Текст книги "Босс под елкой (СИ)"
Автор книги: Мария Вельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Мы переглядываемся с Чезом – и вдруг хохочем. Отчаянно, заливисто, как двое малолеток, застигнутых на горячем. Вот прямо предчувствие же было! Ну все, вселенная! Мы тебя обыграли!
Часть 6. Моя «свекровь» и прочие неприятности
Папе тогда ответить все-таки пришлось – не так уж часто отец мне названивал и никогда – по пустякам. Он вообще меня с поступления в институт никак не контролировал.
Подошел, посмотрел, как я собираю вещи, чтобы рвануть в город, нахмурил кустистые брови и сказал:
– Ну все, Норка, ты у меня взрослая. Сама знаешь, чего надо делать, чего нет. Принесешь в подоле – сама себе жизнь сломаешь, но останавливать не буду. Учить тоже. Бесполезно это, учить. Все вы на своем опыте только учитесь, на своих граблях.
Это он про Аню, дочку тракториста нашего. Она была старше меня на пару лет, уехала тоже в город, радовалась, что вырвалась… а потом вернулась спустя год беременная и в слезах. Повелась на одного красавчика-мажора, она девчонка видная была. Чего уж он ей только не обещал, оказалось, только что звезд с неба… А потом опозорил и подставил так, что её из института выдворили. Говорят, что его невеста вроде бы постаралась, тоже королева красоты из местной тусовки. Только Аня про невесту понятия не имела. Хорошая девчонка, светлая, добрая.
Теперь с дочкой маленькой у отца живут, Аня не сдается, получает образование онлайн, надеется потом переехать в другой город. А на мужиков больше и не смотрит.
К чему это я? А к тому, что прививка от мужского внимания нашим девчонкам была знатная. Я так продержалась все пять лет института… ну, почти.
Хмыкаю на лежащего на постели Чеза. Тот отвечает мне белозубой улыбкой и поигрывает мускулами.
Отец как будто чувствовал что-то – начал зазывать меня к себе, говорит, старый я стал, давай приезжай, хоть увижу, как ты там живешь, а то и на праздники не выбралась. Стыдно мне было ужасно, признаю. Но как ему Чеза представить, если папа сразу же за ружье схватится? Не любит он богачей.
– Съездим к твоему отцу? – с некоторым нетерпением интересуется итальянец.
Никогда не видела мужчину, который так рьяно мечтает увидеться с родственниками своей девушки!
– Чез, не сейчас, – вздыхаю, чувствуя, как в груди при взгляде на это совершенство, которое буквально облизать хочется, начинают порхать целые ба-бочки – да-да, не бабочки, а как в Алисе в Зазеркалье! – Через месяц, как выйду на написание диплома, так и поеду. Отдохну от города как раз…
– Как думаешь, может быть нам купить загородный особняк? Тут есть отличные поселки, недалеко от леса и реки, я уже смотрел, – горячее дыхание Чеза обдало шею.
Мужчина встал, крепко обнимая меня ладонями за талию и прижимая к себе.
– Чез! – я задохнулась от странного ощущения нереальности.
Даже ноги задрожали. Так не бывает. Я не золушка, он не принц, мы в России, а не в волшебном мире, где сбываются мечты. Я только-только начала привыкать к мысли, что мы живем вместе, что эта роскошная квартира почти мой дом, но…
– Чересчур, да? Поторопился? – бархатный мужской голос ласкал каждый нервик в теле. – Ладно, прости, не буду настаивать.
– Вернемся к этому разговору после свадьбы… – мне показалось – или он действительно это сказал?
– Чез! Что ты там ещё распланировал?! – мой вопль, клянусь, был достаточно возмущенным.
Я девушка самостоятельная, последний раз мне командовали, что делать, ещё до выпускного в школе.
– Имена нашим детям, например, – в черных глазах моего итальянца, когда я все-таки обернулась, чтобы слегка стукнуть обнаглевшего мужчину, заплясали черти, – мальчика будут звать Бальтазар, а девочку – Бьянка.
– Бальтазар?! – как я ему ухо не откусила, не знаю!
Зато быстро вывернулась из загребущих рук, чувствуя, что сейчас просто лопну от негодования. Пар из ушей пойдет!
