Текст книги "Ты мой самый ужасный кошмар (СИ)"

Автор книги: Мария Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Что с рукой? – с нетерпением спросил мужчина.

Пелин отвернулась от него и ничего не ответила.

– Госпожа, не ведите себя как ребенок.

– Это вы ведете себя как неразумный ребенок! – Девушка обернулась и посмотрела на Малкочоглу. – Вы думаете, что я покинула Топкапы, потому что решила, что с вами брак лучше, что я такая избалованная девка, неужели за этим побегом вы не смогли понять что я…

Пелин резко замолчала и снова отвернулась. Не станет она ему ничего говорить! Как он мог так про нее подумать, еще один предатель в ее жизни, неужели и вправду даже сейчас ей не видать желанного счастья.

– Пелин, – шепнул Бали Бей, – не молчи, прошу.

Девушка снова повернулась и посмотрела прямо в глаза Малкочоглу.

– Я люблю тебя.

Раздалось напряженное молчание, а потом тишину нарушил только один резкий вопрос:

– Как?

Пелин тяжело вздохнула и села на бревно, сил ее больше не было. Она чувствовала себя ужасно глупо, и ей было стыдно, лучше бы она молчала!

Воцарилась тишина, а в воздухе повисло напряжение. Ни Бали Бей, ни Пелин ничего не могли сказать друг другу. В данный момент казалось, что мир лишился всяких звуков, кроме как звука бьющихся сердец мужчины и девушки.

Он стоял в нерешительности, она опустила глаза и вот-вот готова была разрыдаться. Зачем она ему призналась, он ведь не любит ее, и теперь, эта новость наверняка стала для него тяжелым грузом!

– Вы всегда противились свадьбе…

– Да потому что, – Пелин тяжело вздохнула, – неужели не ясно? С самого детства я только и видела как страдает моя мать из-за того, что папа разлюбил ее. Она была для него всем! Он называл ее Весенней Розой, Повелительницей Века и что в результате? Пришла Хюррем. Многие обвиняют именно ее в том, что Повелитель разлюбил мою мать, но я всегда почему-то винила только одного человека – моего отца. Причем тут Хюррем Султан или неправильное поведение моей матери! Они ведь обе женщины и они обе любят, а порой, я смотрю на султана, и мне кажется, что ему чужды все эти чувства, что он прячется за традициями, законами, которые ослепляют его, и из-за этого, он раз за разом делает ошибки и причиняет родным ему людям боль. Мне он тоже причинил боль, он причинил мне много боли! Я редко могла увидеть его любовь ко мне, порой, он вел себя так будто я обуза!

Девушка сжала руки в кулаки, и еще раз сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться, ей сейчас дико не хотелось поддаваться эмоциям.

– Когда я уезжала в Манису, то матушка и отец очень сильно поссорились из-за чего-то, я случайно услышала их разговор… Он тогда сказал ей что она рабыня, что она никто, а она плакала, очень сильно плакала. Я постаралась взять себя в руки после этого и все забыть, но не смогла. Когда карета уже отъезжала от дворца, я выскочила из нее и понеслась в Топкапы, я бежала прямо к Повелителю, чтобы сказать ему все прямо в лицо. Разговор был кошмарный, точнее, это был не разговор, а скорее мои крики, перемешанные с угрозами отца и приказами замолчать.

Малкочоглу, я противилась всему этому, потому что у меня на тот момент просто не было уверенности в том, что я смогу быть счастливой, я всегда считала что дружба, любовь – это может и хорошие чувства, но они созданы не для меня. У меня никогда не было друзей, я не испытывала любовь отца и никогда не влюблялась. Даже любовь к матушке или братьям с Михримах, я старалась хоть как-то скрыть, совершая ужасные поступки, проказничала, лишь бы показать, что мне все равно на их чувства!

– Но это неправильно.

– Но мне так было легче!

Бали Бей присел перед Пелин и взял ее руки в свои.

– Что же вы думаете сейчас?

– Думаю, что была дурой.

Малкочоглу улыбнулся своей невесте и легонько поцеловал ее в лоб.

– Пелин, сейчас я тебе тоже кое-что скажу, только пообещай мне, что впредь не будешь убегать от меня, буйствовать, выводить меня из себя, и что будешь всегда обо всем мне рассказывать, потому что совсем скоро я стану твоим мужем.

