Текст книги "Эксклюзивный контракт"
Автор книги: Мария Капер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Мария Капер
Эксклюзивный контракт
Глава 1
Молодой красавчик – редкий типаж привата. Если и случается, то, как правило, это неуверенный в себе закомплексованный мальчишка. Тому, кто сейчас прошёл в комнату, около тридцати и неуверен он разве что в прогнозе погоды от гидрометцентра. Перед такими раздеваются не за деньги. Поэтому я сразу чувствую неладное.
Если бы могла, я бы отказалась, но с начальством у нас уговор. Я не развлекаю клиентов за столиками, не снимаю трусов и танцую без физического контакта. Но если меня заказывают на приват, не имею права отказаться. Благо бывает такое нечасто, ведь клиента предупреждают о моих ограничениях.
– Мила, ты уверена, что заказали именно меня? Я его даже в зале не видела.
– Потому, что он только пришёл, – отвечает администратор и указывает мне на комнату, в которую только что проводили гостя.
– Так он же не видел моего выступления! С какого перепуга – я?! Запусти Арину, уверена, она прекрасно справится.
– Твой псевдоним Элис?
– Да.
– У нас есть другая Элис?
– Нет.
– Заказали тебя. Может он видел тебя раньше. Иди, не заставляй клиента ждать.
Смиренно опускаю голову и поворачиваюсь в сторону приват-комнат.
– А вообще странная ты, – говорит вслед Мила. – Был бы урод какой, а тут… – она изображает что-то невнятное руками, – Ещё и при деньгах. Да любая бесплатно разденется.
– Вот именно, Мила, – бурчу себе под нос и обречённо вхожу в комнату.
Клиент сидит в кресле, вальяжно расставив ноги, рукой подпирает голову. Не пьёт. Любопытно, что он выбрал кресло, а не рядом стоящий диван. Меняю композицию и громкость одной кнопкой и выхожу из темноты к пилону.
Каждый приват для меня испытание. Девочки говорят, что скоро я привыкну, но мне так не кажется. Одно дело раздеваться в шоу на сцене, это как театральная постановка. Да, откровенная, но с неопределённым зрителем, и я просто отдаюсь любимому делу – танцу.
Совсем другое приват. Когда двое наедине, и хотя бы один из них оголяется – это прелюдия к сексу. По крайней мере, мой мозг всё ещё так считает. Поэтому раздеваясь тет-а-тет перед незнакомым мужчиной, я буквально ощущаю, как он меня имеет. Пусть только глазами, но за какую-то десятку он трахает то, что должен видеть лишь избранный, а я отвечаю ему всепозволяющей улыбкой и задираю попку повыше. К этому невозможно привыкнуть.
Стараясь не смотреть на клиента дольше секунды, механически отрабатываю часть номера на пилоне. Затем беру приготовленный стул и продвигаюсь ближе к его креслу. Тут уже приходится дольше выстраивать зрительный контакт. Не знаю хорошо это или плохо, но с такими красавчиками я ещё не «спала».
Замечаю, как бесцеремонно блуждает по моему телу его оценивающий взгляд. В нём ни на йоту вожделения, похоти, или даже симпатии. Только сухая примерка. Знать бы ещё, чего к чему…
Не останавливаясь, я танцую. Стараюсь двигаться как можно более пластично и эротично, но уже чувствую, как превращаюсь в один большой топор.
Оценка. Вот что выбивает почву из под моих ног. У меня с ней свои счёты, но раздеваться перед мужчиной, который смотрит на тебя как жюри на танцевальном конкурсе, это за гранью. Плохо танцевать перед жюри я почти привыкла, а плохо раздеваюсь впервые.
Тем временем, танец близится к развязке, а из снимаемой одежды на мне остается только бюстгальтер.
Обхватываю пальцами бретельки. Руки начинают дрожать. Боюсь, что клиент это заметит, и быстро спускаю обе бретельки с плеч.
Он откидывается в кресле и шире расставляет ноги. А смотрит так, словно ждёт, когда это утомительное шоу закончится и, встав на колени, я расстегну его ширинку. Как на товар, который нуждается в тест-драйве.
