Текст книги "К тебе через Туманы (СИ)"
Автор книги: Мария Лунёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Спрыгнув с подоконника, я засобиралась спать. Юркнув под одеяло и потушив свечи, вслушивалась в тишину дома. А перед глазами стоял мужчина на огромном коне со стальным холодным взглядом.
***
Мне снилось море, спокойное и размеренное. Яркая бирюзовая гладь и мелкие барашки волн, набегающие на мелкий желтый песочек. Свежий солоноватый воздух. Я словно дышала им. Резкие крики птиц, пикирующих на воду и хватающих с поверхности неосторожную мелкую рыбешку. Здесь все мне было знакомо.
Все было родным, но безнадежно забытым.
Скалы вдалеке, небольшие заросли необычных деревьев с длинным гладким стволом и огромными резными листами-ветками на вершине. А потом я увидела его – улыбающийся мальчик лет пятнадцати. Мое сердце защемило и ухнуло. Тепло разливалось внутри и понимание, что вот он – единственный и любимый. Я любила пока еще детской наивной любовью, не видящей плохого и верящей в чудесное семейное будущее. Мой желанный шел навстречу мне и улыбался, сердце билось в моей груди, оно грохотало от предвкушения, что вот сейчас он подойдет и признает, что слышит мою душу. От нетерпения я кусала губу. Но он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен на другую, ту, что стояла поодаль от меня.
Боль сковала все тело, отравляя душу горечью непролитых слез. Как же я могла это забыть, как я могла этого не помнить.
Предательство!
Предательство единственно подруги, предательство единственного, избранного. За моей спиной она соблазнила его. Не телом, нет. Детям неведома плотская страсть. Нет. Вовсе нет, она соблазнила его деньгами. Дочь богатого владельца нескольких рыболовных шхун. Ненавязчиво и порою прямо при мне она рассказывала ему, какой будет сладкой жизнь ее избранного. Какое будущее откроется перед ним, если он выберет ее, а не меня, внучку знахарки, выгнанную из новой семьи собственной матерью, дочь рыбака неудачника, чье тело не отдало море, посчитав недостойным. И он подался, с легкостью купился, забыв про любовь, сочтя ее ненужной и незначительной. Злость тлела внутри, выжигая те нежные чувства, что испытывала когда-то, убивала никому не нужную любовь, мою забытую любовь.
Проснулась я, когда на небе еще горели звезды. Тихо лежала с открытыми глазами, осмысливая свое новое воспоминание.
Зачем? Зачем память подкинула мне образ того, что когда-то затмевал для меня солнце?
К чему? К чему мне лишняя боль, я и так знала, что одинока и никому не нужна, но лишний раз убеждаться в этом было горько и больно. А еще безумно обидно.
На горизонте разгоралась заря. Небо становилось светлее. За окном просыпалась жизнь, заскрипели ворота, и весь мир вокруг огласил пронзительный звон колокола. Пока вставать.
Глава 11
На кухню я шла с опаской, моя внутренняя неуверенность возросла стократ. Вот что я буду делать, чем тут вообще женщины занимаются. Нет, убирать и мыть я умела и довольно хорошо, но вот все остальное. Я же ничего не знала о жизни в таких вот крепостях. Да что там, положа руку на сердце, я не знала, как в простых-то домах живут. Так что пробиралась на кухню я с замиранием сердца. На мое удивление там было пусто. Вообще никого. Может я где-то ошиблась, может, не сюда мне идти надо было. Нервно поправив свою форму, висящую на моих плечах, я озиралась по сторонам.
– А новенькая, рано ты, это хорошо. Сонь тут не любят.
Это была та самая Каира, что вчера выдала мне одежду. Женщина средних лет с открытым заурядным лицом. Собранные волосы в пучок на затылке, чистое платье с белоснежным фартуком, она располагала к себе, несмотря на видимую строгость.
– Гласа сказала, что не говоришь ты, – я закивала головой. – Это не беда, а может, грамоте обучена? – вот теперь я кивала с энтузиазмом, – это замечательно. Подожди-ка, сейчас я что-нибудь придумаю.
