Текст книги "Правление Штормов"

Автор книги: Марк Айрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Краем глаза уловив движение сбоку, Вужак повернулся и с воплем отпрянул, обнаружив на расстоянии вытянутой руки от себя невесть как оказавшегося там четвертого бойца. Гвардеец, несмотря на доспех, двигался абсолютно бесшумно, казалось даже не дышал. На пол упали случайно задетые кружки, резко запахло пивом. Тот, что задавал вопросы, забавлялся уже в открытую, с видом кота, наблюдающего за мечущейся мышью. Затем вопросительно взглянул на вошедшего.

– Упряжь та самая.

И, не обменявшись больше ни словом, все четверо вышли, словно управляемые единым разумом. Чуть погодя послышалось конское фырканье, лязг конской сбруи и удаляющийся стук копыт.

Селяне наконец перевели дыхание. Вужак с трудом отвел взгляд от двери и ощутил ползущие по спине капли пота.

***

Стражей он настиг, когда стемнело. Обнаружить привал было несложно: опьяненные успехом, они грелись у большого костра, громко предвкушая награду и торжественный въезд в селище. Правда бдительности не теряли, около клетки всегда дежурили двое, временами проверяя состояние замка и веревок. Состояние пленницы их волновало меньше, главное живой и относительно целой довезти.

Путник осторожно изучал лагерь из кустов. В свете пламени прекрасно были различимы и периодически сменяющиеся караульные, и расположение добычи, и вооружение стражей, с головой выдававшее в них уроженцев столичных гор – у Грани местные предпочитали вещи не столько вычурные, сколько грубые, но прочные.

На этом хорошие новости заканчивались. Клетка была сделана на совесть, из каленого белого дерева, ни снаружи, ни изнутри, а уж тем более тайком не разломать и не перепилить. Видимо изначально готовились именно к поимке живьем. Наместники крайне хорошо оплачивали такую добычу, пользуясь возможностью сплотить народ показательной казнью, так что в выигрыше были все. Лесная неподвижно лежала в углу, то ли без сознания, то ли вообще доживая последние дни. Иррты были живучи, но все же смертны, что еще сильнее усложняло задачу.

Ну и самое неприятное – стражей он насчитал девять человек. Это было слишком даже для прошедшего обучение в Храме, тем более что отряд был явно сплоченный и опытный: даже на отдыхе не расслаблялись, держа оружие при себе и не собираясь отмечать победу чем-либо крепче воды.

Конечно всегда оставался запасной вариант: вернуться за заблаговременно привязанной вдалеке от лагеря лошадью, не таясь подъехать и потребовать отдать ему пленницу. Приказам гвардии обязаны были беспрекословно подчиняться все прочие воины Империи, невзирая на форму и суть этого самого приказа. По закону. На деле же путник совсем не был уверен в успехе этого предприятия. Завершившийся такой удачей рейд к самому Ирртиону, глухая ночь вдали от какого-либо человеческого жилья… Был немалый шанс того, что человека, выехавшего из леса в приметной гвардейской броне, и потребовавшего отдать ему добычу, в этом же лесу и закопают.

«Ну, по крайней мере попробуют, – подумал он. – Можно дождаться, пока часть из них уснет, или отвязать и вспугнуть лошадей, а после воспользоваться суматохой.»

Впрочем, лошади уже начали проявлять признаки беспокойства. Молодая пегая кобыла истерично заржала и затрясла головой, пытаясь избавиться от привязи, двое других тоже принялись пританцовывать и тревожно пофыркивать.

Седой страж, на правах главного первый снимавший пробу с готовящейся похлебки, напрягся и потянулся к оружию.

– Рукий, иди глянь, что с ними!

– Летун небось испугал, вот и всполошились, – молодой большеносый парень тем не менее встал и направился к коновязи.

Дальнейшее уместилось в несколько вздохов, хотя для людей вокруг костра время словно остановилось и загустело, позволяя различить детали, но делая движения чудовищно медленными и неловкими.

