Текст книги "Рубины Блэкхерста"
Автор книги: Мария ( Мэри) Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
ГЛАВА 7
Глаза сержанта Бэгберна светились триумфом. Он показал пальцем на Хезер:
– Я нашел их среди ее вещей!
Хезер вряд ли почувствовала бы большую дрожь, если бы кто-то вылил ей на голову ведро ледяной воды. Колени ее от ужаса подкосились, слова застряли в горле. Ей показалось, что сами драгоценные камни насмешливо глядят на нее заодно с сержантом.
– Кто позволил вам рыться в моих вещах? – спросила она. Ее слова были еле слышны, губы едва шевелились, а сама девушка не могла оторвать взгляда от камней.
– Это часть исследования состава преступления. С этой целью полиция обследует каждую щель, переворачивает каждый камень. Ха-ха, или, правильнее сказать, драгоценный камень, не так ли? – Чтобы оценить эффект своих слов, сержант сделал театральную паузу, а затем обратился к Блэкхерсту, который сидел молча, никак не реагируя на слова полицейского. – Ну что, теперь достаточно доказательств виновности мисс Максвелл?
Очевидно, Бэгберн не мог отказать себе в удовольствии уколоть Блэкхерста за то, что тот раньше воспрепятствовал его приказам.
– Как вы видите, я был прав с самого начала. – Он указал на Хезер. – Эта шлюха думала, что сможет всех обмануть, спрятав сережки на дне бутылки с тальком, но я раньше уже встречался с такими уловками. – Сержант достал для всеобщего обозрения светло-голубую бутылочку из фарфора. На ней был рисунок из незабудок, на фоне которого его толстая рука выглядела диковато.
Хезер, чуть не заревев от горя и тоски, упала в кресло. Ее парализовал страх. «Это конец, – подумала она, – теперь меня точно повесят». Это была ужасная, совершенно невероятная мысль.
– Это ваша бутылочка, мисс Максвелл? – холодно спросил мистер Блэкхерст.
Хезер, беззвучно шевеля губами, кивнула. На ее глаза наворачивались слезы, она тупо смотрела на носки его лакированных зимних ботинок. Прижав к лицу носовой платок, бедняжка пыталась придумать хоть какое-нибудь оправдание. Все ее существо заполнил страх. Она увидела, как ботинки направились в сторону сержанта.
– Получается так, что если вы правы, сержант Бэгберн, то мне не остается ничего, кроме как поблагодарить вас за служебное рвение.
Хезер ощущала, что с каждым его словом она становится все ближе и ближе к виселице. От этих мыслей у нее перехватило дыхание. Они душили ее, словно веревка. Девушка сделала короткий судорожный вдох. Жесткий, обвиняющий взгляд Блэкхерста пронзил ее. Проглотив слюну, она наконец поняла, что может что-то сказать в свое оправдание, что к ней вернулся голос.
– Я вижу эти сережки в первый раз, – начала Хезер прерывающимся голосом. – Это истинная правда.
Мистер Блэкхерст засмеялся деревянным смехом:
– Мне кажется, что я уже когда-то слышал эти слова, мисс Максвелл. Вам следует рассказать нам нечто более убедительное. – Он сделал в ее направлении два шага и угрожающе покачал серьгами прямо перед ее глазами. На драгоценных камнях были заметны частицы талька, которые делали огонь рубинов менее ярким. Своими холодными пальцами, которые плохо слушались ее, девушка дотронулась до камней.
Сержант наблюдал за происходящим, ожидая развязки, Хезер чувствовала его нетерпение.
– Следите за ней, она может украсть их прямо из-под вашего носа, мистер Блэкхерст, – предостерег он. – На нее теперь необходимо надеть наручники. Надеюсь, вы это поняли, все же я оказался прав. – Чтобы усилить действие своих слов, сержант сделал шаг вперед и вытащил наручники, которые, похоже, были с ним повсюду. Хезер уже ощутила на своей коже их холодный металл, но Блэкхерст еще раз пришел ей на помощь.
– В самом деле, сержант Бэгберн, ваше чрезмерное служебное рвение иногда просто утомляет. Неужели вы так низко цените свои способности проконтролировать поведение мисс Максвелл без того, чтобы прибегать к помощи наручников?