Девушка просто кивнула.

– Так знай, что я никогда тебя не брошу, что я никогда тебя не предам, а еще… я люблю тебя.

Комментарий к Признание.

Согласна слишком много романтики, просто автору ее не хватает) Простите дорогие читатели, что так долго не было продолжения просто у меня сломался компьютер.

========== Мы вернулись! ==========

Дневник Пелин.

Не буду много писать, скажу одно – я счастлива!

От лица автора.

– Да нет же, давай просто забудем об этом.

– Хорошо, я забуду об этом, как только ты пообещаешь мне, что больше никогда не сядешь на лошадь.

– С какой стати?

– А тебе понравилось вправлять плечо?

– Нет.

– Ну и чего тогда вопросы задаем?

Пелин и Бали Бей ехали в Топкапы и уже как час мужчина ругал свою невесту за ее опрометчивый поступок, а еще впредь запретил ей кататься на лошади.

– Ты хотя бы понимаешь, что могла бы свернуть себе шею?

– А ты хотя бы понимаешь, что благодаря опрометчивому поступку, – Пелин постаралась максимально изобразить будущего мужа, когда тот возмущен, – мы с тобой бы и не поняли, что на самом деле являемся самыми счастливыми на свете.

Малкочоглу ничего не сказал, а лишь устремил свой взгляд вдаль. А юная госпожа с тоской посмотрела на коня, которого она «одолжила» у Мехмета. Красивый черный жеребец неторопливо шел рядом, привязанный к коню Бали Бея. Малкочоглу не позволил Пелин ехать верхом и поэтому усадил ее перед собой на свою лошадь.

Уже начало светать. Девушка широко зевнула и поняла, что сильно устала. Облокотившись на Малкочоглу, Пелин закрыла глаза.

***

Мустафа вместе с Мехметом, Ибрагимом и султаном стояли возле конюшни и пытались предположить, куда же им направиться, чтобы найти Пелин.

– Думаю, она отправилась к ближайшему порту, чтобы сесть на корабль, – проговорил Ибрагим.

– Нет, она не могла покинуть империю, – падишах покачал головой и посмотрел на ворота, что выводили в лес, – она поехала в другое место.

– Куда же? – спросил Мустафа.

– Может, – вымолвил Мехмет, – на Дунай?

– Ей нет смысла туда ехать, – сказал Ибрагим.

– Нет, есть, – возразил шехзаде, – потому что там Бали Бей.

Сулейман тяжело вздохнул, не зная как поступить. Хорошо бы было, если бы Мехмет был прав, тогда Малкочоглу обязательно привезет Пелин в Топкапы, а если окажется что прав Ибрагим, то тогда его дочь потеряна навсегда.

Впервые в жизни Сулейман был в полной растерянности и впервые его жгло такое ужасное чувство вины. Султан тяжело вздохнул и чуть прикрыл веки, потому что лучи утреннего солнца показались слишком яркими и ослепляющими. Где же сейчас его любимая Пелин? Вдруг с ней что-то случилось, вдруг ей нужна помощь? Это все он виноват, только он!

– Надо разделиться, – наконец решил падишах, – кто-то отправится до ближайшего порта, а кто-то на Дунай.

– Мы с Мехметом отправимся на Дунай, – тут же сказал Мустафа.

– Хорошо только возьмите с собой стражу.

– Это пустое Повелитель, от них слишком много шума, – храбрился Мехмет, лукаво улыбаясь, ему уже не терпелось отправиться в путь.

– Мехмет… – начал султан.

– Отец, позвольте нам и вправду отправиться вдвоем, мы ведь не за убийцей гонимся, а за Пелин, стража тут ни к чему, – сказал Мустафа.

– Шехзаде, – вмешался Ибрагим, – это неразумно.

– Но все будет хорошо! – возразил Мехмет.

– Ладно, – согласился султан, – но если с вами что-нибудь случится, получите оба еще сверху от меня!

***

Мехмет и Мустафа уже как несколько часов мчались по лесной дороге. Братья молчали, и каждый думал о своем. Мехмету поездка, особенно без стражи, доставляла сплошное удовольствие, а вот Мустафа дико переживал.