Наверное, стоило признаться, что я все же не немая, но мое горло так болело, что каждое слово давалось мне со слезами на глазах. Лучше пока помолчу, а потом сознаюсь, что я не совсем немая, просто вынуждена молчать. Женщина тем временем покрутилась на месте, поковырялась по полкам и спустя пару минут, передо мной лежала темная тонкая разделочная доска, ветошь и кусочек мела, непонятно что тут делающего.
–Вот теперь определимся с тобой. Я задаю вопросы, ты пишешь ответ, поняла?
Я тут же написала на доске емкое: «Да».
–Замечательно. Звать тебя как?
«Ниори»– я решила оставить имя, которым наградила меня Селестина, называть истинное данное мне при посвящении в храме я не видела смысла.
–Так, раньше работала поваром, швеей, прачкой или уборщицей?
Подумав пару секунд, честно написала, что только уборщицей.
– Готовить умеешь, шить, стирать?
На доске вывела постыдное: «Нет».
Женщина, подперев щеку, оценивающе на меня смотрела. А мне с каждой минутой ее молчания становилось не по себе. Вот сейчас выгонит меня и все.
– Это даже хорошо, что честно ответила, значит, будешь учиться. Даже если замуж быстро выскочишь, а ты долго осаду наших хлопцев не выдержишь, все одно работать будешь. Чего дома сидеть, кровать охранять. Наши бывает и неделю стоят то на стене, то в карауле. А бывает и на границе с соседними варданами неделями пропадают, особенно если конфликт какой. Я мужа своего уж дня три не видела, а дома скукота. Тут же за заботами и разговорами время быстрее бежит и о разлуке только вечерами и вспоминаю. Значит, сегодня со мной на кухне будешь, буду учить тебя самому простому.
Каира поднялась и вышла из-за стола, подойдя к доске, висящей над разделочным столом, что-то там изучала.
– Сегодня сделаем вареный картофель с печеной олениной на обед и похлебку пшеничную с овощами тушеными на ужин. Вот тебе и первое задание, почистишь пару ведер картофеля. Вот и посмотрим, что ты можешь и как быстро учишься.
Я с опаской покосилась на два внушительных ведра с грязными круглыми овощами под столом. Ох, ты ж, мне же это за неделю не перечистить. Пока разглядывала свою предстоящую работу в ведрах, на кухню вошли еще четыре женщины. И началась суета. Они что-то быстро резали и складывали в большие глубокие тарелки. На печи уже стояла раскаленная большая сковорода, на которой скворчала яичница. Буквально за минуты на подносах появился завтрак – яичница с салатом из овощей. Туда же добавили внушительные кружки с каким-то отваром и все это быстро унесли, при этом каждая женщина несла сразу два подноса, по одному в каждой руке.
– Это завтрак для вардов наших. Ты про них что знаешь?
Я пожала плечами и, подумав, написала: «Моя подруга Селестина с гером Обертоном, он ей браслет надел», потом подумав, добавила: «Больше ничего не знаю».
– Это тоже хорошо, много тут россказней про хозяев наших. Вардов всего трое – это единоутробные братья Сай и Итан, их брат по отцу Вульфрик. Ну, а геров и того меньше, всего двое – гер Обертон, кровный брат вард Вульфрика, и гер Каил, кровник вард Итана и вард Сая, братья по матери они. Оба наши гера чистокровные Иные. Варды же полукровки, а уж, какой там крови больше, никому неизвестно. Не любят они силой своей красоваться. Суровые у нас хозяева, но справедливые. За мелкие провинности наказывают, конечно, но без жестокости. А что до подруги твоей. Так и не жди ее раньше, чем через пару недель. Гер Обертон крутого нрава, хоть и не скажешь по нему сразу. Не выпустит он суженную свою так скоро тут разгуливать. Пока кровь его в ней не закрепиться, под замком сидеть будет.
Я растерялась таким новостям. Ведь я ждала Селестину и думала, что вместе мы будем. А получается, одна я буду обживаться. Неуверенность снова змеей скользнула внутри. Без моей защитницы будет худо. Пока изводила себя сомнениями, Каира пошла к плите. Снова водрузив на нее сковороду, принялась жарить следующую партию яиц.
