Текст книги "Ночи Виллджамура"

Автор книги: Марк Чаран Ньютон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

–  Леди, боюсь, что грязные мыслишки начинают посещать меня при виде более обильных прелестей, чем ваши… – Он пожал плечами. – Нет, я просто хотел сказать, что ваш меч запутается в этих тряпках.

–  Я почти всегда ношу свободную одежду. Какой смысл тренироваться в том, что я никогда не буду носить?

–  Как пожелаете. А сейчас нам нужны мечи.

Дверь распахнулась.

Это еще что такое?

Вошли двое гвардейцев, поклонились ей.

–  Госпожа правительница, вас срочно желает видеть канцлер Уртика.

–  В чем дело? – раздраженно бросила Эйр.

–  Канцлер намеревается объявить войну, а такой шаг требует вашего присутствия в Атриуме.

–  Войну? – Она нахмурилась. – Кому?

–  Народу Варлтунга, госпожа. Есть доказательства, что именно они напали на гвардейцев у мыса Далук. Разведка полагает, что они могут предпринять нападения на зависимые народы империи.

Рандур внимательно слушал. Неужели варлтунгцы действительно решились напасть на империю? Если так, то его родной остров Фолк окажется на передовой.

–  Скажи ему, что я сейчас буду. – Она повернулась к Рандуру. – Продолжим наше занятие в другое время. А пока тебя ждут кузнецы. Выбери мечи, какие пожелаешь.

–  Отлично. – Он поклонился ей, глядя, как она выходит из комнаты.

Выйдя в коридор, он тут же свернул за угол в галерею, где заметил богато одетых женщин с высокими модными прическами. Глаза у него загорелись, тысячи возможностей замелькали перед его мысленным взором. Остановившись в тени чего-то похожего на панцирь огромного насекомого, он стал его рассматривать. Сначала он думал, что это какие-то диковинные доспехи, но, приглядевшись, понял, что сделаны они вовсе не из металла. Это был прикрученный болтами к стене экзоскелет некой твари с разинутой, точно в предсмертном крике, пастью.

Поежившись, Рандур перевел взгляд на женщин. Стал прислушиваться к обрывкам их разговоров, эхом раздававшихся в галерее.

–  У него за душой немало ямунов, как я слышала…

–  Не уверена, что он из тех, за кого стоит выходить замуж…

–  А полюбить его вы могли бы?

–  Разве в этом дело? Ему не обязательно знать, что у вас есть кто-то на стороне.

–  Видит Астрид, я знавала мужчин получше… Физически там не на что смотреть, к тому же еще и старик…

–  Зато дом у него – загляденье. Я уверена, что была бы счастлива, живя в нем. Так что, на мой взгляд, приударить за ним все же стоит…

«Жадные коровы» , –подумал Рандур.

Набрав полную грудь воздуха и припомнив пару дежурных любезностей, он направился к ним, готовый начать операцию по изъятию у них известной суммы денег.

Глава одиннадцатая

Лошади мчались в ритме, вторившем ударам его сердца, или наоборот? Бринд уже столько лет мерил просторы империи верхом на лошадиной спине, что это вошло у него в привычку, стало рутиной, замечаемой им лишь тогда, когда он не мчался из одного конца архипелага в другой. Бринд принуждал своих спутников скакать, пока не устанут лошади, и останавливаться в деревушках и на хуторах, лишь когда тундра окажется особенно неприветливой, с резкими ветрами, приносящими морось и слякоть. Оставшиеся в живых ночные гвардейцы взлетели на гребень холма, нависавшего над портом Гиш. Ландшафт на этой стороне острова был ничем не примечательный. Низкие облака плыли по горизонту, пятная чистоту небес.

Из-за недавней гибели многих товарищей ему не спалось во время ночных стоянок, и он вглядывался в лезвие своего меча, в отражение белокожего человека в нем, пытаясь понять, кто он. Быть может, он слишком привык к роскоши командирской жизни, которая удерживала его вдали от непосредственной гущи сражений. Он стремился к ней, видя в этом возможность доказать свою мужественность, которая многими ставилась под вопрос из-за необычного цвета кожи и гомосексуальности. Люди всегда судили о нем в непроизносимых терминах, и отвечать на это следовало лишь поступками – такими, каких от него ждали. И вот к чему это привело: столько друзей и хороших солдат расстались под его командованием с жизнью.

