Текст книги "Искры Памяти (СИ)"

Автор книги: Мария Доброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Доброва Мария Михайловна
Искры Памяти

К ЛОРАЛЭЙ.

ПИШУ БЕЗ ОБРАЩЕНИЙ И ДОЛГИХ ВСТУПЛЕНИЙ, БЕЗ ПРИВЕТСТВИЯ, БЕЗ ПРОСЬБЫ ОТВЕТИТЬ. К ЧЕМУ СЛОВА ТАМ, ГДЕ СТЕПЕНЬ ТВОЕГО ДУШЕ ИЗЛИЯНИЯ ОПРЕДЕЛЯЕТ НАЛИЧИЕ НЕИСПИСАННОЙ МЯТОЙ БУМАГИ? ПИШУ, НО НЕ ПИСЬМО – ТО МОЯ ИСПОВЕДЬ. ПИШУ, САМ НЕ ЗНАЯ ЗАЧЕМ. ПРОШУ ОБ ОДНОМ: ПРОЧТИ.

Я ПОМНЮ ТОЛЬКО ЕЁ ГЛАЗА. НОС, ГУБЫ, ОВАЛ ЛИЦА – ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ СМОГЛО У МЕНЯ ОТНЯТЬ. НО ЕЁ ЛУЧАЩИЕСЯ ЦИАНОВЫЕ ГЛАЗА, НАПОЛНЕННЫЕ УЖАСОМ И ЛЮБОВЬЮ, Я НЕ ОТДАМ ДАЖЕ СМЕРТИ.

СОФИРА БЕСС (ЭТО ИМЯ 23 ГОДА СПУСТЯ ВЫЯСНИЛ ДАН) РОДИЛА МЕНЯ В МАЛЕНЬКОЙ ДУШНОЙ КОМНАТКЕ, НЕ ЗАПИСАВ В СВЕДЕНИЯ О НОВОРОЖДЕННЫХ, И ТОГДА ФОРМАЛЬНО, КАК И ВСЮ ПОСЛЕДУЮЩУЮ ЖИЗНЬ, МЕНЯ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.

Я НЕ ПОМНЮ, ОБНИМАЛА ЛИ ОНА МЕНЯ, ПЕЛА ЛИ НА НОЧЬ – ЛИШЬ ВЗГЛЯД, ЛИШЬ РОБКУЮ НЕУКЛЮЖУЮ ЛЮБОВЬ, КАКУЮ ТОЛЬКО МОЖЕТ ДАТЬ ДЕВЯТНАДЦАТИЛЕТНЯЯ МАЛЕНЬКАЯ ЖЕНЩИНА РЕБЁНКУ, ОШИБОЧНО ПОЯВИВШЕМУСЯ НА СВЕТ.

МОЯ ИСТОРИЯ БЕРЁТ НАЧАЛО В ГОРОДЕ ЗОЛОТЫХ ВРАТ. НО КТО ПРИВЁЗ МЕНЯ В СТОЛИЦУ, Я НЕ ЗНАЛ. НЕ ЗНАЛ ДАЖЕ СОБСТВЕННОГО ИМЕНИ. ИЗ КАЖДОГО ДВОРА МЕНЯ ПРОГОНЯЛИ С ПОБОЯМИ. ВОРУЯ ХЛЕБ И АПЕЛЬСИНЫ, Я ВЫЖИВАЛ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ, ПОКА НЕ НАБРЕЛ НА НЕЗАПЕРТУЮ ДВЕРЬ В УЗКОМ ПЕРЕУЛКЕ НА ОКРАИНЕ ГОРОДА. ХОЗЯИН НЕ БЫЛ БОГАТ: БОГАТЫЕ ЗАКРЫВАЛИ ДВЕРИ. КОМНАТА, В КОТОРУЮ Я ПОПАЛ, БЫЛА СПЛОШЬ ЗАСТАВЛЕНА КНИГАМИ. ОТ НИХ ИСХОДИЛ АРОМАТ СТАРИНЫ И ЧУДА. Я ОТКРЫЛ ПЕРВУЮ ПОПАВШУЮСЯ НА ГЛАЗА КНИГУ В ТЁМНО-СИНЕМ ПЕРЕПЛЕТЕ. СТРАНИЦЫ ЕЁ ОКАЗАЛИСЬ НАСТОЛЬКО СУХИ, ЧТО ТРЕСКАЛИСЬ ОТ МОИХ ПРИКОСНОВЕНИЙ.

–КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?

ОХВАЧЕННЫЙ СМЕРТЕЛЬНЫМ СТРАХОМ, Я ЗАХЛОПНУЛ КНИГУ И БРОСИЛСЯ БЕЖАТЬ. ДВЕРЬ, ЧЕРЕЗ КОТОРУЮ Я ЗАШЕЛ, ОКАЗАЛАСЬ ЗАКРЫТА. Я РИНУЛСЯ В ДРУГУЮ СТОРОНУ, НО ТУТ ЖЕ РУХНУЛ НА МОЩЕННЫЙ КАМЕННЫЙ ПОЛ.

МОЛОДОЙ МЕДНОВОЛОСЫЙ МУЖЧИНА НАГНУЛСЯ КО МНЕ, ОГЛЯДЕВ.

–УШИБСЯ, ДРУГ? – ЕГО ГОЛОС ПОКАЗАЛСЯ МНЕ СЛИШКОМ ВЫСОКИМ ДЛЯ МУЖЧИНЫ. Я ЗАКРЫЛ ЛИЦО РУКАМИ, ОЖИДАЯ УДАРА.

ОН ПРОТЯНУЛ МНЕ ТОНКУЮ РУКУ. ВСЯ ЕГО РОСЛАЯ ФИГУРА ИСТОЧАЛА РАДОСТНУЮ СИЛУ. Я ВЗДРОГНУЛ.

–НЕ БЕЙ! НЕ НАДО!

–НЕ БОЙСЯ, ЗДЕСЬ ТЕБЯ НЕ УДАРЯТ, – ЕГО ПЛАМЕННЫЕ ЯНТАРНЫЕ ГЛАЗА НАПОЛНИЛИСЬ СНИСХОДИТЕЛЬНОЙ ЛЮБОВЬЮ, КАК ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ ЕГО РОДНЫМ СЫНОМ.

–ТАК КАК ТЕБЯ ЗОВУТ, ДРУГ? – СНОВА СПРОСИЛ ОН. МЫ СИДЕЛИ ЗА НЕБОЛЬШИМ ПОЛУКРУГЛЫМ СТОЛОМ. Я ПОЖАЛ ПЛЕЧАМИ, ГЛОТАЯ ЛЕЖАЩИЕ ПЕРЕДО МНОЙ НА ПЛОСКОМ БЛЮДЕ КУСОЧКИ ФРУКТОВ, НЕ ПЕРЕЖЕВЫВАЯ.

МУЖЧИНА НЕДОУМЁННО ВСКИНУЛ БРОВИ.

–ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ СВОЕГО ИМЕНИ?

Я КИВНУЛ, НЕ ОТРЫВАЯСЬ ОТ ЕДЫ.

–ТАК НЕ ПОЙДЁТ.

ОН ВСТАЛ ИЗО СТОЛА И ЧЕРЕЗ МИНУТУ ПРИНЕС КНИГУ, КОТОРУЮ Я ЛИСТАЛ, КОГДА ТОЛЬКО ЗАБРАЛСЯ В ЛАВКУ.

–БАТИС ОКТАР ПЕРИД, – ПРОЧИТАЛ ОН ИМЯ НА ФОРЗАЦЕ, – ТЕПЕРЬ ЭТО БУДЕТ ТВОЕ ИМЯ.

Я ПОДНЯЛ ГЛАЗА ОТ ФРУКТОВ И БЛАГОГОВЕЙНО ПОСМОТРЕЛ НА НЕГО. ОН ПРОТЯНУЛ МНЕ КНИГУ.

–ОНА ТВОЯ, ДРУГ БАТИС.

Я БЕРЕЖНО ПРИНЯЛ КНИГУ ИЗ ЕГО РУК, ПРИЖАВ ЕЁ К ГРУДИ. ПО ЩЕКАМ ЗАСТРУИЛИСЬ ГОРЯЧИЕ СЛЁЗЫ.

–ДРУГ! ТЫ ДРУГ! – МОЙ ТОНЮСЕНЬКИЙ ГОЛОСОК ЗАДРОЖАЛ ОТ СЧАСТЬЯ.

–ЗОВИ МЕНЯ РЕВЕ.

ИТАК, Я ПРОЖИЛ С РЕВЕ 13 ЛЕТ. ЗА ЭТИ ГОДЫ ОН ОБУЧИЛ МЕНЯ ЯЗЫКУ, ГРАМОТЕ, СЧЁТУ, ПОМОГ РАЗВИТЬ ФЕНОМЕНАЛЬНЫЙ (КАК САМ ОН ЛЮБИЛ ГОВОРИТЬ) ТАЛАНТ К ТОЧНЫМ НАУКАМ, В ЧАСТНОСТИ ПРОСТРАНСТВЕННУЮ ФИЗИКУ И ГЕОМЕТРИЮ. РЕВЕ ТРЕНИРОВАЛ И МОЙ ДУХ. БЛАГОДАРЯ ЕМУ ОДНОМУ, Я ОВЛАДЕЛ СОЗДАНИЕМ АСТРАЛЬНЫХ ИЛЛЮЗИЙ. ОН ЗАМЕНИЛ МНЕ УЧИТЕЛЯ, ДРУГА, БРАТА И ОТЦА.