А мне остаётся только показать товар «лицом». Это невыносимо. Я не смогу…
Я сажусь на стул спиной к нему. Секундная передышка от ледяных наглых глаз. Не оборачиваясь, расстёгиваю заднюю застёжку. Одновременно я должна повернуть вполоборота голову и обнадёживающе подмигнуть. Но я этого не делаю. Обойдётся.
Бюстгалтер сползает вниз, а я продолжаю блистать только голой спиной. Пауза слишком затягивается, но мне так страшно, что я застываю. Я не могу, не могу обернуться и показать…
Я смотрю на свою обнажённую грудь. Небольшую, но настоящую, мою, почти никем не тронутую. Не могу. Он не заслуживает. Не он. Не такой.
Ну же, соберись, тряпка! Если ты этого не сделаешь, тебя уволят нахрен! Ты окажешься на улице, а Дашке придётся бросить учёбу.
Так, я профессионал! Я уже второй месяц работаю в стриптизе. Я сделаю всё, что нужно. Медлить больше нельзя.
Прогибаясь, приподнимаю облачённую в стринги попу. Ставлю одну ногу на стул. Разворачиваюсь…
и наши взгляды пересекаются. Но ненадолго.
Серо-голубые осколки льда в его глазах опускаются ниже.
Я чувствую, как каменеют соски. Против моей воли они стоят как вавилонские башни, умоляя о ласке своего нового хозяина.
В его глазах читается удовлетворение. Купец доволен товаром. А у меня кровь приливает к щекам и… ещё к одному месту. Там становится теплее, пульсирует и потягивает. Чувствую, как намокают трусики. От этого становится ещё более стыдно, а возбуждение только усиливается.
Приватный танец всегда был для меня сроднен интиму, но я никогда не возбуждалась. Иногда меня чуть заводили собственные движения, но потом всё сменялось отвращением от клиента. Но не сейчас.
Может этого я и боялась, когда не хотела идти с ним в комнату. Не его, он, как верно подметила Мила, совсем не страшный, а себя. Того, что захочу большего. Невозможного. Чтобы гость влюбился в стриптизёршу.
Коллеги учат не относиться к гостям клуба, как к обычным мужчинам. По словам Светы, гость может хотеть стриптизершу, может трахать её, но никогда не женится.
А мой сегодняшний клиент не проявляет даже похотливых намерений. Я, блин, трясу перед его лицом голыми сиськами с торчащими сосками, верчу попкой в мокрых стрингах, а он сидит сухарём, словно балет «Щелкунчик» смотрит! Только самодовольная ухмылка мельком пробегает. Кем он себя считает? Снежной королевой? Бесит!
Собираюсь с силами и завершаю приватный танец спиной на стуле, задрав ноги вверх. Голова откинута, волосы спадают до пола. Чтоб мне под него провалиться, если ни один мускул не дрогнет на его лице после того, что я сейчас сделаю.
Плавно развожу ноги в глубокий шпагат, демонстрируя его взору мокрые трусики.
Язык тела мне хорошо знаком, и от меня не ускользает перемена. Разрез глаз стал уже, а поза менее расслабленной. Вижу, как рука сдвинулась ближе к ширинке.
О, да! Его не могло не пронять. Хоть я и смотрю снизу вверх в его глаза, я знаю, как выгляжу в этой позе. Знаю, как широко разведены прямые ноги. Знаю, как пошло раскинута грудь с торчащими сосками, и мокрый треугольничек с припухшими бугорками между ними.
И теперь я точно знаю, что он меня хочет. ХО-ЧЕТ. Этот хладнокровный сухарь наконец что-то чувствует. Вон, даже на кресле заёрзал. Такой сладкий, сама бы с удовольствием села сверху, но нет, милый, у нас бесконтактный танец, так что прикуси губу и терпи свой стояк.
Вдруг клиент беспардонно поправляет рукой себе между ног и наклоняется вперёд, словно собирается что-то сказать.
Меня охватывает паника. А если он собирается предложить интим? Конечно, после такого только интим он и предложит, не прогулку же под луной!
Знаю, некоторые девочки подрабатывают, если клиент им нравится, Арина вон чуть не с каждой смены сбегает «к больному коту». Об этом, наверное, всем известно, поэтому предложить стриптизёрше интим не является чем-то из ряда вон. Но как на такое реагировать мне? Да, он мне понравился и я уже голая и мокрая, но не стану же я спать с ним за деньги? Или без денег, тем более, я его первые десять минут в жизни вижу!
