Текст книги "За перевал (СИ)"

Автор книги: Мария Кимури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– И мне приходилось. Уже внизу.

– Или тогда всем наверх.

– Возьмут в осаду, подкрепление вызовут. Нельзя всем, – отрезал Дагмор. – Показывай дорогу. Командуй, где им лезть наверх.

– Скоро.

…Хромого почти волокли другие двое, по его щекам катились слезы. Половина отряда, казалось, шла как во сне. Скалы под перевалом были как огромные колонны, почти гладкие внизу, изрытые трещинами – выше. От всех взглядов со склона ее толща заслонила надежно.

Вскочив на плечи Хитуэна, Куэлин по трещинам взобрался наверх, помахал рукой – повторяйте. Дагмор молча подошёл к скале и тоже подставил плечи. Ласэдин почти взлетел вверх и сбросил драгоценную верёвку, из тряпок сплетенную.

– Не сворачивать с тропы! Не расходиться! – приказывал Нарион позади. – Никаких лишних следов!

– Хромого давайте сюда! Тяните его наверх!

– Я Халлафер, – бросил тот, выпрямляясь. – Расшибить голову, так хоть под своим именем!

Высокий бук… А он и правда был вровень Нариону, когда выпрямлялся. Только сейчас заметно.

Лиммирэ встал на плечи двоим сразу, втащил Халлафера наверх, подсадил – тот взмыл в воздух, цепляясь за верёвку. Ещё нескольких ослабевших подняли вот так, остальные вскарабкались сами.

Нарион махал уже сверху рукой – мол, лови верёвку. Хитуэн веткой полыни торопливо подмел камень у подножия скалы и прошёлся взад-вперёд

– Нарион, Нимран, Ласэдин, Лиммирэ, Куэлин, – сказал Дагмор очень скучным голосом, и Нарион наверху замер. – Вы защищаете остальных. Это приказ. Сидите тихо. Мы уводим за собой погоню и за перевалом скроемся от них. Ждите, готовьтесь отбиться, если хитрость не удастся.

– Кано… – выдохнул Нарион сверху.

– Молчать. Исполняй, – бросил Дагмор, отворачиваясь. Оторвал лоскут от одежды, бросил под ноги – гауры наверняка впадут в азарт и помчатся за ним, не слыша и не чуя лишнего.

– Я знаю эти места, – сказал Хитуэн, усмехаясь.

– Вот и веди дальше, – велел Дагмор, срываясь с места. Теперь не нужно было подстраиваться под остальных – и он побежал свободно. Хитуэн обогнал на несколько шагов, словно не мог стерпеть, что этот нолдо его опережает.

Почти под самым перевалом тропа вильнула и привела к роднику, бежавшему с дортонионских скал. Они сделали несколько глотков воды, а затем Хитуэн осторожно подошёл к краю утоптанной площадки.

– Бегут, – сказал мрачно.

Сейчас Дагмор видел сверху только орков, встрепанных, вереницей бегущих по тропе вверх, и их вожака – широченного в плечах. Тот вдруг вскинул голову, словно почуял чужие взгляды, и проорал нечто, указывая наверх, орки загомонили. Взвыл гаур.

– Тупица, он мог тебя увидеть! – Хитуэн отшатнулся от края.

– Если да, уже не исправить. – Сам Дагмор был уверен, что разглядеть его не успели, но спорить не хотел. – Можешь на перевале тоже влезть на скалу.

– А тебе оставить всю славу! Да иди ты… на Север! – огрызнулся Хитуэн, снова пускаясь бежать.

Синда знал эти места прекрасно, и уверенно мчался вперёд, прыгая по камням и через валуны, срезая извивы тропы и не теряя направления. Дагмор не отставал ни на шаг. Но все равно остро чувствовал, насколько медленнее бежит сейчас, чем мог бы в полной силе.

А был бы в силе – все равно пришлось бы сдерживаться, чтобы погоня не бросила безнадежное дело и не вернулась искать других беглецов.

Горб перевала был открыт всем ветрам – покатое, серое взлобье, которое справа ступенями взбегало на Дортонион, а слева взмывало вверх каменными столбами, переходящими в мешанину темных склонов и теснин вокруг Химринга. Кривые сосны, клонящиеся заметно к югу, торчали здесь в расщелинах и складках камня. Они пробежали перевал, набирая скорость и готовясь к долгому бегу вниз по склону. Оркам здесь их не обставить, думал Дагмор, вот морготовы волки…

Голоса гауров остались далеко позади, и если их натравили искать других, могут и найти. Но за ними двумя точно гонится хорошая часть орков вместе с вожаком, должны же его беглецы справиться с остатком врагов!

