Текст книги "Брызги шампанского (СИ)"

Автор книги: Мария Совицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Виктор Степанович! – крикнул один из милиционеров. – Тут еще труп мужчины, у него тоже голова разбита!

Вадим. Наверное, защищал Олю. Но почему не воспользовался своим огнестрельным оружием? Наверное, все произошло внезапно, и Ольга попыталась бежать.

– Давно такого не было! Какой-то Геракл, разбил голову двоим подряд! – негромко удивлялись между собой два милиционера. – Просто Рэмбо! Девушку вообще бил головой об землю... Ох, Виктор Степанович, – засуетился один из их, увидев посеревшее лицо Михайлова. – Вы успокойтесь… Сядьте, пожалуйста, в машину… Мы найдем убийцу, вы только не волнуйтесь…

Как только убитого горем Виктора Степановича посадили в машину, к милиционерам подошел эксперт, попросил сигарету и, периодически оглядываясь на Михайлова, прошептал:

– Говорите как знаете… Я делаю заключение. Парня ударили чем-то тяжелым, прямо в висок. А девушке разбили голову об эту ограду, перед этим изуродовали ей лицо, как клещами сжали, носовой хрящ сломан, все остальное сплющено в лепешку.

– Какой силой надо обладать… Точно мужик!

– Не обязательно, – промолвил эксперт. – Возможно, сильно пьяная или взбешенная женщина.

– Сомневаюсь, что баба такое сотворит.

Эксперт пожал плечами и ушел дописывать заключение.

Самый старший из милиционеров долго рассматривал землю вокруг себя и машины убитой девушки, освещая все фонарем для большей ясности – уличные фонари светили не слишком ярко. Никаких улик, ни кусочка ткани, ни волосинки… Оперативник вздохнул, морально приготовился к еще одному «висяку» и направился к машине, как вдруг его взгляд что-то привлекло.

Маленький кусочек бумаги. Кажется, чек… Точно! А на чеке обозначено: "Джемпер женский, 1500 рублей. "Остин". "Мега "Химки". 10.09.09, 14.45".

Милиционер обрадовался, аккуратно очистил бумажку от налипшей на нее земли и положил к себе в папку, которая могла бы сегодня быть совсем пустой за неимением улик. Кажется, появилась зацепочка…

Глава 9.

Второе высшее образование Наташа мечтала получить уже давно. Учеба давалась довольно легко, память у нее была хорошая, схватывала все на лету. Теперь же к учебе прикладывалась солидная трудовая практика. Она желала получить юридическое образование, потому что считала его близким к уже имеющемуся экономическому. К тому же, в условиях кризиса специалист с высшим образованием точно не пропадет...Профессия юриста привлекала возможностью проникновения в разные сферы жизни. Юристы были везде. Строительство, военные части, автобизнес, даже медицина... Закон охватывал все. Именно законы она начала штудировать несколько дней назад. Гражданский кодекс, Уголовный, Административный, Налоговый... При поступлении в институт, который она выбрала, этого было не нужно – там были экзамены по обществознанию, истории, русскому языку, а также зачет по иностранному языку, для нее – английскому.

Она уже устроилась на работу. Прошла по конкурсу в местный Пенсионный фонд, на должность секретаря начальника Управления. Зарплата небольшая, но вполне позволяющая платить за жилье, а также сносно питаться и одеваться. Сам начальник – пожилой, очень строгий, но сработаться с ним явно можно, главное – соблюдать порядок делопроизводства и выполнять все его поручения. Коллектив преимущественно женский, но это не страшно – Наташа везде приходилась ко двору. А самое главное – без переработок, всегда два выходных, а еще коллеги сказали, что всегда можно отпроситься... Естественно, полагался и отпуск на учебу, и больничные, и квартальные премии. Самое главное – есть возможность учиться. Поэтому Наташу, уже имеющую одно высшее образование, не смущала перспектива секретарской работы. Тем более там было то, что особенно ценно в кризис. Тебя не сократят, не выгонят пинком под зад без выходного пособия. А если и начнется сокращение, по крайней мере выплатят все, что положено по закону...

