Текст книги "Узнаю тебя в толпе. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Мария Совицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Нина, которая вошла во вкус, не хотела так просто его отпускать. Натянув майку, она вышла следом за ним.

– Скоро Рита и Егор Степанович вернутся, – прошептала она на ухо Андрею, обнимая его сзади за плечи. – Пойдем, не тяни!

Засмеявшись, он согласился. Они вернулись в комнату... И даже не знали, что во время этой короткой сцены на балконе внизу, около подъезда, стоял Николай. Он видел, как Нина и Андрей, полуодетые и смеющиеся, вели себя как счастливые любовники. Его они, конечно, не заметили. Минут через двадцать уже одетый Сазонов вышел из подъезда, так что, Николаю пришлось отойти за угол дома.

Он стоял, опустив голову. В руках у Коренева был пакет с вещами, которые забыла Нина у него дома: пара футболок, кофточка, джинсы... Он решил вернуть ей одежду. Лучше бы он этого не делал!

Внутри сначала возникла боль, распиравшая грудь. Все-таки он любит Нину, как бы не пытался убедить себя в обратном. Любит так, что на все бы пошел ради нее. А она, легкомысленная в силу молодости, не может принять его любовь... К тому же, трагедия, произошедшая в семье, возможно, не дает ей иметь нормальные отношения с мужчиной, одним-единственным.

Потом появилась пустота. Решение созрело неожиданно. Ему уже звонили с работы, предупредили, что нужно будет пройти медкомиссию, если он хочет принять выгодное в финансовом плане предложение. Нужно перетерпеть, набраться сил и поправиться. А дальше – он займется тем, что точно и радикально поможет забыть Нину.

– Коля! – за его спиной послышался голос Риты Михайловской. Он обернулся и увидел девушку, одетую в темно-красный плащ, а рядом с ней инвалидную коляску с худощавым мужчиной. О нем Николай уже был наслышан. – Ты что здесь делаешь? Разве ты не должен дома отдыхать? Что-то случилось?

– Рита, ты засыпала молодого человека вопросами, – усмехнулся Егор Степанович. Они пожали друг другу руки.

– Я... просто хотел отдать Нине вещи, – пряча глаза, ответил он. – Она забыла. Вот. Передашь?

Девушка, внимательно посмотрев на Николая, увидела, что тот подавлен. И дело было явно не в плохом самочувствии. Сосед понял, что Рита не отпустит парня, пока не узнает, что с ним.

– Ребята, вы пообщайтесь, – предложил он. – Я тут неподалеку буду, покурю пока.

Взяв Николая под руку, Рита отвела его на детскую площадку. В это вечернее время она была уже пустой.

– Ну, а теперь я очень хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы...

Глава 13

– Я тебя очень люблю, Нинка, – Андрей был вынужден повысить голос, чтобы девушка услышала его. Вокруг шумели машины, люди, в громкоговоритель объявляли названия и время отправления авиатранспорта. – Здесь так шумно. Милая, я вернусь, как только разберусь со своими делами. Жди меня и веди себя хорошо!

Положив трубку, он улыбнулся девушке-администратору аэропорта «Шереметьево», которая предоставила ему возможность позвонить с телефона на ее стойке. Та, покраснев, улыбнулась в ответ и опустила глаза. Андрей подхватил свой чемодан на колесах и отправился в кафе. До вылета по направлению «Москва-Уфа» оставалось полтора часа, а там – его ждал веселый горнолыжный курорт Зирган-Тау. Не слишком фешенебельный – для людей, которые откладывали деньги на отдых. Тем не менее, именно такие отдыхающие могли принести ему немалый доход. А в Зирган-Тау было много нелегальных игорных заведений.

Это называлось «гастролями» – когда в Москве начиналось затишье, и он менял место «работы». Казалось бы, самый богатый город, но в определенные периоды было выгоднее играть в других регионах: зимой на горнолыжных курортах, а летом – в южных приморских регионах. Ранее Андрей на гастроли не уезжал, но сейчас он чувствовал, что это необходимо. Слишком пристальное внимание привлек он к себе в начале ноября, когда выиграл сумму, на которую можно было купить двушку в центре Москвы – просто так, за вечер. Он понимал, что есть слежка за ним в различных казино, подпольных клубах, и даже рядом с домом. Нужно сделать паузу... К тому же, хотелось сменить обстановку и дать Нине возможность подумать, с кем она хочет быть.

