Текст книги "Клан, или Кровные узы (СИ)"
Автор книги: Мария Козловская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 13
Осипший от напряжения голос, свинцовая тяжесть по всему телу в сочетании с напряженной ухмылкой, и это ожидание…томление и желание наконец то услышать принятое не им решение.
Андрей откинулся на сиденье автомобиля, чертыхнувшись в сотый раз и по привычке разминая затекшие мышцы шеи. Неприятный разговор, которых ему не занимать и ненавидящий взгляд Черепа, от которого у любого нормально человека стая мурашек пробежала бы по телу, и лед сковал бы мышцы, только не у него. Ультиматум… Череп это любил, как никто иной, и Истомин лучше остальных это знал. Лиза…его Лиза в обмен на его самого. Неприятная ухмылка, искаженные в напряжении твердые губы и стиснутые в немом протесте до синего оттенка костяшки пальцев. Мужчина наклонился, бросив взгляд синих льдинок на раскрасневшиеся, почти бардовые и покрытые ссадинами костяшки пальцев. Вспомнил, как полчаса назад собственная плоть до остервенения впивалась в бетонную стену рядом с физиономией Черепа, вновь передернуло от отвращения. Несколько дел, совсем несложных заданий, вот во что этот гаденыш оценил его девочку. Одна лишь фишка и основное преимущество Черепа – задания, которые сам Истомин обычно отбирал с особой тщательностью, на этот раз будут определены явно без его подачи. Плевать…Впервые в жизни ему было плевать на все, лишь бы вытащить ее из этого болота, а после… Самому не хотелось задумываться, что может быть после. Разыщет ее семью, если та не сделает этого раньше и отправит ее в семейное гнездо. Кровные узы…что бы не говорила это девочка, она никогда не сможет перебороть эту тягу, эту зависимость, это наваждение под названием зов крови. Какова бы не была ее семья, она со временем обязательно поймет, что это часть ее, тот кусок, который не оторвать никогда…
Неспеша прикрыл веки, в сознании медленно, шаг за шагом стали всплывать события из прошло жизни. Маленький курчавый мальчуган с небесно синими огоньками зрачков, весь в отца… Ему всего четыре года, а он помнит все, словно это произошло вчера. Самые ясные, светлые и единственные воспоминания, которые остались у того мальчишки, теперь же взрослого, черствого и полностью самостоятельного одинокого волка, напоминанием о прошлой жизни в котором остались лишь те самые глаза… чертовски красивые и притягательные глаза. Только вот озорной огонек, вся их детская непосредственность куда-то исчезла, затерялся невинный блеск, на смену которому пришел выработанный годами лед синих океанов и темны, устрашающий шторм внутри.
Мужчина нервно сглотнул, и не хотел, а воспоминания помимо воли сами стали рваться наружу. Он помнил радостное лицо своего отца, его собственное… Еще тогда, сквозь дымку прошедших годов, помнил тихий, нежный голос матери и слова, как сильно он похож на своего отца. Александр, высокий статный брюнет со смоляными вьющимися волосами и неугасающими синими глазами, в котором энергия и бурлящая внутри жизнь заполняла все вокруг. А он…Андрей…да, мать не ошиблась, и к тем годам, когда он из смазливого парнишки превратился в потрясающе красивого мужчину, он и вправду стал как две капли воды походить на отца. Только слегка выше…чуть жестче…лишен его доброго, чуткого нрава. Похож внешне и полная противоположность внутри. "Весь в дядьку…", – нежная улыбка матери и чуткие пальцы отца, треплющие щеку любимому сыну.
Знал, что где-то, в той жизни у него есть еще родственники, возможно еще живы. но. Это "но" останавливало тогда, еще молодого мужчину, теперь же, в свои тридцать, Андрей искоренил, словно навязчивое растение из своей души память минувших, детских лет. Ведь все знали, как погибли его родители, когда именно разбилась их машина, и наверняка то, что маленький мальчик лишь чудом выжил. Не сочли нужным даже несколько раз за все время навестить, просто вычеркнули из жизни, поставив сочный жирный крест. А он… никогда не искал, вопреки самому себе даже не пытался узнать, что это за люди и чем они дышат.