– Какой Бальтазар, Чез? У вас это семейное, издеваться над детьми? Ну кто, скажи, сейчас так ребенка назовет? Хотя имя красивое, признаю, но…
– Значит, против девочки Бьянки ты ничего не имеешь? – уточнил босс, сверкая этими дьявольски-черными и наглыми глазищами.
– В смысле не имею? Бьянка хорошее имя, но… – тьфу ты, ирод, поймал в ловушку! – Какие дети, Чез?! – грозно хмурюсь. – Я ещё слишком юна для детей, да и…
Запнулась. Почему-то подлая мыслишка о маленьком карапузе с черными глазами Чезаре показалась весьма привлекательной. Хватит таять, как мороженое, Нора! Где твои мозги? Испарились вместе с жаркой ночью и её последствиями?
– Детей заведем, когда оба будем к этому готовы, согласен, – меня снова приобняли, поглаживая пальцами шею и вызывая приятные мурашки, – но я уже не мальчик, Нора, я говорил тебе, – меня обожгли жгучие темные глаза, – я готов отвечать и за свои слова, и за свои дела. Я готов к ответственности. Я готов пойти на компромисс. Но, Нора, пожалуйста, и ты меня пойми. Я не хочу скрывать свою девушку от родных. Антонио, как сорока, уже все равно всем растрезвонил. Я не хотел тебя беспокоить, но мои близкие мечтают увидеться с моей девушкой. Я никогда не представлял им никого в таком качестве и тем более не давал понять, что готов жениться, и…
– Тсс, – прижала палец к губам. Его тут же бессовестно лизнули, вызвав смешок, – Чезаре… Чез, ты и так для меня делаешь гораздо больше, чем я вообще могла мечтать. Неужели ты думаешь, что я бы отказалась от знакомства с твоими родственниками?
Говорю – а у самой волосы почти дыбом встают. Богатые итальянские бизнесмены и намекающий на свадьбу Чезаре… Испытание для моей нервной системы, однако! Честное слово, будь он обычным генеральным даже – и то было бы проще! Да, его дядя и тетка (на самом деле родня куда более дальняя, но Чез сам не вдавался в подробности их родства) отнеслись ко мне по-доброму, но это не значит, что его родители будут так же рады подобной невестке.
К тому же, я ещё и в компании его работаю. А Чез отпускать в другую отказывается наотрез. В чем-то любимый итальянец действительно так и остался ужасным диктатором. Впрочем, учитывая, что мне позволялось все, кроме увольнения и переезда из его квартиры – смешно так говорить! Как будто я сама рвалась!
– Птичка моя невеличка, – Чез вдруг трется щекой о мою ладонь.
К горлу подкатывает ком. Таких не бывает. Просто не бывает. Господи, неужели мама мне у тебя вымолила этого нереального мужчину?
– Чез, не надо. Это пустяки, – говорю почти сердито, чтобы он не заметил блестевших в глазах слез.
– Это не пустяки. Нора, моя семья – это моя жизнь. Bellezza per un giorno e bontà per sempre. Красота быстротечна, а доброта – вечна, – меня целуют в уголок губ. – Ты делаешь то, чего боишься, то, чего тебе совсем не хочется делать, ради меня. Тебя не прельщают мои миллионы, ты предпочитаешь простоту роскоши, а свои переводы и книги – салонам красоты и светским раутам. Я не смог бы найти женщины лучше, даже если бы весь мир объехал, Нора, – Чез смертельно серьезен.
Меня поражает, как Чезаре умудряется говорить самые пафосные вещи с таким видом, что ему веришь. Это кажется естественным, как дыхание.
А у меня щеки горят. Каждый раз, когда мне кажется, что я его знаю, мой итальянец выдает что-то новое. Тут заработаешь, пожалуй, комплекс неполноценности на фоне чужого совершенства! Зато какой стимул «догнать и перегнать»!
– Чез, я все понимаю, но давай ты все-таки поумеришь свой поток комплиментов, – отзываюсь, посмеиваясь, а не то…
Не успеваю договорить. У Чеза разрывается телефон. «Mamma Maria» намекает на знакомство с родственниками, и крик в трубке это подтверждает.
– Сын, мы будем сегодняшним рейсом. Пришли за нами машину. Разберёмся, что за провинциальная нахалка решила тебя окрутить. Я предупреждала отца, чтобы он не вздумал тебя отпускать в эту дикую страну! – врывается с треском и шорохом экспрессивный женский голос.
