Текст книги "Игра в нападении (СИ)"
Автор книги: Мария Киселёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Мы тебе доверяем, дорогая. Прекрасно понимаешь наше беспокойство. Молодой человек публичная личность из неинтеллектуальных кругов, а тебе двадцать шесть.
Бабушка обычно вставляет слово “уже”.
– Знаю, но переживать не о чем. Не думаю, что он способен меня обидеть, а иначе…
– Смертная казнь разрешена в двадцати семи штатах. – говорим втроем, улыбаясь.
По правде говоря, я больше получаса брожу по этой части Иллинойского университета. Он наравне с Чикагским, но более…консервативен. Поэтому здесь работают бабушка и дедушка, а я – нет. Папа занимает должность в третьем высшем заведении.
Когда большая часть остается в залах с экспонатами, немногочисленные скучающие обмениваются фразами. Чуть улыбаюсь, когда ко мне подходит Оливер, мужчина, с которым играли в волейбол на Айленде, когда-то занимались в одном спортзале. Он консультант по портфелям пары присутствующих.
И Оливер впервые за полгода решается.
– Мне неинтересно. – покачиваю головой, потираю ремешок сумки.
Чем бы еще заняться, пока не вышли родные профессора? Рассматриваю пятый раз картины, колонны.
– Тогда еще просекко, и ты передумаешь? – весело покачивает головой – Здесь бар лучше, чем у Вишневского. Ты была на том вечере? – меня берут за локоть, невольно делаю пару шагов.
Ол не противный, не опасный, но никто не смеет…
– Убери руки от моей девушки. – раздается правее темный голос.
Он защищает мое личное пространство во второй раз, первый – на Вечере сделок. И все феминистское во мне должно бурлить. Какого хрена только причисление себя к мужчине может остановить другого, но…я наслаждаюсь. И да, меня снова не коробит от “девушки”.
Приказ Мэта был наполнен таким количеством опасности, что понятно – кто-то в шаге от костра.
– Эй, извини. – смешок Оливера.
Он отступает, лицо перестает быть таким уверенным.
– Я не знал.
– Мне плевать, что ты делал или не знал. Просить прощение нужно перед Джуди.
– Я не хотел, окей? – речь и интонация Оливера превратилась в слэнг студента – Прости. – испаряется.
Разворачиваюсь на каблуках, но чуть не падаю, мое тело стабилизируют, удерживая за талию.
– Итак. – всматриваюсь в его лицо – Ты меня пугаешь.
Не нравится весельчак, любовник, так покажет еще кое-что.
– Не стоит бояться, Тыковка. Ты отлично превращаешься меня в разъяренного быка и натравляешь на кого-то.
– Эти сравнения с Чикаго Буллз когда-нибудь закончатся? И я не люблю насилие, даже когда оно “оправдывается” мной, так что постарайся не переходить в корриду. Пожалуйста.
Только теперь понимаю, что сильные мужские ладони все еще на моей талии. В сравнении с габаритами Мэта и не кажется, что стоит сбросить пару кило.
– За это придется выиграть родео на быке, что у тебя отлично выходит.
Стону тихое “блядь”. Он смеется.
– Что мы будем делать с твоим заявлением рядом с Оливером и с ними? – о корреспонденции.
Сама берусь за его руки, чуть отодвигаю.
– Мы направляемся в следующий зал, Жозефина. – в нескольких метрах от нас стоит бабушка.
Дедушка, словно идет в окружение, оказывается с другой стороны.
– Познакомьтесь, Маттиас Эйнер. Игрок NBA, Чикаго Буллз и там регалии…
– Это неважно. Приятно познакомиться, миссис Кэмпбелл.
Нет, Мэт не глуп. Он знает, с чьей стороны родственники, что у нас одна фамилия. И мысль о том, что я уверена, что он думает и помнит – пугает. Мне не нравится настолько верить в Эйнера.
– Мистер.
У обоих мужчин крепкие рукопожатия. Кажется, дедушка бы сломал Мэту руку…ну если бы она была поближе к размеру баскетболисткой.
– Я сейчас подойду.
Не хочу, чтобы они обменялись большим, чем несколькими “приятно познакомиться”.
Чуть качаю головой, чтобы Мэт не последовал за нами, и все же мы оказываемся в шаге друг от друга. А знаете шаг это сколько? Сантиметров сорок.
