Текст книги "Случайности Судьбы. О том, как все начиналось… (СИ) "

Автор книги: Мария Нитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Случайности Судьбы.

О том, как все начиналось…

 «Я рисую жёлтой краской

Нереальные сюжеты,

Я придумываю сказки,

Прячу по шкафам секреты,

Я схожу с ума тихонько

В долгом головокруженье,

Прикоснусь к стеклу легонько ,

Испугаюсь отражения.»

Маша Badda Boo

Глава Первая. Вступительная.

– Ох, Кэррием, неладное ты задумала! Оборотись пока не поздно!

– Спокойно, – процедила я сквозь зубы, старательно вычерчивая последний рунический знак на шпаргалке. – Они мне и не понадобятся, просто так надежнее будет.

– Не про твои каракули я вещаю, окаянная! – взвыл дух-хранитель, закатив все восемь глаз. – Батюшка все силы в твою безопасность вкладывает, пылинки сдувает. Не смеешь ты с ним так поступать! Ох, выпорет он тебя, когда узнает. За цацку твою новомодную, что на ушко навесила – не выпорол, а за это выпорет!

– Вот когда узнает, тогда и буду каяться, – буркнула я, скосив глаза на «цацку новомодную». Красиво. Ушки у меня папины, раавины, как у эльфов длинные, заостренные, только не вдоль головы идут, а поперек оттопыриваются. Три колечка, что обхватывают хрящ левого ушка, по мне так, выглядят очень мило и дерзко. – И, вообще, не надо с меня пылинки сдувать, взрослая я уже.

– Взрослая она! От пола два вершка, а нос задирает! Вот предупрежу отца – не видать тебе Академии, как…

– Ты давай скажи, что как своих ушей, и я посмеюсь. – шпаргалки дописаны, теперь аккуратно их спрятать за браслетом и все готово. – Тятушка, ты же не скажешь ему? Он и сам все узнает уже завтра, но если я вступительные сдам и договор подпишу, то сделать он уже ничего не сможет. Это моя мечта, тятушка! Да эти кафедры на одной территории даже находятся, мне совершенно ничего угрожать не будет. Подкорректирую поток переноса, и вместо приемного отделения теоретической кафедры, окажусь в приемной прикладной. Там декан – Магистр преобразования, лучший в Империи. Я так хочу учиться на его потоке! Ну тятушкааа…

Смесок боевого паука и домового, неизвестным способом выведенный мутант, мой обережник, и по странному стечению обстоятельств моя же нянька, дрогнул. Сколько раз он меня успокаивал и отвлекал от заветной мечты учиться в Академии Прикладной Магии, на потоке преобразования, а уж сколько сам мне книг, в обход отца, перетаскал, да и заниматься помогал. Но раньше мечта была несбыточной, Отец даже слушать об Академии не хотел, помешавшись на моей безопасности. Но две недели назад, что-то заставило его передумать, и он сказал, что в этом году я буду поступать на кафедру теоретической магии. Уже это заставило меня визжать от восторга так, что амулет стабилизирующий мои потоки, треснул. Но через пару дней, мне в голову пришел План. И я буду не я, если хотя бы не попробую воплотить свою мечту в жизнь.

– А если не поступишь? – прервал мои воспоминания тятя.

– Поступлю. Отец мне кольцо свое дал, сказал декану показать, и что де, только одно его кольцо может обеспечить меня местом на любом потоке. Да и подготовилась я хорошо. Ну а если уж совсем не сдам, то сама отцу покаюсь.

– А, амулет? Вдруг что случится?

– У меня двенадцать запасных. Не так уж и часто с ними что-то случается.

– А, вдруг заболеешь? Попадешь в лазарет?

– У меня с собой куча мазей и снадобий, плюс отец расписку дал, что лечить меня может только семейный лекарь, и объяснил родовыми традициями.

– А, вдруг догадается кто? Ты девочка эмоциональная, и амулет не всегда спасает.

