Текст книги "Любовница двух мужей"

Автор книги: Мария Жукова-Гладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 14

Из своей комнаты я позвонила родственникам.

– Варвара, приезжай в гости, – пригласила сестрица. – Переночуешь у нас. А то друг твой замаялся. Человек он, как я поняла, деятельный, а тут скис, хотя с Денисом они ведут жаркие споры.

Мне было, что рассказать и Игорю, и родственникам, да и вещички Игоря стоило вывезти из моей комнаты. Я набила спортивную сумку и квартиру покинула.

У сестры меня встречала делегация. Оказалось, что Игорь прекрасно готовит, любит это дело, но у плиты стоит редко – только в случае прихода гостей. Сегодня ему было нечем заняться, чувствовал он себя уже хорошо, температура спала, наоборот, была легкая слабость. И он решил что-то сообразить из имеющихся в холодильнике запасов. Мои сестра с племянником облизывали пальчики. Я поняла, что жутко голодна, но через некоторое время решила, что стряпню Игоря ела бы, даже если бы была сыта.

Я рассказала о развитии событий на нашей лестнице. Игорь посмеивался.

– Как ты думаешь, мои соседи слиняли навсегда? – спросила я у него.

– Один твой сосед изображает меня в больнице, так что вроде бы не должен появиться. А второй… Он вполне мог слышать из своей комнаты, о чем вы говорили в моей квартире.

– Ты считаешь, что у нас в доме такая слышимость? Пусть даже с дырой, она же в ванной!

– А если они с напарником какую-то аппаратуру установили? Например, чтобы не оставлять без внимания Лизу? Они же не знают, что она может выкинуть!

Я сказала о планах Лизы.

– Ну, пусть делает отворот, – хмыкнул Игорь.

– Вроде бы для отворота нужна ношеная вещь и прядь волос. Или для приворота, – заявил Денис.

– А ты откуда знаешь? – пораженно спросила мать.

Оказалось, что девушка его друга то ли привораживала, то ли отвораживала этого самого друга. Ребята так и не поняли. Но он проснулся в один прекрасный день и увидел в зеркале, что у него кто-то состриг прядь, пока он спал. Сделать это могла только вполне определенная девушка, которая провела с ним ночь, но к моменту пробуждения исчезла. Подружка девушки, явно имевшая виды на молодого человека, просветила его по поводу возможной причины исчезновения пряди и любимого свитера.

Потом был дикий скандал с девушкой, которая периодически проводила ночь в постели молодого человека, но после того случая перестала – так как он больше не приглашал. Скорее всего, она делала приворот – а то молодой человек даже не думал на ней жениться, но в реальности получился настоящий отворот…

– По этому поводу ты можешь проконсультироваться со своей соседкой, – сказала сестра. – И вообще я не поняла, кого именно она собирается отвораживать – или как там это правильно называется.

– Может, все-таки не меня? – рассмеялся Игорь. – Может, все-таки хочет избавиться от этого типа, свалившегося на нее с потолка? И ей в голову пришел только такой способ? Вообще-то я не очень удивлен. Кстати, вещь она его раздобыть сможет – например, возьмет в стирку из больницы. Прядь… Может, пары волосков достаточно? Вдруг она с ним дралась и успела вырвать клок?

Мы все посмеялись. Но вообще-то было не до смеха…

– Я чего-то не понял, – признался Денис. – Этот тип, который изображает Игоря, хотел, чтобы вы, тетя Варя, обнаружили дыру? Зачем?!

Я пожала плечами.

– Я бы на его месте, наоборот, постарался дыру побыстрее заделать, например, при помощи помощничка. Или каких-нибудь гастарбайтеров позвал. Но зачем было ее кому-то показывать?!

– В той комнате на самом деле кто-то прописан? – посмотрел на меня Игорь.

– Вроде да. Думаю, это завтра точно выяснится.

– Если это напарник изображающего меня мерзавца, то он здорово рискует.

