Текст книги "Эксклюзивный контракт"

Автор книги: Мария Капер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 9

– Всё на самом деле просто. Я хочу развестись. А моя жена, ясное дело, не хочет. Цель наших с тобой свиданий – сделать так, чтобы она захотела. Сама.

Развод, развод, развод! Какое же классное слово. Я чувствую как в моём животе против моей воли снова коконизируются гусеницы. Пригубляю второй мохито.

– А через суд не проще было? Спокойно разводят без согласия вроде.

– Дольше. А мне нужно, как водится уже вчера.

– К чему такая спешка?

– Деньги. Если не успею развестись в течение месяца, потеряю очень много денег. К счастью, она об этом не знает. К несчастью, она, во что бы то ни стало, решила спасти наш брак.

Бабочки уже вовсю летают так, что попа прыгает от радости. Он хочет развод через загс. А значит, он почти что свободен, и у них нет детей. Отставляю мохито, и принимаюсь за сосиски. На меня нападает зверский аппетит.

Сочные жирные свиные колбаски приятно лопаются во рту. Идеальное средство для производства жировых отложений на бёдрах. Но мне уже плевать. Божечки, как вкусно-то всё. И, в общем, такое заведение приятное.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает Сергей.

– Да, а что?

– Да так. Ничего.

Мне, наверное, нужно было что-то ответить или спросить, а не приниматься поглощать сосиски. Там вроде было что-то про деньги. Но я не помню точно что. Уже не важно, будем считать, что проехали.

После позднего плотного завтрака выходим из кафе, а Бугатти уже собрала поклонников на парковке. Что неудивительно, у неё такая необыкновенная, космическая красота. Сергею очень идёт.

Завидев, что идёт хозяин, парни расступаются. Он открывает мне дверь. Не растечься бы от счастья, а то я и так совсем неадекватно повела себя в кафе.

– Редкая машина, – показывая большой палец, говорит один из поклонников. – Сколько едет?

– Не гоняю, – отвечает Сергей.

Посадив меня, обходит машину.

– Грех, – не унимается поклонник. – А сколько сил?

– Не знаю, загугли.

Сергей садится в машину и захлопывает дверь.

– Не гоняешь, значит? – говорю я.

– Я вёз тебя со скоростью 420 километров в час?

– Слава богу, нет.

– Значит, не гоняю.

Мы едем. Довольно спокойно. Я не знаю куда и не знаю зачем. Но с наслаждением разглядываю дорогу, и не запрещаю себе поглядывать на него. Какие же сильные мощные руки. На костяшках стёртости. Какой-то спорт или подрался недавно?

– Сейчас заедем в один магазин, – прерывает мои мысли Сергей. – Обновим твой гардероб.

Я не спорю. Идея мне нравится. Мы заезжаем в Vegas Крокус Сити.

Чувствую себя Джулией Робертс в фильме «Красотка». Мы заходим в самые дорогие бутики. Мереям всё, что понравится мне и покупаем то, что нравится ему. Сначала я обзавожусь новым пальто и сапожками. Потом три платья, две юбки, джинсы, кеды и две пары туфель. Дамская сумочка. Я понятия не имею, зачем так много, но меня дико прёт от процесса. Ещё мы покупаем чемоданчик, куда складываем эти вещи. Под конец, он ещё настаивает на горчичных брюках с синей блузкой и требует, чтобы это я надела прямо сейчас.

– Я всё-таки никак не могу понять, зачем это всё, – я заигрываю улыбкой. – Если бы моя роль предполагала наличие одежды, вряд ли бы ты искал исполнительницу в стриптиз-клубе?

– Но рядом-то она валяться будет. У моей жены острый взор, и на модные лейблы он заточен. Если ты покажешься ей слишком простоватой, она не увидит в тебе конкурентку.

– А разве самого факта, что ты ей со мной изменяешь, будет недостаточно?

– Она и так знает, что я ей изменяю. Как видишь, этого недостаточно.

Меня как холодной водой обливает.

– Тогда… я не понимаю, какого эффекта ты хочешь от… демонстрации?

– Убедительного. Она надеется, что трудный период пройдёт и всё вернётся в её медовый месяц. Я же хочу убить в ней всякую надежду. Поэтому мне нужно, чтобы ты подыгрывала мне во всём. Для такого не подойдёт настоящая любовница. Мне удобнее заплатить тебе и быть уверенным, что ты будешь на моей стороне, и не создашь потом дополнительных проблем.

– Теперь стало более понятно, – выговариваю я, – А как её зовут? Жену, в смысле.

