Текст книги "Бег по кругу (СИ)"

Автор книги: Мария Кокорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

«Нет такого понятия, как ошибка. Ты либо что-то делаешь, либо нет» (с)

Тридцать две минуты сорок секунд на беговой дорожке, а я уже выдохлась, будто промчалась километров десять.

Да, придется признать, что сегодня привести мысли в порядок не поможет даже пробежка.

Я раз за разом прокручивала в голове последнюю встречу с Димой, пытаясь понять, что делать дальше и как вообще вести себя в сложившейся ситуации. Мое обычное состояние в минувшие несколько недель.

Мысли и чувства меня раздирали самые противоречивые, но в итоге злость все же взяла верх. Возможно, это было и к лучшему, по крайне мере гнев не даст мне расклеиться (чего, скорее всего, и ожидает Дима) и позволит держать себя в руках хотя бы первое время. Поэтому я как заправская мазохисткараз за разом вспоминала слова, которые были снисходительно брошены на прощанье моим «начальником».

Нет, ну какой нахал, паршивец, самоуверенный наглец!

На этом цензурные эпитеты у меня заканчивались, уступая место иного рода оскорблениям.

Продолжая мысленно осыпать Диму проклятиями, мы с моим задетым самолюбием вышли из спортзала, продумывая тактику поведения на работе в ближайшие дни.

Решил не давать пока я не попрошу?

Что ж посмотрим, кто дольше продержится и первый сорвется.

Это игра не в одни ворота, в нее вполне можно играть вдвоем.

Злорадно усмехалась я, перебирая свой гардероб в поисках чего-нибудь этакого, что могло бы возбудить, восхититьвыбить Дмитрия Сергеевича из колеи.

В итоге мой выбор пал на облегающие черные джинсы, которые сидели на мне как влитые, блузку, модного мятного цвета, обладающую к тому же таким немаловажным, на данный момент, достоинством, как наличие пусть небольшого, но удачно подчеркивающего мою грудь декольте. Высокие сапоги на внушительной шпильке дополняли мой провоцирующийэффектный образ, помимо прочего зрительно делая ноги неприлично длинными и стройными.

Нарывается!

Скажете вы и окажетесь неправы. Я просто хотела поставить Диму на место. Похоже, парень окончательно заигрался и спутал полюса. По крайне мере я на это надеялась, потому что верить, будто он действительно стал таким прожженным циником мне вовсе не хотелось.

Но мои грандиозные планы, как всегда нарушил закон подлости, а вернее срочный заказ, который обрушился на нашу студию, как гром среди ясного неба.

Когда я пришла на работу, Гоша (ведущий фотограф студии) сообщил, что одно из крупнейших рекламных агентств города обратилось к нам, предлагая сотрудничество. Естественно это не могло не радовать, ведь работа с топовым агентством была нам на руку и грозила возможным, в будущем, постоянным сотрудничеством.

Похоже на сказку – скажете вы и окажитесь неправы, ведь, как всегда, тут не обошлось без большого и жирного «но».

Проект, с которым обратились заказчики, был сам по себе не сложен: отснять баннеры для рекламы детского магазина. Загвоздка заключалась в том, что студия, с которой работало агентство, превысив все оговоренные сроки, заявила о форс-мажорных обстоятельствах.

Не буду утомлять вас подробностями и вкратце обрисую сложившуюся ситуацию.

Все сроки выполнения заказа давно истекли.

Чтобы успеть вовремя, перед нами была поставлена задача: за ОДИН день отснять материал, на который требуется как минимум ТРИ дня.

Уже весело, правда? Но это еще не все.

Снимать предстояло детей. Много, много детей разных возрастов, которые в сопровождении родителей уже ехали в нашу студию.

Вообще, штат работников у нас немаленький, но загвоздка заключалась в том, что большинство фотографов в данный момент либо уже укатили в отпуск (плавно перетекающий в новогодние праздники), либо работали на выездных, предновогодних фотосессиях в домах богатеньких заказчиков.

Получалось, что съемку для рекламного агентства будут проводить Гоша и ДимаДмитрий Сергеевич – единственные фотографы, не занятые в этот день.

Я с трудом представляла, как ребята справятся с таким объемом работы, а, сказать по правде, вообще сомневалась, что у них это получится.

И как бы ни удивлялась, зачем Дима вообще согласился на этот авантюрный проект, в глубине души понимала: рискнуть все же стоило. Ведь если дело выгорит, это поднимет нашу студию в рейтинге популярности сразу на несколько пунктов.

Но риск все же был велик, ведь в случае провала мы потеряем нынешние позиции и больше ни одна крупная фирма не захочет работать с нами.

