Текст книги "Дыши, мой друг, дыши (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Дыши, мой друг, дыши
https://ficbook.net/readfic/433547
Автор:
Angel-of-Death (https://ficbook.net/authors/49394)
Беты (редакторы):
LisaBars (https://ficbook.net/authors/593118)
Фэндом:
Tokio Hotel
Пейринг или персонажи:
Билл Трюмпер, Том Каулитц
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Слэш (яой), Романтика, Ангст, Психология, Hurt/comfort, AU
Предупреждения:
Насилие, Твинцест
Размер:
Миди, 30 страниц
Кол-во частей:
1
Статус:
закончен
Описание:
Билл – богатый аристократ. А Том… Том всего лишь пленник судьбы и игрушка в руках таких же как Билл.
Примечания автора:
В мыслях давно крутился сюжет, ну, как говорится, решилась осуществить только сейчас. Приятного прочтения, и не забудьте про комменты (;
Часть 1
(Саундтрек: era– ameno)
2164 год.
Лил сильный проливной дождь. Изредка мелькали молнии, сопровождаемые громким разрывающим сердце громом. Два маленьких трёхлетних мальчика сидели на заднем сидении старой пропахшей сырой рыбой машины. Оба дрожали от страха и холода, жались друг к другу своими крохотными телами, порой бормотали о том, что всё будет хорошо. Они ехали довольно долго – от их неприметной деревни до города было несколько часов езды, особенно, если учитывать медленно тащившийся и почти развалившийся автомобиль. Их редкие, но такие жалостливые попытки уговорить отца вернуться домой лишь прерывались резким и хмурым голосом. Мужчина продолжал ровно вести авто, внимательно вглядываясь в темноту стены дождя. Редко мелькали фонари, словно вспышки надежды в этой смеси отчаяния и страха.
Два часа назад умерла их мама, забрав с собой последнюю надежду на спасение. Их семья была настолько бедна, что просто не могла прокормить двоих маленьких детей. А деньги им так были нужны…
Машина резко остановилась возле неприметного входа. Мужчина вышел первым и поспешил открыть заднюю дверь. Схватив одного мальчика за рукав, он вытащил его на улицу – второй парень покорно вылез следом. Дождь моментально поглотил их в свои объятия – одежда начала прилипать к телу, а по щекам катились крупные капли воды. Мужчина подтолкнул их к входу, дверь которого только что открылась. В темноту выглянул уже потрёпанный временем сорокалетний мужчина. Он с недоверием осмотрел всех троих, затем чуть высунулся на улицу, отчего и его захватил дождь.
– Я возьму только одного, – грубый голос прорезал шум стучавшего об асфальт ливня. Незнакомец пристально начал разглядывать мальчиков, лица которых смутно освещал ближайший фонарь. Схватив одного за подбородок, он повертел его голову, скривился и шмыгнул носом. – Я беру этого. Второй какой-то дохленький.
Незнакомец на секунду скрылся из виду, затем протянул отцу детей пачку денег и, схватив одного из мальчиков за локоть, начал втаскивать его внутрь. Тот попытался вырваться, но у него ничего не получалось.
– Я найду тебя, Том! – донёсся до него детский тоненький крик его брата.
Одного из парней затащили в сухое и, казалось, тёплое помещение, а второго силой запихнули в старый автомобиль и повезли подальше, чтобы продать в какое-нибудь другое выгодное место.
(Саундтрек: CHRISTINA PERRI – the lonely)
Шестнадцать лет спустя.
Одиночество острыми иглами давило со всех сторон на молодого парня, который сидел на холодном полу небольшой клетки. Толстые железные прутья окружали его и не давали даже маленькой надежды на спасение. Ему хотелось выйти на улицу, увидеть солнце, почувствовать вкус свободы. Хотелось выбраться отсюда и больше никогда не возвращаться. Хотелось жить. Жить, а не существовать.
Широкая грязная и местами порванная одежда говорила за себя. Щёки были испачканы в какой-то земле, руки тоже. Дреды из светло-русых превратились в тёмно-земляные. Лишь глаза постоянно светились из-под кепки. Лишь они были живыми.
