Текст книги "Хозяйка Четырех Стихий"

Автор книги: Мария Гинзбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– И вот это произошло, – сказал волхв и погладил медсестру по плечу. Адриана ощутила короткую, но приятную вибрацию его Чи. – Вы сильная женщина, и я преклоняюсь перед вашим мужеством… У вас больше нет детей?

– Есть, – почти шепотом сказала Адриана.

– Так позаботьтесь о них, – сказал жрец. – Помочь встретить смерть – это достойно, но научить, как прожить жизнь – это еще достойнее.

Он коротким жестом благословил Адриану, и женщина ушла.

Искандер проснулся от дикого вопля. Император рывком сел, привычным движением ловя рукоять меча. Они давно уже спали втроем – император, с одной стороны его маг, с другой стороны его меч. Крон не раз уже намекал императору, что пока они спят вместе, меч в постели лишний. Но старый воин не собирался отказываться от своих привычек. Крон знал, что он сам тоже всего лишь одна из привычек императора, и поэтому сильно не настаивал. Искандер обвел покои быстрым взглядом. Спросонья он подумал, что это покушение. Но в спальне, кроме них, никого не было. Крон сидел, обхватив себя за плечи, и раскачивался взад-вперед, бормоча себе под нос:

– Теперь ты меня убьешь… Теперь ты меня убьешь…

«Что ты сделал?», мучительно думал Искандер. – «Что? Проворовался, спустил все деньги своего управления на карты и водку? Но ты же не пьешь и не играешь…ЧТО?»

Искандер положил меч на кровать. Лезвие тускло сверкнуло в лунном свете. Император разжег светильник, стоявший на столике рядом с постелью, и повернулся к своему магу. Крон перестал раскачиваться и смотрел на Искандера пустым взглядом.

– Нет, – осторожно обнимая мага, сказал император. – Никогда. Тебе придется сделать это самому, если приспичит. Но до тех пор, пока чудовище будет во мне, я не позволю тебе оставить меня.

Глаза Крона приобрели осмысленное выражение.

– Искандер, она в Рабине! – воскликнул маг. – Она только что призвала все четыре стихии! Ты понимаешь?

– Да, – выдохнул император, тяжело наваливаясь на мага. Глаза его стали мертвыми. Затем в них мелькнула искры разума. Разума нечеловеческого, далекого. Искандер стал призмой, сквозь которую смотрело огромное око. И оно горело чувствами, для которых нет слов в человеческом языке. Крон зябко передернул плечами.

То самое чудовище, которое император так ненавидел, услышало слова Крона.

И проснулось.

– Свяжись с Рабином, – сказало оно.

Крон поспешно отвернулся. Сумка с магическими принадлежностями стояла у кровати. Имперский маг извлек черную, с зелеными зигзагами нефритовую тарелку, такой же шар-яблоко и замызганный справочник телепатических кодов. Положив книгу на колени, он раскрыл ее на руне «рихт», с которой начиналось имя бывшей столицы Мандры. Первым стояли позывные главы местного подразделения Чистильщиков. Крон прищурился, выходя на связь, но шарик на тарелке даже не дрогнул. Он попробовал вызывать замок князя, но результат был точно таким же.

– Не отвечают, – сказал имперский маг. – Что там такое происходит, хотел бы я знать… А ну-ка…

Он вызвал замок дракона. Код был устаревшим, в замке давно никто не жил, но эффект превзошел все ожидания. Нефритовое яблоко не успело обежать и полкруга, как на тарелке появилось изображение. Крон невольно отшатнулся, когда перед его носом вспыхнули призрачные языки пламени. Стационарный телепатический порт сработал, хотя рядом с ним никого не было. Его активировала магия замка, а эти чары, как знал Крон, приводила в действие только пролитая кровь.

– Так! – сказал маг и скосился в справочник. – Я думаю, имеет смысл связаться с моргом. Все равно больше стационарных точек приема в Рабине нет.

– Связывайся с кем хочешь, – ответило чудовище. – Но найди ее!

Крон разорвал контакт и пробормотал под нос нужную формулу. Яблоко закрутилось, описав положенные при ближней связи три круга по тарелке. Имперский маг увидел седого старика с густыми бровями.

– Дренадан, первый главный волхв Ящера, – представился тот.