Я на секунду помрачнела. Все мои проблемы из-за нестабильных магических потоков. Даже не мной творимая магия реагирует на мое присутствие крайне непредсказуемо. А уж, когда эмоции переполняют меня. Но уже через три года после моего рождения отец изобрел стабилизатор, который позволял скрыть мои потоки и убрать их воздействие на окружающую среду. Все время он совершенствовал амулеты, пока не создал тот, что смог не только стабилизировать мою магию, но и давал возможность мне с неё управляться. Вот тогда-то впервые я и загорелась идеей поступить в Академию Магии. Но Отец и слушать не желал.  Опасаясь, как бы кто не прознал мой секрет. «Тебя захотят использовать» повторял он. Но зачем кому-то семнадцатилетняя полукровка с нестабильными магическими потоками, не объяснял. Вообще, у нас много тем было под запретом: Мои потоки, его прошлое, политика, моя мама…

– Тятя, а мама моя где училась?

– Ох, деточка, кто ж знает. Мы ее первый раз увидели, когда она уже на сносях была. Лорд Саатар тогда приехал в поместье впервые за три года. Ее на руках принес. Красивая была, совсем как ты, только волосы длиннее.

Я с сомнением взглянула в зеркало, волосы темными крупными локонами спадали до самых колен, стричь отец их строго-настрого запрещал. Куда уж длиннее-то.

– Да, – продолжал вспоминать дух. – Низенькая, хрупкая, да глаза большие серебристые омуты на пол-лица. Кожа белая, тонкая, полупрозрачная, тронешь, казалось, порвется. Тебе от отца только уши и достались, зато точь-в-точь его уши-то, родовые Саатаровские.

Ну это все я уже слышала, только вот:

– Тятя, а у нее уши какие были?

– Кто ж знает! Не раавиновские – точно. Он нас к ней не подпустил даже, сам роды принимал. А когда скончалась она на вторые сутки, выл зверем раненным, тебя к себе прижал и выл-выл. А потом сам могилку ей вырыл под кленом старым. Только ты у него и осталась, отрада.

Вот и все, что мне известно о маме. Духи сами не ведают, а отец лишь грустно улыбается, и говорит:

– Твоя мать, была самым прекрасным созданием во всей Империи и за ее границами.

– Ой. – я обернулась, отец, похоже, услышал последнюю часть тятиного рассказа, и теперь стоял в дверях с улыбкой глядя на меня.

– Ты готова, малышка?

– Да, папа.

– У меня есть подарок для тебя. – приблизившись, он вложил мне в руку маленький сверток. – Он принадлежал твоей матери.

Сердце забилось как сумасшедшее, пока я разворачивала ткань, и вот на ладошке у меня уже лежит искусно вырезанный феникс из незнакомой мне породы дерева. Птица была совсем крошечной, но такой красивой, казалось вот-вот взмахнет крыльями и…

– Я шнурок к нему придел. – отчего-то смутившись сказал отец, – ты позволишь?

– Конечно!

И вот рядом с амулетом-стабилизатором на моих ключицах теперь покоился прекрасных Феникс, сделанный рукой моей мамы. Отец не сказал мне этого, но я догадалась сама.

Смаргивая непрошенные слезы я выдохнула:

– Спасибо, папа!

Лорд Саатар ничего не ответил, лишь крепко прижал меня к себе и поцеловал в макушку. И в этот момент мне стало та-а-ак стыдно, что я возблагодарила Покровителей, за то, что, пряча лицо у папы на груди, я смогла скрыть свои вмиг запылавшие щеки. Если бы отец сейчас спросил меня, что я задумала или вообще хоть что-нибудь сказал, я бы не выдержала – выложила бы ему все как на духу. Но он молчал. Так же молча отошел от меня к окну и замер, повернувшись ко мне спиной. Поразглядывав папину спину, я поняла, что совесть опять задремала, и успокоилась.

– Итак, Кэрриэм, – от окна отец обернулся уже привычно строгим и сдержанным. – Давай еще раз пробежимся по нашему Плану: сейчас я активирую портал, и ты попадаешь в кабинет приемной комиссии Теоретической Кафедры.

Как только отец активирует портал, накидываю уже заготовленную матрицу и меняю конечную цель, попадая на Кафедру Прикладной Магии.

