Текст книги "Перфекционистка из Москвы"

Автор книги: Мария Хайнц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 8

Света в сердцах бросает телефон на стол и подходит к окну. У Павелецкого вокзала суетятся люди. Одни бегут из метро на поезд, другие – с поезда в метро. Зазывалы у междугородних автобусов кричат в микрофон. Пассажиры пихаются в салон с чемоданами, водители выпроваживают их обратно на холод к багажному отсеку. Люди нехотя выпускают добро из рук и норовят сесть с той стороны автобуса, с которой сложили котомки.

Когда-то и она так моталась из Москвы в Тамбов: то на поезде, то на автобусе – на что родительских денег хватало. Сколько бы она тогда отдала, чтобы иметь возможность летать на самолете, как сейчас, или ездить на новой машине. Теперь она может позволить себе всё это. Денег хватает на всё, что хочется. Только вот хочется теперь совсем другого – того, что за деньги не покупается.

«Каждый день одно и то же, – шепчет она, глядя на людей у вокзала. Туда-сюда, с работы домой, из дома на работу… Потоком туда – потоком сюда. Даже не река, не ручей, а жижа какая-то в одной большой лохани. И кто-то её помешивает большим черпаком. Лучшие куски себе вытаскивает, а остальное кидает тем, кто внизу барахтается. Голодным на драку…»

Семь вечера, пятница, а ощущение, будто уже десять понедельника. Четыре года назад, когда она только начинала, уйти домой в семь было недопустимой роскошью, доступной начальникам, семейным и беременным. Остальные батрачили, пока голова не начинала трещать, как перегруженный электрический щит. Энергии, однако, хватало и на то, чтобы зайти на час-два в ночной бар или поужинать в ресторане. В их отделе было весело и шумно, силы восстанавливались сами собой. Всё это куда-то ушло… Чем быстрее она поднималась по карьерной лестнице, тем меньше было желающих разделить с ней вечернюю трапезу, не говоря уже о постели. Женщины ей завидовали, мужчины робели. Если коллеги и предлагали встретиться, то с одной целью – продвинуться по карьерной лестнице. Таких она быстро вычисляла и вышвыривала из своей жизни и постели. Теперь она одна. Лишь подруга с университета – Александра, а из мужчин никого…

Она – начальница, и может уйти даже в шесть, но куда? Рука снова тянется к телефону. Зачем звонить второй раз? Он сам перезвонит, если посчитает нужным. А вдруг какой-нибудь сбой произошел? Какой еще сбой? Такими уловками она раньше сама пользовалась, чтобы отшивать слишком ретивых ухажеров. А теперь сама в такого превратилась?

Первый раз за много лет она не знает, стоит ли ей брать инициативу в свои руки. Первый раз она размышляет, как следует вести себя с мужчиной. Почему? Почему её вдруг стало волновать, что он подумает? С каких это пор она перестала полагаться на свои инстинкты и желания? Она изменилась, или нашелся мужчина, которым не хочется рисковать? Послышался бой природных курантов? Настало время подумать о потомстве? Карьера налажена, быт тоже. В прошлом месяце стукнуло двадцать четыре. Конечно, еще не возраст, чтобы привязывать себя к кому-то, но если появился тот, в руки которого хочется отдаться, то шанс упускать, наверное, не стоит?

Сколько было их в её жизни, и каждый раз она, не задумываясь, вела отношения, куда ей было нужно – в никуда. Ни к чему не обязывающий секс с привлекательной, успешной молодой девушкой, легкий флирт без последствий принимали все её любовники. Никто не жаловался, никто не отказывался. На её предложения расстаться они реагировали также понятливо, как и на намек остаться.

Этот молодой человек – совсем другой. Он таких намеков не понимает или делает вид, что не понимает. Экзотический фрукт: он притягивает новизной, но одновременно пугает и отталкивает неизвестностью. Таким невозможно управлять. Такой не будет подчиняться. Он гордый и независимый. Самодостаточный. К такому нужен особый подход. Секретная кнопочка. Только вот где её искать? Явно не на телефоне. Она с силой швыряет телефон на кожаный диван. Тот пружинит и приземляется на пол.

– Чёрт побери! Не хватало из-за него еще телефоны ломать!

– У Вас всё в порядке, Светлана Леонидовна? – в двери появляется молоденькая секретарша Лена.

– Всё в полном порядке. Телефон упал. Вы почему домой не идете?

– А можно?

– Конечно можно! Рабочий день закончился еще в 17.00!