– Это вполне может быть твой двойник, – высказала свое мнение я. – Он становится тобой, а Иван Иванович Иванов – или кто он там на самом деле – исчезает в неизвестном направлении. Это преступников устраивает. Ты, по их мнению, мертв, твой двойник легко восстановит документы, которые якобы украли те, кто его избил в сквере. Фотография в паспорте всегда мало соответствует действительности. В нашу квартиру он явно заходил в гриме. Алевтина Ильинична узнает «тебя». Все остальные соседи тоже. Правду знает только Лиза. А этот Дима, которого я видела – или кто он на самом деле – больше не будет появляться в комнате. Потом управляющая компания провернет какую-то сделку, позволяющую ей продать комнату – и долги по оплате коммунальных услуг компенсировать, и себе, любимым, что-то оставить. Но давайте немного подождем. Это выяснят без нас.

Сестра сказала, что отправляется спать, Денис вдруг объявил, что ему нужно съездить к другу за какой-то платой.

– Куда ты на ночь глядя?! – заорала мать.

– Мама, ты помнишь, сколько мне лет?

– А если гопники? Неужели до завтра не подождет?

Они поругались минут десять, Наташа махнула рукой и ушла к себе, Денис нам подмигнул, оделся и уехал, Игорь закрыл за ним дверь, развернулся, улыбнулся и сгреб меня в объятия.

– Ой! – сказала я, как-то я не была готова к таким быстрым действиям.

– Из твоего племянника получилась бы великолепная сваха, – шепнул мне в ухо Игорь, увлекая в комнату Дениса. – Возможно, он выбрал не то поле деятельности. Или просто тебя любит и беспокоится о тебе.

– Что он тебе про меня говорил?!

– Много чего говорил. В результате я решил действовать безотлагательно!

Игорь меня поцеловал. Но я еще не пришла в себя. Да, я думала о нем, как о мужчине. Да, я…

Но тут я прекратила думать. Я отдалась удовольствиям.

И как мне было с ним здорово!

Максим

Максим перерыл бумаги и нашел старый адрес. Квартира, в которую его, по всей вероятности, принесли из роддома, находилась в Петербурге, в районе Театральной площади. Почему бабушка с дедушкой вдруг переехали сюда? Может, для того, чтобы старая квартира ничем не напоминала о трагедии? Может, они просто не могли там больше жить и даже находиться?

Похоже, что с его матерью на самом деле случилась какая-то трагедия.

Максим поехал по старому адресу, с которого его семья переехала в квартиру, в которой, как он считал раньше, он родился.

Но родился он явно в другом месте.

В их старой квартире жил «новый русский» с огромным пузом и золотой цепью на шее. Дверь открыл в семейных трусах в цветочек.

Он или ничего не знал, или не хотел говорить просто потому, что было лень. Или просто неохота.

– А кто из старых жильцов еще остался в доме?

– На последний этаж иди. Там коммуналка. Никто покупать не хочет, потому что крыша течет.

И мужик в семейных трусах захлопнул дверь.

Максим пошел на последний этаж.

Глава 15

Мы не спали в одной кровати всю ночь: Денис должен был вернуться, да и сестру не хотелось беспокоить. Так что я тихонечко переползла к ней в комнату, а Игорь остался там, где жил последние дни. Утром мы завтракали как ни в чем не бывало, только закрывая за мной дверь, когда я отправлялась на работу, Игорь мне подмигнул и легко ущипнул за попу.

На работе ничего интересного не происходило, да я, в общем, и не ожидала там никакого развития событий. Оно должно было состояться вечером.

У нас в квартире уже сидела Люся и распивала чаи с Алевтиной Ильиничной. Мне было интересно, где проводит время ее беременная внучатая племянница (или четвероюродная внучка?), но я не спрашивала. Навряд ли у нее на таком сроке есть любовник. Хотя как знать… С другой стороны, она ведь не своего ребенка рожает. Это из-за своего трясешься, думаешь, как бы ему случайно не навредить, лишний раз в гости не пойдешь… То есть так бы вела себя я. А Алла рожает на заказ, и ей явно все равно, что будет с этим ребенком, если она заранее знает, что его отдаст. Хотя, наверное, у нее заключен контракт, и ей запрещается пить и курить. Но кто ее проверяет-то? И если проверяют, то не двадцать четыре часа в сутки. Вот она и отрывается.

