Текст книги "Вера Пленница мрака (СИ)"

Автор книги: Мария Троянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Вера. Пленница мрака

Автор: Мария Троянская

Глава 1. Распределение Вериши

Торговые палатки ютились друг к другу, придавая рыночной площади схожесть с густо заросшей грибами поляной. Их округлые крыши напирали друг на друга, теснясь и толкаясь, борясь за место под слабо тлеющим светилом, разросшимся на половину покрытого розовато-сиреневыми облаками небосклона. В крохотной лавке из дешевого пластика Вериша вытерла грязной тряпкой масло на инструменте, похожем на помесь отвертки с изогнутыми под странным углом плоскогубцами, и сунула его в один из многочисленных карманов засаленного джинсового комбинезона.

– Опять нарушаешь дресскод, – скрипучим голосом известил круглый шар с огромными циферблатами глаз, крохотным ртом и лопастями, примостившимися на месте, где должны были бы быть уши. Выпустив шасси на длинных металлических лапках, похожих на паучьи, робот, слегка пошатываясь, выбрался из груды металлического хлама в углу и переместился на заваленный причудливого вида деталями стол, поближе к высокой, слегка сутулой девчонке лет шестнадцати, облаченной в не по размеру широкий комбинезон.

– То, что Хопса не видит, ей не повредит, – с умным видом возразила девчонка.

– Я бы на твоем месте больше боялся опекунши, – нравоучительно заметил робот, и в его глазах забегали цветастые полосы, выдавая чувство, похожее на страх, если можно говорить о чувствах в отношении к сотворенной людьми технике. Вериша считала, что ее подопечный может испытывать эмоции, и обращалась с ним неизменно, как с живым существом. Из-за этого частенько поддавалась насмешкам сводных брата с сестрой, называвших давно устаревшую модель робота-пылесборника не иначе как «безмозглым предметом».  Мозги у Эко, как прозвала единственного друга Вериша, как раз были, она не раз ему их вправляла и прекрасно представляла, как они выглядят – старенькая материнская плата, местами затертая и изъеденная ржавчиной, но периодически с любовью чиненная и подлатанная хозяйкой. Несмотря на статус и богатство покойного отца девушки, Эко был единственной собственностью, доставшейся ей от него в наследство. Но говорить о папе в их семье строго-настрого запрещалось. Как и о маме, «голой-босой оборванке», по словам опекунши.

Мелодично теленькнула дверь, оповещая, что в лавку кто-то вошел. Вериша неосознанно метнула виноватый взгляд на вешалку, где покоилась ненадетая роба, и облегченно вздохнула – в помещение вошла не опекунша с инспекцией, а клиент в длинном темном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Девушка якобы невзначай положила руку на стол так, чтобы при необходимости быстро дотянуться до шокеромета. На полузаконной рыночной площади, ежегодно готовящейся к сносу аварийных ларьков, временами появлялись лица весьма опасные и даже скрывающиеся от правосудия, а щедро оплаченная торговцами «слепота» полиции, бывало, играла с продавцами злую шутку. Тогда вой сирены оповещал об очередном найденном трупе или, если повезет, грабеже без жертв.

Скрывая настороженность внешним видом незнакомца за вежливой улыбкой, Вериша произнесла вежливое приветствие:

– Да продлится свет затухающего светила, чем могу помочь?

Мужчина снял капюшон и выжидающе посмотрел на девушку. Ей показалось, что он от нее чего-то ждал – слишком уж картинный жест получился и слишком уж красноречиво было его молчание.

– Э-э… Вы делали у нас заказ на починку? – наморщила лоб Вериша, силясь вспомнить, где она видела эти высокие скулы, слегка широковатый, но весьма гармонично смотрящийся на красивом лице нос, оттененные загаром раскосые светло-голубые глаза и собранные в гулю черные блестящие волосы.

