Текст книги "Итальянский флот во Второй Мировой войне"

Автор книги: Марк Брагадин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Адмирал Каннингхэм считал, что «Витторио», вдобавок к полученным днем повреждениям от торпеды и бомб, получил еще одно торпедное попадание во время атаки в сумерках. По крайней мере, так сообщили пилоты торпедоносцев. Английский адмирал не знал, что «Пола» стоит на месте, потеряв ход. С другой стороны, он ошибочно полагал, что «Витторио» теперь просто дрейфующая руина. Поэтому после наступления ночи он послал свои эсминцы на разведку с приказом торпедировать и добить линкор. Их поддерживали крейсера Придхэм-Уиппела. Главные силы британской эскадры шли позади, Так завязался первый из узелков роковых совпадений, которые привели к трагическому для итальянцев исходу ночного боя.

В 20.32 радар крейсера «Аякс» обрисовал силуэт «Полы», стоящего на месте. Придхэм-Уиппел, считая, что это линкор, приказал эсминцам торпедировать его. Сам он со своими крейсерами отправился на поиски остальных итальянских кораблей. Из-за неразберихи в системе связи британские эсминцы не вышли в атаку, что оказалось роковым… для итальянцев! Вместо этого эсминцы продолжали двигаться на север. Если бы они атаковали «Полу», это встревожило бы адмирала Каттанео.

Каннингхэм в свою очередь, придя в район, где «Аякс» заметил «Полу», двигался крайне осторожно, считая, что крейсер обнаружил эсминцы прикрытия. В 22.03 радар «Вэлианта» засек крейсер «Пола», находящийся на расстояния 8 миль. Линкоры Каннингхэма повернули в этом направлении и приготовились открыть огонь. В это же время корабли Каттанео, совершенно не подозревая об опасности, готовились оказать помощь поврежденному крейсеру. На боевых постах находилась только половина команды. На «Фиуме» уже готовили буксировочные концы.

Второе роковое совпадение привело Каттанео к «Поле» в тот же самый момент, что и линкоры Каннингхэма, Поэтому в 22.25 «Уорспайт» и другие британские корабли, приближаясь к «Поле», заметили и группу «Зары», сначала с помощью радара, потом визуально. Еще одно совпадение: «Пола» видел темные силуэты британских кораблей, скользящие на север, и, веря, что это корабли итальянской 1-й дивизии, подал сигнал красной ракетой, обозначая свою позицию. Корабли Каттанео увидели ракету и поняли, что она с «Полы». Итальянцы все внимание обратили туда, не зная о присутствии британских кораблей, которые теперь шли почти параллельным курсом с другого борта.

В 22.28 британский эсминец «Грейхаунд», находившийся ближе остальных вражеских кораблей к итальянцам, осветил прожектором крейсера Каттанео. То же самое сделали остальные британские корабли. Немедленно все 3 британских линкора открыли огонь из своих 381-мм орудий по крейсерам почти в упор. К ним присоединились эсминцы, обстрелявшие итальянские эсминцы из 120-мм орудий. Большей неожиданности невозможно было даже вообразить. «Зара» и «Фиуме» немедленно получили тяжелые повреждения, остановились и загорелись. Британские линкоры сделали еще несколько залпов но ним и в 22.31 повернули вправо, чтобы уклониться от торпед итальянских эсминцев, которые наконец пошли в атаку. Последовала немыслимая свалка итальянских кораблей и британских эсминцев, во время которой некоторые британские корабли едва не пострадали от огня своих же товарищей.

«Фиуме» получил большой крен, пожары на нем вышли из-под контроля, и командиру пришлось отдать приказ покинуть корабль, который затонул в 23.15. На «Заре» пожары полыхали так сильно, что не было никакой возможности прорваться к орудиям или бороться с огнем. Пришлось также отдать приказ покинуть корабль. Так как крейсер тонул слишком медленно, старший помощник с группой добровольцев спустился в погреба, чтобы взорвать их. Адмирал Каттанео и командир корабля тоже остались на борту. Взорвавшись в 00.30, «Зара» унес этих офицеров и многих матросов на дно вместе с собой.