Андрей, в связи со своей специфической деятельностью, повидал немало разных людей, и даже успел мысленно их поделить на типажи. Но, такую девушку, как Нина, он встретил впервые. И угораздило его влюбиться!

Изначально Нина была доброй, понимающей. Это было понятно, когда она ухаживала за ним в больнице, и такое же участие проявила к Николаю, обгоревшему на пожаре. Однако, в ее характере произошел надлом уже давно... Девушка и сама не знала, что настроена против нормальных устоев общества: семьи, верности и любви. Когда она поняла, что отчим, который, вроде бы, должен заменить ей отца, увидел в ней женщину. А когда она стала женщиной внешне – переключил свое опасное внимание на маленькую покойную сестричку. В голове у бедной Нины все перемешалось. Несчастная девчонка, отвергнутая своим окружением и, самое главное – собственной матерью, обвиненная в страшном грехе. Она просто потеряла ориентиры в жизни. Именно поэтому девушка, которая должна, хотя бы в силу возраста, верить в любовь, спокойно завела близкую связь с двумя любящими мужчинами, не вспоминая об их чувствах. Нина не была бессердечной, она явно считала, что всем в данной ситуации хорошо. При этом она не думала, как оба страдают. И, тем более – как далеко зашел в своих переживаниях Коренев. Настолько далеко, что мог погибнуть... Андрей и Нина пытались отговорить Николая, но разве возможно переубедить его, взрослого, упертого и очень самостоятельного?!

При прощании Андрей рассказал, что уезжает на гастроли, объяснив ей, что это значит. Нина плакала, страстно его обнимала, но проявила понимание к «гастролям» и спокойно отпустила.

– Господи, дай мне сил, чтобы я растопил ее сердце, и она смогла бы меня полюбить, – прошептал он, когда самолет поднялся.  – И храни Коренева. Он нашел не лучшее лекарство от своей любви.

Его место в отделении первого класса было достаточно удобным, но на билет ушло много денег. Сазонов должен был прилететь красиво, чтобы у курортников не осталось сомнения: прибыл состоятельный азартный игрок!

Уши сильно заложило, и Андрей закрыл глаза, морщась от боли. Завтра к нему должна вылететь верная подруга и коллега Рита. Она в последнее время была какой-то рассеянной, потеряла прежнюю живость и энергию. Ничего, они вместе заработают денег, и вернется она совсем в другом настроении.

 Все это было к лучшему. Так они оставят Нину одну – пусть подумает о том, чего хочет сама. Главное – не раствориться окончательно в своих чувствах к ней!

*                                       *                                  *                                       *                                  *

Нина, вернувшись с работы, упала на диван. Сегодняшний день был очень утомительным: приезжали важные закупщики, их пришлось должным образом встретить. Она задержалась после работы на два часа. К усталости присоединилось чувство одиночества... Рита, похоже, была на работе; Николай уехал в командировку по работе две недели назад; а Андрей еще вчера отбыл на «гастроли». Ее сердце рвалось к обоим мужчинам, при этом нуждалось в близости и сочувствии Риты. Друзья, буквально спасшие ее по приезду в Москву, сейчас не могли быть рядом! Хотя, Николая и Андрея она уже не считала друзьями. К обоим девушка испытывала сильные, непонятные чувства...

Нина так и не смогла определиться, кто ей ближе. К сильному, серьезному, мрачноватому Николаю ее влекло как к защитнику. А вот Андрей – тоже сильный, но более светлый, отчаянный, легкий, проще в отношениях – был еще и другом. Оба стали близкими и родными!

Растянувшись на диване, Нина по привычке обняла подушку и нащупала под ней конверт. Да, скорее всего, это было письмо Риты... Если бы ее – подруга обязательно предупредила бы. Но, любопытство взяло верх, и она аккуратно вскрыла конверт.

Письмо было написано крупным, размашистым почерком. Нина когда-то видела, как расписывался Николай в рецептах на лечение. Это был его почерк. Неужели, после двух недель отсутствия, Коренев написал Ритке, а не ей?!

Она аккуратно вскрыла письмо – так, чтобы конверт можно было заклеить после прочтения. Первые же строки заставили ее сердце трепетать по уехавшему Николаю.