– Нет, – по лицу незнакомца скользнуло удивление и легкая досада. Видимо, сняв капюшон, он ожидал, что девушка мгновенно поймет, что от нее требуется, но та продолжала стоять в неопределенности. Ну что же, придется объяснить.

– Я Абелард, – представился молодой мужчина, но Вериша так и не проявила должного почтения.

– Приятно познакомиться. Я Вериша.

Эко выпучил глаза-циферблаты, пытаясь подать хозяйке знак, но та не обратила на него внимания.

– Вы не явились на Распределение, – продолжил мужчина, представившейся Абелардом.

– Извините, но я не понимаю, о чем Вы, – ответила Вериша, подавив раздражение. Она любила четкость и ясность во всем, поэтому и увлекалась техникой. Там все было просто и понятно: законы, механизмы, программы.

– Вы зачислены в Элитную Академию Объединенных Миров. На курс… – незнакомец резко направил Распределяющий Перстень на стоящую перед ним девушку. Та испуганно схватилась за шокеромет. Абелард послал ей снисходительную полуулыбку. Перстень заискрился зеленым цветом, и мужчина продолжил, – … на курс Титанов. Прибытие 133-го сывня. Это… – мужчина посмотрел на причудливого вида наручные часы с множеством разноцветных стрелок. – … по вашему времени завтра.

Молодой император Объединенных Миров спокойно смотрел на Веришу, мысленно прощупывая ее на предмет образования темных сгустков. Девушка как девушка. Ничего выдающегося. Только дочь своего отца. Потрясающее внешнее сходство. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей, но все же… Серая жизнь с деспотичной опекуншей, заставляющей Веришу работать в крохотной мастерской все свободное время, бесстыдно нагружающая ее всеми возможными домашними обязанностями. Взамен девушку кормят и одевают в обноски, позволяют ходить в бесплатную государственную школу, куда отправляют своих детей малоимущие семьи. Образование в Мире Угасающего Светила не обязательно, так что этот жест стоит расценивать как самый большой подарок со стороны опекунши.

Малышке явно живется несладко. Но она по крайней мере жива – а это уже подарок лично Абеларда. Император скользнул взглядом по металлической руке Вериши, и впервые в его глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Девушка смутилась, неловко одернула рукав и с вызовом на грани с отчаянием уставилась на странного визитера.

 Совет был против привлечения дочери одного из самых жестоких представителей своей расы к защитной миссии, но ситуация обострилась настолько, что даже один неучтенный путешественник-между-мирами может нести спасение. Или угрозу. Все же лучше держать ее поближе, под круглосуточным колпаком присмотра. Обучится – послужит на благо Объединенных Миров, искупит вину отца. Пойдет стопами родителя – и здесь все в выигрыше, сразу же заметят и устранят.

Не должен император лично отправляться по таким мелким поручениям, как вербовка учеников Академии. Но блок, стоящий на способностях Вериши, не давал ей явиться на Распределение по всем правилам. Да и не стоит потенциальному врагу указывать дорогу к императорскому дворцу.

– Не могли бы Вы объяснить цель своего визита, кто Вы и о какой Академии идет речь? – по возможности вежливо уточнила Вериша, но мужчина не удостоил ее ответа и… растворился в воздухе. Даже для напичканного техническими новинками мира Эстранеки подобное перемещение было невозможным без телепортационных люков.

– Вериша! – вмешался Эко, поскрипывающий от возбуждения. – Это же САМ АБЕЛАРД! Владыка семнадцати Объединенных Миров! И он пригласил тебя на учебу в Академию Объединенных Миров, расположенную в Перекрестном Мире, том, куда направляются дети всех путешественников-между-мирами с целью обучения и несения службы в ЩИТе, воинском подразделении, созданном путешественниками-между-мирами с целью защиты семнадцати Объединенных Миров от внешних и внутренних угроз.

