Текст книги "Апельсиновый снег (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Дверь приоткрылась, заставив меня вернуться на землю. Я устремил глаза на девочку, которая села на переднее сидение и захлопнула дверь с негромким хлопком.

– Привет, – она повернулась ко мне корпусом, положив на колени маленькую сумку в виде мягкого зайца. – Я Адель.

– Билл.

Я рассеянно осмотрел её чёрные короткие волосы в виде ровного каре, карие глаза, серую футболку и юбку чуть выше колен. Повернув ключ, я надавил на педаль газа, отъезжая подальше. Покосившись на девочку, я понял, что она всё это время меня разглядывала.

– Ну… – протянул я, следя за дорогой. – Куда ты хочешь поехать?

– Мы всегда с дядей Томом ездили в кафе, – сказала она. – Он говорил, что вы часто там с ним бывали раньше. Оно называется «Радуга».

Я печально улыбнулся, вспоминая адрес любимого местечка брата, и только сильней надавил на газ.

– Вы очень на него похожи, – Адель улыбнулась. – Почему вы бросили его? Дядя Том хороший…

Я посмотрел на девочку, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же повернулся обратно к дороге.

– Я не знаю, – вздохнул.

Спустя несколько минут я притормозил возле нужного кафе и вылез из машины. Адель последовала моему примеру и первая направилась к дверям, решительно распахивая их своими тоненькими ручонками. Я вошёл вслед за ней, осматривая помещение. На ум пришли картины из прошлого, как я и Том приходим сюда, чтобы провести время. Раньше здесь было по-другому. Не было картин напротив двери, столики были покрыты красными скатертями, а не тёмно-бардовыми, не было барной стойки в дальнем углу. Почти всё здесь изменилось.

Я скользнул глазами правее и заметил, что Адель уже села за один из столиков у окна. Увидев, что я на неё смотрю, девочка замахала мне рукой, зовя к себе. Мои губы дрогнули в улыбке, и я подошёл к ней, присев рядом.

– Дядя Билл, а вы любите мороженое?

– Да.

– Мы всегда с дядей Томом ели здесь его, – она улыбнулась. – Только нам нравилось одно, и мы заказывали лишь его. Хотите?

Я кивнул.

– Алексис! – Адель замахала кому-то рукой.

Я посмотрел на идущую прямо к нам официантку с длинными светлыми волосами. В уме промелькнуло сообщение, оставленное на автоответчике брата. Алексис…

– Адель, – она мило улыбнулась и перевела на меня глаза.

Улыбка медленно сползла с её лица, а глаза засверкали какими-то испуганными огоньками.

– Знакомься, это дядя Билл, – девочка посмотрела сначала на меня, потом на неё.

Девушка незаметно вздрогнула.

– Том твой брат, да? – тихо спросила Алексис. Я кивнул. – Соболезную, – её глаза опустились вниз. – Я хотела прийти на похороны, но меня не отпустили с работы… – пауза. – Так, что будете заказывать?

Мне показалось, что девушка собрала все силы, чтобы не расплакаться, втянула в себя воздух и слегка улыбнулась.

– Апельсиновый снег, – Адель радостно засияла.

– Сейчас принесу, – Алексис кивнула и отошла от столика.

– Апельсиновый снег? – я вскинул бровь и посмотрел на девочку.

– Это мороженое. Мы с дядей Томом его всегда заказываем.

– Понятно.

Я вздохнул и откинулся назад. Меня зацепило то, что девочка говорила о моём брате не в прошедшем, а в настоящем времени.

– А что у вас в брови?

Я посмотрел на неё, а та в свою очередь смотрела на моё украшение.

– Это пирсинг, – я улыбнулся, вздохнул.

– У дяди Тома такой же, только в губе.

– Я знаю, – я печально осмотрел кафе.

– Я тоже хотела такой, но дядя Том говорил, что ещё рано, – Адель обиженно надулась, но тут же рассмеялась.