Шум ветра в окно, и мужчина повернулся на его источник, плавно нажав на рычаг, стал опускать приподнятое стекло в салоне автомобиля. Мелкий дождь набирал обороты и легкая пульсация на лопатке вновь дала о себе знать. Ранение… Андрея вновь ухмыльнулся, теперь очертание губ стало более зловещим, чем прежде. Метка, которая осталась с ним навсегда, напоминающая о потери, служащая для мужчины гранью и точкой в прошлое, куда заглядывать он запретил себе еще много лет назад. Ножевой прокол, который при малейшей непогоде ставал ныть, словно в раскаленную плоть вонзали уйму иголок, теребя и потроша его тело. Потянулся, пытаясь расслабиться, не получилось…
Легки стук в дверцу, и мужчина по старой привычке рывком, слишком быстро и с отменной реакцией повернулся на очаг издаваемого шума. Удивление и толика непонимания происходящего, когда сквозь уже начавший пробираться туман сквозь темень на улице и морось дождя увидел ссутуленную фигурку девушки, прижимающую к себе целлофановый пакет с плоским содержимым внутри.
– Ксюша…, – сквозь темень собственного сознания, никак не понимая, что она может делать в это время здесь, да еще и промокшая насквозь. Не медля, отворил дверь, отталкивая и пропуская девушку внутрь.
– Андрей, я не на долго…погоди…, – видя, как мужчина пытается приблизиться ближе и предлагая сесть, темные глаза лихорадочно забегали по сторонам, явно чего то опасаясь.
– Андрей, не ведись на это…, – руки, дрожащими пальцами сжимающие сверток и уже приближающийся ливень, хлестающий измученную фигурку по щекам.
– Оксан, ты всегда была ненормальной. Садись в машину. – Вновь потянулся, схватывая железными тисками тонкие девичьи запястья, отчего блондинка сию минуту отпрыгнула, словно ужаленная.
– Не нужно…Андрей…он увидит…, – вновь этот изможденный взгляд, и не дожидаясь, пока старый знакомый собственноручно затащит ее в теплый салон автомобиля, скоро заговорила.
– Он ничего не сделает Лизе. – Недоуменный взгляд мужчины, и девушка пояснила. – Я слышала ваш разговор. Весь. Андрей, у Черепа на нее совершенно другие виды, а ты… Не впутывайся в это, так будет лучше для вас двоих. Не спрашивай. – Видя, как изменилось лицо мужчины, вновь сделала шаг назад, в темноту. Шум ветра наперекор с едва разборчивыми в потоке непогоды словами Оксаны, когда отступив, она приблизилась вновь.
– Откуда ты знаешь? – Холод, сталь и непробиваемая стена в глазах, отчего девушка лишь горько вздохнула, нервно перебирая пальцами сверток.
– Я знаю. Слышала, видела…, – она неприятно усмехнулась, явно вспоминая своего мучителя. – Я не знаю, что он сделает со мной после этого, но мне терять уже нечего. – Первый всхлип, от которого по телу мужчины пробежала волна боязни за эту девчонку, всегда взбалмошную и полную адреналина и такую поникшую сейчас. – Андрей, держи…, – тонкая рука с безупречным маникюром в противовес сейчас…с обломанными ногтями и исцарапанными в кровь ладонями.
– Не спрашивай. – Безумный взгляд, и Андрей касаясь ее руки, наклонился ближе, соприкасаясь со свертком.
– Оксан, я смогу помочь. Что он тебе сделал? – Пытливый взгляд и боль, отражающаяся в нем за жизнь другого человека. – Скажи мне.
– Уже неважно. – Словно в бреду, плотнее закутываясь в худое пальтишко, явно не по погоде. Только теперь Андрей обратил внимание на ее ноги, обутые в летние босоножки.
– Оксана, черт! Ты стоишь здесь, дрожа от холода! Я сейчас же силой затяну тебя в машину! Что случилось?!
Твердый шаг вперед и девушка вновь отпрянула, на этот раз дрожа еще больше, с адским сиянием горящих глаз.