От этих слов сержант ощетинился, его лицо угрожающе покраснело.
– Вы мешаете всем моим распоряжениям, сэр, и я хотел бы вообще снять с себя ответственность за это дело. – Он ожидал уступки Блэкхерста, но тот промолчал, и в комнате опять воцарилась тишина.
Хезер попеременно смотрела на них обоих. Под обескураживающим взглядом мистера Блэкхерста сержант быстро лишился своей воинственности. Он начал заикаться, запинаться и нервничать:
– Ну хорошо, пусть будет по-вашему, пока не прояснится все дело. Я беру на себя охрану двери. Дайте мне знать, когда вы закончите допрос мисс Максвелл. Гулко ступая по половицам, сыщик покинул комнату. В каждом его шаге звучало неодобрение.
– Объясните мне, пожалуйста, как я могла их украсть и где? – умоляла Хезер; за время беседы мужчин к ней вернулось ее самообладание.
Может быть, на этот раз, видя ее отчаяние, Блэкхерст смягчился, а возможно, он просто тренировал свое терпение. Хезер при всем желании не могла разобраться в этом по его взгляду.
Вздохнув, он отступил и, поигрывая сережками, сделал вид, что просто смотрит в окно. Представший перед ним вид был лишь заснеженным сельским пейзажем, хотя Хезер заметила и небольшой кусочек чистого неба. От этого в ее душе мелькнула надежда на лучшее.
Девушка, с немой мольбой дать ей передышку, сконцентрировала все свое внимание на спине Блэкхерста. Затем она произнесла:
– Если можно, объясните мне, в чем моя вина.
– Вы сами лучше объясните мне, как вы их украли, мисс Максвелл. Теперь вам не отвертеться от ответа. – Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом. – Любопытно, что вы не знакомы с местом преступления. Уверен, что на самом деле вы в курсе мельчайших деталей.
Когда Хезер не ответила, а только посмотрела ему прямо в глаза, не прячась и не увиливая, он после короткого вздоха решил сдаться.
– Кража произошла после Рождества, между восемью часами вечера и полночью. В этот день слуги, кроме сторожа и дворецкого, были отпущены домой. Они не слышали ничего подозрительного. И клянусь, что в доме весь вечер было тихо. Дворецкий показал, что не открывал парадную дверь до возвращения лорда и леди Эшли, что произошло около полуночи. Расследование не выявило признаков взлома, ставни на окнах были закрыты, двери заперты. – Блэкхерст вздохнул и продолжал: – Леди Эшли – моя сестра, и рубины в моей семье передавались из поколения в поколение всегда старшей дочери. Как теперешний глава Блэкхерстов, я чувствую свою ответственность за их сохранность. В тот день, когда их украли, Элайн, леди Эшли, попросила своего мужа вынуть рубины из сейфа, так как собиралась надеть украшения на бал. Женщина есть женщина: она переменила свои планы и забыла вернуть драгоценности в сейф, и те остались на столике в спальне, откуда и были украдены.
– Кражу мог совершить кто-нибудь из слуг, – предположила Хезер.
Блэкхерст посмотрел на нее недобрым взглядом:
– Эта возможность уже была рассмотрена нами. Оказалось, что почти вся прислуга была нанята очень давно, и ей полностью доверяли. Лорд Эшли не смог указать на кого-нибудь из слуг, кто был бы, по его мнению, способен совершить кражу. – Фалько задумался. – Если драгоценности похитил кто-то из слуг, то как они оказались в вашей корзине, мисс Максвелл? В конце концов, почему бы вам не признаться в том, как это произошло?
– Я не могу вам ничего объяснить, – ответила Хезер, в голосе ее нарастало негодование, – но если мы узнаем все детали кражи, то сам собой появится и логический ответ на ваш вопрос. Только одно я знаю точно – это то, что не я совершила эту кражу. Не знаю, как мне это доказать, но какой-то выход из этого положения должен быть.
Блэкхерст посмотрел на нее взглядом, который, как ей казалось, никогда не кончится, она не могла понять выражение его глаз. Когда мужчина наконец заговорил, Хезер почувствовала, что все ее надежды рухнули и у нее защемило сердце.