Наверное, путешествия оставляли ему слишком много времени для размышлений.

Устье реки было запружено парусными судами Второго драгунского полка Джамурской империи. Того самого, в котором Бринд начинал свою карьеру. Две дюжины драккаров заблокировали одну сторону гавани, пропуская в море лишь мелкие рыбацкие лодчонки. На берегу по эту сторону города он видел поднятые штандарты по крайней мере двух дивизий: бригады Орла и бригады Волка. Гиш стал военно-морским портом лишь недавно, в результате решений, принятых с учетом того, как грядущее Оледенение может повлиять на главные судоходные артерии Джокулла.

Однако еще раньше Гиш и его окрестности стали важным коммерческим центром, так как именно они обеспечивали армию продовольствием и обмундированием. А теперь в нем зазвенели наковальни оружеен, открытых непосредственно по приказу из Виллджамура, оживились питейные заведения, рыбаки чаще стали выходить в море, открыли свои магазины торговцы шерстью. Ну и конечно, в гору пошли все стороны жизни, на которые приличное общество предпочитает закрывать глаза: бордели, игорные дома, собачьи бои, игра в кости; рабов избивали до полусмерти за мелкие провинности, солдаты дрались из-за опрокинутой кружки пива.

Бринд снова перевел взгляд на корабли, решив после недавней встречи, что чем больше будет его эскорт, тем лучше. Даже если никакого нападения не случится, эффект все равно должен быть положительный – это будет заявление: вот новая императрица Виллджамура, и она под надежной охраной.

Два часа спустя они были на палубе «Черного фритера», самого большого из драккаров, стоявших в Гише. Этот старый корабль, который, как когда-то думали, служил убежищем для душ прóклятых, еще несколько десятков лет назад был отнят у пиратов и с тех пор занимал свое место в рядах имперского флота. Капитан Санг приветствовала их на борту – если, конечно, это можно было назвать приветствием – и ушла проследить, чтобы экипаж на берегу устроили под надежной охраной женщин-военнослужащих из бригады Волка. В такие спокойные периоды путешествий Апий всегда испытывал потребность подвергнуть анализу фактическое состояние военнослужащих.

К морским драгунам рыжеволосый капитан всегда относился с подозрением, хотя они играли центральную роль во многих кампаниях. На всем архипелаге не было ударной силы важнее, ведь они владели эффективными приемами боя, годившимися как для краткосрочных набегов, так и для масштабных вторжений. Куда бы их ни направили, слава бежала впереди них, хотя и несколько потускневшая в последние годы. Им всегда было присуще высокомерие: они считали, что без них не выгорит ни одно дело. Капитан Санг являла собой воплощение их духа: вышедшая, в культурном смысле, из низов, она многого достигла. И даже Апий считал, что манер вульгарнее, чем у нее, нет ни у одного солдата-мужчины. Однажды она похвалялась ему тем, сколько островов она повидала, – и действительно, мало кто поколесил по архипелагу больше. Она даже заявила, что обошла на своем корабле вокруг островов Варлтунга, но Апий не поверил, ведь никаких доказательств подобного путешествия не было. Обычно она брала к себе на службу одних женщин, используя мужчин лишь там, где нужна была чисто мускульная сила. Апий догадывался, что речь шла не только о работе.

Апий вышел на палубу, где Люпус, Нелум и Бринд как раз обсуждали солеварню, недавно построенную в Гише, – она стояла на краю пристани неоконченная и неуклюжая, словно сарай. На Бринда она явно не произвела впечатления.

Вообще, Гиш как-то одряхлел. Стоявшие здесь войска уже давно не участвовали ни в каких кампаниях, и солдаты гнили заживо в своих гарнизонах, убивая время за картами, пьяными драками да случайным распутством. Так, по мнению Бринда, всегда бывало с теми, на чью долю не выпадало ничего серьезнее обычной муштры.