– Не смей! Уезжай и забудь все это! Сверток…прочти его! Там фотографии, там все! Андрей, забери Лизу отсюда, она не наша пташка и ей пора обратно, на волю! – По плотнее запахивая края пальто, в последний раз прикоснулась к серебристой дверце автомобиля. – Он ждет меня, я выбежала всего на долю минуты, пока он внизу с девочками развлекается.
– Оксана…? – Боль и жест руки, только бы вцепиться, только не суждено. Протянув ему ответную ладонь, прекрасно знала, что они погрязнут во всем этом вместе. А так…хотя бы Лизка, та смешная, неугасающая девчонка, хоть она…
– Он убил Кирилла…, – тихо, по слогам, чеканя каждое слово. Нет боли…нет чувств…одна лишь пустота. Словно все нутро вырвали по частям, и теперь нет пути назад. Воспоминания, словно слайд шоу вновь стали затмевать вымученный рассудок. Три пули, со свистом впиваясь в тело любимого мужчины, и она, словно зритель немого кино в руках Черепа. Ее крики, когда извиваясь в руках своего палача, кричала и металась в пустоту, моля и кляня Черепа остановиться. Первая…вторая…третья…тело, словно кусок мяса, разрывалось на куски и только следы выбоин от пуль на стены. Шум в ушах, лихорадочное дыхание, которое со стоном в последний раз выдавали легкие Кирилла и бесконечно любящий взгляд, направленный лишь ей одной. Ее имя на его онемевших губах, агональная судорога и предсмертные хрипы, а после…лишь невесомость, глухой удар чего-то тяжелого об пол…ее тела. Всего несколько часов назад он жил, он дышал, он брал и дарил себя, сейчас же его нет… Всхлип, и девушка до крови надкусив губу со свистом захлопнула дверь машины, глухо повторяя в такт собственному сердцу: "Уезжай…".
– Она любила его. – Резкий взмах светлой челки и Лиза, нервно закусив нижнюю губу, тихо присела вдоль стены, краешком глаз видя длинные ноги стоящего перед ней в комнате Андрея. Вопросительный взгляд синих глаз, и зеленые, с примесью огромной боли внутри несколько раз моргнули, вновь прямо посмотрев на мужчину. – Она говорила мне о нем в самый первый вечер, когда Череп притащил меня к ней в квартиру. Потом, когда приезжала несколько раз к тебе домой, готовя меня к заданию с этим уродом…, – запнулась, нервно сглотнув, вновь и вновь вспоминая неприятные мгновенья, связанные с ее «клиентом». – Андрей, кем он был? Ведь я по сути знаю только его имя…
– Телохранителем Черепа. – Брошенные слова и Истомин скривился, словно от лимона. – Одним из его мальчиков. Вначале охранял его, потом подсел по полной, выполняя все его заморочки, часть грязной работы…, – ровный голос и что-то, давно гложевшее мужчину из нутрии. Не выдержал, присел рядом с Лизой, крепко сжимая ее круглые колени, покрытые темной тканью джинс. – Но у него на это были причины.
Молчанье, разбавляемое лишь изредка слышимым дыханием двоих.
– Причины убивать? – словно не вопрос, вердикт… Андрей напрягся, впервые, словно эта тема касалась не только недавно погибшего Кирилла, которого он не так хорошо и знал, хотя… Мало кто вообще знал самого Истомина. Он словно живая легенда, которую чтили, уважали, но так и боялись копнуть глубже, просто боялись…
– Они есть всегда. – Слишком грубо, с остервенением впиваясь в ее нежную плоть под грубой материей, ощущая пряное тепло, исходящее от тела этой девушки. Словно внутренние демоны, сидевшие все время где то глубоко внутри, теперь вырвались на волю, вновь и вновь терзая оставшиеся куски его души.
– Андрей, они не всегда оправданы. – Обида, боль, горечь…гремучая смесь. И все же непонимание, как можно собственноручно докатить свою жизнь до спускового курка, когда словно загнанный в клетку зверь вдруг начинаешь осознавать, что выход на волю – только вперед ногами. Вспомнился отец, и то, как она сама, скоро собрав несколько тряпок, в спешке скрывалась из родительского дома, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Но она не хотела убивать, она хотела просто жить свободно, в итоге опав из одного болота в другое. – Ему нужны были деньги?
