Текст книги "Красный кадиллак желаний (СИ)"
Автор книги: Мария Плума
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Мария Плума
Красный кадиллак желаний
Глава 1
Вечерний дождь застилал глаза, скрывая слезы от посторонних прохожих. Нещадно хлестал по лицу ледяными каплями, давая пощечины, словно выполнял работу за Эйрана Кристанти – моего единственного и любимого на всю жизнь. Ветер пронзал тело, тысячами уколов подобных тем, что я испытываю в душе. Еще вчера я была невестой и ожидала завтрашний праздничный рождественский ужин, когда мы объявим о помолвке. А сегодня я стою возле стены своего дома и задыхаюсь от предательства любимого человека. Я не знаю, есть ли у него другая женщина, но точно есть другая жизнь, в которой нет места моей.
Не решаюсь подойти, просто наблюдаю, как он передает отцу злосчастную синюю папку с документами. Дождь не щадит и их, но капли отскакивают от раскрытого зонта, как и моя любовь – она просто оказалась не нужна ему, все обещания были пустыми. Не могу понять зачем он так сделал.
Отец забрал папку и поспешил в дом. А я так больше не могу:
– Эйран! – пока он не сел в машину я все еще надеюсь, что это дурной сон. Подбегаю к нему: ― Эйран, подожди!
Он смотрит на меня холодным и отчужденным взглядом. Это не мой Эйран, которому я отдала сердце, хотя голос и принадлежит ему:
– Извини, я должен ехать.
– Не уезжай, давай поговорим, – прохожу за ним вокруг автомобиля и цепляюсь за дверь, чтобы он не смог ее закрыть.
– Мириам, отойди с дороги.
– Нет, давай поговорим.
– Твое право, – вырывает из рук дверь, садится и наглухо закрывает ее. А через секунды обдает грязью из-под колес своего красного кадиллака, что окончательно отрезвляет меня от несбыточных желаний.
А если бы в нашу первую встречу я сделала все по-другому? Если бы я принимала решения, противоположные тем, которые уже приняла? Мысли одолевали меня одна за другой и не давали покоя – ночь будет тяжелой. Завтра в доме соберутся родственники и только отец, который настойчиво предлагает мне горячий какао, знает, как мне тяжело сейчас:
– Папа, и что я должна им всем сказать: что ни помолвки, ни свадьбы не будет? Что Эйран бросил меня?
– Нет, милая. Утром я всех обзвоню и скажу, что ужин не состоится.
– Но мама должна была приехать.
– Мама может приехать и так, – вздохнул…
Знаю, что ему сложно говорить о ней. Наверное, это у нас семейное переживать предательство любимого человека. Мама предпочла другого мужчину, другую работу и другой город.
– Я пойду спать, хорошо?! Завтра нужно улыбаться людям, которые придут на концерт, а мне еще петь… и силы для этого.
– Иди, милая.
Поцеловала отца и поднялась в свою комнату. Завела будильник на 8 утра 25 декабря. Нужно позвонить своей подруге Шейлин, чтобы она забрала платье для помолвки, я за ним не поеду. Единственный раз, когда мне было больно, как сейчас – это когда мама объявила об отъезде и новом мужчине. Я украдкой взглянула на себя в зеркало: растекшаяся тушь обрамляла зеленые глаза, а темные мокрые волосы, некогда счастливое лицо. И совершенно, ничего не напоминало о моем двадцати одном дне счастья. Двадцать один – на единицу меньше, чем мой возраст. Двадцать третий уже будет без него…
Всю ночь я прорыдала, не понимая, что сделала не так, отчего он просто взял и оставил меня: поспешно закончил дела по строительству нового здания для театральной школы и уехал в другую страну, навсегда. Заснуть удалось ближе к утру и все это время я думала, что было бы если я делала то, что хотелось, а не то, что нужно и принято. Что было бы если…
Проснулась я от оглушающей мелодии звонка, которую дней десять, как сменила по настоянию нашего художественного руководителя – Томаса Олдриджа. Терпеть его не могу. Видите ли, эта музыка «корябает его нежный музыкальный слух». Кто же звонит в такую рань? Взяла телефон и увидела цифры 10:36 – боже мой, проспала!