–Мой Жавен меня вообще полгода не выпускал. Я все сопротивлялась. Ты же знаешь, что про Иных говорят, вот и я с детства наслушалась. А тут семьей мы перебирались с пограничных варданов с востока на запад. Так по дороге ночью меня дремлющую муж и уволок с телеги. У батьки моего так семеро детей, меня и не хватились сразу, по разным обозам все сидели. Ох, сколько страху я пережила. Как утречком проснулась на руках незнакомца, чуть не померла. Ох, и кричала и вопила, и угрожала, и с кулаками кидалась. А он знай, тащит меня вперед и ухмыляется, а у самого глазищи, что огонь пылают, кожа серая, волосы до зада достают. Красивый конечно, но там со страху не до привлекательности его было. Так и притащил сюда. Тут в ту пору только пара домов была, да ямы под фундамент крепости выкопаны. А варды наши мальчишки еще, не многим старше меня. Хорошее время было, считай, Шорхат на моих глазах в столицу вардана вырос, а палатки военные в дома превратились.
Так рассказывая мне свою историю, женщина сноровисто накрыла на стол. Салат. Шесть тарелочек с яичницей, горка вареного мяса, какая-то зелень отдельно на дощечке. И все это ароматно пахло, будоражило и без того разыгравшийся аппетит. Осталось только дождаться остальных и можно завтракать. Как назло, предательски, на всю кухню зажурчал мой живот в припадке голода. Ох, как неудобно. Мое лицо пылало от стыда.
– Ну, чего ты? Хочешь, кушать, так кушай. Еды у нас хватает. Что-что, а хозяева в этом не ограничивают, готовим, как видишь, всем одинаково: и вардам, и мужикам, что в доме работают. Бери вон мяско, на хлеб клади и кушай на здоровье, – окинув меня взглядом, женщина запричитала. – Худенькая вся, что тростиночка. Откуда же ты пришла. Самое маленькое платье мешком на тебе висит. Отъедаться тебе надо. Так что не стесняйся, кушай столько, сколько хочется. Главное, чтобы впрок шло, а то смотреть-то страшно.
Не такая я уж и тощая, ну да, лишнего нигде не висит, но ветром-то еще не сносит. Словно услышав мои мысли, снова заурчал живот, призывая одуматься и отъедаться, как следует. Так что я сидела и весело поглощала вкуснейший свежий хлеб с мясом. Вот оно счастье.
Я уже доела второй ломоть хлеба когда, наконец, вернулись завтракать женщины. Незаметно я рассматривала тех, с кем теперь буду работать и надеюсь дружить. Селестины мне очень не хватало. Вроде и знакомы всего ничего, а скучаю по ней. Рядом со мной села молоденькая черноволосая девушка с некрасивым шрамом, тянувшимся от мочки уха до уголка рта. Тонкая бледная черта, рассекающая щеку, портила ее, делая непривлекательной. Она была серьезна и молчалива. Ела размеренно, не поднимая глаз. Стеснялась.
Напротив меня села полноватая моложавая женщина с задорными глазами. Ее губы непроизвольно растягивались в улыбке, а в глазах плясали демонята. Даже волосы с рыжиной под стать характеру этой особы. Рядом с ней третья девушка блондинка с длинными собранными в две косы волосами и зелеными глазищами. Пухлые щечки, носик пуговка, эдакая папина дочка, выросшая где-то на ферме. Интересно, что здесь делает? И четвертая женщина, черноволосая и горделивая. Ее профиль был схож с чертами девушки со шрамом. Было в их лицах что-то неуловимо родственное. Именно она и поймала мой любопытствующий взгляд, метающийся от одной женщины к другой, сравнивая их.
– Что, похожи? – улыбнувшись, спросила она.
Я закивала головой.
– Дочь она моя.
Вот это да, я аж рот открыла от удивления. Да какая дочь, молоденькие же обе.
– Элька, – тихо шепнула ей Каира.
– А что скрывать, злые языки все равно донесут, – отмахнулась она от женщины. – Попортили меня еще девочкой, вот родила. Отцу позор мой глаза колол, а когда спьяну он на мою Заину кинулся, так и сбежала с ней. Только шрам на кровинушки моей в память о доме родном и остался.
