Текст книги "Дорога мёртвых (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 14
Она стучала по почерневшим от времени просмолённым дубовым доскам снова и снова, но что были её маленькие девичьи кулаки в сравнении с воротами вышиною в два человеческих роста и такой ширины, что в них мог бы беспрепятственно пройти целый конный отряд по шесть коней в ряду! В какой-то миг Лиза опомнилась и устало прислонилась лбом к безучастному дереву, хватая ртом воздух и удивляясь тому, что наружу вместе с дыханием вырываются облачка пара. Насколько она помнила, было лето. Во всяком случае, в день, когда она решила покинуть Фоллинге, совершенно точно было лето, день Великого солнца.
Девушка оставила в покое ворота и огляделась: смеркалось. Перекинутый через ущелье мост и стоящий за ним стеной лес тонули в сплошной водяной завесе. Лиза подняла голову и заметила по обе стороны от ворот небольшие сторожевые башни: в левой мелькали в узких бойницах отсветы рыжего живого огня, в правой зияли только тёмные пустые провалы. Между собой башни соединялись узкой галереей, проходившей как раз над воротами, и на самой середине перехода стоял недвижимый силуэт. Волшебница невольно попятилась и чуть не вскрикнула от неожиданности: одетый в тёмно-серое страж ворот медленно натягивал тяжёлый лук.
– Постойте! – крикнула Лиза, подняв вверх обе руки. – Я безоружна, я только…
– Назад, – коротко скомандовал силуэт.
Что-то чиркнуло, и наконечник стрелы вспыхнул в сумерках ярким пламенем.
– Не стреляйте, прошу вас! Мне нужно попасть в Академию, только и всего…
Огненная точка была направлена в грудь Лизабет.
Лицо лучника скрывалось в тени галереи. Лиза хорошо видела лишь руку в перчатке, что сжимала рукоять лука. Медленно и осторожно она опустила руки, не двигаясь с места. Украдкой прикоснулась к закреплённому за спиной посоху, но решила не рисковать.
– Что там такое, Ягир? – послышался второй голос, и над воротами возникла ещё одна фигура, вынырнувшая из левой башенки.
– Девчонка, – неохотно ответил лучник. – Как будто бы.
– Да ладно! – недоверчиво отозвался страж ворот. – Откуда бы ей здесь взяться на ночь глядя. Погоди-ка.
Менее чем через минуту над галереей проплыл огонь зажжённого факела, и девушка различила неприветливые лица солдат.
– Эй, ты! – окликнул её тот, что вышел вторым. – Откуда тебя принесло?
– Из Вестена, господин стражник, – ответила Лиза, понятия не имевшая о том, как следует разговаривать с защитниками крепости. – Я хочу поступить в Академию.
– Где же твоя лошадь? – недоверчиво процедил Ягир, не думая опускать оружия.
– Я пришла пешком, – как можно громче сказала девушка.
– Пешком через Тёмный лес? Держишь нас за дураков? – наконечник стрелы чуть шевельнулся.
– Разве ты не знаешь, что на закате ворота города закрываются? – спросил второй стражник. Свет факела выхватил из полутьмы его усатое лицо и пухлые щёки.
– Нет, господин стражник. Мне говорили только о том, что нужно успеть перейти через мост, потому что он поднимается на ночь!
На галерее послышался шёпот, после чего усатый перегнулся через перила:
– Кто же сказал тебе такое? Этот мост уже много лет как не работает.
Лиза смахнула с лица воду, чувствуя, как к горлу подступает отчаяние. Только сейчас она осознала, что её уже давно бьёт крупная дрожь, а пальцев на ногах и руках она не чувствует совсем.
– Знакомый волшебник, – тихо ответила она.
– Пойду, проверю, – сказал усатый и затопал по деревянному настилу.
– Стой, дурак, – попытался остановить его лучник, но плечистая фигура сослуживца уже скрылась в сторожевой башне. – А ты не вздумай шевелиться, если не хочешь получить стрелу.