Поглаживает пальцем мою руку, чтобы выбить из меня воздух.
– Подтвердишь мои слова? Уедем вместе? – шепчет в волосы.
– Мне надо отпроситься у дедушки.
Шучу, поднимаю голову, чтобы посмотреть снизу вверх и вот – ошибка.
– Уверен, он от меня без ума.
Кладет руку на мою щеку, чуть отодвигая волосы, наклоняется и медленно целует. Это почти долго по меркам простого касания и мало для нас.
Кажется, произнесла последнее слово вслух.
– Ты права, нам всегда мало. – произносит в мои губы.
– Гад.
– Тыковка. – слишком быстро уходит в центральный коридор.
Опускаю голову, скрывая улыбку. Только ближе к лестнице замечаю чуть недовольного дедушку и смеющуюся бабушку. Кажется, отпрашиваться все же придется.
***
МЭТ
Она золушка или сбежавшая невеста? Потому что спускается с лестницы главного входа в университет, усаживаю в машину, тут же уезжаю подальше от прессы.
Ведьмочка слишком красивая, особенно с улыбкой, посвященной мне. И я люблю…эту улыбку. Да. Люблю именно эту улыбку, губы, носик, а не что-то там еще.
– Знакомство с моими родственниками прошло куда безболезненнее. Это нечестно.
– Но ушли под ту же мелодию. К тому же есть твои родители. У меня найдется несколько семей в Таллине. Когда удобно слетать?
– Боже…всё! Ни слова об этом, и о том, как некоторые из наших друзей выиграли пари.
– А ты как думала? Я делал все, чтобы Андре проигрался!
Машина на пару мгновений погружается в тишину, стоим на красном.
– А если серьезно. Почему мы сейчас находимся рядом?
Взгляд ее голубых глаз не серьезный, хмурый или еще какой-то…он почти умоляет дать верный ответ.
– Я уже говорил, Ведьмочка. Потому что мы друг от друга без ума. Нам нравится проводить вместе время и заниматься сексом. Кажется, это именно то, что нужно для отношений. Исправь, если не прав.
Джуд отворачивается к окну.
– Не могу терпеть, когда кто-то знает ответ на то, в чем я не сильна.
– По моим скудным данным… – начинаю с интонацией эксперта на тв – У нас примерно одинаковый опыт в происходящем. Так что открывай дневник полевых исследований.
Ее плечи чуть подрагивают от смешков. Начинается дождь, успеваем забежать в дом до начала ливня.
– Китайский сервиз привезут только завтра, так что предлагаю все, что пожелаешь из обычных тарелок.
– У тебя серьезно есть все?
Провожаю ее к кладовой и холодильникам.
– Ты не говорил, что эта квартира всей команды.
Меня заставили донести две больших тарелки до кровати. Джуди падает, берет влажную чистую клубнику, перед этим долго выбираю одну из десятка идеальных ягод.
Ответственно разрешил испачкать постельное белье, к тому же скоро придет новое, которое ей точно понравится.
Тыковке стоит раздеться, если она сама не хочет оказаться в фруктово-ягодном соке. При моих размышлениях она расстегивает брюки и переворачивается на живот, покачивает ногами.
– Mu jumal…
Боже мой…
– Ты знаешь, что абсолютно не ценишь то, что имеешь?
Она без попытки сексуальности облизывает пальцы, но это, мать его, невозможно. Помада давно исчезла.
– О том, что у меня нет алтаря клубники? Установим у тебя дома, как и посвященный тебе.
Ложусь рядом, уже давно избавившись от рубашки. Тяну за ленты на талии Джуди, они поддаются далеко не сразу. Поглаживаю ее спину, чуть щекочу.
– Мэт… – тихо стонет, переворачиваясь.
Мне нравится, что я вижу недовольную девушку, которую отвлекли от ягод. Растрепанную Ведьмочку, ни один предмет ее одежды не застегнут. Хватает нескольких секунд гляделок, чтобы ее грудь начала выше и чаще подниматься. Красивая округлая грудь, которую так приятно сжимать, целовать, переходя или к шее, или к мягкому животу. Идеал. Она чертов идеал, и не понимаю, когда начинаю воплощать все, что крутилось в голове.
– Джуди…
Уже поздно, а утром самолет. Меня не будет чуть меньше недели, и знал, что не смогу уехать без подпитки ее телом.