Потом он обернулся на бегу и приметил гаура, мелькнувшего на перевале.

– Быстрее! Гауры позади!

От этого окрика на короткое время у Хитуэна словно крылья выросли. Теперь Дагмор едва за ним поспевал, вот между ними дюжина шагов, вот уже две, вот почти три… Вмиг пронеслись они через теснину между серыми гранитными скалами, почти сомкнувшимися в полулиге от перевала, и запрыгали по валунам, между которыми петляла здесь тропа. Но надолго выносливости синда все же не хватило. Промчавшись вихрем лигу от перевала, Хитуэн сбавил шаг.

Ещё через треть лиги, на широком уступе, подобном ступени, их настигли гауры.

Всю эту треть Дагмор уже слышал их тихое рычание за спиной. И как на более опасного, на него первого напали.

Он резко развернулся, услышав тяжёлое мерное дыхание позади себя, и кинулся навстречу гауру и его всаднику. Те только обрадовались, ощерились, изготовились к броску…

Уклонившись от зубов, Дагмор отразил удар меча всадника киркой и резко рванул ее вбок, цепляя вражью рукоять, как крюком. Орка с силой выбросило из седла – ловя эту силу, Дагмор развернулся на месте, швыряя его о камень с размаху головой. Хруст. Он шагнул, заканчивая разворот, отступил и встретил метнувшегося назад гаура ударом кирки прямо в нос.

Визг метнулся над скалами, гаур отскочил. Дагмор зацепил взглядом ещё одну тварь, поменьше, спешащую к ним – и тут навстречу ей метнулся Хитуэн!

– Уходи, дурак! Наверх!

– Заткнись!

Крик отвлёк, и новый бросок гаура он почти упустил…

Почти. Уродливая башка сшибла его с ног, он кувырнулся по камню, выхватывая самодельный кинжал левой рукой – и снова бросился навстречу. И вот этого гаур не ждал. Его морда целилась ещё туда, где должна была лежать добыча брюхом вверх, а добыча уже прыгала к нему – и не с той стороны.

Зубы скользнули по боку, не успев разорвать кожу. Левой рукой Дагмор загнал заточенный штырь плохой рудничной стали в волчий глаз по самую обмотку, а правой на развороте добавил, вогнав клюв кирки твари в висок.

Волк забился с чудовищным хрипом и визгом, едва не вырвав из рук кирку – и унося в себе кинжал.

А Хитуэн уже лежал без движения, и второй гаур, стоя на груди, вгрызался ему в горло, а бесполезная кирка валялась рядом.

– Дубина! – заорал Дагмор в отчаянии, бросаясь к лежащему. На бегу подхватил чужое оружие левой рукой – гаур рявкнул и отскочил, показывая, что у него очень хорошо если не с умом, то с чувством опасности.

– Болван лесной!.. Хитуэн!!

Тот захрипел, кровь упругой волной лилась из разорванных горла и шеи.

– Заткнись, – сказал он одними губами. – Заткнись. За..

И тело отяжелело в руках. Сразу.

Дагмор бросил пустое тело – и ринулся бежать дальше. Гаур сперва держался позади, на безопасном расстоянии. А затем обогнал его – и замельтешил вокруг, бросаясь и задерживая.

Третий гаур со всадником, рослый, более светлый, скачками спешил от перевала, за ним мельтешили пешие орки.

Когда Дагмор уверился, что его догоняют – метнулся к валунам и скалам слева, уверенный, что успеет добежать, взобраться наверх, или хоть дорого продать свою шкуру…

Что он не рассчитал – своих сил или гауровых? Вонюче дохнуло сзади, он отчаянно отмахнулся назад киркой и даже попал, но удар в спину сбил его с ног, сила движения швырнула ничком на землю – и какого-то мгновения ему не хватило, чтобы развернуться и ударить. Тяжесть рухнула на него – одна, живая и вонючая, за ней вторая, а потом и третья, в железе и коже. Дагмор отчаянно забился, стараясь высвободиться, и они все покатились клубком, ждал клыки в живот – не было.

