Текст книги "Родная душа: Рассказы о собаках"

Автор книги: Мария Семенова

Соавторы: Екатерина Мурашова,Наталья Карасёва,Наталья Ожигова,Александр Таненя,Петр Абрамов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

ИСТОРИЯ О СОБАЧЬЕМ РАЕ

Всю молодость мы с друзьями ходили в байдарочные походы. Разумеется, Радж тоже ходил с нами. Воду он не любил и никогда по своей воле не плавал. Однако, привыкнув к байдарке, спокойно спал на дне в специальном отсеке.

Однажды мы приехали в город Любань и стали собирать байдарки на берегу реки Тигоды. Радж сначала крутился рядом, присматриваясь, нельзя ли под шумок утащить что-нибудь съедобное, а потом куда-то убежал. Он любил обследовать незнакомые деревни и по опыту прекрасно знал, сколько нужно времени, чтобы распаковать, собрать и снарядить байдарки. К отплытию группы Радж обычно возвращался и занимал своё место в среднем отсеке нашего судёнышка, между дочерью и мужем, который сидел на руле.

Однако в этот раз, хотя байдарки были уже собраны, а вещи упакованы в гермопакеты и разложены по местам, Радж не появился. Дочка с криками: «Раджуля, ты где?» – побежала направо по берегу, двое мужчин отправились в городок к ближайшему магазину, на задворках которого Радж мог промышлять съестное в помойке или выпрашивать закуску у местных алкоголиков. Я двинулась налево, вдоль серого бетонного забора самого сумрачного вида. Вскоре к неприятному виду забора прибавился ещё и ужасный запах. Пахло чем-то тухлым, гнилым, тошнотворным… над тропинкой с низким жужжанием реяли огромные, жирные мухи, радужно переливавшиеся на солнце…

Стараясь не дышать, понимая, что почти невыносимый для меня запах для бывшего бродяги, наоборот, необыкновенно привлекателен, я, морщась от отвращения, продвигалась вперед. Внезапно прибрежные кусты раздвинулись… и я увидела…

За мрачным забором, несомненно, располагался местный мясокомбинат. А на небольшой полянке была насыпана пирамида из коровьих мослов, костей, внутренностей и прочего субстрата самого устрашающего вида, цвета и запаха. Высота кучи раза в два превышала мой рост, в основании насчитывала метров тридцать квадратных и ярко освещалась летним безжалостным солнцем. Жужжание мух сливалось в ровный низкочастотный гул. Ничего подобного я не видела никогда в своей жизни. С трудом сдерживая тошноту, я подняла глаза… и узрела Раджа. Он лежал на вершине жуткой пирамиды, как Акела на Скале совета, и сонно улыбался. С розового языка стекала мутная слюна. Есть он уже явно не мог. Между его лап, как символ силы и власти, лежал синий скользкий мосол размером с мою голову. Выражение Раджиной морды не оставляло простора для толкований. Он был уверен, что попал в рай.

– Радж! – отчаянно крикнула я. – Пойдем отсюда сейчас же! Надо ехать!

Поминутно опасаясь за свой желудок, я с ужасом думала о том, что Радж может отказаться уходить из своего собачьего Эдема. Тогда мне придётся лезть на эту кошмарную кучу гнилых костей и тащить его за ошейник…

Я опасалась напрасно. Увидев и узнав меня, Радж поднялся и, оскальзываясь, с трудом удерживаясь на лапах, спустился с пирамиды мясных отбросов. Его обычно втянутое брюхо было ощутимо округлым. На морде появилось выражение покорности судьбе. Мы уходили, не касаясь друг друга, ибо от пса ужасно воняло, а на шкуре застывала слизь самого мерзкого вида. Слов и комментариев у меня тоже не было. И только когда мы уже отошли к повороту в кусты, Радж оглянулся и в последний раз взглянул на закрывающиеся райские врата. Во взгляде его, как и приличествует каждому верующему существу, удостоенному созерцания высших миров, были восторг и смирение. Он, несомненно, понимал, что в земном раю нельзя пребывать постоянно…

ИСТОРИЯ О СОБАЧЬЕЙ ЛОГИКЕ

Говорят, что люди отличаются от животных наличием логического мышления. Не знаю, не знаю… Может быть, всё дело лишь в уровне развития этого самого мышления…

Многие домашние собаки любят при случае вываляться в дерьме или даже в полуразложившихся трупах. Биологический смысл этой малосимпатичной на человеческий взгляд привычки вполне понятен. Все псовые – хищники, то есть в норме хищниками и пахнут. А у их потенциальных жертв, как правило, весьма тонкое обоняние. Стало быть, вымазавшись дерьмом или уж вовсе трупом, собаки попросту маскируют собственный «хищный» запах, повышая шансы на удачную охоту.

