Текст книги "Неспортивный фол (СИ)"
Автор книги: Мария Киселёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
ГЛАВА 11
САБРИНА
Никогда не вела экскурсию в таком расположении духа, но кажется, это не повлияло на качество выполненной работы. Довожу туристов до метро, помогаю разобраться, как добраться до их гостиниц. Последним ко мне подходит мужчина-аргентинец. Он средне говорит на английском, могу перевести для него пару слов на испанский. Мы еще недолго говорим о Чикаго, понимаю к чему он ведет. Отказываюсь от похода с ним в ресторан, который сама только что посоветовала. Но позволяю взять свой номер.
Мне тоже стоит спуститься в метро, договорились встретиться у Стефани через час. Смотрю на номер Эрги, почти гипнотизирую цифры. Зачем я это сделала? Хочу насолить Заку? Какое ребячество. Удаляю контакт.
– Итак, этот вечер посвящен мне, если вы не знали.
Ставлю две бутылки вина на стол. Теперь их шесть.
У Стефи квартира не больше моей, съемная, почти в центре. Часто собираемся у нее.
– Между прочим, с тобой мы не обсуждали, у кого больше кубиков, у кого в целом больше. – игриво Пенни, по-хозяйски берет штопор.
– Вы видели, какое количество просмотров, лайков, репостов у наших с Заком фото?
– На некоторых только ты, Рин, не прибедняйся.
– Решила стать блогером? Думаю, мы можем стать целой командой. Стефи оператор, я…
– Пен. – прерываю – Джо сказал, это посоветовал Заку тренер. Репутация хорошего мальчика с симпатичной девочкой повышает шансы в отборе.
– Думаешь, все ради перехода в профессионалы?
– Про просмотры прозвучало “как Зак и хотел”.
В тишине едва слышны движения извилин.
– Может, нет? Джо не умеет фильтровать слова, Рин. – кривится Пенни.
– Ну нет… – поднимает глаза к потолку вторая.
– Кажется, я проклята. И поцелуй никакого ебучего принца не поможет.
Беру открытую бутылку, делаю пару крупных глотков, глаза то ли слезяться, то ли готовы к потоку рыданий.
– Я так не хочу в это верить. – хнычет одногруппница.
– А она пиздец, как хочет, Пенни! – агрессирует Стефи.
Странно, процедура не типичное обливание грязью. Раньше мы хоронили заживо, в прямом смысле закидывание помидорами. Вместо этого слезы, как все несправедливо, печаль по мне. А хотелось бы, чтобы с Заком что-нибудь случилось? Чтобы ему было больно вне произошедшего между нами? Конечно-конечно-конечно нет. Все, что я не рассказала девочкам о наших с ним отношениях так то, что я до смерти влюблена в него.
***
ЗАК
За последние дни редко удавалось вырваться с площадок, увидеть Сабрину. Меня бессовестно игнорировали. Удалось только вчера поймать девушку у музея. Она написала, что у нее экскурсия в час, поэтому не получится встретиться в Линкольн-парке. Сабрина вымученно улыбалась. А я самовлюбленный придурок, не взял в расчет, что она так много работает, чтобы заплатить за университет. И возьмет ли она от меня деньги? В трастовом фонде еще более чем достаточно. Даже если на время…бред, Сабрина не позволит.
Кажется, у меня начинается ломка, потому что подъезжая к дому думаю о том, как часто мог с ней там пересечься. Хочу почувствовать тяжесть ее тела, мягкий живот, бедра под пальцами. Целовать плечи, руки. У меня встает от одного воспоминания о ее прерывистом дыхании, и запах, блядь, запах. Это вряд ли. Очень вряд ли обычная нехватка секса.
Паркуюсь. Сегодня вторник, на удивление мама не на работе. Во время телефонного разговора сказала, что Элли на курсах актерского мастерства, удивился, что такие бывают для детей. Их посоветовала Сабрина для развития эмпатии и другого, мама полностью на нее полагается, словно девушка сама вырастила двух гениев. Сестру заберет Аврора.
В любом случае не помню, когда в последний раз мама сама просила приехать, мы не часто остаемся один на один. Еще она хотела устроить семейный ужин.
Меня встречают без привычных нежнейших объятий. Мама ограничивается поцелуем в лоб, для которого мне приходится наклониться.
Пью лимонад, пускай вечером не так жарко. Не стану говорить, что у Сабрины вкуснее…это же мама, у нее не может быть хуже.