Вериша искоса посмотрела на Эко – сбой программы, определенно у старенького робота неполадки. Заглючил совсем. Это все не может быть правдой. Или может?..

Глава 2. Друг и недруг

Маленький идеально круглый, словно шар, вагончик пошатывало, периодически потряхивая находящихся внутри пассажиров. Подъемник поскрипивал, но работал исправно, перемещая свой груз все выше и дальше. Сизые горные хребты с высоты птичьего полета были похожи на обомшелые камни, только вместо густого насыщенного лишайника их покрывал непроходимый лес. Подвесной вагончик перемещался все дальше, цепляясь за непонятно на чем держащиеся провода высоко в небе. Система отопления накаляла воздух, борясь с понижением температуры. Чем дальше пассажиров уносило в горы – тем холоднее становилось, и высокие склоны приобретали все большее сходство с покрытыми взбитыми сливками пирожными.

Около десятка взволнованных подростков хорохорились друг перед другом. Но Ане, которую слегка укачало, хотелось лишь одного – чтобы ребята прекратили так громко переговариваться, а заливистая трескотня двух светловолосых девушек перестала отдаваться в штормящей голове громовыми раскатами.

Родная сестра Анны красавица Матильда, едва ступив на пол вагончика, обзавелась почитательницами. И как ей удается одним своим видом и манерами зарабатывать авторитет? Но Аню так подташнивало, что она была неспособна испытывать привычное раздражение.

– Ты моешь волосы безсульфатными шампунями? А они окрашены? – восхищалась естественной благородной рыжинкой Матильды. Анина сестра охотно делилась информацией о своих средствах по уходу светловолосая кудряшка Софья за блестящей густой копной волос, ниспадающей слегка ниже плеч, зарабатывая дополнительные баллы к своему авторитету.

– … А я из Мира Грозных Туч. У нас всегда идет дождь. Очень непривычно видеть за окнами ясное небо, свет режет глаза, – рассказывала короткостриженая узкоглазая брюнетка в солнцезащитных очках, включившись в разговор Матильды с блондинкой Софьей и второй светловолосой девочкой, когда тема повернулась к тому, кто откуда прибыл.

– Ничего себе! Я слыхала о нем, но, говорят, там редко рождаются избранные! Уже несколько поколений одни пустышки, – слегка недоверчиво отозвалась светловолосая собеседница, которую звали Полли. Брюнетка обиженно поджала губки и ревниво, немного грубо ответила:

– Ты сама-то откуда?

– Я черемшанка, – гордо парировала Полли. Брюнетка скисла – видимо, название говорило для нее много.

– Девочки, не ссорьтесь. Я вообще с Земли, – вроде как примирительно, но в то же время предоставляя информацию так, будто говорит о своей уникальности и о предмете для чрезвычайной гордости, сказала Матильда.

– Да ты что! – охнула Полли, и даже черноволосая девушка удивленно открыла рот, забыв о своих обидах.

Один из парней, выглядевший лощеным, но без излишней слащавости, с интересом посмотрел на Матильду. Аня задержала дыхание, придерживая рвущийся выплеснуться наружу завтрак, но все же закатила глаза, не сумев проигнорировать самодовольное выражение лица Матильды, заметившей внимание незнакомца. Сестрица пользовалась спросом среди представителей противоположного пола.

Ухоженный, одетый с иголочки стройный брюнет до этого обсуждал с остальными парнями какие-то странные механизмы, о которых Аня понятия не имела. У одного блондина, до боли в профиль похожего на ее лучшего друга Свята, была в руке шариковая ручка, которая вдруг вспыхнула и – девушка не поверила своим глазам – превратилась в маленького таракана.

– А ну прекратите! – резко сказала до этого момента, как и Аня, не вмешивающаяся ни в одну из бесед девушка, бледная и худая, как моль с невероятно бледной кожей. – Вам, что ли, не рассказывали, что огонь может разорвать изнутри, к ежам черемшанским, подвесной вагон, работающий в режиме «полета»?!