Единственное, что ее тревожило – это получение второго высшего образования в вожделенном институте только за энную сумму. Таких денег у нее не было... Наташа решила просто скрыть первый диплом. Ей еще только двадцать пять. Предъявит школьный аттестат, скажет – не могла позволить себе учиться, сразу начала работать, вот теперь решила наверстать упущенное. Только бы они не стали ничего проверять... Хотя – неужели у деканата большого престижного государственного института нет других занятий, кроме как проверять одну-единственную заочницу из Твери? Конечно, это была авантюра. Еще одна авантюра в ее жизни. Главное, чтобы все прошло удачно...

С Сергеем они договорились, что стоит повстречаться еще какое-то время. При том их разговоре Наташа видела, что молодой человек несколько обескуражен таким ее ответом. Но все же он согласился. Она сама понимала, что если и нужно выходить замуж, то только за него. Просто хотелось пожить еще немного вольной девичьей жизнью, заботясь только о себе и своих нуждах. Там, где она сейчас отрабатывала испытательный срок, точно не кинут с декретным отпуском и выплатами, поэтому можно расслабиться, пусть все идет своим чередом...

Тревожила ее Валерия. Подруга совсем ушла в себя, из-за чего-то грустила. Наверное, все вспоминала того своего парня... Но Лера, как всегда, не отличалась откровенностью и не рассказывала, почему переживает. Наташе было очень жаль оставлять ее. Она понимала, что подруга потянет оплату квартиры и одна, в крайнем случае – найдет соседку. Но они успели так подружиться за эти несколько месяцев... Наташа помнила, как от нее от самой уехала девушка, с которой они до этого пять лет кочевали по квартирам. Вышла замуж. Покинула ее – как будто ушла часть ее самой, она долго не могла ужиться ни с одной приятельницей, и либо арендовала жилье одна, либо съезжалась с мужчиной. Теперь, возможно, она сама скоро выйдет замуж. И не исключено, что Лерке будет также тяжело, тем более что она с трудом с людьми сходится.

Ей казалось, что Лера работает сейчас сплошными сутками. Она возвращалась, когда Наташа уже спала, а утром уже опять спешила, возвращалась – и снова отправлялась в ночную смену. Работа у нее такая тяжелая, ничего не скажешь... Наталья и раньше восхищалась мужественности и терпению медицинских работников, а теперь, когда она познакомилась лично с одним из них – еще больше...

Сегодня, в пятницу, Наташа рано засыпать не собиралась. У Сергей было суточное дежурство, они должны были встретиться завтра вечером. Она собиралась заняться собой – принять ванную, педикюр сделать... Неожиданно в коридоре хлопнула дверь. Лерка пришла. Ну вот, можно и поговорить спокойно... Конечно, если подруга не слишком устала.

– Лер, привет! – Наташа пулей вылетела в коридор, встала напротив Леры. Та выглядела свежей и довольной, снимала кожаный черный плащ, которого Наташа раньше у нее не видела.

– Ты чего так выскакиваешь, пугаешь меня? – рассмеялась Лера. – Ждала, что ли?

– Ждала...

– Ну и хорошо. Приятно, когда тебя дома кто-то ждет. А я не с пустыми руками, вот, твой любимый "Бейлис" купила. Пойдем поужинаем?

Еды на ужин было немного. Наскоро нарезанный салат из помидора, огурцов и лука, какие-то довольно вкусные котлеты-полуфабрикаты. Зато стол венчали две литровые бутылки любимого ликера.

– Лерка, я так по тебе соскучилась, – сказала Наташа, когда первый голод был утолен. – Ты все где-то бегаешь... На работе проблемы, что ли?

– Не то чтобы проблемы... У напарницы опять ребенок болеет. Сезон простуд, видно, начался? Как не подменить? Тем более деньги-то мне за это платят.

– Да, Лер, работа у тебя конечно, не сахар... Вам, медикам, памятник надо ставить. Скажи, а как ты вообще решила учиться на медсестру?

