Текст книги "Пергамский музей. Берлин"

Автор книги: Мария Силина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Посейдон 164–156 до н. э. Мрамор

Этот торс из Малой Азии создан греческими мастерами эллинистического периода. Скульптура была сделана для алтаря Зевса, ныне называющегося Пергамским. Стоит обратить внимание, как искусно в мраморе пробурены завитки волос на бороде и в прическе. Изящная драпировка оттеняет мощь атлетического торса. Притягательность и при этом загадочность придает изображенному очень благородный, чуть задумчивый наклон головы. В позе и во взгляде нет ничего от гнева, чрезмерных эмоций, что позволяло страстным почитателям античности XVIII–XIX веков говорить об аскетическом, стоическом идеале пластики, о том, что мастера стремились создать образ героя, который одновременно чувственен, отважен и отстранен от суеты вокруг.

Рыночные ворота города Милет. Начало II века. 2800x1670x600

Археологи, создавшие эту реконструкцию городских ворот, очень гордятся ею. Для них, как и для историков искусства, ордерная система – одно из самых важных достижений античной цивилизации. Благодаря ей получило развитие европейское зодчество (за исключением средневекового – готики и романики). Восхищение гармоничностью построек древних воплотилось у европейцев в прямое копирование, творческое переосмысление и трепетное наследование основных принципов ордера, являющегося тектонической системой. Это набор устойчивых средств, которые визуально организуют архитектурные детали в целостные, приятные для глаз и логичные сооружения. Разнообразные элементы (колонны, капители, метопы) художественно обыгрывают стоечно-балочную конструкцию, придавая стене математически выверенную устойчивость и регулярность. Основные архитектурные компоненты были разработаны древними греками. Древние римляне, унаследовавшие их набор, стали более свободно и одновременно более педантично его применять, усложняя комбинации. Этот прием прекрасно виден на примере милетских ворот. Симметрично расположенные арки перемежаются не функциональными (нужными), а чисто художественными (визуальными) композициями из колонн. Следующий этаж повторяет первый, только становится пропорционально меньше. В этом сокращении и заключены очарование античной архитектуры, ее притягательность и гармоничность. Мастера интуитивно использовали такую меру уменьшения арочных проемов, диаметра и длины колонн, которая кажется естественной, логичной и не мешает целостному восприятию стены.

Надгробный рельеф Публия Аидия и его жены Аидии. Первая половина I века. Мрамор. Высота – 64

Данный рельеф – один из самых знаменитых в древнеримском искусстве. Дело в том, что представленный экспонат демонстрирует зрителю сразу несколько основных характеристик античного искусства. Во-первых, это надгробие. Оно традиционной прямоугольной формы и, одновременно, обыгрывает мотив «окна в мир». Сейчас специалисты насчитывают более 120 надгробий с такой композицией, что еще раз подтверждает социальную важность похоронных обрядов в античном обществе. Человека не просто хоронили со всеми почестями, он оставался в общине. Умерший портретом и эпитафией напоминал соплеменникам о своих заслугах, достоинствах, исторических событиях, в которых участвовал. Его доблести должны были говорить живущим об их гражданском долге. Античность, особенно в Древнем Риме, была насквозь пронизана социальными связями и ритуалами. Именно это перешло в идеалы европейского общества в эпоху Ренессанса. Во-вторых, здесь представлены классические римские портреты, которые прославились своим веризмом (правдоподобием). Именно в Риме появились остро реалистические изображения людей. Античные скульпторы достигли небывалого совершенства в портретировании: они точно передавали облик человека со всеми его достоинствами и недостатками и одновременно создавали образ, полный собственного достоинства. До сих пор большинство скульпторов-портретистов учатся искусству изображения личности именно на древнеримских образцах, стремясь совместить документальность облика с общей идеализацией. Интересно, что здесь изображены бывшие рабы, получившие римское гражданство. В, казалось бы, простом надгробии много говорящих деталей, укажем, например, на кольца, которые должны свидетельствовать об относительном достатке умерших. Эта плита была найдена на знаменитой древней Аппиевой дороге в самом центре Рима.

Краснофигурный лекиф. Без даты. Керамика

В Древней Греции искусство керамики и росписи сосудов (вазопись) получило широкое распространение. Можно смело утверждать, что никакая культура ни до, ни после греков не достигала таких вершин в этой области. В те времена существовало несколько десятков разных форм утвари, каждый вид имел свое название.