– Маргарита.

А я-то наивно думала, что Катя. Значит, Катя у нас настоящая любовница, и вчера вечером, он спешил к ней.

Какая же я всё-таки дура! Губу на что-то раскатала, «красоткой» себя возомнила. Тоже мне, Джулия Робертс недоделанная. Точь-в-точь, только мужик другой достанется, а деньги мать пропьёт. И почему не снимают реалистичных фильмов?

– Может, чего-нибудь эротичненького выберем? – говорит Сергей, когда мы проходим Victoria's Secret.

– Я не буду надевать нижнее бельё без предварительной стирки, – отрезаю я.

– И не нужно. У тебя с этим всё в порядке. Боюсь его порвать даже в порыве страсти. Ещё должен останусь.

Он заигрывает. Эта скотина со мной заигрывает!

– Не останешься. Ты уже расплатился, – не поддерживаю я этой игры.

Меня порядком измотали эти качели. Женат, разводится, есть любовница. И вроде он-то не виноват, и ничего такого не делает. Это я не могу спокойно реагировать на простые шутки.

– Кстати, как потратишь, уже решила?

– Да, – отвечаю я.

– Расскажешь?

– Нет.

– Ты сама таинственность.

– Учусь у своего эксклюзивного работодателя.

– Неплохо, – он поджимает губу. – Мне нравится, как звучит.

Мы грузим в багажник мой новый чемоданчик забитый вещами, и едем наконец к нему домой. Со МКАДа съезжаем на Рублёво-Успенское шоссе. Почему-то я не удивлена.

– И всё-таки мне непонятно почему ты вытащил из стриптиз-клуба именно меня, и предложил такие деньги? – решаю спросить, вспоминая нашу первую встречу.

– А разве не очевидно?

– Совсем нет.

Вчера я ещё думала, что всё-таки понравилась ему. Пора завязывать с наивностью.

– Тебе там было не место, а мне нужна была честная красивая девушка. Шлюх не люблю, брезглив слишком, а нам ещё постельные сцены отыгрывать.

– А с чего ты взял, что я честная?

– По глазам прочитал, блядь. Алиса, слишком много вопросов! Кто кому платит?!

Замолкаю. Он же платит. Платит, чтобы я молчала, а не болтала как настоящая любовница. По крайней мере, всё логично.

По приближении к частной территории меня начинает колотить. Я вижу над воротами красивый двухэтажный дом. Боюсь, что не буду соответствовать ему, как меня не приодень. Я лишняя, я тут чужая, я… прислуга. Идеальная прислуга в роли любовницы, не создающая проблем.

Открываются ворота, и мы въезжаем на зелёную территорию. Большая парковка, беседка, кострище, баня, небольшой бассейн, огороженная площадка, ещё какая-то пристройка. Всё в принципе выглядит не так страшно, не так вычурно, как я боялась. Вроде просто дача обеспеченного семейства. Но чего-то тут не хватает.

Мы выходим из машины и проходим в дом. Я осматриваюсь с порога, пока он заносит из багажника мой новый чемоданчик. До меня вдруг доходит, чего не хватает! Цветов. Растений. Огорода и хоть какого-то намёка на женскую руку. И дом стилизован под холостяка.

Я снимаю сапожки и носочками ступаю на прохладный пол.

– Можешь надеть кеды или туфли.

– Зачем? Полы не такие уж и холодные.

– Не знаю, может для удобства. Марго вообще по дому на каблуках ходит.

– Ну, это её с кукушкой личные проблемы.

– Да, там проблем хватает. Чай, кофе, вино, потанцуем?

– А во сколько она придёт?

– Через пару часов.

– А что же мы будем делать это время?

– То же, что и до этого.

Я вопросительно смотрю на него.

– Узнавать друг друга поближе, – очаровательно улыбается он и одними глазами приглашает меня пройти за ним.

Глава 10

Мы проходим в просторную гостиную. Я присаживаюсь на диван, а Сергей достаёт из бара бутылку белого вина и идёт с ней на кухню.

Я бегаю глазами по антуражу и ещё раз убеждаюсь, что дом делался под мужчину и живёт в нём мужчина. Мой взгляд приковывают огромное количество постеров на тему бокса в интерьере. Я узнаю тут только Мухаммеда Али, потому что это лицо очень много тиражируют, а я вообще не смотрела ни одного боксёрского матча. Ещё одно лицо бегло показалось мне знакомым. Я возвращаюсь к нему взгляд. Да ладно? Это же Сергей!

