Текст книги "Аратта. Книга 5. Зимняя жертва"

Автор книги: Мария Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5
Слово огня

Бурмиличи и самом деле возвращались – с подмогой, решительные и злые. Когда неведомый зверь возник позади них из ночной тьмы, люди побежали прочь, не разбирая дороги. Но, опомнившись, устыдились своего страха. Они горели боевой яростью и были полны желания выбить чужаков из огненного святилища, раз уж боги не торопятся сами это сделать.

– Надо уходить! – быстро сказала Аюна. – Немедленно!

– Как? – скривилась Янди. – Тропа занята. С другой стороны круча – шею свернуть. Да и там венды, поди, внизу ждут… – Быстро перебирая в уме пути к спасению, она повернулась к мохначу. – Где бегает Рыкун? Может, кликнешь его и он еще раз их пугнет?

Аоранг покачал головой:

– Я звал – не откликается; наверно, огня боится. Думаю, он у берега…

– Где нас наверняка поджидают лютвяги, – пробормотала Янди. – По реке-то они нас и выследили!

– Их нам нечего боятся, – заметила Аюна.

– Надеешься, тебя спасет Станимир? – съязвила лазутчица.

– Нет, – холодно ответила царевна. – Станимир как-то обмолвился, что род Бурмилы сильнее и воинов в нем больше. Если повелитель лютвягов вздумает напасть на здешних обитателей в их собственной земле, завтра он перестанет быть общим военным вождем. В засаде у лодок Станимир не сидит и на бурмиличей войной не пойдет.

– Я бы на это не рассчитывала. Ты ему очень нужна, солнцеликая, – больше, чем союз с Бурмилой. Да и не стал бы он вождем, когда бы шел на попятную!

– Значит, будем воевать, – отозвалась Аюна.

С той стороны, где лежал накх, послышался шорох и сдержанный стон. Даргаш пытался приподняться, хотя от удара по голове его мутило, а плечо отзывалось так, что больно было даже дышать.

– Пробивайтесь с солнцеликой к берегу, – проговорил он, устремив на Янди взгляд, полный печали. – Я сумею отвлечь их. Умоляю, пообещай спасти ее. Не лезь волку в зубы…

– О чем он? – спросила Аюна.

– Я все равно не смогу спуститься по крутому склону, – продолжал Даргаш. – Но пока я здесь, враги сюда не поднимутся. Это даст вам немного времени…

Янди чуть подумала и кивнула:

– Может, ты и прав.

– Хорошо. Ступайте.

– А ты? – удивился Аоранг.

– А я останусь здесь, – вскинул голову накх. – Об одном прошу, солнцеликая, – он обернулся к Аюне, – расскажи потом саарсану, как я погиб на этой круче…

– Вот еще, – нахмурилась Аюна. – Даже не думай! Мы уйдем все или не уйдем вовсе.

– Второе куда вероятнее, – ввернула Янди. – Соглашайся, царевна. Накх погибнет со славой, а мы попробуем проскользнуть к лодке.

– Ну нет! Здесь святое место. Божественное пламя поможет нам…

– А ведь и правда, – встрепенулась Янди.

Она обежала огненный столп и склонилась к сидящему слепцу.

– Помоги нам выбраться! – требовательно сказала она по-саконски. – Ты умеешь приказывать пламени, я знаю. Повели ему сжечь наших врагов и расчистить нам путь!

– С чего бы? – ядовито усмехнулся тот.

– Если сейчас те, кто прячется там под холмом, получат наши головы – ты никогда не узнаешь, где твой старший сын. И твой внук!

Сакон, только что равнодушно глядевший в пламя слепыми глазами, резко повернулся к девушке:

– У меня есть внук?!

– Мне ли о том не знать, – ухмыльнулась Янди. – Да, у тебя есть внук. Сильный, здоровый, черноволосый. Похожий на сакона, как первый сотворенный из искры сакон…

– Где он? – прохрипел старик.

– Прячется на севере вместе с отцом. Я тоже давно их ищу. И найду… – добавила она недобро.