Шехзаде помимо сестры еще и беспокоился за Салиму. Девушка в последнее время ходила вся бледная, уставшая, а еще ее постоянно мучила бессонница. Мустафа не раз просыпался посреди ночи, и замечал, что его любимая место того чтобы спать, сидит на краю кровати и рисует. Он постоянно твердил Салиме, чтобы она сходила к лекарю, но девушка отмахивалась от этих просьб, говоря, что с ней все в порядке и скоро она выздоровеет.

Внезапно Мехмет остановил своего коня, Мустафа сделал то же самое и лишь, потом заметил, что кто-то движется им навстречу.

Вот незнакомый всадник подъехал ближе. Рядом с его лошадью скакал красивый вороной жеребец, которого Мехмет тут же узнал.

– Шехзаде?

– Бали Бей?

– А что вообще… – Мустафа замолчал, потому что увидел спящую Пелин.

Братья переглянулись и в один голос сказали:

– Убью!

***

– Как как ты могла!

– Мам…

– Молчи глупая дочь! – Махидевран зло посмотрела на Пелин. – Просто молчи и слушай! Ты безответственная, ненормальная и неблагодарная! Я тебя вынашивала, растила, тряслась над тобой, а что в результате? К жениху на Дунай она сбежала, будто дождаться не могла!

– Матушка послушайте…

– Были бы силы, я бы задушила тебя голыми руками!

Уже как долгое время Пелин сидела в своих покоях и слушала ругань Махидевран Султан, которая была просто в ярости. Девушка уже сто раз пожалела что сбежала. Знала бы, что будет выслушивать эти вопли, осталась бы в Топкапы. Хотя с другой стороны она ведь теперь такая счастливая…

– Ну, матушка, – Пелин обняла Махидевран, как она эта делала в детстве и поцеловала ее в щеку, – я ведь жить без Малкочоглу не могу, как тут не

сбежать?

Махидевран тяжело вздохнула и внезапно заплакала.

– Аллах, ведь завтра свадьба! Ты уже совсем взрослая, мое сердце просто этого не выдержит.

– Успокойтесь, празднество будет длиться целый месяц, еще успеете наплакаться.

***

Сулейман сидел на балконе вместе с Пелин. Они уже как целый час спокойно общались наедине. Более того отец даже не ругал девушку за ее побег, что немало удивляло юную госпожу.

– Повелитель, – Пелин решилась задать мучивший ее вопрос, – почему вы даже не наказали меня за побег?

– Стоит ли человека наказывать за то, что он следовал зову сердца, – с улыбкой произнес падишах, но внезапно его лицо стало серьезным, – я виноват перед тобой.

– Нет что вы, вовсе нет.

– Пелин, – произнес султан и взял ее за руку, – я часто причинял тебе боль и мне жаль, что я осознал это не так быстро.

– Повелитель…

– Выслушай. Я знаю, что ты коришь меня за то, что я причинил много страданий твоей матери, а порой и Мустафе. Долг правителя часто самого правящего сбивает с толку, и он не знает, как поступить. Порой я даже забывал о чувствах других и об элементарной человечности и поэтому мне очень жаль.

– Именно поэтому если я и злюсь, то все равно всегда нахожу оправдания вашим поступкам, которые мне кажутся несправедливыми. Повелитель, вы правы, я часто корила вас и обвиняла в чем-то, но позже поняла, что порой так нужно поступать вы ведь султан, вы должны следовать законам и правилам, чтобы быть мудрым и честным правителем. Я очень люблю вас, вы самый лучший отец на свете, если бы не ваше с матушкой решение, я бы никогда не была бы такой счастливой! – Пелин улыбнулась.

– Ты, правда, полюбила Малкочоглу? – спросил Сулейман.

– Всем сердцем и душой, без него я просто не смогу существовать на этом свете.

Падишах улыбнулся. Он ведь догадывался, что именно так и случится. Наконец все наладилось теперь впереди свадьба, которая принесет за собой радость и веселье.

***

Мустафа сидел в своих покоях и рассматривал сережки, которые он собирался подарить Пелин в честь свадьбы. Настроение у шехзаде было просто отличным, ведь его любимая и сумасшедшая сестра нашлась, матушка и отец успокоились, и главное, завтра начнется свадьба! Ох и повеселится же он с братьями, Бали Беем и возможно с Ибрагимом (если тот опять не начнет талдычить про разумное поведение), целый месяц веселья и безделья, ну о чем еще можно мечтать?