Негодование окрасило до этого неприметные черты лица, оживляя их, придавая им отпугивающей силы. Небольшие, но необыкновенно выразительные, черные, как угли, глаза, похожие на два бездонных колодца, буравили парня с тараканом в руке, заставляя его скулы покрываться жгучим румянцем. Блондин стиснул кулаки, заставляя себя выдержать продырявливающий насквозь взгляд.

– Что, штанишки обмочила? – вызывающе и безобразно ответил смеющей поучать его девчонке. Нет, Аня подумала, не похож этот парень на Свята ни капли. Ее друг не сказал бы таких грубых некрасивых слов по отношению к девушке.

– Да у тебя такие штаны, что, видимо, не раз были обмочены, – не унимался грубиян. За резкими неприятными репликами прятал животный страх, который неумолимо пробуждал взгляд девушки, похожей на оборванку, и не вязавшийся с ее на первый взгляд жалким видом. Потертая одежда девушки действительно резко контрастировала с аккуратными нарядами остальных подростков – вроде, как и чистая, но явно неновая, местами в пятнах, в борьбе с которыми пало не одно моющее средство, добившись лишь еще большего увядания цвета ткани.

Его противница вспыхнула до корней волос, растеряв ареол жути, который отозвался морозом по коже даже у Ани. Тем не менее, в остальном сохранила спокойствие. Нарочито медленно встала, в два шага переступила узкий проход между расположенными по кругу сидениями, выхватила у обомлевшего от такой наглости парня сделанный из титанового сплава таракан и растерла металлической рукой в порошок. Образовавшуюся пыль, сдунула на дорогой костюм блондина.

– Киборг! – ахнул вступивший в конфликт со странной незнакомкой парень. А затем, презрительно стряхивая расплющенный в труху механизм, осевший крошкой на ткани пиджака, сплюнул:

– Да ЭТО даже не человек, то-то я думаю, не понимает на кого нарывается. Там и мозгов-то нет, нечем соображать.

Полли и Софья неуверенно хихикнули, боязливо косясь в сторону соседки с металлической конечностью.

Аня увидела, как девушка спокойно села на свое место, лишь желваки слегка дернулись в неосознанном порыве. И вместо страха или отвращения ее заполнила волна сочувствия и негодования. Она встала, ведомая благородным порывом защитить оскорбленную жертву и пристыдить обидчика, сделала шаг навстречу хаму, неуверенно взмахнув руками при очередном качании вагончика, и вся ее тирада чуть не превратилась в струю мерзкой блевотины, готовую выплеснуться на пассажиров. Но вагон тряхнуло еще раз, и Аня, пошатнувшись, завалилась на блондина, при этом, кажется, заехав ему с разворота в челюсть рукой с растопыренными пальцами, судорожно пытающимися за что-нибудь ухватиться. Парень оттолкнул ее – и девушка пребольно приложилась затылком о чье-то сидение.

– Крос! – резко прозвучал довольно грубый голос, сформировавшийся после ломки. Он скорее принадлежал бы взрослому мужчине, чем шестнадцатилетнему парню, и это вносило диссонанс. – Не трогай ее!

Брюнет, который перед этим бросал заинтересованные взгляды на Матильду, остановил товарища, готового нанести ответный удар обидчице, посмевшей дать ему знатную оплеуху. Да еще за что – что поставил на место недочеловека, киборга, смеющего вмешиваться в разговор высших созданий.

Аня не планировала бить Кроса, лишь едко пристыдить его. Но сделанного не воротишь. Не станешь же при всех объяснять свой поступок. Да и извиняться перед таким низким человеком она не собиралась. Поделом ему! Вот только бы еще Матильда не закатывала глаза с выражением лица «я-от-тебя-другого-и-не-ожидала», не поджимала губы «опозорилась-в-первые-же-минуты» и не метала убийственные взгляды «езжай-домой-тебе-здесь-не-место».