В ТЕ ВРЕМЕНА РЕВЕ ВЛАДЕЛ КНИЖНОЙ ЛАВКОЙ, Я ПОМОГАЛ ЕМУ ВЕСТИ ТОРГОВЛЮ. ДЕЛА ШЛИ ОТЛИЧНО, НО С ГОДАМИ ПОСЕТИТЕЛЕЙ СТАНОВИЛОСЬ ВСЁ МЕНЬШЕ.

–ЛЮДИ ПЕРЕСТАЮТ ЧИТАТЬ НЕ ОТТОГО, ЧТО УМНЫ, – ГОВОРИЛ ОН В ПОСЛЕДНИЙ, САМЫЙ ТЯЖЕЛЫЙ ГОД, – А ОТТОГО, ЧТО ГЛУПЫ И УЖЕ НЕ ПОНИМАЮТ ЗАЛОЖЕННЫЙ В НИХ СМЫСЛ.

Я СМОТРЕЛ НА ТОЛПЫ ЛЮДЕЙ, ОДЕТЫХ В ЯРКИЕ ОДЕЖДЫ, НА БОГАТЫЙ ГОРОД, И ДУМАЛ, ПРАВ ЛИ РЕВЕ. ТОГДА ЕЩЁ МНЕ БЫЛО СЛОЖНО ВООБРАЗИТЬ, ЧТО ТАКАЯ ЦВЕТУЩАЯ СТРАНА МОЖЕТ ВСКОРЕ ПРИЙТИ В УПАДОК. Я СЧИТАЛ, ЛЮДИ НЕ ГЛУПЦЫ, ОНИ ПРОСТО СЧАСТЛИВЫ, И НЕ ВИДЕЛ НИЧЕГО ОМЕРЗИТЕЛЬНОГО В ПАРТНЕРСТВЕ, НО НЕ В СЕМЬЕ, В ОБЕЗЛИЧИВАЮЩЕМ ТОЖДЕСТВЕ, НО НЕ В РАВЕНСТВЕ ИНДИВИДУУМОВ, ВО ВЛАСТИ ПОЛИТИКИ НАД ДУХОМ, НО НЕ ЕДИНОГО ДУХА НАД ВСЕМИ СФЕРАМИ ЖИЗНИ. Я, КАК И МНОГИЕ, НЕ ПРЕДАВАЛ ЗНАЧЕНИЯ ЛИДЕРСТВУ В ОБЩЕСТВЕ ТЁМНЫХ МАГОВ. Я НЕ ВИДЕЛ ИХ ИСТИННОЙ СУЩНОСТИ. Я НЕ БОЯЛСЯ ИХ. ПОКА В ОДИН ДЕНЬ ОНИ НЕ ПРИШЛИ В НАШ ДОМ.

МНЕ БЫЛО 16. Я ЧИТАЛ ПОСОБИЕ ПО КВАНТОВОЙ ФИЗИКЕ МАРСИАНСКОГО ПРОФЕССОРА КЛИСТА В СВОЕЙ КОМНАТЕ НА ВЕРХНЕМ ЭТАЖЕ. ОН МНОГО РАССУЖДАЛ ОБ УСТРОЙСТВЕ ВСЕЛЕННОЙ И, ЧТО СТРАННО, О БОГЕ. ВНАЧАЛЕ ОН ПРЕДСТАВИЛ БОГА, КАК ОСОБЫЙ ВИД МАТЕРИИ, ЗАТЕМ КАК МАТЕМАТИЧЕСКУЮ ФОРМУЛУ. Я МНОГО РАЗМЫШЛЯЛ НАД ЭТИМ УЖЕ СЕЙЧАС, ПОСЛЕ ВСЕХ ТЕХ СОБЫТИЙ, ЧТОБЫ РАЗ И НАВСЕГДА ОПРОВЕРГНУТЬ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЕ, НО СМОГ ЛИШЬ ПОДТВЕРДИТЬ.

СНИЗУ РАЗДАЛСЯ АДСКИЙ ГРОХОТ ПОВАЛИВШИХСЯ С ПОЛОК КНИГ, ЗАТЕМ ГЛУБОКИЕ ГОРТАННЫЕ ГОЛОСА. Я БЕСШУМНО ВЫШЕЛ ИЗ КОМНАТЫ И ПОДОБРАЛСЯ К ЛЕСТНИЦЕ. В ЛАВКЕ СТОЯЛИ РЕВЕ И ТРОЕ КРЕПКИХ МУЖЧИН С КАСТЕТАМИ. ПОЗАДИ НИХ БЫЛИ ОПРОКИНУТЫ НЕСКОЛЬКО СТЕЛЛАЖЕЙ.

–ТЫ ИМЕЕШЬ ВЫХОД НА ЭТУ ЧЕРТОВУ ДЕВКУ? – ПРОРЫЧАЛ ТЕМНОВОЛОСЫЙ МУЖЧИНА. ПЛЕЧИ ЕГО БЫЛИ ТАК ШИРОКИ, А ГОЛОВА ТАК МАЛА, ЧТО, КАЗАЛОСЬ, ПРИСТАВЛЕНА ОТ ДРУГОГО ТЕЛА.

–ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, О КОМ ВЫ ГОВОРИТЕ, – ОТВЕТИЛ РЕВЕ, НЕ ТЕРЯЯ САМООБЛАДАНИЯ.

–НЕ ПРИКИДЫВАЙСЯ, ЗА ТОБОЙ СЛЕДИЛИ. Я ГОВОРЮ О ПРОКЛЯТОЙ ШПИОНКЕ, ЧТО ПРЯТАЛА У СЕБЯ ВАША ШАЙКА.

НА ГУБАХ РЕВЕ МЕЛЬКНУЛА ПОЛУУЛЫБКА.

–ЭТО БЫЛО 12 ЛЕТ НАЗАД. БОЮСЬ, ВЫ ОПОЗДАЛИ, ДРУЗЬЯ.

–ТВОИ ДРУЗЬЯ ЛЕЖАТ В МОГИЛЕ, И ТЫ С НИМИ СКОРО СВИДИШЬСЯ!

САМЫЙ КРЕПКИЙ МУЖЧИНА ПОДЛЕТЕЛ К НЕМУ И УДАРИЛ КАСТЕТОМ В ЖИВОТ.

–ОТВЕЧАЙ, ГДЕ ОНА?

Я ВЫДАЛ СЕБЯ, ВЫБЕЖАВ ИЗ УКРЫТИЯ РЕВЕ НА ПОМОЩЬ. ОДИН ИЗ НАЛЕТЧИКОВ СХВАТИЛ МЕНЯ ЗА РУКУ И СЖАЛ ЕЁ ТАК, ЧТО МОЕ ЗАПЯСТЬЕ ПЕРЕЛОМИЛОСЬ С ЛЕГКОСТЬЮ СУХОГО ПРУТА. Я ЗАКРИЧАЛ ОТ БОЛИ. РЕВЕ ПОСМОТРЕЛ В МОЮ СТОРОНУ СВОИМИ ПЫЛАЮЩИМИ ОГНЁМ ГЛАЗАМИ, И ТОЛЬКО ЧТО СЛОМАВШИЙ МНЕ РУКУ ЗДОРОВЫЙ СИЛАЧ ВДРУГ ПОПЯТИЛСЯ НАЗАД, ТОЧНО ПУГЛИВЫЙ ПТЕНЕЦ.

–УХОДИ ОТСЮДА, – СКАЗАЛ ОН ОБЕСПОКОЕННО В ПЕРВЫЙ РАЗ ЗА ВСЕ ГОДЫ, ЧТО Я ЕГО ЗНАЛ.

ДВОЕ БРОСИЛИСЬ НА РЕВЕ СЗАДИ, ЕМУ ВНОВЬ ПРИЛЕТЕЛО В ЖИВОТ.

–УХОДИ, БАТИС! – ВЫКРИКНУЛ ОН, СКОРЧИВШИСЬ ОТ БОЛИ, ИЗ ЕГО РТА БРЫЗНУЛА КРОВЬ. РЕВЕ ГРОЗНО ПОСМОТРЕЛ НА НАЛЁТЧИКОВ, СИЛЯСЬ ПРИМЕНИТЬ НА НИХ СВОЮ ЧУДНУЮ СПОСОБНОСТЬ. ОДИН, КАК И ТОТ, ЧТО СЛОМАЛ МНЕ ЗАПЯСТЬЕ, В СТРАХЕ ОТОШЕЛ К ДВЕРИ, НО ПОСЛЕДНИЙ, САМЫЙ МОЩНЫЙ, УДАРИЛ РЕВЕ В ТРЕТИЙ РАЗ.