Внезапно дверь в покои отворилась и вошла Салима.

– Шехзаде, – девушка поклонилась.

Мустафа отложил шкатулку с украшением в сторону и протянул Салиме руки, девушка с улыбкой бросилась в объятия любимого.

– Как ты себя чувствуешь, милая?

– Все в порядке, мне уже значительно лучше, – соврала девушка. На самом деле Салиме каждый день было очень плохо, то и дело кружилась голова и совсем пропал аппетит, только вечером когда девушке становилось получше она могла нормально поесть.

– Ты вся бледная. Мне это не нравится, я зову лекаря.

– Мустафа, не надо, – проговорила Салима, и ласково взглянула на него, – все в порядке.

– Не хочу, чтобы ты болела во время свадьбы.

– Поверьте, во время свадьбы я буду настолько занята, что забуду о своей болезни, Пелин Султан сказала, что я буду ее правой рукой.

– Ох, бедная ты моя, она ведь тебя загоняет! – ужаснулся Мустафа.

– Нет, она обещала мне, что будет очень весело.

========== Ах, эта свадьба! ==========

Дневник Пелин.

Я спала всего несколько часов, а проснулась с осознанием того, что я – это уже и не я. Сегодня начинается празднование, сегодня заключится никях, потом снова веселье и гуляния, ночь хны, а дальше супружеская жизнь…

Как же я боюсь! Почему я всегда боюсь или сторонюсь того, о чем другие девушки всю жизнь мечтают? Сегодня мне опять снился сон, мне снилась моя маленькая девочка – наша с Малкочоглу дочь. Она сидела у него на руках и весело смеялась, пытаясь достать яблоко, что росло на дереве. Я же просто плакала от счастья, а потом проснулась и поняла что плачу на самом деле.

Не могу описать точно, что я чувствую. Наверное, грусть и радость одновременно, потому что отныне я не свободная девушка, не просто султанская дочь, из-за дурачеств которой все обитатели Топкапы злились, а уже почти замужняя женщина тут можно сказать обязательства растут по деревьям я себе уже лазить не позволю…

Ох, Аллах милостивый, как же все сложно!

От лица автора.

Пелин отвлек внезапный стук в дверь. Девушка быстро встала со стула и сказала, что можно войти. На ее удивление в покои вошла Михримах.

– Доброе утро, – сказала она, чуть улыбнувшись, и прошла в комнату. – Хотела тут тебе подарить кое-что.

Михримах, как ни в чем не бывало села на кровать, и раскрыла шкатулку, в которой лежал красивый золотой браслет. Браслет словно был сделан из невесомых золотых нитей, которые переплетались между собой.

– В честь свадьбы, – сказала Михримах, поднимаясь на ноги, – Пелин, хватит так смотреть на меня, подойти ко мне и одень браслет!

Девушка чуть помялась, а потом, подойдя к сестре, взяла браслет и надела на запястье.

– Спасибо, он очень красивый.

– Ну, естественно, я плохого не выберу!

В покоях повисла напряженная тишина. Пелин настолько растерялась, что даже не знала, чтобы такого сказать, а Михримах разглядывала покои, будто находится в них впервые.

– Михримах, у тебя как… дела? – неуверенно и как-то невпопад спросила девушка.

– Цвету словно весенняя роза, – с неким воодушевлением проговорила юная госпожа и снова улыбнулась. – Так ладно, не мучай себя насчет этой свадьбы, больно ты мне не делаешь, так как не дождешься ты этого! И вообще, Малкочоглу мне уже неинтересен, так что пока есть шанс, повеселюсь от души.

– Правда? – с неуверенностью произнесла Пелин.

– Чистая правда.

– А кто же тогда интересен?

– Эх… – Михримах снова села на кровать и с каким-то сомнением в глазах посмотрела на сестру. – Даже если я скажу тебе, ты все равно не поверишь.

Пелин села на стул и состроив серьезное лицо, сказала:

– Я тебя слушаю.

***

– Просто чудесно!

– Красавица!

Пелин стояла перед зеркалом в своем свадебном белом платье и просто любовалась собой.