– Там ты получаешь анкету поступающего, заполнив, проходишь в экзаменационный зал, где за главным столом будут сидеть твои будущие профессора. По традиции в приемный день они будут в ритуальных одеждах и масках. Но на декане Уилосе маска будет белая. Подходишь к столу, отдаешь ему свою анкету и демонстрируешь наше родовое кольцо. Он задаст тебе несколько вопросов, скорее всего спросит, хочешь ли ты сдавать вступительный тест вместе со всеми. Советую, не отказываться и сдать. Чтобы у профессоров и будущих однокурсников не сложилось о тебе предвзятого мнения.

Делаю все тоже самое, только на Кафедре Прикладной Магии.

– Так как у вас будут проверять только теоретические знания, то вечером поступивших уже заселят в общежитие.  В комнатах селят по двое. Если не повезет с соседкой – напиши мне, я решу вопрос о переводе тебя в одноместную комнату.

На кафедре Прикладной Магии практическая часть обязательна, так что в общежитие я попаду только к ночи, и даже если моей соседкой окажется горный тролль, Отцу я не пожалуюсь:

– Конечно, папа.

– Дорогая, после того, как ты подпишешь договор на обучение, передумать уже не получится. Тебя даже отчислить смогут только по окончанию первого семестра. Ты уверена, что не передумаешь? В Академии все будет иначе чем дома, ранние лекции, жизнь в общежитии, много студентов и профессоров и не все из них будут приятными и дружелюбными.

То, что расторгнуть магический договор с академией можно лишь в случае отчисления по неуспеваемости или в случае смерти нерасторопного студента было мне крайне на руку. Меня не смогут забрать оттуда куда бы я не поступила. А уж позаботиться о том, чтоб меня не отчислили – я смогу.

– Я не передумаю отец!

– Что еще? Амулеты, зелья, письмо насчет лекаря, кольцо, деньги – взяла?

– Все взяла.

– Вам выдадут форму, но надеюсь, ты все-таки и из одежды взяла все, что нужно. – папа хитро улыбнулся мне, намекая на мою некоторую рассеянность.

– Конечно взяла! – возмутилась я.

– Учись хорошо. В неприятности не попадай. Эмоции держи под контролем. Я верю в тебя, малышка.  Если что, сразу пиши мне.

– Хорошо, папа. – я уже начала нетерпеливо переминаться, так хотелось наконец-то начать осуществлении своей мечты. Отец рассмеялся:

– Бери сумку, торопыга. – и, вскинув руки, начал открывать портал вокруг меня.

Как только первые потоки переноса сформировались я накинула на них уже подготовленную матрицу, завершая. Сразу после этого произошло несколько вещей:

Портал вспыхнул. Отец что-то закричал. Амулет– стабилизатор раскалился и рассыпался, обжигая грудь.

И меня поглотила тьма.

Глава 2.

Судя по ощущениям, тьма меня не только поглотила, но и слегка пожевала, и, только убедившись в моей несъедобности, выплюнула в месте назначения.

Вот так я, слегка пожеванная и совершенно потерянная в пространстве, и вывалилась в чьем-то кабинете. Но даже это я поняла не сразу. Первые несколько секунд я просто стояла на четвереньках и очумела трясла головой, пытаясь избавиться от настойчивого звона в ушах. Остановилась я, когда услышала чей-то насмешливый голос:

– Мда… какое рвение, вот бы адепты также оперативно прибывали, когда я вызываю их на ковер.

Подскочила, ударилась головой о что-то твердое, упала, сдала назад и таки поднялась на ноги, потирая ушибленный затылок. Обнаружила себя в небольшом полутемном кабинете, стен которого было не видно из-за книжных полок, по кабинету в задумчивости бродили коты. В центре же стоял громоздкий дубовый стол, именно о него я своей непутевой головушкой и приложилась.  А за столом сидел высокий мужчина в черной рубашке и белой маске. И именно эта маска, не взирая на отсутствие ритуальной одежды, и подсказала мне, что передо мной сам…

– Магистр, простите меня. Наверное, я ошиблась в вычислениях и промахнулась! Я бы никогда не позволила себе так беспардонно вламываться в ваш кабинет.

– Не вламываться, а переноситься, выражаетесь правильно. Леди…?

– Саатар. – чуть слышно выдохнула я.