Радж не был исключением из описанных правил. Из всех видов доступной ему маскировки он предпочитал коровий навоз.

Однажды в байдарочном походе мы встали на стоянку на краю красивого, наполовину скошенного луга, посреди которого росла пушистая, нарядная ель. Рядом с елью стоял опрятный стог свежего сена.

Весь вечер мы наслаждались красивым видом и ярким закатом, отражавшимся в реке. Естественно, никто из нас и думать не думал о коровах, которые, несомненно, присутствовали в сей пасторальной местности и паслись где-то неподалеку.

Однако наутро, прямо накануне отплытия, нам пришлось вспомнить об оборотной стороне любой пасторальности. К отходу байдарок Радж, как всегда, находился в состоянии полной готовности и в волнении (а вдруг забудут?) бегал по берегу. Уже постелив чехол от байдарки на дно отсека, в котором всегда плыл Радж, и собираясь отдать команду «прыгай на место», я вдруг учуяла подозрительный запах. Подозвав пса к себе, я осмотрела его… О ужас! Воспользовавшись благоприятным случаем, Радж «замаскировался» по полной программе и буквально с головы до ног вымазался в свежем и жидком коровьем навозе. Особенно пострадал густой и пушистый чёрно-белый Раджин воротник. Вид у пса был виноватый, но довольный.

– Что будем делать? – спросила я.

Чтобы качественно оттереть и отмыть крупного пса, понадобилось бы не менее получаса. Задерживать же отправление группы (большинство наших друзей уже сидели в своих байдарках) решительно не хотелось.

– Ничего страшного, – успокоил меня муж. – Плывём сейчас. Возьмем сена из стога и положим в байдарку, чтобы он не запачкал чехол. И пусть себе едет. А запах – что ж, навоз – дело природное. На ближайшей стоянке отмоем идиота.

Обычно Раджина подстилка, чехол на дне, почти сразу промокает (вода капает с вёсел, да и старая байдарка всегда хоть чуть-чуть, да подтекает), то есть лежать на нём мокро и жестко. В этот раз всю дорогу пёс безмятежно дрых на мягком и сухом сеннике за моей спиной. Запах сена смешивался с запахом навоза. Под налетающими порывами ветра мне казалось, что мы везём в байдарке корову…

На следующей стоянке мы выбросили испачканное сено, и я, зайдя по колено в воду и затащив туда же Раджа, тщательно оттёрла от навоза густую шерсть нашего горе-хищника. На этом инцидент сочли исчерпанным, тем более что лагерь мы разбили в довольно густом лесу.

Наутро мы свернули лагерь, упаковали вещи в байдарку и собрались садиться в неё обычным порядком. Сначала дочка, потом – Радж.

– Раджуля, можно, прыгай на место! – распорядилась я.

Радж заглянул в байдарку и… остался на берегу. С подчёркнуто независимым видом уселся на поджарый зад.

– Радж, в чём дело? – раздражённо спросила я.

Пёс ответил отчетливо вопросительным взглядом.

– «Где моё мягкое сено»? – засмеявшись, «перевёл» муж и добавил, обращаясь к Раджу: – В этот раз сена не будет. Обойдёшься. Прыгай так.

Внимательно выслушав последнюю реплику, Радж внезапно вскочил, развернулся и скрылся в ельнике.

– Радж! Ты куда?! Вернись немедленно! – обескураженно крикнула я.

– Раджуля, иди сюда! – звала дочка.

Наши товарищи, уже собравшиеся отплывать, снова вылезли на берег.

– Что случилось?

– Да Радж куда-то удрал…

– Куда? Зачем?

– Да бес его знает…

Ждать пришлось минут пятнадцать. Потом Радж появился на берегу, ухмыляясь во всю широкую морду и довольно помахивая пушистым хвостом.

Ветра почти не было, но «аромат» чувствовался издалека.