– Варя, давай быстро к нам! – позвала Алевтина Ильинична, выпрыгивая в коридор, как только я открыла дверь.

Оказалось, что сотрудники органов довольно быстро получили ордер на обыск. В роли понятых выступали Алевтина Ильинична и гадалка Валентина. Вездесущая бабка довольно точно описала мне состояние комнаты, которое я и без нее видела (правда, без приглашения), реакцию сотрудников органов на увиденное и их комментарии.

– Про клад не говорили, – сообщила Алевтина Ильинична. – Им эта мысль даже в головы не пришла.

– Комната опечатана. Не попасть, – вставила Люся.

– Вы думаете, там что-то осталось, если даже и было? – Я посмотрела на возжелавших халявного богатства женщин. – И полезли ли бы они в квартиру этажом ниже, если бы что-то нашли у себя?

– А кто раньше жил в квартире под вами? – Люся повернулась к Алевтине Ильиничне. – Может, в вашей квартире и не было никаких кладов, а только там.

– Инженер какой-то. Изобретатель.

– А что он изобретал? – спросила я.

– Я что, помню что ли? Они там все инженеры были. Потомственные. Их даже после революции уплотнять не стали. То есть вначале уплотнили, а потом поняли, что он нужен советскому народу. Или Родине. Оборонное он что-то делал. Секретное. Деталей никто не знал. А потом квартиру продали. Их там много было. Они не могли в одной квартире проживать и купили несколько. Или им этот бизнесмен купил, а сам тут поселился.

– Если инженер даже и делал оружие после революции и во время Великой Отечественной войны, то все давно устарело, – заметила я. – Навряд ли его разработки можно как-то использовать в наше время.

– Варя, ты думаешь, что эти типы не золото с бриллиантами искали, а чертежи?! – пораженно спросила Люся.

– Ну, это приходит в голову, когда слышишь об изобретателе.

– Но изобретатель должен был за свою работу получать неплохие деньги, – заметила Алевтина Ильинична. – И от предков могло что-то интересное остаться. Хотя Варя права: могли искать и что-то техническое.

– Но почему им понадобилась комната Марины с Юрой?! – закричала Люся.

– Может, выяснили, что она над ванной? – задумчиво произнесла Алевтина Ильинична. – Или изучили всех жильцов и решили, что твои родственники, Люся, быстрее всех на переезд согласятся. Я-то у всех, кто сюда заявляется, требую две квартиры – себе и Алле. И Вальке не угодишь. А Дашу с Пашей и тут все устраивает. Степанида, в комнате которой ты живешь, Варя, твердо стояла на том, что она тут родилась и умрет. Хотя эти типы могли искать клад и у нас в квартире. А потом решили и этажом ниже попробовать.

Алевтина Ильинична внимательным взглядом обвела свои стены.

– Они не предпринимали попыток проникнуть к вам в комнату? – уточнила Люся.

– Ко мне, пожалуй, проникнешь, – даже обиделась вездесущая бабка. – И я по большей части дома. Или Алла дома. И другие соседи тоже в основном дома. Вон к Валентине бабы толпой идут. Когда к ней залезешь? Дашка с Пашкой обычно днем пьяные отсыпаются, то она, то он. Они же в разные смены работают. А ночью, если полезли бы, так я услышала бы.

Я решила немного сменить тему и спросила, сообщили ли представители органов, кто прописан в соседней со мной комнате.

– Дмитрий какой-то там, – ответила Алевтина. – Правильно он представлялся. Но вот куда делся? И как мы его вчера не схватили?! Могли бы ведь скрутить негодяя!

– Да откуда мы могли знать, что у него в комнате делается?! – воскликнула я и спросила: – А вы никаких звуков не слышали? Ведь они же пол должны были долбить…

– Я думала, что ремонт делают. Звуки были, но не очень громкие. Меня они к себе не пускали. Разговаривать даже со мной не желали! Никакого уважения к старому человеку!

В этот момент в дверь позвонили.

– Интересно, кого еще несет? – Алевтина Ильинична посмотрела на часы и пошла открывать.