– Рано? – я иронично улыбнулся, вспоминая, во сколько лет мы сами прокололи себе дырки. – Томми не думал об этом, когда делал пирсинг.

– А можно мне сделать?

Я улыбнулся.

– Можно. Но я боюсь, что тебя обратно не возьмут, когда увидят шарики.

– А я обратно и не хочу.

Я промолчал, заметив приближающуюся Алексис с подносом в руках. Она поставила перед нами два бокала с апельсиновыми шариками мороженого.

– Приятного аппетита, – улыбнулась девушка. Задержав на Адель свой взгляд, она посмотрела на меня и сказала. – Можно тебя на пару слов?

– Да, конечно.

Я встал и отошёл подальше от столика.

– Я… – девушка замялась. – В общем, Том просил передать тебе кое-что, – Алексис достала из кармана белый конверт. – Это… Он сказал, когда ты придёшь сюда с Адель, то я должна буду отдать тебе это.

– Что это? – я взял протянутый белый конверт и повертел в руках.

На нём ровным почерком брата было написано: «Биллу. Открой, когда будешь один».

– Я не знаю, – девушка вздохнула. – Не имею привычки читать чужие письма… – пауза.

– Спасибо.

Я сделал шаг в сторону столика.

– Знаешь, – я остановился, не поворачиваясь лицом к ней. – Он любил тебя. Но боялся тебя искать.

Алексис развернулась и зашагала прочь от меня. Я же вернулся к Адель, сунул письмо в сумку и принялся грустно есть любимое мороженное брата под странным названием «Апельсиновый снег».

Часть 5

Я вернулся домой только к вечеру. Адель заняла у меня больше времени, чем я планировал. Хотя, если быть честным, я сам не хотел расставаться с этой особой. В первый раз, когда я её увидел на кладбище в день похорон моего брата, мне она показала со своим серьёзным лицом и не по-детски взрослыми глазами гораздо старше своих лет. Какого же было моё удивление, когда я узнал, что ей всего на всего восемь.

Я высадил её у детдома. Прежде чем уйти, Адель спросила:

– Мы ещё встретимся?

Я искренне удивился и даже испугался её серьёзности в голосе и во взгляде.

– Возможно, – улыбнулся.

– Тогда до встречи, дядя Билл.

Девочка протянула мне руку – я рассеянно схватил её своими пальцами.

– До встречи, Адель.

Всю дорогу до квартиры я думал о её глазах. Некая грусть скрывалась в глубине её души, которую девочка очень тщательно скрывала. Только спустя некоторое время я вспомнил про письмо Тома, но решил открыть его дома, не здесь.

Оставив машину на автостоянке, я медленно поднялся на нужный этаж, вошёл в нужную дверь и шагнул в сторону кухни, где устало присел на диванчик и бросил сумку рядом. Не спеша достал конверт и задумчиво начал смотреть на слова, написанные рукой брата. Спустя пару минут, я осторожно распечатал его и достал письмо, развернул.

«Не выбрасывай это письмо, после того, как прочтёшь. Я тебя прекрасно знаю, ты это можешь запросто сделать. Не хочу всё объяснять на бумаге. Ты знаешь, что я не умею писать, мне легче сказать то, что я думаю вслух.

Прости.

Я хочу, чтобы ты включил мой ноутбук. Пароль – твоё имя.

Прошу, посмотри видео на моём рабочем столе. Мне очень важно, чтобы ты это увидел, прежде чем улетишь из Германии.

На тот случай, если ты не захочешь его смотреть, всё не должно было так случиться. Мы…

Мы всего лишь хотели любить…»

Я перечитал письмо три раза, каждый из которых заставлял моё сердце чувствовать какую-то утрату, которую я не смог уловить в первые дни приезда в Берлин. Схватив письмо, я направился в спальню и, взяв ноутбук, уселся на кровать. Включил. Ввёл пароль и, помедлив пару секунд, нажал на ввод – раздался протяжный звук загружающихся программ. С заставки на меня посмотрели собственные глаза – радостные, весёлые, счастливые. Я нашёл взглядом нужное видео, но всё ещё колебался, стоит ли вообще его смотреть. Что там? Признание Тома, что всё это была шутка? В его стиле… Прошлое? Не знаю.