И дело тут не столько в амбициях, сколько в простом желании не уйти на дно.

На сегодня у меня было запланировано три съемки, но выдержала я лишь одну. Перенеся на другой день оставшиеся фотосессии, тут же направилась в зал, где кипела работа над заказом рекламного агентства.

– Что случилось? – Дима окинул меня недовольным взглядом, который красноречивее любых слов говорил – мне тут не рады.

– Вам что не нужен лишний фотограф, чтобы справиться со всем… ЭТИМ, – я не могла даже слова подобрать, чтоб описать хаос, творившийся сейчас на площадке.

– Нужен-нужен, – чуть ли не закричал Гоша, – Начальник, ну ЕКЛМН, чего тормозишь? Она ж наше спасение!

Дима тут же нахмурился.

– Ладно, только не пойму тебе-то это зачем?

– Доброе имя студии для меня не пустой звук и, если ты не забыл, я тоже тут работаю.

– Не забыл, – и уже чуть тише, чтоб услышать могла только я, добавил – Ты в ЭТОМ собираешься работать?

– А что такого? – произнесла как можно более невинным тоном, а у самой в голове лишь одна мысль: «Милый, ты бы видел образ целиком, это ж я еще шпильки сняла для удобства».

– На тебе джинсы по швам не разойдутся? У нас тут все ж дети.

– Прибереги свои шуточки, ладно? Нужна помощь или нет?

– Нужна, – нехотя выдохнул Дима и, сделав театральный жест рукой, проговорил:

– Добро пожаловать в наш дурдом, ну что, посмотрим, на что ты способна.

И это действительно был дурдом.

С десяток детей разных возрастов, которых одевали, причесывали, ставили и сажали в нужные позы на фоне веселеньких декораций, просто взорвали мой мозг.

Как-то раньше мне не приходилось настолько тесно контактировать с цветами жизни, и я наивно полагала, что дети такие, какими их показывают в рекламе. Но они, к моему ужасу, оказались не забавными маленькими человечками, которые сладко спят, завернутые в памперс, а днем едят фруктовое пюре, мило агукая.

Нет, малышня кричала, визжала, капризничала. Мамы старались утихомирить детей как могли, но стоило одному поднять вселенский войплачь, как остальные спешили присоседиться к «собрату» в оплакивании горюшка-горького, понятного лишь им одним.

Тех, кто помладше, пытались уложить спать в этом шуме, старшие дрались за игрушки и постоянно портили коллективные кадры. Уже отснявшиеся малыши уезжали, а на смену им приезжали новые. Из-за нехватки рабочих рук мы не укладывались в график, и детей в гримерке и в помещении студии было больше, чем требовалось, что несказанно мешало работе.

Гоша ошалело причитал, что у него дома два своих спиногрыза, не хватало ему еще такого счастья на работе. А я фотографировала и фотографировала, держа камеру в одной руке (что было довольно проблематично), а другой, размахивая цветастой погремушкой, пытаясь тем самым привлечь внимание детей и заставить их посмотреть в камеру.

После того дня слово аврал приобрело для меня весьма определенное значение.

Мы каким-то чудом все ж успели отснять нужный материал. Пусть пришлось задержаться в студии допоздна, и последних позировавших нам моделей мамы уносили спящими на руках, но все же мы сделали это. Отсортировав материал и отослав исходники в агентство, мы, уставшие, но жутко довольные собой, смогли облегчено выдохнуть впервые за этот долгий и напряженный день.

Гоша убежал домой, приговаривая, что жена с него три шкуры спустит за опоздание.

– Все, ходячий кардиостимулятор, теперь можно и по домам, хорошо сегодня поработали.

– Уф, я уж думала, этот день никогда не кончится, – проговорила, пытаясь не ухмыляться в ответ на Димины подколы. Опустив голову, я двинулась к выходу, от усталости едва удерживая фотокамеру в руках.

– Они точно на тебе не треснут? – насмешливый голос позади заставил встрепенуться. «Паршивец!» – улыбка все ж появилась на моем измученном лице. Нет, меня не могло не радовать, что Дмитрий Сергеевич в очередной раз оценил мой наряд лучше поздно, чем никогда, но играть в школьников сейчас хотелось меньше всего.

– Прибереги свой сарказм, а, – выпалила в ответ, старательно подавляя зевок.

– Это не сарказм, это последний проблеск надежды, – обернувшись, встречаю насмешливый взгляд и обаятельную улыбку, против которых невозможно устоять. Интересно, есть на свете хоть одна женщина, способная противостоять этим зеленым глазам и наимилейшим ямочкам на щеках? Раздумываю, не в силах сдержать ответную улыбку.