Полутёмная комната представляла собой нечто похожее на склад или точнее чулан, заставленный разными коробками и всяким хламом. Уже неделю парень находится здесь, неделю не видит своих товарищей по несчастью, семь дней не знает, как там такие же как он.
А всё потому, что он никак не может смериться с тем, кто он. С тем, что представляет его жизнь. С тем, ЧТО он в этом мире. Несчастный характер бунтаря…
Он решил сбежать, но ничего не получилось. В итоге его отгородили ото всех – поместили сюда, чтобы он медленно умирал от одиночества. Изредка к нему приходили, чтобы принести еду или вывести в туалет. Ещё реже мимо проходил какой-нибудь человек, чтобы навестить владельца клуба и при этом не засветиться. Чёрный ход – это лучшая вещь, что придумало человечество.
Однако, ни те, ни другие не желали даже смотреть в сторону парня, который продолжал томиться в клетке, ожидая, когда его владельцы сжалятся и позволят ему вернуться обратно к остальным.
Дверь тихо приоткрылась: внутрь заглянул парень с ярко-рыжими волосами и веснушками на носу.
– Том? – робкий голос эхом прокатился по комнате.
Парень устало повернул голову в сторону двери и удивлённо замер.
– Джаспер? – он с трудом встал на колени и подполз к двери клетки. – Ты как здесь оказался?
Тот быстро подошёл к нему – его глаза ярко засверкали. Он был старше Тома, гораздо шире в плечах и даже чуть выше ростом. Однако одежда на нём в этот раз была совершенно новой и чистой.
– Ты не представляешь, – Джаспер говорил тихо с долькой восторга и радости. – Объявился какой-то родственник и выкупил меня. Теперь я свободен…
– Правда? – Том слегка погрустнел. – Тебе ведь нельзя здесь быть… Меня могут…
– Знаю, – отпахнулся он. – Я кое-что принёс… – парень достал из кармана какой-то ключ, который висел на длинной чёрной верёвке.
– Что это? – Том с любопытством прикусил губу, надеясь, что это то, о чём он думает.
– Ключ, – Джаспер улыбнулся. – Дубликат от всех клеток. Я сделал его, как только меня отпустили.
– Шутишь? – сердце парня забилось ещё сильнее, глаза начали жадно сверлить ключ, а мысли уже летали где-то за пределами этого здания.
– Нет, – улыбка тронула губы Джаспера. – Я открою, только…
– Что?
– Обещай, что мы будем вместе.
– Что? – Том как-то недовольно шмыгнул носом. Он давно знал, что его друг к нему неравнодушен, но чтобы он предложил такое…
– Мы будем жить вместе, – повторил тот с долькой пошлости в голосе. – Ты и я. О нас больше никто не узнает. Ты будешь счастлив, я обещаю.
– Ты, что думаешь, что я продамся за свободу? – Том продолжал смотреть на ключ, который покачивался почти у его носа, но только с другой стороны клетки. – Не глупи, Джаспер, отдай ключ.
Парень вздохнул, а его глаза стали какими-то холодными и пустыми.
– Ты слишком гордый, Каулитц. Всегда был таким гордым и глупым.
– Я не продажная тв*рь, понятно? – Том задумчиво перевёл глаза на него. – Никогда не продамся ни за что на свете.
– Что ж, – Джаспер слегка скривился в ухмылке. – Как хочешь, – он развернулся и собрался уйти. – Я приду, когда тебя соизволят отсюда выпустить и показать на выступлениях в клубе. Удачи, Томми.
– Постой, ты же не оставишь меня здесь! Отдай хоть ключ…
– Ключ? – удивлённо протянул он. – А зачем? Чтобы ты сбежал и нашёл себе кого-то другого вместо меня?
– Твоя любовь смешна! – выдавил Каулитц. – Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего не может быть.
– Смешна? – Джаспер повернулся к клетке лицом и вскинул бровь. На губах расплылась ехидная улыбка. – Знаешь, что я придумал, – он отошёл к стене и положил за какую-то коробку ключ: остался виден лишь кусок чёрной нитки. – Будешь смотреть на него и смеяться. Милый, милый, Томми.
С этими словами парень быстро покинул комнату, оставив Каулитца снова в одиночестве.