Женщина невесело улыбалась и слегка погладила руку своей дочери, которая так глаз с тарелки не подняла. Что-то в ней странное и теплое было, в этой изувеченной, по сути, еще девочке. Инстинктивно я потянулась к ней своей тьмой, незаметно тоненьким жгутиком проникнув в душу ее. Так и есть, маленький зеленый огонек горел внутри девушки, голодный он потянулся за моей змейкой, пытаясь почерпнуть от нее силы.
«А людей Заина лечит или недействующий целитель еще» – отозвав тьму, я, повинуясь любопытству, быстренько написала на дощечке.
Признаюсь, был мой интерес корыстный. Вот целитель бы мне сейчас, особенно моей спине, очень бы пригодился.
На меня странно смотрели все. Даже Каира как-то глаза выпучила.
«Что?» – недоуменно спросила я.
– Какой она целитель, пустая, как и я? С чего ты взяла, что она лечить может? – встрепенулась Элька
Мда. Вот кто мое любопытство вперед меня хвататься за мелок просил. Потерев лоб, я все же ответила, раз уж сама прокололась надо и выпутываться.
«Целитель она, но слабый, сила голодная» – развернув, я показала написанное женщине.
– Да с чего тебе знать такое,– прищурившись Каира, прожигала во мне дыры, – только маги видят, причем сильные?
Вопреки всем сомнениям и Каира и Элька были взволнованы и смотрели на меня с такой надеждой, словно я сейчас алмаз из воздуха выну и им вручу. Впрочем, это хороший шанс сразу раскрыть свои секреты, я же с ними жить и кушать за одним столом буду, все равно где-то да недосмотрю за собой. А потом и вопросов больше будет. Мол, почему скрыла, зачем утаивалась? Поэтому, не отвечая письменно, я просто подняла раскрытую ладонь и выпустила свою магию. И образ мысленно обрисовала не пугающий, а то покажу свою змею, перепугаю их в усмерть. Поэтому из моей ладони вырос черный цветочек с большим раскрывшимся бутоном. Повисло молчание, на лицах моих новых знакомых нарисовалось крайнее изумление.
–Магиня, да еще и сильная какая, – Каира смотрела на меня с каким-то страхом,– настоящая.
Настоящая, конечно, можно подумать у них тут не настоящие водятся. Мне стало смешно на них смотреть. Так и хотелось напрячь голосовые связки и сказать: «Бу». А они все таращились то на меня, то на цветочек мой, не мигая даже. Словно увидели диво дивное.
– Я целитель, правда? – шепнула Заина, наконец, подняв голову и взглянув мне в глаза.
Вот, кажется, отмирать начали, девочка со шрамом быстро с увиденным справилась. Так надо переключать их внимание, а то чувствую себя зверушкой неведомой. У них варды к иной расе принадлежат, а они на магиню таращатся.
Быстренько схватив дощечку, написала:
«Целительница, дар не развит совсем. Не будешь им пользоваться, угаснет».
Показывать не пришлось. Мать будущей знахарки соскочила с места и сама заскочила мне за спину.
– Целитель, подруженьки, – взвизгнула она дурным голосом, – доченька моя магией отмечена.
Столько эмоций было на ее лице, с чего только радости-то столько? Северяне же всегда магами были. Это южане пустыми часто рождаются, да и то с каждым годом там одаренных больше и больше. А тут столько счастья, оттого что зачаток магии в дочери рассмотрели. Взяв мел в руку, я все же уточнила:
«Магии там не много. Целитель слабый будет, так только раны залечить. Да простуду вылечить».
Но эффект это возымело обратный.
– Даже лечить сможет. А как развить дар ее. Что делать? Главное, чтобы не исчезла магия ее.
Вот я ажиотажу навела, молчать надо было. Но что делать, надо отвечать.
«Лечить надо пытаться. Начинать с порезов мелких, там и дар возрастет. Но по первой будет сложно и даже не получаться» – последнее написала, чтобы знали, что легко не будет.