– Честно? Хотелось людям помогать. У меня тетка померла, рак желудка был. Приходили с матерью за ней ухаживать, насмотрелась на ее страдания... Мне тогда двенадцать лет было. И я решила, что буду облегчать людям боль. Мать пыталась переубедить, говорила – сволочная работа, дочь, поступай лучше на бухгалтера учиться! Но я на своем стояла. Доучилась до девяти классов и отправилась в твою родную Тверь. Там очень хорошее медицинское училище.

– А меня мать наоборот пыталась заставить туда поступить... Хотела, чтобы при ней была, жила дома.

– И ладно, что ты не поступила. Ты можешь и экономистом работать, и бухгалтером... Да хоть секретарем, как сейчас. А я не могу никем работать, кроме как медсестрой.

– И ты жалеешь? Получаешь вроде сейчас хорошо...

– Да нет, не жалею. Меня все устраивает. Тем более таким трудом мне досталось даже поступление в это самое училище!

Наташа приготовилась слушать. Если уж Лера что-то рассказывала, это действительно было интересным...

– Короче, готовлюсь я к вступительным экзаменам. Было это почти десять лет назад... В принципе, я была в себе уверена, только могли быть проколы насчет экзамена по русскому языку. Ну, старалась, зубрила. А что делать? И тут от знакомых узнаю, что в училище можно поступить только при больших деньгах. Или имея большие знакомства...

Был еще вариант. Один из знаменитых преподавателей училища, Олег Зайцев, работал в роддоме. Как я поняла, если ему засветиться и понравиться, тоже был неплохой шанс стать студенткой... Опять же проблемы. Подлиз он не терпел, льстецов гонял, красивые женщины ему были не в диковинку. Я подумала и устроилась работать на неполный день санитаркой в этот роддом. Представь, там ситуация. Осмотр в послеродовой палате. К обозначенному времени – шести часам утра – все женщины в палатах без трусов, но при полном макияже, и благоухают самыми лучшими ароматами, вроде "Диора" и "Живанши". От этих запахов у нашей медсестры Раисы Михайловны начиналась капитальная аллергия. Как становилось известно, что осмотр будет проводить Зайцев, начинались такие приготовления... Причем, когда обход совершали другие доктора, этой суеты не наблюдалось.

Не буду описывать тебе подробности работы санитарки... Расскажу лучше про него. Каждое его слово было весомым, примерно... под сто килограмм, – Лера рассмеялась. – Если он присутствовал на операции, врачи спокойно делали свое дело. Знали, что в случае проблемы от одним свои стокилограммовым словом разрешит все проблемы.

Я старалась, чтобы он меня заметил. Драила свою территорию до блеска. И вот однажды этот живой бог медицины идет по нашим палатам, любуется чистотой, приглашает старшую медсестру и говорит: Лариса Ивановна, какая красотища у вас! Блеск! А она, гадина, улыбается и отвечает: стараемся, Олег Вячеславович! Он ей: премию вам выпишу! Знаешь, Наташ, до чего обидно мне тогда было...

И вот в один день, весной, привозят женщину. Живот острый, срок беременности тридцать недель. Без сознания. Врачи делают УЗИ – видят проблему. У этой женщины в кишечнике около пяти килограммов... Сама понимаешь чего. Как все это там скопилось в таком количестве – непонятно. Необходимо было это дело уладить.

Присутствовали во время этой операции два хирурга... Такие все образованные, в ослепительно-белых халатах. А я – так, мелкая сошка, санитарка при них. То самое дерьмо прибрать, если что... И вот он мне говорит: тащи, девочка, шланг. Для операции.

Я побежала за шлангом. Нашла только тонкий, сантиметровый в диаметре. Вставили его женщине в кишечник, начали отсасывать... И тут раз – шланг прорывает, это дело брызжет во все стороны... Хирурги отбежать успели. А мы стоим с Олегом Вячеславовичем, оба такие красивые, в бело-коричневых халатах. Гавно пациентки брызжет в разные стороны. Хочу тебе сказать, были у нас там две операционные палаты – "чистая" и "грязная". В "чистую" обычно привозили пациенток без проблем, в «грязной» проводили более сложные операции. А сегодня по ошибке в «чистую» доставили эту мадам... Зайцев матюгается: вот, палата завтра будет похожа на ад кромешный! Все плановые операции отменить, палату на дезинфекцию!