Его губы размыкаются, слегка приоткрывая ровный ряд белоснежных зубов. Это придаёт ему ещё больше сексапильности. Интересно, как он целуется?
Словно в такт моим мыслям, его лицо наклоняется к моему. Так близко, что становится страшно и перехватывает дыхание. Я никогда не целовалась вниз головой, это вообще возможно?
– У меня к тебе деловое предложение, – раздаётся сверху спокойный низкий голос.
Приятный…
Но мамочки, он же сейчас предложит интим! Прямо вот, уже, сейчас. Без поцелуев, разговоров и прогулок под луной. И что мне ответить?!!!
– Сыграешь мою любовницу перед моей женой? – вдруг отчётливо доносится до моих ушей.
– Что?! – переворачиваюсь и чуть не падаю вместе со стулом. Взгляд машинально устремляется к его правой руке. Нет там никакого кольца!
– Не волнуйся так, трахаться не нужно будет. Плачу лям. Рублей, конечно.
Глава 2
Да уж лучше б надо было трахаться! Я на это уже почти согласилась и без ляма. Всякое мне уже предлагали на этой чёртовой работе, но такое впервые.
Смотрю на него и пытаюсь распознать блеф. Нет, вроде не шутит. И что, даже деньги такие есть?
Я как воришка стараюсь незаметно подглядеть часы на его руке, обувь. Слышала от девочек, что это показатель. Но, по правде сказать, я не отличу олигарха от его водителя. Разве что второй, скорее всего, симпатичней.
Спешно собираю невостребованные сиськи обратно в лифчик, накидываю пеньюар, пытаюсь выровнять дыхание. Приглушаю музыку и сажусь на свой стул-инструмент прямо напротив него. Стараюсь выглядеть максимально равнодушной и надеюсь, что кипевшие минуту назад во мне страсти остались незамеченными. Хотя кого я обманываю, как они могли остаться незамеченными после того шпагата. Блин, я опять краснею… Надо срочно это прекратить.
– Так, через пять минут у меня следующий танец, поэтому постарайтесь изложить суть предложения максимально кратко, – пытаюсь деловито говорить я.
– Нет. Через пять минут мы уйдём из этого заведения вместе, и тебя здесь никто больше не увидит. Такое условие сделки. Деньги я могу перевести тебе прямо сейчас или выдать наличными. Тебе же нужны деньги, верно?
– Иначе бы меня здесь не было, – констатирую я правду.
– Я так и подумал. Нал, безнал, сейчас, через час – выбор за тобой. Но только без этого «мне нужно подумать» и оголения на потеху имбецилам. Соглашайся или прощаемся.
«Прощаемся», «прощаемся»… прощаемся – эхом повторяется у меня в мозгу и тот откидывает это как неприемлемое.
– Сейчас. Налом.
– В трусы тебе положить?
От неожиданности у меня округляются глаза и открывается рот. Хочу сказать что-то колкое, жесткое, обвинительное, но как рыба беззвучно шевелю губами. Ведь я не знаю в чём обвинить того, перед кем обнажалась за деньги минуту назад.
– Если ты будешь обращаться со мной в таком ключе… – наконец выговариваю я.
– Ладно-ладно, не кипятись, я пошутил.
Он достаёт из портфеля две пачки купюр с банковской обмоткой и кладёт на столик рядом с собой.
– Работа не пыльная, как я сказал, нужно сыграть роль моей любовницы. Завтра моя жена вернётся домой и застанет нас вместе. Твоя задача стыдливо прикрыться одеялом и не встревать в наш разговор. Что бы я ни говорил. На этом всё. А, ну и ещё я тебя приодену перед этим.
– Вообще-то у меня есть одежда, – поджимая голые коленки, обижено говорю я.
– Тогда самое время её надеть и нам свалить отсюда. Не то, чтобы мне не нравился твой халатик, просто на улице холодно.
Я подозрительно посматриваю на столик. Уйду прямо сейчас – назад меня не возьмут, и за отработанное вряд ли выплатят. И если окажется, что эти пачки липа – я пропала. Дура, надо было выбирать безнал.