И опять этот потухший взгляд зеленых огоньков, без эмоций с ожиданием всматривающийся в синие огоньки другого. Теплая ладонь на ее холодной руке, и Лиза расслабилась, чувствуя неимоверное тепло и его присутствие рядом. Близость, пьянящая и сводящая сума, так, что от одного невинного прикосновения попросту сносит крышу и рассудок уносится вдаль на сотни километров.
– У него на руках умирала маленькая сестра. – Вдох, и продолжение не заставило себя ждать. – Он прибыл к Черепу несколько лет назад, так получилось, что я присутствовал при этом. – Слегка опустил голову, размашисто проведя ладонью по вихрю смоляных волос на затылке, перевел взгляд на стену возле Лизиного лица. – Тогда он готов был работать хоть садовником в его доме, парню было все равно. Череп же, он всегда славился отменной интуицией, притом же, узнав, что у парня за спиной армия и окончание с отличием военной академией, предложил ему иную работенку, тот согласился.
– Что стало с его сестрой? – Заерзала рядом, в полутьме комнаты сквозь единственный одиноко висящий на стене ночник стала вглядываться в черточки его лица. Игра огня, и напряжение каждого мускула, очерченное легким бликом падающего света.
– Она умерла. Пол года назад. – Остановился, легонько обхватывая девичье лицо большими ладонями, как будто пытаясь вобрать ее в себя. Несколько слезинок в уголках глаз, и мужчина склонился, бережно утирая их собственными губами. Вздрог, вновь всхлип, и Лиза, обессилено упираясь руками в его грудь, прижалась еще крепче, более тесно сливаясь с ним в этом объятье, беря и даря.
– Лиз, так было предначертано. – Вымученно улыбнулся, пытаясь отогнать сумбурные мысли прочь, нежно гладя ее ладонь в своей.
– Что предначертано? – Она перевела дыхание, все так же находясь в его руках. – Что бы умерла маленькая девочка? Так не должно было быть…
– Она умерла, но Кирилл все делал, что бы оставить ее в живых, но он не Бог…
– Как он познакомился с Оксаной?
– Я не знаю всех подробностей, лишь несколько фактов. Кирилл по приказанию Черепа несколько месяцев был ее личным водителем. Череп не любил, если его женщины наставляют ему рога, любым способом пытался это пересечь, вот и приставлял к ним своих людей, которым доверял, конечно. – Тихо уточнил. – Видимо, это поездки не прошли даром.
– Теперь его нет…, – дрожь пронзила все тело, в воспоминаниях о подруге резко подпрыгнула, негромко шмыгнув носом, опираясь рукой об стену. – Андрей, мне нужно найти Оксану, она одна, она…, – лихорадочный блеск в глазах и боль, море боли за другого, уже ставшего близким человека.
В два шага Андрей настиг девушку, прекращая сопротивление и с силой прижимая ее к себе. Лиза дернулась, безуспешно пытаясь вытащить собственные запястья из стального кольца ее рук.
– Ты же не понимаешь… Андрей, она там одна! Черт! Ей нужна хоть какая-то помощь! Она сегодня потеряла самого близкого ей человека! Если бы это случилось со мной…если бы ты…, – слова, словно вырванные силой, так и застыли в воздухе. Столько времени даже самой себе боялась признаться, боялась вымолвить их вслух, а вот… Агония во взгляде, когда от одного движения зависит целая жизнь, сплетение траекторий глаз, ее изумрудного и его, глубокого синего, тонущего друг в друге…
Ее имя на его губах и кажется, что мир, окружающий этих двоих, рухнул. Раскаленный до предела воздух, два сердцебиения, силу и ритм которых тело уже давно пустило на самотек и губы, ищущие друг друга на лице, шее, сладкой впадинке над ключицей…
Мгновения забытья, когда сквозь туман страсти, окутавший разум обоих, сквозь тонкую ткань пиджака Андрей почувствовал сверток, даваемый ему Оксаной несколько часов назад. Словно ожегся, все еще держа Лизу в объятьях, медленно, невозможным усилием воли оторвал девушку от себя.