Вот в таком переполохе мы и завтракали. Позже женщины разошлись, рыженькая Ольма в прачечную, блондинка с косичками Фая убираться в большом зале, так они холл общий называли. Счастливая Элька с дочкой Заиной полетели наводить порядок в местной лечебнице, что располагалась в северном крыле крепости. Чувствую, теперь Заина будет днем и ночью лечить царапины и порезы, думать о том, откуда сии травмы будут браться и у кого обнаруживаться, даже не хотелось.
Я же осталась на кухне с Каирой и двумя ведрами картофеля.
Меня усадили на табурет у окна, вручили небольшой нож и таз для очисток. Все! Начались суровые кухонные будни. Первые полведра я чистила с трудом. Обрезки выходили толстые. А картошка и вовсе квадратной. Но Каира молчала и не ругала. Она вообще о чем–то думала, даже губы поджимала от мыслей своих. К концу первого ведра, когда дело у меня пошло веселее и руку я таки набила, она все же отругала меня, но не за картофель вовсе.
– Ты раньше кому силу свою показывала? – строго спросила она, я покачала головой. – И правильно, и сейчас не надо было. Это хорошо, что девочки тут все проверенные, болтать не станут. Да и не выгодно Эльке, раз у самой дочь сияющая. А тебе на будущее скажу. Сияющие, как ты особенно, большая редкость и стоят дорого, узнай та же Гласа, разнесет по округе и такая охота на тебя начнется, что и варды не уберегут. А может и первые попользуются. Близко к мужикам не подходи. Особенно к древним, а это считай все наши крепостные солдатики, Иным ты так сильно не интересна, у них своей магии хоть отбавляй, а к остальным ни шагу. И молчи, даже вида не показывай. А то не видать тебе избранного да единственного, рожать от нежеланного будешь. Нет за тобой силы клана и рода, и спрашивать о желаниях твоих не будут. И еще будешь под присмотром девочек наших всегда, одна ни ходи нигде.
– Почему вы так магине удивились?– с трудом выговорила я, по подбородку тут же скатилась капелька крови, а рот заполнился слюной с мерзким ярким металлическим привкусом.
Глаза Каиры сделались круглыми, сорвавшись с места, она подлетела ко мне и принялась оттирать от крови мои губы.
– Ты зачем … молчи, раз не можешь… – она невнятно бубнила, пытаясь меня отчитать,– не можешь, пиши на дощечке. И молчи. Кровь, то густая какая.
– Но почему… – снова попыталась спросить я
– Потому, что магия в женщинах появляется все реже и реже. Моя бабка еще хоть с какими-то крупицами была, а я уже совсем пустая. Говорят, что это все из-за Туманной стены, что она баланс в мире нарушает. Но разве докажешь это сильным кланам, тем, что Врата контролируют. Это власть и ради простого люда от нее не откажутся. Такие как ты, Ниори, что алмаз в груде речной гальки. Никому не показывай, кто ты есть… и близко не подходи к мужикам нашим, – грозно покачав у моего лица пальцем, Каира отправилась к большому столу мариновать мясо.
На этой печальной для меня ноте, я приступила к чистке второго ведра. После была морковь, потом лук, от которого резало глаза и текли слезы в три ручья.
Обед прошел быстро по утреннему сценарию. Девушки разнесли подносы с едой в малую столовую вардам, а потом и сами принялись есть. Разговоры были о незначительных вещах: у кухарки с казарменной кухни ухажер новый, в лазарете мальчики новые с переломали. Дровосеки молодые дерево не с той стороны спьяну подпилили и сами же под него угодили. Каира царапинку залечить пыталась, не вышло, но кровь остановила. Эту новость обсуждали дольше, чем все остальные. Время летело незаметно, и было уже пора готовить ужин.
В свою комнату я пришла, когда уже стемнело. Умывшись и переодевшись в длинную рубаху да гамаши мягкие, я уселась с книгой на подоконник. Надо мной горел прикрепленный к гардине светильник, удобно и светло. Читала я долго, отрабатывала некоторые простые заклинания и просматривала легенды, по правде сказать, все это я выучила еще в плену. Но все же расставаться с ценными книжками, не хотелось. Весь вечер меня не покидало чувство, что за мной наблюдают. И хоть за окном была темень непроглядная, а все же я пыталась высмотреть там кого-то.