Он возвращается с двумя бокалами белого вина и протягивает мне один. В бокале плавают три маленьких кубика льда. Я прикасаюсь губами к прохладной водичке. Лёгкое, приятное, с ненавязчивой задней ноткой. Взгляд возвращается к плакату, мне хочется внимательнее его рассмотреть. По рукам догадывалась, какое у него тело, но чтобы такой шикарный рельеф! Одна мышца перетекает в другую, но не перекачены, как у бодибилдеров и прочих массивных качков.

– Ну, рассказывай, – обращает внимание на себя живого Сергей. Я теперь не могу смотреть на него, не раздевая глазами.

– Что?

– Как что? Как ты докатилась до такой жизни. Неприкасаемая стриптизёрша – это ж прям целомудренность на грани проституции.

– Вообще-то, я профессиональная танцовщица, а не стриптизёрша.

– Это я уже понял. Не понял, как тебя занесло в стриптиз.

– С другими танцами не заладилось, а больше я не ничего не умею.

– Почему же не заладилось?

– В серьезные коллективы меня не берут. Я и в конкурсах участвовала и куда только не пробовалась, но как только выхожу на сцену… в общем, когда меня жюри оценивает – я не могу нормально танцевать.

Он о чём-то задумывается.

– Слушай, я не могу понять, как у балерины, может быть боязнь сцены?

– А откуда ты… взял, что я балерина?!

Я точно не говорила ему. Я сама стараюсь забыть про балет, как он забыл про меня.

– В клубе сказали, когда приват заказывал.

– Тебе соврали.

Не могли ему такое сказать. Об этом знают только Петрович и девочки с моей смены.

– Нет, не соврали. Ты сама вчера проболталась, что закончила хореографическое, сегодня сказала, что профессиональная танцовщица. Заметь, не хореограф. А значит, это правда. Ты стесняешься этого?

– А как ты думаешь? Я позор профессии.

– Это не так.

– Так.

Бокал вина в руке задрожал, я допиваю его залпом и ставлю на журнальный столик. Он встаёт, забирая пустой бокал.

– Я принесу ещё.

– Не надо.

– Я принесу, а ты можешь не пить, – он удаляется.

Не могу, походу. Наверное, алкоголизм у меня в крови. Зря он заговорил о балете. Это не та тема, которую я бы хотела обсуждать. В балетное отбирают совсем девочками. Внешность, гибкость, задатки таланта и порой хорошая родословная определяют участь кандидаток. Потом их гнут, ломают и строят заново. И через восемь лет упорного труда и превозмогания выпускается настоящая балерина. Но иногда случается брак.

Страх сцены появился ближе к концу обучения, когда других девочек стали выделять и приглашать в театры. И чем больше я чувствовала, что хуже других, тем сложнее мне становилось выступать на оценивающую публику. Каждым новым выступлением я надеялась доказать, что я чего-то стою, но получалось всё хуже и хуже. Обычно отбраковку отчисляют раньше, но я была упёртая, и мне повезло дотянуть до выпуска. Теперь, конечно, я это везением не назову. После выпускного экзамена меня не пригласили ни в одну труппу даже в кордебалет.

Сергей подходит со спины и подаёт мне полный бокал. Я только пригубляю его и ставлю на столик. Только не спрашивай больше про балет, умоляю, забудь про балет!

– И как же тебя с твоей фобией взяли в стриптиз? Прошла по бодиконтролю без вступительных испытаний? – он ехидно ухмыляется.

– Ага, счасс! Я вообще пришла по объявлению в эротический театр. Набирали танцовщик с образованием, я только там поняла, что не с моим. Когда увидела, что попала в стриптиз-клуб, сразу сказала, что такие танцы танцевать не умею. Петро… владелец клуба, короче, ответил – танцуй как умеешь, а раздеваться мы тебя научим. Зарплата меня устраивала, а вот работа не очень, но других вариантов у меня всё равно не было, и я решила попробовать. Возьмут хорошо, не возьмут ещё лучше. В общем, мне было настолько фиолетово, как я танцую, что все кто был на собеседовании зааплодировали.

– Прямо все-все?

– Прямо все.

– И много было там народу?

– Я там не раздевалась, ты что! Я просто танцевала, как умела. Я вообще, когда мне пофиг на результат, довольно неплохо танцую.

– К сожалению, не было возможности убедиться.

Я чувствую, как кровь приливает к щекам, и отвожу от него взгляд. И невольно опять смотрю на изображение его голого торса. Восемь вдавленных кубиков заманивают вниз, а ниже, увы, боксёрские шорты.