Крон понял, что напал на верный след. Главному волхву Ящера нечего было делать в Рабине, только если… Имперский маг назвал себя и спросил:

– Что у вас происходит?

– Какая-то банда вместе с боевыми ведьмами проникла в замок дракона и подожгла его, – ответил Дренадан. – Мне уже доставили два трупа, а больше я ничего сказать не могу.

При словах «боевые ведьмы» Искандер вздрогнул и подался вперед, но Крон сильно сжал его руку.

– Назовите имена убитых и особые приметы, – сказал маг.

Волхв на миг исчез из поля зрения, было слышно, как он шуршит бумагами.

– Валет, это экен, особых примет никаких, потому что он полностью обуглен. А разве что вот, татуировка на внутренней стороне кисти, цветок с четырьмя лепестками, – сообщил он. Крон прикусил губу, чтобы не выдать радости. – Второй, тоже экен, но записан как Иннокентий. И девочка, Наталия, дочь Радагастова.

– Мы забираем первое тело, я сейчас прибуду, – сказал имперский маг. – Этого Валета не обмывайте и к похоронам не готовьте.

Дренадан усмехнулся.

– Как прикажете. Но я должен напомнить, что за некромантия сурово карается, вплоть до исключения из Круга Волшебников Мандры.

Крон промолчал, но тут неожиданно вмешался император.

– Делай, что велено, и не рассуждай! – рявкнул он, наклонившись к тарелке. – Тебе удалось от меня улизнуть, но ей от меня не уйти!

Оскорбленный волхв разорвал контакт. Крон задумчиво посмотрел на императора, убрал тарелку с яблоком в сумку и начал одеваться.

– Постарайся уснуть, завтра тебе понадобится свежая голова, – сказал маг, делая сложные пассы руками. Настройка столь удаленного телепорта требовала подготовки. – Я вряд ли вернусь до утра.

Император недовольно заворчал.

– Мы это все уже обсуждали, – не повышая голоса, сказал Крон. – Тебе нельзя идти. Да, и кстати, ты что, знаком с этим волхвом? Кто он такой?

– Раньше я был им, – сказало чудовище неохотно. – Но он предал меня, отдал себя Ящеру…

– Тогда тебе тем более нельзя там появляться, – сказал Крон. – Значит, этот волхв уже обо всем догадался.

Император вздохнул и лег. Крон сделал сложный жест, и исчез с таким грохотом, что в спальню заглянул телохранитель Анджей.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, вечно Крон со своими магическими штучками, – сказал Искандер. – Иди.

Анджей вернулся к себе. Но вместо того, чтобы продолжить чтение «Комментариев к Уставу гарнизонной службы», он наспех набросал небольшую записку. Затем потряс магический колокольчик, и явилась заспанная ведьма.

– Чего надо? – спросила она угрюмо.

– Доставьте в Нижний Город, адрес там указан, – сказал Анджей. – Да побыстрее.

Хотя телохранитель оглядел спальню лишь мельком, он успел заметить, что Крона там нет.

Марфор надавил на головку ключа. Судя по всему, хозяин дома давно не выходил в море. Замок успел заржаветь. Раздался хруст, и верхняя часть ключа осталась в руке эльфа. Ульрик толкнул дверь ногой. Она оказалась ничуть не крепче, чем дверь дома, и с треском сорвалась с петель. Эльфы затащили лодку на крышу дома, как им и посоветовал мальчик.

– Окажи мне одну услугу, – сказал Ульрик.

– Какую?

– Спустимся в дом. Я тебе кое-что покажу.

– Нет, – сказал Марфор.

Ульрик ударил кулаком по печке так, что посыпалась известка. Магический шар, висевший над головой Марфора и освещавший убогую обстановку дома, заплясал в воздухе.

– Он не проснулся, когда кричал его сын, – сказал эльф. – Мальчик даже не звал его на помощь! И ребенок сам просил тебя об этом!

Марфор, уловив слабое мерцание, стремительно нагнулся. Когда он поднялся, в руке его оказался нож.

– Он сам пытался убить его, – сказал эльф. – Вот паршивец, хотел свалить на нас!

– Почему же у него не получилось?

Марфор провел ногтем по лезвию.

– Этим ножом только в теплом дерьме ковырять, а не глотку резать.

– Вот видишь! – воскликнул Ульрик. – Теперь ты меня понимаешь?