Глава 12
Утро нового дня побаловало меня еще двумя ведрами картошки, к которым прибавился таз моркови для заквашивания капусты. Что за зверь такой неведомый эта квашеная капуста, не объяснили. Ну, хоть чистить ее не надо и слава Пустынным духам.
Позавтракав, все снова разбрелись по своим рабочим делам, сговорившись, что после обеда возьмутся за капусту. Залетала взбешенная Гласа, наорала на всех по чуть-чуть и скрылась с глаз долой, чего только надо было. Селестина так и не появилась, но Элька мне передала от нее привет. Сказала, что подруга моя под замком вместе с гером. Женщина многозначительно усмехнулась, припомнив, что там даже пастель не собрана. Видимо геру уж очень наследника хочется. Мда. А с виду такой уравновешенный мужчина был. Видимо права Каира про бешеный нрав военачальника.
Сидя в одиночестве на кухне и методично кромсая картошку, я ловила себя на мысли, что должна поблагодарить богов за такую удачу и помощь. Вопреки всем моим опасениям, я повстречала нужных и хороших людей, которые так вовремя меня поддержали и морально, и финансово. Когда-нибудь встану на ноги и навещу Худовинки и рассчитаюсь добром с ви Марко и его ребятами.
От мыслей и планов на будущее отвлек скрип стула.
Каира еще вернуться с погреба не должна была, я вскинула голову и пропала. Такого красивого мужчину и нарочно не придумаешь. Аж дух захватывает, и мурашки табуном по животу бегут. Еще спина потеет и вообще при виде такого и снежная баба флиртовать начнет. Мужчина выжидательно на меня смотрел с какой-то настороженностью и долей цинизма, в больших медовых теплых глазах светилось высокомерие.
Даже с такой миной на лице, ну хорош же. Глаза, словно углем, подведенные густыми длинными темными ресницами. Изящные дуги бровей – идеальные тонкие линии. Длинные густые черные волосы ниже плеч он оставил не собранными. Еще бы такое смоляное богатство в хвостиках да косичках прятать. Высокие скулы, совершенная гладкая кожа, чувственные губы, и ровный подбородок с небольшой ямочкой. Ну, все в нем было идеальным. Хотя нет, не все!
Вид у него был такой, словно я сейчас должна упасть ему в ноженьки. Я молчала. Он тоже. Ну и чего этот красавец пожаловал!? Видимо ему надоело поражать меня красотою, и он решил-таки осчастливить меня разговорами.
–Новенькая? – я кивнула.
Надо же догадливый.
– Ну, новенькая, обед уже есть?
Я покачала головой, ну мясо-то уже есть, а вот овощи еще не стушились, несколько минут назад мешала, еще сырое было.
– Может хоть что-то есть? Отомри и собери на стол, – грубовато скомандовал он.
Да, пожалуйста, я в принципе и не замирала. Бросив картошку, поплелась мыть руки. Каира меня о возможных гостях не предупреждала, а этот красавец явно из хозяев. Ну, зато было говорено, что едят они тоже, что и мы, значит, привередничать не должен. Я навалила на тарелку мяса, подрезала хлеб, полезла в холодильный шкаф и выудила оттуда зелень, сложив на плоскую дощечку. Ну и чего ему еще дать? О, есть немного утреннего салата. Переложила и его в меньшую симпатичную тарелочку. Сложила все приготовленное на поднос, и поставила перед мужчиной, даже не взглянув на него. Слишком уж высокомерным он был. Сноб.
Выполнив поручение, снова села за картошку. Обед скоро, а она сама себя не почистит, у меня еще моркови куча мала. Судя по звукам, незваный гость ел, ложка звякала по тарелке.
Я уже и думать перестала о голодном хозяине, когда он снова напомнил о себе.
– Еще мяса давай, – постукивание ложки прекратилось, и раздался недовольный голос. – На следующий раз запомни – зеленью мужчину не накормишь.