– Вы хотите сказать, что вы дочь Лорда Саатара? – в голосе магистра проскользнуло удивление. – А есть ли у вас что-нибудь, что подтверждает ваше происхождение?

Я оскорбленно вспыхнула и протянула ему руку с родовым кольцом:

– Магистр, я все понимаю. Но ваше неверие…

 – Прошу прощения, леди Саатар. – судя по голосу декан усмехнулся. – Но мое неверие вполне оправданно, я не видел вашего отца уже много лет и даже предположить не мог, что он согласится на ваше обучение на моей кафедре. Вы же поступать прибыли?

– Да. И если вы позволите я бы хотела попасть в приемную комиссию.

– В этом нет нужды. Для дочери своего старого друга я итак найду место на своей кафедре, но я бы хотел, чтобы вы продемонстрировали свою силу, чтобы понять на какой поток вас распределить. – с этими словами магистр поставил на стол изящную статуэтку нимфы, исполненную из драконьего стекла. И не смотря на то, что чувство опасности и какой-то фальши меня охватывало все больше, тут у меня возникли проблемы посерьезнее.

И первая проблема в том, что Амулет раскололся, а без него управлять своей магией я не могла от слова совсем. Лезть в сумку за запасным и привлекать к этому внимание, не хотелось, особенно учитывая, что тревога лишь нарастала. А вторая проблема была в том, что драконье стекло почти не поддается магическому воздействию и преобразовать его во что-то очень сложно, уж тем боле необученной девчонке вроде меня:

– Вы уверенны, что стоит рисковать столь прекрасным и ценным произведением искусства, ведь…

– Жгите, леди Саатар. Мне прямо любопытно, что из этого выйдет.

После этих слов я окончательно убедилась, что магистра с моим отцом связывало что-то нехорошее, а отыгрываются теперь на мне. Ведь если я не смогу продемонстрировать хоть что-нибудь – это будет позор! Ну уж нет, я не сдамся! Не сейчас, когда я так близка к осуществлению заветной мечты. Ну а трудности меня никогда не пугали. Вроде бы. Точно не знаю, в моей жизни их было не так уж и много.

Вскинув руки, я начала гипнотизировать взглядом несчастную статуэтку, быть может, у меня получится убедить нимфу сменить позу, если в матрицу вплести мыслеобраз создания этой статуэтки. Только вот в стекольных делах я не разбиралась, знала только, что, драконье стекло потому так и называется, что в процессе создания его три раза опаляют драконьим пламенем. Интересно, а драконов используют боевых или специально разводят драконов-стекольщиков. Я хихикнула. Магистр, кажется поперхнулся. И вот, сплетая матрицу и взывая ко всем Покровителям, я накладываю заклинание на несчастный шедевр. Ничего не произошло. Мы с магистром подождали для приличия еще полминуты, и только я собралась покаянно проситься домой, как кабинет наполнился звоном. Такой бывает, если по краю фужера провести мокрым пальцем.

А звон все нарастал, становясь почти невыносимым, казалось он отражается от стен, набирая обороты. Стеклянная нимфа, жертва моих экспериментов, вдруг налилась багрянцем, будто бы раскалившись, и, секунда, разлетелась не осколками даже, стеклянной пылью. Оставив после себя лишь обгорелое пятно на дубовом столе и крах моих надежд. Но магистр повел себя вопреки моим ожиданиям. Он медленно поднялся и даже похлопал в ладоши:

– Вы знаете, она мне никогда не нравилась, все ждал достаточно одаренного и бестолкового адепта, чтоб от нее избавится.

– Может, проще было выкинуть? – пискнула я.

– Выкинуть нельзя – подарок. – со вздохом сообщил мне магистр, доставая какие-то бумаги. – Ну что ж, леди Саатар поздравляю вас с пройденным вступительным экзаменом. Вы меня поразили. У вас есть какие-нибудь особые пожелания насчет специализации?

– Вы знаете, я… – почему-то в такой ответственный момент я окончательно смутилась.

– Ну же, говорите. – приободрил меня магистр. – После такой демонстрации вам открыта дорога на любое направление!

– Честно говоря, я всегда восхищалась вашими работами! И уже несколько лет мечтаю попасть на ваш поток, Магистр! – выпалила я.