В воротах бесшумно приоткрылась низкая окованная железом дверь, и из полутьмы появился стражник с факелом. Остановившись в шаге от Лизабет, он сделал знак лучнику и поднёс огонь едва ли не к самому лицу девушки. Та инстинктивно отшатнулась.
– Странно, – пробормотал усатый мужчина, ткнув её пальцем в плечо. – Похоже, действительно обычная девчонка.
– Так вы впустите меня? – дрожа от холода, спросила волшебница, на что он утвердительно мотнул головой и скомандовал идти следом.
– Это нарушение приказа капитана, – напомнил лучник, опуская, наконец, оружие и задувая мерцающий огонёк.
– К тому же, нарушение указа её графской милости, – добавил он, когда сопровождаемая стражем Лиза поднялась в башенку и оказалась вдруг в тёплой и уютной комнате.
Лучник бросил на гостью взгляд светлых голубых глаз и усмехнулся. – Однажды уже впустили вот такую "обычную девчонку"… И сильно пожалели об этом, потому как она оказалась самой что ни на есть злобной и голодной упырицей. Коих в Тёмном лесу как волков нерезаных.
– Вампиры? – невольно воскликнула волшебница, на миг позабыв дрожать.
– Ягир, расслабься и не пугай девушку. Ну а ты проходи сюда вот, на лавку.
Лиза стянула насквозь промокший мешок, опустила его на пол и села на краешек скамейки, где тут же начала образовываться лужа. Мантия стала похожа на грязную промокшую простыню невнятного цвета, но снимать её девушка постеснялась – под ней было лишь простое, вымокшее платье и облепившие зад панталоны. А в комнате находились четверо незнакомых взрослых мужчин, разглядывающих её безо всякого смущения, как какую-нибудь заморскую диковинку. Только усатый, чуть позже Лизабет узнала, что зовут его Бруном, казалось, зарделся щеками и чувствовал себя неловко.
После многих часов скитаний сторожевая башня казалась девушке лучшим на свете местом: у одной из стен неторопливо мерцал прогоревшими углями небольшой очаг, вдоль стены располагался стол, а за ним, покрытая старым вышитым ковром, – широкая лавка, на которой увлечённо играли в кости двое молодых стражей в крепко сидящих на плечах кожаных жилетах. Сейчас они, разумеется, бросили игру и принялись донимать Лизу расспросами. Брун принёс и поставил на стол котелок, ещё наполовину полный наваристой пшённой каши, нашёл чистую миску и деревянную ложку. Налил в кружку подогретого на огне вина и поставил перед Лизой:
– Выпей для сугрева. Не то заболеешь ещё, не ровен час. А академиков нынче мало осталось… Даже мост вон починить некому.
– Спасибо, – она сделала глоток и зажмурилась. Вино было кисловатым, но таким горячим и ароматным, что у озябшей девушки тут же закружилась голова.
– Где же эта твоя деревня? – сухо поинтересовался лучник, сидевший на стуле и занятый придирчивым разглядыванием наконечников стрел. Тёмно-рыжие волосы его были коротко острижены, через лицо наискось проходил давнишний, неровно сросшийся шрам.
– Фоллинге далеко отсюда, – проглотив пару ложек каши, ответила Лиза, – в дне пешего пути к юго-востоку от Вестена. У нас не бывает таких долгих дождей, да и сейчас существенно теплее по ночам.
"Что если сейчас не середина лета, да и вообще – не то время" – кольнула изнутри тревожная мысль. Она никак не могла отделаться от туманного наваждения. Стоило лишь самую малость обогреться и поесть, у организма тут же появились силы на страх и беспокойство. Не спросишь же в самом деле – а который теперь год, господа стражники, а какое столетие? Украдкой девушка взглянула на поспешно отёртые перед едой о подол руки. Под ногтями красноречиво темнела глина.
– Да уж, помыться тут негде, – хмыкнул усатый Брун, словно прочитав её мысли. – Знаю, умники из Академии привычны ко всяким там мраморным ванным с солями и травами, притиркам и духам. Но придётся тебе, красавица, потерпеть до утра.