Тварь, до того тихо крадущаяся между деревьев, одним быстрым гибким прыжком оказалась рядом с лошадьми. Рванула когтями ближайшую, и тут же развернулась, ударом длинного шипастого хвоста отбросив к деревьям молодого стража, не успевшего даже понять, что произошло.

Закаленные подобными событиями приграничные патрули быстро бы сориентировались в ситуации. При внешнем разнообразии, чудовища вели себя довольно предсказуемо, яростно бросаясь на людей и не пытаясь как-то защитить уязвимые места и продумать действия. Столичные же воины оказались не настолько готовы к происходящему, как им хотелось бы.

Тварь низко зарычала и снова прыгнула. Приземлилась она у самого костра, смяв своим весом еще одного стража и развернулась к остальным, давая возможность рассмотреть себя в ярком свете пламени. Размерами она почти вдвое превосходила лошадь, проворно передвигаясь на четырех лапах и используя внушительные когти еще двух передних для нападения.

Ближайший к костру воин выхватил из него горящую ветку и резкими взмахами попытался испугать и отогнать тварь, но та скорее разъярилась, и, резко подавшись вперед, сомкнула клыки на предплечье руки, державшей импровизированный факел. Резко мотнула головой – и закричавший от боли человек, пролетев по дуге над всей поляной, врезался в дерево совсем рядом с убежищем гвардейца.

Не успел раненый затихнуть, как эхо его вопля подхватила сама тварь – в открывшийся бок её атаковали сразу трое стражей, и один из мечей сумел пробиться через густую шерсть и плотную шкуру. Большего они сделать не успели. Взмахом когтей, с легкостью пробивших доспех, тварь расправилась с самым инициативным, еще одним скачком сшибла остальных двоих с ног – и довершила начатое в два укуса.

Один из оставшихся в живых членов отряда, так и простоявший в ступоре все это время, обвел дурным взглядом еще только что уютную и гостеприимную, а сейчас залитую кровью поляну – и не выдержал. Дико завопив, он бросился бежать, не разбирая дороги и натыкаясь на кусты и стволы деревьев.

Тварь проворно развернулась на резкий звук, чем смогли воспользоваться двое подбежавших караульных, атаковав её со спины. Взревев от боли, она прыгнула на них, но бойцы сумели увернуться, и, разворачиваясь к ним, тварь тяжелым ударом хвоста опрокинула клетку. Следующий взмах был более точным, и для одного из караульных стал последним.

Второму повезло больше – или он был более ловким, – и несколько бросков монстра пропали впустую. Но очередной уворот оказался менее удачным, подавшись в сторону, страж споткнулся о распростертое на земле тело одного из товарищей, и в то же мгновение его пригвоздило к земле сразу двумя когтистыми лапами.

Тварь медленно приблизила морду к лицу умирающего человека. Последнее, что он увидел, были два ряда острых, крупных зубов. И капающая с них кровь его товарищей.

Гвардеец поймал себя на невольном сочувствии. Но решительно задавил в себе зачатки порыва поиграть в отважного героя, честно сознавая, что не последнюю роль в этом принял животный инстинкт спрятаться и не выдавать себя ни единым жестом. И тут же резко развернулся всем телом на новый звук.

Позабытые всеми лошади, в панике истоптавшие землю на всю длину привязи, частично добились своего, и один из поводов не выдержал и лопнул. Взвизгнувший от неожиданности конь шарахнулся в сторону, но тут же сориентировался и ускакал в темноту.

Тварь, так же настороженно вскинула голову, проводила удаляющуюся добычу взглядом, затем одобрительно рыкнула и сорвалась в погоню.

С пару вдохов над поляной стояла тишина. Затем путник отмер и бросился к клетке. Упускать такой невероятный шанс было нельзя, к тому же чутье подсказывало ему, что времени мало, чудовище может вернуться обратно в любой момент. Опрокинутая клетка лежала на боку. Удар покорёжил дверь и сломал пару боковых прутьев, выбить которые теперь не представляло труда. Гвардеец пролез внутрь и опустился на колени около пленницы.

На первый взгляд никаких серьезных ран у нее не было. Руки-ноги были целы и вроде бы не сломаны, что давало надежду на самостоятельное передвижение. Гвардеец разрезал веревки, решительно отстегнул с пояса флягу с водой и, открыв, перевернул её над головой ирртки.