Быстро раздеваю, ненавижу эти атласные черные трусики, на которых влажное пятно, потому что они последняя преграда на пути к ней.
Мой рот двигается по внутренней стороне ее бедра, руки ходят по талии, ниже. Мне все равно на колено, ранний подъем – только выжать максимум кайфа от наших тел.
Девушка запускает пальцы в мои волосы, хочет, чтобы я подтянулся к ней, поцеловать, но спускаюсь, закидывая одну ее ногу на свою спину. Наконец они обвиваются вокруг моей шеи, притягивая ближе. Я посасываю, позволяю легкий укус. Откровенно трахаю Джуди языком. Она просит большего, кричит и хватается за любую часть моего тела, до которой может дотянуться.
Когда женское тело близко к пульсации, Ведьмочка давит на мою шею, толкает внутрь. Она близка к оргазму, тает и тает в моем рту. Просовываю руки под ее ягодицы, сжимаю упругую кожу. Джуди выгибается, ноги подрагивают и отпускают меня, рука ослабевает позднее всего, прекращая дергать меня за волосы.
Не дожидаясь, пока волна удовольствия в ней поутихнет, встаю на колени, переворачиваю Джуди. Она невольно опрокидывает тарелку. Под ее телом и рядом со мной сочащиеся яркие ягоды.
Провожу пальцем по ее позвоночнику, наслаждаясь, как она подрагивает. Кладу ладонь на задницу, провожу вниз и вверх, подтверждая, сколько в ней влаги, и насколько клитор Джун чувствителен.
Наклоняюсь к постанывающей девушке.
– Ты такая мокрая.
Она зарывается лицом в матрас, заглушая протяжный крик. Беру ее за ведьмовски искушающие волосы, поднимаю, звук отталкивается от стен.
– Скажи, чего ты хочешь.
Мне жизненно необходимо это услышать, продолжать видеть ее тело, слышать дыхание.
Из Джуди вырывается хриплое требование:
– Трахни меня. Просто трахни, Мэт.
Исполню любой ее каприз, этот тем более. Без предупреждения вхожу в нее, начинаю делать грубые полный точки, а она стонет под темп, шепчет мое имя и мы кончаем несколько раз за следующие два часа. Джуди приходится пробыть немало времени в душе, вымывая меня из себя. Мне же не смыть ее запах. Хватит на пять дней?
ГЛАВА 9
ДЖУДИ
Мэт уехал до четверга в Шарлотт. У него две игры и одна травма колена.
Я изучила: почти у каждого баскетболиста есть “знаменитая” травма, которая преследует его всю жизнь. У моего пока что не хроническая – изолированное растяжение связок правого колена. Обычно с таким восстанавливаются не больше месяца, но очевидно, что из-за вечного напряжения и игр, понадобится куда больше времени. Без номера Три никуда! И ничего, если травма осложнится, и Мэт колет себе обезболивающее и покуривает после матча.
С чего я так завелась?
Повод для этого появился в девять, когда я проснулась от наплывов сообщений. Уже в своей постели, попросила отвести меня еще ночью. Не хотела мешать Мэту собираться.
Он мне будто ни разу не мешает!
В телефоне четыре статьи от разных медиа, три из них с фотографией баскетболиста у нюд и стриптиз клубов, а рядом наша со вчерашнего ужина. На последнем сайте – я в сравнении с двумя моделями.
Такую красотку для вечера мог подцепить только в одном из заведений, но она не стоит и рядом с Еленой и Карэн. Поднимаю глаза к белоснежному потолку квартиры, хотя глупо, в одиночестве позволительно плакать.
Основываясь на текстах, они еще не узнали, кто я, или не хотят афишировать, оставить на сладкое, что более вероятно. Искусственный интеллект легко бы нашел мое лицо на идеальных портретах университета Пенсильвании.
Не знаю зачем, но звоню Мэту. У него на заднем фоне разговоры и объявления аэропорта.
– Я подсуну им под нос твою биографию, никто и не посмеет ничего сказать.
– От этого будет только хуже.
Как я могла подумать, что с таким человеком все взаправду просто? И это ведь мелочь…национальных масштабов, потому что комментариев тысячи, а смазливенькое личико Эйнера в каждой пятой рекламе.
– Фото из клуба еще с начала сентября.
Точно. Мне же на счет этого еще стоит переживать.