Анина сестра так и не смирилась с тем, что в их семье появилась еще одна одаренная. Это ее, Матильду, с рождения считали уникальной, это она, Матильда, проходила специальную подготовку еще с пеленок, ведь лишь старшая дочь и старший сын из прямых потомков Ветлицких может унаследовать дар путешественника между мирами. Аня младшая сестра из двойни. Ее всегда считали заурядной, ее готовили к обычной земной жизни и не посвящали в многочисленные тайны, которые открывались будущим путешественникам.

В то время, как Аня еще протирала штаны на детской площадке, насыпая песок за шиворот своему закадычному другу Святу и бессовестно шаля с те же напарником, Матильда ходила на частные уроки, занималась с лучшими преподавателями. Ей некогда было тратить драгоценное время на глупости.

Аня со Святом не раз пытались раскрыть тайную миссию, к которой так тщательно готовилась Матильда, но каждый раз их попытки с треском проваливались, а уши горели от того, что кто-то из взрослых частенько именно за эти бесценные части тела вытаскивал малолетних шпионов из засад.

Так Аня и сдружилась со Святом, как младшие отпрыски родов, носящих гены путешественников-между-мирами, но не обладающих возможностью перемещаться.

Вереск, старший брат Свята, тоже был одаренным и уже не только прошел обучение, но и работал по специальности вместе со старшим братом Ани и Матильды Львом. Вереск принадлежал к крепким орешкам и раскалываться совершенно не желал. Он добродушно трепал Аню по ее мягким волнистым волосам, давал младшему родственнику шутливый подзатыльник, и отправлял восвояси, лишь посмеиваясь над их любознательностью. Анне нравилось, что брат Свята никогда не напускал важности и таинственности, как это обожала делать Матильда. Да, он также не делился секретами, которые раскрывались для первородков семей Ветлицких и Самшитовых, но не был такой заносчивой зубрилкой, как Матильда Ветлицкая.

Когда в день наступления шестнадцатилетия на Распределение к Абеларду вслед за старшей сестрой телепортировалась и младшая, все были ввергнуты в шоковое состояние. Но, видимо, обоим двойняшкам суждено было унаследовать дар отца. Правитель и распределительная комиссия долго совещались принимать ли на учебу в Академию совершенно неподготовленного подростка, и в итоге, по показаниям распределяющего перстня, Аня была зачислена к Паукам, будущим оперативно-техническим сотрудникам.

Матильду приводило в негодование решение матери отправить Марианну на учебу без приличествующей подготовки. Она отказывалась принимать то, что Аня совершенно не желала никуда ехать, долго протестовала и смирилась со своей уникальной способностью путешествовать между мирами только после, наверное, тысячного обсуждения неожиданного дара со Святом.

Ее друг старался не показывать грусть из-за того, что его самый близкий человек уезжает. Он старательно игнорировал пугающую мысль, что отныне они с Аней будут жить в разных мирах. Свят искренне радовался, что Матильде утерли нос, но в то же время невероятно переживал – справится ли Марианна с теми тайнами, от которых ее всю жизнь оберегали родные. Тем более что бойкая и независимая Анна была необычайно ранимой и хрупкой – уж он-то знал.

Когда Матильда проигнорировала просьбу матери по-быстрому ввести в курс дела сестру, Свят был разъярен. Он порывался потягать за косы противную пафосную нахалку и был готов даже пожаловаться Аниной маме. Но Марианна настояла, чтобы он не вмешивался.

– Я разберусь по ходу дела, Свят, – мягко положила руку на плечо побагровевшего друга. – Матильда специально отшила меня, она уверена, что я побегу жаловаться мамочке. Но не на ту напала. Я лучше съем тарелку мышиных экскрементов, чем позволю ей насмехаться надо мной. И уж просить и унижаться не стану. Я справлюсь сама, веришь?