– Поехали, отвезу домой, а то на улице уже темно, – эти слова заставляют меня тут же посерьёзнеть.

– Хм, Гоше ты такого не предлагал, это заставляет предположить, что твои мотивы не столь благородны, как кажутся, – не могу удержаться и не «уколоть» собеседника, удачно ввернутой в разговор шпилькой.

– Хм, если бы на Гоше был такой костюмчик, он уже давно сидел бы в моей машине, – парирует Дима, продолжая устало улыбаться. Не выдерживаю и начинаю глупо хихикать, представив себе эту картину.

– Ну, так что, поехали? Обещаю вести себя как джентльмен.

– Ладно, подбрось до метро, джентльмен, – выдыхаю снисходительно, хоть и сомневаюсь в благородстве Диминого порыва. Но усталость сегодняшнего сумасшедшего дня не дает о себе забыть, намекая, что топать по холоду до остановки и ждать маршрутку мне сейчас хочется меньше всего.

– Юль, не строй из себя принцессу, вполне могу довезти до дома. Сказал же – пока сама не попросишь, и пальцем тебя не трону, – бормочет недовольно, но тут же замолкает, встретив мой предостерегающий взгляд.

– Ладно-ладно, до метро, так до метро. Я вроде как сегодня в должниках и готов выполнить любое твое желание, – виновато поднимает руки, будто признавая себя побежденным.

– ТЫ и в должниках? – вопросительно приподнимаю бровь, требуя объяснений.

– Ты сегодня действительно очень сильно помогла, и у тебя получились весьма недурные снимки. Нам нужно беречь столь ценных сотрудников. Мир? – насмешливо фыркаю в ответ и иду в комнату отдыха, бросив на ходу как можно более небрежным тоном:

– У входа через десять минут.

Меня радует и одновременно пугает столь неожиданное перемирие с Димой.

Не буду лукавить и скажу, что эта передышка в затянувшемся столкновении необходима мне как воздух. Но как же опасно вновь вот так чертовски близко подпускать его к себе. Обмениваться шутками, подкалывать друг друга… Дима медленно, камнем за камнем разрушает выстроенную мной стену, а я как влюбленная глупышка не могу его оттолкнуть. Мне остается лишь надеяться, что этот мужчина не окажется слишком жесток и не нанесет удар в тот момент, когда я меньше всего этого ожидаю. Хотя, надежды надеждами, а чего ждать от Димы я не имею ни малейшего представления – слишком уж он изменился за прошедшие два года. Каждый раз он удивляет меня, проявляя несвойственную прежде расчетливость и жестокость.

Стараясь не думать об этом, я залезла на пассажирское сидение мерседеса.

Дима молчал, я так же не горела желанием разговаривать слишком уставшая, чтобы вести светские беседы ни о чем.

В машине было тепло и комфортно, я уютно устроилась в удобном кресле, глядя в окно на мелькающие разноцветными бликами огни ночного города.

Не знаю, в какой момент я задремала, но к реальности меня вернул легкий толчок. Сквозь сон я поняла, что машина остановилась, но мне было так хорошо и спокойно в легком забытье полудремы, что я, как могла, пыталась продлить это безмятежное состояние и не проснуться окончательно.

В следующее мгновение я почувствовала едва ощутимое прикосновение к своим волосам. Сердце забилось чаще, казалось, его стук был отчетливо слышен в салоне автомобиля, особенно когда моей щеки коснулось теплое дыхание.

Сама не знаю, откуда я нашла силы не подскочить на месте, а спокойно продолжать сидеть в кресле, изображая спящую.

Я ждала, с замиранием сердца ждала, что же Дима сделает дальше. Не скрою, мне до ужаса хотелось ощутить его поцелуй. Но еще больше хотелось открыть глаза и, заглянув в любимое лицо, понять, что заставляет его, склонившись в полутьме, нежно гладить мои волосы.

Хотелось верить, что у него еще остались ко мне чувства…

Видимо мои мысли «спугнули» момент, так как спустя пару минут Дима отстранился и, коснувшись моего плеча, произнес:

– Юля, просыпайся, приехали.

Надеюсь, разочарование, которое охватило меня в этот момент, не столь отчетливо отразилось на заспанном лице.

Попрощавшись, я надела шапку и, выйдя из салона автомобиля, уже собиралась захлопнуть дверь, как Дима вновь удивил меня.

– Спасибо за помощь. Это действительно было важно для меня.

Коротко кивнув, закрываю дверцу и торопливо шагаю к метро, стараясь не обращать внимания на съедающее ощущение безысходности, которое нарастало внутри…

* * *

Следующий день, в сравнении с предыдущим, прошел тихо и спокойно.

