль-таты, подтвердившие их.

Казалось бы, речь шла об одной из актуальнейших и далеко не решенных проблем медицины, значение которой общепризнано, и любая новая возможность решения ее, любой новый подход к ней должен был встретить благожелательное отношение врачебной общественности, вызвать заинтересованное внимание тех, кто призван помогать много-численным больным, страдающим соответствующими заболеваниями. Но потребовались долгие десятилетия, пока это произошло, правда, не только из-за консерватизма врачей: есть, оказывается, еще одна причина, тормозившая проверку этого столь многообещаю-щего предположения отсутствие коммерческого интереса.

Быть может, это исключение из правил, досадное недоразумение? Одной из меди-цинских сенсаций 1998 года, которой ведущие средства массовой информации посвятили обширные материалы, было открытие доктора Иуды (Джуды) Фолкмана, раскрывающее новые перспективы решения еще одной чрезвычайно важной проблемы общечеловечес-кого значения, над решением которой врачи бились веками – проблемы злокачественных опухолей. И следует восхищаться не только научной прозорливостью и настойчивостью врача-исследователя, но и тем, что он на протяжении многих лет проявлял убежденность в собственной правоте, настойчиво продолжал свою работу, не встречая понимания. Между тем, его идея нисколько не напоминала несбыточную фантазию и основана была на том очевидном факте, что для роста опухоли необходимо дополнительное кровоснабжение (питание). Это не может вызывать ни малейших сомнений. То, что для этого необходимо развитие дополнительных кровеносных сосудов во вновь образованной ткани, тоже оче-видно. Следовательно, поиски возможностей вмешаться в этот процесс ангиогенеза (обра-зования новых сосудов) не должны были представляться лишенными смысла и перспек-тив, а исследователь, вознамерившийся найти способы осуществления контроля над этим, должен был, казалось бы, вызвать интерес и сочувственное внимание врачебной общест-венности. На деле же этот безусловно выдающийся исследователь на протяжении многих лет тоже встречал во врачебной среде нескрываемо ироническое, если не употребить бо-лее резких определений, отношение. И приведенные примеры не являются редкими ис-ключениями из правил, они, скорее, типичны: такой же была судьба многих выдающихся исследователей-медиков и их открытий.

Чтобы у читателя не сложилось впечатление, будто неприятие нового свойственно только американским врачам, приведем еще один (из многих!), тоже свежий пример. Недавно ушел из жизни Владимир Демихов, которого признают одним из виднейших пионеров современной трансплантологии. Умер в бедности и почти безвестности на родине, хотя специалисты, особенно после начала успешных пересадок сердца и других органов, вполне сознавали величие его научного подвига и отдавали ему должное. Лишь незадолго до его кончины, когда это уже не имело для него значения и вряд-ли могло быть им воспринято, его наградили орденом.

Подобных примеров много: даже такая очевидная в наше время вещь, как необхо-димость хирургического лечения острого аппендицита, на протяжении многих лет остаю-щегося наиболее эффективным при этом заболевании, в свое время встречала ожесточен-ное сопротивление. Повторим и особо подчеркнем: такой консерватизм врачей в какой-то мере понятен и правомерен. Но не менее характерно и то, что любые "узаконенные" но-винки, в том числе и те, что в дальнейшем оказывались даже вредными для больных, лег-ко подхватывались врачами, включались ими в арсенал своих лечебных средств. Все это необходимо учитывать при попытке дать определение современному врачу. Это профес-сионал, располагающий все возрастающими, но неизбежно ограниченными знаниями об объекте его деятельности и столь же ограниченными возможностями воздействия на него в желаемом направлении. Он не ученый, не исследователь, а практический деятель. Он, его возможности зависят от того, во-первых, что ему подскажет медицинская наука. Он зависит также в определенной мере от социально-экономических условий, действующих в данном обществе. И он, конечно, никакой не маг и не волшебник. С учетом этих объек-тивно существующих ограничений, врачи осуществляют свою благородную и социально весьма значимую деятельность. Это нашло даже отражение в российском фольклоре в виде такой сентенции: "Учиться нужно у профессоров, а лечиться у докторов". Ранее уже упоминалось, что состояние здравоохранения США вызывает тревогу в самых различных слоях американского общества, в том числе и у врачей. В связи с этим, рассмотрение дея-тельности и особенностей поведения врачей-иммигрантов в США, т.е. в новых для них социально-экономических и правовых условиях, может представить общественный ин-терес, т. к. может в определенной мере высветить особенности этих условий, позитивные и негативные свойства системы здравоохранения и законодателства этой страны.