Лесная хрипло застонала и закашлялась, пытаясь поймать губами холодную струю. Мужчина дал ей напиться, затем осторожно встряхнул за плечи.

– Ты слышишь меня? Понимаешь?

Ирртка с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Судя по её виду, если она и различала звуки, до осознанности было далеко.

Но времени у них не было. Путник рывком вздернул её на ноги, придерживая, чтобы не упала. С трудом выбравшись обратно из клетки, они двинулись к спрятанной лошади, оставив позади злополучную прогалину.

Визг оставшихся животных и отдаленные завывания твари донеслись до них как раз в тот момент, когда гвардеец пытался понять, вывалится ли лесная из седла, если вести лошадь в поводу, и если да, то переживет ли это. Плюнув на здравый смысл, он вскочил в седло позади ирртки, обхватив её одной рукой, другой тряхнул поводьями, молясь, чтобы в темноте их путешествие не окончилось на дне ближайшего оврага. И уже давно нервничающая лошадь резво двинулась вперед, на восток – как можно дальше от Грани.

Холмы перемежались низинами, небольшие рощицы постепенно сменяли друг друга, узнаваемые только смутными очертаниями, да хрустом прошлогодней листвы и веток под копытами. Когда на небе постепенно начали гаснуть звезды, а над головами отчетливо посветлело открывшееся на очередной поляне небо, гвардеец позволил себе чуть расслабиться и перестать судорожно вслушиваться в звуки за спиной.

И тут же едва успел удержать лесную, которая внезапно обмякла и упала лицом в лошадиную гриву.

Бессильно выругавшись, он осторожно уложил её на землю и закутал в свой плащ. Образ жизни и физиология ирртов разительно отличались от человеческих. Вплоть до невозможности обзаведения совместным потомством и не передающихся от расы к расе болезней. Но тепло, еда и отдых были необходимы большинству живых существ. Гвардеец споро выкопал углубление в земле и развел в нем огонь, незаметный для наблюдателей. Сверху дым рассеивался плотной кроной дерева.

От костра начало быстро расползаться кольцо тепла. Мужчина склонился над лесной и более тщательно осмотрел её.

Как он и подозревал, ирртка была молода. Как наверняка молоды и бестолковы были её погибшие товарищи: более умные и взрослые предпочли бы хорошо спланированное нападение, после которого бывало только тонкие иглы в телах найденных жертв давали понять, кто был причиной их гибели. Её длинные черные, как и у всех ирртов, волосы были сбиты в колтуны, а одежда превратилась в живописные лохмотья. На теле при ближайшем рассмотрении он обнаружил множество синяков и мелких ран. Выезжал из столицы он… кхм… в спешке, поэтому за неимением походного набора для помощи раненым, просто промыл раны, надеясь, что тело того, кто всю жизнь жил на природе, само справится с любой заразой.

Хуже всего выглядел правый бок, переливающийся всеми оттенками багрово-фиолетового. Гвардеец внутренне поежился, представив, каково было девушке ехать на лошади и надеясь, что ребра остались целы.

Во всяком случае болело это явно сильно: от прикосновения ирртка вздрогнула и, открыв глаза, попыталась приподняться на локтях, но со стоном упала обратно. Мужчина поднёс к её лицу флягу с нагретой водой, дал отпить, аккуратно поддерживая голову. Сделав несколько глотков, лесная на мгновение обмякла, затем требовательно уставилась на него.

– Ты… кто? – медленно, с усилием произнесла она.

– Меня зовут Венс.

Девушка невпопад кивнула и, вновь закрыла глаза, провалившись в глубокий сон. Гвардеец еще немного посидел рядом, убедился, что дыхание её ровное и глубокое и, поплотнее подоткнув вокруг неё плащ, решительно встал.

Получше привязал и покормил лошадь, наломал веток себе на лежанку. Некоторое время раздумывал, какова вероятность проснуться от ножа в горле, но затем решил оставить все как есть и почти мгновенно уснул, привалившись к дереву.