– И неужели кроме стриптиза вообще никуда не брали?

– Если неизвестный коллектив или гоу-гоу, это совсем смешные деньги.

– Тааак. Вот мы и подошли к самому интересному. Зачем же тебе, молодой выпускнице хореографического, несмешные деньги?

– А жить на что? Квартиру снимать надо, за учебу сестры платить надо, денег на еду и прочее ей ещё давать. Из меня балерины не вышло, пусть хоть из неё инженер нормальный получится.

– А почему этим ты занимаешься, а не родители?

У меня ком застревает в горле. Раньше этим и занималась мать.

–Там сложная ситуация, – отвечаю. – Если коротко, то нет. Они помочь не могут. Ну, а ты? – стараюсь быстрее перевести тему.

– А я что? Красив, счастлив, обеспечен.

– Любовнице настоящей это будешь рассказывать. Почему с женой понадобилось срочно разводиться?

– Красивый дом?

Я с недоумением смотрю на него.

– Да-да. Это вопрос. Дом нравится?

– Не дурен. Наверное, дорого обошёлся. Но не чувствуется женской руки.

– Потому что её тут и не было. Я женат всего три месяца, два из которых пытаюсь развестись.

– Как-то долго пытаешься для такого короткого брака…

– Мой брак был по залёту, но ребёнка она потеряла. Я её пожалел и не предложил развод сразу. Это вышло мне боком. А дом был куплен, когда я с ней и знаком-то не был. Но не на честно заработанные, как и всё, что мне принадлежит. А теперь это всё нужно легализовать. По понятным причинам я не хочу делать это в браке, – он отпивает из своего бокала. –  Оно слишком дорого мне стоило, чтобы делить с удачно заскочившей дыркой, какой бы узкой та не была.

Я напрягаю слух, я же не ослышалась? Это он жену так назвал?

– Да, Элис, – говорит он, словно видит насквозь мои мысли, – я не стесняюсь называть вещи и людей своими именами, и я не завидный жених, каким мог тебе показаться. Я аферист со стажем. Мелкий жулик, однажды сыгравший по-крупному. Но мы всё ещё можем быть друзьями.

Жулик… дырка… у меня в голове круговорот вопросов, но не уверена, что уже хочу слышать ответы. Это даже хорошо, что у нас только деловые отношения. Или хорошо, что он такой мерзавец, ведь у нас всё равно только деловые отношения. А то не хватало мне ещё втюриться по уши, безответно, в боксёра-миллионера. Другое дело мерзкий мелкий жулик. Сплошное разочарование.

– А я, было, подумала, что ты боксёр, – высокомерным подбородком указываю я на плакат.

– Уже нет. Ещё вина будешь?

Отрицательно мотаю головой.

– Гуд. Пойдём наверх. Кое-что тебе покажу.

Я поднимаю зад с дивана и чувствую вялость в ногах. Что-то я сегодня совсем разошлась с алкоголем. Поднимаюсь за ним, стараясь не выдать своего самочувствия. Он поддерживает меня за руку. Как джентльмен прям. Но я-то знаю, что он мерзкий мелкий жулик, меня теперь не проведёшь.

На втором этаже я прошусь в туалет. Зеркало в уборной демонстрирует, что я несколько раскраснелась. Умываюсь холодной водой. Хорошо, что я без макияжа сегодня.

Он встречает меня из уборной и провожает в просторную комнату. Кровать не застелена. Его жена совсем что-ли от рук отбилась, только по бутикам ходит? Во мне что-то закипает, глядя на мятую простынь.

– Я сегодня спал один, – словно отвечает он на мои мысли. – Марго ночевала у своих родителей. Она собиралась вернуться к шести вечера, но её косметолог заболела, и она придёт домой на пару часов раньше. Она писала мне об этом. Но я не читал.

Над кроватью висит на булавках потёртый в углах постер, как разворот старого журнала. На нём изображён полуголый Сергей в боксёрских перчатках. И надпись «Арест – новая легенда или упавшая звезда?».

С другой стороны кровати висит плакат с афиши. Лицо к лицу, перчатка к перчатке. «Сергей Арестов VS Доминик Стейтор. Бой на звание абсолютного чемпиона в первом тяжёлом весе».

Он открыл шкаф и вытащил два здоровенных пояса с бляхами. На темно-зелёном написано World Champion WBC, на чёрном World Boxing Association WBA.