Обычная рабочая беготня: семейные съемки, модельные тесты, подписание договоров.

Я сама не заметила, как за окном начало смеркаться. Отсняв последнюю фотосессию, уставшая, начала собираться домой.

Не знаю, что меня сподвигло изменить привычке и пойти ко выходу не обычным маршрутом, а по коридору, где располагался Димин кабинет.

Хотя нет, знаю.

Но мне было просто необходимо увидеть его (Диму, конечно, а не кабинет)

Вот уж поистине говорят: «черт дернул». А мои черти в данный момент жаждали увидеть Диму, особенно после столь неоднозначной сцены в машине.

Дверь в кабинет оказалась приоткрытой, и я не смогла совладать с любопытством и не заглянуть внутрь.

ОН сидел за письменным столом, на котором стояла пустая на треть бутылка виски и стакан со льдом.

Заметив меня, Дима поднялся из кресла и неспешно двинулся навстречу. В нескольких шагах от двери остановился, так что распахнутый проем разделял нас будто невидимая грань.

Да… По иронии судьбы нас постоянно что-то разделяет…

Смотрю на Диму, не в силах отвести взгляд или вымолвить хоть слово. Понимаю, что, несмотря на то, что он очень сильно изменился за прошедшие два года, этот мужчина, как и прежде, занимает огромное место в моем сердце.

Воспользовавшись случаем, касаюсь взглядом взъерошенных волос, небрежно распахнутого ворота рубашки и напряженных мышц шеи.

Отросшая за пару дней щетина придает какой-то растрепанный вид. Усталые глаза, слегка затуманенные алкоголем, странно блестят.

И, несмотря ни на что, красив…

Так, что аж дух захватывает, каждый раз думаю, что уже все, больше не буду так восторженно пялиться, ан нет, по-прежнему накрывает, как и в первую встречу.

В очередной раз поражаюсь, насколько странные у нас с Димой отношения. Мы близки и одновременно далеки друг от друга, насколько это вообще возможно.

– Не хочешь поздравить меня с днем рождения? – насмешливый тон никак не вяжется с напряженным взглядом. А я в суматохе последних дней и забыла, какое сегодня число. Странно, почему он сидит в праздник один на работе с початой бутылкой виски?

– Давно пьешь? – «…и почему в одиночестве?» – хотелось мне закончить фразу, но я вовремя прикусила язык, понимая, что это не мое дело.

– А это… Я пьян не от этого…

Смотрит на меня, буквально раздевая взглядом.

– Скажи мне одну вещь: ты счастлива с ним?

– Дим, иди к своей невесте… – вернула его же фразу, сказанную пару недель назад. Дурацкий разговор какой-то получается и ничего, кроме боли, он нам не принесет.

– Не хочу… не могу. К тебе тянет… Что б ни делал, как бы себя ни заставлял, а ноги сами сюда идут…

Отступила на шаг, боясь, что он сейчас приблизится, и тогда я уже не смогу так искусно изображать равнодушие, особенно после столь откровенного признания.

– Знаешь, а я же любил тебя, любил как идиот, думал о тебе постоянно, мечтал…

Дима стоял неподвижно, даже не пытаясь сократить расстояние между нами, но его слова, намеренно или нет, ранили будто удары.

О, как же больно меня резануло прошедшее время чертово Past Simple… не люблю, а любил…Я едва сдержалась, чтоб не закрыть глаза в слабой попытке справиться с нахлынувшими чувствами. Вот так, буквально одной фразой, Дима разрушил и без того хрупкое перемирие между нами, а заодно и мои мечты.

Нет, не думайте, что я ожидала признаний в вечной любви или клятв, но в глубине души надеялась, что у этого мужчины все еще остались ко мне чувства… Но, видимо, ничего, кроме физического влечения и желания отомститьобиды он ко мне не испытывает. Желая побольнее ударить в ответ, я произнесла:

– Знаю… – сказала это и сукойжуткой стервой себя почувствовала, знаете одной из тех, кто осознает насколько они красивы и охренительны и считают, что это дает им право вертеть людьми. Только вот я никогда такой не была. Единственный, кто влюбился в меня по-настоящему, это Леша, все вылилось в свадьбу.

Почему-то о муже сейчас думать совсем не хотелось. Казалось, даже то, что я вспоминаю о нем, когда рядом Дима – это уже измена… Меня передернуло от нелепости ситуации, в которую я сама же себя и загнала.