***

Несмотря на все опасения, гвардеец проснулся сам и даже отдохнувшим. Судя по солнцу, было уже далеко за полдень, и воздух не по-весеннему сильно прогрелся. Девушка мирно спала, во сне скинув с себя плащ, что Венс расценил как хороший признак.

Он набрал растопки и снова развел погасший за ночь костер. Тихий треск пламени сплелся с шелестом листвы и птичьим гомоном, и мужчина тихо вздохнул, прикрыв глаза и позволив себе на пару мгновений погрузиться в эти звуки, забыв о том, кто он и где.

В костре громко стрельнул уголек. В то же мгновение ирртка проснулась и резко вскочила. Тут же упала на колени, и снова поднялась, шатаясь от слабости и щурясь на яркое солнце.

Венс непроизвольно подобрался. Девушка вызывала ассоциации с небольшим, но опасным и готовым в любой момент броситься зверем. Сходство усиливал явно враждебный взгляд светлых, отливающих янтарем глаз.

Он медленно встал и развернул руки ладонями вперед. Насколько он знал, у ирртов этот жест означал отсутствие злых намерений. Оставалось надеяться, что иррты тоже были про него в курсе.

– Я спас тебя, – как можно мягче произнес он.

– Зачем?

Говорила она с типичным для лесных акцентом, чей язык изобиловал рычащими и гласными звуками при полном отсутствии столь любимого прибрежными жителями звука «л». Но речь Империи давалась ей легко, над подбором слов девушка не задумывалась.

– Мне нужна помощь иррта.

Лесная презрительно хмыкнула, умудрившись вложить в это простое выражение эмоций всю суть и характер вражды двух народов, исчислявшейся веками.

Венс пожал плечами:

– Я ехал в Ирртион. Но по дороге услышал о тебе и решил… помочь.

– И в чем же таком важном тебе потребовалась наша помощь, что ты решился на самоубийство?

Гвардеец некоторое время смотрел ей в глаза, затем четко и спокойно произнес:

– Я хочу убить Императора. И знаю, как это сделать.

Глава 2.

– Как? – после долгой паузы требовательно выдохнула девушка.

– Поешь сперва. Ты еле стоишь на ногах.

Венс нарочито спокойно повернулся спиной и ушел рыться в сумках в поисках еды. Лесная еще немного побурила его взглядом, затем тяжело опустилась на землю. Погладила траву вокруг себя, ласковым, мягким движением, словно та была живым существом. А затем так же медленно и почти без сопротивления опустила ладони в расступившуюся землю и застыла так, прикрыв глаза и слегка покачиваясь всем телом.

Раскладывающий у костра провизию гвардеец с трудом удержал невозмутимое выражение лица, увидев, как мелкие травинки и цветы потянулись к ирртке и оплели её предплечья.

Тут же синяки на её теле начали уменьшаться и светлеть. Кровоподтеки и раны словно бы медленно затягивались и исчезали, играя со зрением странную шутку – смотришь и почти не замечаешь изменений, но стоит на мгновение отвести взгляд, как картина меняется.

Девушка глубоко вздохнула всем телом и, осторожно высвободив руки, легким, плавным движением поднялась с земли. Полностью она не исцелилась, лицо все еще заливала нездоровая бледность, а на боку, прекрасно видимая через прореху в тунике, просматривалась синева.

Но по крайней мере, с удовлетворением отметил про себя гвардеец, идти теперь сможет сама. Подтверждая его мысли, ирртка подошла к костру и села, протянув руки к огню.

– Не знал, что вы так умеете.

Лесная поджала губы и ничего не ответила. Отреагировала она только когда Венс протянул ей кусок краюхи, так пристально и враждебно уставившись на гвардейца, что тот молча положил снедь между ними.

Задача обещала быть сложной. Впрочем, он изначально и не рассчитывал на полное взаимопонимание и поддержку, зная, что в том же Ирртионе местные сперва предпочитали стрелять в чужаков, и уже затем разбираться, кем был погибший.

Тени от деревьев постепенно начали удлиняться. Венс молча смотрел в огонь, краем глаза отметив, что после долгих колебаний, ирртка все же осторожно взяла пару полосок вяленого мяса и немного хлеба.