Я НЕ ВЫДЕРЖАЛ. В ЛАВКУ ЗАБЕЖАЛИ ДРУЖИННИКИ И СКРУТИЛИ НАЛЕТЧИКОВ. Я РВАНУЛСЯ К РЕВЕ. ТРЕТИЙ МУЖЧИНА ДОСТАЛ ПИСТОЛЕТ. РАЗДАЛСЯ ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ. Я РАЗРАЗИЛСЯ СЛЕЗАМИ. БЕЗДЫХАННЫЙ РЕВЕ УПАЛ МНЕ ПОД НОГИ.

–ТВОИ ИЛЛЮЗИИ НИЧТО, КОГДА О НИХ ЗНАЕШЬ, – ЗЛОБНО ПРОХРИПЕЛ УБИЙЦА. Я ХОТЕЛ БЫЛО НАКИНУТЬСЯ НА НЕГО, НО ОН ОТБРОСИЛ МЕНЯ УДАРОМ В ГОЛОВУ. Я УПАЛ НА МЁРТВОЕ ТЕЛО РЕВЕ, МОЯ СПИНА ОКРАСИЛАСЬ ЕГО ТЁПЛОЙ КРОВЬЮ.

–ОТВЕДЕМ ЕГО К ГЛАВЕ. ОН МОЖЕТ ЗНАТЬ ТО, ЧТО НАМ НУЖНО.

РЕВЕ БЫЛ ИЗ ИСТИННЫХ СВЕТЛЫХ МАГОВ. ПОД СЛОВОМ "ИСТИННЫЙ" Я ПОДРАЗУМЕВАЮ МАГА, ВЫСТУПАЮЩЕГО ЗА ПРЕКРАЩЕНИЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ, НО НЕ ПОСОБНИЧЕСТВО ЕЙ ПУТЕМ ПРИКРЫТИЯ ШПИОНОВ, МАГА-ДЕЯТЕЛЯ, ЧТО ПОЛОЖИЛ ЖИЗНЬ ТЩЕТНЫМ ПОПЫТКАМ ВЫТАЩИТЬ СВОЮ СТРАНУ ИЗ СТОЧНОЙ ЯМЫ РАЗЛОЖЕНИЯ, ПСЕВДО НАУК И ПСЕВДО РЕЛИГИЙ. Я СЛЫШАЛ ИЗ ЕГО УСТ МНОГО ПЕЧАЛЬНЫХ РЕЧЕЙ, НАВЕВАЮЩИХ МЫСЛИ О БЕЗЫСХОДНОСТИ, И ТЯЖЕЛЕЕ ВСЕГО ГОВОРИЛ ОН О СВОИХ СОРАТНИКАХ.

ЧИСТЫЕ УЛИЦЫ, ПО КОТОРЫМ НЕСПЕШНО БРОДИЛИ ЛЮДИ РАЗНЫХ КОНФЕССИЙ И НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ, АРКТИДСКИЕ И ВЕНЕРЯНСКИЕ КНИГИ НА ВИТРИНАХ КНИЖНЫХ ЛАВОК, И КРУГОМ, КУДА НИ ПОПАДИ МУЗЫКА, ТАНЦЫ И СМЕХ – ТО ДАЛЁКИЕ ВРЕМЕНА ОТРОЧЕСТВА РЕВЕ, ЕГО БЫТНОСТИ ПОСЛУШНИКОМ В ХРАМЕ РАДОСТИ. ОН РАССКАЗЫВАЛ О ПЫШНЫХ МЕССАХ, СОБИРАВШИХ ПОД КУПОЛОМ ХРАМА ВЕСЬ ГОРОД, О ЖРИЦАХ, ЧТО ЛЕЧИЛИ ЛЮБЫЕ БОЛЕЗНИ, О СВОБОДЕ... НАСТОЯЩЕЙ СВОБОДЕ, ЛОРАЛЭЙ. ТОЙ, КОТОРОЮ МЫ ПОЗНАЛИ ТАК ПОЗДНО.

В ТЕ ГОДЫ СТРАНОЙ ПРАВИЛА ПАРТИЯ СВЕТЛЫХ МАГОВ. РЕВЕ ГОВОРИЛ, ПРИ ИХ ВЛАСТИ НЕ БЫЛО СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА, РАСИЗМА, ГОЛОДА. КТО ЗНАЕТ, ТАК ЛИ ЭТО, НО ОДИН ФАКТ ДОСТОВЕРНЫЙ: ПРИ НИХ НЕ БЫЛО ВОЙНЫ.

РЕВЕ БЫЛО 17, ОН ГОТОВИЛСЯ К ПОСВЯЩЕНИЮ В ЖРЕЦЫ, КОГДА ВЕРХУШКА СВЕТЛЫХ МАГОВ ОБЪЯВИЛА ОБ ОТСТАВКЕ. ГЛАВА ПАРТИИ И ВСЕ ЕГО ПРИБЛИЖЕННЫЕ ЗАЯВИЛИ, ЧТО УХОДЯТ ИЗ ГОРОДА ЗОЛОТЫХ ВРАТ. СРЕДИ НИХ БЫЛИ РОДИТЕЛИ РЕВЕ И ЕГО СТАРШИЙ БРАТ.

–ОНИ НАЗЫВАЛИ НОР ГОРОДОМ ПОРОКОВ, ГОВОРИЛИ: "ГОСПОД ОТРЕКСЯ ОТ НЕГО". ТОГДА ТЁМНЫЕ МАГИ НАБИРАЛИ СИЛУ, ПРОПАГАНДИРУЯ ЛЖЕУЧЕНИЯ И ИЗВРАЩЕННЫЕ НАУКИ. Я БЫЛ УДИВЛЁН, ЧТО ИХ ПОЛИТИКА СОЗДАВАЛА С ОБЩЕСТВОМ БЕШЕНЫЙ РЕЗОНАНС. ЧИТАЯ НОВОСТИ ОБ УДАЧНОМ СКРЕЩИВАНИИ, НАПРИМЕР, ЧЕЛОВЕКА С КОЗЛОМ, Я ПРИХОДИЛ В УЖАС, А ЖИТЕЛИ ГОРОДА В ВОСТОРГ. НО Я ВЕРИЛ, ЧТО ЭТО ВРЕМЕННО, ЧТО ВСЁ МОЖНО ИСПРАВИТЬ И ВСЕХ ЕЩЁ МОЖНО СПАСТИ.

СЕМЬЯ УГОВАРИВАЛА РЕВЕ УЙТИ С НИМИ НА СОСЕДНИЙ КОНТИНЕНТ СТРОИТЬ НОВУЮ ЦИВИЛИЗАЦИЮ, УМОЛЯЛИ ЗАБЫТЬ "ГОРОД ПОРОКОВ". НО ОН НЕ ОСТАВИЛ СВОЙ ДОМ. ПОКИНУВ ХРАМ, ОН ОТКРЫЛ КНИЖНУЮ ЛАВКУ, ГДЕ ПОДПОЛЬНО ТОРГОВАЛ ЗАПРЕЩЕННОЙ ВСКОРЕ ПРОДАРИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРОЙ, УКРЫВАЛ ШПИОНОВ И ПЕРЕСМЕШНИКОВ. Я ПОМНЮ, КАК В ПЕРВЫЕ ГОДЫ К НАМ ЧАСТО ЗАХОДИЛИ РЯЖЕНЫЕ В МУЖЧИН ДЕВУШКИ, МАГИ НЕИЗМЕННО В СЕРЫХ МАНТИЯХ. ПОМНЮ, КАК РЕВЕ ЗАПРЕЩАЛ МНЕ ЗАВОДИТЬ С НИМИ РАЗГОВОР. Я ТОГДА СТРАШНО ОБИЖАЛСЯ НА НЕГО, СЧИТАЛ, ОН БОИТСЯ, Я ГЛУПЫЙ И ОПОЗОРЮ ЕГО. Я И ВПРАВДУ БЫЛ НЕПРОСТИТЕЛЬНО ГЛУП.

МНОГО ПОЗЖЕ Я ПОНЯЛ, ЧТО РЕВЕ НЕ ОДИН ГОД ПЫТАЛСЯ ПОКИНУТЬ ОБЩЕСТВО МАГОВ, НАЗЫВАВШИХ СЕБЯ СВЕТЛЫМИ. ВСПОМИНАЯ ПОДСЛУШАННЫЕ КРАЕМ УХА РАЗГОВОРЫ, В КОТОРЫХ ТОТ ВЫСТУПАЛ ПРОТИВ НАСИЛИЯ И УБИЙСТВ, ЕГО ОДИНОКИЙ ВЗГЛЯД, КОГДА ОН ОСТАВАЛСЯ НАЕДИНЕ С ТЯЖКИМИ МЫСЛЯМИ, Я СОЗНАЮ ТУ БОЛЬ, ЧТО ОДОЛЕВАЛО ЕГО НЕОБЪЯТНОЕ СЕРДЦЕ. ОН БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ ЛУЧОМ СВЕТА СРЕДИ ТЕНЕЙ, ОБУЯВШИХ ЕГО, НО НЕ ПРОНИКШИХ В НЕГО САМОЁ, ПОСЛЕДНИМ СВЕТЛЫМ МАГОМ В МИРЕ МРАКА И ЖЕСТОКОСТИ. НОР ЗАТОНУЛ НЕ ПОСЛЕ ВЗРЫВА ПОРТАЛА. НОР ЗАТОНУЛ ПОСЛЕ СМЕРТИ РЕВЕ.

Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ПРАВИЛЬНЕЙ: ПОКИНУТЬ БОЛЬНОЙ ЗАГНИВАЮЩИЙ ОАЗИС В ПОИСКАХ ЗДОРОВОГО, ИЛИ ОСТАТЬСЯ В ПОПЫТКАХ СОХРАНИТЬ ХОТЯ БЫ ОДИН ЕЩЁ БЛАГОУХАЮЩИЙ ЦВЕТОК. СЕЙЧАС ОСНОВАННАЯ КОГДА-ТО В ПУСТЫНЕ СТРАНА ЯВЛЯЕТСЯ САМОЙ ПРОГРЕССИВНОЙ НА ЗЕМЛЕ. НА РУИНАХ СВОИХ ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ, СОКРЫТЫХ ПОД ТОЛЩЕЙ ВОД, ОНА СИЯЕТ ЯРЧЕ И ЯРЧЕ. НО НЕ ВИДИШЬ ЛИ ТЫ ПОД ЕЁ ДРАГОЦЕННЫМ УБРАНСТВОМ КАПЛИ КРОВИ СВОИХ НЕКОГДА ДРУЗЕЙ, СЫНОВЕЙ, БРАТЬЕВ? НЕ ВИДИШЬ ЛИ ПРИЗРАК БЬЮЩЕГОСЯ В АГОНИИ НОРА НАД ИХ ПИРАМИДАМИ? ТЕНЬ, НАШЕПТЫВАЮЩУЮ ПОВТОРЕНИЕ СУДЬБЫ, ОТ КОТОРОЙ ОНИ ОДНАЖДЫ СБЕЖАЛИ? МОЖЕТ, ТО УДЕЛ КАЖДОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ – КАНУТЬ В НЕБЫТИЕ?

МЕНЯ ВЕЗЛИ ПО СОННОМУ НОЧНОМУ ГОРОДУ НА ШИРОКОЙ КОЛЕСНИЦЕ. КОЕ-ГДЕ ЕЩЁ ГУДЕЛИ ТАВЕРНЫ. В МОЕЙ ГОЛОВЕ, СЛОВНО ЗУДЯЩАЯ ЗАНОЗА, СКРИПЕЛА МЫСЛЬ: "РЕВЕ МЁРТВ".

МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ ОКОЛО РОСКОШНОГО БЕЛОКАМЕННОГО ДОМА. МЕНЯ ВЫТОЛКНУЛИ ИЗ КОЛЕСНИЦЫ И ПОВЕЛИ ВНУТРЬ. НИ В ОДНОЙ ИЗ КОМНАТ, ЧЕРЕЗ КОТОРЫЕ МЫ ПРОХОДИЛИ, НЕ ГОРЕЛ СВЕТ, И Я СОВСЕМ ИХ НЕ РАЗГЛЯДЕЛ. МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ В ПРОСТОРНОМ ЗАЛЕ С КОЛОННАМИ ИЗ ЧЁРНОГО МРАМОРА. МЕНЯ ПОДВЕЛИ К ТЕМНОВОЛОСОМУ МУЖЧИНЕ, ЧЬИ СМУГЛАЯ КОЖА И ЧЁРНАЯ МАНТИЯ ДЕЛАЛИ ЕГО ЕДВА РАЗЛИЧИМЫМ В СУМРАКЕ ЗАЛА. ОН СИДЕЛ НА ВЫСОКОМ ЗОЛОТОМ СТУЛЕ, НАПОМИНАЮЩИЙ ТРОН, ВО ГЛАВЕ ДЛИННОГО ПРЯМОУГОЛЬНОГО СТОЛА.

–ТЫ СЛЫШАЛ КОГДА-ЛИБО ИМЯ АОНИС? – ОБРАТИЛСЯ ОН КО МНЕ ВЛАСТНЫМ ГОЛОСОМ. ЕГО ГЛУБОКИЕ ЛАЗОРЕВЫЕ ГЛАЗА, ПОХОЖИЕ НА МРАЧНЫЙ ОКЕАН, ВЫРАЖАЛИ ПОЛНОЕ РАВНОДУШИЕ. КАЗАЛОСЬ, ОТВЕТ ЕГО НЕ ИНТЕРЕСОВАЛ.

Я НЕ СЛЫШАЛ ЭТОГО ИМЕНИ, НО ПРОМОЛЧАЛ. УБИЙЦА РЕВЕ УДАРИЛ МЕНЯ ПО СЛОМАННОЙ РУКЕ. Я ЗАСКУЛИЛ ОТ БОЛИ.

–ТЫ СЛЫШАЛ ИМЯ ЛАВРЕЙ?

Я СНОВА ПРОМОЛЧАЛ.

–ОТВЕЧАЙ! – ЗАРЫЧАЛ УБИЙЦА, УДАРИВ ПО РУКЕ СИЛЬНЕЕ. Я С ТРУДОМ СДЕРЖАЛ КРИК.

ГЛАВА, КАК ЕГО НАЗЫВАЛИ НАЛЕТЧИКИ, ОКИНУЛ МЕНЯ ХОЛОДНЫМ ВЗГЛЯДОМ: В НЁМ НЕ БЫЛО НИ ЖАЛОСТИ, НИ ЗЛОСТИ – ЛИШЬ СУХОЕ БЕЗРАЗЛИЧИЕ.

–УБИТЬ, – ПРИКАЗАЛ ОН.

МЕНЯ ТОЛКНУЛИ В СПИНУ. Я БЫЛ РАД, ЧТО СНОВА УВИЖУ РЕВЕ. ОН ДАЛ МНЕ ИМЯ, ДОМ, ЛЮБОВЬ, ОБРАЗОВАНИЕ. Я БЫЛ НИКТО БЕЗ НЕГО, МОЯ ЖИЗНЬ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИЛА.

–СТОЙТЕ, – НАВСТРЕЧУ ВЫШЕЛ ПАРЕНЁК ЛЕТ ПЯТНАДЦАТИ, ДО ТОГО ПОХОЖИЙ НА ГЛАВУ, ТОЧНО СРИСОВАННЫЙ С ЕГО ПОРТРЕТА, – ОН МНЕ НУЖЕН.

НАЛЕТЧИКИ ОБЕРНУЛИСЬ К МУЖЧИНЕ, ТОТ ОТРЕЧЕНО МАХНУЛ РУКОЙ. НЕ ГОВОРЯ НИ СЛОВА, МЕНЯ ВЫТОЛКНУЛИ К ПАРЕНЬКУ И ЗАХЛОПНУЛИ ДВЕРЬ.

–ПОЙДЁМ СО МНОЙ, – СКАЗАЛ ОН НЕ ТО В ПРИКАЗНОМ, НЕ ТО В ЖАЛОБНОМ ТОНЕ. ПО КАКОЙ-ТО ПРИЧИНЕ Я ПОНЯЛ, ТО БЫЛО ЧЕМ-ТО ВРОДЕ ДРУЖЕЛЮБИЯ. МОЖЕТ ОТТОГО, ЧТО ЕГО ЛАЗОРЕВЫЕ ГЛАЗА, ТАКИЕ ЖЕ ГЛУБОКИЕ И СИЛЬНЫЕ КАК У ГЛАВЫ, СВЕТИЛИСЬ ГРУСТЬЮ И ОДИНОЧЕСТВОМ.

МЫ ЗАШЛИ В БОГАТО ОБСТАВЛЕННУЮ ПОЛУКРУГЛУЮ ГОСТИНУЮ. ПАРЕНЁК СЕЛ В КРЕСЛО СПРАВА ОТ КАМИНА И УКАЗАЛ МНЕ НА КРЕСЛО НАПРОТИВ. Я УСТАЛО РУХНУЛ В НЕГО, ПРИДЕРЖИВАЯ БОЛЕЗНЕННО НОЮЩЕЕ ЗАПЯСТЬЕ.

–МЕНЯ ЗОВУТ ДАНСАЗ.

–БАТИС, – Я ИЗО ВСЕХ СИЛ СТАРАЛСЯ ОТВЕТИТЬ ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНО, НО ЧТО-ТО ВО МНЕ НЕ ДАЛО ЭТОГО СДЕЛАТЬ.

–ТЫ ХОЧЕШЬ ВЫЛЕЧИТЬ РУКУ ПРЯМО СЕЙЧАС?

Я ПОДОЗРИТЕЛЬНО НАХМУРИЛСЯ, НО КИВНУЛ.