– Не то, чтобы мне не нравилось твоё предложение, но одежда у меня не здесь и ещё мне надо написать заявление на увольнение.
– Ты ещё и официально здесь работаешь?
– Не совсем. Но не могу же я просто уйти, никому ничего не сказав.
– Делай, как знаешь, – он встаёт. – Я буду на улице. Надо ещё обсудить, откуда и во сколько я тебя завтра забираю.
Он идёт к выходу из комнаты, деньги остаются на столе. С одной стороны это очень хорошо, с другой подозрительно.
Я подхожу к столику и беру в руки одну пачку. Провожу пальцам по паре купюр в середине. Вроде настоящие.
– А ты не боишься, что я просто исчезну с деньгами? – решаю всё-таки спросить я.
– Нет, – останавливается он в проёме и словно задумывается. – Но я боюсь, что ты не уволишься, а возьмёшь больничный или типа того. Всё-таки клубов, где стриптизёршу нельзя трогать, не так много в Москве. Так вот. Не надо так делать. Пусть у меня будет эксклюзивный контракт на твою… эм «хореографию» хотя бы на месяц. Неплохо же, миллион за месяц? Притом, что тебе и делать-то ничего не надо.
Я киваю в знак согласия. Не больно-то мне и хотелось продолжать работать тут или в подобном месте.
– Ну вот и славно, – он подмигивает и выходит.
Ну вот и славно… Я сползаю в кресло, в котором он сидел. Оно ещё хранит его запах. Закрываю глаза.
Память быстро восстанавливает его позу. Кладу руку на подлокотник, где была его рука. Не было там никакого кольца. Только сильные жилистые руки с коротко подстриженными чистыми ногтями. Тело под пуловером явно подкачено, жаль, что так мало он открывает. Перед глазами всплывает соблазнительная мужская шея, как я смотрела на неё снизу вверх. Словно в замедленной съемке на повторе я четче разглядываю каждую чёрточку его лица. Вот дрогнула скула, когда он собрался говорить. А вот чуть сузились глубокие голубые глаза. Холодные и острые как айсберг. Нет, ничего хорошего такие не обещают. Это я по матери знаю. Из всех мужчин, что её окружали, она выбрала того, у кого гранит в груди. И он разбил ей жизнь.
Но это не моя история. Моя мать играла в театре, а я танцую стриптиз. Так что, можно сказать, моя жизнь уже разбита. И, похоже, я влюбилась в мужчину, а он принимает меня за проститутку. Ещё и женат.
Нда… у мамы ситуация и то была перспективней.
Глава 3
– Ты что так долго? У нас выход через три минуты! – встречает меня в гримёрке Света. – Я уже хотела вас побеспокоить.
– Без меня. Я увольняюсь.
– Чего?!
– Без меня выходите. Сейчас переоденусь и к Петровичу поднимусь, всё ему скажу.
– Ты больная что ли? – подаёт голос Арина. – Номер отработай и вали на все четыре стороны!
– Нет, – говорю я.
Тут в раздевалку забегает Денис.
– Девочки, готовы?
– Нееет! – в унисон кричат обе.
– Эта, вон, – показывает на меня Арина, – выходить не хочет. А номер у нас на троих.
– Это как это «не хочет выходить»? – смотрит с недоумением на меня Денис.
– Всё правда, – говорю, – я решила завязать со стриптизом.
– Так, ты давай в номер выходи, – говорит он. – Потом к Петровичу пойдёшь завязывать. А у нас программа.
– Нет, – отвечаю я и продолжаю одеваться в обычную одежду.
Денис выбегает, хлопнув дверью. Светка подходит ко мне.
– Лись, ну ты чего, правда? Зачем так рубить? Петрович тебе ещё всю карьеру испортить может.
– Какую карьеру, Свет? По-твоему я ради такой карьеры в хореографическом училась?
– Наша прима выше этого, Светик, оставь её, – противно язвит Арина. – От неё вон Прекрасный Принц на Бугатти только что с привата вышел! Замуж, наверное, позвал, не меньше! Прынцесса, блядь.
– Аль, ты что правда из-за клиента это? – не верит Светка. – Да это ж они нас тронуть тут не могут, вот и обещают золотые горы лишь бы уехала! Аля, не ведись, ну ты что!