Затем принялась откровенно его разглядывать.

– Ты из Гвардии?

Это было больше утверждение, чем вопрос, и Венс кивнул, не отрывая взгляда от костра.

– Почему… – она резко вскинула голову, вслушиваясь.

Гвардеец тоже насторожился и не так быстро, но различил в лесном шелесте чуждые и резкие звуки конского ржания и перекликающихся голосов.

– Погоня, – девушка вскочила на ноги и устремила на него подозрительный взгляд.

– Возможно, – он усмехнулся. – Но поверь, меня они найдут с куда большей радостью.

Быстро затушив костер, они постарались замести следы лагеря. Венс отвязал лошадь и тут же, поддавшись пришедшей в голову идее, стал её развьючивать. Напутственно потрепал по холке и, развернув на восток, шлепнул по крупу, задавая направление.

Лошадь зафыркала, но послушно скрылась в высоких кустах.

– Если повезет, они пойдут дольше за следами по прямой, – объяснил он лесной. – А мы свернем на север, к Ирртиону. Тебе в любом случае в ту сторону.

Девушка подумав, кивнула:

– Я пойду первой. Постарайся идти по моим следам, так будет сложнее нас найти.

Теперь открытых мест они старались избегать. Но и по зарослям ранней моруники, и по бурелому идти за иррткой оказалось очень легко. Она словно плыла по течению, выбирая легкие пути в любой чаще. И, как заметил гвардеец, постоянно что-то срывая на ходу. Не останавливаясь и даже не сбавляя шага она находила то созревшую ягоду, то какую-то травинку, обнюхивала её и чаще всего съедала. И все это органичным, почти бессознательным движением, не теряя бдительности и вслушиваясь в звуки вокруг.

Сам Венс ничего подозрительного уже не слышал. Кто бы это ни был, преследователи отстали.

Местность постепенно становилась более болотистой. Быстро стемнело. Гвардеец, упорно старавшийся идти след в след за девушкой, уже несколько раз проваливался в топкую грязь под тяжестью собственного веса. Лесная не помогала, но все же терпеливо, хоть и без особой радости, ждала, когда он выберется из очередной мочажины.

От влажного мха поднимались испарения, собираясь в завихрения тумана и скрывая и без того едва видимый путь. Нависающие деревья казались живыми существами, смыкающимися и перешептывающимися за спиной.

Беззвучно и поначалу едва видимые глазу, вокруг начали зажигаться синие огоньки. Постепенно разгораясь все ярче, они плавно перемещались, словно танцуя вокруг путников.

Венс зачарованно подался за одним из них, чтобы рассмотреть поближе. Но стоило ему протянуть руку, желая коснуться, как ирртка, идущая впереди и невесть как почуявшая угрозу, в два прыжка оказалась рядом.

– Тебе снова жить надоело?!

Её яростное рычание, сделавшее бы честь любому болотному зверю, гвардейца впечатлило.

– Они опасны? – удивился он.

– Да. Тут вообще место плохое, – она мрачно проводила взглядом постепенно удаляющийся огонек. Остальные тоже предпочли попрятаться. – Ты вообще ничего не знаешь?

– О болотах почти нет, – честно признался Венс. – На севере Империи я редко бывал.

– Нужно уйти повыше. Вон там холм и сухое место, сможем дождаться рассвета, – девушка смерила его взглядом. – И не трогай больше ничего.

Венс, который понятия не имел, как она что-то разглядела дальше вытянутой руки в такой темноте, отчетливо скрипнул зубами, но послушно зашагал в заданном направлении.

Возвышенность была незаметной и больше похожей на насыпь, но путники с наслаждением выбрались на сухую землю. И, забравшись наверх, почти сразу в недоумении остановились.

Черным пятном, четко различимым даже ночью, в центре холма зиял провал. Его стены почти отвесно уходили вниз, а глубину определить сходу не удавалось. И казалось, что откуда-то снизу, из бездонной тьмы исходит слабое свечение.

Венс огляделся. Останавливаться на ночь рядом с непонятно чем очень не хотелось.