– Я должна оставаться здесь до утра? – переспросила девушка.
– Указ её сиятельства – никого не впущать от захода и до восхода солнца, – пояснил Брун. – Потому как шастает по нашим лесам невесть какая дрянь. Тут тебе и оборотни дикие, и лесные эльфы, и подгорный злобный народец, и нечисть всякая, которой и названия нет. Не говоря уже о кровососах, которых с человеком издалека спутать – как два пальца обос…эээ. Короче, не очень нам охота из-за тебя от капитана люлей получить или жалованья лишиться. Поэтому в Академию свою потопаешь тогда, когда рассветёт, а пока вон, на лавке можешь располагаться.
– А лучше рядом с нами! – с улыбкой предложил один из мужчин, отхлебнув из своей кружки. – Уж с нами-то не замёрзнешь, если прижмёшься как следует!
Его приятель громко засмеялся, а Лиза невольно смутилась и почувствовала, как разогретая вином кровь приливает к лицу. В отличие от брата и сестёр, девушка никогда не краснела сильно и не румянилась, как яблочко, но на её бледной и тонкой коже было моментально заметно даже лёгкое смущение.
– А вы, – Брун повернулся к шутникам. – освободите лавку и марш на галерею.
С трудом справившись с мокрыми тесёмками, Лиза принялась проверять внутреннее содержимое заплечной сумки. Больше всего она боялась увидеть размокшие в хлам записи и распухшие от воды учебники, но всё оказалось не так плохо: кожаный переплёт защитил исписанные ровным, аккуратном почерком страницы, а книги лишь слегка подмокли с одной стороны.
– Сними хламиду-то свою, – предложил добрый Брун. – Повесь вон у очага, до утра подсохнет.
Хмурый Ягир исподлобья наблюдал, как худосочная и бледная девка скромничает, одёргивая сырое платье, и для себя решил, что опасения и вправду были напрасными. Ни вампирки, ни суккубы себя подобным образом не ведут. Те, как он слышал, напротив, безо всякого стыда показывают свои прелести и крутят задницами. Он вытащил из приоткрытого сундука, что стоял под лавкой, шерстяное одеяло и бросил на лавку. Лиза поблагодарила его и закуталась по самые уши в колючую и стоящую колом дерюгу. Блаженное тепло медленно, неторопливо захватывало всё её тело. Разумеется, спать она не собиралась, но напряжение, державшее её в стальных тисках целые сутки, уходило. Спустя четверть часа она даже решилась нарушить тишину и задать вопрос:
– Почему мост больше не поднимается на ночь, если в округе так опасно?
Брун выбрал из чугунной поленницы пару увесистых чурбачков, подкинул в очаг и уселся, вытянув ноги. Ответил неожиданно Ягир, который в это время проверял крепление тетивы:
– Механизм повредился, – он бросил на Лизу отрывистый взгляд, – а может, нарочно повредили его. В Академии своей спроси. Может, кому-то это выгодно, чтобы дрянь всякая из лесу в город лезла.
– Да будет тебе, – одёрнул его Брун. – Механика просто хорошего нет. Пригласить бы из того же Вестена, да кто сюда потащится. Край света, считай.
– А Солнечные стражи, – осторожно поинтересовалась Лиза, – разве это не их профессия? Оберегать пограничные города от нежити и прочих опасных тварей?
– Э-э-э, видать ты и вправду издалека, – усмехнулся усатый стражник.
– Это почему же? – Лиза высунулась из шерстяного кокона и расправила поверх одеяла влажные пряди волос.
– Трир не подчиняется церкви Ксая, и никаких Солнечных воинов здесь нет, у нас свои порядки, – через плечо бросил лучник.
Она не знала, что на это сказать. Более того, она не могла даже вообразить себе, что где-то в Веллирии существует целое графство, в котором нет ни Ордена Искателей, ни Солнечной стражи.
– Был тут один святоша заезжий, – задумчиво продолжил Ягир. – Распорядился было статую Ньир с площади убрать и в пыль растолочь. Ни к чему, говорил, нам, честным людям, сумеречные эльфийские боги. Никто, мол, не знает, что у них на уме.