Бринд был единственным из командиров, кто обратился к культистам с просьбой помочь ему создать эффективный тренировочный плац на Куллруне, островке недалеко от Джокулла. Обычно культисты использовались для того, чтобы запугать врага, повернуть назад его стрелы, создать иллюзию передвижения войск, сотворить фантомы, которые будут преследовать солдат неприятеля даже во сне. Но ведь любой сценарий устрашения можно воссоздавать снова и снова до тех пор, пока солдаты не научатся справляться с ним как следует. Конечно, такой подход требовал времени, но без него солдат хорошо не обучишь. Когда доходило до дела, то есть когда солдат впервые целил стрелой в лицо живому врагу, спустить тетиву иногда бывало проблемой. А ведь среди молодых новобранцев драгунского, морского и пехотного полков было немало совсем зеленых, тех, кто записался в армию, чтобы избежать тягот грядущей зимы, ведь солдатам полагалась регулярное вознаграждение.

Юноши и девушки из беднейших частей империи готовились сражаться за богатейшую.

Не так ли создавались все армии в истории?

Несколько часов спустя Бринд первым ступил на землю главного острова Южных Фьордов. По серому небу неслись тяжелые кучевые облака, доминируя над плоской землей, из которой кое-где торчали низкорослые, кривые от постоянного ветра деревца. Крачки кружили над головами солдат, уносясь к отвесным утесам дальше по берегу.

Четверо гвардейцев двинулись вперед по гравийной дороге, перерезавшей зеленый холм, и Бринд подумал, что вид четверых незнакомцев в черном, вооруженных мечами и топорами, может напугать молодую женщину, которой никто не удосужился сообщить, почему ее вызывают домой.

Хотя и полузаброшенный, храм с его арками из песчаника и высоченным шпилем меж двух более мелких был прекрасен. Среди построек Джорсалира эта, несомненно, отличалась оригинальностью и превосходила по размерам все здания культа, какие Бринду доводилось видеть в Виллджамуре. Ничуть не древний по стандартам архипелага – всего несколько сотен лет, от силы, – храм явно был выстроен в те времена, когда Джорсалир обладал феноменальной властью и богатством, не то что сейчас, когда Совет даже обложил его налогами.

Они приблизились к зданию, и им навстречу вышли три женщины, их зеленые платья развевались на ветру, словно боевые знамена. Выражения лиц у них были соответствующие, и Бринд приказал своим спутникам не вмешиваться и постоять в сторонке, пока он не поговорит с ними.

Две женщины были уже старухами, седеющие волосы обрамляли их тонкие черты. Третья выглядела моложе, хотя, возможно, так только казалось из-за грациозности ее движений и осанки, которые словно лишали ее возраста. На ее груди он заметил цветок белой дриады.

–  Селе Джамура, – приветствовал их Бринд. – Командир Бринд Латрея, Ночная Гвардия.

Вот оно: шок при первом взгляде на его лицо и особенно глаза – знакомая реакция.

–  А, вы альбинос? Селе Джамура, командир, – сказала младшая из трех. – Меня зовут Ардуна, я здешняя жрица. Со мной мои прислужницы.

–  Вас известили о нашем прибытии?

–  Разумеется. – Ардуна несколько раз моргнула на ветру, вглядываясь поверх его плеча в стоявших на некотором отдалении мужчин.

Бринд тактично прикрыл плащом меч.

–  А леди Рика знает, что произошло?

–  Ей сообщили лишь самое главное, но она уже ждет вас в храме.

–  Хорошо, – сказал Бринд. – Что ж, я приехал, чтобы забрать ее в Виллджамур. Мы должны отправиться в путь как можно скорее.

–  Значит, вы ее увезете. Просто возьмете и увезете?

–  У нее есть роль, которую она должна исполнить, жрица, – объяснил Бринд. – Мы не всегда вольны выбирать, что нам делать в жизни. – «И я знаю это лучше, чем кто бы то ни было».

–  Конечно, командующий, но вы не можете просто взять и забрать ее. У нее здесь своя жизнь, вы понимаете?