Сакон надолго замолчал, будто прислушиваясь к голосам в пламени, внятным только ему. Янди ждала с нетерпением. Ее беспокоили куда более реальные голоса вендов, что доносились снизу и звучали все ближе и ближе.

– Когда найдешь Тхери, – наконец произнес он, – передай ему мою волю. Пусть они с моим внуком возвращаются домой.

– Передам…

– И поклянись святым огнем, что не убьешь их.

– Ты считаешь, я способна убить собственного сына? – удивилась Янди.

– Ты способна и не на такое. Но я говорю о его отце.

Янди прищурилась:

– Он обидел меня!

– Клянись, или вы все здесь умрете, – жестко ответил слепец. – А мне давно уже все равно, жив я или нет.

Янди закусила губы от досады. Однако деваться было некуда. Она повернулась к огню и протянула руку:

– Клянусь дыханием прародителя, раздувающего пламень в кузнечном горне! Клянусь искрой первозданного пламени, дарящей мне жизнь! Я найду твоего старшего сына, передам ему твою волю и не причиню ему вреда…

Огонь, до того вздымавшийся ровным столбом, вздрогнул, будто услышал ее клятву, и гудящим вихрем взвился в угрюмое небо. Аюна и Аоранг с трепетом и почтением наблюдали, как боги говорят свое слово.

– Твоя клятва услышана, – кивнул старый сакон. И указал в ту сторону, где между скал росло молодое дерево. – Ступайте туда. Там тропа. Скверная, но до берега доведет.

– А бурмиличи?

– Скоро им будет не до вас… Пойдете дальше по реке – следите за правым берегом. Ниже по течению будет перекат, а дальше протока. Узкая – если высокий мужчина руки разведет, от берега до берега достанет. Протока вьется, словно змея, понемногу расширяясь, пока не впадет в реку Дану. Там думайте, что делать. Сунетесь на дальний берег – могут и молниями, как меня, разукрасить. Но если примут – вендов вам больше бояться нечего…

– Ты о чем это? – нахмурилась Янди. – Молниями? Как тебя?

– Поторопитесь, – через силу пробормотал сакон. Протянул руки к огню и сгорбился, будто на него вдруг навалилась огромная тяжесть.

Еле ощутимая нутряная дрожь земли, которая не давала людям покоя, внезапно резко усилилась. Казалось, земля проснулась и ворочается, потягиваясь.

– Бегите! – воскликнул вдруг Аоранг, хватая царевну и толкая ее в сторону тропинки в скалах.

Янди со всех ног кинулась за ней. Рвущийся из-под земли ужас подгонял ее, словно плетью. Камни шевелились под ногами, снизу накатывали волны жара. Спихнув замешкавшуюся Аюну в заросли, густо укрывавшие склон, Янди на миг обернулась. То, что она увидела, навсегда отпечаталось в ее памяти. Вся поверхность святилища вокруг чаши с огнем вдруг вогнулась, покрылась паутиной пылающих трещин и провалилась внутрь горы. Старого сакона мгновенно окутало взвившееся пламя – и так, полыхая, он низвергся в огненную бездну.

«Матерь Найя!» – сорвалось с губ лазутчицы, и она бросилась со склона вслед за царевной. Внизу оказался колючий малинник, но Янди даже не заметила этого. Гора дрожала, не давая встать на ноги, рядом барахталась царевна. Янди, кое-как поднявшись, схватила ее за руку и потащила за собой, подальше от исполинского факела, бьющего в серое небо.

– Аоранг! – закричала вдруг Аюна, вырываясь. – Там Аоранг!

На краю неба, подсвеченный потоком пламени, вырос черный силуэт мохнача. Держа на руках накха и крепко прижимая его к груди, Аоранг спрыгнул со скалы вслед за девушками. Темноты вокруг уже не было – все озаряло подземное пламя. Скала в последний раз содрогнулась и с глухим грохотом начала разрушаться. Беглецы этого уже не видели. Больше не оглядываясь, продираясь сквозь кусты, даже не вспоминая о возможной встрече с вендами, они бежали через лес к берегу.