– Вот с*ка, – выдавил он, печально взглянув на часть черной верёвки, которая продолжала дразнить его своей манящей энергией.
Парень прикрыл глаза и вздохнул. Как же часто его стали бросать друзья в последнее время…
И снова пустота, снова тишина и какой-то тихий вибрирующий звук в ушах. Том посмотрел в сторону противоположной двери и прикусил губу. Они уже открыли клуб. Уже начали спускать клетки с другими «рабами». А он опять сидит здесь и скучает. Нет, ему не хотелось обратно, не хотелось, чтобы на него пялились разные богатые убл*дки, которые готовы заплатить миллионы, чтобы поглазеть на таких как Том. Ведь это был самый лучший клуб в Берлине, который имел право на показ живых людей. Всех это забавляло, радовало, они веселились и совершенно не замечали, как эти самые люди в клетках смотрят на них с тоской и усталостью. Для аристократов это просто мусор, ничтожество, мерзость. Они не достойны свободы и могут покинуть свои клетки лишь в том случае, если за них заплатят огромную сумму денег. А так они просто собственность владельца. Просто пленники своей судьбы и игрушки в руках богатых развратных личностей.
(Саундтрек: MATT – demon vo mne)
***
– Кристиана!!!
Громкий звонкий голос эхом прокатился по пустому дому, отскакивая от разных стен и всевозможных предметов. Сразу же послышались быстрые шаги по лестнице, и уже через несколько секунд дверь комнаты распахнулась, показывая вид на женщину лет тридцати пяти со светлыми растрёпанными от долгого бега волосами в фирменной одежде домработницы.
– Вы звали, Гер Трюмпер? – трясущимся голосом спросила она.
– Что это?! – парень ошарашенно повернулся к ней, показывая белоснежную рубашку на вешалке, на которой красовалось большое тёмное пятно. – Я же собирался надеть это сегодня!
– Я… – Кристиана испуганно заметалась, совершенно не зная, что сказать, ведь вчера вечером она самолично положила чистую рубашку на его кресло. – Я не знаю…
– Что значит это твоё «я не знаю»?! – завопил он. Так и не дождавшись ответа, парень нервно выдохнул и заорал с новой силой. – Убирайся отсюда!!! – он бросил рубашку в сторону девушки, которая от испуга в мгновении ока скрылась за дверью. – Дьявол!
Он схватил стул и со всего размаху бросил в стену – тот отлетел от неё и с грохотом покатился по полу. Трюмпер медленно подошёл к кровати и опустился на самый край. Закрыв лицо руками, он попытался успокоиться. Его чёрные короткие волосы чуть спали на лицо, закрывая часть щёк и лба, помятая ото сна футболка сейчас выглядела довольно ужасно и казалась какой-то бесформенной тряпкой, а пальцы с аккуратным чёрным маникюром начали подрагивать. Парень вздохнул и задумчиво поднял голову в сторону окна. Последнее время он часто срывался из-за всяких мелочей, из-за пустяков и безысходности. Он просто не знал, что ему делать дальше, не знал, как управляться со всем наследством, не знал больше ничего.
Билл ещё раз вздохнул, подошёл к зеркалу и облокотился руками о гладкую зеркальную поверхность, откуда на него смотрел высокий немного бледный девятнадцатилетний парень с лёгкими отметинами на щеках от подушки, оставшиеся после сна. Его карие глаза упали на прикрепленную к зеркалу бумажку, где его ровным почерком было написано: «14:30. Похороны отца».
Билл собирался надеть специально эту белоснежную рубашку с костюмом, чтобы хотя бы раз в жизни угодить папе, который никогда не хотел принимать его стиль в одежде. А теперь, когда единственная вещь в этом доме была испорчена, ему придётся снова надеть чёрные джинсы, футболку и кожаную куртку.
Билл печально отвёл глаза в сторону и взглянул на часы. 10:45. Уже совсем скоро… осталось чуть-чуть.
Встретившись со своим отражением взглядом, парень понял, что глаза его двойника блестят от слёз, которые так и не смогли вырвать наружу. Он отошёл от зеркала и подошёл к окну, до конца распахнув одним резким движение шторы. Солнце ярким диском поливало улицы своими лучами. Лето. Жаркое лето порой так сильно убивало его душу, оставляя там едкий отпечаток своих пальцев.