– Хорошо. Я тебя услышала. – потираю виски – Просто скажи, что делать.
– Это всего лишь новости, Джуд! Ничего серьезного. Завтра напишут другую историю, и эта утонет на дне сайтов. – молчим – Хочешь, Андре выставит все в лучшем свете?
– Нет! – слишком резко – Где одна новость, там и вторая. Уверена, так дойдет до толщины стопки купюр, которые ты засовывал в меня!
– Остынь. – сзади что-то о посадке.
– Мэт, я хочу, чтобы этого света было по минимуму. Знала, что вокруг будут камеры, но сейчас…вдруг это коснется моей работы? Это преподавание, с ним всегда строже. – кусаю губы и ною – Боже, еще переубеждать родных подавать заявления…
Мэт молчит. Пропал? Ждет, пока выговорюсь? Нечего сказать? Что именно?!
Продолжаю:
– Мне жаль, что я не подумала раньше о том, что происходит рядом с тобой.
– И что бы сделала?
– Мистер Эйнер, мы скоро взлетаем, не могли бы…
Мэт прижимает телефон к телу, чтобы я не слышала, как он посылает бортпроводника. Ну вот, ждите еще одну статью.
Бросаю трубку.
Действительно, что бы я сделала?
Но сейчас еду домой, где все знают о произошедшем. Здравый смысл отговорил папу и бабушку дойти до того, чтобы разбирательство без вздоха журнала попало в суд. Я пыталась говорить только с мамой, успокаивающей меня со словами “доченька”. Я же всегда ей останусь?
Что сделать, чтобы она никогда не забыла не просто выключить воду, а собственное имя? Пока что ничего серьезно, но вдруг мама оставит что-нибудь на плите и не сможет с этим справиться или впадет в паническую атаку? Нет, папа не держит ее взаперти, ни разу. Принята куча мер предосторожности. Глубоко дышу, перечисляю камеры, брелки навигации в каждой сумке, в мамином любимом крупном браслете. Я сама себя накручиваю. Даже здоровые люди бывают рассеянными. Все в порядке. У меня нет проблем. Боже! Все отлично! Вокруг меня всегда есть родственники, дарящие разную любовь. Я никогда не останусь брошенной в Чикаго. Серьезно, никогда. У меня есть любимая работа и человек, секс с которым удовлетворяет мельчайший позыв репродуктивной системы. Отлично! Просто мечта!
***
МЭТ
Чувствовал ли я себя хреново? О, еще как! Я научился не обращать внимание на любые заголовки через полгода подписания контракта. Теперь из команды, пожалуй, ни о ком не пишут больше, чем обо мне, что касается похождений свободного игрока NBA. Когда желаете милые истории, эталон семьи – посмотрите на Зака с Сабриной. Она почти всегда ездит за мужем, разумеется, стала куда реже с рождением Софи, но и так выбирается на другие концы Америки. Сейчас же у девочки началась аллергия непонятно на что, и мама возит ее в детские клиники по всему Чикаго. Зак на нервах не меньше моего, каждую секунду на телефоне.
– Боже, это шерсть животных. Мы катали Софи на пони в парке. – Кэп кладет руку на лоб, словно у него только что спала температура. Думаю, недалеко от истины.
– Значит ли это, что завтра наши передачи будут результативными? – проверяю сумку на игру с Charlotte Hornets, не нахожу глазами капу.
– Это тебя надо спросить.
Мы с капитаном не лучшие друзья, но блядь, они с Сабриной точно не подставные психологи или тимбилдеры?
– Слушай, всем в команде плевать на статьи о тебе. Так было и будет всегда. Ты уже знаешь, что скажешь Джуд, когда вернешься. Так думай об этом и награде. И смазливо, но это должен быть не трах, если она тебе реально нравится. – довольно ощутимо бьет по плечу, хоть и выглядит суше меня – Только посмей завтра уйти с площадки с коэффициентом ниже пятнадцати.
Не помню, когда собирал меньше десяти и менее двадцати минут игрового времени. В ответ на это стреляет колено.
– Есть, Кэп. Я в отруб.
Еще всего лишь шесть вечера. Завтра первый рабочий день, а значит, игра и утренние лекции Ведьмочки. Найти контакт какого-нибудь студента и попросить сделать запись, чтобы не пропустить ни одной темы? Может, когда на меня перестанут обижаться, проведут индивидуальное занятие?