* * *

Станимир стоял на высоком берегу лесной речки и задумчиво наблюдал, как вдалеке все выше поднимается слепящее пламя – будто великаны разожгли невероятный костер.

Князь вендов знал это место. Он вообще много знал о соседских землях, об их богах, реках, тайных тропах, семейных распрях… Станимир даже когда-то бывал на священной горе и своими глазами видел первые ростки огня, пробивавшиеся среди голых скал. За прошедшие годы огненные побеги явно подросли…

Князь был почти уверен, что беглая царевна Аюна непременно попадет в это святилище. Огонь призовет ее – потому что она ему родная, а родню положено защищать.

Получится ли добыть ее оттуда, из дома огня, с вражеской земли?

– Княже, зачем ты послал юнцов? – с тревогой спросил стоявший рядом Илень, которого владыка лютвягов пока оставил при себе. – Почему не отправил опытных воинов? Уже скоро рассвет, а их и след простыл…

Станимир с досадой покосился на дривского воеводу. Илень – надежный друг и отважный воин. Но до чего же князю не хватало Власко! Тому не нужно было разъяснять каждый шаг…

– Пошли на подмогу дружину, пока не поздно, – не унимался Илень. – Пусть разнесут это логово подземных дивов! Притащат тебе и царевну, и ее свиту… А если под ноги полезут местные людишки…

Князь качнул головой.

«То-то и оно. Они там все разнесут – а мне потом рядиться и с людьми Бурмилы, и со здешними богами…»

– Младшие заслужили священное право…

Далекий огонь на вершине горы среди туманных лесов вдруг вспыхнул косматой звездой. Ветер донес отзвук тяжелого грохота, под ногами дрогнула земля. В небо потянулся дымный хвост.

– Княже! – снова воззвал к нему Илень, в ужасе глядя на полыхающую звезду. – Как же это? Пошли воинов…

– Только схватки с людьми Бурмилы мне сейчас не хватало, – сквозь зубы проговорил князь лютвягов. – Волчата или приняли смерть славных, или победили и возвращаются. Мы подождем их здесь до света. Если не вернутся – уйдем.

Станимир еще раз поглядел на полыхавший среди бескрайнего леса костер, и тот отчетливо показался ему погребальным…

* * *

Аоранг с накхом на руках, царевна и необычно молчаливая Янди спустились с холма к берегу. Тут ничего не изменилось – берестяные лодки разведчиков лежали там, где их и оставили, челн тоже был на месте.

– Пустите лодки волчат по течению, – прошептал Даргаш, едва мохнач уложил его на дно долбленки.

– Следопыты все равно найдут это место, – буркнул мохнач.

– Берег длинный – поди угадай. Пусть воины Станимира поищут…

Вскоре легкие берестянки уже уплывали по течению, скрываясь в утреннем тумане. Аоранг спихнул челн в воду, Аюна и Янди поспешно забрались внутрь, и беглецы вновь пустились в путь.

– Главное – не пропустить протоку, – бормотала Янди, держа рулевое весло.

Им повезло: когда серые клочья тумана почти растаяли, в стене камышей справа появился узкий, шириной с древко копья, разрыв.

– Вон она, вот! – обрадовалась Аюна.

Аоранг налег на короткое весло, ставя лопасть поперек течения. Челн, удерживаемый почти на месте, начало разворачивать. Янди помогала рулевым веслом, пытаясь удержать тяжелую лодку.

– Есть! – тихо воскликнул Аоранг. – Давай загребай…

Еще немного – и лодка вошла в камыши. Поначалу и впрямь узкая, вившаяся между свисавших над водой голых ивовых кустов, дальше протока заметно расширялась. В какой-то миг мохнач почувствовал, что их челн, медленно шедший по темной воде, будто бы скользнул вниз с подводного уступа и его подхватило невесть откуда взявшееся течение.

– Куда мы сейчас плывем? – спросила царевна, когда лесная река осталась далеко позади и беглецы перевели дух. – Старик объяснил вам путь?

– Все лесные реки и речушки земли вендов рано или поздно впадают в Дану, – ответила Янди. – Как выйдем к ней, переправимся на другой берег. Не очень-то мне этого хочется, но другого выхода не вижу. Насколько я знаю Станимира, он не отвяжется…

– Перебраться через Дану – правильное дело, – тихо отозвался Даргаш.