Ну, слава Небу, а то я уже беспокоиться начала, что все слишком благостно! А это просто мама мужа, тьфу ты, Чеза на горизонте не появлялась.
Чезаре хмурится, искоса глядя на меня. Понимает, что жаркий спич его матери я мимо ушей не пропустила и все поняла. Каждое слово. Внутри вдруг тонко-тонко зазвенела нить доверия. Неожиданно для себя я поняла, что мне важно знать, что ответит Чез.
Он безумно любит свою семью, я это знаю и никогда не смогу встать между ними. Но все-таки… все-таки мне важно знать, что и я ему дорога. Дорога достаточно для того, чтобы… что? Я и сама не знала, что может взрослый состоявшийся мужчина ответить на такую речь матери.
– Мама, я безумно рад тебя слышать. Но, во-первых, – голос Чеза был спокойным, но от новых странных ноток я невольно передернула плечами и отошла в сторону, собираясь и одеваясь. У меня тоже на сегодня были планы.
День рабочий, но после работы хотели с Алькой в кафе сходить…
– Во-первых, у меня есть свои дела и обязанности, поэтому лично встретить я вас не смогу при всем горячем желании, – мой итальянец экспрессивно жестикулировал в такт словам, – во-вторых, можешь не напрашиваться ко мне домой, потому что я прекрасно знаю – у отца здесь давно куплена запасная квартира.
– И, в-третьих, – лицо Чеза похолодело, – мне не семнадцать, чтобы выслушивать твои наставления и советы по поводу девушек, мама. Я очень люблю и ценю тебя, но настоятельно попрошу воздержаться от подобных выражений в адрес моей Норы. Я говорю это в первый и последний раз…
Чез махнул мне рукой, подмигнув, и вышел в соседнюю комнату.
Я поспешно бросилась одеваться и собираться, понимая, что у нас ещё есть все шансы успеть на работу вовремя! Сегодня должен быть интереснейший проект в сфере искусства. Большая совместная постановка российского и итальянского оперных театров. Чезу заказали какую-то технику, оборудование для выступлений, а к нашему отделу перевода обратились с интересным предложением по поводу перевода сценария и его адаптации для российских зрителей.
Я уже предвкушала работу в любимой мной теме, поэтому, выбросив из головы настырную Беатрис Нери – мать Чезаре – забросила в себя пару бутербродов, запила чашкой какао и собрала нам с собой перекусить пару контейнеров с поджаренной в духовке курицей, салатами и бутербродами про запас. А что? Бутербродов мало не бывает!
Чез вернулся спустя десять минут уже полностью одетый. Хлебнул заваренного мной кофе, улыбнулся, поцеловал в макушку.
– Мать не посмеет тебя обидеть, обещаю, – посмотрел серьезно, – была просто в моем прошлом одна неприятная история, – он махнул рукой, – с тех пор иногда на неё нападает синдром наседки. Обычно она адекватная.
– Это хорошо, что у тебя есть мать, – ответила с нажимом, – всегда хорошо, когда есть те, кто заботятся о тебе и переживают.
– Птичка моя, – Чез на мгновение прикрыл глаза. Не знаю, пришелся ли ему по душе мой ответ – иногда по лицу босса было ничего не разобрать, – едем. Я знаю, что у тебя сегодня важный день. Удачи со сценарием! Если все получится – обещаю, тебя ждет приятный сюрприз, – подмигнул мне уже в машине Чезаре.
И тут же стал серьезным.
– Спасибо. Когда… – запнулась, то все же продолжила, – приезжает твоя мама? Она приедет к нам домой? – ох, только бы не сегодня!
– Не волнуйся, раньше завтрашнего дня нас точно никто не побеспокоит, отец проследит, – успокоил меня Чез.
Офис встретил суетой, деловитой и упорядоченной и радостными возгласами коллег. Работа закрутила, завертела, да так, что я выбросила утренний разговор из головы. А зря! Потому что в обеденный перерыв, который для меня наступил в четвертом часу, меня ждал неожиданно неприятный сюрприз…
Часть 7. Маленькое нашествие большого монстра
Я отпустила Любочку, свою неизменную в последнее время помощницу на обед. Тоже студентка, и очень способная, если только преодолеет свою извечную рассеянность и неуверенность в важных вопросах – цены ей не будет! Лингвист из неё очень талантливый! А ещё говорят, что провинции небогата на кадры. Да ещё как богата! Просто нужно знать, где искать.