***
ДЖУДИ
Воскресным вечером только успевают Бетти с Крис рухнуть на мой диван в моей квартире, как раздает еще один звонок в дверь.
Я даже не отвечаю курьеру, что ничего не заказывала. Молча жду, когда мужчина поставит четыре наполненный пакета в прихожей. Кладу в его ладонь десятку чаевыми. Наверняка ресторан получил в сто раз больше.
– Наверное, Андре сказал. – пожимает плечами Бетти.
Рассматриваем содержимое контейнеров. Кажется, здесь есть любая кухня.
Мэту известно, что у нас с девочками встреча, но не мои предпочтения в еде.
– Невыносимо. Все друг о друге всё знают! Может, вам известно и в каких позах мы занимались сексом?
Подруги замирают и строго на меня смотрят.
– Между прочим, мы за этим и пришли.
Коллективно приняли решение написать Мэту.
Я: Спасибо
Без точки или смайликов. Совещание заняло немало времени.
Каланча: Было бы неплохо получать хоть какие-то признаки жизни от тебя лично.
Я: Не уверена в тайне нашей переписки.
– Нет! Нет! – подруги в голос.
– Ладно. – соглашаюсь.
Не уверена в тайне нашей переписки.
ГЛАВА 10
ДЖУДИ
Мне понравился вчерашний вечер, нежный секс на прохладной скользящей ткани. Мне понравилось каждое слово, каждая правда, сказанная Мэтом. Мне понравилось, как он первый из нас двоих пошел на этот шаг и признался, что…влюблен.
Ему не нужно было говорить о чувствах вслух, и нет, это не “люблю”, оно куда дальше и сильнее. Однако девушку, с которой обычная симпатия, не описывают идолом.
– Ты опять бежать, Тыковка?
Даже не думала, я только приоткрыла глаза.
– У меня работа.
Третье пара. Интересно, сколько времени.
– У меня через час тренировка. – зевает, словно кот.
Он такой смешной, я приподнимаю голову.
– После игр?
– Работа над ошибками.
– Тогда почему мы лежим? – снова падаю головой на подушку.
– Потому что ты лежишь на моей руке, а твоя нога в сантиметре от моего члена.
И вправду…
– Ты подросток. – смеюсь над реакцией его тела.
– Когда и с кем ты занималась сексом? С четырнадцатилетними мальчиками?
Все же же перекатываюсь, освобождая мужскую руку.
– Внучка профессоров и дочь судьи не совращает малолетних. Так что это было опасно, увезли бы в штат, где разрешена смертная казнь.
Он тянется за поцелуем.
– Я не чистила зубы.
Хватает руками и перекладывает на себя. Его вставший член упирается ниже нужного.
– Как и я, так что принимай страдания.
Смеюсь и тянусь к его лицу.
– Это жестче БДСМ.
– Блядь. – чуть откидывает голову назад – Распутная девочка.
– Нет-нет-нет! Ты меня используешь.
Мне нужно успеть доехать до дома, сейчас только семь тридцать. Это невероятно! Обычно в подобных ситуациях я…да, такие ситуации были и ни раз.
– Сначала завтрак. – правильно понимает, смеется.
У меня уже есть “собственная” футболка в этом доме, самая обтягивающая, потому что другие падают с плеч. Она длиннее большинства моих клубных платьев.
Умываюсь, убирая остатки макияжа. Большую часть удалось смыть вечером под душем. На счастье, у меня не особо стойкая косметика, и мне никогда…ну сколько там раз…не было стыдно ходить без нее перед мужчиной.
Спускаюсь. Все, что мне нужно от кухни Мэта мне известно, а именно – как работает кофемашинка.
– Ведьмочка, ты никуда не уйдешь без протеиновых блинчиков.
– У кого-то скоро тренировка.
– Ничего не случится. Ты ведь не имеешь права меня осуждать и указывать. – смеюсь – “Как вы смеете использовать против меня, Поттер”. Это ты подумала? – он догоняет меня, когда забиваюсь в дальний конец кухни, щекочет, скорее гладит.
– Боже! Я бы посмотрела на новости, где ты в тематическом парке “Гарри Поттера” в Лондоне.
– Если у тебя свободны выходные, и есть загранпаспорт, давай слетаем.
У него все так просто.
Без понятия, что сказать. Комефашинка издает спасательный писк, вырываюсь к ней.