Марфор пристально посмотрел на него.

– Еще как понимаю, – эльф перевел глаза на обнаженную руку мужчины и заставил мышцы сократиться. Красавица на краткий миг ожила. Она томно вздохнула, качнув роскошной грудью, и повела бедрами.

– Когда ты лишился своего магического дара, она сделала так же, – сказал Марфор сухо. – Ульрик, приди в себя. Они знают, что мы остались у этого дома. Они знают, кто он и кто ты. Ты что, совсем не хочешь покачать на руках собственного ребенка?

Ульрик хотел что-то сказать, но тут Марфор резко развернулся. Эльф прислушивался к телепатемме от своего Синергиста.

– Волна пошла! – воскликнул Марфор. – Быстро на крышу!

Изо рта и носа ведьмы хлынула кровь. Карину отбросило к стене.

– Карина, – превозмогая боль в обожженных легких, позвал эльф. – Карина…

Ведьма открыла мутные глаза, и попыталась встать на четвереньки. Со второй попытки ей это удалось. Цепляясь за ствол искусственного ракитника, Карина поднялась на ноги. Ведьма обвела зал непонимающим взглядом. Она только что помнила себя на каменной гряде, преграждавшей выход из долины с источником, их любимой долины, где они с девочками всегда собирались перед первым заданием. Сначала Карина подумала, что эльф каким-то неизвестным заклинанием перебросил их обоих в замок, несмотря на то, что она отказалась идти с ним. А потом она заметила изуродованное тело дракона, Шенвэля, придавленного мертвой лапой, и вспомнила все, что произошло после их разговора с эльфом. Ощущение было таким ярким, что ведьма даже покачнулась на ногах, словно опять бомбила огромного дракона, и надо было уходить от взрывной волны…

– Ты ударила меня, – тихо, но с наслаждением сказал эльф. – Ты! Ударила! Меня!

– Не знала, что тебе это нравится, – пробормотала Карина. – Зеркало Анцира?

Так назывался старый, но очень эффективный прием, позволявший отразить на атакующего его собственные чары. Шенвэль кивнул.

– Попалась, как первоклашка…

Ведьма вдруг зажала себе рот и с неожиданной резвостью кинулась за чахлый ствол. Характерные звуки сообщили о том, что справиться с желудочным спазмом ведьме не удалось. «Интересно, в Горной Школе проходят признаки перегрузки каналов Чи?», подумал эльф. Карина вышла из-за ракитника.

– Продолжим наши игры? – спросил Шенвэль, с трудом подняв руки и раскрывая объятия. Затем сделал страдальческое лицо и добавил с придыханием: – Сделай мне больно…

Карина смерила его взглядом, усмехнулась. Из такого положения рук Шенвэль мог бросить абсолютно любое заклинание. Но еще одной схватки не выдержал бы ни он, ни сама ведьма.

– Нет, – сказала Карина с усилием.

– А что так? – удивился эльф.

– Полночь наступила, – сказала Карина. – Твое счастье, Лайтонд, что ты заглушил мне память не до рассвета.

Шенвэль понял, что ему больше ничего не угрожает. Эльф вздохнул.

– Чтоб тебе придти на пять минут позже, – пробормотал Шенвэль. – Каким счастливым и здоровым ты сделала бы меня тогда…

Но Карина уже не слушала его. Ведьма снова смотрела на тело дракона. Лицо ее дернулось и застыло в маске боли.

– Судя по тому, что я вижу, – сказала Карина. – Я отказалась от твоего предложения пойти с тобой, когда ты меня звал.

– И пришла тогда, когда я запретил тебе это, – сказал Шенвэль.

Карина сняла свой плащ, подошла к дракону, приподнялась на цыпочки и накрыла огромную голову. Шенвэль знал, что в форменных плащах обычно хоронили самих боевых ведьм. Или их наставников.

– Любовь моя… – прошептала ведьма. – Если бы я могла вернуть тебе жизнь, оросить своими слезами, как в сказках, и ты бы встрепенулся и встал, улыбаясь! Нас ждали самые счастливые дни. Я не успела ничего объяснить тебе. Сидх снял проклятие, которое испортило всю нашу жизнь. А затем он прикончил и тебя… Ах, почему я не пошла с ним! Как глупо, что ты, ты, которой плевком мог оживить убитую соловушку – помнишь? – теперь мертв, а слезы мои лишь пустая вода… Ты, самый прекрасный червяк на свете… Твоя черная чешуя уже больше никогда не заблестит под солнцем, не вспыхнут, как алмазы, твои глаза…

Исполнив над линдвормом погребальный плач, Карина вернулась к разбитому фонтану, жадно напилась и умылась.