Подойдя к столу, забрала его тарелку, хотела сначала добавку прям в нее накидать, но вдруг он чистоплюй, поэтому взяла новую и чистую. Сложила туда еще мяса горкой и подала этому голодающему.
– Я такой противный с виду или у меня на лице что ни так? – неожиданно с издевочной поинтересовался он. Недоуменно вскинув голову, я встретилась взглядом с его солнечными глазами, – Вот так-то лучше. Что совсем не нравлюсь, что не смотришь?
Это что, вообще, за заявления такие. Сначала, брат его, меня лапает по приезду, обнюхивает всю, теперь этот намеки делает непристойные. Сделав лицо кирпичом, я отправилась к своей морковке. Да ну их, пусть хоть десять раз вард, а законы их я знаю, не может тронуть свободную женщину, даже если платит ей жалование. А эти Бессоны вроде как сурово правила соблюдают и закон для них слово не пустое.
– О! Даже так, то есть игнор. Смешная какая, – развлекался за мой счет мужчина,– А звать тебя гордячка как?
Я молчала и медленно, но верно закипала. Где носит Каиру!? Что она там, в сырах да копченостях запуталась. Пошла же на пару минут за тазами для капусты в погреб. Видимо мои гневные посылы дошли до адресата прямо в подпол, и в комнату, гремя большой глубокой металлической посудой, вошло мое спасение.
– Гер Каил! Прибыли уже! Ох, разошлись тут без вас, третий день не могу Игнара дозваться краны в моечной подлатать, текут же. Уже и черниль по стенам полезла. Приструните вы их, совсем обленились, – запричитала Каира, с грохотом опуская тазы на пол возле меня.
– Сейчас пойдет и все подчинит, – в голосе красавца появились какие-то еле уловимые теплые нотки. – Я смотрю, новенькая у тебя, надолго ли?
– Ой, ненадолго, гер Каил, и так с кухни не выпускаю, а они уже нет-нет да в окно суются. Уведут! Как отвернусь, так и браслетик натянут.
– Тогда блюди тщательней, до весны вряд ли кто в наем приедет.
С этими словами мужчина вышел из кухни. Я продолжала чистить картошку. Покрутившись, Каира вновь исчезла в погребе.
Меня же посещали не веселые мысли. Вот чего они все ко мне цепляются. Оторвав взгляд от ведра с обрезками, я бросила взгляд в окно, как ни странно, но по ту сторону стекла на меня таращились несколько мужчин. Мне стало не по себе, интересно, а на остальных тут также реагируют. Убедившись, что их заметили, мужчины ощерились в подобии улыбок, вот только какие-то жуткие это были оскалы. Меня аж передернуло, что-то нехорошее кольнуло грудь. Не было в их лицах влюбленности или заинтересованности. Был только плохо скрытый расчет. Вот теперь мне и самой не захотелось лишний раз из кухни выходить.
Остаток дня мы квасили капусту.
Капустой оказался огромный шар, сложенный из широких листьев. В общем, шинковали, резали, перетирали солью, утрамбовывали в высокие чаны и тыкали в эту капусту палками. Положа руку на сердце, я вообще первый раз слышала о подобных заготовках на зиму. Оказалось, что в теплицах недалеко от Шорхата, построенных в одной из деревенек, выращивают местные овощи в довольно приличных количествах. Помещения со стеклянной крышей хорошо отапливаются даже летом. Все растет в ящиках глубоких, а не в открытой холодной земле, поэтому успевают северные фермеры за лето снять пусть только один, но богатый урожай.
А дальше начинается осенний сезон заготовок. Консервируют все, что только могут. И эта квашеная капуста самое простое из всего, что умеют северяне. После того, как мы утрамбовали последний чан и потыкали его палкой насквозь, меня вечно веселая Ольма сопроводила в погреб. А там банок стеклянных целые стеллажи. И огурцы зеленые, и помидорки красные, и перчики, и еще что-то мне не ведомое. Отдельно в средних баночках был заготовлен салат. И все в нем было так красиво нашинковано и уложено. Признаюсь, тут же не на шутку разыгрался аппетит, и я решила полюбопытствовать.