– У вас хватает наглости упрямиться и отрицать свою вину – даже перед лицом самых последних ее доказательств, которые всем режут глаза? Вы удивляете меня, мисс Максвелл! У меня хватило глупости еще что-то обсуждать вместе с вами. Теперь ваше невинное лицо уже не впечатляет меня! – произнес он. – Все, что мне сейчас нужно, – это добрая кружка пива.
Спотыкаясь, Блэкхерст двинулся к двери, но тут Хезер встала на его пути.
– Не старайтесь забыться с помощью пива! Ведь мы только начали распутывать эту историю с кражей. – Чтобы закрепить свой маленький успех и удержать его, она уцепилась за первую идею, которая пришла ей в голову: – Рубины украл кто-то, у кого были ключи. Возможно, вы знаете кого-то, у кого могли быть дубликаты ключей. Может быть, это кто-нибудь, о ком вы уже забыли, но у него сохранился доступ в дом Эшли – какой-нибудь друг семьи или дальний родственник. Пожалуйста, имейте в виду и такую возможность. Этот кто-то с ключом мог легко проникнуть в полупустой дом, забрать драгоценности и так же незаметно исчезнуть.
– Для вас это просто какой-то «пунктик», но мы все время говорим по принципу «вокруг да около». Мне не о чем конкретно спросить Элайн, чтобы подтвердить или опровергнуть вашу теорию. К тому же, никто не заявлял о пропаже ключей, – голос Блэкхерста был усталым, в нем звучали нотки нетерпения и раздражения. Он сделал еще один шаг в сторону двери, но Хезер опять удалось удержать его.
– Возможно, какой-нибудь приятель слуги украл ключ и затем вернул ему. Никогда нельзя проследить за каждым человеком из прислуги. Ключ мог быть украден и раньше, а вор просто ждал удобного момента.
Но слова Хезер не достигали цели. В ее душе опять росло отчаяние, к тому же у нее болела голова. Случайно ей пришла в голову мысль попробовать убедить Блэкхерста с другой стороны:
– Вам никогда не думалось, что рубины, обнаруженные среди моих вещей, могут быть подделкой. Если кто-то захотел всю вину за кражу взвалить на меня, то зачем для этого возвращать бесценные камни законному владельцу? – Хезер заметила, что глаза Фалько расширились от удивления, она и сама удивилась тому, какой удачный ход у нее получился.
– Боже мой, в этом есть рациональное зерно! – воскликнул Блэкхерст. – Что ж, мисс Максвелл, я должен отдать вам должное: вам не отказать в упорстве и ваши мысли не лишены проницательности. – Мужчина достал сережки из кармана и стал носовым платком очищать камни от частиц талька. Затем он подошел к окну и внимательно рассмотрел их при ярком свете.
Хезер стояла у него за спиной и следила, затаив дыхание. Камни были похожи на натуральные: бриллианты ослепительно блестели, а рубины соблазнительно горели.
Мистер Блэкхерст поднял к глазам свой монокль. Внимательно всмотревшись в рубины, он пробормотал:
– Конечно, лучше бы иметь для этой цели увеличительное стекло, но если мне удастся определить…
Его голос слабел по мере того, как он концентрировал свое внимание. Хезер, ужасно волнуясь, ожидала своей участи, у нее непроизвольно дрожали ноги и руки. Девушка едва дышала, ей казалось, что она не доживет до того момента, когда Блэкхерст объявит о результате. А он переворачивал, рассматривал камни со всех сторон, дышал на их гладкую поверхность, затем кончиком своего носового платка убирал капельки воды.
И когда Хезер подумала, что больше уже не выдержит и закричит, он наконец присвистнул:
– Клянусь Юпитером, но вы правы!
ГЛАВА 8
Хезер не могла поверить своим ушам. Молодая женщина боялась сойти с ума от неожиданного счастья. Она не смела говорить, боясь, что слова могут разрушить ее новую надежду, но ум требовал подтверждения тому, что она не ослышалась.
– А как вы определили? – выдохнула несчастная.