–НАШИ ЖЕЛАНИЯ НЕ ВСЕГДА ИСПОЛНИМЫ. Я ОТВЕДУ ТЕБЯ К ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ ВЫЛЕЧИТ ТЕБЯ, ЗАВТРА.

Я УСМЕХНУЛСЯ. ЭТОТ ПАРЕНЬ НЕ ПРОСТО СТРАННЫЙ.

–ЗАЧЕМ Я ТЕБЕ НУЖЕН? – ОТ УСТАЛОСТИ МОЙ ГОЛОС ПРОЗВУЧАЛ ЖАЛОБНО.

–ТЫ НЕ ОТВЕТИЛ МОЕМУ ОТЦУ, – ВЫПАЛИЛ ДАНСАЗ В ТУ ЖЕ СЕКУНДУ.

–Я НЕ ОТВЕТИЛ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ЗНАЛ.

–ТЫ МОГ СКАЗАТЬ "НЕТ, Я НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ ЭТИХ ИМЕН" ИЛИ "НЕТ, ГЛАВА СОЛ, ПОЩАДИТЕ МЕНЯ", НО ТЫ ПРОМОЛЧАЛ – ЭТО РАЗНЫЕ ВЕЩИ.

ОН СМОТРЕЛ МНЕ В ГЛАЗА С ВЫЗОВОМ И ИНТЕРЕСОМ. Я ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО МЫ СТАНЕМ ДРУЗЬЯМИ.

–ЭТО НЕ ОБЪЯСНЯЕТ ТОГО, ЗАЧЕМ Я ТЕБЕ НУЖЕН.

ДАНСАЗ ВСТАЛ И ЗАХОДИЛ КРУГАМИ ПО ГОСТИНОЙ.

–ТЕБЯ ВЕЛИ НА КАЗНЬ, В БЛАГОДАРНОСТЬ ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ ОТКАЖЕШЬСЯ.

–ЭТО ВСЁ? – СПРОСИЛ Я С ИРОНИЕЙ, ОЖИДАЯ УСЛЫШАТЬ НЕЧТО ПОДОБНОЕ.

–ПРЕДАННОСТЬ – ЕДИНСТВЕННАЯ ПЛАТА, КОТОРУЮ Я ПРИНИМАЮ. ОНА СИЛЬНЕЕ СТРАХА, ВЕРЫ И ДАЖЕ ЛЮБВИ, А ПОТОМУ САМОЕ ЦЕННОЕ, ЧТО ТОЛЬКО МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ ЧЕЛОВЕК.

ДАН ВСЕГДА ГОВОРИЛ СТРАННЫЕ ВЕЩИ, ОН СЛОВНО ЖИЛ В ДРУГОМ ИЗМЕРЕНИИ И НА ВСЁ В ЭТОМ МИРЕ СМОТРЕЛ СО СВОЕГО СОБСТВЕННОГО УГЛА В 160 ГРАДУСОВ. ИНЫМИ СЛОВАМИ, ЕСЛИ ЕГО СУЖДЕНИЯ О ЧЁМ-ЛИБО И НЕ БЫЛИ ПЕРЕВЁРНУТЫ ОТ ОБЩЕПРИНЯТЫХ ОКОНЧАТЕЛЬНО, ТО ОСТАВАЛИСЬ ДАЛЕКИ ОТ НИХ. ОДНАКО Я ПОНИМАЛ ЕГО, ПРИСЛУШИВАЛСЯ К СЛОВАМ, ПОТОМУ ЧТО ОН НИКОГДА НЕ ЛГАЛ, И Я БЫЛ ВЕРЕН ЕМУ. Я ДАЖЕ СЕЙЧАС ВЕРЕН ЕМУ.

НАУТРО ОДНА ИЗ ЖРИЦ ХРАМА СОЛНЦА ЗАЛЕЧИЛА МОЮ РУКУ. Я ПОПРОСИЛ ДАНСАЗА, ИЛИ КАК ЕГО БЫЛО ПРИНЯТО НАЗЫВАТЬ В ХРАМЕ – СОЛА, ОТВЕЗТИ МЕНЯ В ЛАВКУ РЕВЕ.

ВСЁ В НЕЙ БЫЛО ТАК ЖЕ ПЕРЕВЕРНУТО И РАЗГРОМЛЕНО, ТОЛЬКО ТЕЛО РЕВЕ УВЕЗЛИ И ЗАМЫЛИ КРОВЬ. ПЛОХО СДЕРЖИВАЯ СЛЁЗЫ, Я ПОДНЯЛСЯ НАВЕРХ, В СВОЮ КОМНАТУ. ЗАПАХ СМЕРТИ ПРОНИК И ТУДА. МОЙ ШКАФ БЫЛ ОПУСТОШЕН, КРОВАТЬ РАЗГРОМЛЕНА, НА СТОЛЕ ЛЕЖАЛ РАЗОРВАННЫЙ УЧЕБНИК КЛИСТА. Я ДОСТАЛ ИЗ ПОТАЙНОГО ЯЩИКА ПОД ШКАФОМ "МИРНЫЕ ВРЕМЕНА" БАТИСА ПЕРИДА – МОЙ ПЕРВЫЙ В ЖИЗНИ ПОДАРОК. ДО СИХ ПОР УДИВЛЕН, КАК ОНИ НЕ НАШЛИ ЕГО. ИЗ КНИГИ ВЫПАЛ ПОТРЕПАННЫЙ ЖЕЛТЫЙ КОНВЕРТ. В ИЗУМЛЕНИИ Я СЕЛ НА ЕДИНСТВЕННЫЙ ЦЕЛЫЙ СТУЛ И ОТКРЫЛ ЕГО.

ТЕПЕРЬ УЖЕ И НЕТ ТОГО ПИСЬМА, НЕТ ЖЕЛТОГО КОНВЕРТА, ПОДПИСАННОГО РУКОЙ РЕВЕ, НО, ЗАКРЫВАЯ ГЛАЗА, Я ВСЁ ЕЩЁ ВИЖУ КАЖДУЮ СТРОЧКУ, КАК ЕСЛИ БЫ ОНО ОТПЕЧАТАЛОСЬ У МЕНЯ НА СЕТЧАТКЕ:

"ДРУГ БАТИС", – ПИСАЛ РЕВЕ, – "Я ЗНАЛ, ЧТО ОДНАЖДЫ ЗА МНОЙ ПРИДУТ, И ТОГДА ТЫ СНОВА ОСТАНЕШЬСЯ СОВСЕМ ОДИН. МОИ ОПАСЕНИЯ ОКАЗАЛИСЬ НЕ НАПРАСНЫ, Я УВЕРЕН В ЭТОМ УЖЕ СЕЙЧАС. ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, НЕ ИДИ С ТЕМИ, КТО ПРЕДСТАВИТСЯ МОИМИ ДРУЗЬЯМИ, ЕДИНСТВЕННЫЙ ДРУГ МНЕ – ТЫ.

ТЕПЕРЬ ЖЕ ЗНАЙ, Я ПОТРАТИЛ 13 ЛЕТ, ЧТОБЫ ОТЫСКАТЬ ТВОЮ СЕМЬЮ. И РОДИНА ТВОЯ НЕ ЭТА ГНЕВИМАЯ БОГОМ СТРАНА И ДАЖЕ НЕ ЭТА ПЛАНЕТА. ТЫ БЫЛ РОЖДЁН НА МАРСЕ В ОДНОЙ ИЗ ДВУХ ВОЮЮЩИХ ГЛОБАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ. ТВОЙ ОТЕЦ ПРЕСТ КИР, НЫНЧЕ БЫВШИЙ ЕЁ ПЯТЫЙ ПРЕЗИДЕНТ, ПОГИБ ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД ПРИ ЯДЕРНОМ УДАРЕ. ТВОЯ МАТЬ ГЕНИАЛЬНЫЙ ФИЗИК И СОЮЗНИК МОЕГО ПОГИБШЕГО, СПАСАЯ ТЕБЯ ЕЩЁ МЛАДЕНЦЕМ, ДРУГА. ЖИВА ЛИ ОНА, МНЕ НЕ ИЗВЕСТНО. ЕЁ СЛЕДЫ ОБРЫВАЮТСЯ СРАЗУ ПОСЛЕ ТВОЕГО РОЖДЕНИЯ. ЗНАЮ ЛИШЬ, ЧТО ОНА РАБОТАЛА В КОМПАНИИ ПРЕЗИДЕНТА И ЗАНИМАЛАСЬ РАЗРАБОТКОЙ ИСКУССТВЕННЫХ ПОРТАЛОВ. ТЕБЯ ПРИНЯЛА НА СВЕТ ЕЁ МЛАДШАЯ СЕСТРА МАРИНЭЛ, В ДАННЫЙ МОМЕНТ РАБОТАЮЩАЯ В ТОЙ ЖЕ КОМПАНИИ В ВИРУСОЛОГИЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ.