На площадке перед дверью стоял мужик лет шестидесяти, если не больше, с сильно испитым и изрезанным морщинами лицом. Одет был в старые тренировочные и тельняшку.

– Здравствуйте, уважаемые! – сказал он, попытался изобразить легкий поклон, покачнулся и схватился за косяк, чтобы не упасть.

– Ты кто такой? – удивленно спросила Алевтина Ильинична. Она явно видела мужика впервые, а должна была знать всех в доме! Он же не мог по улице в тапках прийти.

Хотя кто знает этих алкашей…

– Сосед. То есть ихний отец, – представился мужик. – Оставлен присматривать за скотиной и за садом.

– У вас в доме держат скотину? И сад есть? – откровенно поразилась Люся.

– Скотина мелкая. – Мужик попытался сфокусироваться на Люсе. – Но прожорливая и, главное, любопытная. Я поэтому и пришел.

– К нам никакие животные не забегали, – сказала я, решив, что у мужика кто-то сбежал.

– Я и не говорю, что забегала, то есть забегал. Это кот, хоть и кастрированный.

– А еще у вас кто есть из скотины? – поинтересовалась я.

– Пародия на собаку. Этот… как его?

– Йоркширский терьер? – подсказала я.

– Вот, он самый. То есть она. Но хоть гулять не надо. И спят оба со мной, как я ни гонял. Теперь повернуться боюсь, чтобы не придавить. Иначе меня загрызут.

– Йоркширский терьер с котом?

– Да нет, хозяева ихние. Сын мой со своей бабой, которая и завела эту живность. Ну почему было нормальную собаку не взять?

– А кот нормальный? – мне было просто любопытно.

– Да вы что? Лысый! Совсем. Я как увидел его впервые, решил, что больной. Запаршивел и облез, а оказалось – порода. Я стольких своих родственников не помню, сколько у него в родословной написано. И у собаки не меньше. А имена… – Дядька закатил глаза. – Кто только придумал такие издевательства над животными? Коту же постоянно холодно. Я его одеялом накрываю, потому что не могу на него надеть эту дрянь, которую мне невестка оставила. Кто придумал одежду для котов и собак? И еще такую?!

– Это бизнес, – пожала плечами я. – Если хотите, я вам помогу одеть кота. И собаку. У нее ведь, наверное, тоже одежда имеется?

– Больше, чем у меня, – сообщил дядька. – Но кота вначале найти надо. Он к вам провалился.

– Неужели эти паразиты еще и в потолке дыру проделали?! – Алевтина Ильинична посмотрела на нас с Люсей.

Я пожала плечами.

– А вы с полицией разве не посмотрели? – спросила Люся.

– Какие паразиты и при чем тут полиция? – встрял дядька.

Алевтина Ильинична втащила его в квартиру, привела к себе в комнату и стала рассказывать про непонятных жильцов, занимающих одну комнату в нашей коммуналке. Хотела предложить дядьке, которого звали Степаном Григорьевичем, чаю, но он попросил чего покрепче.

– Лучше самой простой водки, – сказал он. – Нашей водки. А то меня уже тошнит от иностранных напитков, которые мой сын пьет. Вроде рос в нормальной русской семье, а теперь превратился неизвестно в кого.

Водочка для налаживания контакта у Алевтины нашлась. К ней приложилась и Люся. Я отказалась, сама Алевтина заявила, что ей сердце не позволяет.

Степан Григорьевич очень внимательно выслушал рассказ о происходящем в доме и заявил, что преступники наверняка хотели проникнуть и в квартиру его сына-бизнесмена. Ведь бизнесмены живут и над нами, и под нами. Конечно, спускаться вниз легче, чем подниматься вверх, но при желании все можно сделать.

– Дыра большая? – уточнила я.

– Нет, – покачал головой дядька. – Если бы человек мог пролезать, я бы сам за этим лысым паразитом полез. Но только рука пролезает. Не могли они к моему сыну залезть. Или только пока?

– Теперь не залезут, – объявила Алевтина Ильинична. – Теперь их сразу же под белы рученьки возьмут и отправят в места не столь отдаленные, где им самое место.

– Сразу не отправят, – заявил Степан Григорьевич. – Их вину еще доказать надо.