–  Да, понимаю, – продолжал Бринд, стараясь щадить чувства жрицы. – Однако своей спокойной жизнью здесь она обязана именно своему происхождению. Будь она из местных или просто крестьянкой, не видать бы ей таких привилегий. А теперь настало время, когда происхождение требует от нее исполнить свой долг. Вы ведь понимаете, что теперь она важна не только для кучки жриц, но и для всей империи?

Огонь потух в ее глазах, она признала поражение.

–  Вполне. И все же прошу вас проявить такт. Она живой человек, а не просто титул.

–  Разумеется. И помните, я тот, на кого возложена обязанность рассказать ей о смерти отца. Я не сделаю ей больно, обещаю.

Похоже, привязанность Ардуны к Рике была искренней. И все же Бринд не верил в ее натуральность, он вообще не вполне доверял Джорсалиру. Не то чтобы его приверженцы были недостойны доверия сами по себе, нет, просто они настраивали свои мозги так, чтобы задавать миру вопросы, каких не задает больше никто. Это придавало им вид превосходства, которое Бринд считал неоправданным.

Ардуна повела его в храм.

Комната Рики была почти голой: минимум мебели, на стенах из темного песчаника несколько пергаментов, выцветших от солнечного света, занавеси источали запах сухой лаванды, в углу горел небольшой камин.

«Если Бор или Астрид действительно существуют, то их, видимо, не заботит красота меблировки», – подумал Бринд.

Она, Рика, сидела на сундуке и смотрела в узкое стрельчатое окно, на ее коленях лежала книга. Сразу было видно, что они с Эйр сестры, хотя лицо у Рики было ýже и скулы выпирали, делая его менее привлекательным. Черные волосы были просто забраны назад – никакого стиля, никакой изысканности в облике.

–  Селе Джамура, Джамур Рика, я командующий Бринд Латрея, и у меня для вас… плохая весть. – Он помешкал. – Ваш отец, император Джохинн, к сожалению, покинул этот мир несколько дней назад.

–  О, – отозвалась Рика. Ни в ее лице, ни в голосе не было заметно никаких эмоций. – Что ж, благодарю, что сообщили мне об этом. Вам пришлось проделать для этого долгий путь.

Бринд не сводил с нее глаз, точно хотел прочесть ее мысли. Казалось, дурная весть нисколько не встревожила ее. Как будто он только что сообщил ей, что скоро пойдет дождь. Он знал, что у нее были проблемы с отцом, поэтому-то она и укрылась от него здесь несколько лет назад. Так что же, гнев вытесняет теперь все прочие эмоции? Или это религиозное образование и великолепно сбалансированный ум делают ее такой холодной?

–  Совет Виллджамура назначил вас преемницей отца и его наследницей во всех его владениях, так как вы – старшая из его кровных родственников. Вы понимаете, что это значит?

В молчании она встретила его взгляд, в ее глазах был холод – нет, в них не было ничего, одно безразличие. Девушка казалась воплощением пустоты.

–  Джамур Рика, вы должны стать императрицей, – заявил Бринд. – Правительницей Джмурской империи, ее племен и народов. Я прибыл сюда по поручению Совета Виллджамура, чтобы сопроводить вас в город немедленно.

Она встала, снова глядя в окно – на море, на облака. Вскрикивали чайки, набирая скорость. В мире за окном было больше жизни, чем в ней.

–  А у меня есть право выбора в этом вопросе?

–  Честно?

–  Да.

–  Очень мало. – Бринд вздохнул. – У вас есть лишь долг.

–  А здесь у меня есть жизнь, командующий.

–  Да, это я заметил, – сказал он, делая к ней шаг. Он проследил ее взгляд, направленный на дикую кошку за окном. Она пожирала чайку, распластавшуюся на траве со сломанными крыльями, ее белые перья залила кровь. – Здоровые у вас тут кошки, раз могут свалить чайку.

–  Верно, – согласилась она. – Здесь все такое… немного дикое.

–  Живые твари учатся приспосабливаться к любым условиям, в какие им случится попасть.