– Великий знаток местности знает, что это такое и куда нам теперь идти? – не удержался и съязвил он.

Наградой был яростный взгляд. Девушка ничего не ответила и подалась к провалу, в попытке рассмотреть его поближе.

Но стоило ей сделать шаг, как весь пласт земли под ними пришел в движение, лавинообразно осыпаясь в пропасть.

Венс взмахнул руками, пытаясь удержаться на ногах, но не смог, и скатился-съехал по крутому склону вниз, вместе с потоком почвы и камней.

По счастью падение было недолгим – дно у провала все же было. Гвардеец немного полежал, пытаясь восстановить сбитое ударом о землю дыхание и гадая, остались ли в нем еще целые кости. Затем с трудом сел и огляделся.

Лесная к его удивлению уже была на ногах и, запрокинув голову, удрученно рассматривала крутой обрыв высотой в три человеческих роста. При её попытках взобраться обратно, земля снова начала сыпаться и идти трещинами. Разглядеть все это удалось благодаря слабому свету из глубины широкого, выложенного каменными плитами тоннеля, уходящего куда-то на северо-восток.

Венс поднялся и осторожно выпрямился, растирая ушибленную сильнее прочего руку. Девушка оставила безрезультатные попытки выбраться и покосилась на него.

– Это древний ход. Обычно есть много выходов, можно пойти по нему, возможно скоро будет отдушина или поселение.

– Или новый обвал.

Ирртка пожала плечами:

– Выбор не большой.

Они двинулись прочь по тоннелю. Как скоро выяснилось, свет давал голубоватый мох, растущий ровными полосами узких ровных желобах между полом и потолком. Венс заметил, что лесная и здесь ухитряется пощипывать из мха ягодки, и вообще держится так, словно обстановка ей вполне знакома.

– Что это вообще за место? Я впервые слышу об этих подземных путях.

Девушка молчала так долго, что гвардеец подумал, что его вопрос останется без ответа.

– Это очень старые дороги. Еще до… катаклизма. Было много городов под землей. Затем жители ушли.

– Почему ушли?

– Не знаю. Но построено хорошо, крепко. Многое до сих пор сохранилось. Никто не знает, как это делали, очень сложные вещи.

– А тебе откуда об этом известно? – удивился гвардеец.

Лесная снова замялась и нахмурилась.

– В Ирртионе тоже есть такие. И на запад много ходов вело. Пришлось их завалить, там Грань… всякое приходило.

Венс обратил внимание, что говорит она немного с трудом. И вроде бы начала прихрамывать. Какими бы чудесными не были способности ирртов к самоисцелению, прошедшие дни выдались для нее слишком тяжелыми.

Несмотря на то, что тоннель шел под землей, по мере продвижения воздух становился все теплее и суше. Гвардеец решительно остановился.

– Нужно передохнуть. Остановимся ненадолго.

Лесная коротко кивнула. Судя по всему, её последние силы ушли на то, чтобы не свалиться с облегчением на пол, а спокойно сесть и прислониться спиной к стене.

Гвардеец тоже устроился поудобнее, вытянул гудящие от усталости ноги и задумался.

Куда бы они сейчас не шли, направление его вполне устраивало. Да и погоне тоже придется поломать голову. Даже этой. Оставалось как-то заручиться поддержкой ближайшего доступного иррта. Венс покосился на задремавшую девушку. До этого было явно далеко.

По коридору разнесся эхом тихий перестук камней. Скорее всего под действием времени откололся кусочек потолка или стены, но гвардеец подобрался и бдительно осмотрелся по сторонам.

Осторожность его не подвела – в неярком свете мха в той стороне, откуда они пришли, вновь появились голубые огни. Они медленно подплывали, словно бы танцуя и покачиваясь в воздухе, однако на этот раз Венс был начеку. Он медленно поднялся, не отводя глаз от угрозы, и протянул руку, намереваясь тряхнуть ирртку за плечо, но та уже сама почуяла опасность и вскочила на ноги. Быстро огляделась и рычаще выругалась.