А по ночам ему снился дождь. Сильный ливень с громом и молниями. И такое чувство одиночества порой наваливалось на него в те моменты, когда парень просыпался, когда понимал, что что-то в его жизни не так. Что могло бы быть всё по-другому. Но привычный ритм дня поглощал его полностью, заставляя забыть всё то, что преследовало его по ночам.
А теперь, когда его единственный родной человек так нагло оставил его в этом ужасном мире, Билл просто не представлял, как справится в одиночестве.
Его такие робкие попытки выжить в этой пустоте совершенно не имели никакого смысла и даже, порой, заставлял смириться с поражением. Жить дальше, забывая прошлое, которое он и так смутно помнил – это всё, что ему оставалось.
Парень безразлично скользнул по пустой комнате, вспоминая разные моменты своего детства. Вот они с отцом впервые купили белоснежный рояль, который сейчас стоял в углу комнаты, одиноко напоминая о тех моментах, когда папа его учил различать ноты. Билл давно не играл на нём, не сочинял мелодии, не прикасался к уже покрывшимся пылью клавишам. Он уже забыл звук этого инструмента – жуткая реальность вырвала его из детства в пятнадцать лет. Тогда он впервые почувствовал боль и разочарование. Девушка, которой он всегда играл по вечерам, прямо в лоб объявила ему о том, что он ничтожество, и она его бросает. С тех пор Билл больше никому и никогда не играл. Принципы и обида.
А вон ту картину парень подарил отцу на прошлое день рождение. Решил пошутить, ведь тот ненавидел искусство. После продолжительного смеха ему пришлось повесить её к себе в комнату.
А ещё дождь. Он помнил дождь и почему-то всегда думал, что это его первое воспоминание, которое до сих пор прячется где-то в глубине его души.
Губы Билла тронула грустная улыбка, когда его глаза упали на старый небольшой телевизор. Их запретили, когда парню было десять. С тех пор он одиноко пылится в углу, напоминая о вечерах, когда он с отцом сидел в гостиной и смотрел их жутко любимую передачу. Вместо телевизоров теперь лишь театр. И всё.
Билл вздохнул и вышел в коридор, тихо прикрыв дверь своей комнаты. В доме была тишина и спокойствие: его шаги эхом отскакивали от стен его фамильного дома, уходя куда-то вглубь и растворяясь в старых стенах. Парень быстро дошёл до лестницы и внимательно посмотрел вниз на широкие ступени с тёмно-коричневым ковром. Он нахмурился, ведь теперь это место было не самым приятным – отец упал с неё, сломав и без того хрупкую шею.
Трюмпер вздохнул и осторожно спустился на первый этаж, грустно хмуря брови и почти не соображая, что он делает. Зайдя на кухню, он сел за стол и уставился в особо яркую точку в столешнице. Несколько минут парень сидел в одиночестве, летая где-то далеко-далеко и совершенно не следя за временем.
Вскоре в дверях появилась его единственная служанка – Кристиана. Кроме неё в этом доме не было никого.
– Я приготовлю завтрак, – девушка поспешно зашагала к плите.
– Я не хочу, – безразлично бросил Билл.
– Но вам нужно поесть, – она в недоумении остановилась и посмотрела на молодого парня, который продолжал смотреть на гладкую тёмную поверхность стола. – Сегодня тяжёлый день… – молчание. – Гер Трюмпер!
– Кофе, – бросил он, чтобы Кристиана от него отвязалась.
Служанка вздохнула и потянулась к кофеварке. Пока Билл летал где-то далеко, Кристиана поставила перед ним кружку с кофе и тарелку с тостами.
– Я же просил только кофе! – воскликнул он.
– Да-да, – она весело улыбнулась.