Что-то захлестнуло шею, давя и обрывая дыхание, тяжесть вернулась, навалившись каменной плитой, каждый рывок усиливал удушье.

Удар по голове не лишил его сознания – но оглушил, и какое-то время Дагмор плохо понимал, что делать, только чувствовал, как вырывают оружие, как заламывают руку, как вдавили в камень мохнатыми жёсткими лапами…

Потом удавка ослабла, и он смог вдохнуть. Приближался топот чужих ног. Прояснилось в глазах – перед ними был только край тонкого дёрна, пучки травы и серый гранит. В нос била вонь гаура, невыносимо близкая.

И хохот орков, то басовитый, то режущее хихиканье, мерзейший звук в этом мире.

Он забился снова – да пусть его лучше придушат, чем опять в рудники! Сбросил кого-то одного, но его тут же сменил другой, удавка режет горло, снова темнеет в глазах…

Бас вожака громыхает, заглушая остальные крики. И вдруг тяжесть, от которой уже трещали ребра, исчезает, и удается вдохнуть. Дагмор вскакивает, шатаясь, чувствуя землю и камень под почему-то босыми ногами.

Рывок за шиворот, рудничные тряпки не выдерживают и трещат, слетая с плеч. Он стоит посреди двух десятков орков, без оружия, даже без обуви и верхней одежды, но ещё не покалечен и на удивление цел, разве что ободран.

И, кажется, начинает понимать, что сейчас произойдет. Что до рудников он не доживет, и это хорошо, и даже не очень долго – развлечения орков эльдар обычно не переживают.

Потому что орки не рискуют и оружия дичи в руки не дают.

Перед ним в десятке шагов стоит вожак – Дагмор видит такого старого и мощного орка, каких ещё не встречал ни разу. Вожак смотрит на него самого весело, а на остальных – с лёгким презрением. Он доволен жизнью и собой, и ему охота чего-то интересного.

В нем на удивление не чувствуется злоба, которой сочатся мелкие и младшие в каждом смешке.

– Ты бежать, – говорит орк, указывая рукой вниз по склону. На руке грязный наруч из толстой кожи. – Быстро. Мы ловить снова.

…Орочий язык – смесь искореженных обрывков слов эльдар, звукоподражаний и кусков слов другого языка, слишком искалеченного и неблагозвучного. Как-то Дагмор долго ругался с Нимраном, утверждавшим, что это мог быть валарин.

Слушать его мерзко, понимать еще неприятнее. Но бывало нужно.

Дагмор смеётся, понимая, что ещё кусок свободы удача ему дарит. Удача в облике вот этой орочьей морды, поперек себя шире и с седыми клочками шерсти за ушами. Удача хотела развлекаться.

Один из орков покрупнее сунулся близко к дичи – пощекотать копьём по рёбрам и посмотреть, как будет уворачиваться. Отбив наконечник копья левой рукой – вот и наручник пригодился для защиты – Дагмор ныряет вперёд и привычным движением выдергивает нож у него из-за пояса. Отскакивает и кидается прочь. Ох и развлечет он их! Запомнят.

Бежать легко, даже голова почти не кружится. Ярость заполняет его, как раскалённый пар и несёт вперед. Позади остальные орки отчаянно хохочут над ограбленным. Другие орки всегда хохотали при этом. Всегда.

Дороги теперь он не знает – но и прочие не знают тоже!

Ступенью склона ниже он оборачивается – и видит, что за ним устремляются с десяток орков, серый гаур и вожак, а прочие с мелким гауром движутся назад, к перевалу. Дагмор едва верит своим глазам.

Они поняли, что их провели, думает он, сбегая по тропе на следующий уступ. Но не поняли, сколько эльдар скрылось, иначе не разделились бы так смело. Они там справятся. Должны справиться!

А у него только два опасных противника – серый гаур и вожак. В таком порядке. Гаур неспешно бежит по следу, и точно не будет первым, кто нападет – есть время подумать, как его одолеть. А вожак… Вожак идёт последним. И, кажется, по-прежнему ухмыляется.

Времени немного. Сейчас он постарается оторваться от погони как можно дальше, они растянутся неизбежно, и у него будет два-три противника разом, но не дюжина.