УЛЕТАЙ НА РОДНУЮ ПЛАНЕТУ, ДРУГ БАТИС. У НЕЁ, КАК И У ЭТОЙ НЕСЧАСТНОЙ ЗЕМЛИ, НЕТ БУДУЩЕГО, ОДНАКО ТАМ ТЫ ХОТЯ БЫ НАЙДЁШЬ ОТВЕТЫ О ТОМ, КТО ТЫ ЕСТЬ И КЕМ ТЕБЕ ПРЕДНАЧЕРТАНО БЫТЬ.

ТЫ ЮН, НЕ ПО ГОДАМ УМЕН, И Я ВЕРЮ В ТВОЁ БУДУЩЕЕ. ИДИ ДО КОНЦА, ЛЮБИ ДО КОНЦА, БУДЬ ВЕРЕН ДО КОНЦА.

НАЙДИ В СВОЕМ СЕРДЦЕ МНЕ ПРОЩЕНИЕ, ДРУГ БАТИС.

Р."

Я ЗАЛИЛ ПИСЬМО СЛЕЗАМИ И, ДОЧИТАВ, ЕЩЁ ДОЛГО НЕ МОГ ВЗЯТЬ СЕБЯ В РУКИ. МЫСЛЬ О ТОМ, ЧТО РЕВЕ ИСКАЛ МОЮ СЕМЬЮ, ЧТО ОН РЕШИЛ ПОЗАБОТИТЬСЯ ОБО МНЕ ДАЖЕ ПОСЛЕ СВОЕЙ СМЕРТИ, ЦАРАПАЛА МНЕ СЕРДЦЕ ОСТРЫМ КИНЖАЛОМ. УВЕРЕН, ДАН СЛЫШАЛ ГЛУХИЕ РЫДАНИЯ, НО НЕ ПОТРЕВОЖИЛ МЕНЯ. ОН ПОДНЯЛСЯ НАВЕРХ ЛИШЬ, КОГДА ЗА ОКНОМ НАЧАЛО СМЕРКАТЬСЯ.

Я МОЛЧА ПОСМОТРЕЛ НА НЕГО СО ЗЛОБОЙ. ОН НЕ БЫЛ ВИНОВАТ В МОЕЙ БОЛИ, НО ЛЮДИ ЕГО ОТЦА УБИЛИ РЕВЕ.

–ПРОСТИ, – ПРОРОНИЛ ОН ТИХО, ГЛЯДЯ В РАЗБИТОЕ ОКНО.

–ТЕБЕ НЕ ЗА ЧТО ПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЕ, – Я УДИВИЛСЯ.

–В СВОЁ ВРЕМЯ НИКТО НЕ ПОПРОСИЛ ЕГО У МЕНЯ, А ЭТО БЫЛО ВСЁ, ЧТО МНЕ НУЖНО. УДИВИТЕЛЬНО, КАК ОДНО СЛОВО СПОСОБНО ОБЛЕГЧИТЬ ЛЮБУЮ БОЛЬ.

СЕМЬ ЛЕТ Я ПРОЖИЛ В ДОМЕ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА, ГЛАВЫ ПАРТИИ МАГОВ И МЕЖДУНАРОДНОГО ПОСЛА СОЛА НА ПРАВАХ СЛУГИ-УЧИТЕЛЯ ЕГО СЫНА. Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ НРАВИЛСЯ ЛИ Я ЕМУ ИЛИ НЕТ – ОН ВСЕГДА ВЫРАЖАЛ ПОЛНОЕ БЕЗРАЗЛИЧИЕ КО МНЕ, РОВНО КАК И К ОСТАЛЬНЫМ ОКРУЖАЮЩИМ ЕГО ЛЮДЯМ, КЕМ БЫ ОНИ НИ БЫЛИ. ДАЖЕ ДАНА, ЕДИНСТВЕННОГО СЫНА, ОН НЕ ЛЮБИЛ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НИЧЕМ НЕ ВЫДАЛ ЭТОГО ЗА МНОГИЕ-МНОГИЕ ГОДЫ. Я, ОБЛАДАЯ ВРОЖДЁННОЙ ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТЬЮ К ЛЮДЯМ, НИ РАЗУ НЕ СМОГ ПОНЯТЬ ЕГО МЫСЛЕЙ, ХОТЯ БЫ РАЗГЛЯДЕТЬ ЭМОЦИИ. КОГО ОН ЛЮБИЛ, И ЛЮБИЛ ЛИ, КОГО НЕНАВИДЕЛ, КАКОЙ ВЗГЛЯД ИМЕЛ НА МИР, КЕМ ОЩУЩАЛ СЕБЯ В НЁМ – ВСЁ ЭТО ВОПРОСЫ, НА КОТОРЫЕ Я ВРЯД ЛИ КОГДА-НИБУДЬ НАЙДУ ОТВЕТ.

ДАНСАЗ ОТНОСИЛСЯ К ОТЦУ СО СКРЫТЫМ ПРЕЗРЕНИЕМ, ЧТО ПОБУЖДАЛО ЕГО К НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНЫМ ВОЛЬНОСТЯМ, КОТОРЫЕ, К СЛОВУ, ГОСПОДИН СОЛ СПУСКАЛ ЕМУ С РУК, И СО ВРЕМЕНЕМ Я ЯСНО ОСОЗНАЛ: В ДУШЕ ДАН ИСКРЕННЕ НЕНАВИДИТ ЕГО. В ОДНО ВРЕМЯ ОН СТРАСТНО ЖЕЛАЛ ВЫВЕСТИ ОТЦА ИЗ СЕБЯ, ЗАСТАВИТЬ ЕГО, ЕСЛИ НЕ РАЗГНЕВАТЬСЯ, ТО ВЫРАЗИТЬ ХОТЬ КАКИЕ-ТО ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЭМОЦИИ, В ДРУГОЕ – СТРАШНО МСТИЛ, НАМЕРЕННО УСТРАИВАЯ ГОСПОДИНУ СОЛУ НЕПРИЯТНОСТИ. МНЕ ОТ ВСЕГО СЕРДЦА ЖАЛЬ ЕГО СЕЙЧАС... ТЫ ЗНАЕШЬ, ОН СЛУЖИЛ ОТЦУ СРЕДСТВОМ ДОСТИЖЕНИЯ СОБСТВЕННЫХ ЦЕЛЕЙ ОТ РОЖДЕНИЯ И ДО САМОГО КОНЦА.

ТОГДА ЖЕ ПОСЛЕ МОЕГО СПАСЕНИЯ, ЧТО СЛУЖИЛО ЛИШЬ ОЧЕРЕДНЫМ ВЫЗОВОМ ОТЦУ, КАК Я ТОГДА ДУМАЛ, ДАНСАЗ РАССКАЗАЛ О СВОЁМ ПРОШЛОМ И О ТОМ, ЧТО ПРИВЕЛО ИХ ОТНОШЕНИЯ С ГОСПОДИНОМ СОЛОМ В БЕЗВОЗВРАТНЫЙ ТУПИК.

В НЕБОЛЬШОЙ ПОЛУКРУГЛОЙ ГОСТИНОЙ, ТОЙ САМОЙ, КУДА ПРИВЁЛ МЕНЯ ДАН В ПЕРВУЮ НОЧЬ НАШЕГО ЗНАКОМСТВА, МЫ ПО ОБЫКНОВЕНИЮ СИДЕЛИ ДРУГ ПРОТИВ ДРУГА В МЯГКИХ БАРХАТНЫХ КРЕСЛАХ И ЧИТАЛИ, НАСЛАЖДАЯСЬ ШУМОМ ВОЛН, ДОНОСИВШИМСЯ С ПРИОТКРЫТОГО БАЛКОНА. ЕМУ ВДРУГ ЗАХОТЕЛОСЬ ОБСУДИТЬ КНИГУ О БЕСПРИЗОРНОМ СИРОТЕ, КОТОРОГО ПОДБИРАЕТ СВЯЩЕННИК, И Я ВСПОМНИЛ РЕВЕ. ДАН ПОСМОТРЕЛ НА МЕНЯ НЕОЖИДАННО НЕЖНО. В ТОТ МОМЕНТ СЕРДЦЕ МОЁ ЖАЛОБНО ЗАНЫЛО. Я МЕЧТАЛ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ МОИМ БРАТОМ.

–Я ПОНИМАЮ ТВОИ ЧУВСТВА, У МЕНЯ ДВАЖДЫ ОТНЯЛИ МАТЬ, – ВЗДОХНУЛ ОН.

–ДВАЖДЫ?

–ЖЕНЩИНУ, ЧТО РОДИЛА МЕНЯ, ОТЕЦ УБИЛ ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ МОЕГО РОЖДЕНИЯ, А ВТОРУЮ... – ЕГО ГОЛОС СОРВАЛСЯ.

–МОЖЕМ НЕ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ, – Я ПРЕДСТАВИЛ, ЧТО ТВОРИЛОСЬ У НЕГО В ДУШЕ И МНЕ СТАЛО ПОЧТИ ФИЗИЧЕСКИ БОЛЬНО.