Я заканчиваю одеваться.
– Да что ты, Свет, разве ж она нас шлюх послушает?! – снова гавкает Арина. – Сейчас прынц её выебет пару раз, и на остановке какой-нибудь высадит. А Петрович ей потом популярно объяснит, где её место, когда назад проситься будет.
В раздевалку вваливается Петрович. Краснючий весь. За ним прокрадывается Дэн.
– Что тут происходит?! Из-за чего бунт на корабле?! – громко басит Петрович.
– Вот, Игорь Петрович, – показывает на меня Арина, – самауволилась. Говорила я, что не надо было её на работу брать.
– А вам на сцену не пора?! – он повышает на неё голос.
– Так не идёт же! – тявкает она.
– Так вдвоем идите.
– А номер-то у нас на троих, – ноет Светка.
– И что? Вдвоём уже не справитесь? Профессионалки вы или кто? Тыцц! Ничего не желаю слышать. Марш на сцену!
Девочки и Денис с возмущёнными лицами спешно покидают раздевалку. Мы остаемся с Петровичем вдвоём.
– Что, решила уйти? – спрашивает он меня спокойно.
– Угу, – отвечаю я.
– Окончательно?
Я киваю.
– Ну что ж. Так тому и быть. Я тебе говорил, что ты мне дочь напоминаешь?
– Да, Игорь Петрович.
– Ага… ну вот. Ты их не слушай. Они прожжённые курвы. А счастье… его везде можно найти. Ну а если вдруг не сложится, ты возвращайся.
Я чуть не реву. Знал бы он, какое оно счастье, что мне светит.
– Сколько мы тебе должны остались?
– Да не надо, Игорь Петрович. Я так девочек подвела.
– Ишь! Ты ещё со мной поспорь!
Он беззвучно двигает губами, словно считает в уме, и достаёт из кармана бумажник. Отсчитывает и протягивает мне шестьдесят тысяч.
– Ну, дай Бог, прощаемся! – говорит он и выходит из гримёрки.
Я чувствую, что сейчас у меня потечёт тушь. Всякого я ожидала от Петровича, но не такого. Промаргиваюсь, складываю все деньги в сумочку и выхожу из гримёрки.
Проходя по залу, бросаю взгляд на сцену. А девочки неплохо справляются. Поднимаюсь на первый этаж, забираю пальто в гардеробе и выходу из «Падшие ангелы» навсегда.
На улице несколько парней курят у выхода. Среди них его не узнаю, а больше никого не вижу. Слышу автомобильный сигнал. Поворачиваю голову – за углом припаркована тёмно синяя машина спортивного вида. За рулём, конечно, мой новый знакомый. Подхожу ближе. На шильдике написано Bugatti. И когда только Арина успела?
Он, не вставая с водительского места, открывает мне пассажирскую дверь. Я сажусь в машину. Чувствую себя, как в космической капсуле. Ещё и блестящий полукруг между водительским и пассажирским сиденьем усиливает ощущения, что я не в машине вовсе. И снаружи вроде такой полукруг был. Очень странная тачка. Он уловил мой изучающий машину взгляд… чёрт.
– Ну что, твой сутенёр тебя отпустил? – спрашивает эта скотина.
Это уже слишком! Доброе лицо Петровича ещё не остыло в памяти, и так пачкать его и себя я не позволю. Я с психом достаю из сумочки пачки денег.
– Забирай свои деньги, – бросаю их на панель, – и ищи себе другую проститутку!
Блин, это надо же было ляпнуть «другую проститутку»! Словно я и есть… ладно, уже не важно. Пора бежать от этого позора.
Я тянусь рукой к дверной ручке, но он моментально нажимает блокирующую кнопку. Я дёргаю ручку, но ничего не происходит.
– Разблокируй дверь! – нервно требую я.
Он молча улыбается, заводит мотор и медленно начинает движение.
Куда? Что происходит? Я интенсивно дёргаю и толкаю неподдающуюся дверь.
– Останови машину! – командую ему. – Я никуда с тобой не поеду!
Он не реагирует. Мы выезжаем из переулка.
– Ты что не понял? Сделка отменяется. Дай мне выйти!