– Вы тоже не идете…

– Я… У меня дел много. Я начальник. А тебя наверное дома ждут?

– Ждут…

Мечтательная улыбка Лены прожигает Свету насквозь. Даже у какой-то молоденькой секретарши есть кто-то! А у неё никого! Совсем никого!

Вчера он сел неудачно, и им удалось перекинуться всего парой слов. Ей пришлось весь вечер слушать пустую болтовню этого навязчивого музыканта, а Алексей играл в доктора и пациента с её лучшей подругой. Лучше бы он взялся за нее! У неё тоже куча проблем! Ей тоже нужен доктор! Причем срочно!

Света выходит из офиса и, поеживаясь от холодного пронизывающего ветра, направляется к переулку, где утром впихнула свой красный ситроен между двумя мерседесами. Мерседесы всё ещё стоят, ситроена нет.

– Вы машину ищете? – слышит она голос одного из водителей мерседеса.

– Да, красный ситроен. Вы видели? Его угнали?

– Да, девушка, не повезло вам! Но волноваться нечего! – отвечает водитель с сильным кавказским акцентом. – Машину на стоянку увезли. Вы под знаком стояли, – он показывает пальцем на начало переулка.

– А Вы не под знаком? – саркастически замечает Светлана.

– Когда менты прибыли, я отъехал. Осталась только Ваша машина. Её и эвакуировали.

Через пятнадцать минут по телефону ГИББД ей удается выяснить, что машину увезли к чёрту на кулички, куда вечером ехать не советуют, лучше с утра. Да, заплатить придется больше, но есть шанс эту стоянку найти. А в темноте будет трудно. Такси останавливается сразу. Водитель понимающе кивает головой: «Возьму две штуки – путь неблизкий».

Света соглашается и в глубине души даже радуется подвернувшейся возможности расслабиться и вздремнуть под мерный гул мотора в мягком кресле «Волги», пахнущем студенчеством. В таком такси они с Александрой частенько возвращались с университетских дискотек домой. Александра… У них так мало общего, и всё же они лучшие подруги! Наверное, поэтому их интересы в отношении мужчин пока не пересекались. Пока не появился он.

Свела их с Александрой болезнь Светы на втором курсе. Неприятный диагноз «туберкулёз почек» стоял под вопросом, но в университет ей ходить запретили. Все сокурсники от неё отвернулись, одна Александра делала копии лекций, носила Свете домой. Она одна – непревзойденная чистюля и аккуратистка – не думала о заразе. Как Александра говорила, будет неправильным, несправедливым бросить человека одного в такой ситуации. Гораздо более неправильным, чем думать о мерах предосторожности. А дома она руки тщательно моет – 2 минуты, как полагается. И бельё кипятит после каждого посещения. Это ей мама посоветовала.

Как бы то ни было, Света пропустила полгода, съела три килограмма антибиотиков, диагноз не подтвердился. Благодаря стараниям Александры, подруга успешно сдала все экзамены экстерном, и не пропустила год. С тех пор они не расставались.

Отношения их «не разлей водой» за глаза называли в университете странными, потому что держались они не на общности интересов или похожести, а совсем наоборот – на абсолютной противоположности черт характера, увлечений и пристрастий, что характерно для мужчин и женщин, но никак не особей одного пола. Они о сплетнях не задумывались и шли по жизни рядом, насколько позволяли обстоятельства. Даже квартиры сняли недалеко друг от друга, чтобы вечерами чаёвничать вместе. С годами появились и общие интересы, и даже внешне они стали походить друг на друга, но природные полярности в характере всё же напоминали о себе, особенно в драматические минуты.

В университете Александре удавалось получать пятерки, в то время как Света перебивалась с четверки на тройку. Конечно, и у нее были яркие ответы, но в целом она не блистала. Получив плохую отметку, Света заявляла, что нет ошибок, есть лишь опыт. Над ошибками по этой причине она никогда не работала, а с рвением, похожим на остервенение, бралась за новые задачи. Тщательную подготовку она считала занудством. Шаги на будущее просчитывала лишь в общем и целом. Она сильно нуждалась в спутнике, который бы тактично осаждал её стратегическую натуру. Но с молодыми людьми ей не везло, как она говорила, а подруги не задерживались. То ли завидовали, то ли боялись конкуренции. Из всех осталась одна Александра. У нее и были недостающие Свете педантизм, внимание к деталям и умение планировать всё до мелочей. Наверное, это и держало их так крепко вместе все эти годы. И особых конфликтов никогда не было, и мальчиков, в которых они бы одновременно влюбились. До сегодняшнего дня.