Магистр сел. Магистр закашлялся. Магистр кашлял так долго, что я даже испугалась не наглотался ли он стеклянной пыли. Наконец:

– Ну что ж… мне очень приятно и немного неожиданно такое услышать. Конечно, это очень необычно, но кто я такой чтобы вставать на пути к мечте?

Наверное, мне стоило задуматься о его словах. Но вкус победы пьянил меня и я ничего не соображала кроме того, что поступила!

– Сейчас я задам вам несколько вопросов, и мы заключим с вами договор. Итак, ваше полное имя?

– Кэрриэм Ли Саатар.

– Полных лет?

– Семнадцать.

– Раса?

– Я полукровка.

– Хм… Ваш отец знает и одобряет поступление в Академию?

– Да.

– Вам известны правила обучения и составления договора?

– Да.

– Вы здесь по доброй воле?

– Да.

– Ну что ж. Подпишите здесь и капельку крови здесь. Надеюсь вас не мутит от вида крови? – со странным смешком спросил Магистр, протягивая мне договор и серебряную ритуальную иголку.

– Не мутит! – расписываясь и заверяя договор кровью, я была так счастлива, что готова была расцеловать собственного декана.

Магистр тем временем поставил под договором свою размашистую подпись и, после того, как бумаги засветились и исчезли, пожал мне руку, величаво поздравляя:

– Ну что ж, адептка Саатар, поздравляю вас с поступлением в Академию Магии на кафедру Боевых Магов и уникальную, в своем роде, специализацию Ловчих! Этот день войдет в историю, ведь впервые на этом потоке будет наравне с другими адептами учиться девушка, и я возлагаю большие надежды на… Адептка Саатар? Адептка, что с вами? Вы это прекратите немедленно! Не смейте падать в обморок в моем кабинете! Хм.. Надеюсь, это она от счастья.

***

Когда я открыла глаза, все вокруг меня кружилось и двоилось, но пляска мира затмевалась прекраснейшим созданием, что склонилось над моим лицом. Эльф. Самый настоящий эльф, высший. Миндалевидный большие глаза лазурного цвета, золотистые волосы, перехваченные на лбу тонким обручем, точенные черты лица, обеспокоенный взгляд:

– Адептка Саатар! Вы меня пугаете, сначала взламываете защитный контур моего кабинета, ничтоже сумняшись, открыв портал прямо у моего стола, потом разбиваете статуэтку, что подарила мне сама Императрица, падаете в обморок, а теперь с восхищением меня разглядываете – ваше поведение недопустимо. Вы угрожаете моей репутации! Адептка, что вы делаете?  Прекратите немедленно! – взвыло прекрасное создание резво от меня отпрыгивая и выдергивая свои волосы из моей руки. – Вы почему в обморок упали? Отвечайте.

Я нахмурилась, собирая вальяжные мысли в кучу. Что там этот эльф говорил?

– Ну знаете, магистр! – придя в себя, возмутилась я. – Статуэтку вы мне сами на растерзание дали, а защитный конур у вас значит слабенький был, если уж мне его взломать удалось. А обморок у меня от истощения магического и радости великой, что мечта заветная исполнилась!

– Кхм…ну да, я так и подумал, – смутился эльф. – Ну да ладно, адептка, вы себя уже лучше чувствуете?

– Да.

– Тогда берите сумки, мой секретарь проводит вас в общежитие. Вступительные экзамены еще не окончены, так что вам выпадает уникальный шанс самой выбрать себе комнату. И кстати, адептка, вы ведь понимаете, что для ловчих у нас отдельное общежитие, и ранее мы не сталкивались с …хм… необходимостью разделения его на женское и мужское крыло. Более того, выделить отдельную комнату мы вам так же не сможем. Так что… я поговорю с духом-хранителем, возможно получится что-то придумаь. Но в любом случае, могут возникнуть сложности определенного характера. Но, как я понимаю, вы все это прекрасно осознавали пока мечтали учиться на моем потоке, не так ли?