Перед зрителем – краснофигурный лекиф, сосуд для масла. Техника такой росписи состояла в сплошной окраске темным цветом тулова вазы и сохранении светлого оттенка керамики фигур. Изображения получались не силуэтными, плоскостными, а объемными. Сцены поражали изысканно скомпонованной композицией и невероятным разнообразием сюжетов. Лекифы помимо своего утилитарного значения использовались как погребальные сосуды, их ставили на могилы. Поэтому, как и в данном случае, тематика росписи была связана с культом умерших.

Дионис с сатиром из терм Фаустины в Милете. Фрагмент. Вторая половина II века. Мрамор

Перед зрителем – знаковый экспонат из античной коллекции музея. Знаменитый император-философ Марк Аврелий подарил городу Милету в Малой Азии великолепный комплекс терм. Просторные залы бань были богато украшены и обставлены прекрасными статуями. Данная группа представляет собой пример имперской римской пластики. По сравнению с греческой она более рафинирована, фигуры не столько атлетичны, сколько прекрасны идеальной, немного холодной красотой и даже изнежены. (Наблюдательные зрители заметят в классической скульптуре Европы XVIII–XIX веков подражание именно римскому искусству пластики.) В данном произведении эта чувственность позы Диониса объясняется тем, что прекрасный бог был покровителем виноделия. Его традиционными спутниками являлись сатиры – мифические лесные существа, которые стали символами распутства и безудержного веселья.

Искусство ислама

Страница из Корана. 1560–1570

Замок-дворец Мшатта. Каменный резной фриз южного фасада. Фрагмент. Первая половина VIII века. Камень, резьба

Работники музея не хотели оставлять традицию монументальных архитектурных реконструкций, которая триумфально началась с экспозиции Пергамского алтаря. Поэтому изюминкой собрания, беспрецедентным событием в музейной практике стала целая серия подобных восстановлений шедевров древнего искусства. В данном случае это богатый каменный резной фасад дворца восточного владыки.

Дворец Мшатта предназначался для использования в качестве зимней резиденции халифа аль-Валида из династии Омейядов. Его короткое правление осталось в истории именно благодаря этому архитектурному проекту. Властитель распорядился возвести величественный замок в иорданской пустыне, к юго-востоку от современной столицы – города Амман. Постройка так никогда и не была завершена, потому что халифа убили, а землетрясение вскоре разрушило возведенные стены. Руины обнаружили лишь в 1840. Сейчас в это трудно поверить, то тогда недостроенный замок, его величественные обломки были преподнесены в дар немецкому кайзеру Вильгельму II османским султаном! Фриз прибыл в Берлин, в строящийся музей кайзера Фридриха (ныне Музей Боде на Музейном острове). К 1932 произведение было реконструировано в зале Пергамского музея. Во время Второй мировой войны оно пострадало от бомбежек. Сегодня это один из самых ценных и известных экспонатов отдела «Музей исламского искусства».

Внутренняя часть дворца состояла из жилых помещений и грандиозных залов для приема гостей, а также мечети. Южный фасад был богато украшен сплошным резным каменным рельефом. Данный фриз высотой 5 и длиной 33 м – прекрасный пример раннего исламского искусства. Между цоколем и карнизом проходит зигзагообразная линия. Внутри вписаны розетты (медальоны в форме цветка). Все пространство заполнено изощренным абстрактным цветочным орнаментом. В его изгибах и извилинах искусно вырезаны фигурки разных реальных и мифических животных: птиц, грифонов, драконов с павлиньим оперением и даже кентавров. Это классическое изображение рая. Все божьи создания, мирно сосуществуя, не вступая во вражду, живут в волшебном прекрасном саду, наслаждаясь нектаром из изящных сосудов. Однако около башни декоративный мотив меняется. Животные исчезают, уступая место флоральному орнаменту, стебли и цветы тянутся из изысканных ваз. По правилам ислама изображения живых существ были запрещены в религиозном искусстве. Возможно смена мотива объясняется тем, что сразу после башни начинались стены мечети.

Бараны у виноградной лозы. VI–VII века

Можно сравнить эллинистический фриз Пергамского алтаря с данным древним рельефом. Он является частью другой важной и богатой коллекции берлинского музея, представленной в «Музее исламского искусства». Этот отдел посвящен культуре восточных стран, для которой в целом характерно реалистически точное изображение животных и придание большой роли растительному орнаменту. Баран (овен) – важный символ жертвы богу. Перед зрителем – ранний образец исламского искусства. Привлекает внимание, как неизвестный скульптор варьирует фактуру камня. «Шерсть» баранов контрастирует с прорезанными линиями завитков и гроздей винограда. Особенностью орнаментальных изображений также является их симметричность.