– Что было между вами, позволь спросить? – ведьма вытащила из-за пояса рубаху и вытерлась ей. – В чем причина твоей смертельной ненависти?

Эльф долго молчал.

– Он лишил меня матери, – сказал Шенвэль наконец.

– Что же, – сказала ведьма. – Это причина.

Карина протиснулась в сокровищницу, присела на корточки и стала рыться в драгоценностях. Шенвэль проводил ее взглядом. Насколько он знал мандречен, уходить не прощаясь было не в их манере. Дух-страж материализовался перед ведьмой.

– Госпожа, – сказал он. – В замок вошли еще четыре женщины в такой же одежде, как твоя, и с ними мужчина. Что прикажешь делать?

Карина отбросила пригоршню монет, распутала жемчужное ожерелье, опутавшее кинжал.

– Веди их сюда самой короткой дорогой, – сказала ведьма, поднимаясь. Дух исчез. Шенвэль с интересом смотрел на кинжал в ее руках.

– Ты должен умереть первым, – деловито сказала Карина, возвращаясь к эльфу. – Я войду и закрою Дверь.

– Ты умеешь? – спросил эльф. – Откуда ты знаешь об этом?

Раздался неприятный треск. Пол под ними качнулся. На голову Карины посыпалась штукатурка. Задрав голову, ведьма увидела, как по потолку сокровищницы пошла длинная трещина. Издалека стал слышен неровный гул.

– Читала, у моей наставницы Кертель были записи, – ответила ведьма, присаживаясь на лапу дракона рядом с Шенвэлем. Услышав имя наставницы Карины, эльф на миг прикрыл глаза веками. – Хотя это было давно, я все помню. Ничего сложного в этом нет. Главное – войти в Дверь самому, оставаясь живым. Сидхам удалось убить нескольких Детей Волоса, и Пчела и Буровей заходили в Дверь и закрывали ее изнутри. Потом, правда, возвращались в мир живых, но у них ведь с Ящером были особые отношения.

Стены напротив них вздохнула, крякнула и обвалилась, открыв полный вид сокровищницы.

– Твоя наставница была Разрушительницей? – спросил эльф.

– Да нет, простая станичная колдунья, – пожала плечами Карина. – Кертель просто была в хороших отношениях с Буровеем, может, это он дал ей почитать.

В двух саженях от них обрушилась плита потолка и перебила хребет дракона. Кровь брызнула во все стороны. Там, где она попадала на стены, краска начинала шипеть и противно вонять.

– Ты не боишься смерти? – спросил Шенвэль.

– Я… – ведьма заколебалась. – Я боялась остаться одна, но я в очень хорошей компании. Да и может быть, мои девочки успеют найти нас и вынести.

Карина улыбнулась эльфу, провела рукой по его волосам и прошептала обезболивающее заклинание. Ведьма не пожалела Чи. Шенвэль перестал чувствовать свое тело вообще. Из того прохода, через который эльф попал в сокровищницу, вылетела струя белой каменной крошки. Раздалось глухое урчание. Когда пыль осела, прохода в стене уже не было. В месте, где он находился, из стены торчал каменный обломок, похожий на наконечник огромного копья.

Черные волосы Карины присыпало каменной крошкой так, что ведьма казалась седой. Эльф отвел взгляд. Сейчас Карина была слишком похожа на другую женщину, о которой Шенвэлю перед смертью думать не хотелось. Эльф слышал, что если в момент расставания с жизнью подумать о ком-то, кто уже умер, то именно этот дух встретит тебя на Ступенях в Подземный мир. А Шенвэль не хотел встречаться с этой женщиной даже в Подземном мире.

– Хочешь, я спою тебе? – сказала ведьма. – Я знаю одну эльфийскую колыбельную. А когда пламя подойдет совсем близко, я ударю тебя кинжалом. Это небольно, ты почувствуешь только толчок, и все.

Эльф усмехнулся.