Спокойно подойдя к байдарке, Радж снова уселся и вопросительно взглянул на меня: «Ну что, теперь-то сено наверняка будет? Куда ж вы денетесь-то!»

Не на шутку поражённая сложностью собачьего логического построения, я тем не менее разозлилась, попросила друзей подождать – и устроила хитрецу настоящую баню. Притом что купаться Радж категорически не любил…

Весь последующий переход Радж не спал, ворочался на жёсткой подстилке и как будто бы размышлял: в чём же я ошибся?

ИСТОРИЯ О ВРАЧЕ «СКОРОЙ ПОМОЩИ»

Наш двенадцатиэтажный дом высился на проспекте Энергетиков и имел номер 72, без корпуса. Мы жили в 71-й квартире. Во дворе торцами стояли две пятиэтажки с адресами «Энергетиков, 72, корпус 1» и «Энергетиков 72, корпус 2». По адресу «Энергетиков 72, корпус 1, квартира 71», по всей видимости, проживали не очень здоровые люди. К кому-то из членов их семьи регулярно вызывали «неотложку» или «Скорую помощь». Путаясь в нелепых адресах, врачи регулярно, поздним вечером или даже ночью приходили к нам. Мы объясняли им их ошибку и отправляли в правильном направлении.

Но днём мы с мужем были на работе, а дочка – в детском саду. Дома оставался только Радж.

Надо сказать, что на внешней двери нашей квартиры замка не было вообще (хотя, в качестве юмора, имелся глазок). На второй, внутренней двери замок присутствовал, но он захлопывался на пол-оборота ключа и открывался сильным нажатием на ручку. Стояли ещё вовсю советские времена, коляски и велосипеды хранили на лестничных площадках годами, и воров мы не боялись. Да и что было взять у двух учёных – молодых специалистов?

Историю, которая произошла однажды днём в нашей квартире, мы смогли восстановить со слов пожилой соседки-пенсионерки.

Где-то в одиннадцать часов утра кому-то в корпусе 1, квартира 71, опять стало плохо. «Неотложка» приехала минут через двадцать. Молодой врач в лифте поднялся на этаж, несколько раз позвонил… Никто не открывал. Тогда врач повернул ручку и обнаружил, что дверь открыта. Начиная нервничать, он не заметил отсутствия на первой двери замка и уже решительно, торопясь оказать помощь человеку, который, вероятно, лежал где-то без сил и, может быть, даже без сознания, нажал на ручку внутренней двери. Дверь распахнулась.

– «Неотложка»! Здравствуйте! Где больной? Кто-нибудь есть? – С этими словами врач стремительно вошёл в квартиру и, к своему изумлению, оказался в единственной большой светлой комнате, в которой очевидным образом никого не было.

Потом ему пришло в голову, что больной может быть в ванной. Заглянув в совмещённый санузел и кухню, молодой эскулап выругался, сердясь на ложный вызов, и собрался покинуть странную квартиру.

Но не тут-то было!

В коридоре, мордой к врачу и задом к раскрытой двери, лежал Радж… Жёлтые глаза смотрят внимательно, великолепные клыки демонстративно оскалены. Настроенный определённым образом взгляд медика искал больного человека, так что неподвижную чёрную собаку он просто не замечал до той поры, пока она не заняла вышеописанную позу. К тому же Радж всегда умел двигаться бесшумно.

– Эй… Эй, собачка… Ты чего?! – ошеломленно пробормотал доктор. – Ты меня того… пусти… мне идти надо…

«Ну, я не знаю, чего тебе надо. – Радж приподнял треугольные брови и чуть склонил набок лобастую голову. – А только никуда ты отсюда не пойдёшь…»

Врач заметался. Что делать? Прорываться мимо огромной, недоброжелательно настроенной псины к выходу? Об этом нечего и думать. Позвать на помощь? Кого? Как? Позвонить? О мобильных телефонах в те годы ещё слыхом не слыхивали, а квартирный телефон висел в коридоре, прямо над головой коварного Раджа…

Время уходило. Через некоторое время заподозрила неладное женщина-шофёр, которая осталась в машине «неотложки». Заперев машину, она тоже поднялась наверх. И почти сразу сумела правильно оценить ситуацию.

– Я звоню соседям! – крикнула она с площадки в глубь квартиры. – Может, кто-нибудь из них знает собаку или хоть рабочий телефон хозяев подскажет!