Тут он замечает меня, спрашивает мое имя, говорит: Валерия, живо в душ! Остальное меня не волнует, моя смена закончилась. Приходит другой санитар, которому все это и убирать...Я бегу мыться, потом сплю на каталке в коридоре. Утром просыпаюсь – и бегом домой... В итоге узнала, что ту женщину благополучно положили на сохранение, в отделение патологии. Она через шесть недель благополучно родила хорошенького ребенка, меня как-то увидела, сказала, что меня помнит, поблагодарила и вручила коробку дорогих конфет. Первая благодарность мне как медицинскому работнику…

После этого он стал меня замечать. Первый здоровался. Приглашал покурить к себе в кабинет. Ты представляешь, как шушукался персонал больницы? Я же еще несовершеннолетняя была, тем более не своя, тверская, а из Московской области... Они считали – живешь рядом с Москвой, у вас там своих больниц и роддомов навалом, работай, где хочешь. Но я этот змеиный питомник игнорировала. Чуть позже он мне предложил – а не хочешь выучиться по ускоренной программе, не четыре года, а два? Я, конечно, согласилась...

Выбрала квалификацию медсестры-анестезиолога. Как я уже говорила, всегда хотела облегчать страдающим людям боль. И вот – сразу на второй курс, автоматом... Конечно, чего скрывать. Какое-то время мы были любовниками. Он такой человек… Завораживал, притягивал к себе очень сильно. Как никотиновая зависимость – умом понимаешь, что оно того не стоит, однако хочется, хочется до дрожи в коленках, до капелек пота… А ведь меня, на тот момент шестнадцатилетнюю девочку, привязать к себе было легко, тем более легко для такого обаятельного сорокалетнего профессора. Я с ним встречалась, даже когда у меня начался роман с одним из наших ребят, он в реанимационной бригаде работал. Хороший мальчик, да пару лет меня старше… Не сложились у нас отношения. А вот когда я встретила своего милого, то, конечно, позабыла и Зайцева, и других немногих мужчин, с которыми встречалась…

– Это того молодого человека, из-за которого ты до сих пор мучаешься? – спросила Наташа, заинтересованная ее рассказом. Если опустить медицинские подробности, которыми любила иногда щегольнуть Лера, послушать ее было очень даже любопытно, тем более она так редко рассказывала о своей жизни.

– Ну да, его самого... Слушай, я уже устала. Пойду-ка спать, – раздраженным голосом ответила Лера и ушла в комнату. Через две минуты по ее сопящему дыханию стало ясно, что она уснула.

Слегка разочарованная Наташа тоже отправилась спать...

* * * * * * * *

Следователю Исаеву предстояла нелегкая задача.

Сегодня у него в руках оказался чек на покупку одежды в магазине «Остин», находившемся в торговом комплексе «Мега». Ежедневно его посещает куча народу… Как тут найти человека? Этот покупатель имел самое прямое отношение к убийству Ольги Лагутиной и ее охранника. Чек-то был найден на месте преступления…

Убийцей не обязательно могла быть женщина, считал Исаев. Женский свитер мог купить и мужчина, в подарок любимой, а чек оставить себе… Хорошо, хоть дату на этих бумажках пробивают. Десятое сентября. Это был четверг, почти неделю назад… Возможно, в будний день в магазин заходило не так много народу.

«Мегу» Александр не любил. Раньше частенько заходил туда, с бывшей девушкой, обожавшей совершать разные покупки или просто бесцельно шататься по торговым центрам. Здесь он терялся от яркости, блеска, рекламы и толпы, даже голова начинала кружиться от всего этого изобилия.