Я всё же вздохнул и включил запись.

На экране появился брат. Он, кажется, настраивал камеру на нужный ракурс.

– Как эта штука ставится? – протянул Том, задумчиво покусывая губу. – Так что ли… – шёпот. – Ага!

Он слегка отошёл назад, подтянул стул, повернув его ко мне задней частью, и сел, облокотившись локтями о спинку.

– Привет, Билли, – брат улыбнулся и посмотрел прямо в камеру. – Первый раз в жизни так себя снимаю… Надеюсь, я попал в кадр? – тихо рассмеялась. – Хотя, не важно. Рад, что ты всё-таки решил посмотреть это, – он глубоко вдохнул воздух, задержал на секунду в себе и громко выдохнул. – Если ты это смотришь, значит, я уже мёртв. Прости, что так всё получилось, и мы встретились при таких обстоятельствах… – он обвёл глазами комнату и уставился куда-то поверх камеры. – Даже не знаю, как начать… Я до сих пор тебя не могу понять. Ты так внезапно уехал, – глаза куда-то в сторону. – Мне так жаль, что наши с тобой последние слова были ужасными. Хотелось бы всё вернуть и не дать тебе сбежать… Тебе ведь всегда было плевать на мнения окружающих, – Том резко посмотрел прямо в камеру, а я, испугавшись его глаз, отвёл взгляд в сторону. Спохватившись, вернул обратно на экран. – Я никогда этого не пойму… – он положил подбородок на локти. – Я в последнее время часто думал, как заставить тебя вернуться. Не хотел искать, просто боялся, что ты выставишь меня за дверь и заставишь уйти. Не хотелось ещё больше причинять себе боль, а я ведь думал о тебе все эти шесть лет, два месяца, восемь дней и… – брат посмотрел на часы. – Три часа. Сейчас три часа ночи, братишка. Я… – вздох. – В общем, – он хлопнул себя по коленам и выпрямился. – Я понял, что вернуть тебя в Германию добровольно может только одна вещь. Думаю, ты понял какая… Я… Я попросил своего адвоката, чтобы он в случае моей смерти обязательно добился твоего приезда на похороны. Я написал завещание, – он задумчиво нахмурился. – Перенёс встречу с Адель. Милая девочка, правда? – Том улыбнулся. – Ты заметил, её глаза всегда скрывают некую грусть. Не знаю, помнишь ли ты, но в детстве ты часто переживал из-за насмешек одноклассников, но постоянно скрывал это внутри. Но я же видел по глазам! – брат слегка откинулся назад, улыбаясь. – Именно они меня и притягивали в Адель. Она такая же как ты. Может, ты мне когда-то изменил с девушкой, а, Билли?

Том рассмеялся, прикрыл глаза и опустил голову. Через некоторое время его плечи перестали вздрагивать, и брат опять посмотрел на меня весёлыми глазами.