Блюдо с изображением всадника. IX или X век. Фаянс, подглазурная роспись. Диаметр – 22

Данное блюдо было найдено во время раскопок древнего города Нишапур, одной из столиц империи Саманидов в IX–XI веках (сейчас это территории Ирана и Узбекистана). В манере исполнения этой работы переплелись традиции разных народов, населявших Персию. Для области, где преобладали военные и кочевники-торговцы, изображение всадника очень характерно. Композиционно фигура расположена строго симметрично. Герой смотрит прямо на зрителя, однако общая трактовка не портретна и реалистична, а, наоборот, крайне причудлива, декоративна и отвлеченна. Весь рисунок состоит из силуэтно исполненных геометризированных, почти абстрактных фигур, но потрясает богатством орнаментальной выдумки, большим количеством нарядных деталей. Буквально вся поверхность блюда заполнена птицами, цветами, крестами, арабской вязью. Гамма изделия ограничена тремя цветами: черным, желтым и синим. Тщательность отделки и идолоподобная поза всадника делают эту работу настоящим произведением искусства, символом той эпохи.

Страницы Корана. VIII или IX век. Пергамент, черные и коричневые чернила, перо, золото. 32x21

Одной из вершин исламского искусства стало оформление священной книги – Корана. Первоначально проповеди пророка Мухаммеда передавались по памяти, устно. Мусульмане верят, что первое откровение он получил в 610, в месяц Рамадан. Коран до сих пор служит основой их законодательства, как религиозного, так и гражданского. Самые ранние известные священные книги относятся к рубежу VII-VIII веков.

Данный образец – соответственно, настоящее сокровище исламской коллекции музея. В ней хранятся 22 пергаментных листа. Особенностью оформления книги в исламе является строгость, даже педантичность, которая совмещается с необыкновенной изящностью исполнения. Так, на каждом листе – определенное количество строк куфическим письмом, сопровождаемых заголовком и орнаментом. Куфи – общее название группы самых древних стилей арабских букв, которые отличаются прямолинейными и угловатыми начертаниями. Книга написана тростниковым пером черными и коричневыми чернилами. Текст украшает орнамент, сделанный золотом (цвет в исламе достигает предельно символического звучания). Он не является рамкой или дополнением к рисунку, как было в миниатюрах Византии и Западной Европы, а имеет самодовлеющее значение. Конец предложения отмечали декоративными розетками. Эти цветочные вставки-точки арабы заимствовали у сасанидов – персов, государство которых было покорено мусульманами в VII веке, а мотив пальметт – цветочных орнаментальных композиций – перешел от византийцев. Такой узор до сих пор распространен в Европе. Интересно, что горизонтальный формат Корана и разрозненность листов имели чисто практически цели – книгу могли читать сразу несколько человек.

Декоративные панели. XI век. Слоновая кость. 40,6x36,1

Данные панели, вероятнее всего, сделаны в Каире. Они интересны техникой и тематикой. Дело в том, что искусство резьбы по слоновой кости было широко распространено в христианских странах и стойко ассоциируется с сюжетами на религиозные темы. Эти работы созданы для мусульманского двора и отражают быт и культуру средневековых арабских халифатов Средиземноморья.

Резьба представляет сцены на тему досуга халифа и его слуг. Охота с самых древних времен являлась времяпрепровождением власть имущих, на верхней планке она происходит с соколами и гончими. На нижней халиф наслаждается музыкой и пением. Придворные щедро угощаются вином. Как известно, ислам запрещал запечатлевать людей и зверей. Осуждение антропоморфных изображений началось с IX века, хотя таких ограничений в самом Коране не было. Тем не менее религиозные деятели с большим подозрением относились к сценам пира, наслаждений и беззаботного изысканного отдыха. Однако, как и во все времена, правители и местная аристократия игнорировали запреты и делали то, что не могли позволить себе простые смертные. Традиционным для исламского искусства в целом является орнаментальный компонент композиции: фон из растительных, изысканно переплетающихся узоров, в которые словно вписаны действия. Такими образами обычно иллюстрировался рай. Быт аристократии представлялся художниками прямой аналогией божественной идиллии.