–Я МОЛЧАЛ МНОГО ЛЕТ. ЗНАЕШЬ, ПО МНЕ, МОЛЧАТЬ НАМНОГО БОЛЬНЕЕ.

Я НЕ НАШЕЛ СЛОВ ОТВЕТИТЬ.

–Я ВЫШЕЛ В КОРИДОР В ТУ НОЧЬ, ПОТОМУ ЧТО УСЛЫШАЛ ЕЁ ИМЯ. Я НЕ МОГ ПОВЕРИТЬ СВОИМ УШАМ. НА СЕКУНДУ Я... ДАЖЕ ПОДУМАЛ, ЧТО ОНА ВЕРНУЛАСЬ РАДИ МЕНЯ, – ОН СНОВА ЗАМОЛК. – МНЕ БЫЛО ДВА, НО Я ПОМНЮ, КАК ОНА ДЕРЖАЛА МЕНЯ НА РУКАХ, И КАК ЦЕЛОВАЛА ПЕРЕД СНОМ, И ЕЁ ГОЛОС... Я ПОМНЮ ЭТО ТАК ЧЁТКО! МОЖЕТ... И ХОТЕЛ ЗАБЫТЬ БЫ, НО ЭТО ТОЧНО Я РАЗ ЗА РАЗОМ ВОЗВРАЩАЮСЬ К ЗАРОСШЕЙ МОГИЛЕ, ЗНАЯ ДРУГОЙ ПУТЬ.

ДАН СХВАТИЛСЯ ЗА ГОЛОВУ, РЕЗКО ВЖАЛСЯ В КРЕСЛО. ЗАТЕМ ВСКОЧИЛ, ВЫПРЯМИЛСЯ, ДВАЖДЫ ОБОШЕЛ ГОСТИНУЮ. Я ПРЕЖДЕ НЕ ВИДЕЛ ЕГО В ПОДОБНОМ СОСТОЯНИИ: ВСЯ БОЛЬ, НАКОПЛЕННАЯ ГОДАМИ, ВЫРЫВАЛАСЬ ИЗ НУТРА, ЯРОСТНО ВОПЯ.

–АОНИС СЛУЖИЛА ПОСЛУШНИЦЕЙ ПРИ ХРАМЕ СОЛНЦА. КАЖДЫЙ ДЕНЬ В ТЕЧЕНИЕ ДВУХ ЛЕТ ОНА ПРИХОДИЛА КО МНЕ, ДО САМОЙ НОЧИ ЧИТАЛА КНИЖКИ. ДАЖЕ ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, Я НЕ СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО ОНА ЛЮБИЛА МЕНЯ. ЗНАЕШЬ ПОЧЕМУ? ОНА СКАЗАЛА ЭТО ОДНАЖДЫ. И Я ЕЙ ПОВЕРИЛ. Я БУДУ ВЕРИТЬ В ЭТО, ПУСТЬ... ОНА ЖЕ КОГДА-НИБУДЬ СКАЖЕТ, ЧТО ЭТО НЕ ТАК. АОНИС ОКАЗАЛАСЬ АРКТИДСКОЙ ШПИОНКОЙ. ЕЙ БЫЛО ПОРУЧЕНО ПОДОБРАТЬСЯ КО МНЕ КАК МОЖНО БЛИЖЕ И УБИТЬ. ОНА ВСЁ СДЕЛАЛА ВЕРНО. КРОМЕ ОДНОГО – ПРИВЯЗАЛАСЬ. В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ОНИ С ОТЦОМ ЧАСТО ССОРИЛИСЬ, Я ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ЧТО-ТО ИДЁТ НЕ ТАК. ТОГДА ОНА ПРИШЛА КО МНЕ, ПОЦЕЛОВАЛА В ЛОБ И РАССКАЗАЛА ВСЁ ТАК ЧЕСТНО, БУДТО МНЕ БЫЛО 22, А НЕ 4 ГОДА. Я ПЛАКАЛ... КАК И ТЫ ТОГДА НА РУИНАХ. Я ДО ПОСЛЕДНЕГО НЕ ПОНИМАЛ, ПОЧЕМУ ОНА НЕ МОЖЕТ ОСТАТЬСЯ. ОТЕЦ СОХРАНИЛ ЕЙ ЖИЗНЬ. ПОЖАЛУЙ, ОНА СТАЛА ЕДИНСТВЕННОЙ, КОГО ОН НЕ СМОГ УБИТЬ.

ОН СНОВА СЕЛ В КРЕСЛО С МНИМЫМ СПОКОЙСТВИЕМ. ЕГО НЕРОВНОЕ ДЫХАНИЕ ОТЗЫВАЛОСЬ ЭХОМ В ЛАБИРИНТЕ ХАОТИЧНЫХ МОЛЕКУЛ КИСЛОРОДА.

–ВОТ ТОЛЬКО МНЕ НЕ ЛЕГЧЕ... У МЕНЯ НИКОГО НЕТ, КРОМЕ ТЕБЯ. ТЫ ВЕДЬ МОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ДРУГ, БАТИС. ПОСМОТРИ, КАК Я ЖИВУ: КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПО РАСПИСАНИЮ. В ТУАЛЕТ И ТО ПО РАСПИСАНИЮ! ТЫ МНЕ ЛЕКЦИИ СЕЙЧАС ЧИТАТЬ ДОЛЖЕН, А НЕ ИСПОВЕДИ СЛУШАТЬ. И ВСЁ ЭТО ОН. Я ДЛЯ НЕГО ЗВЕРЁК, КОТОРОГО НУЖНО ПРИЧЕСАТЬ И ПОМЫТЬ, ЧТОБЫ ПРОДАТЬ ПОДОРОЖЕ. Я НЕ СЫН ЕМУ – Я УДАЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. ИРОНИЯ В ТОМ, ЧТО Я САМ НЕ ЗНАЮ, КТО Я ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ.

Я В РАСТЕРЯННОСТИ МОЛЧАЛ. ТОТ СГУСТОК МУЧИТЕЛЬНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ, ЧТО ДАН ТОЛЬКО ЧТО ВЫРВАЛ ИЗ СВОЕГО ИЗРАНЕННОГО СЕРДЦА, ЛЕЖАЛ В МОИХ ЛАДОНЯХ, И Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО С НИМ ДЕЛАТЬ.

–ТЫ НЕНАВИДИШЬ ЕГО? – ОН ПОСМОТРЕЛ МНЕ В ГЛАЗА С ВЫЗОВОМ, ПОЧЕМУ-ТО ОЖИДАЯ ЛЖИ.

–ДА, – ОТВЕТИЛ Я ЧЕСТНО.

–ТЫ УБИЛ БЫ ЕГО, ЕСЛИ МОГ?

–Я МАЛО О СЕБЕ ЗНАЮ, НО Я НЕ УБИЙЦА.

–А ЕСЛИ БЫ Я ПОПРОСИЛ ТЕБЯ ОБ ЭТОМ?

–ТОГДА ТЫ ЗНАЕШЬ О СЕБЕ ЕЩЁ МЕНЬШЕ.

Я ЗНАЛ НАВЕРНЯКА, ДАН НЕ ПОПРОСИЛ БЫ. ОН БЫЛ ЭКСЦЕНТРИЧНЫЙ ЮНОША С НЕОРДИНАРНЫМИ ВЗГЛЯДАМИ И СУЖДЕНИЯМИ, ОН МНОГО ЧИТАЛ О МАГИИ И ЕГО НАУЧИЛИ СРАЖАТЬСЯ РАНЬШЕ, ЧЕМ ПИСАТЬ, НО ВНУТРИ, НЕ ТАК ГЛУБОКО, КАК МОГЛО ПОКАЗАТЬСЯ, ЖИЛ ОДИНОКИЙ МАЛЬЧИК, МЕЧТАВШИЙ О ЛЮБЯЩЕМ ОТЦЕ И НЕЖНОЙ МАТЕРИ. МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ТАК БОЯЛСЯ СНОВА БЫТЬ ПРЕДАННЫМ, ЧТО РЕШИЛ СПАСТИ МЕНЯ В НАДЕЖДЕ, ЧТО Я НЕ ОТВЕРНУСЬ ОТ НЕГО ХОТЯ БЫ ИЗ ЧУВСТВА ДОЛГА. Я ВИДЕЛ ЕГО "ДО", КАКИМ НЕ ВИДЕЛА ТЫ И НИКТО БОЛЕ. РАНЬШЕ Я БЫ СКАЗАЛ ИНАЧЕ, НО СЕЙЧАС ЗНАЙ, ЛОРАЛЭЙ, ЭТО БЫЛО САМОУБИЙСТВО. ТЫ ПЫТАЛАСЬ СПАСТИ ТРУП.

Б. О. ПЕРИД. 179952 ГОД. НИБУЛИУМ.

К Б.О.П.

Я не стану приветствовать, потому как мы никогда не прощались. Счастлива, что ты всё ещё жив, пусть и так далеко от дома. Твоя исповедь не потрясла меня, но воскресила память о тех днях, что я когда-то похоронила. Я поведаю тебе и свою судьбу "до", чтобы, наконец, принять себя той, кем стала "после".