Диадему, украшенную жемчугом, ей пытались надеть на голову все кому не лень, начиная с Сюмбюля и заканчивая братьями, Великим Визирем и даже самим падишахом! Казалось, что это какой-то предсвадебный ритуал: надень диадему на голову невесты и так ты поймешь, что у тебя стальные нервы! Жаль никому пока это не удалось. Мехмет и Ибрагим вовсе разозлились, и угрожали диадеме и пушистым волосам Пелин, словно те могли их услышать.

– Да ну к черту! – рявкнул Мехмет.

– Сынок! – воскликнула Хюррем и строго посмотрела на шехзаде.

– Ну а что за дела творятся? – Он махнул рукой в сторону диадемы, а затем посмотрел на Пелин, которая пыталась сдержать смешок. – Ой, ладно, на подарок, я пошел.

Хюррем тоже слегка улыбнулась и посмотрела на Пелин. С одной стороны женщина дико злилась, потому что ей не удалось сорвать свадьбу. Но с другой стороны госпожа была рада, что стражники, которых Рустем послал для того чтобы убить девушку, не успели этого сделать. Сейчас Хюррем было приятно смотреть на счастливую Пелин, которая любуется платьем то и дело, кружась, чтобы посмотреть, как развивается юбка. Хоть кто-то абсолютно счастлив!

– Давайте я попробую, – решилась Хюррем и, взяв диадему, подошла к Пелин.

Махидевран внутренне напряглась, но ничего не сказала. Ей не хотелось никаких ссор, особенно во время свадьбы, когда абсолютно все, даже те, кто потерпел крах в любви, должны быть радостными и счастливыми.

Наверное, Хюррем Султан не зря все считают великой и очень сильной по духу женщиной, особенно все в этом убедились, когда она единственная после долгих мучений, все-таки смогла закрепить диадему так, что та крепко держалась на голове.

***

Никях должен был состояться в одном из больших залов Топкапы. Все мужчины собирались в самом зале, а женщины, в том числе и невеста, должны были собраться в потайной комнатке с окошком, где хорошо было видно происходящее в зале.

Пелин долго негодовала, ей не хотелось наблюдать за заключением никяха из какой-то там комнаты. В результате девушка улизнула от Махидевран и решила наблюдать за церемонией из чуть приоткрытой двери.

Госпожа никак не могла найти глазами Бали Бея, хотя отца, Ибрагима и братьев она наблюдала, а где же жених, или его тоже в какую-нибудь комнатку запихнули?

Пелин сама непонятно от чего хихикнула.

– Госпожа, вы не должны быть тут! – раздался голос над самым ухом.

– О Аллах! – девушка схватилась за сердце и посмотрела на своего жениха, который уже через пару минут станет ее мужем. – Никогда так больше не делай.

– Почему ты здесь?

– Потому что меня не устраивает наблюдать за заключением никяха из какой-то там комнаты.

Тут начали читать молитву. Пелин с замиранием сердца посмотрела на Сюмбюля, который должен давать согласие за нее и на Локмана-агу, который прислуживает султану и давал согласие за Бали Бея.

– Ты что не идешь на церемонию? – спросила Пелин.

– Нет, останусь с тобой.

– По воле Всемогущего Аллаха, по воле пророка Мухаммеда, в присутствии всех свидетелей принимаешь ли ты, Малкочоглу Бали Бей, в жены Пелин Султан.

– Принимаю, – сказал евнух.

А Пелин в это время непонятно от чего заплакала и наблюдала за заключением никяха, всхлипывая и вытирая слезы.

В это время иммам обратился к Сюмбюлю-аге:

– Принимаешь ли ты, Пелин Султан, в мужья Малкочоглу Бали Бея.

Сюмбюль улыбнулся своей довольной фирменной улыбочкой, а Пелин не выдержав, открыла дверь и громко крикнула:

– Я принимаю!

Братья, Ибрагим и султан обернулись и, увидев Пелин, строго на нее посмотрели. Бали Бей оттащил невесту от двери.

– Что ты творишь!?

А девушка просто рассмеялась. Малкочоглу не выдержав, прижал юную госпожу к себе и спросил:

– Ты хоть счастлива?

– Глупый вопрос задаешь мне, милый!

***

Празднество было в самом разгаре. Пелин очень долго наблюдала за Хатидже, Махидевран и Хюррем и никак не могла понять, что же такое творится. Госпожи очень хорошо общались друг с другом, более того, громко смеясь, они поднялись на ноги и, растолкав всех наложниц, начали танцевать. Пелин переглянулась с Михримах и девушки рассмеялись, даже Салима повеселела и на щеках появился румянец.