– Да, алло!
– Мири, привет! Тут такое дело, в общем, нужно чтобы ты приехала в школу. Вот прям вставай и приезжай. Только надень то зеленое платье, которое мы на прошлых выхах купили. Жду тебя. Это срочно.
Конечно, срочно! Через полтора часа главная репетиция перед концертом, хорошо, что школа в десяти минутах ходьбы. И о каком зеленом платье Шели твердит, сейчас не до него – оно уже сыграло решающую роль. Томас мне все уши проест, что я для будущей примы не гожусь, ведь «зрители не ждут, а он вынужден». Естественно, вынужден – наши отцы партнеры.
Я наскоро умылась, натянула на себя синий свитер с джинсами, и выбежала на улицу, ругаясь на вечно хандрящую технику – телефон показывает 3 декабря. Ах, если бы оно было так…
Сердце замерло, когда я у школы увидела такой же красный кадиллак. Какая жестокая насмешка судьбы. У входа меня встречала Шели:
– Мириам, ты срочно должна это увидеть. И где твое зеленое платье? Ну да ладно, так тоже сойдет.
– Куда ты меня тащишь? Репетиция будет в зале. – мы практически бегом пересекли большой холл.
– Она будет позже. А сейчас… Хм, пропал. Это все из-за того, что ты слишком долго шла.
– Кто пропал?
– Очень красивый шатен.
– Шели, мне не до этого. Сама знаешь, что вчера случилось.
– Брось, он какой был нудной кочерыжкой, такой и останется.
– Раньше ты его так не называла.
– По мне так как только увидела. Ну ладно, подруга. Иди в зал украшай стены. Может, появится еще.
– Мы же все подготовили. А как же репетиция?
– Ну, Томас, как всегда, недоволен. Иди.
Я побрела в зал, где сегодня состоится большой рождественский концерт. Очень надеюсь, что мне станет лучше и я забудусь. Надо отключить телефон, иначе не отобьюсь от «заботливых» тетушек и сестриц по поводу несостоявшейся помолвки. Все догадывались, что мы созываем гостей на ужин именно за этим. А отец, наверняка им скоро позвонит. И нужно менять телефон – опять третье число. Словно кто-то смеется надо мной.
Я прошла в зал и взяла рождественские украшения. Зачем же их сняли? Наверняка Томас в последний день решил, что они «корябают его нежные глаза». Ну хорошо, нужно спешить, до репетиции осталось совсем чуть-чуть. И почему школа почти пустая, где все?
Я поставила около себя стол с коробкой игрушек, и сама забралась на него, чтобы достать до люстры. Но мне не удалось, поэтому, как и в тот раз мне надо ставить стул сверху. Тогда меня подхватил он, значит, сейчас мне нужно быть осторожнее. Я забралась и у меня почти получилось, но отвлеклась на шум позади себя, не рассчитала шаг и потеряла равновесие. Уже представляла, как больно я ударюсь и задавалась вопросом, как же смогу петь в таком состоянии, но почувствовала крепкие мужские руки, подхватившие меня в полете:
– Эйран?!..
Глава 2
― Ты вернулся?! Эйран!
Я обнимала его за шею, все еще находясь на руках. Да, я обижена и мне было вчера очень больно, но я его люблю. Не хотелось вообще выпускать его из объятий, но я чувствовала, что он не проявляет никаких эмоций. Почему? Я ничего такого не делала, чтобы он вел себя так… ну, почти ничего… Взглянула ему в лицо: улыбается, смотрит на меня заинтересовано, но будто видит впервые:
– Мы знакомы?
– Что значит знакомы? Эрн ты чего?
Заерзала на руках, пытаясь выбраться, чтобы встать на ноги, а он держит и не отпускает:
– Снежинка свалится прямо в руки. Увлекательно. И часто вы падаете?
– Нет… Ты будто не помнишь меня. Что с тобой случилось? Это игра какая-то?
– Сам удивляюсь. Они сказали про снежинку и больше ничего. Черт бы побрал этих маленьких проныр.
– Опусти меня уже.
– А вы и правда легкая, как снежинка.
– Спасибо, но… – а Шели говорила, что моя диета на печенье и молоке плохая идея, а она вполне себе новогодняя. ― Лучше меня отпустить.