– Так. – строго – Я пью кофе, одежда, такси. – загибаю пальцы.
– Привезли фарфор. – невзначай – И ты могла бы не торопясь есть из него, оставаться на еще несколько часов.
Изгибаю бровь.
– Переезжай, Джуд.
– Как официально и глупо. – почему-то отхожу от него подальше – Мы знакомы меньше месяца, а встречаемся…около недели?
– Не понимаю, в чем проблема.
В голове прокручивается странная мысль: Мэту идет его квартира, как и родительский дом. Мне – его постельное белье, в принципе и многое другое, например, плетеный ковер.
– Ты заказывал еду, когда мы с девочками были у меня. – делаю глоток – И даже не знаешь, что я люблю. Банально, но мой любимый цвет! Как много рыбок умерло в моем детском аквариуме? И не смогу ответить на те же вопросы о тебе.
Хотя мне кажется, что и немало говорим.
– Потому что мы не проводим времени вместе. Вот и исправим. Если так споришь, то окей, возьмем пробную версию – следующие десять дней.
– Пять.
– Семь.
– Хорошо. – сдаюсь.
– Во сколько приезжать за десятком твоих чемоданов?
– Знаешь, давай завтра. – вспоминаю позднее телефонное сообщение – У меня есть одна важная встреча. – и следующее произношу словно ради приличия – Если хочешь с…
– Я с тобой. – с готовностью собаки выбежать на прогулку – А сейчас блинч…
– А сейчас я одеваюсь и ухожу!
Эта встреча…все дело в сообщении папы, на которое я наскоро ответила вчерашним вечером. Он уезжает в командировку, постарается вернуться к вечеру субботы, попросил побыть с мамой сегодня. Да, стоит остаться в доме, пока не уснет.
Интересно, смутит ли это мужчину, будет ли ему неприятно. И думаю, что папе будет, когда он узнает, кто был в доме. Но Боже…мне так не хочется провести вечер с Мэтом. И сумасшествие! Он предложил мне съехаться.
А теперь вечер.
– Что?!
Подъезжаю к дому баскетболиста, словно и не прошло рабочего дня. На передней панели на видео-связи Бетти и Крис.
– Я об этом же! Что бы вы ответили?
– Да-да-да! – кричит Бетс так, что делаю громкость меньше.
– Вы знакомы без дня четыре недели.
– Встречаетесь девять дней. – добавляет к Крис.
– Скините мне этот календарик, окей? Чтобы я купить шарики на десятый день!
– Кстати, у нас же сегодня свидание с Адамом.
– Ты издеваешься?
– После третьего ребенка сказать не могла? – перекрикивает меня Бетс.
Через минуту ко мне садиться Мэт.
– Ты знал, что у Крис с Адамом свидание?
– А ты нет? – удивляется он.
– Я же говорила! – была уверена, мужчины говорят о личной жизни не меньше нашего.
– Сериал “Сплетницы” снят по компании парней, Крис.
– Ладно, пока, девочки, целую! – тянусь к экрану.
– Пока, Мэт!
Завершаю звонок.
– Нам надо создать чат на шестерых. Ну если Адам не облажается.
В это время Мэт отодвигает кресло моего форда, что делается не на мягких механизмах и кнопочках, как в его машинах, а резко за рычажок. Третий на секунду теряется.
– Нам ехать около получаса. – включаю музыку.
В моем плейлисте в основном Oscar Patel, Florence + the Machine и ранние треки Поп-див в том числе Шакиры.
– Тридцать минут, чтобы выпытать у тебя любимый цвет, отлично!
И я улыбаюсь всю дорогу, отвечаю, жестикулирую, один раз едва не забыв держать руль.
Мы едем за город, до Оукли-Авеню. Это приличный жилой поселок в тридцати километрах от центра Чикаго. Сколько себя помню, жила в этом доме…ну до студенчества. Он небольшой, из песочного и темного кирпича, с большим количеством вытянутых окон, над которыми со стороны улицы теплая подсветка. Гараж вмещает только одну машину и десяток стеллажей со всем на свете: от гаечного ключа до передней части моего первого велосипеда. Родители никогда не умели прощаться со старым.
– Дома только мама. Думаю, она тебе понравится. Ты вряд ли знаешь кого-то…мягче.
– В таком случае не поверю, что вы родные.