На эсминце «Альфиери», несмотря на тяжелые повреждения и множество жертв среди экипажа после первых же залпов англичан, уцелевшие попытались-таки дать ход. Когда был замечен британский эсминец, его обстреляли, так как больше ничего же оставалось делать. Один из торпедных аппаратов чудом уцелел среди обломков, и его расчет непоколебимо стоял на своих пестах. В конце концов мичман сумел выпустить 3 торпеды по британскому эсминцу, но из-за сильного крена поврежденного корабля они прошли мимо. Крен все увеличивался, и командир приказал покинуть корабль. Совершенно спокойный, он отказался спуститься в спасательную лодку. Вместо этого он закурил сигарету и принялся помогать раненым. Он погиб вместе с кораблем.

На «Кардуччи» пожары вырвались из-под контроля, и командир приказал затопить корабль. Он тоже остался на борту. «Ориани» получил попадание, от которого одна из его машин встала. Тем не менее, на одной машине он сумел выйти из-под обстрела. После полного приключений плавания он сумел добраться до Калабрии. Только замыкавший строй «Джиоберти» избежал повреждений среди всеобщего опустошения. Он отважно пошел в атаку. Осыпаемый снарядами, буквально под дулами вражеских орудий, смелый корабль был вынужден поставить дымзавесу я отойти, оторвавшись от противника.

Тем временем «Пола» оставался беспомощным зрителем этого трагического спектакля. Полученные повреждения не позвонили ни дать ход, ни навести тяжелые орудия, ни даже подать боезапас к средней артиллерии. Ему оставалось только ждать, когда подойдут англичане и прикончат его. Наконец, командир приказал открыть кингстоны, а экипажу покинуть корабль. Англичане, однако, все еще не подозревали о присутствии неподвижного крейсера. Только в 00.20 его заметил эсминец «Хэйвок», который отошел, вместо того чтобы атаковать. В 1,10 «Хэйвок» снова приблизился, на этот раз вместе с остальными эсминцами. Они выпустили несколько снарядов и снова отошли. Крейсер тонул очень медленно, из-за темноты и крайне холодной воды почти весь экипаж «Полы» предпочел вернуться на борт. Командир, видя эго бегство из воды, а также то, что корабль не кренится, хотя и сел достаточно глубоко, приказал приостановить затопление, ожидая, что помощь все-таки придет.

Однако около 3.00 опять появились британские эсминцы. Они были страшно удивлены, увидев одинокий и молчаливый крейсер. Он уже погрузился почти до верхней палубы, половина экипажа покинула его, но флаг все еще висел на мачте. Флагман эскадры «Джервис» подошел к борту и снял 258 человек, в том числе командира (Версия, усиленно раздуваемая британской пропагандой и повторенная адмиралом Каннингхэмом, будто на борту «Полы» царили «паника и смятение», совершенно безосновательна.). Позднее итальянский крейсер был потоплен 2 торпедами. Так завершилось трагическое столкновение, получившее название боя у мыса Матапан, хотя произошло в 100 милях к югу от него.

События этой ночи еще годы будут обсуждаться морскими историками, но некоторые моменты так я останутся неясными. Среди них – противоречивость информации и ее истолкования обоими противниками. Англичане были твердо убеждены (возможно, убеждены и по сей день), что они видели крейсер типа «Коллеони», возглавляющий группу «Зары». Они утверждали, что обстреляли его, подожгли, и он отошел. Итальянцы твердо знали, что такого корабля там быть не могло. Более того, англичане заявляли, что в идеи и другую группу итальянских кораблей позади эскадры Каттанео, которые яростно обстреливали друг друга. Но в действительности корабли Иакино не только не открывали огня, они находились более чем в 50 милях от места боя – настолько далеко, что все поиски крейсеров Придхэм-Уиппела и эсминцев оказались безуспешными. Экипаж «Полы» заявлял, что точно видел пять горящих кораблей. Кто был пятым? Был ли это таинственный крейсер, замеченный англичанами? Кто это мог быть, если и итальянцы, и англичане заявили, что не понесли в этом бою других потерь, кроме указанных выше?