– И как называется этот курс в Горной Школе? – спросил он. – Помоги товарищу встретить смерть?

– Такого курса нет, – сказала Карина. – Этому каждый на войне учится сам. Так спеть тебе?

– Спой, что же, – сказал эльф. – Только не надо эльфийских песен. Ты знаешь такую песенку, начинается… сейчас…

Пол под ними затрясся мелкой дрожью. Шенвэль откашлялся и напел:

– Играй, рассвет – чародей, на флейтах ветров, на струнах дождей…

– Детей Волоса, значит, учили не только священным гимнам, – догадалась ведьма. – Понятно теперь, почему ты стал Музыкантом…

В дальний вход сокровищницы ворвалось пламя.

Карина глубоко вдохнула.

– Я их слышу, слышу! Наддай ходу! – возбужденно закричала Светлана.

Дарина увернулась от рухнувшей балки перекрытия и в этот момент услышала тоже. Впереди и чуть левее была распахнутая дверь. В глубине прохода танцевали огненные блики. Но голос Карины доносился именно оттуда.

– Не насмотришься вдоволь, смотри – не смотри, – пела ведьма. – Как туманы дымятся вдали…

Светлана подхватила во весь голос:

– И пылает роса, будто капли зари, на зеленых ресницах земли! [3]3
  Стихи Пляцковского


[Закрыть]

Ведьмы ворвались в зал, опередив стража-проводника. Сначала Дарина не заметила старшей и озадаченно затормозила в воздухе.

Гора золотых монет, ставшая посмертным ложем дракона, напоминала песчаный пляж после бури. От крови часть монет разъело, другие просто почернели. Дальняя часть ложа уже горела. Дракон лежал хвостом к вошедшим. Ящер был не так уж и велик, как рассказывалось в сказках о нем. Морул Кер напоминал очень большую змею с длинными гибкими лапами и раздвоенным хвостом. Если дракон и мог летать, как пелось в наводящих ужас балладах, то только при помощи магии, потому что крыльев у него не было. Голова дракона лежала между вытянутыми лапами, словно он спал.

– Какой маленький, – пробормотала Светлана, спрыгивая с метлы. Дарина покосилась на нее. – Нечего так смотреть, я рядом с Драконьей пустошью родилась. Даже жалко… Карина!

Из-за спинных шипов дракона появилась бледная Карина.

– Он не дракон, – сказала старшая крыла. – Он линдворм. Света, эту лапу надо убрать.

– Встань, родная, – сказала Светлана.

– А что, замка больше нет? – спросила Карина, перелезая через плечо дракона.

– Я думаю, что и от утеса уже почти ничего не осталось, – кивнула целительница и метнула заклинание. Лапа дракона исчезла. Теперь Светлана заметила и эльфа. Окровавленный Шенвэль сейчас очень походил на отделанный рубинами панцирь, который ведьма заметила в груде сокровищ. Разница была только в том, что у Шенвэля еще была голова и руки.

– Дарина, построй свое звено для переноски раненного, – скомандовала Карина. – Мне тоже что-то нехорошо… Можно, Светик, я тоже к тебе сяду?

Светлана покосилась на Онуфрия. Карина сообразила, что место на метле Светланы занято.

– Мы можем поднять и двоих, – сказала Дарина. – Плащ выдержит. Только тогда надо пристегнуть его к четырем метлам, а не к двум.

Дарина сняла свой плащ. Ведьмы проворно прицепили его к своим метлам. Онуфрию пришлось слезть с метлы целительницы, пока Светлана заправляла кольцо в паз. Маг нагнулся и поднял с пола несколько монет. Онуфрий внимательно посмотрел на них и неожиданно усмехнулся. Хвост дракона уже дымился, от ядовитого дыма щипало в глазах. Но в то же время Карина почувствовала на лице касание свежего ветра. Да и внезапно наступившая тишина пугала больше, чем весь предыдущий грохот.

– А монеты – то наполовину медные, – сказал Онуфрий. – Да и сокровищ что-то маловато…

– Их большую часть вынесли слуги Морул Кера. Кое-что перекочевало, как это ни прискорбно, и в карманы моих соратников, когда я был здесь в прошлый раз, – сказал Шенвэль.

– Что же в этом прискорбного? – удивилась Дарина. – У каждого свой интерес.

– Ты права, наверное, – согласился эльф.