Накх понемногу приходил в себя. Хотя мохнач спас его, Даргаш, измученный постоянной жестокой болью, не чувствовал к нему никакой благодарности. Гибель в бою казалась ему облегчением. Однако накх остался жив, и поручение, данное ему саарсаном, не было завершено.

– Люди, что живут на южном берегу Даны, не враждебны моему народу. А с саконами, – Даргаш, не удержавшись, кинул косой взгляд на Янди, – они и вовсе торгуют. Переправимся, бросим челн – против течения нам не выгрести. Дальше пойдем вдоль берега. Оттуда уже близко и до Накхарана…

– Ты ведь говоришь о земле Великой Матери? – уточнила Янди. – Стране колдунов, властных над вихрями и грозами? Я слыхала о ней. Туда заказан путь всем чужакам. И старик говорил про молнии…

– Что за земля Великой Матери? – с любопытством спросила Аюна.

В былые времена дядя Тулум часто рассказывал ей о сопредельных землях и их диковинных обычаях, но об этом крае она ничего не могла припомнить…

– Ее называют еще землей колдунов, – выговорил Даргаш. – Говорят, там правят женщины. Чужаков там не терпят. Но уж лучше колдуны, чем оборотни Станимира!

– Неужто они откажутся помочь дочери Исвархи? – вслух подумала царевна.

– Не откажутся, солнцеликая, – раздался вдруг голос Аоранга. – В этой земле превыше всего почитают богиню Дану, мать живущих. Но уважают они и Исварху, ее небесного супруга. Правда, мне припоминается еще и Господин Туча… Должно быть, у Великой Матери много мужей…

– А ты откуда знаешь? – развернулась к нему царевна. – Ты там бывал?

– Нет. Однако не так давно в столице гостил чародей Ашва, один из тамошних главных жрецов. Святейший Тулум вел с ним переговоры о помощи и защите от вендов – в обмен за право поселить в их степях переселенцев из Бьярмы… Святейший Тулум рассказал мне это, – пояснил мохнач в ответ на изумленные взгляды Даргаша и Аюны. – Если бы переговоры оказались успешны, я бы еще летом отправился в те края с Ашвой, чтобы осмотреть и выбрать земли для бьяров. Но потом в столице случился мятеж… – Аоранг глянул на царевну и со вздохом добавил: – И все пошло совсем не так, как хотелось…

Лежа на дне лодки, Даргаш из-под полуприкрытых век пристально глядел на косматого мохнача. Матерь Найя, что за диковинная свита у царевны! Даже полузверь с далекого севера оказался совсем не прост. Итак, Аоранг годен не только для гребли и переноски тяжестей… Впрочем, – он бросил взгляд на подозрительно притихшую у кормового весла Янди – после того, что произошло на огненном холме, он уже ничему не удивлялся. А вот разобраться бы стоило…

Аоранг молча греб, погрузившись в свои мысли. Воспоминания о прежней жизни вдруг заставили его задуматься о нынешней. «Кто я, зачем живу? – вновь нахлынули на него давние сомнения. – Господь беседовал со мной из пламени костра, благословив мой путь, – но как понять, какой из путей мой? Прежде я был причастен к высшему жречеству и его великой мудрости, помогал отцу и учителю Тулуму – а теперь скитаюсь по лесам, как зверь, и здешние дикари меня за человека не считают… Впрочем, какая разница? Главное, кем меня считает Господь Солнце… – Аоранг поглядел на царевну. Но даже созерцание любимой не смогло прогнать тревогу. – Хвала Небу, я нашел царевну, но что дальше? Мы ведь идем в Накхаран, а значит, разлучимся с ней навсегда… Господь Исварха, открой мне глаза! Приведи туда, где я буду нужен, где перестану чувствовать себя чужим и лишним, а жизнь сделается осмысленной!»

Аоранг со вздохом опустил голову и сильнее заработал веслом.