За барной стойкой говорим о баскетболе, Кайле, Джо, Пушинке, но наконец Кейтлин Фелтон, уверенно орудующей скальпелем, не выдерживает и режет:
– Что ты натворил, Зак?
Выдох и твердый взгляд не сулят ничего хорошо. Запомнил со школы.
– О чем ты?
Начинаю перебирать события последних недель. Я был пай мальчиком дольше, чем за всю жизнь суммарно.
– Сабрина. – имени достаточно – Я не слепая, хоть и видела вас вместе пару раз. Между вами что-то есть, так? Не повернется язык сказать, что отношения! – всплескивает руками, теряя хладнокровие – Мне не нравилась ни одна из твоих девушек, особенно Маргарет!
Мама только и делала, что говорила какая она милая.
– Мам. Что она сказала?
Не идет в голову, что сделал не так.
– Что не сможет работать больше трех полных дней, почти извинялась, не смотрела в глаза.
– И ты думаешь, это связано со мной?
– Конечно! – она берется рукой за голову – Зак, ты же взрослый парень. Видела, что из-за тебя.
Каким образом мне так и не ясно, но не сомневаюсь в правоте ее слов.
– Мам, я правда без понятия, чем мог ее обидеть. Еще позавчера, вчера все было классно!
Она успокаивается и говорит тверже некуда.
– Тогда развернулся и пошел искать Элли няню.
– Где я ее возьму?!
– Уж адрес Сабрины достань сам.
Серьезно? Моя мама отчитывает меня за то, что я расстроил девушку, не зная чем? И дело не в том, что иначе она будет реже сидеть с Элли. Сабрина нравится маме, девушка зря переживала, что наши отношения примут за ее “непрофессионализм”.
На выезде в город набираю Сабрину. Мне не отвечают, как и прошлые два дня, сообщения принимает куда охотнее. Это ничего не значит. Забыла отключить беззвучный после работы, ушла в душ, гуляет с подругами.
– Кайл. Номер Стефани в течение минуты.
Кажется, меня потряхивает.
– Слушай, думаю, у тебя самого отпадный вариант, Кэп.
– Блядь. Я просто не могу дозвониться до Сабрины.
Скоро приходят цифры. Еду в восточную часть города, готовый поменять направление в любую минуту.
– Да? – уже недовольно.
– Стефи, это Зак. Ты не знаешь, где Сабрина?
– Нет, и я на работе.
– Стефани.
Серьезно. Страшнее, когда не знаешь, где облажался, чем наоборот. Особенно когда ее подруги в курсе.
– Джо. Я готов умолять, если ты мне все выдашь.
Пенни самая болтливая из подруг Сабрины, да в принципе из всех, с кого мне приходилось встречать, но черт! Что она и не выдаст, так это секрет подруги.
– Если вкратце, меня просили задушить тебя во сне. И просили о-о-очень убедительно.
– Подробнее. Не про то, как просили!
Останавливаюсь у обочины, слушаю.
– Когда искали кошку, начали с Сабриной обсуждать ваши фотки в instagram, и как их заценят клубы, претендующие на тебя.
Понимаю, к чему ведет.
– Посыл такой, что она идет на пользу в плане писем. Красивая парочки и все т…
– Не знаю, кто кого прикончит первым, Джо. Я тебя, или Сабрина меня.
Я рассказал им о разговоре с тренером без намеков на то, что прислушаюсь.
– Кэп, всем понятно, что ты с Риной не из-за баскетбола, девчонки надумали, ты бы слышал Пенни.
– Тебе понятно, а не ей.
Не той, которая в первую же ночь просила, чтобы я поскорее уже что-нибудь “выкинул”, чтобы она не страдала больше, чем стоило бы. Сабрина ждала подставы, этого хватает.
– Узнай, где Пенни.
Она сразу поймет, что Джо от меня. Уверен, девушки втроем.
– Проси адрес о-о-очень убедительно.
– Ладно тебе, Зак. – пфыкает форвард – Побеситься недельку, приедет. У нас так всегда.
– У меня дохрена твоих пьяных фоток с девчонками. – у нас было пари, кто окажется неосторожнее – И ты серьезно отмахнулся бы “перебеситься”, если я ткну ими в нос Пенни?
А у этого громилы и кнопки что-то химическое.