Улыбнулся. Боже, какая у него красивая улыбка. И поставил меня на пол, так аккуратно. Стоп!
– Эйран, почему ты вчера так поспешно уехал и даже не поговорил? Почему так поступил со мной?
– Тебя моя мать подослала?
– Нет. Но она хорошая, ты должен поговорить с ней.
– Я уже ей все сказал. Пусть не вмешивается, я сам сделаю выбор. Жаль, что Снежинка знакома с мамой.
– Ты опять уходишь? Я ничего плохого не сделала, поговори со мной.
– Верю, что это так, но передайте Элайзе Кристанти, что я уже вырос из-под ее опеки. В конце концов, мне двадцать девять лет, и уж этим вопросом я займусь самостоятельно! Прямо с восклицательным знаком и передайте… милая Снежинка. Простите, – остановился почти у входной двери, ― не подскажете, где я могу найти, – достал листок из кармана, ― Бенедикта Льюиза?
– Конечно, по коридору последняя дверь справа. И синюю папку не забудь.
– Да, да, она у меня в… А вы откуда знаете про папку?
Интересно он меня разыгрывает или это очень реалистичный сон. Думаю, что второе. Никогда не была в таком сне:
– Эрн почему ты так себя ведешь?
– Может быть, мать представила вас позавчера за ужином, а я забыл?
– Нет.
– Ну, и славно, а то выбор в этот раз был просто жуткий. У меня назначено на двенадцать, нужно идти. А ты тут работаешь, Снежинка?
– Да.
– Хорошо.
«Хорошо» и все? Как же все похоже на день нашей встречи: мое падение, его разговор с папой, только Элайзу мы не затрагивали. Жаль, что это всего лишь сон. А что еще безумного может произойти во сне?
– Пс, пс…
Обернулась никого, значит, послышалось.
– Пс, пс, говорю же!
Еще раз обернулась по сторонам – пусто. А потом взглянула в окно: можно увидеть жирафа! Я помотала головой, чтобы сбить совсем уж неправдоподобный сон. Но жирафья морда, так и продолжала торчать в окне. Ну сон, так сон. Господи, Мириам, нельзя так переживать, даже из-за Эйрана. Такие ужасы снятся:
– Ты это мне?
– Тебе, конечно! Ну, подойди поближе, мне тяжело так стоять.
Вообще странно, как ты здесь оказался. Подошла к окну и увидела, как жираф примерно моего роста балансирует на тоненькой веточке.
– Так ты же упадешь сейчас! – начала суматошно хватать жирафа за все, что попадалось. Плевать, что это сон, нужно спасать бедолагу.
– За шею тяни. За уши не надо. Да, что ж ты делаешь-то, задушишь, – жираф начал истошно кричать, но я таки успела схватить и затащить его внутрь, перед тем, как ветка под ним хрустнула.
– Ты кто такой? Откуда взялся?
– Ну, тихо, тихо, – жираф начал театрально откашливаться, ― почти что удушила. Кхе-кхе. А-а-а-а-а… Лишила меня певучего голоса.
– Что тебе нужно от меня. Я понимаю, что это сон, но зачем ты здесь?
– Какой сон? Я не сон! Меня зовут Мандартис Эльвинг Инглорион. Но если кратко, то Мандарвинион. И я поверенный Кристанти-фэмили-продакшн.
– Я буду звать тебя мандаринкой.
– Ка-а-ак? – морда жирафа вытянулась и стала еще длиннее, если это возможно, конечно.
– Ты сказал Кристанти? Ты знаешь Эйрана?
– Знаю ли?! Я, собственно говоря, по его поводу и здесь.
– Пожалуйста, дай мне проснуться. Или, наоборот, не нужно. Я всю ночь проплакала и… Зачем я рассказываю это жирафу?
– Знаю, знаю, знаю! Эйран передал папку твоему отцу, ты смотрела из-за угла дома, бег, хлоп и б-р-р-рызги.
Хоть он и жираф, но так реалистично изобразил вчерашнюю картину:
– Именно так все и было!