–  Условия условиям рознь, – возразила Рика.

Наступило молчание, Бринд стоял рядом с ней и надеялся, что его близость к ней сейчас станет для нее символом того, что он на ее стороне. С неба на его глазах полетел снег, точно кровь закапала из раны. Задул сильный ветер, занавеси на стенах заколебались.

–  Я поеду с вами, – вздохнула она. – Дайте мне минуту на сборы.

Апий бросил камешек в море в сторону от «Черного фритера».

Камень исчез из виду раньше, чем пробил поверхность воды, потерявшись в пенных гребнях волн, разбивающихся о гранит.

–  Что ж, хорошо хоть ехать согласилась, – сказал Нелум, пытаясь на ветру разжечь трубку. У него ничего не получалось. – А когда она все-таки появится, мы погрузимся и выйдем в море. И уж там немного отдохнем.

Бринд бросил взгляд на Апия.

–  Мы ведь сможем отдохнуть немного? – спросил Нелум, тревожно следя за их обменом взглядами. Незажженную трубку он положил обратно в карман.

–  Нет, не совсем, – признался Бринд. – Канцлер Уртика сообщил мне о странных происшествиях на севере, и нам предстоит расследовать их для защиты интересов империи. Судя по словам очевидцев, там дело серьезное. Кто-то поубивал много местных, и нам надо навести порядок, а заодно и успокоить население.

–  Так почему бы не послать на разведку драгун? – спросил Люпус. – Зачем посылать элитные войска?

–  Парнишка-то прав, Бринд, – заметил капитан.

–  Там и нужны элитные войска, а наша выучка и умения далеко превосходят обычные армейские стандарты. У нас, ночных гвардейцев, есть доступ к оружию, усовершенствованному культистами. Да мы и сами усовершенствованы ими, не забывайте. Мечи у нас лучше и луки точнее. И вообще, я сомневаюсь, что местные, увидев, как целая огромная армия топает по тундре, поверят, что все спокойно. Легче передвигаться маленькими группами, потому я возьму с собой одно-два подразделения, сотни две солдат, не больше.

–  Армия может понадобиться где-то еще, – предположил Нелум, чей мозг, как всегда, работал на опережение, просчитывая все возможности.

–  Я бы об этом знал, – сказал Бринд. – Не забывай, я ведь командую всеми войсками империи.

–  Ну, значит, нам опять чесать галопом через всю империю в поисках единорога с тремя яйцами, – проворчал Апий.

–  Мы пока не знаем, что там такое, – напомнил Бринд. – Может, единороги, может, нет – поедем и узнаем.

–  Что ж, может быть, ты и прав, – сказал капитан. – А вот и наша леди Рика.

Глава двенадцатая

Пока солнце лениво вставало над Виллджамуром, следователь Джерид покидал свой дом в районе Кайхо. Он миновал Гата-Гуля, спустился вдоль иренов на Гата-дю-Оук, прошел отель «Виллджамур» и трактир под названием «Седло дриады». Здесь располагались экстравагантные магазины элитных поставщиков наркотиков и эротики, где можно было купить и «любовное зелье», эффект которого приводил к контролируемому изнасилованию. Ничего общего с тем, о чем поется в романтических балладах, и почему его вообще разрешают – непонятно. В этом весь Виллджамур: если вы при деньгах, покупайте что хотите, и плевать на этику. Можете бродить по улицам и предаваться страстям, сколько душа пожелает.

В тени высоких оград, где дорога делала поворот вправо, его уже поджидали детишки с Гата-Гамаль. Поверх стены торчали головы двух заводил – рыжего и белобрысого, обоим лет по десять, не больше, оба в теплой одежде в несколько слоев, в теплых рукавицах, со снежками наготове. Джерид уставился на них в упор – пусть хотя бы задумаются о том, что делают.

Они не задумались.

Снежки прорезали воздух, но упали, разбившись о мостовую у самых его ног, и он улыбнулся:

–  Не сегодня, ребятки.

Он повернулся, понюхал воздух и пошел дальше… Здоровенный ком снега врезался ему в затылок.