Свят крепко обнял Аню. Он не стеснялся проявлять свои чувства тактильным путем. Обнять или поцеловать в щеку свою подругу для него было все-равно, что обнять сестру-двойняшку. Оба подростка, проживающих по соседству, росли вместе и не представляли жизни друг без друга, выводя из себя Матильду, когда та пыталась пошутить на тему «жених и невеста тили-тили-тесто». А после того, как они растянули любимую Матильдину толстовку, залезши в нее вдвоем и просунув в рукава каждый по одной руке, изображая сиамских близнецов, Анина сестра, хоть и долго ругалась, визжала и нажаловалась бабушке, стала осторожнее с шутками. Причин недолюбливать младшую сестру однозначно не уменьшилось.

Марианна знала, что мама, тетушки и бабушка пришли бы в ужас, узнав, что Матильда ни словом не обмолвилась о том, что ожидает ее, Аню, за рамками привычной для нее реальности. Она понимала, что едет в какое-то другое измерение или иной мир для учебы и работы, но на этом все. Матильда не могла смириться с тем, как младшая на несколько минут сестра посмела родиться одаренной! И поэтому упрямо игнорировала Марианну, до последнего ожидая униженных просьб рассказать хоть что-то.

Но Аня была не лишена стойкости и гордости. Она понимала, что делает глупость, не рассказывая никому о подлом и глупом решении сестры, ведь та подвергает ее опасности, утаивая информацию, но не могла опуститься к тому, чтобы сдаться. Да, неумно, зато она раз и навсегда утрет сестре нос – справится со всеми трудностями сама, не опуститься к ябедничеству.

Но не тут-то было. Не прошло и получаса, как Марианна нарвалась на неприятности и, кажется, завела себе неприятеля прежде, чем хоть с кем-нибудь успела обмолвиться словом. Анин взгляд остановился на побагровевшем Кросе, затем на замершей, словно мраморная статуя, киборгше. Что она знала о людях с металлическими конечностями? Ничего. Может, девушка действительно была не человеком, хоть и выглядела, как обычный подросток, только с железной рукой. Но это не давало права Кросу оскорблять ее! Тем более он начал это делать до того, как узнал, что девушка киборг. А это уже гендерная дискриминация.

Аня решила со своими чувствами разобраться позже. Она присела на свое место, чтобы снова не расплескаться по вагону, и сказала громко, чтобы все слышали:

– Извини.

Крос набычился и самодовольно ухмыльнулся:

– Надо подумать, что ты можешь сделать, чтобы я тебя простил, – окинул Анну изучающим взглядом. – Можно вечером после прибытия подетальнее обсудить.

Аня, пряча самодовольные огоньки, услышав именно то, чего добивалась, сделала вид, что не расслышала Кроса, и обращалась не к нему, повернулась к киборгше, повторила:

– Извини. Я не знаю, кто из какого мира сюда прибыл, но мне кажется, что кое-кто представляет семью, где манерам и вежливости не учат от слова совсем. И мне стыдно за него, хотя он это и не способен оценить.

Кое-кто из парней подавил смешки, увидев выражение лица Кроса. Матильда едва удержалась чтобы не спрятаться в ладонях от стыда за свою сестру, позорящую ее на каждом шагу. Крос застыл с непередаваемым выражением, придающим ему схожести с закипающим мультяшным человечком, у которого вот-вот пойдет пар из ушей.

– Меня зовут Марианна, а тебя? – протянула руку киборгше Аня. Та ее спокойно и с достоинством пожала, скрасив на первый взгляд невзрачные черты лица очаровательной улыбкой, которая сделала ее настоящей красавицей.

– А меня Вериша.

Глава 3. Кураторы

Круглый вагончик, прокатившись над скатертью, покрытой бесконечной горной грядой, увенчанной снежными пиками, над непроходимыми густыми, как щетка, лесами, наконец плавно приземлился на большую ровную площадку.