– Я стал бы абсолютным чемпионом мира, если выиграл тот бой и взял третий пояс, – показывает Сергей на афишу.

– Но третьего пояса здесь нет, – констатирую очевидное.

– Нет.

Я чувствую горечь, с которой он это говорит и всю боль, что преследует его до сих пор. Она тут. В этой комнате. В этих двух плакатах и двух поясах. Напоминания, что каждый день терзают душу. Это не просто большое поражение для него. Эта какая-то черта.

– Это был твой последний бой, верно?

– Да. И я мог его выиграть.

– Почему ты не попытался снова?

Вместо ответа он подходит ко мне вплотную. У меня слабеют коленки от запаха его шеи. Он смотрит куда-то вдаль. В окно. Его пальцы расстёгивают верхнюю пуговицу на моей блузке. Он наклоняет голову ко мне, обхватывает рукой мою шею и большим пальцем направляет подбородок вверх. Вторая его рука расстёгивает пуговицы одну за другой. Кончики пальцев лишь слегка касаются моей кожи, и она покрывается мурашками. Его губы так близко…

– Пора, – шепчут они вместо долгожданного поцелуя.

Он спускает с моих плеч рубашку и, приподняв меня как пушинку, кладёт на кровать. Пытается отстраниться, но я не отпускаю его, и как одуревшая расстёгиваю пуговицы его рубашки. Быстро, одну за другой, пока она не откроет мне весь торс полностью. Я еле сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к поистине завораживающему рельефу…

Я слышу хлопок входной двери. Мои руки вздрагивают и цепенеют. Остаётся одна незначительная пуговица в самом низу. Я ловлю себя на том, что перестаю дышать.

– Всё хорошо, – шепчет он мне, и я немного прихожу в себя.

Позволив мне спокойно закончить с рубашкой, он слегка отстраняется и стягивает с меня брюки. Из приоткрытого окна дует осенний воздух, и я чувствую, как быстро холоднеет между ног. Я рефлекторно сжимаю ноги вместе, пытаясь скрыть мокрые трусы. Сергей настойчиво раздвигает их и ставит своё колено между.

Я слышу её каблуки внизу. Он проводит рукой по моим бёдрам. Поднимается выше и заползает большим пальцем под поясок трусов. Чуть приспускает их, оголяя с одной стороны моё бедро.

Стук каблуков приближается к двери. Я знаю, что он тоже это слышит. Он наклоняется совсем низко и впивается губами в мои губы. Его уверенный язык быстро проходит сквозь робкую заслонку моих зубов, раздвигая и делая мой рот податливым каждому его движению. У меня перехватывает дыхание и сохнет в горле. Я никак не была готова к тому, что поцелуй будет настоящим. Но дверь уже предательски открывается.

Глава 11

В дверном проёме появляется высокая женская фигура. Она делает полшага вперёд и останавливается. Свет от окна падает прямо на неё, и я просто ахреневаю…

Как же она красива!

На ней облагающая округлые бёдра юбка и подчёркивающий тонкую талию короткий топ. Классические лодочки гармонично дополняют идеально ровные загорелые ноги, длиной, как говорят «от ушей». Но это не главное. А главное, что из прохода с всё возрастающей яростью меня сверлят большие бирюзовые глаза, красивей которых я не видела в жизни. И пухлые, сексуально очерченные губы совсем юной брюнетки искривляются в гримасе. Боже, ей восемнадцать-то есть?

– Аа-а-а! – визжит она. – Пошла вон с моей постели!

Она подбегает к кровати и хватает простынь за край. Сергей быстро поднимает меня с кровати, захватив и прикрыв меня пододеяльником. Его жена стягивает освободившуюся простынь с кровати и чуть не падает. Залезает на кровать и хватает другой конец пододеяльника.

– Рита! – командным тоном говорит Сергей, крепка придерживая пододеяльник на моём теле. – Что ты творишь?

– Отдай! – она тянет свой край как одуревшая. – Это моё!

– Угомонись, сумасшедшая. Тут нет ничего твоего.

– Нет, это моё, моё! – она бьётся в истерике. – Моя простынь, моё одеяло! Этот комплект нам на свадьбу мама подарила! У тебя совсем совести нет, Арестов! Пусть эта шлюха отдаст моё одеяло!

Сергей загораживает меня, стоящую в одном нижнем белье своей обнажённой спиной и протягивает Рите пододеяльник.

Она хватает и комкает его, с силой сжимая маленькой ладонью. Садиться на пятки, с которых сползают лодочки. Голова опущена, комок пододеяльника прижимает к животу, слёзы водопадом капают на руки. Я вижу, что один ноготь в её безупречном маникюре уже сломан.