Он перекусил в «Макдональдсе», покурил, потом отправился искать «Остин». Разобрался достаточно быстро. Обычный молодой человек, не привлекающий внимания, в простых джинсах и свитере… Ему было дано указание не привлекать лишнего внимания, а подойти тихонько к продавцам и кассирам и обстоятельно с ними побеседовать.

Сегодня на кассе стояла молоденькая девчонка со смешными веснушками на курносом носу. Александр был немного недоволен – еще малолетку придется пугать!

– Девушка, могу я у вас спросить? – тихо и вежливо проговорил он, опираясь на прилавок.

– Можете… А, вы, наверное, по поводу колготок? – также тихо спросила кассир, вскинув на него зеленоватые глаза. Александр смутился, но быстро взял себя в руки и показал удостоверение.

– Ой… – девушка явно испугалась. Вот, получи за свои колготки, – промелькнула злорадная мысль у него в голове.

Александр представился еще раз, убедил девушку, кассира по имени Алла Гурьянова, что ни она, ни ее начальство ни в чем не виноваты, показал чек и задал самый важный вопрос. Девушка задумалась, сморщив хорошенький лобик…

– Это была моя смена, – неожиданно произнесла она. – Я работала в тот день. У нас график – двое суток работаешь, двое отдыхаешь. Должна была выходить Нинка, но она заболела, и мне пришлось ее подменить.

– Вы можете как-то отойти? – спросил Исаев. – Не хочется как-то внимание привлекать…

Девушка попросила одну из продавщиц постоять десять минут за кассой, и они вышли на улицу.

– Курите? – спросил Исаев. Девушка кивнула, и он протянул ей сигарету из своей пачки.

– Я тогда работала, – повторила кассир. – Эти свитера завезли буквально за несколько дней до этого. Трех цветов: черный, коричневый и фиолетовый. Как раз в тот день купили две штуки, фиолетовый и черный, а потом в течение недели они стали хорошо расходиться, только совсем маленькие размеры остались…

– А вы не помните, что это были за покупатели? – прервал ее следователь.

– Да, помню… Первый раз зашла молодая пара, он ей подарок покупал. Купил черный свитер. Они еще целовались все время.

– А другой свитер кто купил?

– Это была девушка. Тоже молодая, не старше двадцати пяти лет. Мне, кстати, она запомнилась. Глаза очень красивые, большие и синие-синие. Хотела сначала купить черный, но ее размера не оказалось. Если честно, заведующая себе взяла со скидкой… Размерчик совсем не маленький, обычно его одну-две штуки привозят – и все…

Александр посмотрел девушке в глаза. От его пристального взгляда ей явно стало не по себе.

– Совершено уголовное преступление. Жестоко убита девушка, племянница нашего начальника налоговой, и ее охранник. Этот чек нашли на месте преступления. Согласны ли вы в случае необходимости явиться на судебное заседание и подтвердить все, что рассказали мне?

Девушка явно сомневалась. Срабатывал стандартный страх перед судом и правоохранительными органами. Тут надо было действовать по другому… Исаев дотронулся до ее руки.

– Она была примерно твоей ровесницей, – прошептал он. – Студентка. Молодая, хорошенькая… Знала бы ты, как ее родители страдают. Мать хотя бы плачет, а папа сидит и тупо смотрит в одну точку. На похоронах лицо ей прикроют. Ей голову разбили. Об землю. А перед этим лицо изуродовали. Если бы с одной из твоих подруг такое приключилось, неужели бы ты не стала помогать следствию?

Глаза у девушки наполнились страхом и отчаянием. Следователь сначала даже испугался, что переборщил, слишком уж впечатлительной оказалась потенциальная свидетельница.

– Да, я согласна.

– И расписку в этом дашь?

– Дам…

– Вот ручка, бумага, пиши, – Исаев подставил ей свою папку с бумагами, чтобы ей удобнее было писать. – Я, такая-то…

Через пять минут он ехал в участок. Кажется, дело двигается… Честно говоря, о молодой парочке, купившей черный свитер, он особо не задумывался. А вот на второй покупательнице – девушке с красивыми синими глазами – следовало заострить внимание...