– И не верь. – говорю весело, звоню в дверь.
Ее открывает женщина с такими же волосами, как у меня, правда, медный смешался с сединой, но она не собирается краситься. Говорит, ни одна краска не подойдет под ее натуральные локоны. Знаю, мам.
У нее серые глаза, у папы – синие. Так что мне очень рационально достался светло-голубой.
Мама красивая. Очень. С возрастом она чуть раздалась в бедрах и груди, но остальное неизменно.
– Здравствуйте, миссис Кэмпбелл.
Мама сначала смущается, потом кидает на меня сердитый взгляд, тут же приходит в себя, застегивая длинный кардиган. Зачем – мне неизвестно, может, считает, что так приличнее.
– Здравствуй, Маттиас. Джуди не предупреждала о гостях, но кто им будет не рад? Проходите!
Конечно она знает, кто такой Мэт. Не забыла, что славно…Блядь, Джуд, все не так трагично, чтобы она забывала людей, фотографии, числа.
– Уже так поздно, но у меня остался тыквенный пирог.
– Да, было бы отлично, мам. Я заварю чай, а ты покажи…что-нибудь Мэту, хорошо?
– Конечно, дорогая.
Кажется, мужчина не против, лишь на секунду наклоняется.
– Тыковка…почему тебя не додумались так называть?
– В мире может быть только один гений. Вперед. – откровенно толкаю его.
Хочу, чтобы он сказал, заметно для незнающего человека особенности поведения мамы или нет. Пускай посмеются над моими фотографиями в черной мантии – бакалавра, синей – магистра.
Мы недолго говорили, Мэт покорил родительницу собственной. Мэрилин была не из того числа писательниц, у которых берут автографы, и все же, казалось, что мама вот-вот напроситься к Эйнерам в гости.
Я рада, что мы приехали так поздно, потому что удается легко уговорить маму уйти в спальню. Она возмущается, что папа зря меня потревожил и оторвал от амурных дел – на этом моменте моя чувствительная мама покраснела…я тоже.
Когда спускаюсь, Мэт стоит готовый у дверей. Покачиваю головой.
– Останемся ненадолго, ладно?
Это так волнующе сидеть в гостиной на диване, опершись о бок мужчины, с которым у меня было столько оргазмов, ведь здесь же прыгала маленькая Джуди, строила крепости из подушек.
– Как она тебе?
Мэт усмехается.
– А как должно быть? Джуд, кажется, тебя растил дедушка, потому что ты никогда не бываешь такой же…спокойной и плавной, как миссис Кэмпбелл.
– Да…пожалуй.
Привожу мысли в порядок еще пару минут. Мужчина никуда не торопит. Чуть привстаю.
– У нее деменция, Мэт. – играю пальцами на его руке – Лекарства замедляют прогресс болезни. Они правда помогают! Но…это и так аномалия. Болезнь стариков в пятьдесят два…
– Она забывает тебя?
– Нет. Пока нет. Ты же видишь…тебе казалось, что она в порядке?
– Тыковка, если бы ты не сказала, я бы и не подумал ничего подобного.
Это меня до безумия успокаивает, и то ли от этого, то ли от жалости к себе начинаю плакать.
– Она наругала меня, за то что мы приехали. Говорит, уделяем слишком много внимания! В твоей семье все так…светло, болтливо! – пытаюсь смеяться сквозь слезы – В нашей время от времени наплывы беспокойства. Вот-вот может что-то произойти. И мне так страшно.
Мэт притягивает меня к себе, качает, словно младенца, а я продолжаю рыдать, уткнувшись в его джемпер. Стараюсь проглатывать всхлипы, чтобы мама не проснулась.
– В жизни может случиться, что угодно, Джуди. Мы никогда не знаем, что именно и когда. Неужели нужно трястись от каждого шороха? Просто…поройся внутри своей красивенькой головы, найди сложный текст о страхе, скоротечности бытия и подобной ерунде. Именно ерунда, раз ты ее не применяешь!
Он отстраняет меня, не хочу видеть ничего помимо зеленой ткани кофты.
– Приходи в себя, Ведьмочка. Если раскисаешь ты, значит, у других нет и шанса.
– Прекрати быть таким милым.
Бодаю его, словно бык…ну там Буллзы и все такое. Хочу зарыться в Мэта целиком.