– Спасибо, спасибо! Польщен! Цветы положите на сцену, – раскланялся, как мы это делаем после выступления. ― Я и слезу могу, но это требует драматической нотки. Да, примерно как и у тебя вчера. Но я тут по важному делу.
– Тебе нужно непременно на сцену, – съязвила я, но, кажется, жираф не понял. В момент прильнул ко мне и сделал огромные глаза: ― Возьмешь меня своим протеже? Я знаю, что у тебя папа в театре работает…
Начал расшаркиваться копытом, показывая наигранное смущение.
– Ты сказал, что здесь по поводу Эйрана.
– Так точно, – встал по стойке смирно, ― ну, извини я прирожденный артист. А кое-кто… Не будем говорить кто, – прекрасно изобразил Эрна за рулем кадиллака, ― так не считает. Ладно, теперь к делу! То, что с тобой случилось не сон – нам нужна твоя помощь.
– Кому нам?
– Семейству Кристанти, эльфам, детям… мне.
– У Эйрана есть дети?
– Не сосчитать. У него обязательства по всему миру.
Я и подумать не могла, что у него есть дети. Значит, лгал мне по поводу своей любви. Какая же я дура, что поверила. А может:
– У него дети появились естественным путем или он донор? Он как-то говорил, что у него есть обязательства перед детьми, но я посчитала, что он о детском театре.
– В основном все естественным. Эйран плодовит на детей. В этом его особенность.
– Он посмеялся над моими чувствами, да?
– Нет. Для этого нам и нужна твоя помощь.
– Снежинка! – послышалось из-за двери.
– Эйран!
– Не говори ему, что я тут был. Он мне все пятна перемешает, а я их только что замысловатым сюжетом выложил.
Я взглянула на жирафа – у него были обычные пятна, как и у всех, которых я видела… на картинках:
– Не скажу, – я о тебе вообще никому не скажу, и сама, надеюсь, что скоро забуду.
Во входную дверь просунулась голова Эйрана:
– Я и не знал, что у Снежинки папа директор школы. Вряд ли тебя мать подослала. Составишь мне компанию за обедом?
Глава 3
― Конечно!
Пока я шла к Эйрану, размышляла, куда дену жирафа или как о нем скажу, если он его увидит. Обернулась – никого. Возможно, мне это все показалось, потому что я очень перенервничала вчера.
– Знал бы, что здесь обитают такие Снежинки, приехал бы еще в прошлом году.
– Эрн, ты вчера головой не ударялся? Эрн! – подошла к нему близко и посмотрела в карие глаза. ― Я уже соскучилась по тебе.
Кинулась на шею и крепко-крепко прижала к себе. И он прижал меня тоже. Значит, все помнит, значит, любит, поэтому и вернулся. Отстранилась и обняла его лицо ладонями. Но его глаза не выражают ни любовь, ни ненависть, только горят пытливыми огоньками и пронзают меня до самой глубины, да, именно, такой, он был в первые две недели нашей встречи.
– Мне нравится, как ты называешь меня Эрн. Что-то есть в этом имени…
– Волшебное и уносящие куда-то…
– Далеко.
И случился наш первый поцелуй. Конечно, он был не первый, но сейчас, как и тогда… я полностью растворилась в его объятиях.
– Будто мы и правда знакомы, – смотрит на меня внимательно, ― Но я не был в этом городе ни разу. Может, в другом месте?
– Эрн, ты, правда, ничего не помнишь обо мне?
– Я бы тебя не забыл. Пойдем.
А ведь забыл… Он приобнял, я положила голову ему на плечо и мы направились к выходу. Навстречу нам несся Томас, у него только что пена из ушей не брызгала – полон негодования.
– Ах, вот где находится наша прима. Наводит контакты с будущим партнером. Вижу, слишком активно наводишь. Томас Олдридж, очень приятно, – поправил очки и протянул руку Эйрану.
– Взаимно.
– Через час, чтобы была в зале при полном параде. Зрители не ждут, это я вынужден.
Окатил меня презренным взглядом и направился в свой кабинет, чуть ли не бегом. Почему он меня так ненавидит, что я ему сделала?
– Шумно у вас тут, – Эйран обернулся в сторону Томаса.