Две старушки-пенсионерки (из квартиры слева и из квартиры напротив) легко пояснили медикам их ошибку и охотно подключились к ситуации.

– Помогите выманить собаку из квартиры! – взывал врач. – Я выскочу. Ради бога, скорее! Может быть, там, в первом корпусе, человек умирает!

– Радж! – присев на корточки перед задницей нашего пса, строго убеждала Соседка Слева. – Ты должен выпустить доктора. Доктор – свой. Он на работе. Не дури. Хозяева тебе то же самое сказали бы.

– Раджуля! Пёсинька! – ласково ворковала практично ориентированная Соседка Напротив. – Смотри, какую я тебе печёночку принесла. В сметанке, тушёная… Понюхай только, как пахнет.

Лежащий Радж водил кожаным носом и весело махал пушистым хвостом, показывая, что и соседок узнал (они часто приносили ему недоеденный суп, кости и мясные объедки), и печёнку оценил, но… с места не двигался.

– Где работают хозяева? – строго спросила женщина-шофёр.

– Не знаем, – одинаково пожали плечами соседки.

– А вот девочка у них в садике во дворе, в старшей группе, – вспомнила Соседка Слева. – Диночкой зовут.

– Можете её привести? – быстро сориентировался врач.

Соседка Слева кивнула и пошла одеваться.

Вместе с нашей дочерью и Соседкой Слева из садика явилась нянечка, которая не очень-то поверила суматошным объяснениям Соседки Слева про какую-то «Скорую», которая заехала не туда и теперь её где-то караулит и не пускает какая-то собака. Трудно было представить себе, что разрешить эту запутанную ситуацию может только пятилетний ребёнок…

Однако, увидев Дину, Радж легко вскочил, развернулся и бешено замахал хвостом. Потом оглянулся через плечо и с гордостью мотнул мордой в сторону врача:

«Погляди, кого я вам поймал…»

– Очень хорошо, Раджуля, – подумав, сказала Дина. – Но теперь пускай он идёт. Его там внизу «Скорая помощь» ждет. И больные.

Радж вздохнул и вышел из квартиры на лестничную площадку. Дина держала его за шею. Врач, не оглядываясь и не поднимая глаз, по стенке потрусил к лифту.

– Квартиру вы до прихода хозяев покараулите? – деловито обратилась нянечка к соседкам. – Чтобы открытая не стояла!

– Ну конечно! – хором ответили любопытные старушки.

– Тогда я девочку забираю. У нас, между прочим, тихий час! – строго сказала нянечка. – Развели тут собак, врачам прохода нет! – неодобрительно добавила она и увела Дину.

Пенсионерки возбуждённо загомонили, обсуждая произошедшее.

Радж между тем осторожно подобрался к миске с печёнкой и спокойно уплетал её, вероятно полагая своей заслуженной наградой за поимку врача.

ИСТОРИЯ О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ПЬЯНИЦЕ

Вообще-то Радж, как и все нормальные звери, пьяных, даже знакомых ему, не любил. Дыбил загривок, отворачивался, морщился от противного острого запаха, неприятно удивлялся неуверенным движениям. «Зачем люди это делают? – отчётливо читалось на его широкой морде. – Зачем перестают быть собой?»

Единственным человеком, которому Радж пьянство прощал, был наш друг Димка. Димка часто брал Раджа с собой в лес, на рыбалку, оставался с ним в квартире… так что пёс был к нему привязан не намного меньше, чем к хозяевам.

Однажды осенью Димка, как всегда, взял Раджа с собой в поход. Когда встали на стоянку, Радж сначала на кого-то охотился, а потом спокойно лежал возле костра и грелся. В отличие от большинства зверей, он совсем не боялся «Красного Цветка» и при случае (например, вымокнув ночью под дождём) мог под утро даже разгрести лапой остывшие угли и лечь на землю, прогретую погасшим костром. Впрочем, при этом он никогда не спал и высоко держал голову. Возможно, чтобы не опалить усы.

…Лёжа у костра, пёс неодобрительно смотрел, как сидящие под тентом туристы разливают по металлическим кружкам противно пахнущую жидкость. Он вроде бы даже пытался намекнуть Димке (которого он в текущий момент считал своим человеком), чтобы он этого не делал…

Что было потом, Димка не помнил.