Машина резко ускоряется. Меня аж вбрасывает в сиденье.
– Я не шучу! – кричу я. – Останови! Немедленно! Эту! Чёртову! Тачку!
Он дважды постукивает пальцем по чеку «пристегните ремни» и громко выкручивает музыку.
Я ору, но меня совсем не слышно.
Машина набирает скорость. Мне становится очень, очень страшно. Так, что капельки пота проталкиваются сквозь сценическую штукатурку на лбу. Я пристёгиваю ремень.
Глава 4
Мы выезжаем на шоссе с таким заносом, что я еле удерживаюсь в сиденье. Обгоняем одну машину за другой, встраиваясь в узкие щели. Каждый раз мне кажется, что последний. Мало того, что меня впечатывает в сиденье от разгонов, я уже сама вжимаюсь в них от страха. Видеть это невозможно. Я зажмуриваюсь.
Слышу, как стучит моё сердце. А ведь музыку никто не вырубал.
Божечки, спаси и сохрани… отче наш сущий на небесах… прости мои грехи, я грешить не буду больше… только спаси и сохрани.
Поворот. Я чувствую, как нас опять несёт. Открываю глаза. Едем по свободной прямой. Горизонт приближается со скоростью света. Поворачиваю голову на него. Он спокоен, но сконцентрирован на дороге. Заглядываю на спидометр. 220 км/ч. Чуть не падаю в обморок.
Господи, отче мой, ижеси на… маммаааа…
Впереди появляется фура, развернувшая со встречной полосы. Мы нагоняем её за секунду. Я уверена, что несёмся прямо ей в зад, но проходим правее. Выдох.
Вдох. Появляются ещё какие-то машины. Нет, моё сердце так долго не выдержит!
И словно услышав мою мольбу, музыка прекращается. Скорость замедляется. Ещё медленнее. Машина сворачивает с автотрассы и останавливается на обочине у заправки. Большой, глубокий выдох.
– Остыла? – слышу спокойный голос слева.
Я молчу. Я не верю тому, что я всё ещё жива после такого. И боюсь спугнуть ощущение, что это закончилось. Боюсь, что я отключилась от страха и мне сниться сон. В таком случае лучше мне не просыпаться.
– Тебе взять что-то? – он указывает на магазин при заправке.
– Воды, – еле слышно говорю я.
Он, не одеваясь в верхнее, выходит из машины и направляется к магазину. Смотрю ему вслед. Я раньше думала, что миллионеры выглядят иначе. А этого встретила бы так на заправке, никогда бы не предположила, что вышел из этой машины. Простой джемпер, синие джинсы на толстом ремне. Задница, конечно, классная. Блин, о чём я опять?!
Я дёргаю ручку двери. Заперто. Да и кого я обманываю, куда мне идти? Так, имитация очередного побега. Только побега от него или от себя?
Я отворачиваюсь от окна вглубь машины и опускаю голову. Хочется спать. У моих ног валяются две пачки купюр. На глаза попадается надпись внизу обивки – Chiron. Наверное, это модель машины. Я таких, кстати, раньше никогда не видела. Загуглить что ли, сколько она стоит? А хотя какая разница, может как-нибудь потом. Я закрываю глаза.
Холодный воздух подул через открытую дверь. Я открыла глаза.
– Я взял тебе воду, а также кофе. И какую-то съедобную хрень.
Он ставит на панель два стакана с кофе и протягивает мне воду. Без газа – то, что надо. Я жадно пью.
Он внимательно смотрит на меня. Потом выходит, обходит машину и открывает пассажирскую дверь.
– Выходи, – протягивает мне руку.
Я не понимаю, что происходит но машинально вкладываю свою ладонь в его. А ведь это наше первое прикосновение.
Опираясь на теплую упругую ладонь, я выползаю в осенний холод. Прохладный ветер сразу обдувает голову и поднимает пряди волос. Он тянет меня в сторону от заправки, и я иду вслед за рукой.
Мы останавливаемся на краю дороги, и он показывает пальцем на высокую огромную конструкцию вдалеке.
– Видишь? – спрашивает он.
Из-за сильного ветра я плохо слышу.
Киваю в ответ.
– Это будет самая большая башня в Европе. Через пару лет. А знаешь, что в ней будут делать?