Любочку я нашла, например, в магазине косметики, где она подрабатывала консультантом. Просто услышала, как она щебечет по телефону на английском, как на родном, абсолютно свободно и беззаботно – и не смогла пройти мимо. Чез, к слову, моим «приобретением» был очень доволен. Так я получила себе бессменную помощницу, а компания – прекрасного специалиста.
Все коллеги так или иначе заняты, Чез на встрече, на этаже высшего руководства было тихо и спокойно.
До тех пор, пока по коридору не разнесся стук каблуков. Да-да, буквально в течение пяти минут стало вдруг очень шумно. Послышалась итальянская речь, захлопали двери, как будто к нам приехала целая труппа актеров! Я даже с расписанием успела свериться – но нет, никого сегодня принести не должно было, да и не пустят просто так в здание без договоренности. Тогда это что такое?
Дверь моего кабинета распахнули резко, зло даже, я бы сказала. На пороге стояла красивая моложавая женщина – на вид больше сорока пяти и не дашь. Гладкие шелковистые черные волосы уложены в затейливую прическу. Безукоризненный дорогой макияж – Чез меня как-то возил в похожий салон красоты, да только я не оценила – и не чувствовала себя естественно в таком виде. В отличие от этой дамы. Персиковый пиджак, юбка в тон, изящно, но не чересчур облегающая бедра, по колено. Длинные серьги с мерцающими в них драгоценными камнями. Сапфиры? Под цвет глаз.
Красивая, дорогая, холеная женщина. Женщина, на которую Чезаре был почти не похож – и все же что-то прослеживалось в чертах их лица, что сразу же натолкнуло на мысль о родстве.
Предполагаемой свекрови я улыбнулась холодно, но вежливо. Продавить себя не позволю, не на помойке себя нашла.
– Здравствуйте, чем могу быть полезна? Это этаж руководства компании, но никто не назначал сегодня встреч, – говорю с неизменной вежливой улыбкой.
Потому что как там по мемам? Добро должно улыбаться и держать гранатомет за пазухой! Улыбка – это сила!
– Милочка, мне нужна Нора Романова, – на меня прищурились, явно пытаясь определить, что я тут делаю и каким боком отношусь к пресловутому руководству.
Спросили на чистом итальянском. Хотя я сама задал вопрос на русском. Любопытно. Русская бабушка там вроде бы по папиной линии, а не по маминой. Значит, мама учила язык из любви к мужу?
– Вы её нашли, мадам, – отвечаю на безупречном итальянском, – чем могу быть полезна? И как мне вас называть?
С ней точно пришел кто-то ещё, потому что я слышала голоса. Но спутников сейчас не видно. Ушли? Мадам прилетела явно значительно раньше, чем обещала. И, вопреки просьбам Чеза, заявилась даже не домой, а сразу в компанию. Темпераментные все-таки люди итальянцы.
– Беатрис Нери, – акула вежливо показала безупречный оскал, – а вы, значит, та самая ragazza, аферистка русская, которая решила стать новой Cenerentola?
Золушка! Как мило.
– Cenerentola con la scarpetta e' un cliche', – отзываюсь, удерживая самый нежный оскал из всех возможных.
– Золушка и туфельки – это не более, чем клише. Да и Чез совсем не принц, – видя, как темнеют глаза дамы, спокойно продолжаю, – он гораздо лучше. Не вам ли, как матери, знать? Вы не отдаете должное умственным способностям своего сына, если действительно считаете, что его способна обвести вокруг пальца «простая русская аферистка».
Однако, меня продолжают гипнотизировать недобрым взглядом. Стуча каблуками, как будто забивая гвозди, дама надвигается на меня. Подходит к моему столу, опирается о него ладонями.
– Ужасный акцент, – говорит, кривясь, – еле разберу. Тощая, волосы жидкие, за собой не следишь, одета ужасающе, – делает вывод, оглядывая меня, – деревенщина, что ни наденет на себя, всегда останется деревь-енщиной, – говорит с ужасающим акцентом уже на русском.
Да уж, в отличие от Чеза она в России за свою точно не сойдет. Я честно пытаюсь быть оптимисткой, но чужие слова бьют неприятно и наотмашь.