Мы успели сделать несколько шагов, как нас догнала Шели:
– Ага, вижу, вы уже познакомились. Шейлин Барлоу, очень приятно! – протянула руку, явно для того, чтобы он ее поцеловал. Шели неисправима. Но он сделал, то, что сделал – пожал в ответ. ― Куда вы идете?
Она прямо как маленький пытливый сыщик:
– Мы идем обедать, Шел. Приду на репетицию.
– Давай, давай. Приходи чуть раньше, расскажешь, как наш будущий спонсор в деле. С виду хорош.
Отрапортовала Шейлин и ушла.
– Вижу, что шумно всегда, – заулыбался, ― Так оттого, как я буду вести себя за обедом, зависит моя репутация здесь? – как же красиво он улыбается.
– Не обращай внимания, она всегда такая.
Вышли на улицу – светило яркое солнце и в свитере было совсем не холодно. Да, декабрь в этом году выдался на редкость теплым. Мы подошли к красному кадиллаку. Эрн открыл мне дверь и я села.
– Побудь здесь, я забыл папку с документами, – хлопнул дверью и ушел.
– Благо небесам, у Эйрана дырявая память, гыыы…
Я аж подскочила на месте, услышав знакомый голос. Обернулась – сидит на заднем сидении в наушниках и с блокнотом в… копыте.
– Не пугай меня так. Как ты тут оказался. Не было никого. И вообще, я бы хотела о тебе забыть, как о страшном сне.
– Меня? – сдвинул наушник с уха. ― Я, между прочим, песенки ищу рождественские, для вашего детского спектакля, а ты меня «страшным сном». Между прочим…, – опять прильнул ко мне, ― я самый красивый из всех Кристанти-фэмили.
– Если ты не моя выдумка… Не делай такую морду, я в этом очень сомневаюсь. То объясни, что тут происходит? Почему сейчас вновь день нашей встречи с Эйраном.
– Так, так, так… У кого-то, видимо, тоже страдает память.
– Память у меня хорошая.
– Ну тогда вспомни: вы вчера поссорились, он приехал к твоему отцу, отдал папку, ты стоишь, бег, хлоп и брррррызги.
– Это я прекрасно помню.
– А что было потом?
– Я выпила горячий какао и пошла спать. Все. А когда проснулась, то…
– Значит и у тебя память в сеточку.
– Нет. Больше ничего не было!
– А мысли? Помнишь, о чем думала перед тем, как провалилась в сон?
– О чем?
– О чем?
– О том, что… Что было бы если я делала бы по-другому? Смогла бы объявить о помолвке в Рождество, как и мечтала?..
– Ну-у-у-у… Ой…
– Все в порядке, – Эрн вернулся, ― я знаю отличное место, где можно пообедать.
Я сидела в растерянности. Неужели такое может быть в самом деле? Да, я то и дело слышу о рождественском чуде, но чтобы это произошло со мной…
Эрн кинул папку на заднее сидение. Я испуганно обернулась – никого.
Глава 4
Когда мы отъехали от здания школы, я решила, что нужно начинать узнавать об Эйране больше. Возможно, я многое о нем не знала, поэтому случилось то, что случилось.
– Я могу тебе задать странный вопрос?
– Задавай.
– Как ты относишься к жирафам?
– Н-нормально. А почему ты спрашиваешь?
– Просто так. Видела сегодня одного и…
– Видела? Где?
Мы ехали не очень быстро и это хорошо, я забыла пристегнуть ремень, а Эрн резко нажал на тормоз и повернулся ко мне. Ни разу не видела его таким озадаченным.
– На картинке, – если он так реагирует на слово «жираф», что же с ним будет, если я назову имя Мандри… Мандриа… Мандаринки, в общем.
– На картинке – это хорошо, – вновь плавно вдавил педаль газа, и мы поехали, но на всякий случай я пристегнулась.
– Так как ты к ним относишься?
– А почему тебя это интересует?
– Мне кажется, что они жутко милые, – так и представила сияющую морду, сегодняшнего не прошеного гостя.
– Насчет жутких согласен, а вот «милые»… не уверен. Ну вот, приехали.