Часть этих великолепных пластин хранится в Лувре. Ученые до сих пор спорят об их назначении. Возможно, панели были изготовлены для богатого оформления книжного переплета или являлись декором интерьера.

Ниша для молитв (михраб) 1226. Композитный материал, подглазурная и люстровая роспись. Высота – 280

Пергамский музей гордится обладанием одним из самых прекрасных персидских михрабов Средневековья. В мечети данная ниша определяет направление Мекки – именно в сторону этой мусульманской святыни необходимо поворачиваться во время молитвы. Представленный образец вывезен из города Кашан, который находится в Центральном Иране, из мечети Мейдан. Город славился искусством люстровых изразцов и утвари. Это метод обжига со специальным пигментом (люстр значит «сияние») придает непревзойденный блеск и живость краскам в керамических изделиях. Вся поверхность ниши заполнена куфическими надписями из Корана и арабесками – изощренными фантазийными орнаментами. Музейная экспозиция не может передать того мерцания, которым играла стена, когда находилась на своем месте в мечети, отражая свет множества горящих свечей и лампад. При его разрозненной вибрации надписи еще сильнее выступали на поверхности стены, и рельеф, выполненный в разной высоте, приобретал многомерность.

Круглая ароматическая горелка 1250–1300. Латунь, инкрустация серебром и золотом. 15x15

Перед зрителем – очень изящная вещь, которая еще и источает приятный запах эфирных масел. Подобные круглые ароматические горелки вошли в моду в исламских регионах Средиземноморья в XIII веке. Композицией и манерой исполнения они в целом похожи на пластины с декоративной резьбой, также представленные в музее. На горелке в фантазийно переплетенные линии орнамента вписаны фигурки шейхов, их подданных, музыкантов, всадников, охотящихся на животных, и другие сценки из придворной жизни. Тонкость и сложность выделки, ювелирная изящность орнаментальных силуэтов, общее богатство задумки свидетельствуют о том, что данный предмет принадлежал правителю. Горелка сконструирована по типу неваляшки: чашечка с горящим маслом всегда оставалась внизу в горизонтальном положении. В те времена в высших кругах существовал целый культ ароматических масел: многие верили, что запахи могут исцелять от недугов, а также оберегать от злых сил.

Флакон с изображением игроков в поло 1300. Стекло, эмаль, позолота. 28x19

Перед зрителем – уникальная редкость – флакон из тончайшего стекла, сохранившийся с XIV века! Сосуд украшен декоративным фризом из эмали. На нем изображены 12 всадников, один из которых держит клюшку для игры в поло. Горлышко оформлено изысканным декором, состоящим из переплетенных линий, в который вписаны фигурки зверей. Подбор животных может удивить: есть даже слон!

Искусство эмали и стеклоделия было очень распространено в эпоху господства воинственных турок-мамлюков в Сирии и Египте. Сюжеты утвари и ритуальных предметов часто вторили образам в миниатюре, искусство которой считается одной из непревзойденных. Красные розетты, размещенные на золотом узоре, являются символом династии султанов Расулидов. Игра в поло являлась чрезвычайно популярной при дворе. С XIV века этот сосуд хранится как драгоценность. В конце XIX столетия в составе коллекции немецкого дипломата он был передан музею.

Ящик для Корана 1320–1330. Бронза, дерево, инкрустация золотом и серебром. 27x42,5x42,5

Коран – центральный объект в искусстве ислама. Сама книга не только оформлялась как драгоценность, но еще для нее изготавливали и целый ряд сопутствующих предметов. Представленный ларец для хранения Корана создан в Египте, в Каире. Он, как и сама священная книга или ниша в мечети, оформлен очень характерно: богатыми неизобразительными орнаментальными композициями. Хотя, как уже говорилось, прямого запрета на антропоморфные изображения в Коране нет, требование исключить какие бы то ни было образы из религиозного искусства соблюдались строго. В период правления султана династии Мамлюков ан-Насира Мухаммеда (1294–1340) техника инкрустации по бронзе достигла своего расцвета. Подобные предметы изготавливались обычно в дар мечети или медресе (религиозной школе).

Данная коробка квадратной формы сделана из дерева и обита бронзовым листом. В ней хранились 30 листов священной книги. На крышке в первозданном виде до нас дошли крючок и затвор. Поверхность украшает надпись из Корана, которая сделана специальным шрифтом в стиле «тулут». Золотом и серебром выполнены цитаты из важнейших сур (стихов). «Слово твоего Господа исполнилось правдиво и справедливо! Никто не изменит Его Слов. Он – Слышащий, Знающий». Текст нанесен с особой фантазией, даже затейливо. Причудливые росчерки переплетаются с изображениями пионов и почек, делая поверхность ларца мерцающей и вибрирующей. Эта работа подписана мастерами, что встречается достаточно редко. В Исламском музее в Каире хранится Коран их же авторства. Скорее всего, ящик предназначался именно для египетского экземпляра.