Свет прожекторов, вспышки орудий и далекое зарево за горизонтом видели на остальных итальянских кораблях. Однако сами корабли Каттанео не смогли передать никакой информации о бое. Только на рассвете поступили отрывочные донесения «Ориани» и «Джиоберти». По этой причине, а также потому, что «Витторио» принял много воды, адмирал Иакино не хотел рисковать вслепую новыми кораблями, чтобы прояснить положение. Он продолжал идти в Таранто, куда и прибыл после полудня 29 марта.

Тем временен, на месте боя остались десятки спасательных плотиков, набитых спасшимися с потопленных кораблей. Адмирал Каннингхэм благородно радировал их координаты Супермарине. Но из-за плохого представления о размерах катастрофы и расстояния до места боя помощь оказалась ограниченной и запоздалой. Страдания уцелевших невозможно ни представить, ни описать. Несмотря на такие условия, все они держались с великолепной отвагой, большой решимостью и непоколебимой верой. Всего же тем ночью погибли около 3000 итальянцев!

Давайте сделаем некоторые выводы из этого боя. Вся операция базировалась на трех предположениях, которые не реализовались. С момента, когда «Сандерленд» заметил 3-ю дивизию возле Сицилии, неожиданность была потеряна. Политические мотивы, которые сделали невозможным прекращение операции, мы уже упомянули. Отсутствовала эффективная авиаразведка. Редкие и неточные донесения, которые все-таки от нее поступали, не позволяли итальянским штабам нарисовать ясную картину ситуации на море. Более того, она не смогла выяснить, что Средиземноморский флот покинул Александрию и находится совсем недалеко от итальянского флота. Неэффективность авиаразведки была усугублена плохой работой радиосвязи, из-за чего часть донесений пришла слишком поздно.

Хотя несколько своих истребителей, похоже, появились над кораблями Каттанео во второй половине дня, еще вопрос, имело ли их кратковременное вмешательство хоть какой-то эффект. Во всяком случае, британские разведывательные самолеты летали вокруг итальянского соединении весь день 28 марта без помех. Конечно, исход был бы серьезным и в том случае, если бы все завершилось двумя торпедными попаданиями в «Витторио» и «Полу». Но косвенно именно эти две торпеды оказались решающим элементом в стратегическом успехе, достигнутом адмиралом Каннингхэмом.

Несмотря на то, что три ключевых условия не были выполнены, операцию пришлось продолжать любой ценой. Стычка у Гавдоса составляла наступательную часть плана и была выполнена итальянцами блестяще. Успех ускользнул от них в самый последний момент, когда он был ухе совсем в руках, из-за крайне своевременного вмешательства торпедоносцев. Действия всех итальянских кораблей во второй фазе боя во время вражеских воздушных атак были наилучшими. «Витторио» получил попадание только благодаря самопожертвованию отважного британского пилота. Очень хорошим и эффективным оказался защитный строй, моментально избранный адмиралом Иакино. Корабли сумели перестроиться в дыму и темноте. Экипаж «Витторио Венето» проявил чудеса организованности и умения. Он прошел 420 миль, уклоняясь от воздушных атак, хота половина машин не работала. Корма линкора почти ушла под воду, но он сумел развить 20 узлов.

Хотя эффективная воздушная разведка отсутствовала, имеющаяся информация должна была встревожить Супермарину и адмирала Иакино – ведь британский флот мог находиться совсем близко. Если бы это имело место, ночной бой не произошел бы или завершился бы не столь тяжелыми потерями. Но тактический успех адмирала Каннингхэма был достигнут в основном благодаря радару, о котором итальянцы не подозревали. Успех был также результатом целой цепи совпадений, следовавших одно за другим, что увеличило потери итальянцев. Все сложилось бы иначе, если бы британские эсминцы атаковали «Полу» немедленно, после того как его заметил «Аякс» в 20.33, или Каннингхэм прибыл бы на место на несколько минут раньше Каттанео. С другой стороны, следует отметить полный провал ночных поисков англичанами итальянских кораблей. Бой 1-й дивизии не был исключением, так как он произошел по совершенной случайности. Уничтожение итальянского линкора было главной целью адмирала Каннингхэма, которой он собирался добиться 28 марта. В его рапорте признается, что «тот факт, что „Витторио Венето“, хотя и поврежденному, было позволено ускользнуть от нас, вызывает крайнее сожаление».