– Я обещал Адель, что познакомлю вас. Попросил её, чтобы она уговорила директора позвонить тебе и добиться встречи. А потом сказал, чтобы она показала тебе наше любимое кафе. Тебе понравилось мороженое, братик? Всегда хотел попробовать его вместе с тобой, но… не судьба. Так, на чём я остановился? – брат вздохнул. – Дальше у нас в списке Алексис. Милая девушка, жаль моё сердце занято. Я отдал ей письмо и попросил, чтобы она передала тебе, когда вы с Адель придёте в кафе. Она оказалась слишком умной и сразу поняла, что я задумал, но, к счастью, мешать не стала… – пауза. – Оставалось только выполнить самый главный пункт моего плана. Помнишь, я всегда говорил, что мечтаю умереть на скорости? Больше никак не вижу своей смерти, а тот инцидент с порезанными венами… – он иронично сверкнул глазами. – Не важно. Это не так интересно. Короче, – Том снова хлопнул себя по коленям, резко встал, отодвинул стул в сторону и подошёл к камере, отчего на весь экран расплылось его лицо. Он положил руку поверх камеры, словно готовясь выключить запись. – Знаешь, Билли, – молчание, смотрит прямо на меня. Уже нет никакой улыбки, только печаль. – Я ведь люблю тебя, даже после того, как ты со мной поступил. Прощай, – он втянул в себя воздух и, прежде чем экран потух, я заметил одинокую дорожку слезы на его щеке.

Тишина. Я замер, уставившись в экран, словно надеялся, что опять появится брат.

– Что же ты наделал? – прошептал я, еле сдерживая слёзы.

Теперь я понял, что всё это было подстроено. Вся моя поездка в Германию была расписана поминутно ещё задолго до того, как я приехал. А самое главное, Том не погиб… Он покончил с собой, чтобы я вернулся. Только теперь ничего кроме пустоты он мне не оставил.

Я зажал рот рукой и повернул голову к плечу, вытер ладонью слёзы и с ужасом осознал, только сейчас, в этот самый момент, что брата больше нет в этом мире. Он не появится в дверях комнаты, чтобы как обычно пожелать доброго утра, не проронит больше своих милых улыбок, не скажет, как любит.

Я закрыл лицо руками и уткнулся в свои колени. Простые слёзы печали переросли в рыдание в голос. Что мне оставалось делать? Ничего. Я упустил свой шанс на кусочек счастья ещё шесть лет назад. Почему? Потому что я трус. И всегда им был.

___

6 лет назад

«– Ты уволен.

Холодный голос моего начальника эхом отлетел в моём сознании и, сделав пару кругов по кабинету, вернулся обратно. Повисла неловкая тишина.

– Что? – переспросил я, надеясь, что ослышался.

– Ты что оглох? – буркнул он, приподнимая глаза от бумаг, в которых секунду назад что-то записывал. – Я сказал, что ты уволен! Так что забирай свои вещи и уматывай.

Я ошарашенно посмотрел в его глаза, совершенно не понимая, что вдруг нашло на него, ведь ещё утром он был приветлив и даже похвалил за успешную статью.

– Почему? – воскликнул я.

Он промолчал и продолжил делать записи.

– Роберт! – вскипел я. – Если это из-за того инцидента, то я клянусь, что никому ничего не продавал! Ты не можешь просто взять и уволить меня!

– Могу, – он отложил бумаги и принялся за другие.

Я обиженно скрестил руки на груди, не переставая прожигать его злыми глазами.

– Да объяснись же ты! – не выдержал я.

– Послушай сюда, – Роберт резко поднялся и упёрся руками в стол, отчего его стул отъехал назад, я отшатнулся. – Я не потерплю, чтобы в моей редакции работали «такие» как ты, – он брезгливо сморщился и вытянул руку, тыча в меня своим жирным пальцем.

– О чём ты? – непонимающе выдавил я, скрывая всё своё отвращение к этому человеку, которое вспыхнуло, как ни странно, только сейчас.

– Ты прекрасно знаешь, о чём, – недовольно выдавил Роберт.

Я вскинул бровь. Мне показалось, что такое простое действие, последовавшее с моей стороны, смогло вызвать врыв эмоций в этом маленьком толстом человеке. Он жутко раздулся, покраснел, а его усы начали опасливо вздыматься вверх от каждого вздоха. Я даже смог заметить жилку на его виске, которая опасливо начала пульсировать.

– Даже не смей думать об этом, – зашипел он, отчего я удивлённо расширил глаза. – Грязный п*дик! Ненавижу таких как ты!