Бежать босым непривычно, он так бегал лишь в детстве, по саду, по ближним ласковым лесам. А земли Аглона ласковыми не назовешь никак.

Беречь силы, повторял он себе каждый раз, когда ускорялся до предела. Да, сейчас сил больше, чем будет потом, бежать легче, и все же беречь. Один раз он уже не рассчитал.

И все же снова и снова ярость заставляла сжигать силы в яростном беге. На время скрыться с глаз врагов, они растянутся, рассредоточатся…

Услышав журчание ручья, метнулся к нему, побежал по воде – едва не полетел головой в камни. В скользкие, едва прикрытые водой камни. Не то, чтобы ногам стало слишком больно, все же в шахтах давно не было иной обуви, чем обмотки, но стало ясно, что скорости здесь не добьешься. А пустить драные штаны, и так еле держащиеся на верёвке вместо пояса, на что-либо невозможно…

Зато какие камни здесь удачные!

Взяв в зубы нож, он подхватил тяжёлый кремневый желвак, потом угловатый обломок гранита, после мгновения колебаний расколол кремень одним ударом на две части. Потом одну из половин поставил на ребро и отколол две толстые пластины. Стук услышат, но неважно. Ещё два удара – и одна из пластин стала почти треугольной, с острыми сколами по сторонам. И ещё два удара, чтобы сузить заднюю часть. Детские игры в Великий поход…

Бросил осколки в ручье и побежал дальше так быстро, как только мог по воде и скользким камням. Временами выбегал на берег и бежал вдоль него, оглядываясь назад.

Держать каменное острие было неудобно и даже больно из-за свежих сколов, но это оружие одного удара. Дальше будет ятаган либо копьё. Или не будет.

Будет. Никуда не денется.

Гаур не потеряет следа, но задержится. Остальные просто побегут вдоль ручья. А почему он решил, что рядовые орки обгонят гаура? Да потому что у них мозгов нет, а азарт есть. А гаур и его вожак пока не спешат.

“Вожак пусть думать, башка большой” – приговаривал последний надзиратель…

Два крупных орка мелькнули позади в камнях. Радостно взвыли, припустили быстрее. Дагмор снова выскочил на берег, промчался до ближайшего извива русла…

Дальше склон просматривался на треть лиги, выбора сделали за него. Он спрыгнул в ручей под уступ и скорчился прямо в воде, схватив нож в зубы.

Проклятье, холодно, не потерять бы скорости.

Затопали сверху тяжёлые сапоги. Он их вспомнил, как мелькали перед глазами там, наверху, в пыли – нет, такую дрянь надевать нельзя, разве что по льду бы предстояло идти.

За сапог он и ухватил левой рукой шагнувшего с уступа орка, дёрнул ногу на себя и направил его мордой на камни в ручье. И сразу прыгнул на второго, бегущего следом.

Глухо стукнуло сзади. Второй шарахнулся – и Дагмор швырнул ему в лицо каменное острие, которым не сумел дотянуться. Кремневое острие, нежное, хрупкое и полупрозрачное на конце, воткнулось в глаз, как в масло, и вошло на всю ширину глазницы.

Заорать орк успел. Вскинул руку к лицу, отмахнулся ятаганом наугад, Дагмор ножом полоснул его по руке и выхватил ятаган из ладони. Снёс окровавленную башку следующим взмахом.

Первый орк слабо ворочался в ручье, хлюпая и сжимая руками голову. Дагмор покосился на него, глянул назад – и бросился вниз по склону. Один кривой ятаган ничем не лучше другого.

Два.

Остальные теперь будут настороже.

Бег разогнал холод, тяжесть оружия в руке бодрила. И даже неплохо ухожен и наточен, только от оплётки рукояти очень уж воняет жиром и земляным маслом, что ли. По одному этому запаху его можно найти!

И найдут скоро, думал он, а позади завыл гаур.

Против гауров нужно копьё, кирка или топор, а не ятаган.

И он снова бежит изо всех сил, вперёд и вниз, туда, где в распадках и ложбинах растут хоть какие деревья и кусты, потому что даже кривая деревяшка против гаура лучше, чем никакая.