Глава 6
Ночной разговор

К вечеру беглецы остановились у пологого берега и занялись ночлегом. Небо было ясным, решили обойтись без шалаша. Пока Янди разводила костер, Аюна с Аорангом отправились на охоту. Аюна уже успокоилась после побоища на огненной горе и вновь стала весела и беспечна. Глядя на царевну, мохнач старался не выдавать счастья, распиравшего грудь. Вдобавок их догнал Рыкун, о котором Аоранг уже начинал беспокоиться. Едва стемнело, саблезубец выбрался из зарослей и принялся радостно рыскать по лесу вокруг охотников, вспугивая дичь.

Раздувая огонь, Янди краем глаза увидела, как смотрит на нее накх. Весь день он молчал, лишь иногда отвечал невпопад на редкие вопросы. Что он задумал? В том, что даже раненым накх может быть смертельно опасен, лазутчица ничуть не сомневалась. Сегодня и так немногословный Даргаш казался особенно замкнутым и скрытным, и это настораживало Янди. «О чем он догадался? – размышляла она. – Надеюсь, не о том, кто навел на его отряд лютвягов. Тогда дело плохо…»

Через некоторое время охотники вернулись с серым гусем, не долетевшим до зимовья. Птицу запекли в углях, обмазав накопанной тут же у берега глиной.

После ужина маленький отряд расположился на отдых. Уставший за день мохнач упал на шкуру возле костра и мгновенно заснул – управлять тяжелым, неповоротливым челном было делом почти непосильным для обычного человека, Аоранг и так греб за шестерых. Янди вызвалась сторожить первой, за ней Даргаш, и уж под утро, когда тьма сменяется туманной мглой и восходит солнце, – Аюна. Она сама настояла, чтобы нести дозор наравне с прочими.

Солнце ушло за лес, черное небо усыпали яркие осенние звезды. Янди сидела у костра, подбрасывая хворост в ненасытное пламя. Сейчас ей вспоминался совсем иной огонь – тот, взметнувшийся, как живой, при словах ее клятвы.

По коже девушки волной прошел мороз. Всю свою взрослую жизнь она старалась держаться подальше от подобных мест. Именно потому, что с детства помнила, каково оно – жить бок о бок с опасным и жестоким божеством. Не принадлежать себе; осознавать, что в любой миг она может стать жертвой в игре, которую не знает и не понимает… Всякий раз, покидая изукрашенный резными змеями пещерный храм, Янди чувствовала невольное облегчение, будто выбралась из западни. Похоже, теперь, сама того не желая, с этой клятвой она опять угодила в силки. Кто принял ее клятву? Саконский Брат-Огонь или господь Исварха? Или в здешних лесах они не имеют силы? И там, на холме, заправляет неведомый ей подземный дух?

«Зачем я только поклялась пощадить Тхери? – с досадой размышляла она. – Разве он щадил меня? Подумать только, я когда-то верила, что мы будем всегда вместе…»

Взгляд Янди застыл. Глупые детские мечты! Как быстро она тогда от них избавилась! И все же в том, что он ушел, не простившись, и унес в никуда ее сына, было что-то непростительно обидное… Нечто такое, что годы не избывают…

Янди вскинула голову, скорее ощутив, чем услышав чье-то присутствие рядом. Даргаш сидел на корточках в нескольких шагах от нее.

– Ты подпустила меня совсем близко, – произнес он с удивлением.

Янди хотела простодушно ответить, что задумалась, но лишь дернула плечом.

– С того места, где ты лежал, достаточно одного легкого движения запястьем, чтобы метнуть нож. Либо я тебе верю, либо нет.

– И ты мне веришь?

– Если бы не верила, ты бы не проснулся. Вернее, не очнулся – еще там, на заимке Станимира…

– Верно, – кивнул накх. – Но я все же хотел бы понять, кто ты, прежде чем смогу решить, верить тебе или нет.

– Глупости, – отмахнулась Янди. – Накх верит своим отцу и матери, саару, теперь вот – саарсану. А чужеземной девушке накх не поверит никогда. Он всегда будет подозревать ее, ведь так?