– Еще лекции будут, или все же нужно узнать, где Рина?
Сбрасываю, откидываюсь на кресло, поворачиваю голову на пассажирское. Окей. Все будет нормально. Мы поговорим. Ситуация херня полная. Она снова будет сидеть здесь. И я никогда даже косвенно ее больше не подведу. Никогда в жизни. Во всей нахрен оставшейся жизни.
***
САБРИНА
Перед тем, как зайти в зал йоги, Стефани кому-то грубо отвечает на телефон. Пенни рассказывает, как узнала об этой студии и не глядя сбрасывает звонок. Оставив все идиотский средства связи мы устраиваемся в просторном зале на ковриках. Помимо нас здесь еще пять человек, среди них две пары. Мы переглядываемся. На удивление, Пенни не высказывает мыслей.
– Ладно вам. Да, это было бы смешно, увидеть их здесь. – не нужно так заботиться обо мне.
– Пушинка прикончит меня, если учует. – улыбается Стефи, когда в зал запускают щенков.
Йога с щенками не занятие, а сплошной визг радости. Когда делаю “складочку” один пушистик забирается между моими ногами и животом. Подавляю порыв нежности расцеловать его, что не получается у Пенни. Тренер отнимает у нее собаку.
На нас часто шикают, Стефи единственная старается повторять стойки и позы, я же бездельничаю, веселюсь с полной уверенностью, что этот час стоит тридцать баксов.
Жертвую еще десять в приют, откуда сами щенки, готова потратить не меньше на дорогу домой. Тело устало, лицо едва не сводит от улыбки. Мне нравится проводить много времени с девочками, как прежде, когда у нас не было столько забот.
Мне нравится, как мы с подругами смотримся. Втроем выходим в леггинсах и двойных майках для йоги, небольшие сумку, смех. Это так карикатурно и спокойно. Хотелось бы, чтобы этот момент был запечатлен не только в памяти, но и на фотографии.
– Черт. Карл так и не забрал заказанные объективы, до закрытия пункта выдачи час. – злится Стефани.
Для этого ее и нанял творческий раздолбай – цитата, чтобы подруга следила за всем, кроме как кнопочки фотоаппарата.
– Поехали.
На телефоне дохрена пропущенных и сообщений, отвечу завтра. Не нужно портить этим вечер.
– Мне вставать в шесть, девочки. Так что отрываюсь от компании.
Заказываю такси. Разумеется никакого мужского. В Чикаго есть сервис с женщинами-водителями.
Меня отпускают, посадив в машину и поцеловав едва не в засос.
Когда такси останавливается, я замечаю машину Зака.
Попросить сделать еще кружок? Поехать к Стефи? Ребячество не меньше, чем давать номер телефона аргентинцу.
Выхожу, чтобы якобы не быстрым шагом, но куда быстрее, чем привычным, дойти до дома.
– Сабрин. – зовет Зак в десяти метрах.
Вот он даже не пытается скрыть скорость, тут же оказывается рядом.
– Привет.
Мы так и не говорили о…обо всем.
– Я знаю, что ты обиделась, не делай вид, что это не так.
Кажется, мне уже не так комфортно с ним наедине в темном дворе. Или заставляю себя сомневаться? Конечно заставляю.
– Зак. – не успевает продолжить – Я не обиделась, честно. – тереблю ремешок спортивной сумки, а затем почти прошу – Пойду домой?
– Послушай. У меня и в мыслях не было тебя использовать. Ни для одной долбанной фотки.
– Хорошо. – пожимаю плечами.
Могу с тем же выражением лица сказать, что я фея Динь-Динь.
– Ничего хорошего, сладкая. Я просто…просто отмотаем, окей?
Было бы славно.
– Что ты от меня хочешь?
– Только чтобы ты перестала верить в теорию заговора.
Заговор…
– Значит, тебе не нужно попасть в команду? И отношения со мной не могут способствовать обратному? – у него ходят желваки – Проваливай, Зак. Я серьезно. Можешь написать, что бросил меня, потому что я убийца – он замирает – или до сих пор без понятия, что такое овертайм. Равные по тяжести преступления, юрист. Да?
***
ЗАК
– Даже не дашь возможности объясниться? Просто “проваливай, Зак”, и с концами?!
Сабрина прикрывает глаза, в которых уже дрожат слезы. Имею ли я права прикоснуться к ней?