– А дыры мало? – завелась Алевтина Ильинична. – То есть двух дыр? Ты вообще свою бы заделал, мил человек. Хотя бы для того, чтобы твоя скотина никуда не проваливалась. А то сын с невесткой тебя сожрут, как ты сам говорил.

– И я бы другие дыры поискала, – вставила Люся. – А ну как они не одну проделали?

Степан Григорьевич почесал в затылке.

– Да, надо будет поискать, куда эти звери залезть могут, – сказал он. – А то я каждый день их ищу. Залезут куда-то и спят. А я боюсь, что на лестницу выскочили или в окно выпали. Теперь уже и окна не открываю, и курить в очках выхожу, чтобы между ног никто не проскочил.

– Я вам помогу дыры поискать, – сказала Люся.

– И я помогу, – тут же вставила Алевтина Ильинична. – И ты, Степан, обращайся по-соседски, если что. Я тут много лет живу, все и всех знаю.

Мне почему-то показалось, что обе дамы пытаются вызвать интерес Степана Григорьевича как мужчины. Или они из-за возможных кладов стараются?

Но Степану Григорьевичу требовалось искать свою «скотину». Правда, никто не мяукал. Или это не было слышно из комнаты Алевтины Ильиничны.

Мы вчетвером направились к опечатанной комнате, расположенной рядом с моей. Степан Григорьевич тупо уставился на дверь.

– Надо бы участкового вызвать, – родил он.

– Да он уже пьяный давно, – махнула рукой Алевтина Ильинична. – И не пойдет он. Я его с младенчества знаю. Всегда лентяем был, лентяем и остался. Сами вскроем.

– Но… – открыла рот я.

– Варя, ты пойдешь кляузничать в полицию?

– Я никогда ни на кого не доносила.

– И я не пойду, – объявила Люся, которой явно очень хотелось осмотреть дыры и попробовать что-нибудь найти.

– Свалим на Дашку с Пашкой или лучше на их гостей. Эту компанию у нас в отделении хорошо знают.

– Но они же могут сказать…

– Они никогда ничего не помнят, – махнула рукой Алевтина Ильинична. – Степан Григорьевич, открывай! Я тебе сейчас инструмент принесу. В комнате ведь тоже может понадобиться.

В общем, мы вошли в соседскую комнату, Алевтина зажгла свет, и они с Люсей принялись все осматривать, как две ищейки. Степан Григорьевич удивленно наблюдал за женщинами.

– Вы что, клад ищете? – наконец спросил он. – И эти типы искали?

– Вообще-то нам мужские руки не помешают, – кокетливо заметила Люся.

– Степан, ты что делать умеешь? – спросила Алевтина Ильинична.

– Все, – объявил сосед, то есть «ихний отец». – Но тут, наверное, уже все до нас нашли.

– Если бы нашли, не полезли бы вниз и к тебе, – заметила Алевтина и позвала: – Кис-кис!

– Он на «кис-кис» не откликается, – объявил Степан Григорьевич. – Только на Марика. Марик! Марик!

– А вообще как его зовут? – поинтересовалась Люся.

– Я не могу это повторить. У него четыре каких-то имени и все выпендрежные. Но Марик – это сокращенное от Маркиз. И в кого только этот сын у меня уродился?

Степан Григорьевич плюхнулся на стул и схватился за голову.

– Двое других нормальные мужики были. Один по пьяному делу утоп, потому что нырял на спор и башкой о корягу стукнулся, а когда друзья сообразили, что его долго нет, уже поздно было. Второго сына муж-рогоносец пристрелил. Ох, баб любил мой второй сын… И бабы его любили. Но бабы до добра не доводят. Водка, правда, тоже. Но нормальный мужик любит водку и баб. А этот сынок – пи… то есть бизнесмен. Одна жена, у которой он под каблуком, его напитки, как я вам уже рассказывал, нормальный человек будет пить только от безысходности…

– Вам что, сын денег не оставил? – удивилась я.

– Мне оставили полный холодильник жратвы, курево и указания, как кого кормить и как что поливать.

– Но почему вам не оставили денег? – спросила теперь Люся.