– К-к-к-конечно, Магистр… – пробормотала я, стремительно бледнея. Если про кафедру прикладной магии я прочитала все, что смогла найти, и даже выучила имена всех своих возможных преподавателей, то кафедрой Боевой Магии даже не заинтересовалась, а уж про этот, столь уникальный поток, и вообще слышала лишь какие-то сказки да домыслы. Ох… во что я ввязалась?

– Адептка Саатар, вы все больше меня радуете. Вы знаете, я восхищаюсь теми, кто не боится трудностей, и готов, несмотря ни на что, добиваться поставленной цели. Если вы пройдете обучение, то я замолвлю словечко за вас перед Императором. Если же не пройдете, то…  я произнесу речь на вашей панихиде, и лично прослежу, чтоб все ваши останки были упокоены.

После этой пробирающей до костей речи мой декан посмотрел на меня так, что стало ясно – мне только что оказали великую честь, и я должна как минимум визжать от восторга. Но меня хватило лишь на слабую улыбку и вялое:

– Благодарю вас, магистр! Это так много значит для меня!

Судя по разочарованию, эльф ожидал большего, но списав все на то, что я просто растерялась от счастья, махнул рукой и наконец-то сжалился надо мной:

– Буфт, зайди ко мне.

В кабинет бочком протиснулся полуорк. Огромный для меня и какой-то хиленький и маленький для представителей своей расы. Наверное, болел в детстве. Близко посаженные крошечные глазки с несвойственной представителю данного народа проницательностью осмотрели меня всю с ног до головы.

– Куда её? – хриплый низкий голос и внушительные нижние клыки окончательно меня перепугали, хотя, казалось, куда уж дальше.

– Буфт, ты присутствуешь при историческом моменте! – патетично заявил магистр, одевая маску. – Знакомься, первая девушка на моем потоке. Первая и единственная, кто не убоялась! Так что в пятнадцатое общежитие, комнату пусть выберет сама. Потом мне сообщишь какую. А я в приемную, мне еще поступающих мучить. – с этими словами магистр покинул кабинет оставив нас с полуорком наслаждаться обществом друг друга.

Буфт еще раз тщательно меня осмотрел и прорычал:

– Тебе что ж, егоза, жить надоело?

– Н-н-нет, – икнула я.

– А что тогда? Зачем к магистру Реастару на поток пошла? И как прошла только! – вот так я и узнала, как зовут моего декана, и ноги мои опять начали предательски подкашиваться. Магистр Сирен Реастар уже пару сотен лет был лучшим боевым магом Империи, лучшим и безжалостным убийцей. А я поступила на его поток. На его поток ловчих. И договор нерасторжимый подписала. И что-то мне нехорошо.

– Ты, егоза, устала что ли? Чего бледная такая?

– Б-б-боюсь. – честно призналась я.

– Меня? – заинтересовался личный секретарь жестокого убийцы и моего нового декана по совместительству.

– И вас тоже.

Буфт захохотал так, что коты, находящиеся в кабинете магистра, на него зашипели.

– Это ты зря, егоза, уж меня-то тебе тут в последнюю очередь опасаться надо. Ладно пошли уж комнату тебе выбирать.

Отобрав у меня сумку, которую я отчаянно прижимала к груди, ища в ней спасения, полуорк вышел из кабинета, прошел небольшую приемную и не спеша зашагал по коридору. Я поспешила за ним.

– Буфт, подождите. – даже неспешный шаг полуорка заставлял меня почти бежать рядом с ним. – А почему у магистра в кабинете так много кошек?

– Любит он их, – хохотнул Буфт.

– В смысле любит? – не поняла я.

– Ты о чем подумала, егоза? В прямом смысле, любит. Говорит, есть что-то величественное в этих животных. Да и магию они накапливают. Ты б у него лучше спросила, он про них часами соловьем заливаться может.

– Аааа… понятно. Только меня Кэрриэм зовут, а не егоза.

После этого полуорк резко остановился и неодобрительно на меня покосился.

– Ты, Кэрриэм, неправильно делаешь. Первому встречному полуорку имя свое называешь и не боишься совсем.

– А что не так? – удивилась я.

