Текст книги "Агория: Карнавал"

Автор книги: Мария Дмитриенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

-Я надеюсь конфликт исчерпан?– не глядя  на Пипа и Торопа поинтересовался Вольф. 

Пип поспешил заверить хозяина что такого безобразия на территории цирка больше не повторится. Но Соломону явно было не до горячих обещаний своего маленького работника. 

Тороп всё время пока его друг оправдывался, молча смотрел на Вольфа, но тот даже не взглянул на Бернийца. Когда хозяин цирка ушёл Пип, сорвался с цепи. 

-Ну что ты делаешь?! – вопрошал карлик. 

-На тебя это не похоже, ты же всегда был благоразумным, всегда сдержанным. И тут такое…

Он едва поспевал за Торопом, на ходу не переставая возмущаться. 

 -Знаешь же этого козла Олова, его хлебом не корми, дай только поиздеваться над другими. Нельзя  на таких реагировать. Нельзя уподобляться им.

Тороп мог бы и дальше молча  слушать друга, но жар возмущения до сих пор подогревал  его кровь.

-Ты не прав. – тихо произнёс Тороп и Пип не сразу понял что, сказал ему друг. 

– Я говорю что ты не прав. -повторил Берниец и остановился. Они отошли довольно далеко от жилых кибиток артистов и сейчас стояли посреди открытого пространства, отведённого под шатёр паноптикума. 

Городские сюда не забредали, а  для остальных работников цирка не было нужды ходить через этот участок ночью, поэтому Тороп мог высказаться и не бояться что его услышит кто-то посторонний. 

-Нельзя постоянно терпеть обиды. Нельзя прощать людям зло которое они тебе причиняют. 

Пип хотел возразить, но Тороп его перебил. 

-Этот мир жестокое место, где ты либо страдаешь и принимаешь роль безвольной жертвы, либо сражаешься до последней капли крови. На моей родине слабый означает мёртвый. А если ты добряк, считай тобой все будут пользоваться и вытирать ноги.  Мне нужно было уяснить это раньше… До…

-Берниец замялся словно задумавшись о продолжении фразы. 

-До всего.– наконец закончил он. 

За всё время , что Пип знал Торопа это была самая длинная его речь. 

Конечно друг был прав и Пип это понимал.  

-Надо было хорошо  проучить ублюдка. Он больше бы   не осмелился задевать тебя и остальных. 

Карлик  заметно погрустнел. 

-Ты излишне прямолинеен. Боюсь Олов не из тех людей которые обладают хотя бы зачатками благородства. Теперь ,когда ты выступил против него открыто, да ещё на глазах артистов цирка, он этого не забудет.

Тороп почувствовал страх исходивший от Пипа. 

-Посмотрим.– пробубнил Берниец.

-Однако, рожа у него была белая как полотно. -засмеялся Пип и похлопал Торопа по руке.

И Берниец невольно улыбнулся.

День оказался не из лучших. Мужчина чувствовал, как сердце сжимается   стоит ему вспомнить о Франсис. Раньше при виде девушки в животе Торопа порхали бабочки, теперь же страшное разочарование гложило его изнутри.  Мужчина всё надеялся преодолеть смущение  и однажды  заговорить с гимнасткой, но лишь упустил время. Теперь же всё указывало на её связь с Соломоном. Ревность больно ужалила  Торопа. Эту ночь Франсис проведёт в обществе Вольфа, а уже утром среди цирковых поползут слухи об их романе. Конечно, никто не осмелится смотреть косо на гимнастику. Соломон привык брать желаемое, а  о последствиях он никогда не задумывался. Когда девушки  наскучивали Вольфу, он старался от них избавиться. Но Торопу было гадко от мысли что Франсис рано или поздно пополнит ряды бывших фавориток.   Как бы там ни было, сто́ит отдать ей подарок, слишком долго Тороп хранил его у себя и слишком долго он скрывал свои чувства. 

 

Глава 2.

– Что бы вы провалились в бездну. Бестолковое отребье! – что-то тяжёлое упало на землю. Послышалась очередная порция отборного мата.  

Даже сквозь сон Тороп  узнал голос. Проклятый Олов выпускал пар.

Бернийцу была неохота выбираться из своего вагончика и выяснять отношения с идиотом, поэтому он борясь с раздражением развернулся  на другой бок и мыслями возвратился к Франсис. 

Спал  Тороп на матрасе густо набитом соломой. В вагончике переделанном из клетки для пустынного льва, не было удобств, но и этого для мужчины было   более чем достаточно. 

Когда  Тороп покинув берега Северина и прибыл в столицу Агории, его карманы были пусты, работу найти не удавалось и он спал где придётся,  и ел что попало. Тогда его судьба была покрыта туманом ,точь в точь, как и чуждые ему берега, ставшие его новым домом. 