Лицо мистера Блэкхерста покраснело от напряжения. Он протянул ей сережки:
– В подлиннике в месте прикрепления фиксатора выгравированы две строчные буквы с инициалами ювелира. А здесь нет никаких меток. И еще естественные трещины и изъяны на рубинах не такие, как на оригинале, к тому же эти имеют более светлый оттенок. – Он показал на центр драгоценного камня. – Но это очень неплохая копия! Интересно узнать, кто ее автор. – Блэкхерст достал из кармана ожерелье и подверг его столь же внимательному осмотру. – Да, оно тоже отличается от подлинника. Я должен был бы заметить это раньше.
Следующий вопрос уже застыл на губах у Хезер, но мужчина, похоже, уже догадывался, о чем он будет.
– Очевидно, вы восстановили свое доброе имя, мисс Максвелл, – произнес он. – Но не питайте слишком радужных надежд. Это дело еще не закрыто, и я сомневаюсь, чтобы нам быстро удалось получить ответы на все вопросы. А пока вы остаетесь главным подозреваемым.
Хезер не собиралась объяснять ему, что мысль о возможной подделке драгоценностей пришла ей только от страха. Камень свалился с ее плеч, она бросилась ему на грудь, забыв все неприятное, что случилось между ними, забыв всю свою неловкость.
– Спасибо вам за то, что вы выслушали меня! – обнимая его, произнесла она.
Мистер Блэкхерст какое-то мгновение удерживал ее кудрявую головку, но затем легонько оттолкнул от себя.
Чувствуя стыд и неловкость момента, Хезер сделала шаг назад:
– Простите меня. Мне не следовало так бурно проявлять свои эмоции. Это, наверное, плохая манера. Я знаю, меня много ругали за мою импульсивность.
Он махнул рукой жестом легкого раздражения и досады.
– Вы сейчас мне напомнили мою бывшую жену. Она чересчур любила нападать, не думая о последствиях, – холодно заметил Фалько.
– Все это ужасно, – с горечью возразила Хезер. – Но, наверное, нельзя позволять прошлому мешать нашему настоящему. Вы, однако, правы. Такая импульсивность и неумение держать себя – это недопустимо для леди.
Блэкхерст посмотрел на нее с подозрением:
– Ваш сарказм совершенно меня не трогает – нет, возможно, он влияет, но только в отрицательном смысле. Я не одобряю женского нахальства.
– Конечно, вы не можете этого любить. Вы любите властвовать над всем и вся вокруг себя.
Между ними опять назревал конфликт, но на этот раз она не планировала задевать его. В голосе девушки звучало утомление, и Блэкхерст это тоже понимал. В конце концов, ведь она никогда не любила спорить.
Не сказав больше ничего, молодой аристократ двинулся к двери.
– Теперь мне можно выходить из таверны без сопровождения сержанта Бэгберна? – бросила ему вдогонку Хезер.
Секунду он подумал над смыслом ее слов:
– Да, я полагаю, что можно, пока все не прояснится в этом деле. Если вы, чтобы отвлечь меня от движения по следу, не придумали какой-то новой игры с этими драгоценностями, очевидно, что кто-то решил взвалить на вас всю вину за кражу. Может быть, вы оказались объектом, удобным для этой цели, совершенно случайно, но не исключаются и какие-то другие, более глубокие мотивы.
По спине девушки опять пробежал холодок страха:
– Не считаете ли вы, что кто-то здесь сознательно хочет погубить меня?
– Я не уверен в этом, но в целях вашей безопасности думаю, что о нашей сегодняшней находке пока лучше помолчать. Как говорится в пословице: «Дай вору достаточно веревки, и он повесится сам». Я, конечно, расскажу об этом сержанту Бэгберну, но никому другому.
Хезер согласно кивнула:
– Благодарю вас за заботу о моей безопасности – хотя вы и женоненавистник.
Мистер Блэкхерст слегка улыбнулся:
Называйте меня как хотите, но мне не хотелось бы, чтобы преступник применил насилие к кому-нибудь из гостей таверны. – Он посмотрел на собеседницу долгим, изучающим взглядом, который тронул ее до такой степени глубоко, что она не захотела сознаться в этом себе самой. Это был бальзам для самых глубоких струн ее души, пьянящий напиток, который она пила судорожными глотками. Ей очень не нравилась грубость этого красавчика, но в нем было что-то такое, что очень глубоко трогало и волновало все ее существо, может быть, его искренняя заботливость, честность, прямолинейность и надежность. Поэтому-то Хезер и не могла сдержать свою обиду, когда он грубо задевал ее чувства.