Очнулся он в лесу… В куче веток, которые он, видимо, бессознательно сгрёб вокруг себя, чтобы не замерзнуть окончательно. Огляделся. Место не напоминало ни о чём. Никаких примет вроде ручья, реки или дороги не было. Из одежды – брюки, сапоги и штормовка на голое тело. Спичек и папирос нет. Компаса, естественно, тоже. Впрочем, компас в данном случае был бесполезен, потому что совершенно непонятно, сколько и в каком направлении Димка шёл ночью. Время – нераннее утро. Пожухлая трава припорошена сединой инея…

Думая, что он вполне может находиться совсем рядом с лагерем, Димка попробовал кричать. Никто не откликнулся.

Тогда Димка с трудом поднялся на ноги и, не обращая внимания на раскалывавшуюся башку, попытался что-нибудь придумать и найти выход из ситуации. Выход упорно не находился. Даже какая-нибудь мало-мальски пригодная гипотеза о том, куда и сколько надо идти, не рождалась в измученном отнюдь не «нарзаном» мозгу.

Вместе с тошнотой подкатывала апатия. Хотелось лечь обратно и замерзнуть к чёртовой матери.

Именно в это время из кустов неторопливо вышел Радж и с самым невозмутимым выражением на морде подошёл поздороваться с человеком.

Обычно Димка не склонен проявлять особые эмоции даже по отношению к людям. И уж тем более он не склонен сюсюкать с собаками. Но тут его радость была яркой и неподдельной. Радж очень удивился, однако осознал какую-то особую Димкину эмоциональную надобность в своей особе. Он даже сел в траву рядом с человеком, хотя обычно в лесу к людям не подходил, просто держался поблизости.

– Пошли, Радж! – сказал Димка.

Радж послушно встал, но не двинулся с места.

– Пошли!

«Конечно, пошли, – немедленно пропечаталось на морде пса. – Видишь, я готов. Пойдём, куда ты скажешь. Но куда?»

– Ты веди! Ты! Понимаешь? Я не знаю, куда идти! – в отчаянии, размахивая руками, чтобы согреться, объяснял Димка.

Радж внимательно слушал. Он знал, что иногда, особенно с похмелья, людям необходимо выговориться. Слушателем он, как и все собаки, был очень хорошим.

Димка попробовал идти сначала в одну, потом в другую, противоположную сторону. Радж послушно трусил рядом.

– Радж, туристы! Лагерь! Стоянка! Костер! Костик! Граф! – взывал Димка, пытаясь объяснить псу ситуацию и подвигнуть его на нужные действия.

Радж прилежно внимал и дружелюбно махал хвостом.

– Радж, где твоя каша?!! – наконец заорал отчаявшийся пьяница.

Пес закрутил башкой, не понимая.

– Веди туда, где каша! Пойдём! – рявкнул Димка.

Подумав, Радж скрылся в кустах. Димка поспешил следом.

Приблизительно через полчаса они вышли к лагерю. Там проснувшиеся после ночной гульбы туристы уже строили планы спасательной операции.

Радж, естественно, получил свою кашу. Димка собственноручно положил в неё полбанки тушёнки…

ИСТОРИЯ О СОБАЧЬЕМ ЗАВТРАКЕ

Иногда случалось так, что мы с мужем уезжали в экспедиции одновременно. В этих случаях Раджа приходилось куда-нибудь пристраивать. Это никогда не превращалось в особенную трагедию. Радж был спокойной, доброжелательной к людям, красивой собакой, хорошо знал всех наших друзей и легко оставался с ними.

Как-то летом Радж жил на даче у моей подруги в поселке Репино. Целый день он сидел на цепи возле будки и от нечего делать брехал на проходивших мимо людей (хотя в обычном состоянии Радж был крайне молчалив и почти не лаял). Вечером муж подруги подолгу и с удовольствием гулял с ним по взморью. Днём подруга боялась отпускать пса, опасаясь, как бы с чужой собакой чего не случилось. Впрочем, иногда ему всё-таки удавалось удрать. Тогда самостоятельный Раджуля отправлялся в долгие промысловые вояжи по прибрежным кафе и ресторанам. Как выяснилось впоследствии, эффектному добродушному псу неплохо подавали. Если он не мог или не успевал съесть все подачки, то прятал их в колючей зелёной изгороди. Вечером, гуляя с мужем подруги, Радж иногда подбирал «заначки» и ужинал. Как-то достал из кустов полпалки сырокопчёной, слегка заплесневевшей колбасы. Хозяйственный мужик отобрал дефицит (на дворе был конец восьмидесятых, так что обычным людям сырокопчёная колбаса даже не снилась) и принёс домой, жене.