Ублюдки!

Возбужденно размахивая руками, белобрысый и рыжий помчались прочь, остальных нигде не было видно, а потом и те двое пропали, оставив лишь отзвуки смеха да капли от растаявшего снега, стекающие с головы Джерида.

Запахнув полы плаща и убедившись, что снежных снайперов нет нигде поблизости, Джерид продолжил свой путь через одну из наименее известных частей города, а пар от дыхания клубился вокруг его лица, точно призрак, не желающий оставлять его в покое.

Джерид то и дело прокручивал в уме известные ему детали убийства Деламонда Гхуды. Сложность случая усугублялась немалым количеством людей, которые могли желать советнику смерти. Итак, скончался высокопоставленный чиновник, причем непонятным образом.

Единственной возможной причиной такой смерти могла быть какая-нибудь реликвия, так что наиболее вероятный подозреваемый – культист. Но обычно у культистов нет нужды в советниках, ведь они проводят свои операции на уровне выше правительственного. Да и выше человеческого, если уж на то пошло. А из-за того, что теперь к услугам культистов прибегали и военные, их отношения с властями Виллджамура стали лучше некуда. Так что нет, вряд ли убийца – культист, хотя и эту возможность тоже не следует сбрасывать со счетов.

Надо бы ему попасть в Атриум, чтобы на месте выяснить, над какими проектами работал Гхуда перед смертью. Наверняка что-то важное, если не нашлось другого способа его остановить.

А что же та женщина, Туя, которая последняя видела его живым? Да и с женой Гхуды разговаривать не хотелось, ведь придется объяснять ей, как ее муж провел свою последнюю ночь на земле.

В довершение всего вечером ему еще предстояла встреча с собственной женой, Марисой. Как же убедить ее вернуться?

Ну и денек.

Трист договорился встретиться с ним позже. В настоящее время он «допрашивает» одного человека, подозреваемого в краже со взломом где-то в Кейвсайде. Джерид разрешил ему заняться этим самостоятельно, поскольку пытать Трист мастер – и не только физически. Трист обладал даром пытки психологической, подозреваемые у него то и дело разражались слезами или взрывались от ярости. Не мытьем, так катаньем он всегда получал желаемое, и Джерида это устраивало, пока все проходило в рамках закона. Надо всегда поступать так, как написано в книге, а то начальники припомнят тебе это потом, когда в один прекрасный день ты вдруг выйдешь у них из милости.

Джериду нравилась эта сторона города. Он стоял прямо у Астрономической башни, ее причудливый восьмигранник, высившийся над ним, всеми своими стеклянными боками отражал красный солнечный свет, стремившийся пробить туман и тучи. Да, в этом районе Виллджамура жить явно приятнее, чем в Кейвсайде. К несчастью, работа чаще всего приводила его именно туда. Жилищные условия там были ужасные, нищету старательно прятали с глаз. Санитарные условия тоже оставляли желать много лучшего, поэтому весь район пронизывала постоянная неистребимая вонь, и многие предпочли бы вывести все это за пределы города.

Подготовив вопросы, он приблизился к небольшому домику, который буквально спрятался между своими соседями. Несмотря на его центральное расположение, люди шли мимо, даже не поворачивая головы в его сторону, точно, сами не отдавая себе в этом отчета, старались сделать вид, будто его не существует. Невыразительная металлическая дверь терялась на фоне гладкой стены из бледного камня. Он резко постучал и приготовился ждать, но дверь распахнулась почти сразу: на пороге стояла женщина с волосами цвета воронова крыла и бледным узким угловатым лицом.

Это была банши.

–  Доброе утро. Следователь Румекс Джерид. У меня к вам несколько вопросов.

–  Да, конечно. – Голос у нее был глубокий, успокаивающий, как всегда у них, когда они не визжали. – Пожалуйста, войдите.