По мере приближения огней, пространство вокруг них начало приобретать очертания. Один за другим становились видны зверьки, каждый не длиннее вытянутой руки, с плоскими мордами и постоянно переливающейся и меняющей цвет под окружающую поверхность шкуркой. Концы их длинных, гибких хвостов мерцали ярко-синим цветом.

Венс насчитал с два десятка и сбился, когда ближайший к ним зверь остановился, припал к земле и негромко зарычал. Оскал был впечатляющим.

Гвардеец выхватил меч быстрым, почти неразличимым глазу движением. Преследователям этот предмет был определенно знаком, они замедлились, а затем и вовсе остановились, развернувшись полукругом по всей ширине коридора.

Свободной рукой Венс вытянул из ножен кинжал и, не глядя, протянул его девушке. Несмотря на серьезность ситуации, та издала короткий смешок:

– Ты слишком доверчив, – но кинжал взяла.

Звери и вовсе перестали рваться в бой. Им привычней было нападать исподтишка, заманивая случайную добычу и отвлекая её. Этот же противник оказался "зубаст" и готов дать отпор.

Однако отступать они тоже не спешили.

– Медленно отходим, не поворачиваемся спиной, – гвардеец первым понял, что игра в гляделки может длиться долго, а силы у путников были, увы, не беспредельны.

Шаг за шагом, они начали движение дальше вглубь коридора. Венс от души понадеялся, что в нем не обретается еще какая-нибудь живность, радостно спешащая им навстречу.

– Они обычно охотятся в низинах, болотах и в таких тоннелях, – краем губ прошептала ирртка. Тишина почти не прерывалась ничем, кроме тихого цоканья когтей медленно следующего за ними зверья, так что слышно её было прекрасно. – На ночных животных, птиц и иногда на тех, кто заблудился. Довольно пугливы и не напа…

Взмах меча был столь стремительным, что гвардеец успел завершить движение и вновь встать в боевую стойку до того, как разрубленное в прыжке тело самого смелого зверя упало на пол, а остальные вообще поняли, что произошло.

– Видимо оголодали за зиму, – мрачно сказал он.

Ирртка молча вытерла о плечо забрызганную кровью щеку.

Вероятнее всего Венс был прав – звери не только не устрашились столь внушительной демонстрации силы, но еще теснее сомкнули ряды и придвинулись ближе. Против воли отступление ускорилось, ноги сами собой ускорили темп под давлением стаи.

Конец тоннеля они сперва почувствовали спинами, и лишь потом услышали изменившееся эхо. Воздух тоже сменился, с пыльного и затхлого на пряный и обволакивающий.

Зверям эти перемены пришлись не по нутру. Они забеспокоились, но после еще пары пробных бросков, окончившимися ранами на этот раз уже от кинжала, предпочли замедлиться, а затем и вовсе отступить обратно в глубину коридора.

Путники, не торопясь впрочем прятать оружие, наконец рискнули оглядеться.

И завороженно застыли.

Тоннель заканчивался широким обзорным балконом, с которого открывался вид на огромную пещеру. Пещеру-город. Спускались вниз и взмывали на недосягаемую высоту крепкие каменные дороги и мосты. Здание за зданием крепились к стенам или были выдолблены в них. И все это освещалось теми же полосами светящегося мха, что позволяло лишь примерно представить размеры поселения и создавало ощущение некоторой нереальности.

Балкон, на который они вышли, упирался в широкий спиральный спуск, от которого лучами отходили дороги на разные ярусы. Дна видно не было, тусклое освещение не давало понять, насколько глубоко простиралась эта пещера.

И все это окутывала звенящая, мертвая тишина, изредка нарушаемая стуком капель воды. Город был покинут уже долгие-долгие годы.

Девушка отмерла первой.

– Поток воздуха идет оттуда, – она махнула рукой куда-то вперед и вверх. – Если идти на него, мы должны выйти на поверхность.

Венс кивнул:

– Только тихо. Я не хочу выяснять, что еще тут завелось, когда ушли местные. Стая этих хвостатых явно испугалась сюда идти.