Махмуд аль-Хусейн им Раби I Меджнун среди диких зверей 1420. Бумага, гуашь, золото. 29x20

Одной из недосягаемых вершин арабского искусства по праву считается мастерство миниатюры. Существует множество школ и направлений, каждая из которых отличается своим стилем, излюбленными темами и сюжетами.

Это иллюстрация самой популярной любовной истории на всем Востоке – о Лейле и Меджнуне. Наибольшее распространение она получила в обработке знаменитого арабского поэта Низами. На данном листе изображено, как Меджнун удаляется в пустыню из-за того, что сходит с ума (имя героя с арабского переводится как «сумасшедший»). Там он живет среди диких животных, которые принимают пищу из его рук. Подобный сюжет характерен для многих сказаний о святых. Интересны некоторые детали работы. Махмуд аль-Хусейн им Раби I, художник одной из самых крупных школ миниатюры в Ширазе, пытается показать скалы объемными. Он нагромождает нарисованные в перспективе геометрические плиты. В остальном изображение стремится к плоскостности, которая особенно усиливается благодаря яркой, свежей голубизне неба. Во все века искусство миниатюры отличалось живой, сочной гаммой и многообразием тонов.

Блюдо с изображением гранатов 1500–1550. Кварцевая керамика. Диаметр – 37

Данное блюдо отличается оригинальным декором, не встречающимся в европейском искусстве. Здесь изображены плоды граната в достаточно непривычном для современного зрителя колорите, но пропорции композиции, сочетание цветов и рисунок самих фруктов – все говорит о другой культуре, совсем иной эстетике.

Представленное изделие создано в эпоху Сулеймана Великолепного (1520–1566). Само имя, данное этому правителю, говорит о расцвете искусств и культуры, самом блестящем периоде в истории Османской империи. Султан покровительствовал художникам, архитекторам, сам писал стихи, увлекался ювелирным делом. Постройки, возведенные в то время в Стамбуле, еще несколько веков считались образцами стиля.

Керамика из города Изника относится к вершинам из числа их шедевров, оно олицетворяет конец одной из самых важных эпох в истории изникской керамики. Местные мастера к этому времени перестают использовать традиционную трехцветную гамму, переходят к широчайшей палитре оттенков. С названной гаммой из керамики ушел и своеобразный дух седой древности, аскетичности и особой монументальности образов. Все перечисленные черты еще присутствуют в этом блюде. Символизм декоративной композиции достигается благодаря крупному масштабу темных по цвету фруктов, а также небольшому расстоянию между ними, перемежающемуся тонкими линиями нежных васильков. Неуловимая привлекательность декора объясняется соотношением между плодами: некоторые гранаты расположены симметрично, а некоторые – асимметрично друг к другу. Так, в оформлении есть какая-то загадка, на композицию хочется смотреть вновь и вновь.

В керамике Изника за несколько столетий синтезировались традиции византийского, сельджукского искусства, а также стиля мастеров Сирии, Средней Азии и Ирана. Мотив граната был очень популярен в оттоманскую эпоху, особенно в узорах на тканях. Этот образ позже переняли европейские ткачи, особенно в Италии, с которой граничила империя Сулеймана Великолепного. Берлинский музей купил блюдо в 1992. Ранее оно лишь раз было показано широкой публике – на грандиозной выставке шедевров исламского искусства в Мюнхене в 1910.

Каллиграфический лист. XVI–XVII века. Бумага. 49,8x36,4

Культура ислама прославилась своим искусством каллиграфии. Особенную ценность богатством декоративной отделки и изяществом шрифта представляют работы оттоманской империи XVI–XVII века. Центральную часть листа в изящном обрамлении благородных золотых и красных оттенков занимает круглящийся шрифт. Мастерство каллиграфии заключалось в том, что характер линий, наклоны, углы и движение букв должны были образно отвечать смыслу текста. Например, данное написание прекрасно подходит для поэзии. Вся поверхность заполнена орнаментацией. Можно сказать, что манера оформления соответствует европейскому классицизму. Работу отличают строгость рамок, сдержанная, темная гамма цветов, четкая геометрия и симметрия композиции.