На пути туда обширный курумник, и тропа вьется по нему хитрыми витками среди угловатых камней всех размеров – нет ему такой роскоши, как тропа. Вой гаура подстёгивает его, ярость подстёгивает не хуже – Дагмор мчится прыжками, словно едва касаясь камней, видя только макушки деревьев, торчащие из низины впереди. И ещё порой, краем глаза – движение на склоне позади. Никаких больше расчетов, сбережения сил и другой ерунды, есть только бег наперегонки с гауром и двуногими тварями. Развлечения не выйдет, поняли они теперь. Все только начинается!

Первую рощицу он проломился насквозь с руганью – эти кривые, тонкие берёзки не годились ни на что. Быстрее, ещё быстрее… Гаур-то не торопится, похоже, гаур-то его изматывает…

Плохо.

Очень плохо.

Либо гаур его измотает вправду, либо увидит древко и в драку не полезет..

Мысль не успела стать словом, а он уже летел кубарем на землю, радуясь, что хоть камни пореже стали. Вскочил, побежал дальше, напоказ припадая на одну ногу и чаще оглядываясь.

До второй рощицы, прозрачной, жалкой, даже спрятаться негде без защитной одежды, оставалось недалеко, и гаур позади прибавил ходу. Хорошо, что отстал вожак, небось, любуется сверху.

У него будет пригоршня мгновений. Снова быстрее…

Нырнул в лощину с такими же трепетными берёзками, лишь немного выше прежних.

Выцепил взглядом самую крепкую.

Снёс косым ударом полствола, оставив узкий, острый срез.

Вой позади.

Удар, другой, третий – перекрученная у корня березка рубится плохо. Рывок частью выворачивает ее из земли, а потом раздается скрежет когтей по камням, гаур врывается в лощину, как метательный камень и прыгает.

Полувыдернув проклятую берёзу, отбросив нож, схватив в зубы ятаган – кислый вкус грязного, со ржой, металла на языке – Дагмор всем весом наставил ее вперёд.

Гаур почти увернулся.

Почти.

Раугова березка не попала в глотку, она прошла у него под челюстью, и гаур всей челюстью с разбегу на нее нанизался. Он мог ещё выдраться, зверюги плохо чувствуют боль в бою – но Дагмор, перехватив обратно ятаган, отпускает деревце, оно рвется вверх, перекашивая, задирая гаурову башку – и эльда обеими руками всаживает ятаган гауру в глотку. Отскакивает, невесть как увернувшись от когтей, оступаясь, сам летит на землю, поднимается.

Гаур дёргается, бьётся, заливая шерсть на груди кровью. Нож не достать под его лапами.

Дагмор плюется, подхватывает ятаган, и бежит дальше. Для гаура погоня, скорее всего, окончена.

А Дагмор не сразу понял, почему бежать ему так странно, словно по очень горячему песку, и чем вокруг пахнет. Но он торопился. Выскочил из лощины на каменистый склон, снова чуть не поскользнулся на камне, очень удивился – и увидел оставшийся под ногой красный след.

Вот подлость-то, теперь его и без гаура отыщут, по следу.

*

Двоих орков, ругавшихся на дороге от перевала, Белег Куталион стоптал конем и зарубил прежде, чем они успели разбежаться, ещё одного подстрелили стражи. А неподалеку от них лежало тело эльда с разорванным горлом.

Он спешился и торопливо его осмотрел. Увидел худые израненные руки, грязную одежду, седые пряди в пепельных волосах и широкие, неровные следы на его щиколотках. Беглец. Синда. Если остаток одежды принадлежит ему – дориатский синда.

Тело гаура с окровавленной пастью лежало ещё чуть поодаль. Кто-то огрел его острым по голове, а затем вбил зверю в глаз железный штырь, обмотанный тряпкой с одного конца. Размер зубов зверя был заметно больше ран на горле мертвого.

– Хитуэн, – с горечью сказал один из стражей, отбросив волосы с лица погибшего. Белег вспомнил его и второго разведчика, пропавших два года назад.

– Должен быть второй беглец, – сказал он. – Бодрее и сильнее. Заверните тело. Родные смогут хотя бы похоронить его.

– Вы поторопились убить орков, – сказала Лутиэн, когда заслонившие было её стражи отступили. – Они ещё даже не напали. И могли знать о беглецах.

– Нет, королевна, – отрезал Белег. – Я не буду рисковать тобой. И… Они не хотят сдаваться – и их слишком трудно понять. Даже бывшие пленные говорят, что объяснялись больше жестами и отдельными словами, которые сами заучили. Следы нам скажут больше.