Сегодня за обедом Александра то бледнела, то краснела. Чувства свои она скрывать никогда не умела. С экзаменов выходила пятнистой, прикрывала рот рукой, и громко выдыхая, говорила: «Пять…» Никто и не сомневался, что Епишина получит «отлично». Одна она всегда волновалась.

Она умела зубрить, а Света не умела. Зато Света умела думать. Причем творчески, с начинкой, с приметой на будущее. И, как оказалось, это её умение, оцениваемое скучными профессорами на слабенькую четверку, а то и вовсе на «три», на работе пришлось очень даже кстати. Все её ценили, но только не он. Он почему-то предпочел тихую скромную подругу. И Александра, похоже, запала на него.

Она так и не решилась спросить Свету об Алексее, а ведь только для этого и пришла на обед. Странно, что до того дня у них ни одного секрета друг от друга не было, они говорили обо всем на свете, а о нем – молчок. Столько лет вместе и никогда их вкусы не пересекались, а теперь вдруг сошлись на нем клином?

– Привет, – раздается хриплый голос в трубке.

– Привет, Александра! Что-то плохо тебя слышно! Чёртов телефон! Всё-таки сломался.

Света смотрит на экран и с силой трясет телефон. Изображение снова появляется.

– Я в метро, а ты? – раздался голос Александры. – Я тоже едва слышу.

– Я в такси.

– А где машина?

– В милиции, еду вызволять, – Света смеется. – А ты не на очередное ли собеседование ездила?

– Нет, – в трубке повисает молчание.

– Алло. Опять? – Света смотрит на экран. Счетчик исправно отсчитывает секунды.

– Я тебя слышу, – отвечает Александра. – Я не на собеседовании была. У меня и предложений новых пока нет. Только от Алексея. Мы с ним встречались.

– Что за предложение? Всё еще продолжает свои игры?

– Игры?

– Ты поаккуратнее с ним. Он ведь никакой не психолог. Он на стоматолога учится. Он немного странный. Тебе не показалось?

– Что ты имеешь в виду? – голос Александры звучит глухо.

– Экзотический фрукт. Хотя… Не бери в голову. Я его плохо знаю, чтобы делать какие-то выводы. Может быть, почаевничаем у меня завтра днем? Поболтаем, как всегда?

– Извини, я не могу. В другой раз.

Света закусывает губу. До сих пор Александра никогда ей не отказывала во встрече. Теперь нарисовались другие приоритеты. В один момент, в одну секунду вся многолетняя их дружба приняла форму большого знака вопроса. Или она изначально не имела перспектив? Так же, как не имеет перспектив связь Алексея с Александрой?

Встретились два «других», отличных от всех, но похожих друг на друга? Но ведь такое не работает между мужчиной и женщиной! Здесь сходятся противоположности. Одинаковые полюса отталкиваются. Да и почему она должна вот так, сразу отходить в сторону? Только потому что Александра при их последней встрече краснела и покрывалась пятнами при упоминании о нем? Только потому что Алексей после знакомства с Александрой больше не звонил? Даже если это и не простое совпадение, они быстро поймут, что союз доктора и пациента держится только до тех пор, пока пациент болен. Это же как дважды два! Потом у доктора пропадет интерес, и он будет искать новые болячки. А если пациент вдруг притворится хронически больным, то у доктора возникнет комплекс неполноценности, и он оставит такую женщину рано или поздно. Кто хочет жить рядом со свидетельством собственной несостоятельности?

Зачем им страдать, если этого можно избежать? Она может оказать им неоценимую услугу – избавить их от будущих мучений. Это можно даже воспринимать как действие во благо. Роман во имя спасения! Такого у нее еще не было. А даже если и не наклеивать на её устремления знак красного креста? Кто запрещал им бороться за одного мужчину? Пусть победит сильнейшая. Пусть он разрешит их спор.

Она позвонила ему еще раз. Около десяти, когда вернулась домой, отвоевав с двумя взятками машину со стоянки. На всем пути следования светофоры подмигивали ей зелёным светом и, почувствовав волну удачи, она набрала его номер. На этот раз он ответил. Был приветлив и учтив. Извинился, что надолго пропал. Дела. Рассказал ей анекдот, спросил, любит ли она фантастику, обещал пригласить на новый фильм и попрощался. Уверил её, что обязательно перезвонит, как только появится свободная минутка. Просил не забывать, писать смс и сообщать о делах на рабочих фронтах. Ему они были интересны из-за мамы, которая работала на одном этаже со Светой. Он часто приходил к ней в ООО «Мобильные сети». Мама их со Светой и познакомила.