Кафе «Синий сапог» – никогда не понимала этого названия, но здесь мы были завсегдатаями посетителями. В первый раз нашего знакомства… Так я сама начинаю верить, что это все взаправду. Но… Эрн взял папку и пошел открывать мне дверь. Так, в общем в первый раз, я старалась не лезть в его жизнь и оставаться чуть в стороне, чтобы не быть навязчивой. А сейчас сделаю по-другому. Мне ведь самой очень интересно, что происходит:
– Спасибо! А почему сюда?
– Здесь готовят прекрасные десерты. Тебе понравится.
Я вышла из машины и решила, что на этот раз точно выведаю все секреты: если у него есть поверенный жираф, то боюсь представить, что еще есть:
– Ты сказал, что ни разу не был в этом городе.
– На лжи меня пытаешься поймать, – хитро прищурил глаза и улыбнулся. Не устану повторять, что у него сногсшибательная улыбка.
– На несостыковке фактов.
– Одназначно, только одно – ты самая замечательная Снежинка, которую я знал.
– Так у тебя их много было?
– Нет. Проходи, – практически втолкнул меня внутрь.
Здесь, как и всегда потрясающая атмосфера Рождества: гирлянды на окнах, музыка, аромат имбиря и корицы. Самое интересное, что это кафе начинает работать только в декабре, но я всегда обходила его стороной. «Синий сапог» – что в нем можно подавать? А оказалось, что здесь очень вкусно кормят сладостями. Поэтому я и подсела на диету из печенья и молока. Мы прошли к нашему столику.
– Тебе нравится здесь? – отодвинул стул, приглашая сесть.
– Да, очень.
– Подожди, я сейчас приду.
Хотел сначала оставить синюю папку на столе, но все же взял ее с собой. Я знаю только то, что в этой папке документы на сотрудничество с нашей школой, а потом и разорванный контракт с передачей всех прав отцу. Но может там есть что-то еще?
Немного погодя, ко мне подошла девушка в их стандартной одежде: темно-зеленый костюм, колпачок эльфа на голове и их ушки. Всегда удивлялась, зачем им эти приделанные уши… или они что настоящие? А вот, девушку я такую не видела. На бейджике было имя «Анайрэ» – какое необычное:
– Что будете заказывать?
– Я подожду своего спутника.
– А может быть, все же закажите?
– Подойдите чуть позже, пожалуйста.
Но она не собиралась отступать:
– У нас замечательные блюда. Разрешите предложить нашу новинку «Клецки по-танзанийски» – это очень вкусно. Оближите пальчики, гарантирую!
– Я все же…
– Вы ведь собрались быть посмелее. Это отличный шанс начать.
А она права. Но откуда ей это известно? Неужели Мандаринка проболтался?
– Несите!
– Отлично!
– Принесите моему жен… Эйрану то же самое, пожалуйста.
– Эта новинка исключительно для вас.
Быстро ушла, зазвенев колокольчиками и заставив меня тем самым посмотреть вниз – теперь они у них и на ботинках. Вернулся Эрн с недовольным лицом, не помню такого при нашей первой встрече:
– Ты в порядке.
– Был бы лучше, но, к сожалению, это невозможно.
– Расскажешь мне?
– Лучше ты мне расскажи о себе: чем увлекаешься, как обычно проводишь свободное время? Есть ли у тебя свободное время или, может быть, у тебя есть кто-то?
– Никого у меня нет, – кроме тебя. Почему же ты ничего не помнишь Эрн? Я не могу об этом говорить вслух, но так хочется.
– Почему так смотришь на меня, будто мы знакомы? И у меня ощущение, что я уже сделал что-то не так?
– Нет, нет…
– Ваши клецки. А вам, что сэр?
– Будьте любезны то же самое. Выглядит аппетитно.
– Это исключительно для вашей спутницы, – подвинула тарелку еще ближе. ― И его больше нет в меню. ― Может быть, медовый десерт с маком и пеканом?
– Не откажусь! Давайте! – вот же ж сладкоежка: сияет, как звезда на небосводе. ― Значит, жениха у тебя нет, прекрасная новость!
Неужели я и вправду нужна ему? Может, все что было день назад – это сон, а сейчас все на самом деле? Я поднесла вилку с клецкой ко рту – аромат изумительный. Съела кусочек и все вокруг поплыло…