– Я чертовски, до обморока устала. – она не про день – Так что это – переводит палец с меня на себя и обратно – мне ни к чему. Прости, если отняла время у восходящей звезды баскетбола. – взрыв – Наверное, было трудно, не пускать слюни на каждую чирлидершу!
– Ты блядь серьезно?! Какие нахрен чирлидерши и баскетбол? Тренер дал совет показываться с тобой всюду, когда я просил у него билеты на выставку!
Ее пыл поутих.
– Я хочу, чтобы ты отнимала у меня время. – делаю шаг к ней, Сабрина не отступает – И клянусь, что отниму у тебя столько, на сколько согласишься. И я серьезно ни разу не посмотрел ни на одну девушку с момента как мы поговорили.
Да, уж точно не с первой встречи, там было…четыре. Но они ни о чем.
– Это не меняет факта, что мне не нужны отношения. – намного тише.
Да пошло оно. Снимаю резинку с ее волос, чтобы они упали на плечи. Тону в них пальцами, а Сабрина позволяет. Резко притягиваю к себе, целую. Мягкие знакомые губы, тот же ток по телу, ликование, когда девушка с первых секунд отвечает, а потом, будто сообразив, замирает.
Смотрим друг на друга дикими глазами, стираю слезу с ее щеки.
Сабрина такая нежная и милая, но ни разу не наивная, не сломленная.
– Ты по-прежнему для меня самая сладкая. – хватает пару секунд близости с ней, чтобы охрипнуть – А теперь поцелуй сама или скажи, что мы тебе нахрен не сдались.
И…Сабрина целует, притягивает к себе, кусает губу, сжимает в кулаках мою футболку, чтобы через три секунды отстраниться, перестать стоять на носках. Медленно раскрывает ладони.
– Да. Мне это и вправду не сдалось.
Делает несколько шагов спиной назад, чтобы развернуться и уйти, сбежать, а я…придурок или нет, но остаюсь на месте. Потому что не знаю никого умнее и самостоятельнее Сабрины Уилсон, значит, ее решение правильное.
***
САБРИНА
Веду себя, как заведенная. Ранним утром к Элли. Подъем с ней, танцы на кухне, внимательно выслушиваю, как вчера она сходила на первый урок по актерскому мастерству. Это классная творческая школа для детей, готовых впитывать новое. Я там работала выходами, для совсем маленьких читала, с другими пытались подражать животным.
Когда Элли ставит на место книгу, начинает выбирать кукол для игр, звонит телефон. Стоит поставить на беззвучный…добавить Зака в черный список рука не поднимается. Но это Зои. На выставке обменялись контактами с художницей…выставка.
– Привет, Сабрина! Хотела узнать, как у тебя по времени.
– Не совсем тебя понимаю. – наматываю круги по гостиной.
– Я собираюсь со своими экспозициями и парой молодых художников на восточное побережье. Менеджер говорит, перспективы неплохие.
– Это замечательно, Зои! – действительно, для современного художника другой город это уже событие, а здесь Филадельфия, Вашингтон – Извини, но так и не понимаю, к чему клонишь.
– Поработаешь с нами? – быстро продолжает, чтобы я не оставалась в шоке – Онлайн! Мне нужен классный экспозиционер. У тебя будет каталог экспонатов, варианты залов от менеджера. По поводу остального говори с ним, скажу, чтобы не жадничал.
– Зои, это лучшее предложение о работе, которое мне когда-либо делали, но мой опыт состоит из одних университетских практик.
Зачем я сталкиваю себя со скалы?
– Плевать на опыт, я видела тебя в деле…ну в смысле гипотетическом. В общем, терроризируй Марка, пиши мне. И надо как-нибудь встретиться. Ну знаешь, просто так. В Чикаго утомительно сидеть без дела, подыхаю.
Слова слетают сами.
– Слушай, завтра у Пум игра в Дикенс Центре.
– Мой папа не родитель Зака, к нему не надо подлизываться. – звонко смеется – Но это хорошая идея, пусть папа засчитает за подарок на Рождество.
– Отлично, тогда достану билеты.
Иззи достанет билеты и не проговориться парням.
И зачем мне все это? Думаю, когда говорю с менеджером Зои, когда смотрю на баскетбольное кольцо на заднем дворе.
Когда у пленника есть шанс сбежать, неужели он отбрасывает ключ подальше? Нет. Я из тех, кто носит его на шее, продолжает сидеть взаперти.