За годы жизни в США у меня накопился соизмеримый опыт общения как с амери-канскими, так и с бывшими советскими врачами, которых для краткости будем в даль-нейшем обозначать "русскими". К этому можно добавить и то, что достоверно стало из-вестно по этому же вопросу от своих родственников и знакомых. В итоге можно отметить много общего между теми и другими врачами. Различие заключается лишь в том, что с "русскими" врачами у русскоязычных пациентов чаще складываются более близкие, нео-фициальные отношения. Этому способтвует, возможно, не только язык и традиция, о которой мы уже упоминали, но и то, что известные мне "русские" врачи работают чаще в офисах, располагающих лишь одним смотровым кабинетом. Т.е. в каждый отрезок вре-мени они заняты лишь одним пациентом. Поэтому контакт с ним складывается блее тес-ным, менее опосредованным – в отличие от условий, создающихся в случаях, когда одно-временно в нескольких кабинетах находится четыре, пять, а то и более пациентов, и врач, на манер искуссного шахматиста, дающего сеанс одновременной игры, но далеко не всег-да будучи "гроссмейстером", подобным манером общается, занимается и решает пробле-мы всех этих больных.

Профессиональные достоинства тех и других врачей, на мой взгляд, вполне соизмери-мы. Вместе с тем, среди "русских" – как и среди врачей вообще – нет полного единообра-зия. Среди них, думается, заслуживает быть выделенной одна группа именно потому, что ее существование в наибольшей мере характеризует некоторые особенности системы здравоохранения США. Краткий рассказ об этом назовем так:

"НЕ-ПРОСТАКИ" ЗАГРАНИЦЕЙ".

Вскоре после приезда в Бостон, я стал посещать группу по изучению английского языка. В этой группе выделялась одна женщина тем, что всем своим видом, одеждой, поведением, она как-бы старалась быть незаметной, ничем не выделяться. Однажды она пришла буквально преображенной: ярко, со вкусом одетая, с умело и со вкусом же нало-женным макияжем. У нее даже выражение лица изменилось, появился блеск в глазах. Пе-реполнявшие ее чувства трудно, видимо, было удержать, и она на первом же перерыве по-делилась ими с нами, сокурсниками. Оказывается, она "получила дисабилити!". Теперь она по праву, ничего не опасаясь, может по льготной цене пользоваться общественным транспортом, не стараясь выглядеть старше своих лет, поясняла она. Теперь у нее есть ответы на многие вопросы, которые ей могут быть заданы: все стало законным. "И все, – восторженно говорила она, – благодаря замечательному доктору Х. Я так благодарна лю-дям, которые мне его порекомендовали. Хоть к нему ехать далеко и неудобно, с двумя пересадками, но он такой умница, он всем помогает. Раньше я посещала другого врача, но поняла, что от нее я дисабилити не дождусь". Такая слава, конечно, широко распро-странялась, недостатка в пациентах у этого "дисабилитолога" не было. Через несколько лет его дела, благодаря этому, настолько пошли в гору, что он переехал в Бостон, открыл большой собственный офис, и работает в нем по методу "многостаночника". Нужно при-знать, что он был не один в Бостоне: по меньшей мере еще один достиг такого же успеха в этом деле.

Еще об одном я узнал от своего родственника, живущего в Нью-Йорке. Он впервые пришел на прием к врачу – сыну своего друга, четыре года назад получившему лицензию, но уже сумевшему обзавестись большим, с четырьмя смотровыми комнатами, офисом. Работал этот врач в совершенно непривычном для пациента – бывшего жителя Ленинграда – темпе. С этим пациентом, знавшего врача с младенческого возраста, у него (врача) тоже не было времени долго заниматься. Когда мой родственник спросил, почему такая спеш-ка, ему было отвечено: "Дядя Сеня, я не сделал еще своего первого миллиона".