– Нищая оборванка из глухого села, дочь пьяницы, которая почему-то решила, что сможет стать светской львицей и выбраться из дикости, – дама обдает меня цветочным ароматом, – я не позволю тебе играть с чувствами Чезаре! Мужчины в плане отношений порой, как дети неразумные, – он говорит, а на дне глаз я вижу странное напряжение и застарелый страх.
Пальцы впиваются в несчастную ручку так, что я её сейчас сломаю. Кто же её так накрутил-то? И откуда столько сведений? Когда успела справки навести? Кто-то сливает информацию.
– Дикость – это то, что вы сейчас говорите, мадам. Вы ведете себя так, будто у нас средневековье, а вы королева. Вот только ни одна королева. Настоящая королева, – говорю с нажимом, тоже поднимаясь, – не будет себя вести, как скандальная, дурно воспитанная особа.
Прости, Чез. Кажется, не будет у нас мира с твоей матерью. Я честно была уверена, что смогу наладить хотя бы шаткий мир. Но такой откровенной враждебности даже после её монолога по телефону не ожидала.
– Что ты мне сказала, маленькая?.. – непереводимая игра слов. Однако.
Изящная рука, украшенная дорогими кольцами, делает взмах – и на пол летит статуэтка. Недорогая по сути, но её подарил мне Чез во время одной из прогулок. Это маленькая танцовщица в пышном платье. Кажется, что она кружится в вихре из листвы и вот-вот взлетит.
Чез долго смеялся, видя, как я не отлипаю от маленького чуда, и тут же её купил. Я и забрала её на работу, чтобы поднять себе настроение. А теперь… изящная головка танцовщицы откатывается в сторону, куда-то под стол. Ещё бы, материал дешевый, такой удара точно не выдержит.
– Ой, случайно получилось, – мягко и сыто усмехается дьявол в юбке, – какая дешевая безвкусица, чья она?
К горлу подкатывает ком, а в глазах начинает немилосердно печь, но я держу себе в руках. Разрыдаться при этой грымзе? Да ни за что!
Может, я бы наговорила сейчас многого, о чем бы потом немилосердно пожалела. Однако, в дверь просунулась весьма знакомая личность.
Высокий – под два метра – громила с холодными строгими чертами лица, коротким ежиком темных волос и обаятельной нахальной усмешкой мгновенно посерьезнел. Что же, Марк, друг Чеза и головная боль Альки, здесь как нельзя кстати.
Безопасник окидывает нашу композицию острым взглядом и мгновенно ориентируется.
– Норочка, – басит на русском, – у Чеза совещание закончилось, просил вас подойти и обговорить кое-какие моменты по сделке с театром. Есть хорошие новости, – мне улыбаются и подмигивают.
До сих пор не представляю, почему Марк так быстро меня записал в «свои». Но враждовать с ним я бы ни за что не хотела. За внешним добродушием медведя кроется жесткий хищник. Опасный и безжалостный. И свекровь мою он не любит. Я вижу это по сощуренным глазам и взгляду – как прицелу – в упор.
– Ох, госпожа Беатрис, вы совсем не постарели с нашей последней встречи! – беспардонно восклицает этот нахал, вызывая у меня радостную улыбку, а у Беатрис Нери – приступ изжоги. – А мы вас совсем не ждали!
А вы приперлись – добавляю мысленно, приходя в себя.
– Марко, – женщина пожимает губы, – как я могу не заглянуть к собственному сыну.
– А где господин Адриано? – ухмыляется Марк.
– Ох, муж поехал по каким-то своим делам, – отмахивается пиранья.
– Пустяки, я сообщил ему, что вы у нас, чтобы он не потерял любимую супругу, не благодарите, – отмахивается, едва вслух не хохоча, этот паршивец.
Кажется, Беатрис не рада. Ага, так она прилетела сюда на крыльях «любви» сама. Никому не сообщив.
Я торопливо обхожу стол и иду к выходу. Войну продолжу позже. Не сейчас. Сейчас просто сил моих нет смотреть на самодовольную рожу гадины. Вот только как быть, если Чезу она мать, любимая мать?
Кружечка с чаем дергается в моих руках совершенно случайно. И уж тем более совпадение, что она орошает жидкостью блузу Беатрис, а брызги попадают на лицо и прическу.
– Ой, прошу прощения, я не хотела! – улыбаюсь сочувственно, с беспокойством. – Вам помочь, госпожа Нери?