ГЛАВА 12
САБРИНА
Стефани и Пенни просто не могли не прийти на игру, еще и не надеть майки парней. Форма Джо осторожно подшита. Такой долг стоял бы и передо мной, не откажись…или не потеряв я статус девушки баскетболиста.
Встречаемся женской компанией из нас, Зои и Иззи на парковке. Сегодня сижу с последними, чтобы меня не видели хотя бы до окончания игры, не собираюсь мешать Заку. Иззи говорит, нам придется подождать ее, девушке нужно пересечься с Диланом. Она закатывает глаза.
– Он оставил дома свой талисман, настолько нервничал.
Талисманом оказывается десятки раз обмотанная скотчем так, что уже не разобрать надпись, карточка. На ней баскетболист Балли Рассел.
– Самый крутой центровой прошлого поколения NBA.
На этой позиции играет Дилан.
– Выиграла в третьем классе у одного задиры. Забросила четыре мяча подряд, на что и спорили. Ди мечтал о ней.
Пенни смотрит с распахнутыми глазами, почти влюбленно. Ее всегда впечатляли такие истории.
Стефани щелкает перед ней пальцами.
– Эй! Джо, его член, его майка на тебе. Очнись!
Мы смеемся, девочки уходят, недолго ждем Иззи. Зои курит вишневые сигареты, пахнет почти приятно. В голове пустота.
Очень удачно, что Иззи пробежалась по правой части Центра без нас, теперь уверенно ведет к сектору В3. Мне не важен обзор или шум колонок. Просто хочу быть здесь.
Дикенс Центр ненамного больше стадиона Чикагского, но сегодня здесь несколько камер, комментаторы дают короткую справку о командах. Против Пум играют Крылатые из Айовы. Это громкий матч, потому что обе команды одни из завершающих в цепочке. Наподобие полуфинала. Меня поправляют – плей-оффа.
Зак не говорил, насколько важна игра, что ее будут транслировать по паре локальных каналов. Интересно, смотрят ли ее Фелтоны, Элли бы понравилось, если правильно преподнести.
– Мне ничего не рассказали, но извини, подруга, я на стороне Зака. – говорит Иззи.
Зои известно только то, что мы повздорили, а не расстались.
– Все в порядке. Ты знаешь его дольше и лучше меня.
– Дело не в этом. Просто я очень люблю болеть за команды проигравших. А он уже…и конкретно.
Узнать чуть больше о местоимениях и наречиях не позволила начавшаяся игра, точнее оглушительный звук. Вновь чирлидерши – кривлюсь, затем гипнотизирую во время разминки и далее номер девять. Лежащая на коленях сумка прожигает руки и шорты.
Девочки воют и коротко хлопают, когда кто-то попадает в корзину и виснет на ней, затем зигзагами обходит соперника, продолжая отбивать мяч.
В перерыв Зои рассказывает, что до шести лет ее не с кем было оставить, и папа таскал дочь по площадкам. Теперь моя самая любимая фотография на свете, как молодой Гиллион, еще игрок, а не тренер, поверх формы носит в кенгуру крошку Зои. Ее мама умерла во время кесарево. История подняла авторитет мужчины в раз сто, если не больше.
Пока мы говорим, Иззи кусает ноготь большого пальца, смотрит на площадку, только не в направлении старшего брата.
– Зи?
– Гиллион нервничает.
Соглашаемся. Прошел всего один тайм, она сама говорила, что на нем игроки “раскачиваются”. Счет равный.
– Один “хороший” фол Джона. – вводит в курс Иззи, когда игру останавливают после шести минут второго тайма – Один обоюдный Зака, и второй агрессивный.
Фелтон толкает Крылатого в синей форме. На удивление, потасовка не завязывается, только высокий пожилой судья сжимает шею Зака, что-то говорит и отпускает на площадку. На секунду мне кажется, что парень ловит мой взгляд, но нет. Думаю, Заку идет зеленый цвет, ему иду я, как говорила Пенни.
– Это нарушения? – уточняю.
– Да, но терпимо. У Bulls бывало одиннадцать персональных фолов, сейчас у Пум суммарно шесть.
Под конец первой части игры Гиллион тащит Зака прочь, парни делают вид, что все в порядке, Иззи хмурится.
– Он всегда был осторожным, почти чистым игроком. – добивает меня.