О лунной богине эльфов Лиза знала немного – только из курса общей истории. До войны с эльфами святилища древних богов стояли во многих городах, а как изгнали остроухих прочь за Предел и Вечные горы, так и идолов прошлого порушили и в землю закопали.
– И как – растолкли в пыль? – полушёпотом спросила девушка.
– Только шапка от этого святоши и осталась, даже костей не нашли, – фыркнул лучник и надолго замолчал.
– Ты вот лучше расскажи нам, как цела и невредима через лес прошла? – полюбопытствовал Брун, оглаживая усы. – У нас не то, что девчонки, здоровые мужики с оружием и те ходят лесом только при свете дня. А уж если какие обозы с товаром, так купцы целый отряд охранников нанимают. Неспокойные здесь места, а кто говорит – проклятые. Мол, жили здесь прежде одни только гномы да птицы, а как пришли люди, так и осерчали на них и горы, и лес.
– Не помню, – искренне ответила Лиза, со страхом вспоминая прогулку по странной призрачной дороге. – Я испугалась, а потому по сторонам и не смотрела даже, шла и шла, словно с закрытыми глазами.
– Убежала, что ли, из дому? – спросил Ягир. На этот раз в его голосе вдруг прозвучали живые, человеческие нотки, хотя прежде девушка слышала в нём лишь сухой шелестящий металл.
– Убежала, – тихо сказала она.
Врать она не умела вообще. Не приходилось прежде, да и незачем было. Не говорить лишнего – да, в последние пару лет была нужда держать при себе многие соображения, но вот сочинять на ходу всяческие небылицы, как это умел делать Фредерик, Лиза никогда даже не пробовала.
– От кого? – Брун снял с широкого пояса плоскую флягу, откупорил её, понюхал содержимое и хлебнул из горлышка.
Она укуталась плотнее и теперь смотрела, как огонь, едва ли не выпрыгивая из камина, лижет свежую порцию дров. Больше всего на свете ей хотелось бы оказаться сейчас на чердаке, в их с Фредом маленькой каморке. Впервые с момента, когда она поспешно и решительно оставила родительский дом и без оглядки убежала из Фоллинге, ей вдруг захотелось, чтобы всё происходящее оказалось длинным сумрачным сном. Чтобы она открыла глаза, увидела рыжие затылки Элин и Молли, услышала звонкий голос матери, зовущей к ужину, и мягкий бас отца, наставляющий Фреда прежде, чем тот совершит очередное безумство на заднем дворе. Они жили слишком лёгкой, простой и беззаботной жизнью, были слишком близки и дружны, прежде чем всё вдруг изменилось бесповоротно и окончательно.
– От замужества, – со вздохом ответила Лиза, с трудом сдерживая подступившие слёзы.
Всё изменилось бы даже в том случае, останься она дома…
– Чего? – недоверчиво обернулся Ягир, смерив её неприязненным взглядом. – Да кому ты нужна-то, немочь бледная, кожа да кости. К тому же, магичка.
Было видно, что стражник сильно пожалел о своём минутном сочувствии и теперь всячески пытается исправить ситуацию.
– А по-моему, вполне красавица, – улыбнулся усатый Брун, и его щеки стали похожи на румяные помидоры. – Хотя откормить не помешало бы, это верно. Ну, если в Академию поступишь, там студенты не бедствуют. Графиня лично следит, чтобы всякому, даже из бедного народа, студенту, выделяли и паёк, и форму, и учебники.
– Она волшебница? – робко улыбнулась Лиза.
– Скорее, ведьма, – вставил лучник, поднимаясь со скрипучего стула. – Пройдусь. Неспокойно что-то нынче вечером.
– Отдыхай, – сказал Брун и тоже вышел прочь.