Как всегда, следует отметить, что поведение итальянских экипажей в ходе боя заслуживает высочайших похвал. Холодное поре держит в секрете многочисленные примеры мужества и самопожертвования. Но множество других хорошо известны, и только недостаток места не позволяет рассказать о них здесь.

В начале главы говорилось, что меры, принятые итальянским флотом для нарушения перевозок между Египтом и Грецией, включали не только выходы надводных кораблей, как описанный выше, но и операции специальных штурмовых подразделений и подводных лодок. Ночью 27 марта 2 итальянских эсминца с Лероса пересекли Эгейское юре и поблизости от Суды спустили 6 специальных взрывающихся катеров. После 6 лет сверхсекретных работ по созданию специальных типов оружия их первое применение в Суде увенчалось успехом. Далее эта операция будет описана, здесь же достаточно упомянуть, что она завершилась потоплением британского крейсера «Йорк», большого военного танкера и 2 грузовых судов в бухте Суда.

Патрулирование итальянских подводных лодок к югу от Крита через несколько дней принесло новый больной успех. «Амбра» вечером 30 марта атаковала из надводного положения и потопила британский крейсер «Бонавенчер». Той же ночью и в том же районе подводная лодка «Дагабур» успешно выпустила 2 торпеды в суда вражеского конвоя.

Секретность морских операций

Опыт, полученный в результате операций в конце марта, привел к определенным конкретным результатам. Муссолини и ВВС наконец убедились, что флот может получить надлежащую воздушную поддержку, только имея авианосцы. Поэтому они сняли вето, наложенное много лет назад на постройку авианосцев. Было решено немедленно переоборудовать трансатлантический лайнер «Рома» в авианосец, получивший название «Аквила». Позднее аналогичное решение было принято по трансатлантическому лайнеру «Аугустус». Он должен был стать авианосцем «Спарвиеро». Но из-за ухудшения положения в промышленности оба авианосца так и не вопли в строй. В день подписания Италией перемирия – 8 сентября 1943 года – переоборудование «Аквилы» практически завершилось, но самолеты для него не были готовы. Чтобы завершить работы на «Спарвиеро», требовалось еще несколько месяцев.

Тем временем, учтя уроки Матапан, итальянское Верховное Командование временно запретило линкорам действовать «вне радиуса истребительною прикрытия». Приказ от 31 марта 1941 года еще больше ограничил оперативную свободу итальянских линкоров. Его буквальное толкование практически парализовало линкоры, исключение составляли случаи, когда англичане подходили вплотную к итальянскому берегу.

Анализ событий конца марта вызвал подозрения, что итальянские планы становятся известии противнику. После войны документы, опубликованные англичанами, подтвердили, что они ожидали появления итальянцев на маршрутах снабжения Крита. Помимо этого, вполне возможно, что они узнали о том, что итальянский флот начал описанную выше операцию, еще до тоге как «Сандерленд» заметил 3-ю дивизию.

Адмирал Каннингхэм в своем официальном рапорте говорит, что его ожидания выхода итальянце и базировались на множестве признаков, начиная от прямых наблюдений – авиаразведка засекла переход «Витторио Венето» в Неаполь. Не осталось незамеченным усиление разведывательных полетов над Александрией. Поэтому еще до получения донесения от «Сандерленда» он «уже приказал всему флоту поднимать якоря вечером 27 марта». Каннингхэм также принял и другие меры, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию. Все эти приготовления, столь точные и решительные, дают твердые основания считать, что Каннингхэм располагал некоей специфической информацией, которая поступала через разведывательные каналы или от службы радиоперехвата. В этом случае Каннингхэм имел колоссальное преимущество. Он имел возможность расстроить любую операцию итальянцев и развернуть свои ударные силы, в частности авиацию, заблаговременно. Это значительно повышало их эффективность. Такие передвижения имели многостороннее влияние на ход операций.