– Это Раджу в ресторане презентовали, – объяснил он. – Может, отмоем, обрежем и сами съедим?

Подруга категорически отказалась есть собачью подачку и колбасу отдали-таки Раджуле.

Во избежание всяких случайностей на ошейнике Раджа всегда висела самодельная металлическая бляха с выгравированными на ней кличкой собаки и нашим городским телефоном. Впрочем, обычно Радж прекрасно ориентировался на местности и совсем не склонен был теряться…

…Мы с мужем только-только вернулись из экспедиции и ещё не успели распаковать рюкзаки, когда зазвонил телефон.

– Это ваша собака Радж – такая большая, чёрная? – взволнованно прокричал в трубке слегка визгливый женский голос.

– Да, а в чём дело? – встревожилась я. – Что с ним случилось?

Ехать за Раджем к подруге мы собирались в конце недели.

– Приезжайте немедленно, – велел голос из трубки. – Ваша потерявшаяся собака у нас.

– Простите, а где это – у вас? – резонно поинтересовалась я.

– Станция Солнечное, с дорожки к заливу второй поворот направо, ведомственный санаторий «Чайка», – отрапортовала женщина.

Я облегченно вздохнула.

– Всё в порядке, – объяснила я неведомой доброжелательнице. – Раджуля вовсе не потерялся. Он там недалеко от вас живёт на даче у наших друзей. Часто гуляет один вдоль залива. Отпустите его, и он легко найдёт дорогу домой.

– Ни в коем случае! – отчеканила женщина. – Собака в очень плохом состоянии. Голодная и заморённая. Наверное, ваши друзья не ухаживают за ней, или она всё-таки потерялась. Приезжайте сами. Мы ждём. Отдадим пса только в руки хозяевам.

– Придется ехать! – вздохнул муж, когда я объяснила ему ситуацию.

Оставив на полу неразобранные рюкзаки, едва переставляя ноги, мы потащились в автобусе к Финляндскому вокзалу.

Тётка из телефонной трубки встречала нас у ворот. Платье в горошек, «шестимесячная» химическая завивка, лицо простое, доброе и энергичное…

– Идите за мной! – скомандовала она.

Вид Раджа поразил меня до глубины души. Узнав нас, пёс явно с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь из стороны в сторону, слабо завилял хвостом. Голова опущена к земле, язык вывален на сторону, из пасти течёт слюна… Посередине туловища какое-то странное утолщение.

– Раджуля, что с тобой?! – едва сдерживая слёзы, кинулась я к собаке.

Энергичная тётка давала пояснения происходящему:

– Собака прибежала к подъёму, когда отдыхающие выходят на зарядку. Сразу видно – бродячая. Живот втянут, в шерсти репьи. Красивая собака – жалко. Увидели ошейник, прочли телефон, позвонили с вахты, никого нет. Понятно – есть хозяева. Собака добрая, ласкается, смотрит, умирает с голоду – жалко. Я решила: надо спасти. Выступила в столовой, люди понимают. На завтрак были котлеты. По две штуки. Все отдали по одной. Три смены. Собака наконец позавтракала… Но всё равно – видите, в каком она состоянии? Кажется, ей даже стало хуже. А может быть, она просто поняла, что попала в хорошие руки, и расслабилась… После завтрака всё время лежит…

– Так! – Муж, о чём-то догадавшись, прервал монолог женщины. – Скажите, пожалуйста, сколько отдыхающих в санатории?

– Приблизительно триста человек, – бодро отрапортовала тётка.

Я негромко застонала. Радж, как все бывшие бродяги, великолепно умеет прикидываться бедным, несчастным и умирающим от голода. Но тут он явно перестарался.

– Сожрать зараз триста котлет! – воскликнул муж. И с почтительным восхищением взглянул на Раджа.

Тётка непонимающе таращила глаза. Наверное, у неё никогда не было собак.

Радж снова лёг и вытянул лапы. Я осторожно поглаживала распухшее Раджино брюхо. Пёс тихонько повизгивал от удовольствия – он явно был рад меня видеть. И всё-таки не каждый день удаётся так позавтракать…