«Здравствуй, Рита. Только расположился в части. Сразу же направили подписать договор. Довольствие такое, как и обещали. Пока в Ботлихе тихо, никто не высовывается, но вот южнее уже беспокойно...»

Ботлих! Нина судорожно вспоминала. Это название она в последнее время часто слышала в новостях по центральным каналам. В Ботлихе взрыв. Взяты заложники. Боевики напали на мирное население. Перекрыли дороги. Есть жертвы...

Ботлих! Твою мать... Дагестан!

Осознав это, Нина, заревев в голос, упала на подушки. Николай отправился туда, а говорил, что едет в служебную командировку! И отправился в самое пекло. Она и раньше была в курсе событий, часто смотрела новости и видела взрывы, погибших русских солдат. Письмо было отправлено две недели назад... Возможно, за то время, что шло письмо, Колю ранили... или убили. А он, прощаясь, был холоден и просто поцеловал ее в щеку, будто действительно уезжал в командировку.

– Чего ты трясешься, – ее рыдания прервал голос Риты. Она, зайдя в комнату, кинула сумку на пол. Волосы девушки были мокрыми от дождя.

– Ритка! – голос Нины зазвенел от волнения. – Почему ты не сказала, что Коля в Чечне?! Он же там погибнет. А я и не знала! Я бы обязательно уговорила его остаться...

Бледная, усталая Рита плюхнулась рядом с ней на диван.

– Он просил не говорить тебе. Как не крути, это было его желание, которое нужно уважать. Он говорил, что получит за это большие деньги, и что из-за тебя потерял голову, ввязался в казино и пошел наперерез своим же принципам, перестал чувствовать себя мужчиной. Очень переживал, но, как только договорился с родней, чтобы они ухаживали за дедом на время его отсутствия, уехал. Нинка, он тебя любит, а ты никак не можешь определиться! Кстати, Андрей тоже неравнодушен к тебе. И, заметь. Оба уехали подальше, от тебя и твоих сомнений!

Ты своими метаниями просто морально уничтожаешь мужчин... почему-то тех, которые совсем этого не заслуживают. Николай и Андрей, конечно, совершенно разные, но оба замечательные, настоящие мужчины. И повезло тебе, глупой, встретить в Москве именно их. Без таких парней ты бы пропала! У обоих есть кое-что общее – доброе сердце. Ты даже не понимаешь своего везения, не способна оценить их!

Нина, заметив у Риты в сумке несколько бутылок пива, достала одну, полуоткрытую, и сделала большой глоток.

– Ритка... ну, почему убиваю? Просто хочу определиться, как мне быть дальше. Я не понимаю, что чувствую к ним. Мне было с ними хорошо. Но, что я могу сделать, если мне нравятся оба?!

Рита, задумавшись,тоже выпила пиво и, поперхнувшись, махнула рукой.

– Ты оборзела, Нинка. Настолько, что выбираешь между ними!

После единственного глотка пива Рита сморщилась и побледнела еще сильнее.

– Что-то мне нехорошо, – с трудом проговорила она, прикрывая рот рукой. – По-моему, на этой неделе я что-то не то съела. Живот крутит... Принеси, пожалуйста, воды.

Увидев, что подруге плохо, Нина забыла о всех их недомолвках. Она уложила Риту на диван и принесла ей воды. Еще не хватало, чтобы ее единственная подруга заболела...

– У меня плохая наследственность в плане желудка, – объявила она. – У матери гастрит, у отца язва. Сестра чуть старше меня, а тоже на боли жалуется. Похоже, я следующая!

– Может, ты не полетишь завтра в Зирган-Тау? – спросила Нина, когда Рите стало легче. – Ты действительно уже давно какая-то уставшая, больная. Завтра сходишь к врачу. Если боишься, я пойду вместе с тобой...

Михайловская улыбнулась, махнув рукой.

– Мне уже лучше, не беспокойся. Ехать надо обязательно, мне деньги нужны. Да и Андрей будет меня ждать. Там горный свежий воздух, в отеле медицина на уровне, питание. Вот и подлечусь, за сазоновский-то счет! А ты... приглядывай за Егором Степановичем, пока меня не будет.

                                                       Глава 14

Апрель 1999 года оказался холодным и дождливым. В Москве то и дело объявляли штормовое предупреждение. Каждую ночь начиналось светопреставление: ломались деревья, падая на машины; гроза и гром трещали со страшной силой, пугая детей.