– Девочка моя…Лиза…, – впервые за все время назвал ее так, все еще держа хрупкое девичье тело в своих руках, чувствуя ее горячую плоть на ладонях, хотелось сжать, до безумия покрывать такое желанное тело жадными поцелуями. Вынуть и оставить в своих ладонях хоть частичку ее светлой души, дабы разбавить его темную, принести так нужный мужчине покой…
Глава 14
Звон разбитого стекла, говорят, что на счастье. Звон разбитой души – к потере…
Знал ведь, что она не простая уличная девчонка, знал и до последнего надеялся… На что? На чудо? На удачу? На то, что сказав несколько фраз признания, Бог даст ему еще один шанс, попытку на счастье? Таким как он не дают, им не положено… Слишком много грехов для одного человека, слишком много душ на его совести, слишком много…
Боль, горечь, остатки разума, который сейчас мужчина пытался утопить в очередной бутылке коньяка, но тот не поддавался. Глупо, вся его поганая жизнь, и та недавняя сказка, когда, казалось, откроешь глаза, и все исчезнет, раствориться и пропадет. В одном он точно был прав – он не для нее, не для его девочки, не для Лизы… Еще поначалу он все понял, хотя из упрямства продолжал себя убеждать, что показалось. Часы на запястье, ее гордые повадки, выборочность блюд и одежды… Не простая девушка, все твердило об этом, только не душа. Она же с каждым разом не спрашивая спроса хозяина, погружалась все глубже и глубже в зеленые омуты ее глаз, затягивая мужчину с головой.
"Черкасова…", – сузившиеся до предела зрачки и недобрый огонек внутри вмиг потемневших глаз, то ли от сверх меры выпитого спиртного, то ли от явной ярости. Ее отец… В его кругах его знал каждый, именитая фамилия была у всех на слуху. Не зря Череп так за нее ухватился, знал ведь, что за птичка попала в его клетку.
Сегодня, закрывшись в комнате, пытаясь не будить еле заснувшую Лизу, в немом одиночестве развернул тот злосчастный сверток. Несколько фотографий, все отличного качества, с ее прошлой жизни… На одной Лиза запечатлена с высоким, уже пожилым мужчиной лет пятидесяти, он бережно обнимал высокую блондинку за талию, взгляд строгого лица на сей раз светился едва прикрытой любовью к девушке. Отец. Вывод и итог, все совпадало. На второй Лиза была запечатлена с привлекательным худощавым мужчиной, руки которого покоились на тонкой талии Лизы, чему та была несказанно рада, лучезарно улыбаясь в объектив. Андрея в коей раз передернуло. Явно не отец и уж точно не старший брат, Лиза была единственным ребенком в семействе Черкасовых, точнее в клане… Слово, словно ворованное из уст итальянской мафии, но ведь сути по делу не изменить… Фамилия, вызывавшая гримасу ужаса на лицах многих, с кем им приходилось сталкиваться. Мощная империя бизнеса на первый взгляд и один из самых преуспевающих людей в ее главе. С другой – прикрытая торговля оружием и нелегальная переправка наркотиков через границу. Хороший папочка, ничего не скажешь… Далее следовало несколько документов – ксерокопия ее паспорта, явно подтверждающая личность Лизы, несколько вырезок из газет, где пару раз фигурировало ее имя, и еще одна, совсем маленькая, затерявшаяся меж фотографий. На ней был запечатлен молодой юноша, лежащий на голом асфальте со сквозным пулевым отверстием в области лба. Светлая макушка, худощавое телосложение уже трупа, и надпись, оформленная журналистами внизу: "Неизвестный молодой мужчина…около двадцати пяти лет…обнаружен…смерть наступила мгновенно после…". Взгляд тут же метнулся на фотографию, ту самую, на которой его Лизу обнимал молодой человек точно с такой же копной пшеничных волос, что при первом просмотре вызвала волну ревности у Андрея. Перевернул фото… "Я и Тема…", – выведено аккуратным женским почерком, по телу вновь пробежала волна дрожи.