Иатрим лишних приказов не требовалось. Одни отправились дозором вверх и вниз по дороге, другие, более опытные в чтении следов, разбежались по уступу. Облака расходились, и света луны им хватало.

Белег ещё раз осмотрел тушу волка и следы вокруг нее. Удары, что рубящий, что колющий нанесли с большой силой, неожиданной для наверняка истощенного беглеца.

Белег коснулся железного штыря сам и едва не отшатнулся. Оружие, как темным огнем, пылало яростью. Долгой, многолетней, тяжёлой.

Вокруг туши на камнях он мало что разглядел, только царапины от подкованных орочьих сапог. Один из врагов был тяжёл и широк телом. Старый вожак, хитрый и опасный, умеющий не поддаваться злобе. А ещё чуть дальше видны в пыли два следа бегущего эльда.

Высокий, не ниже самого Белега. Быстрый. В тряпичном подобии обуви. Убил гаура всего двумя ударами – и кинулся бежать дальше.

– Нужно узнать, не осталось ли за перевалом других беглецов, – сказала Артанис нетерпеливо. – Куда спешили эти орки?

– Гнались ещё за одним. Сожалею, мы наверняка найдем другой труп ниже по склону. Он был высок и ещё силен – может быть, из недавно плененных нолдо.

– В последние годы я не слышала о нолдо, попавших в плен.

Снизу по дороге взбежал один из следопытов.

– Предводитель, на это стоит посмотреть. Они его отпустили!

Пораженный Белег сам обошел следующий уступ и осмотрел его. Слабый слой земли наплывал здесь на гранит перевала, отпечатки остались ясные. И орочьих ботинок, и подкованных сапог. И уже босых ног эльда, след которых потянулся вниз по склону, кое-где перекрываясь вражьими. Орков было с дюжину, с ними виднелись и следы одного гаура. Другой гаурий след повернул обратно к перевалу…

Ещё на краю уступа валялись втоптанная в землю кирка, грубо заточенная с одной стороны, и грязные тряпки, уже совсем неузнаваемые.

– Не отпустили, – возразил Белег. – Это охота. Для развлечения.

– На безоружного?

– На безоружного. Он мертв уже наверняка. Но значит, в нашу сторону спустилась банда из дюжины орков с хитрым старым вожаком и одним гауром. Возможно, чтобы похищать эльдар. А другие зачем-то вернулись на северную сторону.

– Разделимся, – предложила Артанис. – Я с дортонионцами уйду за перевал и поищу, не вернулись ли орки за кем-то живым. Будь добр, отправь с нами двоих следопытов.

– И сокольничьего, – Белег кивнул. – А твоего сокольничьего оставим с нами. Так легче будет передавать послания.

– Дюжина… – с горечью сказал следопыт. – Малый ловчий отряд. Они шли на охоту с самого начала, либо выслеживали беглых.

– Значит, сами станут дичью, – сказал Белег жестко. – Прости, королевна, веселая охота откладывается. Никто из них не должен уйти.

*

Восемь, думал Дагмор, пересекая следующий открытый травянистый склон и оглядываясь на бегу. Восемь вместе с вожаком. Ему нужно закрыть чем-то ноги. Или спрятаться, и пусть соображают, куда он делся… Не так просто, орки вблизи могут учуять запах крови.

На прежнем переломе склона мелькнули три фигуры, потом еще две, и еще большая и широкая. Где же еще двое? Но главное не это, главное – впереди бегут трое отдельно от прочих и быстрее прочих. Если им дать разбежаться, а затем пропустить…

Пока есть силы.

Он поспешил снова, злясь, что ноги стали порой скользить и движения сделались неуверенными. А потом сзади радостно завопили трое, и Дагмор решил – а может, и неплохо. Вот они бегут, уверенные в себе, скоро догонят. Вокруг еще достаточно обломков, чтобы скрыться от их взгляда ненадолго. Он бы и в открытую их одолел, но ни от какого преимущества отказываться не хотел.

Теперь, когда они приближались, он мог на слух определять расстояние между ними по топоту сапог. Сотня шагов. К новому крутому спуску он успеет чуть раньше, и выиграет хоть несколько мгновений.

А насколько спуск-то крутой, неизвестно, подумал он запоздало.

Полсотни шагов.