С другой стороны, следует признать, что даже если англичане получили некоторую информацию от шпионов и служб дешифровки о сроках начала операции итальянцев, она не могла иметь решающего влияния на исход ночного боя. Он стал итогом целой цепи совпадений, которую можно полностью увидеть, лишь рассматривая всю операцию в целом. Фактически ночной бой явился результатом обстоятельств, которые сложились в ходе операции. Кровавая стычка была случайным совпадением для обоих противников.

Рассматривая вопрос «шпионажа» в целом, можно без сомнений утверждать, что англичане были в курсе приготовлений и передвижений итальянского флота, так же как Супермарина. часто знала об их действиях. Например, в Гибралтаре итальянский флот имел такую крупную и опытную шпионскую организацию, о какой можно только мечтать. Но подобное заявление отнюдь не означает, что англичане большую часть информации получали с помощью шпионов. Во всех войнах, всегда и всюду, успехи противника любили приписывать воображаемым шпионский сетям. Сегодня мы точно знаем, что британский флот иногда утверждал, что получил информацию о каких-то действиях итальянского флота через своих шпионов s итальянских штабах, тогда как на самом деле она была результатом прямых наблюдений и выводов аналитиков из оценки стратегической ситуации.

В современной войне существует множество каналов и способов получения прямой информации, что – в определенных рамках – дает возможность предвидения. На большом отрезке времени эти способы дают более полные, более точные и более свежие сведения, чей самые опытные шпионы, чья информация в лучшем случае сомнительна. Например, аэрофотосъемка, учитывая постоянное улучшение аппаратуры, дает великолепные результаты. В периоды своего господства в воздухе Люфтваффе направляли свои разведывательные самолеты к британским средиземноморским порта м практически ежедневно, а к Мальте – даже дважды в день. Информации, которую они поставляли, сама по себе позволяла Супермарине иметь постоянное и детальное представление обо всем происходящем в этих местах и даже о том, что намечается. А ведь итальянцы не имели секретной разведывательной сети на Мальте.

Тщательное прослушивание британских каналов радиосвязи также давало массу полезной информация. Например, если итальянцы замечали усиленный обмен радиограммами определенного типа между Лондоном и британскими базами на Средиземном море, это служило предупреждением, что начинается новая операция. Поэтому итальянцы могли заранее принять меры против нее. Радиоперехват позволял итальянцам узнать о гибели британских кораблей или о выходе в море неприятельского флота. В последнем случае пеленгация помогала определить его позицию.

Другим способом получения важнейшей оперативной информации была расшифровка перехваченных радиограмм. Ранее мы много раз показывали, насколько итальянские криптографы преуспели в такой работе, л будем делать это далее. Хотя обычно морские коды составлены так, что их трудно расшифровать быстро и использовать полученные данные в ходе развивающейся операции, часто итальянские криптографы добивались таких выдающихся результатов, что даже сейчас об этом нельзя рассказать подробно. Далее, они успешно расшифровывали – и немедленно – сообщения британских самолетов. Супермарина часто пользовалась глазами британских пилотов, чтобы получить новости об обстановке на море – те новости, которые итальянские источники не могли обеспечить. Часто, используя только этот метод, Супермарина отводила опасность от итальянских соединений.