«И как это вкусно?» – написала на дощечке и показала Ольме
– А что не пробовала ни разу? – я отрицательно покачала головой. – Это надо исправлять! Так бери, что нравится и пойдем дегустировать.
Мои глазки тут же голодно разбежались по стеллажам, хотелось всего и сразу. Но выбрать пришлось одну баночку. Я взяла небольшую с чем-то палочками нарезанным, там были белые, красные и оранжевые кусочки, как мне подумалось овощей. Прихватив выбранную склянку, мы поднялись обратно в кухню, где уже вовсю шло приготовление к ужину. На подносы ставились тарелки с мясом, отдельно пюре из овощей и зелень на все той же дощечке. Элька с дочерью нарезали хлеб, который ежедневно закупали в пекарне в городе. Он был еще теплый и его аромат разносился по всему помещению, перебивая остальные запахи.
– Чего возитесь так долго? – на кухню влетела Гласа. – Вардам вас клуш неповоротливых долго еще ждать? Быстро взяли разносы и в малую гостиную, и ты ущербная тоже не отлынивай, – эта сварливая баба не упустила момент зацепить и меня.
После выплеска своего яда Гласа, вильнув полным задом, удалилась
–Мужика бы ей, чтобы спесь сбил, – припечатала эту стерву Фая
– Ты лучше себе найди мужика-то подходящего, а эта вардигану нашему прохода не дает, сколько еще продержится мужик, ух не знаю, – поддела блондинку Ольма. – С таким напором она еще до весны в его кровати забрикадируется.
– Это вряд ли девушки, – вмешалась в разговор Каира. – Много их тут было Глас таких, да мало кто из них до пастели вард Итана добрались, а уж продержались там и того меньше. У таких девиц одна судьба, отсылает вардиган их, как наглеть начинают и на браслет его брачный заглядываться. И Гласу то же ожидает. Но в чем-то она права, мы действительно запаздываем с ужином.
«А вардиган – это кто?» – все же поинтересовалась я.
Я уже несколько раз слышала, что варда Итана кличут этим титулом, но что он означает? Сначала подумалось, что так обозначают старшего из братьев, но потом оказалось, что вард Итан второй по рождению.
– А, так главного называют среди вардов, – пояснила мне Фая. – Того, кто физически и магически сильнее. За ним в любом споре между вардами последнее слово. Наш вардиган очень жесток, характер у него колючий и неприступный. Но, сама увидишь, да поймешь
После этого мне был вручен поднос с тарелками, и вместе с остальными мы двинулись кормить наших хозяев.
Малой столовой оказалось просторное помещение с овальным столом посередине. Окрашенные в нежный зеленый цвет стены и теплые ковры делали эту комнату уютной, а три больших окна еще и светлой. В столовой нас уже ждали голодные мужчины. Улыбнувшись Обертону, я хотела спросить его о Селестине, но он, взяв поднос у одной из девушек, быстро вышел и направился, видимо, ужинать к себе. Это меня немного огорчило. Поставив поднос и разложив тарелки около сидящего вард Кайла, который в прошлый раз подначивал меня на кухне. Хотела уже удалиться, когда заметила входящего сероглазого война, того, что я видела в окне. Вблизи он оказался еще более пугающим.
«Варди Итан, – догадалась я, – вардиган».
Его холодный и суровый взгляд пробежался по окружающим и задержался на мне. Словно кусок люда. Как к такому в пастель напрашиваться можно. Между тем, взгляд его становился до неприличия пристальным и колючим. Не знаю, сколько еще бы продолжались наши гляделки, если бы не дернувшая меня за руку Заина. Обернувшись, увидела, что все практически вышли из столовой, встрепенувшись, поспешила за ними и я.
Вернувшись, все дружно стали накрывать на стол и для нас. Открыли и баночку с салатом, что я вынесла из погреба. И вот, спустя всего пару минут я уже пробовала это консервированное чудо. Вкусно и так необычно. Это оказались какие-то грибы с морковью и еще незнакомым мне растением, которое забавно хрустело на зубах.
–Ну как? – поинтересовалась Фая, все остальные так же ждали мой вердикт