Настроение у Риты было подобно погоде. Она часто плакала, иногда истерила. Этому способствовал выросший живот – как-никак, уже семь месяцев беременности. Свое положение до последнего времени она переносила легко, быстро смирилась с неожиданной новостью – еще тогда, в ноябре, когда после сенсационной партии в покер они с Андреем пили шампанское в отеле в Зирган-Тау, делили деньги, а она потеряла сознание. На следующий же день врач, работающий в отеле, определил у нее беременность. Срок уже перевалил за два месяца.

Сазонов, конечно, был в шоке. Он ничего не знал о личной жизни своей напарницы и, узнав обо всем, встревожился и отправил Риту домой. Нечего ей было делать в прокуренных игровых залах, в ее-то состоянии.

Вернувшись в Москву, она долго думала над своей жизнью. Ни прописки, ни жилья – только весьма призрачная перспектива его получения. Денег, правда, она накопила неплохо. Но – одна в Москве, без мужа... Аборт приходил ей на ум. Было страшно... Все-таки, это ее ребенок, и появится он не от изнасилования или принуждения, а в результате вполне себе добровольных отношений. Отца ребенка она любила... Но быть вместе они не могли.

Неожиданно, ее очень поддержала Нина. Сказала, что во всем поможет. По своим рабочим связям нашла врача в женской консультации, и Риту поставили на учет бесплатно. Провожала на прием к врачу, когда была свободна от работы и учебы. Наконец, практически освободила от уборки и готовки, одновременно обихаживая и ее, и соседа-инвалида. К ее удивлению, ветреная, беспокойная Нина, с ее полным отсутствием семейных ценностей, заботилась о ней, как родная сестра.

А сразу после Нового года Егор Степанович получил какое-то письмо, прочитал, разволновался и сжег его. Как Рита не уговаривала – не хотел рассказать, в чем дело. А ночью тихо умер, не просыпаясь. Инфаркт...

– Как его жалко. И не дед ведь, молодой еще мужик – сорок шесть лет! – рыдала Рита после его смерти. – Я привыкла к нему. Бывало сварю курицу, а он мне тут же грудку отрезает, говорит, тебе питаться хорошо нужно! И такого хорошего человека не стало...

Сосед сдержал свое слово. В своем завещании он указал Риту единственной наследницей комнаты и гаража. Так что, сейчас, на седьмом месяце беременности, она была спокойна. По крайней мере, после родов она могла привезти ребенка в собственное жилье.

Сейчас она осталась дома одна. Нина отправилась в Ботлих – к Николаю. Она внимательно следила по телевизору за новостями и узнала, что из этого района вытеснили боевиков. В то же время, последнее свое письмо она отправила месяц назад, а ответа так и не получила. В штабе на ее звонки сухо отвечали, что не имеют права сообщать о месте нахождения бойцов. Испугавшись, что произойдет самое ужасное, сегодня ранним утром она села на поезд «Москва-Махачкала». Как Рита не пыталась отговорить ее – все было бесполезно. Теперь Нина была окрылена идеей, что любит Николая.

Жалко, Андрея не было рядом – он отправился на в марте очередные «гастроли», на сей раз в Сочи, а сегодня был уже на пути в Москву. Уж Сазонов-то смог бы удержать девушку. Рита очень переживала за нее, но поражалась упертости. Если уж Нинка что-то решала – могло произойти все, что угодно, но она упрямо шла к своей цели. Дагестан, боевики, взрывы? Плевать, Ниночка захотела повидать Коренева!

Сегодня Рита затеяла уборку. Раньше наведение порядка в небольшой комнате давалось ей легко, но теперь приходилось тяжелее. Мешал выросший живот. Она вытерла везде пыль, подмела и помыла полы, и после этого почувствовала в животе странные режущие боли. Перетрудилась! Опираясь на стену, девушка прилегла на диван. Полежала, почувствовала себя лучше, а, поднявшись, обнаружила на покрывале влажное пятно.

– О Господи... – прошептала она. – Ведь еще рано... Семь месяцев всего!

Рита тут же набрала номер консультации, где состояла на учете, но ее врача сегодня не было на месте. К сожалению, при консультации не было роддома, поэтому оставалось только вызвать скорую.

– Рожаем, – констатировал молодой фельдшер через десять минут. – Преждевременные роды...