Новобранцев встречал невысокий мужчина с неискренней улыбкой, но знакомыми волосами, знакомыми глазами и на тот момент уже знакомой фамилией. Сворр Кристор Эрв был отцом Кроса, и алеющая царапина на лице его сына явно его не порадовала. Он демонстративно игнорировал неподобающий вид своего чада, но был немного напряжен и суетлив.

– Добро пожаловать, дорогие! Проходите за мной, ректор ожидает Вас на полигоне для практических занятий. После вступительной речи каждый из Вас получит личного куратора, который будет руководить Вашими индивидуальными практическими парами. И сегодня же проведет вводное занятие. Итак, прошу всех за мной!

Девушка, попрошу не трогать эти цветы, они выглядят весьма мило, но клевротусы сторожевые растения, в их обязанности входит охрана территории. Днем они спят, но если проснутся – могут оттяпать палец или с перепугу включить сигнализацию – а от нее закладывает в ушах и кружится голова. Не хотелось бы терять время на оказание помощи дезориентированным в пространстве.

Софья испуганно отдернула руку от гигантских фиолетовых цветов, похожих на тюльпаны с опущенными закрытыми головками размером с кота.

Прибывшие новобранцы оглядывались по сторонам – кто деланно лениво, кто внимательно изучал обстановку, кто жадно и с интересом, как Марианна. Девушка с восторгом поглощала всю информацию об окружающих ее предметах, об архитектуре необычного здания, сочетающего в фантастический неомодернизм с темным средневековьем. Замок не замок, цитадель не цитадель, ощетинился, словно дипломатическое посольство в неспокойном регионе, всеми средствами защиты, сочетая в себе мощь и неприступность, суровую красоту и некую изящность. У Марианны захватило дух.

Она всю дорогу молчала пока ехала в вагончике, игнорируя своих попутчиков. Те еще не определились со своим отношением к девушке, заступившейся за киборга, лишь периодически бросали заинтересованные взгляды на нее.

Аню еще подташнивало. Ступив на землю, девушка еще ощущала покачивание, словно моряк, проживший несколько месяцев на корабле в открытом море, но желание полить кого-то рядом стоящего завтраком пропало.

Огромные ворота сомкнулись, отрезая прибывших будущих учеников от площадки, где остался круглый вагончик. Просторный двор с ухоженным садом и фонтанами поражал своим необычным видом. Странная расцветка деревьев, причудливые изгибы растений и самые невероятные формы цветов могли поравняться только с алой, сиреневой и голубой водой, струящейся из пастей жутких каменных созданий, восседающих в фонтанах.

– Ой! – Аня отшатнулась от пролетевшего рядом с ней странного существа. Его можно было бы назвать шмелем, если бы он ни был размером с ворону, и если бы его мохнатое тельце не было раскрашено в сиреневый цвет с белыми кружочками.

– Не бойся, шмарки безвредные, – мягко успокоила Вериша, неслышно подойдя ближе к Ане. Марианна натянуто улыбнулась. Если в этом мире существовали такого странного вида безобидные создания, то какими же будут те, кто может обидеть?!

– Да, они безвредные, – вклинился насмешливый голос Кроса, поедающий взглядом Веришу, когда Аня пошла вперед, – в отличии от недочеловечки. Я бы не советовал тебе, киборгша, разговаривать с людьми. Знай свое место – ты должна прислуживать высшим созданиям и не открывать рот пока тебе не будет дано разрешение.

Сворр Эрв прошел вперед, возбужденная и притихшая в предвкушении молодежь последовала за ним. Крос, перекрывший дорогу Вере, отрезал ее от группы новобранцев.