– Откуда? – Резкий надсевший голос за спиной, мужчина замер, впервые не в силах пошевелится. Не слышал, как она на цыпочках вошла в комнату, стала у плеча и уже несколько мгновений вот так находилась рядом, буквально не дыша. В первый момент просто хотела приколоться, прикрыв ему глаза ладошками, но потом…
– Андрей, я спрашиваю, откуда это у тебя? – Лихорадочный блеск вмиг потемневших глаз и такой тон, что Андрея передернуло. Он не видел ее лица, только трясущуюся протянутую к фотографии ладонь и то, с каким остервенением Лиза выхватила ее из его руки.
– Почему ты молчала? – вместо ответа, быстро, намного ловчее ее, поворачиваясь, одним движением безошибочно находя ее запястья своими руками.
– Отпусти! Ты делаешь мне больно! – Крик души, словно в бреду, прижимая к себе фотографии годичной давности, вглядываясь в то прошлое, которое столько времени пыталась забыть.
– Лиза?! Какого черта ты столько времени молчала?! – Срывающийся охриплый голос, и Андрей, вновь с силой сжав ее запястья, уже не думая, что на следующий день там будут красоваться пятна от его крепких пальцев. – Это твой отец? – уже мягче, стал сбавлять тон, видя, как задрожала Лиза.
– Угадал! Долго пришло ломать голову? – Словно издеваясь, рывком подняла голову, жестом смахивая длинную челку, открывая взору горящие адским огнем зеленые, вмиг потемневшие глаза. – Ну как, нравиться? Похожа? Долго сходство улавливал? – Истеричный смех, который после несколько встрясок стал пропадать, а Лиза уставилась на держащего ее мужчину ненавидящим взглядом.
– Лиза, я прошу…не надо…
Горечь…раскаяние…волна беспокойства, смесь, сквозящая в его голосе и ярость во взгляде девушки, направленная на него.
– Ты просишь! Как трогательно! – Скривила губы, ядовитая гримаса на лице, новая волна дрожи по телу, словно судорога, пробравшаяся и в его плоть. – Так хотелось ВСЕ обо мне узнать?
Лихорадочно замотала головой, пытаясь привести мысли в порядок. Не удалось. Опять этот смех, отчего Андрей сжался, словно от удара, в сотый раз кляня себя за такую необдуманную им поспешность. Тонкое запястье, силой вырванное из его расслабленной руки и вновь это фото. Изящный палец, указывавший на ее же саму и вновь заливистый приступ смеха. Только сейчас заметил, что в этой фотографии не так. Челка, на ней Лиза сфотографирована с длинными, доходящими до пояса волосами, уложенными тонким обручем.
– Я их обрезала. – Словно прочев его мысли, смех прекратился, оставив лишь легкое подергивание кончиков пальцев. – Удивлен? Чего же так? Андрей, я думала, ты вынюхал даже это! Что ж, неужели тебя не интересует, кто изображен на втором фото? Вот здесь?
Вновь тонкий пальчик коснулся глянцевой поверхности фотографии, скользнул сквозь нее и замер на месте лица мужчины, с упоением смотревшего на длинноволосую блондинку.
Молчание в ответ. Он уже знал, она же продолжала мучить себя, терзая сознание тем, чего забыть уже не в силах.
– Прекрати. – Его голос, такой влекущий всегда и измучивший ее душу сейчас.
– Это ты начал. Неужели тебе не нравиться, Андрей? Ребусы, головоломки…Ты же мастак их разгадывать! Черт бы тебя побрал! Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?! Кто, Андрей?! – Как дикая кошка, одним прыжком преодолела разделявшее их расстояние, вцепившись в мужчину, единственный выпад руки, удар, скользящий вдоль гладко выбритой щеки и вновь крепкие тиски рук, со звериной силой прижимающие все тело Лизы к своей груди.
– Пусти…ну пусти же…! Зачем…?! Просто скажи мне…зачем? – Голос, срывающийся от крика до полного шепота и обратно, дикая боль в каждом слове и Андрею показалось, что вместе с собой она раздирает на части и его.
– Тише…тише…, – шепот на самое ухо, словно невинная ласка и Лиза понемногу стала успокаиваться. Тепло его тела, глухие ускоренные удары сердца, шумное дыхание, со свистом вылетающее из легких, весь он… – Все хорошо… не отпущу…прошло…, – слова, словно из другого измерение доносящиеся до ее уха, словно не к ней…
Воспоминания… Боже, как она пыталась не подымать, не ворошить прошлое, но от не го не уйти, оно вечно догоняло ее и сделало это сейчас…
– На той фотографии…парень…я любила его…, – четко, слово за словом в пустоту, отчего Андрей еще крепче сжал ее руки, теснее привлекая к себе.