Словно в ответ на его слова бездна под их ногами отозвалась низким утробным воем, перешедшим в рычание. Путники рефлекторно отшатнусь от края балкона, но источник звука не спешил показываться на глаза, поворчав еще немного и в конце концов утихнув.

Выждав какое-то время, но так и не услышав больше ничего, они, едва дыша, очень тихо двинулись вперед. Лесная уверенно выбрала направление и шла первой, по-прежнему чуть прихрамывая, но молча.

Мимо проплывали дома и площади, ровные, чистые и почти не тронутые временем. Мох местами расползся из желобов и образовал живописные кляксы и узоры на стенах, давая больше света и позволяя лучше рассмотреть окружение. Все имело столь правильные, четкие геометрические формы и острые углы, что казалось чуждым, будто бы здесь жили какие-то иные, более совершенные существа.

Впрочем, возможно так оно и было.

Венс тряхнул головой, возвращаясь мыслями в реальность и решительно остановился у двери очередного дома, по виду обычного жилого.

– Можно переночевать здесь. За стенами будет больше защиты от зверья.

Оставалось понять, как попасть внутрь. Замка или чего-то похожего на двери и стене рядом не было. Ирртка, немного подумав, надавила руками на ромбовидный узор в середине – и с негромким щелчком дверь распахнулась вовнутрь.

Они осторожно вошли и огляделись. Помещение было небольшое и хорошо просматривалось, освещаемое все тем же вездесущим мхом, но дающим свет другого, более желтоватого оттенка.

Мебель была из дерева, к радости вторженцев, обнаруживших несколько с виду вполне удобных кроватей. Быстро и как можно более тихо закрыв дверь и подперев её шкафом, гвардеец с лесной растянулись на крепких, словно бы и не подверженных влиянию времени досках.

Венс успел про себя помянуть парой добрых слов мастеров Черного Храма, благодаря которым его доспехи при всей их прочности обладали еще и гибкостью, позволяя не снимать их на ночь, и уснул, едва закрыв глаза.

Разбудил его яркий свет. Он лился словно бы отовсюду, не давая понять, где находится источник.

Ирртка уже проснулась. Она рассматривала выгравированную на каменной стене надпись из незнакомых гвардейцу символов и расчесывала руками длинные волосы, пропуская пряди через пальцы.

Венс сел и неодобрительно покосился на останки её одежды, которая еще держалась на теле не иначе как чудом.

– В сумках есть запасные рубашка и штаны. Большого размера, но ты можешь взять их, все лучше…

Девушка резко развернулась, черные пряди взметнулись вокруг головы.

– Мне не нужны подачки от тебя, имперец, – пристально глядя ему в глаза, процедила она.

И без того невеликое терпение Венса сразу закончилось.

– А, так твоя нелюбовь к нам распространяется и на ткацкое производство? Составь мне список предметов своей ненависти, пожалуйста, чтобы я хоть знал, о чем при тебе лучше не упоминать.

– Я ненавижу все, что связано с вами, – девушка побледнела. – Вы уничтожили половину моей родины, а ты имеешь наглость насмехаться надо мной?!

– В те годы я бы и меч двумя руками не поднял, не говоря уж о военном походе. Ты явно ошиблась с выбором объекта мести.

– Вы все одинаковые!

– И поэтому все виноваты? – гвардеец вскочил и сделал шаг вперед. Ирртка зашипела и отпрыгнула, выхватив кинжал.

– Отлично! – Венс выпрямился и широко раскинул руки. – Давай, убей меня! А потом можешь выбраться на поверхность и вырезать пару ненавистных имперских поселений. Вы ведь это хотели сделать со своим отрядом? И плевать, что никто из мирных работяг и мухи в жизни не обидел, мы же все плохие! А потом их сироты и родственники пойдут и тоже отомстят, вырезав поселение ваших. Вот это жизнь, полная смысла и справедливости! Этому вас учат ваши премудрые шаманы? У тебя сейчас есть возможность действительно изменить что-то, на самом деле помочь своей стране и избавиться от того, кто её до этого довел. И если тебе это не нужно, можешь проваливать куда хочешь, я найду того, кто мне поможет. А если нужно, я жду за дверью.