– Не пойму все-таки, что же творится с нашими госпожами, – проговорила Михримах, не отводя взгляда от танцующей Хюррем Султан.

– Веселый дух свадьбы так повлиял, – предположила Пелин.

На самом деле во все был виноват Сюмбюль. Евнуху тоже хотелось повеселиться на свадьбе, и поэтому, он решил, что чтобы все прошло спокойно надо позаботиться о враждующих между собой госпожах. Взяв у лекаря какие-то травы, которые естественно не навредят, а просто упокоят госпожам нервы и придадут энергии, он добавил их в шербет и напоил им Хюррем, Махидевран и Хатидже. И вот вам результат на лицо!

Поздно ночью, когда начали пускать салют, все вышли в сад чтобы полюбоваться им. Хюррем постоянно хихикала непонятно от чего вместе с Махидевран, а Хатидже Султан чуть посмотрев на салют, пошла обратно во дворец, потому что ей захотелось сладенького.

– Если завтра они будут в беспамятстве и спросят у нас как прошел первый день праздника, то я обязательно расскажу им все в подробностях! – рассмеялась Михримах.

– Не думаю, что наши матушки и Хатидже Султан нам поверят, – весело произнесла Пелин.

***

И в таком бешеном темпе прошел практически весь месяц. Пелин сама не могла понять, как же так пролетело время. Казалось, только вчера она наблюдала, как заключается никях, а сегодня уже последний день празднования и ночь хны!

– Пелин, – позвал девушку кто-то, она перевернулась на бок.

– Пелин!

– Я сплю.

– Вставай у нас для тебя подарок!

Девушка вначале ничего не поняла. Она почему-то думала, что ее будит Хуриджихан.

Приоткрыв глаза и сев, она увидела ухмыляющихся Селима и Баязида.

– Аллах меня помилуй, что вы в такую рань забыли в моих покоях!

– Пошли с нами у нас для тебя подарок, – сказал Селим.

– Какой?

– Вот пошли и увидишь! – нетерпеливо произнес Баязид.

Девушка поднялась с кровати, и быстро собрав волосы в хвост и надев накидку прямо на ночную сорочку, пошла вместе с младшими братьями.

– Мы ведь не подарили тебе ничего, потому что даже не предполагали, что подарить, – начал Селим, – вообще, это была моя идея.

– Ври больше, это я придумал! – возмутился Баязид.

Пелин тяжело вздохнула и закатила глаза. Они никогда не исправятся.

– Какие же вы оба смешные, – улыбнулась девушка и приобняла братьев за плечи. – Давайте без ссор, я ведь прекрасно понимаю, что вы оба одинаково старались, чтобы найти мне хороший подарок.

– Ладно, – недовольно буркнул Баязид и зло, посмотрев на Селима, прошел вперед. Заглянув куда-то за дерево, он тожественно произнес:

– Вот!

Пелин подошла поближе к брату и в начале ничего не поняла, а только потом она заметила, что недалеко от конюшни стоит красивый белый конь.

– Вы подарили мне коня?

– Тебе не нравится? – раздосадовано спросили в один голос братья.

– Нет, вы что! – Пелин перешагнула через низкие кусты и подошла к коню поближе. – Он просто чудесный. Как из сказки.

Девушка погладила коня по гриве.

– Ну, вообще-то это она, – сказал Баязид. – Ну, я просто подумал, что ну ты девушка и поэтому конь пусть такой же будет.

– Он подумал! – фыркнул Селим. – Вообще-то это я предложил!

– Так! – Пелин быстро обернулась к братьям и строго посмотрела на них. – Без ссор! А подарок просто замечательный, я очень довольна, вы у меня оба умнички.

Девушка тяжело вздохнула, теперь уговорить бы Малкочоглу, чтобы он позволил хотя бы один раз сесть на коня!

***

После этого братья отвели коня в конюшню, а Пелин еще раз поблагодарив их за подарок, отправилась во дворец. Девушка с какой-то растерянностью шла по коридорам дворца, она смотрела по сторонам, дотрагивалась до стен, словно хотела запомнить каждый уголок, хотя разве была в этом необходимость? Ведь она будет приезжать в Топкапы, навещать отца, братьев и Михримах.