Ведьмы переложили Шенвэля на плащ. Карина забралась в воздушную люльку и легла рядом с эльфом. Светлана села свою метлу. Онуфрий устроился на втором сиденье. Вся четверка медленно двинулась в воздухе.

– Куда теперь? – кашляя от дыма, спросила Дарина.

Карина повернулась к призраку, услужливо плывшему в воздухе рядом с ней.

– Как нам покинуть замок? – спросила она. – Или это уже невозможно?

– В том углу хранилища – тоннель вверх, – ответил призрачный страж.

– Не провожай нас, – сказала Карина. – И замок охранять больше незачем. Ты свободен!

Дух согнулся в поклоне и исчез. Стены словно вздохнули. Ведьм качнуло – перекрытия стремительно уходили из-под них. Но звено удержалось в воздухе, несмотря на сложность построения и большую перегрузку. Потайной ход оказался там, где и указал страж. Ведьмы влетели в вертикальную трубу. Карина еще успела увидеть, как оседает стена сокровищницы. Лунный свет на миг затопил зал, а потом все пошло вниз. Ведьмы же – вверх. В туннеле было темно, и Онуфрий завесил над ними светящийся шар. Мимо проплывали неровные стены с наплывами сталагмитов, вспыхивающих бликами. Звено поднималось рывками, и плащ сильно раскачивало. Карина обняла эльфа, опасаясь выпасть из воздушной люльки. Ведьма почувствовала, как по бедру, которым она прижалась к эльфу, течет что-то горячее и липкое. В этот момент ее посетило странное предчувствие, что они теперь часто будут лежать вот так, рядом… Карина тряхнула головой. Шенвэль открыл глаза.

– Ну вот, – сказала Карина. – Если продержишься еще полчаса, сидхам даже не придется выбирать себе нового Верховного мага.

Эльф тихонечко распускал ее пояс. Делать одной рукой ему это было неудобно, и ведьма помогла ему.

– Я и вправду Верховный маг, – сказал Шенвэль. – А кто ты?

– Какие вы, сидхи, забывчивые, – хмыкнула ведьма. – Карина, старшая крыла «Змей».

– Я не про имя спрашиваю, – сказал Шенвэль. – Оно мне известно. Но известно ли тебе, кто ты на самом деле?

– Кто я на самом деле? – повторила Карина. – Какая, хво…

Ведьма осеклась. Карина со свистом выпустила воздух через сжатые зубы. Голова ведьмы откинулась назад, глаза закатились. Шенвэль досадливо дернул щекой. Эльф начал торопливо целовать Карину в губы, убыстрив ритм движения руки. Плащ покачивало от движения тел ведьмы и эльфа. Дарина и ее звено были слишком озабочены выбором пути и смотрели только вверх, Светлана привыкла и не к такому. Онуфрий, поняв, что происходит, поспешно уставился на стену.

– Ты моя жизнь, – услышала Карина голос Шенвэля через полыхающий в ее голове ослепительный свет. – Вернись ко мне!

– Ну да, ты ведь смерть… – пробормотала она в ответ. Свечение начало гаснуть. У Карины возникло такое чувство, словно она стремительно падает.

– Я люблю тебя, – сказал эльф.

– Здорово тебя долбануло,– проворчала Карина и открыла глаза.

Ведьмы добрались до ажурного водопада, излучавшего свет, и остановились.

– Что теперь? – спросила Светлана. – Вы здесь не проходили, когда шли в замок? Может, ты помнишь дорогу?

– Да, – сказал эльф. – На метлах отсюда не выбраться. В той стене зала есть дверь, надо будет ее открыть.

– Она слишком большая, и на засове размером с тебя, – сказала целительница неуверенно.

– И сверху очень толстый слой земли, – добавила Дарина. – Нам не поднять ее.

– Засов поднимет Карина, – сказал Шенвэль спокойно. – Мы со Светланой будем упираться в центр двери, а остальные ведьмы и Онуфрий – по углам.

И тут Карина поняла. Оргазм был одним из способ втягивания Чи. Старшая крыла перевалилась через край плаща, с трудом встала на ноги и отошла к сияющему источнику.

– Ты нарочно так сделал, да? – спросила она с яростью.

Ведьмам этот тон был хорошо известен. У Дарины внутри все сжалось. «О Могота, не дай ей убить сидха», подумала Дарина. – «Только не сейчас! Мы все погибнем здесь тогда».