Наконец, еще один, на этот раз, изобличенный "новатор". Несколько лет назад, буду-чи в Нью-Йорке, я в одной из телевизионных передач видел результаты очень тщательно и умело проведенного расследования журналистом деятельности врача-дерматолога. Прав-да, не мог установить, из "наших" ли (иначе говоря, "русский" ли) он. Независимо от это-го, случай этот представляет определенный интерес. Суть "изобретения" этого врача зак-лючалась в том, что он открыл в своем офисе массажный кабинет, и под видом меди-цинского массажа (оплачиваемого медицинскими страховками), предлагал своим пациен-там обычный, косметический массаж лица, за который им платить не нужно было. Таким образом он приобрел добровольных и преданных сообщников, заинтересованных в про-цветании этого начинания: массажистов, получивших работу, и пациентов (точнее, паци-енток), заинтересованных в этой услуге, для них лично превращенной в бесплатную. Повторно привожу этот случай, чтобы подчеркнуть одну важную, на мой взгляд, деталь: когда журналист сказал этому "новатору", что кожа лица пациентки выглядит вполне здоровой, врач высокомерно ответил, что так может казаться только не-профессионалу, ему-де, специалисту, виднее, Но когда журналист предъявил ему письменное заключение другого, видимо, весьма авторитетного профессора-дерматолога (которым он, в ожидании подобного ответа, надо полагать, загодя заручился), в котором было написано, что у дан-ной женщины нет никаких признаков патологических изменений кожи, этот до наглости самоуверенный в своем мнимом величии и неуязвимости врач на-глазах сник и приобрел вид нашкодившего подростка, осознавшего, что выхода нет, и придется отвечать за соде-янное.

Примеров подобного много, но о всех их писать невозможно, да и вряд-ли нужно. Приведем лишь несколько заголовков ряда публикаций русскоязычной прессы США на эту тему: "Русские" врачи присвоили два миллиона долларов", "Мошенничество в систе-ме Медикэра", "Городской ревизор разоблачил врачей-мошенников", "Проверка в боль-ницах" и др. Разумеется, не только некоторые из "русских" врачей отличаются подобной "сметливостью". Так, совсем недавно, 15 декабря 1998г., газета "Новое русское слово" опубликовала краткую информацию под названием "Махинаторы от медицины", в кото-рой речь шла о широкомасштабной афере вьетнамских врачей, а в другом материале этой же газеты, опубликованном ранее ("Автомобильная шарашка в Нью-Джерси"), – о выход-цах из Доминиканской Республики. О подобных проделках американских врачей читать не доводилось, но если они и встречаются, их в процентном отношении неизмеримо мень-ше, чем в среде врачей-иммигрантов. И правомерно, вполне обоснованно возникает воп-рос: нет ли в США особых условий, подвигающих некоторых врачей, приехавших в США из других стран, на такие "подвиги"? Не обнаруживают ли они здесь особо благоприят-ных условий для этого?

Способы мошенничества были различными, но во всех случаях были использованы особенности законов и системы здравоохранения данной страны, затрудняющие, видимо, осуществление должного контроля за деятельностью врачей. Но нельзя не заметить, что и в других странах подобные возможности имеются. О России и бывшем СССР кое-что уже было сказано. Можно сослаться еще на статью, опубликованную в "Известиях" 7 мая 1997 года: "Реклама двигатель болезней". Упоминавшаяся книга доктора Нудельмана говорит о том, что и в Израиле соответствующие возможности имеются, равно как и желающие и способные их использовать. Были сообщения о подобном в Германии (см. "Новое русское слово" от 5 августа 1997 г.). Но по массштабам этого США намного опережают другие страны. По сведениям, котрыми мы располагаем, в других странах счет идет на милли-оны, а в США – на миллиарды, даже на десятки миллиардов долларов. Значит, есть здесь некие дополнительные возможности для такого рода деятельности, которые следует искать и пытаться раскрывать. Без этого расчитывать на заметный успех в деле оздоров-ления системы здравоохранения США вряд-ли можно. Поэтому мы к более подробному анализу таких проделок еще вернемся.

Существует еще одна, не вступающая в конфликт с законом, формально даже вполне легитимная форма деятельности некоторых "русских" врачей США, но тоже содержащая элементы обмана пациентов. Чуть-ли не ежевечерне по телевизору передается реклама физиотерапевта. Послушать ее, несведущий человек может подумать, что это какой-то особый, исключительный специалист, хотя при должной "расшифровке" того, что в высо-копарных выражениях говорится об этом враче и ею самой, ничего сверхобычного нет, сплошные банальности. Для придания несвойственного ему "веса", о другом физиоте-рапевте радио WMNB каждое утро вещает примерно так: "Если вы испытываете боли в спине, шее или в суставах, если у вас ущемлены нервы – только (!?) доктор Х. может вам помочь. Доктор Х. – член академии медицинских наук и член конгресса физиотерапевтов, его офис оснащен новейшим оборудованием ..." и т.д. А поскольку он такой знаменитый и особенный, в его офисе "принимаются все страховки, кроме медикэйда". (Попутно нельзя не заметить, что некоторые из подобных "академиков" или по иным причинам считающих для себя зазорным "принимать мэдикэйд", не отказывают себе в удовольствии покрасоваться среди тех, кто на словах рекламиреут себя как горячие защитники интере-сов иммигрантов, многие из которых таким образом из числа пациентов этих "защит-ников" заранее исключаются). Здесь расчет строится на том, что в СССР, и здесь, в США, звание "член академии медицинских наук" по своему значению совершенно различны: там (по идее) – высшее признание научных заслуг, здесь – что соискатель, даже имея лишь формальное, хотя-бы малейшее отношение к научно-исследовательской работе, согласил-ся заплатить "от своих щедрот" около ста долларов за соответствующий сертификат.