Ковер с изображением ваз. Фрагмент 1600. Шерсть, хлопок. 144x249

Перед зрителем – фрагмент большого (5 м в длину) ковра, произведенного в Иране во времена династии Сефевидов. Полотно наряду с серией других произведений, фрагменты которых хранятся в музее, было изготовлено в период наибольшего расцвета государства при Аббасе I. Композиция достаточно сложна и изощренна, в ней доминируют несколько мотивов: вазы, цветы, розетты. Как принято в исламском искусстве, более крупные объекты соединяются орнаментальной сетью тонких стеблей, цветов, бутонов. Здесь нет симметрии и видимой ритмичности в расположении: ковер словно настоящее цветочное поле или натюрморт, в нем присутствуют даже облака. Живости и причудливости этой работы соответствуют богатство оттенков, тонкость выделки шерстяных и хлопковых нитей, многообразие и реалистическая достоверность в изображении растительных форм. Все элементы великолепного ковра указывают на его высочайшее качество. Он был произведен в лучшей персидской мануфактуре того времени.

Сосуд в китайском стиле с надписью 1627–1630. Фарфор

Данный сосуд – очень интересный пример взаимодействия и синтеза разных культур. Керамическая ваза была сделана в Персии, а характер декора прямо заимствует традиции китайского фарфора. Внешняя поверхность этой приземистой емкости разделена на шесть отсеков. В каждом – пейзаж на манер китайской живописи, чьи мастера создавали непревзойденные, очень оригинальные по композиции и ракурсам виды, лирические изображения рек, деревьев, цветов. Одним из основных приемов была игра масштабов. Художники приближали фрагмент ветки или часть реки, делая их главными «героями» картины. Так и в этой вазе персидские умельцы создали интересные пейзажные мотивы, однако китайской тонкости и лиричности линий они предпочли сочные формы, мягкие очертания и привели отдельные фрагменты в ритм декоративного фриза. Арабской вязью на ободке написано стихотворение. Текст перемежается с характерным решетчатым орнаментом. В произведении говорится о трапезе хлебом и солью, а также восхваляется дружба. Скорее всего, из этого сосуда во время приема пищи угощали гостей. Дно внутри изделия украшено пейзажем с горой, узловатой сосной и поющей птицей.

Китайский традиционный сине-белый фарфор очень ценили при дворе Аббаса I. Шах, страстный собиратель лучших заморских образцов, заказывал местным мастерам произведения в названной манере.

Каллиграфическая композиция в виде удода. XVII век. Бумага, чернила, золото. 171x187

Одной из вершин исламского искусства по праву считается каллиграфия. Графические особенности арабской вязи и религиозный запрет на антропоморфные изображения привели к ее фантастическому развитию.

Эта птица – великолепный пример так называемой каллиграммы – художественного произведения, созданного каллиграфом. Мастера в специальных стилях выполняли сугубо декоративные вещи. Они изображали совершенно разные предметы с помощью искусного написания букв. Подобные каллиграммы были особенно модны в поздний период развития исламской культуры. Из значимых слов, таких как Аллах (Бог) или Али (один из главных пророков у шиитов), художники составляли образы, фактически становившиеся многогранными символами: буквы перетекали в изображение и наоборот. Перед зрителями – «басмала» – фраза, с которой начинается каждая сура Корана. Правоверные мусульмане начинают с нее любое дело, произнося перед трапезой, входом в дом, всяким договором. В государственной практике басмалу записывают в начале конституционного закона, документа, письма, завещания. Это превращает совершаемое в поклонение Аллаху. Такие листы помещали обычно в домашние интерьеры, вешали на стены торговых лавок. Данная басмала означает: «Во имя Бога, наиболее Милостивого и Милосердного».

Пергамский алтарь. Фрагмент фриза. Около 180 до н. э.

Следующий том

Собрание Филадельфийского музея искусств – одного из крупнейших в США музеев изобразительного искусства – курируют восемь отделов: Американское искусство, Восточно-Азиатское искусство, Модерн и современное искусство, Европейское декоративное искусство и скульптура, Костюм и текстиль, Индийское и гималайское искусство, Графика (рисунок и гравюра) и фотография. Это огромный комплекс, в его более чем 200 галереях, помимо постоянной экспозиции, ежегодно проходят многочисленные специализированные выставки. Музей является не только художественным центром, но и центром всей общественной жизни Филадельфии.