Опираясь на его руку, Рита спустилась к машине скорой помощи. Мужчина нес сумку с ее вещами. Он аккуратно помог ей влезть в машину.

– Куда повезете? – спросила она.

– В городской роддом. Обязаны принять. Плохо, что прописки у вас нет постоянной...

За это Рита сама себя проклинала. Право собственности на комнату она оформила, а вот прописаться так руки и не дошли.

– Можно у вас сотовый попросить? Мне нужно одному человеку позвонить...

Фельдшер дал ей телефон.

К счастью, Рита помнила номер Андрея наизусть. Он вряд ли уже прилетел в Москву... Ей даже не к кому обратиться! Совсем одна в чужом городе. Еще эти преждевременные роды! А если она умрет? Или что-то не так будет у ребенка? Или... о нет, если умрет он?

– Так, успокоилась, – фельдшер, увидев, что она дрожит. – Назад уже не отмотаешь. Нам сейчас лишние нервы ни к чему! Звони, кому хотела...

– Алло, Андрей, – голос у Риты дрожал, живот ходил ходуном. Свободной рукой она вцепилась в раскладную кушетку. – Я рожаю! Приезжай, пожалуйста, быстрее! Где ты сейчас?!

Сазонов, по-видимому, быстро просек ситуацию. Он не стал задавать лишних вопросов – почему так рано, что случилось.

– Ритка! – прокричал он в трубку. – Я уже в аэропорту. Скоро буду! В какой роддом тебя повезут?

Девушка растерялась. Фельдшер взял у нее телефон и продиктовал название роддома.

*                           *                                                *                                         *

– Понаехали тут! – возмущалась дородная медсестра в приемном отделении, когда перепуганную, измученную болями Риту доставили в люберецкий роддом. – Прописки нету, мужа тоже нету. А нам разбирайся!

Она довольно грубо осмотрела девушку, выдала ей безразмерную роддомовскую светло-голубую рубашку. Рита, обычно бойкая на язык, в другое время поставила бы зарвавшуюся тетку на место, но сейчас она была слаба и беспомощна.

– Рожаем, – повторила она слова фельдшера. – Ну, первые роды, еще и раньше времени...Часов десять точно помучаешься. А в палатах-то в предродовом мест нет!

Потом она позвала в отделение двух санитарок.

– Девчонки, вывозите ее, пусть пока в коридоре полежит. Акушер освободится – позовете его. В карточку запишите: Михайловская Маргарита Григорьевна, двадцать один год, срок беременности семь месяцев.

Рита, вновь почувствовав резкую боль в животе, не выдержала и вскрикнула.

– Чего ты орешь?! – рассердилась медсестра. – Как ноги раздвигала, небось, так не орала...

Девушку действительно вывезли на каталке в коридор и оставили там. К ее удивлению, она оказалась там не одна, а в компании еще двух рожениц.

Дальше время тянулось – минута казалась часом. Рита уже не сдерживалась: она кричала, стонала и плакала, как и ее соседки. Мимо иногда проходили медики в белых халатах, и Рита с надеждой смотрела не каждого: может, наконец, появится акушер? Этот белый больничный коридор будет для нее последним пристанищем, подумала она. Умереть с ребенком в роддоме, но при полном отсутствии медицинской помощи – такая глупость, но, кажется, именно это с ней и произойдет!

– К вам ее должны были привезти, – услышала она в противоположном конце коридора знакомый голос. – Рита Михайловская. Молодая блондинка...

Она с трудом приподнялась на кушетке и увидела спешащую к ней медсестру, которая ее принимала, а рядом – Сазонова. На куртку Андрея сверху был накинут белый халат, на ногах бахилы. Он выглядел встревоженным и очень уставшим.

– Да вот она, наша девочка, – медсестра разговаривала с ним совсем другим тоном, чем ранее с ней. – Ждет врача. А вы кто будете-то? Отец ребенка?

– Да. Я – отец ребенка, – не моргнув глазом, ответил Сазонов. – А что, если у ребенка отца нету, вы женщину кладете рожать в коридоре?

Медсестра стушевалась, не зная, что ответить. Андрей взял ее под локоть, отвел к окну. Там они быстро о чем-то поговорили, женщина казалась довольной, кивала в ответ на каждое его слово. В заключение беседы он пожал ей руку, и медсестра тут же сунула эту руку в карман халата.