Девушка устроилась на скамейке, поджала ноги так, чтобы они уместились под жёстким, но таким тёплым одеялом и вздохнула. Волны тепла укачивали её, и глаза закрывались сами собой, помимо её воли. «Подремлю совсем недолго, а потом встану и умоюсь водой из кадки», – решила про себя Лиза и моментально провалилась в глубокий сон. Во сне она шла и шла по бесконечной дороге, а рядом с ней шёл призрачный незнакомец, так и не назвавший своего имени.
Глава 15.1
Девушка очнулась от звонкого собачьего лая и откинула с головы одеяло. В распахнутое окошко, что смотрело внутрь широкого двора, светило солнце. Удивлённая Лиза вскочила на ноги, не сразу сообразив, что находится в помещении не одна: хмурый лучник стоял возле потухшего камина и с мрачным интересом изучал «Учебник для искателей первого года обучения», оставленный волшебницей подсушиться на низком табурете. Заметив движение, стражник небрежно захлопнул книжицу и вернул на место.
– Забавно, – хрипло произнёс он безо всякой улыбки на сухощавом лице. – Сначала все дети как дети, изучают заклинания, читают книжки, а потом одни уходят в леса и зарываются под землю, а другие хватаются за огненные мечи и идут их резать… Что же такое этот ваш дар, если не наказание от богов?
– Наверное, – Лиза поспешно натянула мантию и взяла со спинки стула высохшие чулки, – наверное, это зависит от того, как распорядишься своим даром.
– Судя по этому, – он указал небритым рыжеватым подбородком на учебник Вольдемара Гвинты, – ты уже придумала, как им распорядиться?
– Нет, – покачала головой девушка. – В инквизиторы меня точно не возьмут.
Она хотела было добавить, что это всего лишь книга, что человека не стоит судить по одной-единственной книге из дорожной сумки, но не решилась. Неприязненное выражение на лице мужчины не располагало к продолжению разговора.
– Это славно, – почему-то ответил Ягир, наблюдая, как ночная гостья зашнуровывает ботинки. – Как выйдешь на площадь, ступай прямо к горе.
– Спасибо, что впустили меня, – поблагодарила Лиза, подхватывая дорожную сумку.
– Я этого не делал, – мужчина брезгливо дёрнул плечом и указал волшебнице на дверь.
Она уже переступила порог и начала спускаться по лестнице с узкими и крутыми ступенями, когда услышала брошенное напоследок ей в спину: «Была бы моя воля, я бы таких, как ты, в корыте топил сразу после рождения. Проклятые маги, чтоб вам всем пусто было…»
***
Несколько долгих минут Лиза только удивлённо смотрела вверх, задрав голову, не в силах сдвинуться с места. К Академии её привела длинная и красивая дорожка из разноцветных камней, выложенных в виде мозаики. По обе стороны от неё тянулась живая изгородь из блестящих тёмной зеленью кустов самшита, торжественных свечевидных тисов и голубоватого раскидистого можжевельника. За ней располагались незнакомые причудливые деревья с изогнутыми стволами и кривыми извилистыми ветвями, свисающими до самой земли.
Трава здесь была короткой и серебристой, она едва прикрыла бы щиколотки желающему прогуляться по ухоженным газонам. Кое-где среди извивающихся деревьев виднелись статуи волшебников – людей, эльфов и даже странных птицеподобных созданий с раскинутыми в стороны крыльями. Лиза тут же вспомнила рассказ профессора Ильсена о птичьих оборотнях, некогда населявших Вечные горы. Должно быть, в далёком прошлом и люди-птицы, равно как и эльфы, жили среди людей и даже учились или преподавали в Академии.
Девушка ожидала, что дорожка приведёт её к парадному входу со множеством ступеней или к мраморному крыльцу, над которым непременно будет висеть табличка «Академия магии Трира» или что-то в этом духе. Во всяком случае, все таверны, мастерские и магазины, что она успела заметить в городе, были снабжены табличками или полотняными вывесками. Ничего подобного: дорожка уходила в темнеющий в скале высокий разлом. Сама же Академия располагалась не перед замершей на тротуаре волшебницей, а над ней.