  Тороп раздражённо заворчал. Гимнастка не выходила из головы, так упрямо засела в его мыслях, что стоило ему закрыть глаза ,как он вновь видел её лицо. Но воспоминания о Соломоне охлаждали пыл Бернийца. Так он и промучился до самого утра, пока в его двери не постучал работник зверинца. Невыспавшийся  и угрюмый Тороп вывалился из своей берлоги, словно потревоженный медведь. На его  помятом  и изрядно заросшем густой,  щетиной, лице отпечатались последствия бессонной ночи. Чувствовал он себя скверно, почти так же как и  выглядел, а день обещал быть долгим и тяжелым. 

Рабочие просыпались  раньше всех. Определенного места для ночлега, они не имели и потому спали где придется. В летние месяцы в этом  не было большой проблемы, другое дело с наступлением холодов или с началом долгой осени, когда дожди поливали землю через день, работягам приходилось совсем худо. Сейчас работники высыпали наружу из всевозможных укромных местечек, разминали затекшие шеи и спины, умывались не самой чистой водой из уличных бочек. До открытия кухни, и завтрака, было три часа, а работа не ждала.  Первым делом, покинув свою конуру, Берниец взглянул на небо. Через пару часов воздух отяжелеет и зной наберет силу. 

Шатер с животными  размещали  в самой дальней стороне цирка, подальше от жилых вагончиков. 

Тороп  прибился к небольшой группе работников зверинца, он хорошо  знал некоторых из них, довелось поработать плечом к плечу. Поэтому он кивнул завидев знакомые лица. Олова среди мужчин не было.

« Наверняка спит в какой-нибудь луже» – мрачно подумал Берниец. 

Он дошел до брезентового шатра и отодвинув полог, прошел внутрь. Шатер был огромным. Почти такого же размера как и шапито. Вдоль стен располагались  клетки с разнообразной живностью. В  просторных, украшенных позолотой, и искусной резьбой клетках, дремали хищники: тигры, пустынные львы, гиены. Верблюды, зебры и лошади стояли в  стойлах с противоположной стороны. Когда Тороп устроился на работу в цирк, он много времени проводил в зверинце, в основном за уборкой навоза. 

Посреди шатра на самом освещённом месте стоял огромный  короб, обычно в таких контейнерах в цирк доставляли  опасных хищников. Вокруг него собрались  рабочие. Некоторые  заметно нервничали. В воздухе помимо вони зверинца, терпкого аромата шерсти  и соломы, ветал сигаретный дым. 

Когда Тороп подошёл ближе, рабочие отступили от короба. Берниец прислушался, но не услышал даже намека на то что в контейнере есть живое существо.

Он глянул на ближайших к нему работников, среди них был помощник Олова, в этот момент он просматривал записи прикрепленные к планшетке.  

– Что делать то? – не выдержал один из мужчин.

Помощник ещё раз просмотрел бумаги  и пожал плечами. 

– Что вы заладили? Я похож на Олова? Он знает что с этой тварью делать. 

– А что за зверь то? – поинтересовался рыжий парень. 

Помощник замялся, опять принялся  бестолково листать листы в поисках ответа.

– Мы с ребятами выгружали  с поезда. Сказали груз прямиком из порта, утром  доставили из Фессалии. – пояснил мужчина стоящий у клетки с шимпанзе. 

– И что делать? Мож так оставить? Пока Олов не придет. – боязливо поинтересовался рыжий парень. 

– Что-то и не слыхать там ничего, мож животинка подохла?  

Тороп обошел короб со всех сторон. То, что находилось внутри контейнера, прислушивалось к звукам внешнего мира.

Берниец ничего не знал о животном мире Фессалии, он вообще мало интересовался южным  континентом, поэтому даже не мог предположить что за существо  таится за стальными стенами короба. 

– Что стоите дармоеды ?! – Олов появился неожиданно, он не глянул на Торопа, лишь скользнул мутным взглядом по лицам собравшихся работников. 

– Герман, сучий потрах, какого тёмного, ты не распорядился откупорить контейнер?!

Помощник хотел что-то сказать но воздуха от волнения ему не хватило. 

–  Я  пролистал документы, там вообще нет информации... – мужчина  тыкал в бумаги.

Дрессировщик лишь отмахнулся от бумажек  как от назойливой мухи. 

– Видать пойло ему  чувство самосохранения отбило. 

– прошептал один из работников.

– Ага, гляди. Сам он рисковать не будет.  

Тороп молчал.

Олов любил рассказывать, что среди его парней минимум несчастных случаев. Это была самая настоящая брехня, брошенная для красного словца. Перед Соломоном главный дрессировщик выставлял свою работу в лучшем свете и часто скрывал истинное количество происшествий. 

Не то чтобы черновыми рабочими в цирке дорожили. При посещении любого более менее крупного города , желающих заполучить работу ,находилось с десяток, а бывало  и больше. 

Но если человек погибал и это не получалось скрыть, в цирк наведывались представители власти для расследования, а замять подобное дело, стоило определенных средств. Соломон крайне не любил когда мирный уклад его большой семьи подрывался извне.  

– Чего встали?! – взревел дрессировщик, вырвал одним неточным движением из рук помощника планшет и бросил на землю.