Когда они вернулись к Рите, Андрей спросил:

– Могу я быть полезным ей? Вы, как медик, скажите, Анна Андреевна. Она задумалась.

– Ну... У нас недавно такое разрешили. Европейская мода. При схватках папа может присутствовать. Но, когда ребеночек уже рождается – извольте на выход. Справитесь? В обморок не упадете?

– Еще чего, – усмехнулся Андрей. Рита, когда поняла, о чем идет речь, возмутилась:

– Андрей, ты что! Не нужно! Позор какой...

Еще бы! Не ее парень, не муж, даже не родственник. Конечно, у них сложились очень хорошие дружеские отношения, но не настолько же!

– Надо, милая, – ответил он. Риту уже везли в родовую палату. Дальше все было, как в тумане. Андрей успокаивал ее, делал массаж, дышал вместе с ней так, как объяснили врачи. Откуда ни возьмись, появилась бригада медиков. Они осмотрели Риту, приготовили капельницу, тихо переговариваясь.

– Ой-еее! – взвыла Рита, когда почувствовала очередную схватку. В приступе боли хотелось орать, ругаться, и она адресовала следующую фразу настоящему отцу своего ребенка: – Козлина ты этакий!

Два гинеколога – мужчина и женщина – переглянулись.

– Еще ругает его, – недоуменно пожала плечами докторша. – Такой парень хороший, помогает...

Когда ребенок стал появляться на свет, Рита напрягла последние силы. Вскоре она услышала детский писк, а следом – такой рев, что подумала: неужели так может орать ребенок, который только что родился?!

От облегчения, слабости и усталости Рита потеряла сознание. Она не слышала, как ее везли на каталке в платную палату, предназначенную для роженицы и еще одного человека – мужа или мамы, и как следом прошел усталый и счастливый Андрей. Его отвлекли, попросив сдать анализы, необходимые для его пребывания в роддоме. Остаться разрешили на эту ночь.

Рита проснулась в три часа ночи. Было еще темно. Палата ей понравилась – просторная, довольно уютная. Кровать, шкафчик, тумбочка, даже телевизор есть. Здесь был даже санузел, отдельный, а не единственный на этаж.

Рядом с ее кроватью, на раскладушке, спал Андрей – прямо в джинсах и футболке. А вот ребенка она не увидела. Нигде не было такой маленькой каталки, в которой, как она себе представляла, должен спать малыш. Девушка попыталась встать, но смогла только сесть. Ужасно болел живот.

– Где мой ребенок?! – ей хотелось кричать, но сил хватило только на шепот. Она так кричала во время родов, что посадила голос.

Андрей спал чутко – он подскочил тут же, сел на ее кровать, обнял.

– Ритка, я тебя поздравляю, – его голос дрожал от волнения. – Ты родила девочку. Отличную девочку, здоровую, без патологий, с твоими голубыми глазками, с черными кудряшками. Она очень красивая. Рост сорок пять сантиметров, вес два килограмма триста граммов. Врачи сказали, что это отличный вес для такого срока...

Милый, дорогой ее коллега и товарищ! Он никогда не задавал лишних вопросов. Другой бы поинтересовался: откуда у ребенка матери-природной блондинки черные кудряшки?

– Так где моя девочка?! – еще больше заволновалась Рита. – Почему ее не положили со мной?

– Таковы правила, – объяснил Андрей. За время своего пребывания в роддоме он знал все, что касается новорожденных, даже лучше, чем сама молодая мать. – Недоношенных детей кладут в неонатальное отделение. Там им дают кое-какие лекарства, чтобы они набирали вес и нормально развивались. Вес в два с половиной килограмма считается нормальным минимумом, так что, малышке нужно лишь немного постараться. Сказали, если все пойдет хорошо, через неделю вас выпишут. А завтра ты сможешь зайти к ней, и кормить, и все, что хочешь!

Усталая Рита положила голову на плечо Андрею. Очень хотелось есть... воду ей в родзале давали, а вот ела она в последний раз почти сутки назад. Однако, где Сазонов достанет ей пищу в три часа утра?

– Посмотри, какое утро, Ритка, – он кивнул в сторону окна. – Замечательное, солнечное. Я слышал, в Москве все это время шли шквальные дожди. Это необычайное утро, моя хорошая. Человек родился!

                                                           Конец.