Кристиана давно привыкла к выпадам младшего Трюмпера, но в то же время понимала, что после смерти его матери, парню нужна была забота. Как бы он к ней не относился, как бы не оскорблял и не унижал, она всегда относилась к нему, как к собственному сыну. Они познакомились, когда Биллу было всего три. Парень всегда любил играть с Кристианой, когда был маленьким, но после того, как его мама навсегда покинула этот дом, Билл замкнулся. Перестал быть таким дружелюбным и весёлым. Перестал относиться к служанке как к другу, часто убеждая себя, что служанка – это просто служанка. И всё.
Трюмпер вздохнул и притянул к себе кружку с кофе. Покривившись, всё же взял тост – всегда любил их, особенно, если готовила Кристиана.
Тихий хруст раздался по всей кухне, приятно расползаясь по мыслям и порой даже возвращая парня к реальности.
– После похорон нужно быть у владельца клуба ***, – служанка мимолётно скользнула взглядом по задумчивому лицу Билла.
– Зачем? – чуть не поперхнулся он.
– Только не говорите, что вы забыли, – Кристиана безнадёжно вздохнула. – У вас с ним разговор по поводу контракта вашего… – она на секунду замолчала. – Вашего отца…
– Дьявол! Ещё с этим возиться, – Билл вздохнул и прикрыл глаза.
– Я написала адрес на бумажке, она висит на зеркале в прихожей, – Кристиана сложила руки вместе. – Только не забудьте, Гер Трюмпер. Это очень важно.
– Спасибо, – парень сделал глоток кофе и снова погрузился в свои мысли.
Служанка в очередной раз вздохнула и вышла в коридор, оставив его в одиночестве. Как же часто его стали оставлять одного…
(Саундтрек: ПОТАП И НАСТЯ КАМЕНСКИХ – Если вдруг тебя не станет)
***
Ровно 14:00 Билл медленно вышел из своей комнаты, не спеша спустился по широкой лестнице и подошёл к старинному комоду, задумчиво взглянув на своё отражение. Яркий аккуратный чёрный макияж, грустные молочно-шоколадные глаза с долькой отчаяния и боли, чёрная кожаная куртка, чёрная футболка с большой белой косой полосой, узкие джинсы и кроссовки.
Его глаза скользнули к маленькому квадратному листку, прикреплённому к зеркалу. Парень быстро взял его и прочитал, где ровным почерком Кристианы был написан адрес.
«* авеню, клуб ***, спросить Джека Хайда. Обязательно войди в клуб с чёрно входа – это просьбы владельца».
– С чёрного входа, – буркнул Билл. – Дьявол!
Трюмпер засунул бумажку в карман джинс и, схватив несколько купюр, которые он специально положил на комод утром, чтобы не забыть, он вышел на улицу. Яркое солнце сразу же ослепило его, заставляя жмуриться. Не лучшая погода для такого дня…
Перед крыльцом уже стояла чёрная машина – Билл решил сегодня не садиться за руль и довериться профессионалу. Он накапризничал чёрное такси и решительно скомандовал водителю всего лишь одно слово. «Кладбище».
Похоронами занимался друг его отца, сам же Билл отказался от всего этого – слишком сложна была для него вся эта суета. Парень предпочёл лишь присутствовать на похоронах.
Несколько минут езды казались ему вечностью – дорога в Ад, как бы он выразился, если бы мысли не были заполнены всякими жуткими картинами.
Авто остановилось у больших железных ворот, которые были полностью распахнуты. Трюмпер коротко попросил, чтобы таксист никуда не уезжал и дождался его, и медленно вышел на улицу. Сердце отчего-то быстро застучало, словно не хотело, чтобы парень шёл на это городское кладбище. Всё же Билл печально вздохнул и зашагал вперёд, стараясь придать себе немного уверенности и спокойствия.
Вдали уже показалось множество фигур в чёрных одеждах. Билл не спеша подошёл к ним и протиснулся в первые ряды. Гроб с его отцом стоял рядом со свежевырытой ямой. Рядом с ним стоял пастор с какой-то книжкой в руке. Билл продолжал задумчиво всматриваться в бледное лицо отца, надеясь, что тот вот-вот откроет глаза и улыбнётся.
Парень не помнил ни слова из речи пастора, но он, казалось, говорил целую вечность. И когда собравшиеся начали уже расходиться, Билл, парень, у которого в голове всплывали картины похорон его матери, остался стоять на месте в чёрно-смоляной одежде лишь с единственной белой полосой на футболке, нервно подёргиваясь, как какой-то дебютант на самом ужасном в мире первом балу.