Так же некоторые эксплуатируют звание "профессор", значение которого в США так-же совершенно иное, чем оно было в СССР. Так, об одном офтальмологе вещают (опять-таки примерно) так: "Профессор Y. хорошо известен в США и за их пределами". Я наб-людаюсь действительно известным в мире, выступавшим с докладами во многих странах специалистом, но он вполне довольствуется званием "доктор" и вообще обходится без широковещательной рекламы. Тем не менее, недостатка в пациентах он не испытывает: за него говорят результаты его работы. Другие – осознанно или нет, только из желания пока-заться особо информированными, выступают в печати с заявлениями, способными выз-вать лишь удивление. Так, один бостонский преуспевающий бизнесмен от медицины (тот же "специалист по гомоцистеину") опубликовал статью, в которой, ссылаясь на недавно прослушанный где-то доклад, утверждает, что нормальное систолическое ("верхнее") кро-вяное давление равно 112 мм ртутного столба – ни на миллиметр больше, ни меньше. Так же жестко определено им и диастолическое ("нижнее") давление, допустим, 72мм (точно этот уровень не запомнил, возможно, 70). В других своих регулярных выступлениях в пе-чати он ратовал за широкое применение лекарств и даже упрекал русскоязычных паци-ентов в том, что они пытаются ограничивать их прием. Сопоставьте все это и представьте себе, что может случиться с лицами (если таковые найдутся), поверившими утверждению данного врача о том, что является нормой, к которой необходимо стремиться, невзирая ни на что, поглощая таблетки без счета в стремлении добиться этой "нормы". Думаю, мало кто из них долго выдержал бы такое "лечение". Но больше всего поражает узость мыш-ления этого M.D., воспитанного, видимо, на абсолютной вере любой схеме, готового пове-рить всему, и не способного сопоставлять сказанное кем-то с личным опытом. Вряд-ли его можно зачислить в число последователей рабби Моше бен Нахмана, о котором ранее упоминалось: он явно относится к типу людей, с которыми этот мудрый человек иденти-фицировать себя отнюдь не желал. Впрочем, можно допустить и другое объяснение такой тактике этого врача: он не упускает ни одной возможности "быть на-виду", напомнить о своем существовании и успехах в лечении (каковые бывают у любого врача) с целью при-влечения новых пациентов. В упомянутых и других подобных его статьях он пытается выглядеть оригинальным, не похожим на других специалистом, на которого, возможно, могут возложить надежды люди, не получившие помощи у других, обычных, не превоз-носящих себя врачей.

Что толкает некоторых врачей-иммигрантов на такой путь? Почему подобное встре-чается в разных странах, является чуть-ли не имманентным этой профессии? Нет ли чего-то специфического в ней, в этой профессии, создающего возможности или даже стиму-лирующего некоторых ее представителей на такого рода поступки? – об этом попытаемся порассуждать в заключительной части этой книги.