– Чтобы я никуда не ходил, ни с кем не знакомился и никого в квартиру не водил, – угрюмо сообщил Степан Григорьевич.

Алевтина Ильинична поинтересовалась, давно ли Степан Григорьевич проживает в нашем доме. Оказалось – две недели. Неделю жил до отъезда родственников, обучался, и уже неделю проживает один, то есть со скотиной.

– А раньше они на кого оставляли животных и растения? – спросила я. – Ваш сын с невесткой, наверное, не в первый раз в жизни уехали.

– На домработницу. Но та погибла – под машину попала. А новую они еще найти не успели. И ведь не всякая же согласится.

– И не на всякую квартиру оставишь, – добавила я.

– Вот-вот. А у меня жена умерла два месяца назад, мать моих сыновей и этого бизнесмена в частности. Вот он меня и привез сюда. Звонит каждый день, проверяет, чем я занят. Еще с работы его два раза приезжали, меня проверяли… Нет, как только вернутся, поеду я к себе домой.

– А где ваш дом? – спросила Люся.

И тут выяснилось, что они почти соседи – по российским меркам. То есть Люся примерно знала, где находился малая родина Степана Григорьевича, а он даже бывал в тех местах, где родилась Люся. Отношения сразу же потеплели.

Но кота не было.

– Может, он назад в квартиру выбрался? – высказала предположение я.

– Там дыра глубокая! У меня рука полностью прошла.

– То есть ваш кот не свалился на пол в нашей квартире? – уточнила я. – Он оказался где-то между перекрытиями?

Степан Григорьевич подумал, кивнул и поднял голову вверх. Никаких дыр в потолке не наблюдалось. Он был ровным, хотя и с подтеками у окна.

– Пойдемте к вам, – предложила Люся. – Посмотрим, где точно дыра расположена. У вашего же сына, наверное, квартира как-то переделана?

– Еще как переделана. Ничего похожего на вашу.

– Пойдем, Степа. Я скорее соображу, в какой комнате нужно дыру искать. По крайней мере, кот твой нигде не орет. Уже хорошо.

«Правда? – подумала я. – А если он уже мертв?»

Но вслух я говорить ничего не стала и пошла вслед за мило беседующей троицей.

Максим

– Я должна сказать тебе важную вещь, родненький, – начала разговор Женина бабушка. – Мне очень тяжело. Я надеялась, что никогда не придется тебе об этом говорить, но так повернулась жизнь…

– Да что еще случилось, бабушка? – воскликнул Женя. – Что еще могло такого случиться? После смерти мамы и папы ничего не может быть хуже. Бабушка, говори!

И бабушка не стала больше тянуть резину. Она честно рассказала про усыновление и про то, как приемные мама и папа долго пытались завести ребенка, про то, как узнали о рождении Жени, поехали в Сибирь, где он родился, лечили его у известной сибирской целительницы…

– Мы не хотели тебе об этом говорить, родненький. Ты же знаешь, что мама и папа любили тебя как родного. И я люблю тебя как родного. Никто из соседей не знает. Почти никто не знает… Ты понимаешь, почему я тебе сейчас все это рассказываю? Я старая. Я могу умереть в любой день.

Жене было трудно поверить в услышанное.

– А… мои настоящие родители? – наконец спросил он. – Ты хочешь отдать меня им?

– Нет, ни в коем случае. Тем более, что мамки твоей нет на свете уже тринадцать лет. Она умерла, когда родила тебя. А отец…

Бабушка рассказала то, что узнала про отца от директрисы детского дома, и еще сгустила краски, как ей посоветовали, чтобы у Жени не возникло желания с ним встречаться.

– Но я хочу познакомить тебя с другими детьми, родненький, – продолжала бабушка. – С усыновленными. Они с самого начала знали, что усыновленные. А до усыновления успели пожить в детском доме. А ты жил в семье, где тебя все любили. Нас приглашают в гости. Их мамка-усыновительница. Она очень хороший человек. Она работает директором детского дома и сама усыновила троих. Я ее просила найти твоих родственников – если кто-то есть. А видишь, как оно получилось…

Бабушка с Женей поехали в гости.