Билла охватило нечто вроде паники, и он принялся осматривать толпу.
Кто бы сейчас мог ему помочь?..
Неужели он и вправду… остался один?
Или, может быть, даже страшнее, чем один, потому что как раз в этот момент, когда ему казалось, что хуже уже и быть не может, из толпы вышел лучший друг семьи. Он широким шагом подошёл к Трюмперу.
– Соболезную, Билл, – парень готов был поклясться, что это прозвучало скорее как поздравление самому себе с тем, что у него самого всё в порядке.
– Спасибо, – тупо ответил Трюмпер, как будто искренне радуясь, что его есть за что пожалеть.
– Звони, если что понадобится, – предложил этот сорокалетний мужчина в чёрном фраке.
– Спасибо, – снова повторил Билл
И почему он вечно изображает благородность, когда человек её не заслужил? Мужчина похлопал парня по плечу и удалился.
К Трюмперу подошёл распорядитель из похоронного бюро и сказал, что пришло время последнего прощания с отцом. Могилу закопали в день яркого контраста, в день, который должен был изменить его жизнь навсегда. После того, как гроб забросали землёй, жизнь Билла начала потихоньку приобретать разные оттенки серого цвета, словно кто-то взял палку и смешал краски, которыми в тот день было окрашено кладбище, а потом вылил эту краску на его жизнь.
Билл последний раз взглянул на могилу отца, и медленно поплёлся к такси, которое его уже дожилось. Нужно было ещё съездить в клуб к какому-то Джеку Хайду.
Парень одиноко сел в машину и трагическим голосом назвал адрес клуба. Ему хотелось домой, хотелось остаться в одиночестве и подумать над своим бесполезным существованием. Хотя, он уже несколько дней над этим задумывается и всё никак не может найти выхода из этого лабиринта мыслей. Он потерялся, он упустил нить жизни, он начал забывать, как дышать.
Машина остановилась возле неприметного входа. Билл заплатил таксисту и вышел на улицу, провожая взглядом автомобиль. Вздохнув, парень шагнул вперёд и приоткрыл немного засаленную дверь. Сморщившись, он вошёл внутрь и прикрыл её за собой. Он попал в какой-то узкий и полутёмный коридор, где была всего лишь одна дверь, в которую у него не было совершенно никакого желания заходить. Всё же Билл переборол своё отвращение – он никогда себе не позволял появляться в таких местах – и направился дальше, вжимая локти в бока, чтобы ненароком не коснуться этих ужасных грязных стен. Парень кончиками пальцев открыл дверь и вошёл в какую-то комнату, заставленную старыми коробками и всяким хламом. Тусклая единственная лампа освещала лишь часть комнаты – Трюмпер шмыгнул носом и огляделся. Боком прокрался к середине комнаты и остановился, вглядываясь в разные углы.
– Дьявол! – прошептал парень. – Куда я попал?
Сбоку что-то упало, на что Билл резко повернулся и только сейчас заметил, что почти касается локтём решёток какой-то старой клетки.
– Фу, мерзость! – выдавил Билл и отскочил в сторону.
– Сам ты мерзость! – протянул кто-то, затем бросил в Трюмпера какой-то железной банкой – та ударилась о решётку и отскочила к нему обратно, словно мячик.
Билл брезгливо сморщился, уставившись на силуэт в углу клетки, скрытый темнотой. На ум сразу пришла мысль о том дне, когда он с друзьями ходил в этот клуб развлечься и видел, как спускали клетки с людьми. ЭТО было одним из тех людей.
Трюмпера невольно передёрнуло.
– Чего уставился? – голос был мужским и, как показалось Биллу, принадлежал молодому парню. – Здесь тебе не зоопарк, вали отсюда!
Парень отступил ещё на один шаг назад, поджал губы от такой наглости, но всё-таки смог найти взглядом нужную ему дверь и поскорее уйти из этой комнаты. Он облизал засохшие губы и осмотрелся.