– Так. Но сама посуди. Разве могу я не подозревать тебя? Прежде я знал тебя как вендскую травницу. Но вчера ты говорила со стариком на его языке… Никто не знает язык саконов, кроме саконов! Лишь накхи понимают их, ибо наши племена в родстве. Тогда же ты бросилась на меня с ножом…

– Я не хотела причинить тебе вреда, – мягко ответила Янди. – Но не могла допустить, чтобы ты тронул старика.

– Хотела, не хотела… Думаю, в этой земле не нашлось бы воина, кроме разве оборотней Станимира, который, прежде чем сунуть острие к моему горлу, на время отсушил мне другую руку. А ты это сделала запросто, будто иначе и быть не могло. Тогда я понял, что ты не та, за кого себя выдаешь… Потом ты убила волчат-лютвягов… Кто ты, Янди?

– Вендская травница, – не моргнув глазом ответила девушка. – Кстати, пришло время сменить тебе повязку. Иди сюда, помогу снять рубаху!

– Чего ты сейчас хочешь? – с ухмылкой спросил Даргаш. – Излечить мою рану или прервать мне дыхание?

– Здоровый воин в пути полезнее, чем мертвый, – вернула улыбку Янди. – Ты задал вопросы… Что ж, мне скрывать нечего. Я отвечу на них. Сам знаешь: если я попытаюсь солгать, рука моя дрогнет. Ты сразу почувствуешь это…

– Хорошо. Говори.

Янди встала, подошла к Даргашу, осторожно помогла ему избавиться от рубахи и принялась за дело. Бережно сматывая тугую повязку, разворачивающую плечи накха, она начала рассказ:

– Я почти не помню родных земель. Родители мои погибли от рук лютого врага, когда я была совсем мала. Меня спасла тетка, сестра матери. Она увела меня из разоренного дома в тайное место в глуши. Там мы жили много лет. Среди моих воспоминаний – пещера, очаг, в котором горит обложенный камнями огонь… Кажется, я любила смотреть в пламя… Кроме меня, там жили другие женщины. Они не были моими родичами. Моя тетка, так и не заменившая мне мать, была суровой женщиной, не знавшей мужа. Однако она многому меня научила… – Янди глубоко вздохнула.

– Однажды в наш дом явились саконы. Мужчина с троими сыновьями. Парни были еще совсем юнцы, однако хорошо знали кузнечное дело и ловко охотились…

– Саконы? В здешних лесах? – хмыкнул Даргаш. – Да легче научить медведя плясать, чем заставить сакона уйти из дома!

– Венды и медведей учат… Но речь не о том. Не знаю, что заставило их прийти в наше тайное обиталище, но с тех пор наши жизни оказались связаны. Ты спрашивал, кто научил меня обращаться с оружием? Пожалуйста – тот самый старик, чью жизнь это умение спасло вчера на заре. Сакон учил сыновей, а заодно, будто для смеху, и меня.

– Иные саконы ловко управляются с клинками, – признал Даргаш.

– Как же иначе? Они куют мечи и не знают, как с ними управляться? Постепенно юные саконы заменили мне старших братьев, а их отец стал отцом и мне. Так прошло несколько зим. И вот однажды мои названые братья вдруг осознали, что из девчонки-замарашки я превратилась в девушку…

– Братья влюбились в тебя? – спросил накх, испытывая невесть откуда взявшуюся досаду.

– Да, особенно старший. И я влюбилась в него. Впрочем, больше никого достойного поблизости и не было… Тогда произошла ссора. Когда мы вместе пришли к отцу и заявили, что будем жить семьей, тот взвился, точно сел в осиное гнездо. Кричал, что мужчины его рода не смеют мешать чистую саконскую кровь с мутной кровью какой-то чужеземки… – Янди усмехнулась. – Мой избранник был не менее упрям, чем его отец. Он объявил, что ему не нужен никто, кроме меня. Младшие братья тоже встали на мою защиту. И тогда отец выгнал нас всех из дома.

– Еще бы! – одобрительно кивнул Даргаш. – Сыновья посмели сказать слово поперек отца! Мог и убить.