– Судя по вашему виду, вам было бы неплохо отдохнуть, – сказал Блэкхерст и вышел из комнаты.
* * *
Хезер поднялась в свою комнату, бросилась на кровать и пробыла там около часа. Мысли кружились в ее голове, вопросы вышагивали строем, как солдаты. Вопросы, еще вопросы. Кто же хочет свалить всю вину за кражу на нее? И зачем? Девушка не могла вспомнить ни одного случая в своей жизни, когда она сама нажила бы себе врага. Возможно, мистер «Член» захотел поменять булочку в ее корзине на ожерелье. Но восстанавливая в памяти обстоятельства поездки, молодая женщина не могла вспомнить, чтобы он или кто-то другой ели эту злосчастную булочку во время путешествия. К тому же, другие пассажиры были ей малознакомы или незнакомы вообще.
Хезер повернулась на другой бок и поплотнее накрылась одеялом. В ее голове еще жил образ Блэкхерста, голубые глаза, вьющиеся черные волосы. Несомненно, он был рыцарем, человеком, на которого можно понадеяться в трудную минуту. Ей очень хотелось бы узнать его получше. Она наверняка сможет доказать ему, что не все женщины – расчетливые и скупые создания.
Хезер подумала, что было бы неплохо увидеть его во сне, и с этой приятной мыслью она погрузилась в сладкую дрему.
Когда девушка проснулась, был уже обеденный час. Несмотря на холод в комнате, она почувствовала себя отдохнувшей. Груз переживаний казался ей уже не таким тяжелым, даже нос ее дышал свободнее. Хезер села на кровати, свесив ноги, и поклялась, что обязательно найдет мерзавца, который решил устроить ей свидание с виселицей.
Силы вернулись к девушке, и теперь она была готова к новым ударам и сюрпризам судьбы, если те последуют.
В чистом, хотя и мятом халате, аккуратно причесанная, умытая, отдохнувшая, Хезер бодро вошла в общую комнату с пивным бочонком. Путешественники сидели вокруг одного стола, в комнате явственно ощущался запах жареного мяса. Он назойливо проникал в ноздри Хезер, напоминая ей, что она с утра ничего не ела. Ее взор лениво скользнул по мисс Даймонд, мисс Уэдж, сержанту Бэгберну, Тео, леди Флёр, сэру Питеру, пока, наконец, не остановился на мистере Блэкхерсте, сидевшем у самого края. Мистер «Член» за обедом отсутствовал. Блэкхерст слегка улыбнулся – или ей это показалось? – и пригласил сесть рядом с ним. Она поблагодарила его за приглашение.
– Чувствуете себя получше? – спросил он как бы невзначай.
– Спасибо, намного лучше, – ответила Хезер, ощущая, как румянец проступает на ее щеках.
– Я говорил с сержантом Бэгберном и думал, что он все же извинится перед вами после того, что мы обнаружили, – пробормотал Блэкхерст, пододвигая поближе к ней чашку с дымящимся картофелем, приправленным сушеным укропом. – Но он отказался. Бэгберн все еще настаивает, что вы виновны. Несгибаемый человек.
От его слов у Хезер слегка испортилось настроение.
– Вы правы. Как и полагается стражу закона, у него начисто отсутствует воображение. Его череп такой же крепкий, как эта лавка.
– Он хочет провести обыск во всех комнатах, чтобы доказать, что из всех пассажиров только вы имеете отношение к рубинам, хоть и фальшивым.
Хезер украдкой посмотрела на сержанта. Его лицо отражало работу мысли, лоб покрылся сетью мелких морщин, он весь словно потемнел. Очевидно, сегодня и еда была ему не в удовольствие. Сочные куски мяса, бобы, великолепный соус… Он сердитыми движениями заталкивал все это себе в рот.
– По его мрачному виду я могу сделать вывод, что вы не одобрили его предложения.