* * * * * *

– И что ты скажешь, Серег?

Вопрос повис в воздухе. Александр не ждал ответа. Попробуй найди пухленькую синеглазую девушку среди жителей Химок и, возможно, Москвы. А может быть, она вобще из другого региона... Исаев был уверен, что убийца – именно она. Только вот доказать это очень сложно...

– Что я скажу? Ольга Лагутина была молода, красива, училась в престижном вузе и имела богатых родителей и влиятельного дядюшку. Нравилась мужчинам. Возможно, какая-нибудь соперница... Нужно взять показания у ее родителей. С кем она общалась, встречалась, были ли недруги и завистники? Возможно, кого-то обошла в институте. У таких обычно куча недоброжелателей бывает, наверняка родители в курсе.

Исаев вздохнул и затушил сигарету, отхлебнул кофе. Так хорошо было после шумного торгового центра отдохнуть в тихом кабинете...

– А ты, Саш, не думал, что убийство Антона Горячева, его жены и Лагутиной как-то взаимосвязаны? Все они прекрасно знакомы друг с другом.

– Я думал об этом. Сам задавал себе вопрос – сам же над собой и посмеялся... Так можно увязать все убийства, совершенные за этот год, особенно – смерть врача нашей городской больницы... Султыгина Мариам, помнишь ее дело? Ее убили за пару дней до гибели Горячева. Закрыли производство за недостачей улик, ее сын до сих пор в розыске, но дело спускают на тормозах... Мне было очевидно одно: раз похитили мальчика, значит, скорее всего это был кто-то из семьи... Но уже ничего не докажешь. И почему мне в этом году достаются самые пакостные дела?

Пока я не выдвигал версию об общем убийце Горячевых и Лагутиной – доказательств никаких нет. Еще раз понимаю – нужно допросить всех родственников, особенно Виктора Степановича. И этого... Колючего. Дал же Бог фамилию, самое удивительное – она ему очень подходит! Он же был свидетелем у Горячевых на свадьбе.

– Господи, этот-то зачем тебе понадобился? – возмутился Леонов. – Понтов море, ничего толком он еще в тот раз не сказал, когда Лену Горячеву нашли. Вряд ли о него польза следствию будет...

– Ты знаешь, само собой как-то напрашивается... Убили жениха, невесту, потом – свидетельницу...

– И что – по твоему, теперь и свидетеля должны убить?

– Не знаю. Но повестку ему отправлю. Побеседовать с ним хотелось бы...

Через несколько дней Николай Колючий все-таки пришел к следователю Исаеву. Вид у него был помятый и немного смущенный, что для такого заводного субъекта было очень странно. Исаев удивился, но виду не подал. Приветливо поздоровался с молодым человеком, предложил присесть.

– Николай, я вас пригласил, чтобы побеседовать по поводу убийства Ольги Лагутиной...

– Да я понял, – вздохнув, ответил Колючий. – Умерли мои самые близкие друзья. С Антоном мы с детства вместе были, с Ленкой позже познакомились, но тоже подружились крепко... А теперь еще и Оля...

– Вот давайте на Оле остановимся. Какие вас с ней связывали отношения?

– Как какие? Дружеские, – Николай запнулся. Он явно не мог сразу дать точное определение своим отношениям с Лагутиной. – Ну иногда еще...эээ... сексуального характера.

– В смысле – иногда?

– Ольга всегда мужчин любила. Ну а я – женщин. Постоянных отношений у нас не было, но иногда...

– Понятно. А много ли было еще знакомств у нее?

– Были... Подруг всего две, она в основном с Леной общалась, они же сестры двоюродные, и Ленка ее все пыталась на истинный путь наставить. Ну, парней было немало, но она их меняла постоянно. О серьезных отношениях не задумывалась, да и рано ей еще – молодая совсем...

– Хорошо, – прервал его Исаев. – А были девушки, которых их мужчины оставили ради Ольги?