Вериша нарочито спокойно смотрела на парня, вычислив в его голосе скрытую угрозу. Он ее провоцировал. Крос знал, что будет киборгше, если она продемонстрирует агрессию к человеку, а если задействует возможности встроенной в ее организм системы, то не просто вылетит, как пробка, из Академии, не успев еще и порог ее переступить, но может предстать перед трибуналом. А там уже шутки в сторону – либо дезактивируют программное обеспечение, без которого девушка просто не выживет, либо же внедрят возможность постороннего контроля, и тогда она не сможет контролировать свои действия. Живой кибернетический раб. Игрушка.

Крос теснил ее к стене каменной пристройки, осыпая оскорблениями, и смотря прямо в глаза. Вера видела, как напрягались его мимические мышцы, демонстрируя выжидание, самодовольство. Он праздновал победу и упивался мщением за нанесенное ему оскорбление. Но рано.

Девушка мягко выскользнула из ловушки, решив молча выйти из-под удара. Каждый спортсмен, занимающийся боевыми искусствами, знает, что лучше всего – убегать, если есть возможность, чем расхлебывать последствия драки. Вот и Вериша выбрала бегство.

Крос резко схватил ее за руку, оглянулся по сторонам, отметив, что новобранцы скрылись за углом и не видят, что происходит, отвесил девушке тяжеловесную пощечину, след от которой мгновенно заалел на ее бледной, словно мрамор, щеке.

Вера и не подумала увернуться. «Пусть потешит свое самолюбие, – отстраненно подумала она. – Если это погасит в нем интерес ко мне, пусть, я стерплю». Вериша не входила в число тех, кто, при ударе в одну щеку, подставляет вторую. Нет. Просто старалась загладить нарастающее противостояние пока оно не переросло в открытый и затяжной конфликт. Вере хотелось, чтобы Крос забыл о ней, об унижении, которое он испытал, когда Аня вступилась за нее. Чтобы он решил, что истязать киборгшу ниже его достоинства.

Конечно, Вера могла одним движением руки сломать Кросу челюсть и даже не сбить дыхание или оттолкнуть в колючие кусты, макнуть лицом в жирную черную землю. Но это того не стоило. Даже если бы ей простили рукоприкладство на первый раз, злопамятный блондин не подарил бы ей очередное унижение и в итоге добился бы ее изгнания, а то и похуже. Иногда чтобы избежать войны нужно проиграть первую битву.

– Я так и думал, – насмешливо отозвался парень.

– Что здесь происходит? – раздался голос отца Кроса, который, недосчитавшись двух новеньких, вернулся за ними назад. Он смотрел на вытянутую, словно струна, Веру с алым следом от пощечины, на схватившего ее за руку своего сына с возбужденным блеском в глазах. Сворр Эрв метнул многозначительный взгляд на Кроса, когда рядом появился невысокий кряжистый мужчина в черной спортивной форме.

– Эрв, в чем задержка? Сворр Гром уже на месте, – громогласно пробасил незнакомец, а затем добродушно улыбнулся Вере и Кросу. – Меня зовут сворр Энтол, буду вести общие практические занятия.

– Дело молодое, – фальшиво залебезил сворр Эрв. – Отстали от группы, заговорились. Я их уже забираю, сейчас будем на месте.

Веришин процессор загудел, посылая импульсы, разгоняющие кровь на месте пощечины. Пока дойдут до остальных – алый след побелеет и не будет привлекать ненужного внимания. Когда назовут имя дочери Скорния Ельского ей и так достанется по самое не хочу. Передернулась, словно от лизнувшего плечи сквозняка, и гордо вскинула подбородок. Она справится, ведь не питает иллюзий по поводу своего нахождения в Академии и не ожидает приязни. Ни от кого.

***

Тяжелая массивная дверь была похожа скорее на защитные врата, чем на выход во внутренний дворик Академии, где проходили практические занятия. Мягкий белый песок покрывал большую ровную площадку и издали казался ковровым покрытием. По краям прямоугольного двора у стен здания находились трибуны, куда и провели новеньких.