Самым важным человеком в моей жизни была госпожа Аонис. Если, прочитав это, ты спросишь, почему не Дан, которого я любила настолько, что позволила уничтожить меня, в таком случае, в твоём вопросе будет две ошибки: во-первых, я люблю его до сих пор, а во-вторых, будучи склонной к саморазрушению, я собственными руками лопнула каждый атом своей души, точно мыльный пузырь.

Помню, в детстве меня за мизинец укусила щука, и кожа на месте укуса болезненно содралась. Тогда я продолжила срывать её до тех пор, пока не изуродовала фалангу. Я пошла бы дальше, невзирая на всякую боль, если бы мама не остановила меня. Она умела вовремя вмешаться, чтобы не стало слишком поздно, и в то же время не действовать, пока до этого не дойдет. Я могу сравнить Дана с щукой, что укусила меня за палец, а себя с глупой девочкой, что продолжала изувечивать себя самое. Как бы то ни было, без госпожи Аонис я бы не познакомилась с Даном. Быть может, я даже не стала бы той, что он сумел полюбить.

Да, Дан любил меня. Но что значит любовь, когда не можешь обуздать ненависть?

Я часто вспоминаю, как однажды он привел меня в родильное отделение больницы Коллении. Мы зашли в светлую палату, под стеклом в общей колыбели, словно бактерии, лежали сотни новорожденных. Холодный свет искусственных ламп, гудевших под потолком, заливал их нагие тела, и они по-щенячьи скулили.

Меня шокировало не столько то место, сколько то, что он вообще привел меня туда.

–Ты обещал показать новое оружие, – буркнула я в смятении.

–Я показываю.

Я знала, что больше всего в жизни Дан мечтал о детях также хорошо, как и то, что он никогда бы их не завёл. Со своей "болезнью" он не решился бы обречь собственного ребенка на подобную участь. Он лучше кого-либо знал, что значит "лежать под стеклом". Ты прав, его отец создавал не новую жизнь, а новое оружие, и всё, что Дан видел с детства была жестокость. "Я не могу сказать, что отец сломал мне жизнь, потому что у меня её не было с самого начала", – говорил он не единожды.

О моих родителях я помню немногое. Мой отец трагически погиб. Возвращаясь из долгого путешествия, он наткнулся на молодую черную дыру. Он всегда был хмурым и, кажется, не слишком любил меня. Впрочем, даже его лица я боле не помню. Немногим позже мама скончалась от яда белой змеи, и это одна из причин, почему я панически боюсь змей. Она была красивой женщиной с тихим голосом, и порой казалось, она не говорит, а шепчет. Мне осталось не так много воспоминаний о ней, но одно я чувствую до сих пор – любовь и безграничное тепло.

Оставшись совсем одна в мире, я плакала так часто, что, наверное, источила все запасы жидкости в организме. Это объясняет мою "сухость" всю последующую жизнь. Те годы были также теми особенно одинокими, когда я не знала Сиарис, и никто не называл меня другом.

Мне было около восьми, когда я последний раз купалась голышом в Щучьей речке. Помнится, я стояла по шею в прохладной воде, такой прозрачной, что казавшийся белой, и мечтала научиться дышать под ней, словно ундина. Наслаждаясь её гулким журчанием, я едва ли воспринимала происходящее вокруг. Мне чудилось, жизнь – поток мягкой воды, что течет по руслу. Когда же я вышла на берег, оставленной мною под орешником одежды и туфель не оказалось. Тогда я осознала, что моя жизнь режущий встречный ветер.

Должно быть, вещи стащили мальчишки. Они каждый день придумывали новые проказы после смерти родителей, зная, что меня некому защитить. В отчаянье я рухнула на колени и залилась слезами. Внезапно моей дрожащей спины коснулась чья-то рука. Я испугалась, это мальчишки, и в ужасе закричала. Госпожа Аонис пригнулась ко мне, заворачивая в хлопковую простыню. Рядом с ней стоял таз с бельем, что она вынесла на стирку.

–Где твоя одежда? – спросила она так ласково, как если бы баюкала меня в колыбели. Я не ответила и пуще разразилась рыданиями. Мои слёзы падали в реку, их уносило течением.

–Разве стоит плакать из-за отсутствия у других людей чувства юмора? Мне кажется, тебе должно быть жальче их, чем себя.

Я улыбнулась сквозь слёзы.

–Мой сын рассказывал про тебя. Ты Лоралэй, не так ли?

Я была крайне удивлена, что кто-то говорит обо мне, но робко кивнула. Госпожа Аонис подняла меня на ноги и отвела в свой дом.

–Итак, с кем ты сейчас живёшь? – спросила она, наливая мне в чашку травяной чай.

–Одна, – ответила я сиплым голосом. В последние дни я много кричала на мальчишек.

–И какого это жить в одиночку в семь лет, Лоралэй?

–Лучше, чем не жить вовсе, – это были, возможно, самые мудрые слова, что я сказала за жизнь.

–Кто тебе помогает?

–Городской староста и его жена.

Ничего не сказав, госпожа Аонис вышла в соседнюю комнату, вернулась она пару минут спустя с тёмно-синим бархатным сарафаном и белой атласной лентой.

Я была так шокирована, что даже не смогла выразить восхищение, когда увидела себя в зеркале в этом самом сарафане. Госпожа Аонис была верховной жрицей Храма Света, поэтому в её шкафу было много вещей, таких как тот бархатный сарафан, стоивший больше, чем могла себе вообразить бедная семилетняя сирота.

–Если тебе что-нибудь понадобится, заходи сюда без лишних слов и бери всё, что считаешь нужным, даже если меня или Антерана, моего сына, не будет дома.

От её слов в груди болезненно защемило. Я снова не смогла сдержать слёз, повторяя "спасибо, госпожа Аонис, спасибо", точно молитву. Я благодарила не за её предложение и даже не за сарафан, а за доброту, что она проявила к девочке, которая уже и забыла, что значит доброта.

–И ещё, в деревню на днях переехала семья. Их старшую дочь зовут Сиарис, и Антеран сутками проводит время у них. Мне трудно однозначно говорить о человеке, что принесет моему сыну столько боли, однако, с другой стороны, ты принесешь моему сыну её не меньше, хоть в этом и не будет твоей вины. К тому же, это единственная девочка твоего возраста по близости, что не ходит в школу.

После я пойму и страшный смысл её слов, и ту мучительную интонацию, с какой она говорила о своих сыновьях. Это был первый раз, когда я услышала о Дане.

-Вы говорите так, будто знаете будущее, – промямлила я так тихо, что не была уверенна, расслышит ли меня госпожа Аонис.

–Так и есть. Моя мать священный Оракул, – ответила она, грустно вздохнув.

Я открыла рот от изумления. Все дети называли священного Оракула "бабушкой", но, как оказалось, таковой она являлась лишь одному из нас -Антерану. Дар предвидения передавался по женской линии, и госпожа Аонис часто рассказывала мне о событиях, что происходили десятки лет спустя.

-Как думаешь, какого это знать будущее и не иметь сил его изменить, Лоралэй?

–Знать будущее... – прощебетала я мечтательно, не услышав ничего боле. Быть может, не захотев услышать.

После встречи с госпожой Аонис на речке я стала часто захаживать к ней. Я испытывала к ней благоговейный трепет. Во снах она приходила ко мне в облике женщины-лебедя. В других частях света таких дев называли ангелами – божественными посланниками любви, и для меня госпожа Аонис была таковой. Она отдавала мне прекрасные платья, многие из которых были мне велики, и я вечерами напролет ушивала их в радостном предвкушении обновки. С каждой вещью была связана своя удивительная история, свои воспоминания, и, принимая их, я чувствовала, как принимаю часть жизни госпожи Аонис – её счастье и горькое бремя. Она говорила не без иронии, что видит во мне себя, и я видела себя в ней. А затем она умерла, и я стала ей.

Антерана я знала всю жизнь. Не могу сказать, что мы дружили, но он никогда не обижал меня и я не испытывала к нему неприязни. Однажды он признался, что смущался говорить со мной, ведь я была старше. У него были пушистые русые волосы и вечно слегка приподнятые брови, отчего он создавал впечатление человека удивляющегося даже тарелке супа. В те времена я была чуть выше его, и своим жалобным видом он напоминал мне птенчика, робкого и крошечного.

Антеран отвел меня к Сиарис. Я знаю, как тысячи раз её называли прекраснейшей из женщин, но в пять лет у неё была большая голова и тоненькая шейка, руки её казались непропорционально длинными, и, в целом, она походила на натурального лягушонка. По-настоящему красивой её делали сияющие голубые глаза, наполненные светом и радостью. Поставив рядом ту Сиарис из прошлого и нынешнюю, я бы никогда не сказала, что это один человек – настолько они разнились. Та маленькая девочка напитывала теплотой, точно влага сухую почву, всех, кто окружал её, дарила каждому мир доброй сказки, в коем жила сама.