Наверно я просто не могу жить без заморочек, будто специально находя себе проблемы. Два года назад я не могла уехать с Димой так как была замужем, а сейчас… сейчас все стало еще сложнее. Официально я все еще нахожусь в браке, пусть и считаю себя свободной от обязательств, но штамп в паспорте, как и постоянные звонки Леши, не дают возможности забыть об этом. Теперь же к списку моих терзаний добавилась еще Оля… И пусть я старательно гнала от себя мысли о Диминой невесте, моя совесть частенько нашептывала, что существует девушка, которую он любиткоторая в скором времени должна стать его женой.

Вот уж, поистине, мой личный ад – бесконечный замкнутый круг, из которого нет выхода. Почему каждый раз, когда судьба сталкивает нас с Димой, между нами, встают препятствия, преодолеть которые мы не в силах? Я будто нахожусь в западне, в которую сама же себя загнала и из которой, похоже, никогда не выберусь.

– Тебя скорее всего ждут, иди домой… – наверное, ничего между нами уже не изменишь, что бы ни делал, как бы ни старался, а разбить стену отчуждения и обид не выйдет, сколько ни пытайся…

– И это все, что ты хочешь мне сказать?

– Да…

Дима неспешно приближается и, не говоря больше ни слова, захлопывает дверь, оставляя меня одну в пустом коридоре.

Закрываю глаза, в очередной раз повторяя себе, что все сделала правильно.

Чувствую себя уставшей, бой, который я ежедневно веду сама с собой, вымотал меня, лишив последних сил.

Хочется плакать, но слез больше нет.

Как бы я ни хотела сейчас разреветься, выплескивая накопившиеся чувства, которые буквально съедают меня изнутри, это не поможет.

Я все сделала правильно. Сделала правильно. Правильно…

Но отчего же, черт побери, мне так больно? Почему если я поступаю верно и по совести, мою душу каждый раз рвет на части?! Может, я чего-то не понимаю, но разве не должно мне сейчас быть легко и спокойно? И не означает ли то, что со мной происходит, что я делаю неправильный выбор?

Нет, я так больше не выдержу. Надо срочно подыскивать другую работу и увольняться к чертовой матери. Как долго я еще смогу терпеть эти каждодневные мучения, душевную пытку, которая медленно разъедает меня изнутри?

Почти бегу по коридору, на ходу застегивая куртку, желая побыстрее выйти на улицу, почувствовать морозный воздух и хоть немного прийти в себя. Около ресепшена меня останавливает трель мобильника. Поспешно поднимаю трубку, разглядев на экране фотографию Лерки.

– Лер, что-то срочное?

– Ты скоро закончишь?

– Вот уже выхожу.

– Ю, хлеба купи, а то мне так лень надевать пуховик и сапоги и чапать к магазину.

– Ясно, ленивая мне соседка досталась. Хлеб купить и все, больше домой ничего не нужно?

– Ну… Еще к чаю чего-нить. Например, тех вафель с вареной сгущенкой. Помнишь, брали недавно?

– Помню-помню. Все куплю, жди, через час буду!

Спрятав телефон обратно в сумочку, направляюсь к входной двери.

– Почему ты не сказала, что разошлась с мужем?

Обернувшись, натыкаюсь на свирепый взгляд моего непосредственного начальника.

Вот это влипла…

Какого черта он пошел за мной?

Я непроизвольно попятилась, будто передо мной был дикий зверь. Вот теперь ситуация действительностала опасной.

Сказать по правде, я ждала и одновременно страшилась этого момента – момента, когда Дима узнает правду. О, сколько раз я представляла, как он догадается обо всем, или я не выдержу и огорошу его этой новостью. В мельчайших подробностях продумывала наш диалог и свои реплики, желая казаться беспристрастной. И вот теперь, когда это наконецслучилось, я просто растерялась, не зная, что делать дальше.

– Даже не знаю, когда удобнее было сообщить тебе эту новость: когда ты подвозил меня с Маринкиного дня рождения или лапал после фотосессии! – огрызнулась, слишком встревоженная, чтобы поддерживать видимость светской беседы.

В два быстрых шага сократив расстояние между нами, Дима остановился напротив и, глядя прямо в глаза, произнес, чеканя каждое слово:

– Как давно?

– Дим…

– Как давно ты от него ушла?!

– Три месяца назад… – отчего-то мямлю, будто провинившийся ребенок.

Дима молча берет меня за руку и ведет к выходу.

Я не сопротивляюсь, послушно следуя за ним.

Я не знаю, куда он меня ведет, да, честно говоря, и не хочу знать.

Понимаю одно – все, игры кончились.

Мы оба устали, пришло время прекратить бессмысленный бег по кругу и ненадолго остановиться.