– Как есть детё малое! – вздохнул Буфт и зашагал дальше, вынуждая меня вновь перейти на трусцу. – Имя оно силу дает, а силу и во вред использовать можно. На твоем потоке на второй день уже у первокурсников прозвища появляются. Учиться сюда разные личности приходят и многие грязными приемчиками не гнушаются. Это я уж не говорю, про естественный отбор. До окончания только половина и доходит в лучшем случае, конкуренция большая.

Что становится с другой половиной знать мне не хотелось.

– И что совсем нельзя имя свое называть?

– Я б не советовал. Хотя многие и рискуют. Да к тому же есть несколько приемчиков для защиты своего Имени, меня матушка еще в детстве им научила. Да к тому же можно сокращенным именем назваться. Или величаво так, родовым.  Какое у тебя родовое имя?

– Саатар.

– Саатар? – полуорк аж споткнулся. – Ну тогда понимаю, как ты и отчего на поток этот попала-то. Небось, отцом вдохновилась?

– Угу. – буркнула я не желая развивать тему. То, что отец учился на этой кафедре мне было прекрасно известно, но вот на каком потоке…

А мы тем временем дошли до конца коридора и, свернув в какой-то закуток, попали на узкую и темную лестницу, где моему сопровождающему приходилось протискиваться боком:

– Я подумал, что через черный ход как-то спокойнее будет. Там на главной лестнице народу сейчас много, а мы тут прошмыгнем и задним двориком сразу к общежитию выйдем. Не люблю здесь ходить, но, кажется мне, что лишнее внимание тебе ни к чему. – пропыхтел Буфт.

– Ни к чему – согласилась я. – Спасибо.

Дальнейший спуск прошел в молчание. Спустившись, мы через неприметную дверку вышли на улицу и перед моим взором раскинулся прекрасный зелёный, полностью заросший дворик, окруженный со всех сторон различными постройками. Красивый.

– Это он сейчас такой хороший, – пояснил полуорк, – а учебный год начнется, будут тут адепты заклинания зубрить, да формулы повторять – вмиг все вытопчут, а что не вытопчут – то посжигают.

– Жалко. – протянула я.

– Ну еще бы, комнаты-то твоего общежития как раз сюда выходят, а зелень она глазу приятнее, чем пустырь вытоптанный.

– А предотвратить грядущую катастрофу никак нельзя?

– К сожалению. Можно было бы, конечно, в цветах да растениях жизнь поддерживать, да выращивать их вновь после каждого кризиса, да только кому ж интересно на такое время да резерв тратить. Вот мы и пришли, – остановился Буфт перед дверью в шестиэтажное, каменное, здание с каким-то темным, мрачным фасадом. Казалась все оно покрыто трещинами, но, подойдя поближе, я поняла, что это вырезанные прямо по камню рунические формулы и защитные плетения.

– Буфт, а зачем это?

– На всякий случай. Да и каждый адепт на вашем потоке считает необходимым оставить от себя что-нибудь на этой стене.

– Это конечно очень мило. Но на какой такой всякий случай?

– На всякий-разный, мало ли. Давай не стой. Проходи уже. нам еще комнаты смотреть.

И мы вошли. Сразу за дверью начинался коридор, тянущийся в обе стороны, а напротив вверх по стене уходила лестница с крутыми и высокими ступеньками. Почти такая же узкая, как и лестница черного хода, по которой мы совсем недавно спускались, только без перил совсем. Мне по ней разве что на четвереньках карабкаться – жуть.

– Буфт, а есть свободные комнаты на первом этаже?

Буфт достал какую-то бумажку и внимательно ее просмотрел:

– Есть. Тринадцатая комната уже два года как свободна.

– Ого! А разве комнаты не передаются от выпустившегося курса к первому?

– Не на этом потоке. Здесь не все жильцы комнат до выпуска доживают, сама знаешь.

Не знаю! Я ничего не знаю об этом потоке и мне очень-очень это не нравится! Но не полуорку же в этом признаваться.

– А почему тогда, по одному не расселяют? Магистр сказал, что это неприемлемо, хотя мне кажется, что неприемлемо селить девочку с мальчиком в одну комнату.

– Там много нюансов, начиная с того, что твой сосед станет твоим же напарник на время учебы, заканчивая тем, что в одиночку здесь лучше не засыпать, по крайней мере, на первых курсах. Ну ничего, если повезет, может и станешь одна жить, коли сосед неудачливый попадется.