Слышим комментаторов, как “блестящий игрок под номером девять, Фелтон, в двух шагах от скамьи”.
Зои подтверждает агрессию Зака, что он ведется на подначки соперников. Это даже мне понятно. И Фелтон не может запороть эту игру. Он же, твою мать, так любит камеры!
– Иззи, пойдем.
– Это плохая идея, Рин. – Зои тоже поднимается.
– Что учудишь?
– Прибью его. Иззи давай уже, шевелись.
Грубость не моя тема, но девушка молча ведет к раздевалке, в которую нас пропускают.
Зачем мне сюда? Мне не нравится ответ. Вчера был отличный день, я не боялась никого потерять, сделать что-то не то. Я была свободной, одинокой, собой…с Заком я становлюсь другой, слабее.
Тренер орет на Фелтона. Отвлекается на дочь.
– Зои?
Обхожу его, иду к напряженному Заку.
– Что ты блядь делаешь?! – интересуюсь я.
Мы останемся одни.
– Что ты здесь делаешь?
Опирается о стену, откидывает голову. В его руке бутылка воды.
– На данный момент думаю тебя ударить.
Он устало выдыхает.
– Сабрин, серьезно, сейчас не до тебя.
Мне до него.
Кидаю сумку, снимаю майку, смотря ему в глаза. Со стороны стадиона открывается дверь, не смущаюсь. Зак не оборачивается, только рявкает:
– Прочь. – закрывается.
Я не долго в одном лифчике. Достаю его майку. Вот сейчас глаза парня расширились.
– Теперь до меня, Зак. Я твоя чертова проблема, помнишь? И если проиграешь, брошу ее прямо на площадку. – встаю вплотную, тычу пальцем в грудь – И делай с этим, что хочешь.
Разворачиваюсь, собираюсь уйти. Запас уверенности иссяк. Меня хватают за руку, кожа просит большего.
– Тебе придется сесть ближе, чтобы докинуть ее.
Оба возмущено зло дышим, на ум почему-то приходит сравнение с ежиками. Кусаю улыбку.
Меня едва ли не силой тащат на полупустой ряд кресел, тех самых, о которой говорила Иззи в прошлый раз. Садят на пару мест дальше от края, оказываюсь перед самим кольцом. Мне точно не влетит мячом?
У Зи неограниченная власть среди Пум, как благодаря брату, так и месту в женской баскетбольной команде Чикагского. Поэтому она может оказаться на первой линии, наравне с полем…то есть площадкой, да? Здесь располагаются приглашенные гости, но на таких играх близкие друзья, девушки, родственники.
Чуть отклонившись, с улыбкой киваю знакомым девочкам, болтали с ними после прошлой игры на столиках Чикагского. Видимо, Стефани с Пенни еще не доросли для этих мест. Девушки тоже в майках Пум, их играют во втором составе или что-то такое. На этой же стороне болельщики Крылатых, на каждом символ команды. И мне хочется вгрызться им в глотки.
Только раздается сигнал, как понимаю, что передо мной кольцо Крылатых, то есть “привет” маячащий Зак.
И кажется, игроки не бывают на второй половине поля. Специально не смотрю на счет, слушаю только количество прибавляющихся Заку…то есть Пумам очков. Трехочковый, штрафной, аллей-уп, сдэм-дэнк. Стоит загуглить последние слова.
Замечаю камеры, вечно меняющие ракурс операторами. Пару людей что-то фиксирующих на бумагу, у них бейджи прессы. Да что такое? Почему университетские игры такие важные? Удивляюсь сама себе, что отвлекаюсь от Зака. По его виску стекает капелька пота, он делает очередной бросок, двигая кистью.
На первых минутах четвертого тайма на соседнее место присаживается мужчина лет сорока. Боковым зрением не вижу на нем атрибутов болельщика или прессы. Он в джинсах и рубашке-поло, довольно официально и тепло для сегодняшней погоды. Может, чей-то папа?
– Болеете за парня? – чуть наклоняется в мою сторону.
Я уже не могу находиться в напряжении, хотя справлялась с этим около двадцати минут.
– О, еще как. – в моих словах неожиданно много сарказма.
Невозможно увидеть фамилию Зака у меня на спине, зато номер впереди.
– Кажется, он вправду пошел в атаку, и не останавливается, словно очнулся.
– Я знаю только то, что он выиграет. – на секунду поворачиваюсь к нему.