– Что?! – выдохнул я, не веря своим ушам.

– Только не прикидывайся дураком, – процедил Роберт. Он сел обратно, достал что-то из ящика и бросил на стол. – Это мне принесли сегодня. Так что бесполезно отнекиваться и врать тоже.

Я шагнул ближе и скользнул глазами по разлетевшимся по столешнице фотографиям. Взял их в руки и начал просматривать их – пальцы задрожали, и я сильней вцепился в фото, отчего они смялись. На каждом из снимков был я и Том. Почти везде мы с ним целовались, держались за руки и вели себя как два влюблённых идиота. Отнекиваться было бесполезно, даже, если бы я захотел, то не смог. Наши лица были видны слишком хорошо, чтобы принять это за фото-Шоп или совершенно других людей.

– Значит так, да? – тихо спросил я, бросая снимки обратно на стол. – Отлично.

Я бросил испепеляющий взгляд на бывшего начальника и выскочил из его кабинета. Я даже не стал забирать свои вещи. Всё равно кроме ненужного хлама, который пригодится только во время работы, здесь ничего не было. Я быстрым шагом начал пересекать главный зал, где работали мои уже бывшие коллеги за своими столами. Чувствуя на себе пристальные взгляды, я старался не замечать их, постоянно повторяя в уме: «мне плевать».

– Эй, Билл! – крикнул кто-то.

Я не остановился и лишь краем глаза покосился на звавшего меня парня.

– Слышал, ты у нас мальчиков предпочитаешь? – я продолжил идти вперёд, не обращая внимания на его противный насмешливый голос. – Как там твой брат поживает? Наверное, жутко скучает без любимого?..

Раздался взрыв смеха по всему залу.

– Заткнись!

Я не выдержал – резко бросился в его сторону, но налетел на ближайший стол, чуть ли не повалив его.

– Да ты ещё и бешеный, – усмехнулся тот.

Я заскрипел зубами, еле сдерживая свою ярость. Вспомнил про Тома, которому обещал вернуться не позже семи, про начальника, который запросто может засудить меня, про свою гордость, которую в последнее время сложно было заставить замолчать, и, бросив последний взгляд на присутствующих людей, быстро выскочил в двери. Уже через пять минут я шагал к машине брата, которая спокойно ждала меня на автостоянке редакции. Задумчиво исследуя асфальт под ногами, я машинально пришёл к нужному месту, поднял голову и ошарашенно замер.

Передо мной стояла не новенькая Феррари, которую Том купил пару месяцев назад. Передо мной была просто груда металлолома. Все стёкла были выбиты – осколки хаотично осыпали асфальт – передние шины спущены, боковые двери покарябаны, а самое главное – на всю длину машины на чёрном фоне белым баллончиком были написаны неприличные фразы, связанные со мной.

– Вот, с*ки!

Я яростно заскрипел зубами, достал телефон и позвонил по нужному номеру. Договорившись о том, чтобы в ближайшее время авто забрали и отогнали на свалку, а счёт прислали мне по почте, я зашагал в сторону дома пешком.

Настроение было испорчено, более того, мне казалось, что жизнь кончена. Пока я шёл до дома, меня не переставало преследовать ощущение, словно все вокруг постоянно на меня косятся и хихикают, обсуждая мою жизнь. Из-за этого я даже сорвался на какой-то незнакомой девушке, которая, как мне показалось, очень странно на меня посмотрела.

Домой я пришёл ужасно злой и раздражённый. Пока я снимал кроссовки, из гостиной появился брат.

– Почему ты так долго? – спокойно спросил он. – Я уже два часа жду.

– Шёл пешком, – коротко бросил я, даже не поворачиваясь к нему.

– А где машина?

– На свалке, – голос стал холодным и безразличным.

– Что?! – Том ошеломлённо воскликнул.

Я стянул второй кроссовок.

– Меня уволили.

Тишина.

– Почему? – удивлённый полушёпот.