В итальянской флоте предварительные приказы кораблям и конвоям никогда не посылалась по радио. Более того, по многим серьезным причинам, перечислять которые здесь нет нужды, кажется совершенно невероятным, чтобы англичане хоть один раз сумели расшифровать радиограмму, адресованную кораблю в море, и это помогло бы им в ходе операции. Однако этого нельзя сказать о шифрах итальянских ВВС, расколоть которые было до смешного просто. Когда итальянские и германские самолеты начали более активно участвовать в морской войне, стало совершенно необходимо информировать Супераэрео и Х авиакорпус о передвижениях итальянских кораблей в море. Высшие штабы направляли эти сообщения своим частям, используя больней частью радио. Поэтому вполне вероятно, что англичане получали сведения оперативного характера, расшифровывая сообщения, поступившие из этого слабого места итальянской системы связи.

Совершенно очевидно, что неприятель находился в полном неведении относительно операций, предпринимавшихся без авиационной поддержки. Это касается действий специальных штурмовых подразделений, рейдов блокадопрорывателей в Эгейском море и Атлантике и прочих специальных операций. Поэтому в некоторых случаях Супермарина предпочитала действовать совершенно без помощи авиации. Это давало гарантию, что вся информация останется внутри флотских структур и не будет передана частям, не находящимся под контролем Супермарины.

Другим источником информации был анализ и сравнение различных сведений. С помощью дедукции: часто можно было раскрыть неожиданно важные факты. Например, анализируя сложные маршруты, которыми британские корабли проходили через Сицилийский пролив, удалось установить их истинный маршрут, хотя шпионы давали совершенно ошибочные сведения. С этого момента стало возможным добиваться серьезных успехов, как будет описано ниже.

Изучение деталей переходов британских крейсеров-минзагов между Великобританией и Гибралтаром не только позволило итальянцам точно предсказывать, когда такой корабль будет послан через Сицилийский пролив, во я дало возможность Супермарине однажды добиться выдающегося успеха. Это произошло во время Тунисской кампании. Было получено не слишком внятное донесение о неизвестном корабле, замеченном ночью южнее Сардинии. На основе анализа предыдущих событий было сделано правильное заключение, что этой ночью британский минный заградитель поставит мины точно в 12 милях севернее Рас-эль-Корана (Тунис). Итальянский конвой, который шел в этом направлении, был немедленно повернут, что спасло его от уничтожения. Тральщики позднее нашли минное поле точно в том месте, которое предсказали с помощью чистой дедукции аналитики Супермарины.

Не следует забывать и другие источники информации, не относящиеся к категории «чистого» шпионажа. Псевдонейтральные представители всегда были продуктивным источником информации для обоих противников. Достаточно упомянуть дипломатические и консульские представительства США, работавшие в Италии, даже в основных итальянских портах до декабря 1941 года. Другие подобные представительства действовали в Италии без ограничений в течение всей войны. Логично считать, что такие представительства, используя дипломатическую неприкосновенность, оказали противнику множество ценных услуг. Туристы и корреспонденты из нейтральных стран тоже часто приносили ценные новости военного характера. Временами тщательное изучение прессы вражеских стран, даже их официальных военных коммюнике, оказывалось плодотворным источником информации.

В целом сложная организация современных морских операций временами делала невозможным сохранить их в секрете. Например, при проводке конвоев Супермарине приходилось сообщать различные детали десяткам морских, но «душных и армейских штабов, не только итальянских, но и германских. Далее, это приходилось делать по нести различным, не связанным между собою сетям связи. Если пересчитать всех людей, имевших дело с этими сообщениями, таких, как секретари, снабженцы, телеграфисты, телефонисты и прочие, можно видеть, что информация становилась известна сотням людей, многим из которых не полагалось иметь к ней доступ. Это был серьезный недостаток, но из-за сложной и неопределенном организационной структуры трех видов вооруженных сил двух разных стран Супермарина никогда не была в состоянии хоть как-то усилить соблюдение секретности.

Короче говоря, можно смело утверждать, что иногда англичане знали об операциях итальянского флота, так же как Супермарина часто знала об их операциях. Однако это положение следует почти полностью отнести на счет нешпионских источников информации, которые и сегодня находятся в распоряжении любой страны. С другой стороны, совершенно ясно, что противник ничего не знал о наших операциях, если информация о них оставалась только внутри флотских структур.