– Лиза…не нужно…
– Мне нужно…я должна…, – она криво усмехнулась, прильнув еще ближе. Сил опираться Истомину не было, просто пустота внутри и безмерная усталость, разбавленная лихорадочным биением собственного сердца. – Я любила его…, – повторила вновь, не чувствуя, как напрягся мужчина, с нескрываемой нежностью и силой поглаживая светлые волосы на нежном затылке. Тонкая футболка давно сползла, полностью обнажая кожу шеи, освобождая дорожку вдоль позвоночника. Горечь в голосе, и она продолжила. – Он работал на отца…мы были вместе…пока…пока отец не узнал об этом! – Дикая, нестерпимая боль в области сердца и громкий стук молотков эхом в висках… – Артем оказался неподходящей для меня партией! – Вновь безумная ухмылка, и полностью оперевшись на грудь Андрея, лихорадочно принялась массировать кончиками пальцев пульсирующие виски.
– Он предлагал ему деньги, предлагал зашибенную работу…Хм…практически небо в алмазах, но Артем выбрал меня…, – всхлип, судорожно перевела дыхание, достигая апогея. – Через некоторое время Артема не стало. Я искала его повсюду, звонила больной матери, оббегала все больницы и морги, он просто пропал…исчез… растворился…словно был человек и не стало. А после…нашли труп какого то неизвестного парня…никто не признал в нем Артема, но я знала, что это он… Я всегда его чувствовала.
– Лиза, умоляю, прекрати…тебе же больно…
Синие молящие глаза, она видела, с какой скоростью задергалась жилка на его шее, и как в протесте свело скулы, не смогла…
– Мне больно уже год… – Повторила его слова, напрягаясь. – Я не знала, пока однажды не услышала разговор отца. – Новая усмешка, насквозь пропитанная ехидством, как будто она сейчас видела его лицо перед собой. – До тех пор я даже не догадывалась, чем он занимается, теперь знаю.
– Лиза…это прошлое…время лечит. – Медленно, аккуратным движением, дабы не спугнуть, попытался приподнять ее лицо, заглянуть в глаза…С силой отвернулась, плотно поджав губы, вырвала плененное им запястье.
– Ты же в это не веришь…зачем говоришь…
– Знаю. У меня убили брата.
Резкий поворот светлой головы, встреча пламенного синего и потемневшего хаки.
– Ты никогда не говорил…
– Ты не спрашивала… Лиза, ты забудешь, ты никогда не сможешь вычеркнуть это из памяти, но со временем эта боль притупиться, я знаю, что говорю.
– Ты мстил. – Стая чертей в глазах, хватким движением стала поправлять сползший рукав футболки, натягивая край на обнаженные, не прикрытые брюками ноги.
– Это другое. Тот человек не был моим отцом.
– Мне все равно. – Твердый голос и легкая хрипотца, разбавляя холодный тон. – Он узнает, что значит терять. На своей шкуре…узнает.
– Ты не сможешь с эти жить. – Горько усмехнулся, прекрасно понимая правдивость сказанных слов. Рука, по прежнему сжимавшая тугой сверток, потянулась к Лизе, пытаясь приблизить к себе. А в ответ… лишь холодное сияние изумрудных огоньков, и прижимая к сердцу фотографию чужого ему мужчины, только несколько влажных слезинок в уголках ее глаз.
– Уходи…Андрей, уходи. – Тверже, голос не дрожит и хочется выть от тоски и безысходности.
– Я не оставлю тебя одну.
– Уходи! Андрей, я хочу побыть одна! – Еще крепче сжимает фотографию, в унисон с бледным лицом и тонкими, в такт сумбурному дыханию слегка подрагивающими ноздрями. – Черт! Мне просто нужно побыть одной, без тебя!