Глава 9

Алексей прибавил шагу. Обгоняя людей, он бежал вверх по эскалатору, надеясь застать маму, пока та не легла спать. Ему не терпелось поделиться с ней хорошими новостями. Все складывалось как нельзя лучше. И как неожиданно! Еще неделю назад он ни в чем не был уверен, а теперь у него была и тема диплома, и научный руководитель! И какой! Профессор, руководитель известного в Москве психологического центра. Если удастся впечатлить его дипломной работой, можно рассчитывать на содействие в трудоустройстве. Хотя об этом лучше пока не думать. Сначала нужно защититься, а там уж как повезет.

Для любого другого студента такое событие, возможно, и было бы чем-то важным, но не решающим. За редким исключением, в конечном итоге, все когда-то заканчивают университет. Алексей же в свершившемся факте видел гораздо большее – знак правильного пути, который он сам для себя когда-то определил и которым шел тайно от всех, особенно от отца. Секрет он раскрыл только матери, да и то недавно. Она ничего не сказала, лишь печально улыбнулась, представляя, какими проблемами может обернуться для сына такое решение. Отговаривать его не стала, лишь погладила по голове и сказала, что поддержит любое его начинание. Главное, чтобы он сам был уверен в правильности пути. В глубине души она надеялась, что сын вскоре бросит затею, но он не бросил. Он неуклюже шел по двум параллельным дорогам и никак не мог определиться, на какую из них переставить расползающиеся ноги. Сегодня наконец выбор был сделан.

Лишь бы успеть, пока мама не легла спать. Завтра с утра на дачу уедет с ночевкой, в понедельник оттуда на работу. Придется ждать до вечера. А кто знает, что будет вечером… Вернётся отец из командировки. Какой же будет скандал, когда он ему всё выложит! Лучше не думать об этом. А может быть даже и не выкладывать. Нужно сначала рассказать маме. Та найдет подход к отцу. Говорить ему всё равно когда-нибудь придется.

На выходе из метро позвонила Света, и он не решился скинуть её второй раз за вечер. Светочка-цветочек! Не дождалась. Позвонила сама. Приятно и затруднительно одновременно. Давно нужно было ей уже позвонить, да всё никак не получалось: то учеба, то Александра. На женский пол совсем времени не осталось. Хотя… Дело даже не во времени. На встречи с Александрой же он его находит. Но она и не женский пол для него вроде, а так – профессиональное увлечение, по случайности оказавшееся женским полом.

Еще год назад он закрутил бы со Светой головокружительный роман. Почему бы и нет, если она так настаивает? Но теперь его на приключения не тянуло. Веских причин он не находил. Надоело прожигать жизнь? Света, конечно, – девушка во всех отношениях завидная. За такими, наверное, очереди стоят. И всё же ему вставать в такую очередь не хотелось. Нужно немного подождать. Стресс отпустит, и всё само собой встанет на свои места.

Как же здорово всё сегодня разрешилось! Он и на лекцию сегодня идти особенно не хотел. Но уж очень именитый профессор обещал прийти. Сидоров Иван Алексеевич – руководитель известнейшего в Москве психологического центра обучал заочников основам психологического консультирования. Алексей опоздал и несколько секунд стоял за дверью в ожидании, когда профессор закончит фразу: «Пожалуй, это всё об анонимности в отношениях между психологом и клиентом. Идём дальше».

Алексей вошел и сел на первую парту у двери, стараясь не шуметь и не привлекать внимания. Его появление зал встретил легким гулом. Вечер обещал быть веселым. Этот молодой человек имел репутацию правдоискателя. Он задавал неудобные вопросы, баламутил публику, нарушал планы лектора. Не грубо, полушутя, по принципу детского «почему», «зачем» и «как» он доводил некоторых преподавателей до белого каления. Конечно, студенты веселились, но инициированные Алексеем дискуссии выходили далеко за рамки и без того пухлых тетрадей лекторов. Преподаватели, особенно молодые и неопытные, пускались в бесконечные диалоги, поиск истины, и в итоге занятия вечернего отделения психологического факультета приходилось разгонять сотруднику охраны, которому было предписано в десять вечера включать сигнализацию в здании.