Блэкхерст кивнул и загадочно улыбнулся. Его улыбка заставила сердце девушки часто-часто забиться.
– Нет необходимости в открытую подозревать кого-нибудь из других путешественников. Немного хитрости даст лучший результат.
Во время перемены блюд к ней обратился Тео.
– Мисс Максвелл, я хотел попросить у вас прощения за то, что приготовил вам слишком крепкий пунш, из-за чего у вас должна была ужасно болеть голова.
– Конечно, я чувствовала себя не очень хорошо, но благодаря вам я стала более искушенной в крепких напитках.
– Когда я страдаю головной болью, перед обедом лорд Линфорд готовит мне стаканчик шерри со щепоткой корня валерианы, – вмешалась леди Флёр, смущенно улыбаясь. – Он считает, что валериана успокаивает нервы.
– А где же можно разыскать ее в середине зимы? – смущенно спросила Хезер.
– У Розы очень неплохая кладовая. В ней наверняка есть травы от всех болезней. Это неплохая идея, я тоже больше доверяю природным лекарствам, – объяснил Тео.
– Лорд Линфорд по секрету рассказал мне, что хотел бы стать врачом, – щебетала леди Флёр. При улыбке на ее щечках появлялись привлекательные ямочки.
– Молодой лгунишка, – пробормотал Фалько и обратил свой взор к небу. – Какая нелепость! Граф в роли врача?
Хезер с интересом переводила взгляд с Тео на леди Флёр. Леди выглядела отдохнувшей, ее слезы высохли, и к ней вернулось ее обычное безмятежное состояние. Ее большие голубые глаза с нескрываемым обожанием рассматривали Тео, а сэр Питер был похож на грозовое облако. Было совершенно очевидно, что будь его воля, он бы задушил соперника, но ему мешал в этом широкий стол, разделявший их. Хезер вполне понимала перемену в расположении леди Флёр по отношению к Тео, очаровательная простота и бодрый вид которого благоприятно отличались от постоянной хандры и самомнения сэра Питера. Конечно, у Тео не было такого романтизма во взгляде, как у сэра Питера, но его обаяние и энергия не могли не волновать всех, с кем он общался.
Чары мистера Блэкхерста, несомненно, были более глубокими и зрелыми, и Хезер подумала, что при этом он еще и отлично владеет собой, как настоящий светский человек. Когда девушка начинала думать о нем, в ее сердце оживал теплый огонек, и она начинала побаиваться своих собственных чувств и мыслей.
– Споры этих молодых людей всегда вызывают у меня головную боль, – пожаловалась мисс Уэдж. Для большей убедительности сказанных слов она даже приложила кончики своих пальцев к вискам. – Я многое бы отдала, чтобы наконец выбраться из этого забытого богом места, и отдала бы все остальное, чтобы очутиться в собственной постели. Почему мы должны страдать из-за того, что кто-то здесь совершил преступление? – Она не посмотрела при этом на Хезер, но молодая женщина ощутила на себе тяжелые взгляды других людей, обедавшим за этим столом.
Хезер очень хотелось рассказать всем им, что найденные драгоценности – фальшивые, но она дала обещание молчать.
– Никому конкретно еще не предъявлены обвинения, мисс Уэдж, но я уверен, что вор по кличке «Кот» выйдет из этой таверны, когда растает снег, уже в наручниках, – уверенно произнес мистер Блэкхерст.
Огромное зеленое страусиное перо на шляпке мисс Уэдж при этих словах мистера Блэкхерста безнадежно качнулось. Ее легкомысленная шляпка резко контрастировала с траурным темным халатом. «Несмотря на провозглашенное ею пристрастие к скромности, как и подобает сестре священника, у нее просматривается особая любовь к шляпкам, – подумала Хезер, – такая же эксцентричная особа, как и мисс Даймонд, и с той же безвкусицей в одежде и речи».
– Я не думаю, что мы должны решать вопрос о том, кто является преступником, – вмешался сержант. – В конце концов мы все-таки узнаем правду.
– Я бы держала мисс Максвелл взаперти до тех пор, пока на дорожках не растает снег. Я не смогу заснуть ни на минуту, пока мисс Максвелл свободно расхаживает по дому без наручников, – произнесла мисс Даймонд.