Внезапно Пелин увидела Салиму, которая стояла, облокотившись к стене. Сразу же было понятно, что девушке плохо, она вся побледнела и тяжело дышала.

– Салима! – госпожа подбежала к ней и взяла ее под руку. – Ну, милая моя, пошли, надо показать тебя лекарю.

Салима, передвигалась с трудом и жаловалась на головокружение. Наконец, девушки дошли до лазарета. Пелин уложила Салиму на кровать.

– Ну что с ней? – Юная госпожа суетливо кружилась возле кровати и смотрела на лекаршу, которая молча осматривала девушку.

Спустя некоторое время лекарша оторвалась от Салимы и поднялась на ноги.

– Ну!? – Пелин грозно посмотрела на женщину, ее дико раздражала ее медлительность и спокойное выражение лица, словно ничего не случилось.

– Девушка беременна, такое состояние характерно для ее положения, но думаю скоро ей станет полегче.

– Ах, – Пелин прижала руки к лицу, – ох, Аллах милостивый я стану тетей! Салима, ты слышала.

Девушка прикрыла глаза и чуть улыбнулась, по ее щекам покатились слезы, а затем она положила руки на живот.

– Я сейчас же позову Мустафу!

***

Конечно, несмотря на то, что празднование заканчивалось, все равно казалось, что радость и веселье, что воцарилось во дворце, никогда не пропадет. Наложницы с радостью принимали золотые монеты и угощения, которые приказали раздать в честь нового шехзаде. Мустафа, узнав о том, что Салима беременна, понесся во дворец (он гулял в саду) и бедный споткнулся, едва, не пропахав лицом всю дорожку. Мехмет засвистел ему вслед и шутливо крикнул:

– Не убейся, папочка!

За это он получил подзатыльник от султана, а Ибрагим хихикал как ненормальный вместе с Баязидом, Селимом и Османом. Махидевран с балкона громко ахнула и крикнула сыну, чтобы тот был осторожнее. Хюррем, которая этим утром тоже была на балконе и дико мучилась от головной боли, побормотала про себя, что дворец стал дурдомом, и ушла обратно в свои покои. Утро в Топкапы начиналось вполне обычно…

***

Но напряжение во дворце наросло, когда наступил вечер. Мужчины по обычаю отправились и дальше праздновать. А женщины по обычаю проводили ночь хны. Для ночи хны Пелин надела специальное платье из лилового бархата с золотым шитьем, девушку усадили посреди зала и покрыли голову красным шелковым платком. Все наложницы с интересом наблюдали за обрядом. В это время хну смешали с водой и, воткнув в нее свечи, зажгли их и начали проносить вокруг Пелин. Несколько женщин читали молитвы, и пели песни, почему-то внезапно всем стало грустно. Первая расплакалась Салима, затем Михримах с госпожами и уже потом невеста, хотя Пелин не понимала, почему она плачет, наоборот ведь должно быть весело и все должны радоваться!

После этого Пелин разукрасили руки причудливыми узорами из хны. Девушка вытянула руки и посмотрела на узоры. Было конечно очень красиво, но все-таки как-то непривычно.

Михримах тоже очень понравились узоры и ей разукрасили руки. Хатидже с недоумением спросила у Махидевран, почему у нее такого не было, и тоже попросила нанести на руки узоры, дабы наверстать упущенное.

А затем дикая грусть, что окутала всех присутствующих на обряде, ушла, и началось веселье. Пелин решила потанцевать, Михримах вначале не хотела, а потом тоже развеселилась и весело танцевала вместе с сестрой.

Танцы и веселье продолжались до поздней ночи. Затем Пелин отправилась в свой дворец. Пока девушка ехала в карете то мяла руками платье и не могла нормально сидеть на месте то и дело, подскакивая, девушка смотрела на дверь кареты, словно хотела выпрыгнуть из нее. Конечно, Махидевран, которая ехала вместе с дочерью, чтобы проследить за приготовлениями к брачной ночи заметила, что Пелин сильно нервничает.

– Милая, не нервничай.

– Что вы матушка, я спокойна.

Девушку отвели в спальню, служанки предложили ей надеть сорочку, но Пелин отказалась, сказав, что хочет остаться в платье. Махидевран приказала, чтобы зажгли свечи.