Незнакомец по-доброму усмехается.
– Откуда такая уверенность, мисс?
– В противном случае ему достанется. – чуть улыбаюсь – Да и как может быть иначе. – действительно в это верю.
– Я видел вас в прошлых раз. Тогда Фелтону тоже что-то угрожало? – смеется.
Будто Зак его любимый игрок. Пугают столь внимательные болельщики, но все равно отвечаю:
– Нет. – прикрываю рот рукой, чтобы никто не увидел, как широко улыбаюсь – Фелтон может выдавать что-то необычное, когда захочет.
– Необычное? В плане ведения игры?
Пожимаю плечами.
– Для этого ему нужно немногое.
– Очевидно он зрелищный атакующий. За последние десять минут ни одного очка в корзине Крылатых. Фелтон его элементарно не отдает.
– В этом что-то удивительное?
Скоро не знаю, что ответить, здесь и не надо слов. Вскакиваем, когда Зак забрасывает мяч в корзину, на пару секунд виснет на ней. В этот момент раздается противный сигнал, число на табло все равно меняется в пользу Пум. Комментаторы кричат, а я не могу оторвать глаз от счета: “121:81”.
– Последний раз видел такой разрыв еще и с количеством между Bulls и Bucks. Ни очка Крылатых с середины третьего тайма.
– Это хорошо?
На мой привычный для баскетбола вопрос не успевают ответить, как подлетает Зак. А я стою все еще с открытым ртом, где-то сзади из колонок звучит его фамилия.
– Так я могу делать с этим, что захочу.
А я нихрена не понимаю и не помню, кажется, я обещала не только наказание, но и поощрение.
Потный, наверняка уставший, он заставляет сделать несколько шагов вперед, поздно понимаю, что стою на краю площадки, и на нас смотрят.
– Я не хочу сниматься в порно, только в любом другом формате.
– Легко.
Прижимает к своему мокрому телу, запах ни разу не отталкивает. Немного привстаю, а он наклоняется, чтобы не разрывать поцелуй. Мы действительно можем только день без этого?
Уже привычно оплетаю его шею, он мою талию, сминаем губы друг друга, не хочется открывать глаза. Только его напор, язык и тихий, никому не слышимый, кроме меня стон.
Теперь понимаю выражение “трибуны ревут”. Это и вправду вой.
– Тебе это все еще не нужно?
Не отходим ни на шаг, не понимаю, где заканчивается его майка, и начинается моя.
– Снова пытаешься склонить меня к правильному ответу поцелуем?
– Согласись, получается. К тому же ты признала, что он правильный. Повторить?
Улыбаюсь. Он все равно мог бы мне рассказать, я бы даже согласилась, попроси об этом. Но сегодня Фелтон выиграл не для себя, заслуживает поблажки. Кажется, могу закрыть глаза на большее. Чокнутая.
– Все чаще убеждай, и ответ станет тверже.
– Блять, сладкая. Не только ответ.
Я громко смеюсь, запрокидывая голову. Как же плевать, что мы на виду.
– Зачем в начале ты так играл? – прислоняется мокрым лбом к моему – Идиот.
– Ненадолго забыл, зачем я это делаю.
– Хорошо. – дышу – Хорошо, что вспомнил.
– Сабрин.
– Да?
Отлепляемся друг от друга на пару сантиметров, чтобы смотреть в глаза.
– Кажется, я всегда тебя любил.
Горло сжимается.
– А сейчас без вариантов. Я люблю тебя.
– И для этого было необходимо выиграть?
Пытаюсь разглядеть что-то новое в зеленых глазах, но нет. Все, как обычно.
– Еще дохрена смелости, рефлексии с бутылкой текилы и наша первая встреча.
Эта цена меня устраивает.
– Мне было очень больно. – признаюсь, когда меня ведут в сторону коридора, хорошо, что раздевался через дверь.
– Я этого не хотел.
– Но ты меня использовал. – опускаю глаза – Знаю! Не так, не настолько, чтобы я “психовала”, но мог бы все выдать сразу!
– Боже, сладкая! Удалю нахрен instagram. Я не блогер и точно не девчонка, зацикленная на нем. Просто хотелось, чтобы тебя видели. – сжимает мою руку.
Даже если он лжет, а он не лжет – все равно. Позволю себе быть слабой, немного дурой. Просто…стоп. Зак действительно признался мне в любви? Да. Действительно.