Карина повернулась к Шенвэлю.

– А с каких пор ты все тут решаешь, а? – спросила она и продолжала, все повышая голос: – Ты думаешь, что если я с тобой переспала, то ты можешь мной командовать? Как и где мне колдовать? А завтра ты будешь меня учить варить борщ?

Светлана посмотрела на эльфа с тоской. Ей в голову пришли мысли, созвучные мыслям Дарины. А фраза про борщ вообще была, если можно так выразиться, сакральной. Ведьмы редко бывали искусными кулинарками. Целительница знала о том, что барон Владислав не раз пытался объяснить Карине, как правильно следует приготовлять борщ. Ведьму это приводило просто в бешенство. Карина и подругу пару раз угощала этим национальным супом мандречен, и Светлане понравилось. Но возможно, что традиции и вправду диктовали немного другой рецепт.

– Я решил за всех, потому что я единственный мог это сделать, – сказал Шенвэль очень спокойно. – Борщ я не люблю… А то, что я с тобой спал, вообще из другой оперы. Теперь мы можем начать? Мне бы хотелось попасть в госпиталь живым, знаешь ли.

Карина молча повернулась к нему спиной. Светлана с большим облегчением увидела, что подруга раскинула руки. С пальцев Карины посыпались голубые искры.

«Какие-то они слишком синие», подумала целительница. – «Как будто Карина взяла Чи Воды из этого источника».

Но это было невозможно, и Светлана отогнала эту мысль.

– Начинаем все вместе на счет «три», – сказала Карина.

Марфор помог Ульрику забраться наверх. Ульрик вошел в лодку и обернулся.

– О Илуватар, – пробормотал Ульрик.

Кулумит вызвал их на крышу, когда почувствовал, как кто-то в замке втягивает Чи. Маг собирался обрушить заклятье, и вряд ли бы замок выдержал этот удар. Эльфы увидели, как утес, на котором стоял замок, раскололся надвое. На звоннице Рабина начали бить полночь. Ульрик бездумно считал удары. Их оказалось тринадцать. То ли звонарь был пьян, то ли увидел пылающий замок и сбился со счета. А скорее, и то, и другое. Замок накренился, нацелился на эльфов своими догорающими башнями, задрожал и посыпался в залив. Со стороны это было очень похоже на то, как если бы великан-ребенок сгружал песок со своего огромного самосвала. Марфор раскинул руки и втянул Чи, сколько смог. Половина утеса величаво подалась вперед и рухнула в воду. Из моря выметнулась колонна воды и с грохотом обрушилась на обломки утеса. Марфор услышал, как Ваниэль отвела водяную колонну от берега. Для этого эльфке не понадобилась даже помощь соседей. Темные эльфы обычно превосходили ледяных в силе магического дара. Огонь, пожиравший внутренности замка, продолжал полыхать даже через воду.

– Приготовься, – сказал Марфор Ульрику. – Через меня сейчас начнут передавать Чи.

– Ты хоть сядь, – сказал Ульрик.

Из рассеченного утеса вместе с отхлынувшей водой упала в залив длинная лента пламени. Марфор видел, как остро блеснуло золото, расплавляясь, мелькнуло что-то, до нелепости похожее на куст ракиты. И тут раздался страшный треск ломающегося камня. Марфор почувствовал ужас Ваниэль, почувствовал, как разбухают его каналы Чи. Эльфы, стоящие у дока, передавали свою силу тем, кто стоял под утесом. Остановить такую массы воды не смог бы и сам Лайтонд. Марфор закрыл глаза. Он не слышал испуганного вопля Ульрика при виде волны высотой с Круку. Марфор начал падать с узкой банки, и Ульрик подхватил его. Марфора изгибало в конвульсиях. Ульрик понял, что ему не удержать это большое тело, будь у него даже две руки. Эльф положил товарища на дно лодки, сел на корме и положил голову себе на колени.

Марфор выгнулся дугой и страшно закричал. Поток Чи в нем поменял свое направление. Эльфы под утесом выполнили свою часть работы и теперь передавали свою силу тем, на кого пошла волна. Непрерывный шум льющейся воды и яростный гул все нарастали, приближаясь.

– Давай, Марфор, – пробормотал Ульрик, крепко сжимая его голову. – Держись!