– Вроде нет... – задумался Колючий. – По-моему, дорогу она никому не переходила.

– Николай, происходит что-то очень плохое... – следователь посмотрел пристально ему в глаза, отчего молодой человек опустил взгляд и принялся рассматривать пепельницу на столе. – Ваш друг совершил самоубийство. Уголовного дела, конечно, не было, но тут же погибает его жена... Причем в ее крови обнаружено очень большое количество обезболивающего, которое ее и убило. Получается, Антон умер в больнице, в случае с Еленой мы тоже имеем дело с медициной...

– Вы хотите сказать, какой-то безумный доктор ополчился на них, запихнул Антону пузырек таблеток и вколол Ленке литр лекарства? – недоверчиво усмехнулся Николай.

– Не совсем... Просто все идет одно к одному. Ольгу-то явно не безумный доктор убил, а кто-то другой... – Исаев закурил. Если не поможет этот Колючий, будет трудновато... Наверняка что-то знает. Глаза бегают, руки сцеплены в замок... Не так все тут просто. Ох уж эти богатенькие ребята, разбирайся теперь с ними. Александр решил любой ценой раскрыть совершенные три преступления. Иначе... неизвестно, насколько обидится на химкинскую милицию и, в частности, на него, следователя Исаева, безутешный и влиятельный Виктор Степанович Михайлов.

– Николай. Заметили ли вы такую закономерность? Убийства начались через год после свадьбы Антона и Елены. Убили, получается, жениха, невесту, свидетельницу...

– Можете не продолжать, – Колючий глядел исподлобья виновато, как маленький мальчик. – По-вашему, следующим должен быть я.

– Не обязательно. Но ответьте мне... Был ли человек, которому вы нанесли вред? В смысле – Горячевы, Ольга и вы?

Колючий вздрогнул так, что чуть не упал со стула. Нервно закурил.

– Вы правы. Сделали мы год назад одну гадость, – через силу проговорил он. – Только остальные об этом не знают... Так получилось. Вроде никто не виноват, а вроде и все... Девочкам я говорить не хотел, а когда собрался рассказать Антону, узнал, что он умер.

– Скажите, вы обещаете мне защиту? От этого ненормального. И учтите: я сейчас сделаю чистосердечное признание, это все смягчает!

Исаев скрыл усмешку. Интересно, что же такое страшное поведает ему этот мажор? Следователь ответил согласием на просьбы Колючего и приготовился слушать. Может быть, это прольет хоть какой-то свет на три странные смерти...

– Тогда, год назад, мы буквально сбежали вчетвером со свадьбы. Оставили гостей развлекаться, взяли наш свадебный лимузин и погнали в Малино, на дачу, где собирались гулять до утра. У меня тогда были некоторые намерения в отношении Ольги...

В общем, мы ехали на полной скорости, пили шампанское... Две бутылки прихватили с собой на дорожку со свадебного стола. Выпили первую бутылку, ее выбросили в окно лимузина и забыли...

Приехали на дачу, там пили до рассвета. Потом все полегли спать... Я тоже собирался отдыхать. Но тут позвонил мой отец, попросил встретить сестренку из Шереметьево. Я решил никого не будить, собрался по-тихому... Водителя мы отпустили, когда приехали. Я вызвал такси и поехал в аэропорт.

Еду там, где мы проезжали по пути на дачу. Вижу – стоит машина скорой помощи, милиция, толпа народу... Я подумал – вдруг что-то плохое произошло с одним из наших гостей? Собрались за нами, попали в аварию... Попросил таксиста остановить машину, подошел, начал расспрашивать людей.

Когда я все узнал, то сто раз пожалел, что вообще вылез из машины... При мне закрывали целлофаном обезображенную голову парня. Я его не знал и раньше не видел. Там все в крови было, сплошное месиво. А один из оперативников упаковывал тщательно одну улику. Это были осколки бутылки из-под "Асти Мондорро". Той самой, которую я выбросил ночью в окно лимузина.