– Ты!.. – о, это уже натуральный свекромонстр!
Марк показывает мне тишком большой палец, а леди удивительно быстро берет себя в руки. Мне кажется – или в холодных синих глазах на миг мелькает одобрение?
– Марко, проводи меня в уборную и позови мне Анжелику, – командует воинственная дама.
– Ещё увидимся, госпожа Нери, – сладко улыбаюсь, – к сожалению, мне нужно работать.
Я иду быстро-быстро, чтобы не сорваться на недостойный бег.
Зал совещаний на другом этаже, но у лифтов я вдруг сталкиваюсь с Софьей Михайловной. Бывшая начальница сухо здоровается и кидает на меня косые взгляды. А ещё нет-нет – и на её лице мелькает какая-то злорадная усмешка. Уж не она ли напустила меня Беатрис? И не она ли её накрутила?!
Я спускаюсь к Чезу в твердой уверенности, что жаловаться не стану, но и просто так произошедшее не оставлю тоже.
Зал совещаний пуст, все разошлись. Чез сидит и что-то быстро пишет в своем ежедневнике – в этом отношении он очень пунктуален.
– Нора, Марк сказал, да? – мужчина поднимает голову – и вдруг стремительно мрачнеет.
Быстро поднимается и буквально в два шага оказывается рядом со мной.
Костяшки пальцев медленно стирают одинокую слезинку. Вот же! Не заметила.
– Нора, что? Кто обидел? – он обхватывает ладонями мое лицо, пристально в него заглядывая.
– Все нормально, – мотаю головой, – просто все случилось слишком неожиданно и суматошно, – говорю спокойно, – твоя мама здесь и её пропустили в здание, ты знаешь? – уточняю.
Чез каменеет.
– Она… тебя обидела? – мужчина явно подбирает слова. – Мать бывает несдержана на язык, но…
– Чез, это пустяки, повздорили – с кем не бывает! – отмахиваюсь. – Да, она от меня не в восторге, но имеет право – в конце концов – я для неё непонятная русская девчонка, офисный планктон. Не вашего круга. Дело не в этом.
– Если ты так говоришь – значит, серьезно расстроилась, – Чез на миг прикрывает глаза.
Дверь закрыта. Нас никто не побеспокоит. И я расслабляюсь в чужих крепких руках, отпуская ком обиды.
– Что она сделала, Нора? Что моя мать сделала? Словами тебя так просто не пронять, – бархатный голос мужчины обволакивает.
Он слишком хорошо меня знает.
– Разбила мою Танцовщицу, – отвечаю тихо. И нет, не собираюсь ни лгать, ни преувеличивать, ни покрывать Беатрис.
Мы взрослые люди. Всему есть предел. Однако…
– Но ей кто-то сливал информацию обо мне. И делал это специально очень однобоко, чтобы вызвать злость, – продолжаю, – извини, Чез, буду честна, я пока не готова к повторному знакомству с твоей мамой.
Ссориться с Чезаре хочется меньше всего. Но ни завтра, ни послезавтра увидеть эту мадам, улыбаться ей и делать вид, что все простила и все в порядке – я не готова.
Чез смотрит на меня долгим, пронизывающим взглядом. Не знаю, что в нем. Иногда это непроницаемое спокойствие почти пугает.
– Я разберусь, Нора. Тебе не о чем беспокоиться, – со спокойной улыбкой говорит Чез.
И только его глаза чернеют от сдерживаемых чувств.
– Ты ведь что-то хотел сказать? – делано беззаботно улыбаюсь.
– Да, птичка, – мужчина немного расслабляется и улыбается с азартом, – проект по театру утвердили. Наши партнёры очень довольны, а потому… вот!
Мне вручают папку. Тонкую, в ней всего несколько листов. И первый из них… я поднимаю глаза на Чеза и чувствую, что сияю. Свекровь и другие проблемы летят в тартарары.
– Чез, я … я… тебя обожаю! – кричу, улыбаясь, как безумная.
Прижимаю папку к себе и танцую под искренний смех Чеза.
Перед глазами стоит бумага. Приказ о назначении меня заместителем руководителя нового коммерческого отдела по работе с важными иностранными клиентами.
Новый отдел будет выделен в филиал компании и будет заниматься проектами в сфере искусства. Это работа моей мечты. Мечты, которую осуществил Чез.