Неведомым образом здания из тёмно-серого кирпича, круглые и шестигранные башни, широкие балконы и многочисленные переходы, снабжённые коваными перилами и украшенные металлической листвой и цветами, прикреплялись прямо к отвесной скале. Некоторые небольшие строения так сливались с природным камнем и настолько поросли стелющейся сосной и розмарином, что невозможно было понять, где проходит граница творения рук человеческих либо эльфийских, а где начинается собственно сама гора.
– Дай угадаю, ты приехала учиться и ищешь вход в Академию? – раздался вдруг справа мелодичный девичий голос. Слова в устах говорившей звучали переливисто и нараспев, отчего сразу стало понятно, что говорила не северянка.
Лиза вздрогнула и опустила голову, только сейчас почувствовав, как затекла её шея. Перед ней стояла невероятно красивая девушка в алом шёлковом платье и приветливо улыбалась.
– Я… Ах, да, – потирая затылок, сказала Лиза.
– Могу показать тебе, – ещё лучезарнее улыбнулась красавица и на мужской манер протянула ей тёмную, увитую тонкими браслетами руку. – Я Моника. И я почти всё здесь уже изучила.
– Рада познакомиться, – промолвила Лиза и, жутко смущаясь, прикоснулась к её горячей ладони кончиками прохладных пальцев.
Сейчас она думала только о том, как нелепо, если не сказать безобразно выглядит она рядом с ухоженной, причёсанной и хорошо одетой ровесницей. Старенькая школьная мантия Лизы уже порядочно выцвела, а после вчерашнего ливня и последующей сушки у огня смотрелась совсем неопрятно. Под ногтями до сих пор чернела грязь, а волосы свисали по щекам спутанными сосульками. И она даже не подумала расчесать их с утра, такая мысль не пришла ей в голову, так торопилась Лиза на поиски Академии!
Теперь она вдруг почувствовала себя ужасно – грязной северной дикаркой рядом с настоящей принцессой с юга. А Моника была с юга, это выдавали её безупречная смуглая кожа, большие сияющие карие глаза, обведённые жидким золотом, и пухлые, чуть припудренные мелкими блёстками губы. Волосы южанки – великолепные, волнистые и блестящие – были подколоты изысканными заколками на висках и за ушами. Мочки ушей украшали длинные подвески из розового золота: на тонюсеньких цепочках колыхались, сверкая, мелкие цветы из бриллиантов и рубинов. Лизе никогда не доводилось видеть таких потрясающих украшений, поэтому она с трудом оторвала взгляд от камней и попыталась улыбнуться в ответ.
– Идём же, – Моника повлекла её за собой по дорожке, уходившей в пещеру. – Как тебя зовут?
– Лизабет, – отозвалась девушка и тут же робко поправилась, – можно просто Лиза. Ты тоже приехала поступать в Академию?
– О, нет, я уже год здесь учусь, – радостно сообщила студентка. – Мой отец учёный и работает в горах на раскопках, а я всегда мечтала путешествовать и изучать чужие обычаи. У вас, северян, даже заклинания звучат иначе. Мне поначалу нелегко приходилось во время парных тренировок, не получалось понять по губам и жестам, что выдаст противник в следующую секунду.
Она засмеялась. Крошечные бутоны в подвесках дрогнули и засияли. Девушки вошли под своды пещеры и оказались в длинном коридоре, освещаемом магическими светильниками с нежно-фиолетовым сиянием. Лампы располагались невысоко – так, чтобы их мог зажечь или потушить волшебник любого роста, для этого стоило лишь прикоснуться к изогнутому дугой медному крючку и послать толику энергии внутрь лампы. Моника остановилась на площадке, по обе стороны от которой вверх уходили полукруглые лестницы:
– Правая лестница ведёт в учебные залы, библиотеку, рабочие кабинеты учителей и учёных, а вот левая – в жилую часть Академии. Правда, я слышала, что некоторые студенты предпочитают снимать комнаты в городе из-за слишком строгих правил. То нельзя, это нельзя, ни пошуметь с наступлением темноты, ни как следует поразвлечься, ты понимаешь, да?