Джерид шагнул через порог ее ароматного жилища, поджав хвост, чтобы тяжелая дверь не прищемила его. В доме было необычайно темно и сильно пахло лавандой. Ему уже доводилось бывать здесь раньше, и каждый раз он жалел, что у них совсем нет окон и так не хватает воздуха и света. Горели цветные фонари, топился небольшой камин. Дóма было несколько женщин, молодых и старых, в черных, серых или белых платьях. Они сидели на стульях, расставленных в самых неожиданных углах помещения. У всех были похожие худые лица, одинаковые манеры. Одни читали или занимались, другие ткали какую-то материю. Клаустрофобия пропитывала воздух, точно эти женщины, сестры, или матери и дочери, или другая близкая родня, задыхались здесь вместе, удушая друг друга своей близостью и страданием. Он никогда не понимал, как они живут, и никогда не комментировал то, что видел.

–  Пожалуйста, следователь, садитесь, – предложила женщина. – Я сейчас позову Мэйтер Сидхе.

Она вышла из комнаты.

Джерид опустился на простой деревянный стул. Мебель в доме была деревенская, – можно подумать, они не могли позволить себе ничего другого. Это по соседству с Астрономической башней и богатейшими иренами города, хотя, возможно, их дом стоит тут уже не первый век. Некоторые из женщин напевали вполголоса, раскачиваясь взад и вперед, точно душевнобольные. Очень неприятный звук, похожий на жуткую жалобу. Со страху он подумал, не означает ли это его скорую смерть, как будто даже пребывание рядом с ними могло приблизить это мгновение.

Вдруг появилась Мэйтер Сидхе, та банши, что присутствовала на месте гибели Деламонда Гхуды и чей вопль объявил о его смерти всему Виллджамуру. Черноволосая, в белом платье, моложавая, она отличалась тем же загнанным выражением лица, что и остальные банши. Синие глаза глядели как будто издалека, и он ничего не мог прочесть в них. Он уже не раз встречался и с ней, и с другими, ведь, кто бы ни умер в городе, они всегда первыми оказывались у тела.

Когда она вошла, он встал.

–  Доброе утро, следователь Джерид.

–  Доброе, Мэйтер. – Он сел снова.

–  Вы насчет советника Гхуды? – Она пододвинула стул и села рядом, слегка нервируя его своим близким присутствием. Исходившей от нее аурой смерти.

–  Да. Обычная процедура. Хотя это, конечно, совсем не обычное убийство. Жертвой, как вы знаете, стал член Совета очень высокого ранга.

–  Все мы одинаковые, когда мертвые, следователь. Наши титулы не следуют туда за нами.

–  Верно. Однако, пока мы еще живы, приходится заниматься работой, которая делает то, что предшествует смерти… слегка понятнее.

–  Намек ясен.

–  Итак, – продолжал Джерид, – насколько я понимаю, вы, как всегда, знали, что его убили.

–  Да, но только когда его уже убили.

Вот чертовщина…

–  А тогда уже было слишком поздно?

–  Как всегда. Мы не спасаем жизни. – Она побарабанила тонкими пальцами по столу. На мгновение внимание Джерида отвлекли кольца на них, сверкнувшие в тусклом свете комнаты.

–  Никто так и не думает. Значит, вы были… поблизости? По крайней мере, на месте вы оказались очень быстро.

–  Да, я была, как вы и сказали, поблизости. Покупала овощи. И тут возникло видение, а что бывает потом, вы знаете.

–  Знаю, – подтвердил Джерид. – А до тех пор вы ничего не видели?

–  Не больше, чем любой обычный человек.

–  А потом?

–  И снова не больше, чем другие люди, которые подошли позже. Я появилась там раньше других, но ничего странного не заметила.

Джерид выпрямил спину:

–  Ладно, тогда опишите мне ваше видение, если возможно.

–  Видение как видение – взгляд глазами жертвы в последний миг перед остановкой сердца. Только… ну, я видела одну тень, но она была… ни на что не похожа. Какая-то дикая тварь, я бы сказала. А потом она исчезла, растаяла в свете дня – улетела вверх.

–  Продолжайте, – попросил Джерид. Это было первое конкретное утверждение, услышанное им до сих пор. Если, конечно, банши можно доверять.

–  Да, именно тень. Тень существа, подобного которому я никогда не встречала. И тут меня затошнило, и я поняла, что он готов испустить дух.