– Не хочу я того везения. – устало пробормотала я. Вопросов с каждым ответом возникало все больше, но признаваться в своей катастрофической ошибке не хотелось. Лучше уж пусть соседу «повезет», чем меня за дуру тут все считать будут. Гордость она у меня такая, посильнее разума и инстинкта самосохранения будет. К тому же отец меня точно теперь прикончит, так что мучиться мне недолго осталось.  – давай в тринадцатую, а то лестница совсем у меня доверия не вызывает.

– Это ты правильно! – обрадовался Буфт, – и нечего предрассудкам всяким верить, обычная комнату, да и из окна прям во двор можно выходить.

– Что за предрассудки? Не отвечай. Сама угадаю, никто из проживающих в этой комнате до выпуска не дошел?

– Ну что-то типа того. Ага. – замявшись согласился мой провожатый и, свернув налево, пошел вдоль коридора. – На каждом этаже по пятнадцать комнат. Первая цифра – этаж, вторая номер комнаты, так что это не тринадцатая комната, а третья. Но в списках, да и на табличке тринадцатой пишется. А вот после девятнадцатой сразу сто десятая идет. На остальных этажах так же – двадцать девятая, а потом сразу двести десятая. Твоя третья с конца. Все комнаты студентов со стороны двора. С другой стороны тренировочные залы и лаборатории на первом-втором этажах. На третьем и четвертом – библиотека. На пятом – общая гостиная и еще лаборатории, на шестом – музей памяти. На две комнаты одна уборная, там душ, и место отхожее.  Ох, тяжко тебе, девочка, тут будет. Ты же леди, и условия тут для тебя непригодные.

Такая проблема как одна душевая на четырех адептов, меня беспокоила не настолько сильно, как угроза неминуемой гибели и отцовского гнева. Но вспомнив, что на все шесть этажей я тут буду единственной девушкой, стало немножко дурно.

– Ты это, ежели что, сразу коленном промеж ног бей, – заметив, как я побледнела, посоветовал Буфт. – там уж не важно будет, насколько крутой маг – приемчик действенный.  Ну так вот, столовая, в административном здании, это здание откуда мы пришли, там же классные комнаты, где будут проходить лекции, кабинеты профессоров и деканат. И лазарет. Соседние здания тоже общежития, но для других потоков, они между собой смешанные все, у них-то попроще с правилами будет. Вот мы и пришли. Знакомься, комната твоя.

И Буфт гостеприимно распахнул передо мной белую дверь с черной, и какой-то покорёженной, цифрой тринадцать. Комната была на удивление просторной и светлой, что не вязалось с общей атмосферой мрачности и таинственностью, что прям таки пропитывала эту супер-уникальную и неповторимую специализацию, на которую мне «посчастливилось» попасть. Большое окно, выходящее на зеленую, пока что, лужайку внутреннего дворика. У стен, напротив друг друга две одинаковые кровати и тумбочки. Один большой стол у окна, разделяющий комнату пополам, два стула, и по большому сундуку у кроватей. Просто и лаконично. Ни зеркала, ни шкафа. Справа так же присутствовала небольшая дверка, как я понимаю в душевую.

Не смотря на стерильную чистоту, сразу становилось понятно, что здесь уже давно никто не жил.

– Ну ты располагайся тут, кровать сама себе выбирай. Сосед у тебя только к ночи появится, как отбор закончится. Завтра у вас ознакомительный день, старшекурсники буду экскурс вводный проводить, да и выспаться новеньким, после вступительных надо. – полуорк вдруг запнулся и как-то виновато на меня покосился, явно что-то недоговаривая. – Занятия только на второй день начнутся. А расписание вечером завтра и получите. Так что ты отдыхай и комнатку обживай. А я пошел.

– Спасибо вам. – улыбнулась я ему на прощение. Буфт оскалился в ответ, и смутившись окончательно сказал:

– Ежели что, обижать кто будет – ты мне скажи. Меня в приемной деканата всегда найти можно. Чем смогу помогу. Но лишний раз слабину не показывай, заклюют сразу. Держись тут, безумная.