Лиза пожала плечами. Она понятия не имела, какие развлечения или шутки входят в репертуар трирских студентов. Нужно было что-то сказать, потому она тихо спросила:
– А ты живёшь в городе?
Моника снова широко улыбнулась. У неё были белоснежные жемчужные зубы, а блёстки светились на губах так, словно это была звёздная пыльца:
– Конечно же нет! Я ведь здесь с папой, а это означает, что нельзя ни-че-го, кроме прогулок по саду и чтения толстенных книг в библиотеке. Выглядеть достойно, вести себя достойно, разговаривать достойно и прочая скукота.
– Наверное, ты из очень знатного рода у себя на родине? – предположила Лиза.
– Ах, да, знатный род, – южанка закатила глаза, изображая своё отношение к упомянутому словосочетанию. – Мой отец – третий сын нашего короля.
– Значит, ты и вправду принцесса? – уточнила девушка.
– Если тебя не смущает то, что всё наше королевство с лёгкостью можно уместить внутри стен Трира, то да, принцесса, – кивнула Моника.
Они поднялись на три пролёта лестницы и оказались перед узорчатыми дверями из какой-то золотистой породы дерева. Лиза осторожно потянула за ручку и приоткрыла дверь на этаж – перед ней было светлое помещение с окнами, на которых стояли в горшках и кадках чудесные кремовые и малиновые гибискусы.
– Когда у тебя экзамены? – поинтересовалась южанка, указав на пролёт между окнами.
Там висела овальная доска из пробкового дуба, на ней длинными булавками были закреплены бумажные объявления, записки и чуть выцветшее расписание.
– Я уже сдала экзамены, – ответила Лиза. – К нам в посёлок приезжала комиссия из Вестенской Академии, и с ними был профессор… магистр Тэрон. Он преподаватель по магической защите.
Моника раскрыла рот от удивления и не сразу отреагировала на слова новой знакомой:
– Магистр Тэрон пригласил тебя учиться? А говорили, что он не берёт учеников, лишь одному сделал исключение в прошлом году.
– Ну да, – Лизабет осторожно провела пальцем по расписанию, отыскивая единственное имя, которое было ей знакомо. – Может быть, он берёт по одному в год…
Напротив распорядка лекций и практических занятий по защите значилось угловатое и сухое: Маг-р Тэрон Л. Она вспомнила цепкий взгляд магистра, который сопровождал её на протяжении всего выпускного испытания, и невольно ощутила ползущие по спине мурашки. Всё-таки, как он оказался на другом конце класса в один-единственный миг? И почему не выдал сердитой председательнице то, что накануне Лиза воспользовалась усиливающим порошком, стафлексом? Действительно ли он почувствовал её дар, тщательно скрываемый из чувства самосохранения, или только подозревал в юной волшебнице силу, которую можно будет развить должным обучением?
– Нужно было оставить твои вещи у меня в комнате, – покачала головой Моника. – А ещё ты, должно быть, голодна и устала.
– Всё в порядке, – улыбнулась Лиза, разглядывая одну из комнат для практики.
Все помещения, за исключением лабораторий и склада учебного инвентаря для уроков боевой магии, были открыты. Девушки осмотрели весь этаж, поочерёдно заглядывая в каждую из аудиторий. Толкнув одну из дверей, южанка вскрикнула и отпрянула назад:
– Не советую смотреть! Зрелище не для слабонервных! Теперь я понимаю, почему эта дверь всегда была заперта…
В небольшом помещении стояли полукругом на специальных подставках скелеты разнообразных существ размером от кошки или собаки до человеческого и, кажется, медвежьего.
– Но это ведь просто кости, – усмехнулась Лизабет. – Учебные пособия. Парочка была у нас в школе, мальчишки пугали ими малышню из младших классов.
Моника всё ещё выглядела испуганной и нервно теребила маленький белый платочек:
– Надеюсь, они не разгуливают по Академии по ночам, как рассказывают старшекурсники. Потому что в этом случае и вправду лучше было бы снять комнату в городе!