– Потому что я «грязный п*дик».

Я снял куртку и открыл шкаф.

– Что? – тупо спросил брат.

– Этот урод так и сказал, – я косо посмотрел на него. – Я тебя увольняю, потому что не хочу, чтобы у меня работали п*дики, – я выплюнул последнее слово, с громким хлопком закрывая шкаф.

Молчание. Я начал стаскивать часы, которые уже успели натереть мне запястье.

– Всё будет хорошо, – заверил меня Том.

– Да ничего уже не будет хорошо! – крикнул я, с размаху бросая часы на пол. – Ты понимаешь, что эта работа была нашей единственной надеждой?! А после такого я врятли смогу нормально устроиться на новую работу, да и ты постоянно занимаешься всякой хр*нью, вместо того, что заняться поисками! – я яростно прожигал глазами рассеянного брата. Сдерживаться больше не было сил. – А я ведь работал, чтобы оплатить твой долг этому под*нку! И скажи, где ты взял эту машину? Украл, да?!

– Билл…

– Что, Билл?! – ещё громче крикнул я. – А знаешь что, мой милый мальчик, мне осточертело огребать твоё г*вно за тобой! Сам разбирайся со своими проблемами!

Я отпихнул его в сторону и скрылся за дверью своей комнаты.

– Билл…

Послышался стук в дверь.

– Меня нет!

– Билл, открой, – стук усилился.

Я быстро подошёл к двери и нервно распахнул её.

– Что?! А хотя, можешь не говорить! – я рассерженно скрипнул зубами. Перед глазами проплыли события сегодняшнего дня. – Пора завязывать.

– Что? – не понял брат. – Билл… Мы справимся вместе и…

– Всё, – я вскинул руками. – Больше не может быть «нас», понятно?! Теперь каждый сам по себе.

Том ошарашенно уставился на меня, всё ещё не понимая того, что я только что сказал.

– Это на тебя так слова твоего начальника подействовали?! – недовольно воскликнул он.

– Да. Нам не выжить по-другому, – я попытался захлопнуть дверь, но брат задержал её.

– Раньше тебя не волновало мнение других! – он обиженно нахмурился.

– А сейчас волнует. Как мне теперь прикажешь на улицу выходить? Мне теперь везде кажется, что меня обсуждают!

– Это пройдёт…

– Нет! Всё, Том, хватит. Мы братья и точка. Ничего больше между нами не может быть!

– Билл… – шёпот.

– Хватит! – умоляюще воскликнул я. – Прекрати… – почти шёпот.

– Билл.

– Прошу, – не выдержал. – Нам нельзя, понятно? Я с самого начала знал, что это плохая затея!

– Но не жаловался…

– Это не важно.

– Важно! – Том повысил голос. – Ты не можешь просто так взять и уничтожить всё то, что есть. Ты не можешь убить любовь! Это нельзя делать…

– Я тебя не люблю, – с трудом выдавил я, уверяя скорее себя, чем его. – Между нами всё кончено. Забудь. Забей чувства. Уходи… – шёпот.

– Билл, – в глазах такая боль, что хочется броситься к нему, упасть на колени и умолять о прощении. Но нельзя. Нам вместе не выжить.

– Умри, в конце концов! – выпалил я, захлопывая дверь.

И слёзы по щекам. И больно-больно в сердце. Я сполз по стене на пол, запустил руки в волосы и заплакал. Послышался хлопок входной двери – Том ушёл. Собравшись с силами, я решил – мне нельзя больше оставаться в Германии. Из-за меня Том не сможет выжить. Из-за него, не смогу выжить я. Я улетел ближайшим рейсом в Канаду, оставив лишь пару слов на маленьком листке».

«Не ищи меня».

– Прости, Томми, – прошептал я, осторожно отодвигая ноутбук в сторону.