Спуск был обрывом высотой в полтора-два роста, понял Дагмор. Метнулся было в сторону тропы, понял, что не успевает и его там обгонят… Прыгнул.

Приземлился в россыпь мелких камней в траве, заорал и покатился вниз, держась за ятаган изо всех сил. Им же за что-то зацепился раз, другой, замедлив движение.

Остановился, распластавшись на земле.

Первое – ятаган цел. Две здоровенные зазубрины на лезвии, ну и рауг с ними. Потом понял, что ноги горят огнем, что руки сгибаются и целы, что по телу словно вспыхивают огоньки ссадин от попавших под бока мелких камней. Что сверху радостно орут.

Дернулся прочь, больше чтобы понять, как двигаться, чем ради бегства.

Цел, не поломан, живем.

Посмотрел вверх, в возникшие над обрывчиком радостные рожи. Сделал испуганное лицо, дернулся прочь, неуверенно пробежал-проскользил вниз на несколько прыжков.

И вздохнул с облегчением – трава здесь росла погуще, чем на крутизне. А впереди ниже проходит лента дороги, если будет нужно ровное место… если будет очень нужно…

Обернувшись навстречу загонщикам, подобрал и швырнул в них камень в притворном отчаянии. Снова заспешил вниз, словно готовый бежать до предела, до последнего.

А то окружат и задержат, видел уже.

И нагнали они его все же не кучей. Самый резвый и крупный орк радостно бросился к нему, топая сапожищами и бесхитростно размахивая ятаганом еще большим, чем у него. Он почти добежал и замахнулся на ковыляющего, когда Дагмор развернулся и прыгнул ему навстречу. Вогнал щербатый ятаган в живот, туда, где разошлись на брюхе пластины брони, вцепился зубами в запястье и вывернул из руки оружие. Толкнул в спину, чтобы тот покатился вниз.

Громко сплюнул.

Хорошо легла в руку новая рукоять, приятной тяжестью.

Подхватил с земли камень, уже прицельно швырнул в рожу второму, который только-только затормозил в растерянности, и взбежал к нему на оставшиеся шаги, пока тот с воплем пятится, зажимая разбитое лицо. Рубанул наискосок – разрубил горло вместе с рукой, только голову срубить не удалось, потому что опять соскользнула нога, и он едва не рухнул проклятому орку под ноги.

Шмякнулась жабой отрубленная орочья рука. Тот осел, булькая и пытаясь завыть.

Сдернув с него плащ и выдернув из-за пояса короткий нож, Дагмор зажал под мышкой ятаган и принялся, держа в поле зрения третьего орка, отрезать от плаща длинную полосу ткани.

Потом вторую.

Орк таращился на него, Дагмор косился на орка и делал свое дело. Сплюнул еще пару раз, кривясь от мерзкого вкуса орочьей крови. Лука у орка, к счастью, не было. Правда, были ножи, мог метнуть.

Отпоров так четыре полосы, Дагмор просто сел на склон боком и начал обматывать тканью разбитую и грязную ступню. Все равно промыть было негде…

Орк не выдержал первый и, плюясь, убежал куда-то вбок и наверх.

Вот и уматывай, подумал устало. Если этот уродец влезет наверх и устанет, для остальных беглецов он не опасен.

Еще пятеро.

Закончив перевязку и намертво завязав узлы, он встал, спустился вниз на дорогу, держа ятаган в одной руке и нож в другой, прошел мимо скулящего орка в луже крови и мочи – тот вырвал из брюха лезвие, и кровь лилась вовсю. Главное, теперь ноги не скользили, хотя сквозь ткань сразу проступили темные пятна. Боль доносилась будто издалека, походя на жар от горячего песка, вот пусть там и остается.

Если он правильно понимал, скоро начнется самое трудное, потому что оставшихся пятерых так просто уже не обмануть.

А те уже недалеко, он различал их шаги сверху…

Не скрываясь уже, Дагмор пошел быстрым шагом вниз по тропе, такой удобной и широкой в этом месте. Дыхание никак не восстанавливалось, сердце колотилось.

«Я им нужен, – подумал он зло, – вот пусть и бегают!»

Орки и бежали. Метнулись над обрывчиком к тропе, затопали там сапогами. Тоже трое. И опять вожака среди них нет, и нету еще одного, и рауг бы с ним, вдруг тоже сбежал.