Отрицательно мотаю головой.
– Ничего полезного. Как обычно. Заселят офисными клерками. А вот то неприметное здание слева производит противоопухолевые препараты. Удивительно, правда?
– Зачем ты мне это рассказываешь? – не понимаю я.
– Да просто надо тебя отвлечь. Тебе нужно было походить и проветриться. И да, я признаю, что перестарался.
– Я в порядке, – безыскусно вру я.
– Ты мне нужна, – вдруг говорит он.
Я напрягаюсь как струнка. Эти слова звучат слишком сладко для моих ушей. Если бы только за ними больше ничего не следовало…
– Ты хорошо подходишь для моих задач. А искать другую – у меня уже нет времени. Я не знаю, для чего, и это твоё дело, но тебе нужны деньги. И ты уволилась с работы. Из-за меня. Можно сказать, я тебя подставил, а потом обидел. Прости.
Я не знаю, как реагировать и просто молчу. Смотрю на те, рядом стоящие, конструкции и пытаюсь найти в этом второй смысл. Что он хотел сказать? «Не то золото, что блестит»? «Всё не то, чем кажется»? Намекал на себя или меня?
– Давай не будем из-за гордости наступать на горло собственной песне. – продолжает он. – Я понимаю, что меня бывает трудно выдержать, но ведь это совсем ненадолго. А я со своей стороны постараюсь вести себя… как бы это сказать… «прилично» что ли, по отношению к тебе. И ещё я решил удвоить твой гонорар, в качестве моральной компенсации за мой невыносимый характер. Ну что, прощаешь меня?
Я киваю головой.
– Только не надо мне никакого удвоения, – говорю.
– Я знаю, – говорит он. – Это мне надо, не тебе. Поэтому я так решил.
Он ведёт меня обратно в машину. Открывает передо мной пассажирскую дверь и протягивает руку. Надо же, повадки джентльмена из джинсового кармана достал.
– Где ты живёшь? – спрашивает он, когда мы сидим в машине.
– Я лучше сама доберусь, – скромничаю я.
– Это прекрасно, у меня всё равно были другие планы. Но это не отменяет моего вопроса.
С повадками джентльмена я похоже поторопилась. Ладно, ехать домой тем темпом, как мы ехали сюда, я всё равно не выдержу, а умеет ли он ездить медленно, я не знаю.
– Я живу в Королёве.
Он удивлённо поджимает губы.
– Прилично так до твоей прошлой работы добираться.
– Многие в Москву и с более дальней области ездят.
– Это да. Так что спасибо, что не Сергиев Посад. Ладно, доставай телефон, записывай номер.
Я достаю из сумки мобильный. Он медленно произносит цифры, а я набираю номер под его диктовку.
– Отправь мне смс с адресом.
Я пишу точный адрес и отправляю по набранному номеру. Он достаёт из кармана телефон и смотрит на экран.
– Прекрасно, получил. Я заеду за тобой завтра часов в одиннадцать-двенадцать. Будь, пожалуйста, готова.
– Хорошо, а записать-то тебя как? – я держу в руке телефон.
– Сергей.
Записываю «Сергей». Не даёт сохранить – Сергей в телефонной книге уже есть. Правда, не помню кто это. Предлагает объединить. Отказываюсь. Хочется приписать «мудак». Ладно, запишу позже. А эта скотина, так и не собирается поинтересоваться моим именем? Или в «постельных сценах» он будет называть меня, как сам пожелает?!
– Ну, а тебя? – смотрит на меня, не выпуская телефон из рук.
Да неужели! Всё-таки спросил.
– Алиса, – отвечаю спокойно.
– Я почему-то так и подумал, – ухмыляется и убирает телефон. И зачем же ты сбежала из страны чудес, Алиса?
– Выгнали.
– Надеюсь не за скверный характер, я не терплю конкуренции на этом поприще?
– Ну, это же ненадолго, придётся потерпеть.
Он улыбается. Я тоже. Кажется, мы находим общий язык. Бабочки в животе торжествуют. Или это я проголодалась. Так, что он там купил?..
..Раздаётся противный вибрирующий звук. Сергей достаёт из кармана водительской двери другой телефон и поворачивает к себе дисплеем. Я замечаю имя «Катя» на экране.