«Психологу не подобает давать советы своему клиенту, – профессор бросил укоризненный взгляд на опоздавшего, под которым Алексей буквально просел, и продолжил. – Таким образом, он снимает ответственность с человека, которому оказывает помощь. Мы даем советы исходя из нашего опыта, а он не всегда может быть полезен другим. Если советы не принесут должного результата, по мнению клиента (а это, поверьте моему опыту, случается чаще, чем нам этого хотелось бы), то он, скорее всего, обвинит консультанта в неудаче. Положительный же эффект от совета может привести к зависимости от консультанта, чего также следует всячески избегать».

Алексей переписал с экрана название темы лекции. Иван Алексеевич огласил шестой принцип взаимоотношения психолога и клиента – «Разграничение личных и профессиональных отношений».

«Вовремя же я пришел», – подумал Алексей и отложил ручку.

«Не буду читать вам нотации о том, как опасны личные контакты и возникновение чувств обеих сторон в процессе работы, – прокомментировал профессор. – Со стороны психолога они неэтичны и абсолютно неприемлемы. Психолог – это профессионал, который контролирует процесс и все сопутствующие отношения. Клиенты зачастую находятся в сложной жизненной ситуации, чувствительны, ранимы, ищут эмоциональную поддержку, хватаются за любую соломинку. Доверительные отношения, возникающие между ним и психологом, они могут расценить неверно. Психолог знает всю подноготную клиента, все его тайны. Клиент, так сказать, «обнажается» перед ним, раскрывает свои чувства, фантазии, тайны, желания, нередко сексуальные. Использовать такое положение в своих интересах недопустимо».

– Есть ли вопросы в связи с изложенным? – спросил профессор, перелистывая страницу. Зал притих. Алексей поднял руку. По аудитории прокатился смешок. Раздались возгласы «Начинается!», «Опять до завтра домой не уйдем»», «Прощай, горячие котлеты!»». Профессор попросил тишины.

– Пожалуйста, задавайте свой вопрос. Надеюсь, нам не придется повторять то, что вы пропустили.

Алексей сконфузился, попросил прощения за опоздание и перешел к делу:

– У меня вопрос исключительно по рассматриваемому Вами принципу. Возможно ли в связи с тем, что Вы сказали, консультирование родственников, друзей?

– Такое консультирование нежелательно. Я в таких случаях направляю их к коллегам.

– А если такой возможности нет? Как быть, если знаешь, что другу или, допустим, матери грозит опасность без психологической поддержки? Тебе они доверяют, но к другому специалисту не пойдут.

– Что опаснее: не оказать помощь или проконсультировать знакомого? Думаю, ответ очевиден. Неочевидно только одно: кто он – человек, оказывающий помощь? Не теряет ли он профессионализм, позволяя чувствам проникать в работу? Ведь оставаться безучастным по отношению к близким и родным невозможно. Да и откроется ли такой клиент – большой вопрос. Мама сыну о трудностях отношений с отцом рассказывать не будет, а мне – вполне возможно поведает. Без объективной информации психологу работать невозможно.

– Понятно, – Алексей задумался. Зал притих. – А если психолог-мужчина консультирует знакомую женщину? Её случай интересует его профессионально, без всяких задних мыслей.

В зале засмеялись. «Без всяких задних мыслей? Тогда за деньги», – крикнул кто-то. «А если нравится, то можно и бесплатно», – подхватил другой.

Профессор нахмурился и бросил взгляд на аудиторию. Авторы реплик притихли.

– Опасности отношений коллеги нам любезно озвучили. Жаль, что анонимно. Иначе бы в моем «черном списке» психологов прибавилось бы две фамилии, – в зале замолчали. – Вы правы, молодой человек, в том, что это непростая ситуация. Женщина – существо чувствительное и ранимое. Зачастую для решения собственных личностных проблем она использует мужчину в качестве опоры. И это нормально, но не в отношениях «мужчина-психолог» – «женщина-клиент». Опасность возникновения зависимости клиента от психолога возрастает многократно. Полное излечение женщины от психологической проблемы, я считаю, в такой ситуации практически невозможно. Она не ищет решений сложившихся проблем, а создает с помощью психолога искусственную видимость равновесия.

– А как быть с сексуальными контактами с клиентками? – спросил кто-то с задних рядов.

– Я думал, что мы именно об этом и говорили, – усмехнулся профессор. – Для тех, кто еще не понял: они недопустимы ни при каких обстоятельствах. Вы со мной согласны, молодой человек?

Профессор повернулся к Алексею.

– Согласен, – Алексей немного смутился от такой прямоты. – Однако я читал, что в США сексуальные контакты между психологами и их клиентами являются не такими уж и редкими. При этом психологи убеждены в их положительном терапевтическом эффекте.