Безысходность во взгляде, до последнего надеялся, что она передумает, впитывая в себя глазами хрупкую фигурку, ссутулившуюся у двери и с таки трепетом сжимающую в ладонях смятую фотографию, где она когда то была счастлива.
Мгновенье, хлопок затворяемой двери, уже не слышал, как поникло опустились плечи и та же фигурка, отчаянно закусив губу, судорожно всхлипывает, опускаясь спиной вдоль холодной бетонной стены…
Стон отчаяния из девичьей груди и глухой ответный удар мужчины, находящегося по ту сторону двери, бессильно прислонившегося к шершавой обивке последней. Совладая с собственным дыханием, как на автомате несколько шагов вперед, а далее только спешные громкие шаги, удаляющиеся вдоль длинной лестницы подъезда. Холодный порыв ветра снаружи, вновь несколько шагов, нехитрое движение рукой и отключка сигнализации на машине. Пустой взгляд перед собой, и Андрей уверенным шагом направился к своей любимице, верой и правдой служившей ему все это время, в которой он столько раз спасался от погони, или просто просиживал во время очередного задания. Твердое нажатие длинными пальцами на дверку автомобиля, и мужчина скользнул внутрь, ощущая приятное, обволакивающее напряженное тело тепло.
Потом, словно на автомате, несколько поворотов вдоль по улице, пока не наткнулся на небольшой уютный барок рядом. Незадачливый бармен, перед самым носом посетителя разбивший вдребезги бутылку виски, и Андрей, удобно устроившись за стойкой, уже начиная прокручивать длинный фужер с крепкой янтарной жидкостью внутри. Глоток, вновь обжигая вымученное горло и ища пропитанную предыдущим заглатыванием горячей жидкости, дорожку в его нутро. Еще один…Андрей расслабился, в голове по прежнему прокручивая все слова, все ее жесты и частое дыхание. Смотрела на него, но мужчине до сих пор казалось, что сквозь… Где-то внутри неприятно заныло, и даже следующая порция коньяка не смогла заглушить, забыть и забыться. Вновь прикрыл глаза, дабы не видеть, не лицезреть перед собой ее образ… Образ женщины, которая последнее время стала его наваждением, его пыткой и его мучительной истомой, его благодатью и адскими клещами, по частям вытягивающим его душу, его нимфой, его белокурым ангелом и дьяволицей, его…
Напряжение в горле, в каждом суставе, вплоть до кончиков пальцев, словно вместе с очередным глотком, касаясь твердыми губами прозрачной поверхности бокала, он погружал в себя не только излишек спиртного, но и так нужное забвение… Не забылся, стало только более паршиво…
Очередная девица, за эти полчаса пытающаяся снять красивого мужика, которую Андрей с привычным безразлично – пренебрежительным видом отшил, вызвавшая только гримасу отвращения и брезгливости на красивом лице мужчины. Надоело…до коликов надоело! Вот такая вошедшая в привычку жизнь, мимолетно проведенные ночи в таких разных, сменяющих друг друга женских объятьях. Только теперь стал понимать, насколько пусто, бесцветно и попусту он жил, сменяя один день на другой, прожигая, а не проживая свою жизнь…
Пустая емкость из под спиртного, отнюдь не единственная, следующая девушка, которая вновь поежилась под его едким взглядом, и мысли, сумбуром витавшие в голове.
Сам не понял, когда все произошло, когда всегда небезразличный к женским ласкам и славившийся горячим бурным темпераментом Андрей в какой-то миг изменился, перестав узнавать самого себя. С тех самых пор, когда в его квартире, отвоевав себе комнату, появилась она, ставшая самой желанной, самой нужной, его единственной… Она, которая вместе с жилплощадью заняла непоколебимое место в его сердце. Боялся, он, зрелый взрослый мужчина, прошедший огонь и лед, он старательно пытался избегать того, что с сверх скоростью стало зарождаться в его душе. Андрей, который никогда не преминул бы провести парочку шумных ночей в определенного профиля заведениях, где ярко накрашенные и вызывающе одетые девочки пускали слюни и томные взгляды в надежде, что на эту ночь он выберет именно ее… Ненасытность, некая жесткость и неукротимый нрав мужчины стали легендой, полонившей женское население, коротающее ночи напролет вдоль трассы или борделя.