На ней уже не было моих отпечатков... Да и не в какой базе мои пальчики не числятся. Я так испугался, что не поинтересовался ни именем парня, ничем... Да и мои расспросы могли навести оперативников на подозрения, а этого мне не хотелось. Поэтому я сел в такси, встретил в аэропорту свою сестру и пытался заставить себя обо все забыть... Не получалось. Мне везде чудилась его кровавая маска. И получалось, что больше всех виноват в этой истории я... Ведь именно я кинул в него бутылку, пускай и непреднамеренно.

С другой стороны, виноваты в какой-то степени мы все... Гнали на страшной скорости, плевали глубоко на всех при этом. Но кто знал, что этот парень выскочит на дорогу в такую рань? И вообще – как кому-то могло стать известно о произошедшем? Я никому не рассказывал, даже не обсуждал никогда это по телефону.

Антону я, правда, хотел сразу рассказать. Но у него начались какие-то проблемы с бизнесом, он меня в них не посвящал, нервничал очень сильно... Потом он вообще заболел. Так что знать обо всем этом должен быть только я, правда, теперь и вы в курсе.

Колючий дышал так, словно занимался тяжелой физической работой. У него даже синяки под глазами появились. Он ждал ответа следователя, словно он должен был решить его дальнейшую судьбу.

Пару минут Исаев переваривал рассказ молодого человека. Он припоминал уголовное дело, которое было закрыто год назад за недостачей улик, как закрывались и многие другие уголовные дела. Это дело вел другой следователь, но Александр был в курсе всего. Оперативники еще тогда высказывали предположение, что на погибшего мужчину напали хулиганы и убили, предварительно изуродовав. Единственное, что повергало их в сомнение – при драке из бутылки обычно делают "розочку" – разбивают ее как бы на две части и верхней половиной с острыми краями уже наносят увечье, а никак не кидают ее в человека так, что она разбивается о его голову...

Кажется, что-то начинает проясняться. Убитый год назад молодой человек... Дела годичной давности хранятся в компьютере. Девушка с синими глазами, покупавшая одежду в "Остине"... Как это может быть связано с двумя предыдущими "медицинскими" убийствами? Да и под силу ли девушке разбить кому-то голову об ограду, как это случилось с Ольгой Лагутиной? Вопросы все же оставались, более того – один за другим, как снежный ком, нарастали новые...

– Меня не посадят? – прервал мысли следователя Колян сакраментальным вопросом.

– Нет, если окажете помощь следствию. А вы ее уже начали оказывать... – игнорируя першение в горле, Исаев снова закурил. – Пока я вас отпускаю, если что, вызову сюда повесткой.

– А как же... вы обещали защиту...

– Обещал. За вами поедет наша машина, до самого вашего дома. Делайте вид, что ничего не замечаете...

Колючий пожал следователю руку, вздохнул с облегчением и покинул его кабинет. А у Александра сейчас, в пять часов вечера, началась напряженная работа – обработка компьютерного архива...

Вот оно! 21 июля 2008 года. Убийство. Погибший – Роман Анатольевич Ананьев, 1980 года рождения, проживал в городе Солнечногорске Московской области, улица Краснофлотская. За телом никто не явился – ни родители, ни какие-либо другие родственники...

Стоп! Куча данных отсутствует... Показания свидетелей, протоколы, улики... Что такое? Неужели уволившийся следователь напортачил и стер данные? Да, этим он существенно прибавил Александру работы...

Дело давностью в один год должно было остаться в архиве. Исаев набрал добавочный номер секретаря.

– Свет, зайди, пожалуйста.

Девушка пришла через минуту. Вид у нее был не менее усталый, чем у него самого. Ему стало немного неудобно, но без ее помощи уже никак... Слишком болели глаза, чтогбы рыться в архиве самому.

– Да, Саша? – они были на "ты", так как давно уже вместе работали и были приблизительно одного возраста.

– Светик, помоги мне найти одно дело в архиве.

– А что, в компьютере его нет?

– В том-то и дело, что нет... Почти все данные стерты.

– А каким числом датировано дело?

– Точное число не помню... Август 2008-го.