– Ну вот и все, ты у меня совсем взрослая, – сказала Махидевран и по ее щеке потекла слеза.

Пелин ничего не сказал, она с каким-то растерянным видом снимала украшения.

– Мама, – проговорила она спустя пару минут, – скажи мне, ты простила отца за всю ту боль, что он тебе причинил?

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, этот вопрос меня давно мучает, и я решилась задать его тебе только сейчас.

Махидевран подошла к дочери и погладила ее по щеке.

– Знаешь, сколько бы я на него не злилась и даже не проклинала, я все равно никогда не могла ненавидеть его в полной мере, и естественно, я простила его со временем. Да, он разлюбил меня, да, я страдала, но тут важна не боль, которую он мне причинил, а результат нашей любви, а результатом нашей любви являетесь ты и Мустафа. Вы два моих земных ангела, которых я люблю всем сердцем и за которых я готова умереть. Поэтому сейчас, глядя на тебя и на Мустафу, который скоро станет отцом, я просто счастлива.

Пелин вытерла слезы, а Махидевран поцеловав дочь в лоб, вышла из покоев. Девушка присела на край кровати и тяжело вздохнула. Наступила тишина. Потом снова и снова тишина, а Пелин уже задыхалась в душных покоях. Девушка вскочила с кровати. Нет, она не готова, Малкочоглу если и обидится, то поймет ее, к тому же он знает, что она любит его.

С этими мыслями девушка раскрыла окно и посмотрела вниз. Покои Пелин находились на третьем этаже, но по всей стене дворца вился плющ. Девушка встала на подоконник и подергала растение. Но оно словно приросло к стене. Как раз то, что нужно!

– Аллах, хоть бы не упала, хоть бы не упала!

– И не упадешь!

Внезапно сильные руки схватили Пелин за талию, и втащили обратно в покои. Малкочоглу строго посмотрел на жену, а та тяжело вздохнула.

– Нет, Пелин! – Бали Бей подхватил ее на руки и понес к кровати. – Ты слишком долго от меня убегала, а я слишком долго ждал этого момента.

Комментарий к Ах, эта свадьба!

Знаю, бред, бред и бред! Но вчера посмотрела заключительные серии Великолепного века и мне просто было необходимо написать что-то веселое и позитивное.

========== Удар судьбы. ==========

Дневник Пелин.

Вспоминая события прошлой ночи, я начинаю невольно краснеть. Странно, у меня ощущение словно я заново родилась, как будто Р-раз – и вот тебе жизнь с чистого листа!

Несмотря на то что я не была к этому готова, я не жалею ни о чем. Вроде с одной стороны стыдно и испытываешь смущение, а с другой…

Эти поцелуи, объятья, нежные взгляды, вздохи, прикосновения… это волшебно! Да, именно так, потому что в такие моменты на свете не существует никого кроме тебя и его. Только вы вдвоем. Это даже больше чем волшебно, это вообще самые драгоценные моменты жизни. И сейчас я благодарю Аллаха только за то, что он подарил мне такое счастье, что я встретила своего единственного и теперь мы будем всегда вместе.

От лица автора.

Пелин закрыла дневник и зевнула. Хорошо хоть она захватила его вчера с собой в свой новый дворец! Девушка повернула голову и улыбнулась, посмотрев на спящего Малкочоглу. Встав со стула, она подошла к кровати и присела на нее.

Счастье так и переполняло Пелин. Сейчас до жути хотелось кому-нибудь задать вопрос: можно ли от счастья умереть? Хотя, наверное, ответ очевиден, раз Пелин все еще не умерла.

Девушка поднялась с кровати и, закутавшись в накидку, вышла из коридора. Наверное, она даже в глубокой старости не избавится от привычки гулять по утрам. Даже статус замужней, теперь уже женщины, не позволит ей забыть об этих прогулках.

Выйдя в сад, Пелин почувствовала себя еще лучше. Утро было очень раннее, даже все слуги спали крепким сном, но как ни странно было достаточно тепло, весна в этом году действительно удалась. Солнце только взошло, не было ветра, который обычно заставлял траву и листву на деревьях шелестеть, и только где-то вдалеке, тихо, словно боясь кого-то разбудить, начинали чирикать птицы.