Итак, окружать и задерживать будут другие трое, только и всего. Нельзя дать себя остановить – тогда подойдет вожак, он окажется против четверых, а то и пятерых, тогда останется только прижаться к любому валуну и подороже отдать жизнь. Надолго его не хватит. Значит, подумал он, надо сразу убить хоть одного. Двое его не задержат, с двумя он справится как-нибудь, про нож они не знают…

Он немного ускорил шаг, снова перешел на бег. Пробежал вниз до поворота, вернулся к шагу, поглядывая на склон. Сверху завопили, он подумал – и снова побежал.

Трое появились на два поворота тропы выше. Помедлили и тоже побежали по ней, склон здесь оставался крутым и неудобным. Загнать решили? Пусть загоняют, померяемся упрямством.

Орки-то наверняка пьют свою дрянь, а ему подбодрить себя нечем. На бегу он пытался расслышать, не шумит ли где вода. Далеко внизу, у подножия, блеснула полоса реки – и пропала пока из виду, и это обрадовало его. Появилась еще цель, к которой можно стремиться. Вода! Много-много чистой, холодной воды. Потоки чистой воды…

Он даже еще ускорил бег.

Кто кого загонит, вот вопрос!

Они все бежали теперь размеренно, не тратя силы на скачки по камням, тропа легко ложилась под ноги и вела к далекой реке. Туда, где можно будет окунуться с головой, смывая трижды распроклятую рудничную грязь и кровь. Где можно будет снова услышать голос живой воды, свободной, не испорченной, не пробившейся сквозь камни, не отдающей металлом и грязью…

Он даже не понял, сколько они так бежали. Лишь следил, что шаги сзади все ближе и ближе. А потом понял, что ноги тяжелеют, и вот-вот начнет спотыкаться уже непритворно.

Споткнувшись нарочно – лучше сделать это самому, раньше вынужденного – он посмотрел через плечо, и встретил три злобных взгляда. Даже орков он уже не обманет, два раза получилось, и даже три, считая побег – удача вышла.

И остановился сам, тяжело дыша. Горло тоже горело огнем.

Трое разошлись в стороны, чтобы окружить. Один подбирался по склону повыше, не самый крупный, но кажется, самый злобный, двое разошлись по тропе как можно шире.

Ближе давайте, подумал Дагмор, нечего за вами еще гоняться. У левого, самого опасного, хороший нагрудник, это неудобно. У среднего нагрудник узкий, не по размеру, горло открыто. Правый стоит опасно, и доспех только кожаный, но он самый глупый из трех.

Трое, ухмыляясь, замкнули окружение, левый, обойдя по склону, спрыгнул на тропу, заходя Дагмору за спину. Теперь можно и повеселиться, ухмылялись они. Потыкать копьями с разных сторон, чтобы дичь уворачивалась, бросалась туда-сюда, теряя силы…

Спрятанный в ладони нож полетел второму, самому крупному, в плохо защищенное горло, а Дагмор развернулся и бросился на злобного. Едва не поймал животом копье, развернулся, уклоняясь, ударил по древку – перерубить не смог, но оставил хорошую, глубокую зарубку. Сам отскочил, взбежал на склон на несколько шагов.

Крупный не хрипел и не булькал, нож попал в шею сбоку, но задел крупную жилу, и между пальцев орка кровь так и лилась, он то пытался ее зажать, то лез в поясной кошель окровавленными пальцами. Вот орк выхватил оттуда комок мелких тряпок, чуть не запихал их прямо в рану, как затычку, пятясь, стал перетягивать поверх нее другой…

Дагмор соскользнул по склону к нему, не дожидаясь, когда тот закончит. Орк с воплем выставил копье, роняя перевязку и хватая за древко мокрой, скользкой рукой… Срубив наконечник со всей силы, Дагмор ухватил левой за древко, не давая использовать его в драке, рубанул еще раз, уже по руке. И развернувшись, бросился навстречу злому, который дернулся было к спутникам.

С воплем кинулся в драку третий, и Дагмор снова взбежал на склон, не успев толком обменяться ударами с противником. Этот и вправду оказался дураком, который было бросился с воплем следом, но злой его грубо одернул ругательством и отвесил пинка. Ну, хоть второй выбыл, отметил Дагмор – раненый все же заковылял прочь, пытаясь чем-то перетянуть висящую плетью правую руку.