– Рита, – спокойно начинает Сергей, – эту девушку зовут Алиса. И она не шлюха.

– Мне плевать кто она. Пусть она уйдёт, – не поднимая головы, говорит Рита.

– Нет, Рит. Она не уйдёт. Мне жаль, что тебе пришлось это видеть, ты собиралась приехать позже, насколько мне известно…

– Я тебе писала! Читать нужно мои сообщения хоть иногда!

– Это уже не важно. Я не хотел делать тебе так больно, но с моей будущей женой тебе всё равно предстояло сегодня познакомиться.

Она поднимает зарёванные широко открытые глаза.

– С кем-кем?! С твоей будущей женой? Ха! – она словно оживает. А с нынешней женой ты не забыл разобраться для начала?

– Наш с тобой развод – дело техническое. Ты сколько угодно можешь затягивать процесс, закидывать суд липовыми справками, но рано или поздно нас разведут. И поскольку мой юрист уже занялся делом и твоей аферой, то гораздо раньше, чем ты думаешь, и с гораздо худшим для тебя исходом. И если ты думала, что пока затягиваешь процесс, будешь жить в моём доме, строя из себя идеальную жену, ты ошиблась. Это место уже занято.

Мне становится прохладно, и я прижимаюсь к спине Сергея. Он накрывает мою руку своей ладонью и обхватывает пальцы.

– А с чего, ты снова решил жениться, Арестов? Ты же говорил, что семейная жизнь тебе не нужна, что ты понял – это вообще не твоё, а тут вдруг сразу в новый брак! С чего такая перемена?

– А это, Рита, уже не твоё дело.

– Да нет, как раз моё. Ведь это я буду решать, как скоро твоя очередная шлюшка сможет надеть белое платье.

– Тааак, я вижу тебе надо отдельно объяснять.

Сергей развернулся ко мне и обхватил за бёдра.

– Побудь пока здесь, малышка, хорошо?

Я киваю.

– И накинь на себя что-нибудь, прохладно.

Он с особой нежностью касается ладонью моего живота. Затем поворачивается к жене и кивает ей на дверь.

Марго выходит из комнаты, Сергей идёт следом. Он прикрывает дверь не до конца, и я прилипаю ухом к проёму. Мне всё прекрасно слышно.

– Что это было Арестов?! – возбужденного говорит Рита.

– Я хочу, чтобы ты кое-что уяснила. С той, которую ты назвала шлюхой, мы распишемся, не через месяц, так через два. Ты тут ничего не решаешь, а только трепишь нервы себе и другим. И жить я буду с ней, а не с тобой. Даже если ты оккупируешь мой дом до официального развода.

– Арестов! ЧТО. ЭТО. БЫЛО?

– Ты о чём?

– Не делай из меня идиотку! Твоя эм… пассия ждёт ребёнка?

Повисает пауза. Я чуть выглядываю в щель.

– Ри… я не хотел тебе говорить. Я знаю, ты до сих пор не оправилась после случившегося, и не хотел причинять ещё большую боль.

Она сползает на пол, прикрывая руками лицо.

– Какой срок?

– Марго, – Сергей наклоняется к ней, – Ри…

– Не прикасайся ко мне! – она отбивает тянущуюся к ней руку. – Какой у неё срок?!

– Шесть недель. Мы сегодня были на узи – слышали сердечко.

– Какая же ты сволочь, Арестов.

– Какая?

– Пло-до-витая, – медленно проговаривает она по слогам. – Будет тебе развод.

– Рит… – он снова касается рукой её плеча, – прости, я правда не хотел…

– Не трогай меня! Больше никогда!

Она вскакивает и идёт по направлению к выходу. Он идёт за ней.

– Завтра утром подъеду к загсу, пришли мне адрес, – она надевает пальто.

– Пришлю. Ты бы не садилась сейчас за руль. Давай я вызову такси, а машину тебе завтра привезу.

– Не строй из себя заботу, – она захлопывает дверь.

Я отхожу от двери и подхожу к окну. Слышу, как заводится машина, и открываются ворота. Приближающиеся шаги Сергея заставляют меня обернуться. Он заходит с еле скрываемой улыбкой на лице и, не обращая на меня, так и стоящую в нижнем белье, никакого внимания, начинает искать что-то в тумбочке.

– А ведь она даже и не знает, какая же ты сволочь, Арестов, – не выдерживаю я.