Я просмотрел это видео четыре раза, и только после этого понял, что всё то, что я считал правильным, оказалось ложью и мимолётным затмением чувств. Я думал, что спасаю брата от жестокой реальности, которая обрушилась на меня в день увольнения. Я считал, что так будет правильно – убить в себе любовь и отпустить Тома. Но как же я ошибся…

Вместо того чтобы быть собой, я притворялся совершенно другим человеком…

Теперь понятно. Том хотел вернуть меня настоящего. Что ж, братик, у тебя получилось.

Но, если посудить с другой стороны, стало ещё хуже – я не знал, что мне делать. Возвращаться в Канаду я больше не хотел. Там предстояло надеть привычную маску и продолжать жить. Я только сейчас понял, что устал притворяться.

Но проблема была в том, что я не мог остаться в Германии, потому что забыть свою жену было как-то совестно с моей стороны. А бросать жизнь, в которую меня так жестоко вернул Том, было ещё сложнее.

Я встал, подошёл к коробке, в которой мирно лежали вещи брата, открыл её и высыпал все футболки на кровать. Отбросив коробку в сторону – та с глухим стуком упала на пол – я прилёг на вещи и уткнулся в них носом – они всё ещё хранили его запах.

Я пролежал так довольно долго. За окном постепенно начало темнеть – на город опускалась ночь. А я всё лежал и думал о брате. Окончательно поняв, что отсюда я больше не уеду, я взял телефон и набрал номер, чтобы позвонить Бекке.

– Да.

– Привет, милая, – я слегка улыбнулся.

– Билл? Привет. Как ты? Как прошли похороны? – обрушила она на меня свои вопросы.

– Со мной всё хорошо, – я вздохнул. – Только…

– Что?

– Я не вернусь в Канаду.

Тишина.

– Что?

– Я хочу остаться в Берлине.

– Ох, Билл…

– Бекка, – я подтянул к себе футболку Тома и прижал к лицу, вдыхая запах. – Хочешь переехать в Германию?

– Но… Как же работа?

– Я могу работать и из-за границы. А ты спокойно найдёшь себе здесь, чем заняться…

– Я не знаю, Билл… – она рассеянно забормотала.

– Приезжай, – я подтянул к себе следующую футболку.

– Я… Хорошо, только мне надо будет уладить кое-какие дела здесь, а потом я сразу же прилечу, – она улыбнулась. – Я позвоню. Пока, Билли.

– Пока.

Я отключил вызов и перевернулся на спину, мечтательно прикрыв глаза.

– Я люблю тебя, Том, – шёпот в тишину.

Спустя два месяца.

– Бекка! – я поставил полупустую кружку с кофе на стол и вышел из кухни.

– Что?

Девушка появилась в дверном проёме спальни.

– Я тут подумал, – я подошёл к ней и приобнял за талию. – Как ты смотришь на то, чтобы мы удочерили ребёнка?

Она слегка отстранилась и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– Но… Это же такая ответственность… А вдруг мы сделаем не тот выбор и потом будем жалеть? Не лучше ли завести своего малыша? – Бекка уткнулась носом в мою грудь.

– Ну, зай, – я улыбнулся. – Я как раз знаю одну очень очаровательную девочку. Её зовут Адель. Я бы очень хотел, чтобы она жила с нами.

Бекка снова посмотрела на меня и улыбнулась.

– А потом мы обязательно заведём своего собственного орущего монстрика, – поспешно добавил я. – Будет обязательно мальчик, и мы назовём его Томми.

Девушка вздохнула и щёлкнула меня пальцем по носу.

– Хорошо. Если ты так хочешь.

Она невесомо коснулась моих губ поцелуем, но тут резко отстранилась и хотела скрыться в гостиной, но я задержал её за талию и томно прошептал ей на ухо:

– А пока можно подумать и над собственным потомством…

Я иронично улыбнулся и потащил Бекку в спальню, бросив её на кровать, где когда-то давно моё сердце разрывалось от прикосновений Томаса, которого я не забуду никогда.