–  А об этой твари вы ничего больше рассказать не можете?

–  Ничего.

–  Как она выглядела?

–  Не могу сказать. – Она начала проявлять нетерпение. – Это был точно не человек и не румель. Вот и все.

–  Хорошо. В вашем видении не было ничего такого, что могло бы подсказать, кто мог желать его смерти?

–  Нет, следователь, не было. Городская политика не имеет большого значения для нас.

В соседней комнате кто-то громыхнул стулом, и Джерид заметил, как одна банши стремительно выбежала из дому. Она с грохотом захлопнула за собой дверь, заморгал фонарь.

Он обернулся к Мэйтер Сидхе:

–  Происходит что-то необычное?

–  Ничего, что относилось бы к вашему делу. Ходят слухи, что среди членов Совета есть овинисты…

Джерид знал, что такие слухи ходят уже не первый год, причем степень осведомленности тех, кто их передает, меняется от кабака к кабаку. Там можно услышать о политиках, которые собираются в темных комнатах и пьют свиную кровь. А потом гадают по сердцам животных. Катаются в требухе. Совершают ритуальные жертвоприношения. Может, это и правда, но довольно безвредная. Кому может причинить вред мертвая свинья?

–  Ну, – сказал Джерид, – никаких доказательств этого у меня нет. А применить закон к тем, кто считает себя выше его, сложно. Загнать их скопом в джорсалирский храм для очищения – вот все, что мы можем.

Издалека донесся вопль, и он понял, что издает его та самая женщина, которая совсем недавно покинула соседнюю комнату.

Между тем Мэйтер Сидхе уставилась на него так, что он заерзал. Джерид не знал, о чем вообще думают банши: они никогда не открывали своих мыслей, не выказывали эмоций. И все же каждый раз, когда рядом случалась смерть, они замирали, становились рассеянными и огорчались так, словно чувствовали ту же боль, что и умирающий, разделяли его страдания. А еще они, похоже, не старели. К примеру, Мэйтер Сидхе могло быть от сорока лет до девяноста, при этом она выглядела моложавой и даже по-своему красивой. Если в Виллджамуре и были люди, которые знали секреты этих женщин, то они никому о них не рассказывали. Среди сплетен, циркулировавших по городским трактирам и бистро, реже всего можно было услышать что-нибудь о банши. Возможно, люди просто боялись, как бы банши не объявили о чьей-нибудь смерти по собственному усмотрению. Мысль о том, что это могла быть их личная смерть, останавливала языки досужих сплетников.

Поняв, что здесь он ничего больше не узнает, Джерид попрощался и отправился на следующую беседу, проводить которую ему особенно не хотелось.

Здесь, наверху, домá тоже были высокие и узкие, в основном трехэтажные, причудливо изукрашенные смешными статуэтками каких-то ангелоподобных существ. Место напомнило ему театр теней, который он посетил как-то, когда был еще молод.

Беула Гхуда, конечно, уже знала о смерти мужа, и на том спасибо. Иметь дело с мертвыми телами и преступниками было куда легче, чем говорить с людьми, чьи родственники умерли при подозрительных обстоятельствах. Этим приходится глядеть прямо в глаза, как бы они ни реагировали и какие эмоции ни проявляли бы.

Как это случилось?

Как умер?

Ты, ублюдок, не лги мне.

В самые ужасные моменты, еще до того, как ушла жена, он часто развлекал себя мыслями о том, как бы она реагировала на сообщение о его смерти, и проигрывал ее разные реакции с такой легкостью, будто речь шла о мухе на стене, не больше. И хотя он уже много лет служил в инквизиции, общение с родственниками погибших по-прежнему давалось ему хуже всего, и он каждый раз внутренне замирал, стуча в очередную дверь, как впервые. На этот раз ему открыла хрупкая блондинка. Ей было от тридцати пяти до сорока лет, зеленое шелковое платье скрывало изящную фигуру, лицо было мрачным, прямо как у банши, от которых он только что вышел, – и неудивительно, при таких-то обстоятельствах, правда?