– Ты сама в это влезла. Сейчас поедем в твою квартиру, соберем сумки, переедем ко мне. Начнешь расставлять свои плюшевые игрушки по всей спальне, развесим гирлянды.
– У тебя действительно была такая бывшая?
– Нет, она сходила с ума по ромкомам.
Шмыгаю носом.
– И я никогда не жил с женщиной, особенная Ведьмочка.
– Это ужас.
– О, предполагаю.
Вытираю щеки.
– Нет. Ужас, что ты предложил это, только потому что в свои двадцать шесть не знаешь, каково это делить пространство не с другом в общежитии или что-то такое, а девушкой.
– А ты специалист?
Показываю ему два пальца.
– Кому-то понадобилось два дня, чтобы тебя выселить?
Мэт легко отвлекает меня. Уверена, все лицо в туши, но он не рассматривает, ничего не говорит.
– Два парня. Четвертый курс и первый год здесь. Четыре дня и полтора месяца. – заявляю с гордостью.
– Так говоришь, потому что должен взять у них урок? Или напишешь имена и я выкуплю квартиры, в которых ты занималась сексом с кем-то другим. – щекочет ухо.
– Кажется, мы не сработаемся.
– Уверен в обратном.
***
МЭТ
Говорят, женщинам нужны часы на сборы, для того чтобы просто выйти из дома. Что могу сказать…Джуди понадобилось полтора, чтобы уместить жизнь в небольшой чемодан.
– Я все равно могу заехать в любую минуту.
В квартире изменился воздух, в каждой из семи комнат. Одно присутствие навевает намек на уют.
Как купил пентхаус четыре с лишним года назад, всегда воспринимал его как перевалочный пункт или помещение, где можно собираться с командой. Мы все живем в десяти минутах пробежки от тренировочной базы.
На третий день Тыковка говорит, что все идет легко, потому что у меня есть уборщица, горничная и кухарка. Каждая бывает в квартире два раза в неделю. Без раздумий предложил отказаться от них, на что на лице Джуди появился нескрываемых ужас.
Даже без разделения бытовых обязанностей нашлось к чему…привыкнуть. Но я уверенно освобождаю полку и стаканчик в ванной, чтобы наши зубные щетки никогда в жизни не соприкоснулись. Очевидно же: опускаю долбанный стульчак, сразу убираю посуду в машинку или сам мою кружки, а не вечером, когда накопиться.
Мы не так часто дома, каждое движение вновинку. Она привносит уникальность, что мне так необходимо.
Даже с этим неспешным ритмом из совместных завтраков, тренировок, за разговорами с менеджером, отвлечением девушки от работы и нашими вечерами жизнь стала менее безумной, далекой от дня сурка.
И на удивление, мы не трахаемся, как кролики, как только другой приходил домой. Так было только в первые два дня, и это Джуд приходит позже. Вряд ли потому что заканчивает после шести, ей все еще неудобно находиться в пентхаусе без меня.
И мы никогда не узнаем, куда делась эта неделя, и вышло время нашего пробного периода. В воскресенье, на минуточку на девятый день, мы сидим в ранее абсолютно бесполезной комнате с дорогими предметами мебели непонятной формы. Джуди ест MM’s, который пронесла в дом контрабандой. Правда, мне понравился другой запрещенный продукт в холодильнике, перевязанный бантиком – взбитые сливки, но сейчас не об этом. Периодически поглаживаю ее ступни, на что девушка двигает ими, прося продолжить. Мы читаем одну книгу к ее завтрашнему занятию. Джуд освежает знания, а я пытаюсь не заснуть и хоть что-то понять на второй странице.
Неприятное чувство вдали, безумная радость при встрече и умиротворение рядом и называется…этим пугающим и самыми сильным, по мнению человечества, словом. И оказалось так просто в этом убедиться, глядя на девушку, скрыващую, что испачкала шоколадом подушку дивана.
ГЛАВА 11
ДЖУДИ
Ключи от машины, ворот в жилой комплекс и квартиры Мэта лежат в небольшой миске у входной двери, и меня не заставить прикрепить к связке брелок Чикаго Буллз.
Открываю двери последним из прибывших: Бетс с Андре.
Сегодня у нас не самый званый ужин. Оказывается, сокомандникам разрешено без спроса заваливаться в дом другого, что и сделал Адам, подтянув Крис. А где они, там и наш третий дуэт.