Марфор что-то прорычал. Несмотря на все, что с ним происходило, маг должен был оставаться в сознании, иначе его каналы Чи возвращались в естественное состояние, теряя необходимую пропускную способность. Ульрик почувствовал движение огромной массы рядом с собой и на миг отвлекся от товарища. Рядом с ними, едва не касаясь края крыши, шла стена воды. Сквозь крутящиеся струи Ульрик неясно увидел серебряный лик Ифиль. Выброшенная из потока грязная ракушка просвистела мимо щеки эльфа и, чавкнув, раскололась об крышу. Холодный брызги обдали лицо Ульрика, и водяной столб продвинулся дальше.

Ульрик взглянул на Марфора и увидел, что из носа друга идет кровь. Каналы эльфа были перегружены. Ульрик вытер кровь, пока струйка не затекла в открытый рот. Марфор дышал с каким-то мучительным присвистом.

– Уже почти все, – ободряюще сказал Ульрик. – Совсем немного осталось.

Ульрик посмотрел вниз. Прямо у стены толстым слоем лежал морской мусор – водоросли, плавник и ракушки. Ульрик слышал, как бьются выброшенные на сушу рыбы. Марфор вскрикнул, кровь ударила из носа толстой струей.

– Цепь… – прохрипел он. – Цепь рушится…

Ульрик понял, что кто-то из магов погиб. А возможно, и не один. Кровь уже текла и из ушей Марфора. Эльф пытался удержать поток Чи. Столб воды двигался к середине залива, но гораздо медленнее, чем до этого, и уже начал шататься.

– Прекрати! – закричал перепуганный Ульрик. – И себя погубишь!

Водяная колонна качнулась, вильнула из стороны в сторону и начала опадать. Она с грохотом обрушилась на Круку. Ульрика вместе с Марфором даже подбросило на крыше.

И тут стало очень тихо.

Ульрик обтер лицо товарища рукавом, радуясь тому, что кровотечение остановилось. Марфор с трудом сел. Взглянув в сторону острова, он увидел в лунном свете голую скальную верхушку.

– Не так уж плохо, – сказал Марфор и сплюнул. Тело болело так, словно его долго били ногами.

– Да уж, – сказал Ульрик. – Могло быть и хуже.

Но если Марфор жалел о том, что не удалось вывести водяной столб из залива, то столяр имел в виду состояние товарища.

– Ты сможешь спуститься?

– Да, – сказал Марфор. – Давай заглянем в дом. Может, тот мужик захлебнулся.

Ульрик с сомнением покачал головой, но послушался. Эльфы вошли в дом. Воды было по колено, но мандречен был жив. Он не захлебнулся, как предполагал Марфор. Волной мужчину приподняло и забросило на лавку, где спал его сын. Мандречен так и не проснулся. Он лежал на спине, и на лице его было все то же пьяное блаженство. Марфор пристально посмотрел на мужчину. Ульрик увидел, как крупные капли крови начали сочиться через шрам на лице Марфора.

– Не надо, Марфор, – сказал Ульрик. – Оставь его.

Марфор чуть скривился, и шрам вскрылся целиком. Кровь потекла по лицу эльфа. Но он не остановился. Тело мандречена изогнулось в рвотном спазме. Непереваренные куски вылетели изо рта в фонтане блевотины. Эльфы стояли и смотрели. Марфор вытер лицо рукавом, но особой пользы это не принесло. Старую рану надо было зашивать снова. Мужчина корчился, захлебываясь, но ни один из эльфов даже не пошевелился. Наконец мандречен издал какой-то утробный звук, похожий на те, что слышны на болоте, когда из прогнившей трясины вырывается газ, и затих.

Так нашел свою смерть Радагаст, лучший разведчик дивизии Серебряных Медведей, потомственный палач Рабина.

– Пойдем, – сказал Ульрик. – Тебе надо в госпиталь, а я знаю, где это.

Дренадан услышал скрип несмазанных колес. Маг, восхитивший старого волхва своей наглостью, подвез каталку с телом Валета и остановился за спиной Дренадана.

– Я поражен, – сказал Дренадан, не оборачиваясь. – Вернуть духа в то, что осталось от этого тела…. Тут меньше чем на пятисот гривен стыдно штрафовать. Ты маг шестого класса?