Неожиданно на помощь Хезер пришел Тео.
– Я знаю такой рецепт пунша, который вернет вам сон младенца, мисс Даймонд. Если хотите, я с удовольствием помогу вам получить пропуск в царство снов.
Мисс Уэдж сделала ужасное лицо:
– Ваши крепкие напитки, молодой человек, должны быть запрещены к употреблению! Думаю, что вам не следует так неосмотрительно предлагать алкогольные напитки благородным леди, а я, смею вам напомнить, имею отношение к служителю церкви. Я бы никогда не стала пить ничего крепче горячего какао.
Глаза Тео засверкали озорством.
– Однако ваша шляпка не очень согласуется с церковным…
– Остановись, Тео! – прервал его Блэкхерст. – Мисс Уэдж рассказала мне, что состоит в близком родстве с помощником священника в Барнсли. Советую вам хранить все ваши рецепты напитков при себе, мой дорогой племянник. Нам и без вашей помощи неплохо.
– Вы все неправильно меня поняли! Я только старался показать себя рыцарем, – с наигранной печалью отвечал Тео.
Глаза мистера Блэкхерста сузились от гнева, и он собирался вынести племяннику еще одно предупреждение, но вмешалась леди Флёр:
– Я все же верю в действенность настоек лорда Линфорда, и мне хотелось бы принять еще стаканчик шерри. – Девушка улыбнулась Тео улыбкой настолько ослепительной, что казалось, она может растопить айсберг, и молодой человек мгновенно встал из-за стола.
Сэр Питер с силой отодвинул стул, его лицо было мрачнее тучи.
– Я не позволю вам предлагать леди Флёр шерри, – обратился он к Тео. – Если я еще хоть раз замечу, что вы разговариваете с ней, то разберусь с вами. Видит бог, что я именно так и сделаю.
– Нахальные мальчишки! Следите за своим языком. Вы находитесь среди леди, – угрожающим тоном обратился к ним мистер Блэкхерст.
Соперники смотрели друг на друга, их лица дышали злобой. Затем Тео пожал плечами и опять сел за стол.
– Прошу прощения, – произнес он. – Чертовски плохие манеры с нашей стороны.
– От ваших ссор у меня несварение желудка, – пожаловалась мисс Даймонд и рыгнула. Рыжеволосая женщина прямо руками отрывала куски мяса, с жадностью впивалась в них зубами, а затем прополаскивала рот доброй порцией пива. Она хитровато посмотрела на Тео.
– Послушайте, что я скажу. Я могу выпить все то, что находится в кружке, ваше лордство, и любую настойку, которую вы посчитаете подходящей для меня, и я не боюсь даже, что у меня в желудке окажется немного жидкого чугуна. Но мне не нравится эта мисс Уэдж, которой трудно угодить. – Мисс Даймонд кивнула в сторону сэра Питера. – У этого молодого человека с ногами, похожими на веретена, дурной характер. Я бы не хотела оказаться к нему спиной, – предупредила она Тео. – Он выглядит достаточным проходимцем, чтобы оказаться тем самым «Котом».
Внушительного размера груди Зу Даймонд колыхались в такт приступам ее смеха.
– Итак, где же тот чудесный напиток, который вы назвали шерри?
– Который лучше всех других! – со смехом добавил Тео.
– Вам не следует разбрасываться необоснованными обвинениями, мисс Даймонд, – пригрозил мистер Блэкхерст. Он был раздосадован происшедшим и добавил вполголоса, обращаясь к Хезер: – Мне очень жаль, что вы вынуждены выслушивать столь грубые комментарии.
– Не стоит обращать на это внимание, – ответила Хезер. Она была немного удивлена тем, что сказала мисс Даймонд. Это говорило о ее хитрости и уме. Но то, что сэр Питер мог оказаться тем самым «Котом», – это казалось ей почти невероятным. Он весь был поглощен леди Флёр и трудностями в их взаимоотношениях. Похоже, молодой аристократ даже не расслышал едких замечаний мисс Даймонд в его адрес, продолжая со злобой рассматривать Тео.