– Вы хорошо осведомлены, молодой человек. Такие исследования действительно проводились в восьмидесятых годах. С тех пор, однако, многое изменилось. Поверьте мне, после ряда громких процессов американским психологам репутация стала гораздо дороже удовлетворения скромных эротических желаний. Дешевле для таких целей нанять проститутку с хорошими актерскими способностями. Сыграть клиентку не так и сложно.

По залу снова прокатился хохот. Профессор прервался на минуту, пока студенты успокоились.

– А если чувства возникли у психолога, а не у клиента? Они долго работают вместе, у них сложились доверительные отношения. И вдруг психолог отказывается от клиента, предлагает ему перейти к коллеге, ссылаясь на этические нормы. Клиент не понимает, отказывается работать с другим специалистом. Что делать в такой ситуации?

– Я бы постарался найти достойное объяснение, чтобы прекратить консультирование. В крайнем случае, можно сослаться на болезнь психолога.

– А не это ли лукавство, ложь? Не лучше ли пытаться контролировать свои чувства и продолжать консультировать? Во что бы то ни стало бороться за интересы клиента и его благополучие? В этом, по моему мнению, и заключается профессионализм психолога. Клиент в конечном итоге не виноват в том, что произошло с психологом.

– Можно попытаться, но я бы рисковать не стал. А вдруг он не сможет сопротивляться? Не захочет?

– Не захочет противостоять судьбе? – уточнил Алексей.

– Судьбе, молодой человек, сопротивляться бесполезно, а вот консультированию – можно вполне. Если вы хотите углубиться в этот вопрос, подойдите в конце лекции ко мне. Хотел бы занести Вас в список.

К концу лекции Алексей покрылся испариной. Неужели он своим любопытством закрыл дорогу в психологическое консультирование? «Черного списка» профессора Сидорова боялись все. Им пользовались не только психологи и клиенты, но и агентства по трудоустройству. Попасть в список было нетрудно, а обратно – только с похоронкой. «Засветившимся» приходилось покидать насиженные московские места и осваивать дальние регионы. Алексею «дауншифтинг» не светил. В случае поражения как психолога ему светили яркие лампы зубоврачебного кабинета, которые уже давно ждали его в папиной клинике. Неуверенно, покачиваясь, Алексей подошел к профессору и тенью встал у кафедры.

– Это вы, любопытный молодой человек! – воскликнул профессор.

– Да, я, – ответил Алексей. – Вы в список меня хотели занести.

– Да-да, сейчас занесу. Говорите фамилию. Где же он?

Профессор достал из папки лист бумаги, на котором стояли две фамилии.

– Диктуйте.

– Вишневский Алексей Эдуардович.

– Эдуард Вишневский – владелец стоматологической клиники на Воробьевых горах – не Ваш ли родственник?

– Мой, – Алексей смутился.

– А Вам значит зубы не по душе пришлись? – профессор усмехнулся.

– Да, не по душе.

– А душа, думаете, по зубам будет?

– Думаю, да.

– Понятно. Записал.

Профессор спрятал листок в портфель. Алексей продолжал стоять рядом в нерешительности.

– Уж если мне в психологии больше ничего не светит, – удрученно произнес он, – можно последний вопрос?

– Валяйте.

– Почему ваш «черный список» такой короткий? Ходят легенды о десятках недостойных.

– «Черный список» действительно длинный. К великому моему сожалению. А этот список, – профессор ткнул пальцем в портфель, – «белый». Разницу улавливаете?

Профессор заулыбался.

– Да! – Алексей энергично закивал.

– Диплом уже пишете?

– Материал собираю. Ищу научного руководителя.

– О чём писать хотите?

– О перфекционизме как причине депрессивных состояний.

– Интересная тема. Актуальная. Эмпирические данные собираете?

– Думаю, да. Пока у меня, правда, только два примера.

– Ничего, время еще есть. Хотите нырнуть под моё крыло? Я как раз с одним дипломником распрощался.

Радостно перепрыгивая через ступеньку, Алексей поднялся на седьмой этаж. И все-таки мама его не дождалась. В квартире было темно, котлеты с макаронами лежали в тарелке под целлофановой пленкой на верхней полке холодильника вместе с запиской:

«Алешенька, подогрей ужин в микроволновке. Я легла спать. Увидимся в понедельник вечером. Если сможешь, приходи пораньше. Поужинаем все вместе. Папа возвращается из командировки. Целую. Мама».