– Думаю, он на самом деле не хотел ни убивать, ни прогонять сыновей. Так, припугнул. Однако те были не менее горячими и яростными, нежели отец. Так мы и ушли, все вчетвером.

– Что же было дальше?

– Прошло еще две зимы… – Янди отложила в сторону моток холстяной ленты. – Осторожно, не своди плечи. Сейчас я сделаю тебе свежую примочку. – Она оглядела подживающую рану. – Все идет хорошо, скоро ты сможешь двигать и другой рукой. Но помни – ты должен беречься, пока окончательно не выздоровеешь.

Даргаш нетерпеливо произнес:

– Ты отвлеклась. Итак, прошло два года…

– Да. Тяжелое было время, скажу прямо. Мы много странствовали. Иногда находили себе кров в вендских селениях, и везде на чужаков глядели искоса, чуть что – гнали прочь. Братья занимались ремеслом, я лечила. Тетка сызмальства научила меня разбираться в травах и готовить зелья. Затем у меня родился сын… – Янди замешкалась, подбирая слова. – Как-то так все пошло, что мы с моим избранником стали смотреть в разные стороны. Он все чаще говорил, что виноват перед отцом, что зря ушел со мной. Даже – что я проклятие его рода… Тот, кого я считала супругом, начал глядеть на меня как на врага… И вот однажды он взял сына из колыбели, собрал котомку – и ушел.

– А ты?

– В ту пору у меня была лихорадка, – сухо ответила Янди. – Несколько дней я пролежала без сознания. Братья как раз охотились. Вернувшись, они нашли меня едва живой. Старшего и след простыл. Он удачно выбрал время, чтобы сбежать… Когда я выздоровела, мы решили идти в Мравец и наняться на службу к арьям.

– После того, как арьи истребили твою семью?

– Разве не то же самое когда-то сделали накхи после Битвы Позора?

Даргаш нахмурился.

– Не дергай плечом! – строго сказала Янди, и продолжила: – По воле Исвархи я неплохо живу последние годы. Сам видишь – нахожусь в услужении солнцеликой царевны, а не сижу в промозглой землянке среди болот. За все приходится чем-то платить… Когда мы с моей возлюбленной госпожой доберемся до саарсана, то будем со смехом вспоминать наши лесные странствия…

– А где сейчас твои братья?

– Увы, младшие погибли. А где старший – я и сама очень хочу узнать. И как представится случай – непременно выясню… Ну что, ты услышал довольно?

– Да, вполне.

– Тогда я попрошу тебя молчать. Ты воин и не запятнаешь себя сплетнями о маленькой травнице…

Даргаш обернулся, стараясь заглянуть в лицо девушке:

– Почему ты сразу не сказала, что служишь царевне?

– Когда твои люди схватили меня, ударили головой о дерево и привязали, оставив в пищу волкам?

– Прости, кто же знал…

– А поговорили бы со мной добром – возможно, сейчас были бы живы! – укоризненно ответила Янди. – Я-то знала, что служу дочери Ардвана, а вот зачем ее преследуют накхи, для меня было загадкой! Откуда мне знать, что Ширам послал вас спасти его невесту? Быть может, он хотел просто захватить царевну арьев и надругаться над ней?

– Как ты смеешь подозревать саарсана в таких вещах?! – вспыхнул накх.

– Ширам умыкнул солнцеликую из Лазурного дворца, перекинув через седло. С той поры я не знаю, чему верить, чему нет. Однако мне хочется считать, что он сделал это из страстной любви к моей госпоже.

– Несомненно, так и было!

По правде сказать, многие в Накхаране ворчали, что на саарсана нашло безумие. Из-за своей непонятной прихоти он навлек беду на целый народ. И почему для него свет сошелся на какой-то девице, пусть даже и царевне? Чтобы человек так стремился завладеть женщиной, что начинал вредить своей семье и самому себе… да разве такое может случиться без самого вредоносного колдовства?! Но теперь Даргаш почему-то чувствовал, что куда лучше понимает своего саарсана, чем прежде.

– Что ж, любовь многое извиняет, – с улыбкой ответила Янди. – А сейчас помолчи – я затяну узел…