«В поисках настоящего преступника, – подумала Хезер, – мне следует полагаться на свой собственный инстинкт». Извинившись перед другими гостями, она выскользнула из-за стола. Сделав вид, что она поднимается в свою комнату, девушка в действительности свернула, не доходя до нее, и подошла поближе к открытой двери с бочонком пива, не заглядывая, однако, внутрь. Она услышала голоса мистера Пратта и мистера «Члена», расположившихся у прилавка. Сами же мужчины были закрыты большими емкостями с пивом и поэтому не могли видеть Хезер.
Она решила дождаться вечера в своей комнате. Скоро наступят сумерки. Фактически они уже начались: зимний день короток. Решительно высморкавшись, девушка отправилась к себе.
* * *
Хезер опять ощущала в себе достаточно сил. Она не позволит себе успокоиться, прежде чем найдет настоящего преступника и гордо заявит им всем об этом, доставит его или ее этому глупому полицейскому с Боу Стрит и потребует у него извинения. На словах это было все просто, но не на деле. В этом Хезер вполне отдавала себе отчет.
К семи часам совсем стемнело. Стали раздаваться звуки хлопающих дверей, смех. Около пивного бочонка собрались мужчины и, конечно же, мисс Даймонд. Все веселились, пили пиво, играли в карты и кости.
Хезер представляла себе, что сейчас мисс Уэдж в соседней комнате наверняка закладывает в уши вату и чопорно открывает библию. А может быть, эта старая дева вертится перед зеркалом, примеряя еще одну шляпку, еще более безвкусную, чем другие. Мисс Уэдж, без сомнения, противоречивая личность, но не более всех остальных гостей.
Хезер нетерпеливо посматривала на свои часы – они достались ей в наследство от бабушки. Еще только пять минут восьмого. Она не может ждать полуночи для того, чтобы начать исполнение своего плана, если он вообще может быть выполнен. Это еще предстоит выяснить. Девушка сама хотела бы принести один из знаменитых коктейлей Тео мистеру «Члену», чтобы он не помешал ей в ее планах.
Раздался негромкий стук в дверь. Хезер вздрогнула.
– Кто там? – спросила она.
– Флёр. Разрешите мне войти. Изумленная Хезер впустила гостью:
– Проходите. А как же бдительное око сэра Питера, он сам отпустил вас?
Леди Флёр впорхнула, как бабочка, окутанная газовой шалью поверх розового шелкового халата. Великолепные локоны прыгали и качались в такт ее движениям.
– Да, он беседует внизу с другим джентльменом. Я не выношу запаха табачного дыма и бренди. Почему все мужчины такие грубияны? – девушка презрительно усмехнулась и присела на краешек кровати.
– Вы заболели от скуки, леди Флёр, – улыбнулась ей Хезер и села рядом. – Я хотела бы поблагодарить вас за поддержку в тот момент, когда меня… привели с конюшен. Боюсь, что я выглядела тогда совершенной дурой.
– Пустяки, я не понимаю, чем таким помогла вам, – отвечала леди Флёр. – Питер считает, что даже разговор с вами – признак дурного тона, как будто вы больны какой-то заразной болезнью.
Хезер рассмеялась.
– Да, но он в чем-то прав! У меня до сих пор не закончилась простуда. Кроме того, я под подозрением, как вы знаете. Поэтому разговор со мной может повредить вашей репутации.
Леди Флёр, сощурившись, внимательно разглядывала Хезер.
– Ба! Вы предложили свою помощь, когда мне было особенно тяжело, и вы оказались единственной, кто проявил благородство, неважно, вор вы или нет. Кроме того, моя репутация и так уже изрядно подмочена, и навредить ей еще больше непросто. В-третьих, Тео утверждает, что вы невиновны.
– А вы верите всему, что говорит Тео? Флёр пожала плечами и слегка покраснела:
– Ведь он благородный человек, не так ли? Хезер ответила вопросом на вопрос:
– Вы хотите сказать, более благородный, чем сэр Питер?
– О, да! – созналась молодая девушка. – Всем понятно, что он честный человек, а о сэре Питере я не могу сказать ничего определенного, кроме того, что я в течение недели была безумно влюблена в него.