На этот раз засмеялась Лиза. Они двинулись дальше. Миновали несколько учебных классов, разнообразных, как и дисциплины, преподаваемые в них. Одни были сплошь завешены картами, рисунками и изображениями неизвестных земель, странных существ и даже, как подумалось девушкам, иных измерений. В других, наоборот, царил минималистический порядок, лишь скромно стояли на столах ученические микроскопы или предметные доски для исследования предметов. Встретился им и иллюзионный кабинет – погружённая в зеленоватый полумрак комната с двумя стоящими параллельно зеркалами и свисающими с потолка приспособлениями из металлических колец и нанизанных на них пластинок. Пока Лизабет зачарованно разглядывала раму зеркала, расписанную витиеватыми символами, Моника вдруг коснулась её волос и спросила с большим удивлением в голосе:
– Почему ты не носишь серьги?
Девушка задумалась:
– Не знаю. Может быть потому, что у меня их никогда не было?
Темноглазая прикусила язычок, но долго молчать она не умела:
– Слушай, давай проколем тебе уши, а? У меня много украшений, я подарю тебе какие-нибудь серёжки! Скажи, что ты согласна, Лиза? А? Согласна?
Лиза потрогала рычаг, который был, по всей видимости, предназначен для поворота зеркала, и взглянула на своё отражение:
– Моника…
– Можно просто – Ника. Ну? Будет очень красиво, вот увидишь!
– Пожалуй, немного позже. Знаешь, у меня сейчас в голове только учёба и… и я бы хотела сначала понять, что это за место, и какие здесь правила. Извини.
– Ничего, может, потом ты надумаешь! – весело ответила южанка и крутанула какую-то ручку. Их отражения в зеркале вдруг вытянулись и принялись извиваться, как дождевые черви, нацепленные на палку. – Смотри, как весело!
Лиза улыбнулась:
– Давай не будем ничего трогать, ну так, на всякий случай?
Ника с лёгкостью согласилась и потянула её дальше по коридору:
– Летом в Академии жутко скучно: занятий нет, ученики разъезжаются по домам, – она вдруг осеклась, словно о чём-то вспомнив, – Я имею в виду те, у кого есть дом, конечно. А откуда ты приехала, и почему совсем одна?
Девушка вздохнула и в двух словах поведала новой знакомой свою короткую историю, умолчав, конечно, о настоящей причине своего побега. Моника слушала на удивление внимательно, в её тёмных глазах отражались сочувствие и тревога.
– Значит, ты не любила того парня? – шёпотом спросила она.
– Дело не в этом, – Лиза потрогала тесёмки, торчащие из капюшона мантии. – Просто мне нужно учиться, а всё остальное… наверное, для этого ещё не пришло время.
– У нас на родине девушку могут выдать замуж в тринадцать или в четырнадцать лет, – сообщила Ника. – А тебе уже восемнадцатый год!
– Я родилась в Пределе, на границе, – тихо сказала Лизабет. – Может быть, те, кто родился так далеко на севере, медленнее созревают?
Она невольно улыбнулась, а собеседница откровенно захихикала:
– Может, у вас просто холодная, как лёд, кровь и не приливает в нужные места? У тебя вон даже руки ледяные, словно ты только что слепила снежок!
Лиза почувствовала, что её кровь устремилась к голове и едва заметно окрасила щёки:
– Думаю, если мне кто-нибудь понравится, – она покусала нижнюю губу, невольно вспоминая встречу на призрачной дороге и загадочного теневого мага, – а я понравлюсь ему, то мы уж как-нибудь найдём способ обогреть друг друга. А теперь не могла бы ты подсказать, как разыскать магистра Тэрона? Я больше никого не знаю здесь.
Моника поводила красивыми глазами туда-сюда, похлопала загнутыми вверх золотистыми ресницами:
– Думаю, это будет просто!
– Почему ты так решила? – спросила Лиза.
– Потому что мой отец работает именно с магистром Тэроном. И чаще всего они бывают в лабораториях на втором этаже. Мы можем проверить это прямо сейчас, идём!