– Гер Трюмпер? – голос громким эхом разнёсся по коридору. Билл повернул голову и уставился на широкоплечего мужчину в кожаной куртке. – Пройдёмте со мной…
Парень покорно направился следом за этим странным человеком, который вскоре остановился перед одной из дверей, на этот раз красивой с резными краями. Он открыл дверь и пропусти его вперёд. Билл оказался в роскошной комнате, отчего его душевное равновесие немного успокоилось и смирилось с происходящим.
– Билл, да? – парень заметил шестидесятилетнего мужчину в красивом кресле с высокой спинкой.
– Да, – Трюмпер коротко кивнул.
– Присаживайся, – парень медленно подошёл ко второму креслу, на которое указал владелец кабинета, и сел, пристально посмотрев на лицо своего собеседника.
– Гер Хайд? Верно? – Трюмпер вскинул бровь, заметив, что этот человек довольно сильно потрёпан временем, но его глаза продолжали оживлённо сверкать на фоне морщин и седины.
– Верно, – спокойно улыбнулся тот. – Соболезную, Билл. Твой отец был хорошим человеком.
– Спасибо, – привычное слово для такого непривычного дня.
– Давай, не будем терять времени, – Хайд скрестил пальцы рук и склонил голову. – Твой отец несколько лет назад заключил с нами контракт. Я не знаю, говорил ли он тебе или же нет… – пауза и длинный вздох. – В общем, твой отец предоставлял нам все эти годы… ммм… можно сказать товар, – Билл вскинул бровь. – Нет, нет, не подумай ничего такого, – поспешно проворковал Джек. – В этом нет ничего противозаконного, просто он продавал нам очень важные для нашего клуба вещи. Я бы хотел предложить тебе заменить его.
– А что, если не секрет, продавал вам мой папа? – Билл картинно выпрямился.
– Людей, – невозмутимо сказал Хайд.
– Людей? – переспросил парень. – Он продавал вам людей для выступления?
– Да.
Билл отвёл глаза в сторону и нахмурился.
– Ну, так что ты решил? – Хайд чуть склонился вперёд и нетерпеливо прикусил губу.
– Нет, – подумав, решил парень. – Это не моё. Я предпочитаю музыку.
– Что ж, похвально, – мужчина улыбнулся и расстроено вздохнул.
– Это всё, о чём вы хотели поговорить? – спросил парень.
– Да. Можешь идти, Билл.
Трюмпер встал с кресла и склонил голову в знак уважения.
– До свидания.
– До свидания, Билл.
Парень медленно зашагал обратно в сторону коридора. Задумавшись, он не заметил, как дошёл до той двери, за которой в клетке сидел парень. Билл сморщился, в предвкушении того, что ему снова придётся перенести весь этот «ужас». Вздохнув, он толкнул дверь и направился в другой конец комнаты, стараясь не смотреть в сторону этого грязного, противного и побитого судьбой существа. Билл прошёл мимо и почти уже дошёл до очередной двери, как случилось то, что заставило его в ступоре замереть на месте.
– Постой!
Парень ошарашенно повернулся к клетке и вскинул бровь.
– Подойди…
Билл пару раз моргнул, но не шелохнулся – его полностью поглотило удивление от такой наглости.
– Ну чего встал? Иди сюда! – парень на коленях подполз к двери клетки, отчего его осветил тусклый свет лампы.
Широкая грязная одежда, кепка, дреды, шарики на губе. Трюмпер почему-то покорно подошёл поближе, всё же пытаясь держать дистанцию.
– Чего тебе? – выдавил Билл.
– Посмотри вон туда, – незнакомец указал на какую-то коробку. – Видишь, верёвка торчит…
Парень сморщился и посмотрел в ту сторону, заметив кусок чёрной нитки.
– И что? – Билл скрестил руки на груди.
Ему ужасно хотелось отсюда уйти, но почему-то он всё так же продолжал стоять и вглядываться в молочно-шоколадные глаза парня.
– Принеси её.
Трюмпер ошарашенно выдохнул и презрительно посмотрел на него, словно тот выдал что-то неестественно неприличное и наглое. Как ЭТО может с ним ТАК разговаривать?
– Совсем что ли? – выдавил Билл. – Я ещё буду лазить по каким-то помойкам и помогать таким как ты.