Б. ... И ПРИМКНУВШИЕ К НИМ

ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ. Давным-давно миновало время, когда целители сами искали и заготавливали растительные и прочие природные лечебные сред-ства. В цивилизованных странах нет уже аптек, в которых из кем-то заготовленного при-родного или иного сырья готовили отвары, настои и настойки, смешивали порошки и го-товили иные лечебные средства. Сейчас все это поставлено на солидную исследователь-скую и промышленную основу. Аптеки получают все в готовом виде, и их роль сузилась, они призваны лишь доносить продукцию фармацевтической индустрии до потребителя. Что же собой представляет эта промышленность? О масштабах ее в США можно получить некоторое представление по "Physician's Desk Reference" ("Врачебному настольному справочнику"), имеющемуся в любом врачебном офисе. Это огромный, крупноформат-ный фолиант (28х22,5 см.). Более 2500 страниц его заполнены мелким, весьма убористым текстом, посвященным, главным образом, краткому описанию лекарственных препаратов. В имеющемся у меня 46-м издании этого труда (1992г.) значится более 200 компаний и лабораторий, производящих разного рода продукты, главным образом терапевтического, но также и иного медицинского назначения (для рентгенодиагностики, реактивов для лабораторий и др.). Подсчитать общее количество наименований можно, но трудно, да и вряд-ли целесообразно, т.к. за прошедшие годы оно, надо полагать, заметно изменилось. Укажем лишь, что на произвольно выбранных двадцати страницах этого тома значится 63 наименования лекарств. Из этого можно предположить, что общее число их в этом спра-вочнике было в 1992 году порядка 6,000 6,500.

В связи с этим вспомнился такой случай из собственной биографии.

Незадолго до окончания нашим курсом Военно-морской медицинской академии, один из преподавателей-терапевтов сказал нам, уже почти (или "без пяти минут") врачам (по смыслу) так: "На занятиях по фармакологии и по клиническим дисциплинам вам препо-даватели говорили о многих сотнях различных лекарств. Но я могу вас заверить, что подавляющее большинство из них вы никогда употреблять не будете. Я постараюсь составить и перед выпуском снабдить вас кратким списком действительно необходимых лекарств, которыми вы вполне сможете обходиться". И действительно, незадолго перед выпуском всех нас, молодых врачей, снабдили таким списком, изданным нашей академи-ческой газетой "Военно-морской врач". Этот список по объему соответствовал двум полосам газеты обычного формата (типа "Известий" или "Нового русского слова", например). Т.е. вместо одной или даже нескольких солидных книг, мы получили неболь-шую как-бы брошюру-справочник, содержащий информацию, по-настоящему полезную и необходимую, особенно на первых порах для выполнения предстоявшей нам, да и вообще повседневной врачебной работы в то время. Это был очень удобный краткий список, в котором по группам были представлены все наиболее употребительные из имевшихся тог-да в СССР лекарств. Разумеется, пользование им не исключало необходимости обращать-ся к более солидным источникам, к книгам и журналам, но такая потребность возникала нечасто. Очень сожалею, что после многих лет хранения этой реликвии, я ее уничтожил перед отъездом в США. Нет сомнения в том, что даже при самом экономном и раци-ональном подходе, этот список в наше время пришлось бы значительно расширить: ведь тогда в СССР практически не было еще антибиотиков, многих современных анестетиков и многого другого, не говоря уже о вайагре. Но тогда речь шла о сотнях, а сейчас – о тысячах лекарств! Насколько это оправданно и необходимо? Нет ли возможности и его современный перечень – сократить в разумных пределах? Действительно ли необходимо такое изобилие лекарственных препаратов, или можно обходиться меньшим количеством?

Недавно я столкнулся с таким случаем. Моей родственнице после операции по поводу глаукомы и катаракты врач предписал глазные капли – 1% Pred Forte (Prednisolone acetate), предупредив, что никакие заменители непригодны и недопустимы. В аптеке, од-нако, отказались выдать этот препарат, предлагали только заменитель на том основании, что при написании рецепта не были соблюдены необходимые формальности. Оказывает-ся, в подобных случаях врач должен на рецепте дополнительно написать: "No substitution. Brand name mediсаlly necessary" ("Никаких заменителей. Оригинальный препарат необхо-дим по медицинским показаниям"). Этот и подобные случаи о многом говорят и о мно-гом вынуждают задуматься. Во-первых, почему фармацевт так упорно отказывался от-пустить "Brand name"? Какая для него разница? Оказывается, разница вполне понятная – в цене: оригинальные препараты, в создание и рекламу которых вложены немалые сред-ства и на которых изготовитель хочет и имеет возможность получить прибыль, стоят намного дороже "заменителей". Кавычки в данном случае применены с умыслом, они отражают то, что, как мы можем судить по приведенному вполне типичному случаю, последние по своему фармакологическому действию отнюдь не заменяют оригинальное лекарство. Но специалист-фармацевт в своих действиях, настойчиво отказывая в выдаче оригинального лекарства и предлагая другое, исходил из того, что оно вполне заменяет (substitute). В чем же дело? Что, фармацевт не знает действия лекарств? В данном случае в это трудно поверить, т.к. мы имеем дело с весьма опытным специалистом, неоднократно доказавшим свою компетентность в его профессиональном деле.