– Ты говорила с Патриком? – выходит тренер.
Он откровенно отталкивает Зака, чтобы говорить со мной. Эм…ему разве не нужно поздравить команду или что-то такое?
– Я не знаю никакого Патрика.
– Мужчина рядом с тобой в четвертом тайме. – нетерпеливо – О чем вы говорили?
– О…о Заке. А кто он?
– Твой знакомый, репортер NCAA? – спрашивает парень.
Это студенческая организация спорта, ну самых крутых из них.
– Да, иногда и NBA. Итак, каждое слово.
– Вот именно, что там было пару слов…оу…
– Что “оу”? – одновременно наклоняются ко мне.
Пот бьет в нос, морщусь. Наконец отступают. За дверью раздевалки слышатся довольные голоса, смех баскетболистов.
– Заметил, что ты “очнулся” в последних таймах. Сказала, что ты не можешь проиграть, потому что иначе тебе достанется. Там было дополнение, что я твоя девушка. – загибаю пальцы – Затем дал понять, что смотрел на тебя на прошлой игре. Говорил, как ты идешь в атаку, еще про зрелищность, что не отдаешь столько минут мяч, как это невероятно.
Вспоминать разговор, прошедший менее получаса назад, просто, но не уверена в названиях.
– И был удивлен счетом, сказал, что в последний раз видел такой между Bulls и кем-то тоже на B. Это было сказано в положительном ключе. – они смотрят широко открытыми глазами – “Оу” предназначалось моему рассказу об обещании тебя прибить, если будешь плохо играть.
Пару секунд стоим молча.
– Я в душ. – разворачивается Зак.
– Я к парням. – следом тренер.
Их встречают возгласами громче и радостнее, чем заполненный на треть стадион. Ритуально звучит фамилия капитана, только потом тренера.
Ладно, мне объяснят потом.
Улыбаюсь, прохожу коридор. Я плачу или смеюсь? Черт. А могла бы просто не прийти и…все. Могу ли самовлюбленно думать, что Пумы победили благодаря мне? Правда и проиграли бы из-за меня.
Только успеваю выйти на общее пространство стадиона, как меня встречают девочки.
– Если на следующей игре Зак не сделает тебе предложение, я разочаруюсь.
– При этом выиграет со счетом “100:00”. – поддерживает Иззи – Ваш поцелуй был настоящий слэм-данком!
– Просто…дайте мне выдохнуть, ладно?
Приходится едва ли не отбиваться от описаний нас с обзора зрителей, как они визжали громче всех.
– Написала парням, что будем на парковке. Раньше, чем через пятнадцать минут их глупо ждать. – Стефани.
Выходим на улицу, уже пол-седьмого.
– Поедешь с нами? Думаю, в этот раз завалятся в бар.
Не вслушиваюсь в разговор Иззи и Зои. Мне действительно нужно прийти в себя, удается ли? Пенни пищит прямо в ухо.
– Я там на месте чуть не скончалась. Он серьезно так лажал из-за тебя?
– Главное, что победил благодаря Рине.
У меня были те же мысли пару минут назад.
– И ты его простишь? То есть, конечно! Конечно простишь, и все же…
– Думаю, я погорячилась. Но так сказала бы каждая, верно? – вожу носком по асфальту – Просто плевать. А теперь…обещайте сбавить децибелы. – серьезно смотрю в глаза двух лучших подруг.
Они переглядываются, неуверенно кивают. Разумеется не верю.
– Мне признались в любви. На чертовой баскетбольной площадке. На виду у всех.
Минус слух.
– Слава богу, он это не сделал на весь стадион.
– Да! Я бы умерла со стыда.
– Боже, кажется у меня останавливается сердце. – берет меня за плечи Пенни.
Кладу свои руки на ее. Мы едва не прыгаем.
– У меня тоже, детка. Думаю, сейчас взорвусь, серьезно.
– А ты? Что ты сказала Заку? – Стефани.
Бледнею.
– Я…ничего. Я ничего ему не сказала.
– То есть ты его не любишь? – уточняет.
– Боже…
Запрокидываю голову, будто Он может ударить меня по голове, дать хоть частичку разума. В этот сакральный момент меня не трогают, да и следующие минуты, пока не приходят три баскетболиста. Иззи продолжает ждать брата, а Зои папу. Затем девушки уточнят адрес и едут в спортивный бар.