Парень развернулся, чтобы уйти.
– Постой, пожалуйста! – заскулил тот. – Ну, прошу. Помоги мне. И я от тебя сразу отстану…
Билл неохотно покосился на него, заметив для себя, что эти глаза он уже где-то видел. Такие знакомые и даже, можно сказать, родные. С трудом переборов себя, он выдавил.
– Ладно.
Билл внутренне передёрнулся и медленно зашагал в ту сторону. Нагнувшись, он двумя пальчиками подцепил верёвку и вытащил небольшой ключ. Даже не собираясь думать над тем, что этот парень собирается с ним делать, Билл протянул его пленнику и напоследок бросил, прежде чем выскочить из этой комнаты.
– Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся…
(Саундтрек: слот – Зеркала)
***
Том впервые в своей жизни благодарно улыбнулся аристократу, перед тем как с жадностью схватить своими длинными и тонкими пальцами этот несчастный ключ от его свободы. Провожая глазами парня в мрачной чёрной одежде с единственной, будто бы подававшей ему надежду белой полосой на груди, Каулитц облизал своим языком засохшие губы и прислушался. Рискованно было бы бежать прямо сейчас – охрана наверняка заметила бы пропажу спустя совсем короткое время, и очередной побег в третий раз бы исчез в пустоте. В этот раз всё должно было получиться просто идеально! Разумней сейчас остаться здесь, на своём месте, и подождать, пока наступит ночь, когда клуб начнёт впускать в себя богатый мусор общества. Все будут жутко заняты своими делами и забудут о существовании Тома Каулитца, который в это время будет «гнить» в одиночестве в своей клетке, где-то в другом конце этого здания, подарив ему возможность улизнуть на волю в безумный мир.
Открыть ключом дверь клетки, незаметно выбраться через чёрный ход на улицу и убежать. Только вот куда?
Том всю свою жизнь прожил здесь, в клетке, ни разу не выходил на улицу, хотя, когда-то давно, ещё до того, как его купили, он видел яркое солнце, голубое небо и облака. Жаль, что парень ничего не помнил, кроме дождя. Единственное и, наверное, самое главное воспоминание его ужасной жизни – где-то в этом безумном мире живёт, Том очень сильно на это надеялся, его младший брат-близнец. Каулитц плохо его помнил, ему тогда было от силы всего три года, не знал, где он, что с ним потом было, боялся даже подумать о том, что он мог его просто придумать из-за одиночества, из-за глупых снов, но Том ужасно хотел его найти. Это была главная цель всей его жизни, выбраться отсюда и найти брата – единственного родного человека во всём мире.
Том ещё долго сидел в углу клетки, накрытый объятиями мрачной тени, и вслушивался в звуки жизни этого здания. Оно ещё спало – стены не успели донести до ушей парня даже ровное сердцебиение этого клуба. Каулитц сильно сжимал в кулаке ключ, боясь, что вот-вот кто-то придёт и отнимет это сокровище, – пальцы онемели и совершенно перестали слушаться хозяина. Том начал покрываться мелкой дрожью – откуда-то появился сквозняк и начал поглощать всё тепло в этом итак прохладном помещении, забирая, казалось, последнюю надежду из бьющегося в его груди робкого сердца.
Он не знал, сколько времени неподвижно просидел на одном месте, поедая глазами одну и ту же точку в стене, не знал, что происходило вокруг него, пока он думал о том, что будет делать на воле, не помнил, когда клуб успел ожить, но в тот момент, когда за стенкой протопал один из охранников, Том словно проснулся от долгого сна.
Кровь ускорилась в его венах, даря незаметное тепло, сердце зашкалило, пытаясь вырваться наружу, пульс достиг предела.
Каулитц прислушался, пытаясь уловить несуществующие шаги за дверью, сильнее сжал кулак и решительно пополз к двери клетки. Облизав засохшие губы, он немного помедлил – ему всё время казалось, что дверь в любую секунду распахнётся – просунул между решётками свою руку и онемевшими и слегка дрожавшими пальцами вставил небольшой ключ в замочную скважину, мысленно умоляя, чтобы Джаспер не соврал.
