Текст книги "Пожиратели Душ (СИ)"

Автор книги: Мария Филимонова (Крюкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Мавр, – позвала я хозяина, который как раз занимался книгой учёта.

– Да, детектив? – спросил хозяин салона.

– Отсканируй мне, пожалуйста, этот рисунок, – попросила я его, доставая из целлофанового файлика лист с рисунком.

– Секунду, – ответил мне Мавр и подошел к своему МФУ (принтер, сканер и копир в одном «флаконе»)

Быстро сделав мне цветную копию рисунка, я сложила лист и отдала Мавру каталог, а затем спросила:

– Скажи, никто в последнее время не делал себе татуировки из этого каталога?

Владелец тату-салона как-то странно посмотрел на меня, прервался на секунду, а потом быстро засунул листок в каталог.

– Я пойду, отнесу на место, – сказал он, улыбаясь мне и идя в подсобное помещение.

– Мавр, не советую убегать через заднюю дверь, иначе у тебя будут серьёзные неприятности, – предупредила я его, ледяным голосом.

Мужчина обернулся, старательно делая вид, что не понимает о чём идёт речь. Я ждала, смотря на мускулистого мужчину абсолютно холодными глазами. Даже если он решит от меня убежать или что-то сделать со мной, я успею достать пистолет и выстрелить, в скорости этот здоровенный и накачанный мужик мне уступает.

– Лара, я не понимаю, о чём ты? – говорил он, кладя каталог на МФУ.

– Мавр, сколько было той девочке, которая ушла отсюда в половине одиннадцатого? – спросила я, всё ещё сохраняя свой голос ледяным, хозяин салона опустил голову, задумываясь. А я тем временем продолжила. – Четырнадцать? Пятнадцать? Согласно гражданскому кодексу, вы не имеете права делать татуировки лицам, которым не исполнилось двадцати одного года, исключение составляют только те случаи, когда родители или другие близкие родственники дали письменное согласие на проведение этой процедуры. Если я вызову наряд, и мы проведём здесь обыск, я «уверена», что найду в твоих бумагах разрешение её родителей!

Хозяин салона надолго задумался, то поднимая голову к потолку, то опуская глаза к полу. Я стояла и ждала, не сомневаясь, что добьюсь своего. Ведь если даже я и найду это разрешение, то салон потеряет своих клиентов. Мавр держался на «плаву» только благодаря тому, что никто не жаловался на его сервис, у него не было проблем с законом, никогда не было случаев заражения болезнями или ещё какой-нибудь дрянью. А если сюда прибудет полиция, то ушлые сплетники придумают причину, почему именно сюда нагрянул наряд.

А если я не найду этого разрешения, то его бизнес прикроют сразу же, лицензия будет отозвана, а сам хозяин заведения попадёт в тюрьму, или же будет платить крупный штраф родителям этой девочки. В общем, в том и в другом случае лавочку придётся прикрыть.

Наконец, Мавр с тяжёлым вздохом заговорил:

– С год назад заходил один тип.

– Как он выглядел? – строго спросила я.

– Лара, год прошел. Я не помню, как выглядел клиент, зашедший сюда пару часов назад, а ты меня спрашиваешь о мужике, который заходил сюда так давно, – изумился тот. – В общем, его интересовали цветки бессмертника.

– Он хотел сделать себе татуировку?

– Нет, обновить её, – сказал Мавр.

– То есть как? – не поняла я.

– Он хотел нарисовать ещё один цветок, хотя я сам осматривал тату. Рисунок был полным, но он настоял, чтобы у него был ещё один цветок. Мы согласились. Эти татуировки несложно дополнить, но у него был свой трафарет и он сказал, чтобы татуировка была сделана в точности, как у него на бумаге.

– Показать этот рисунок сможешь? – спросила я.

– Да, я сохранил его в каталоге, – кивнул Мавр, снова открывая альбом.

Пролистав сотню страниц, он нашел нужный рисунок.

– Вот он! У меня на такие штуки профессиональная память!

Я смотрела на этот рисунок, стараясь не показать, как у меня начала скользить паника на лице. Семь маленьких цветков насыщенного кроваво-красного оттенка, – самое большое количество, которое только может быть в рисунке.

– Скопируй и этот, – мертвенный голосом попросила я. – А какой мастер делал татуировку?

– Джинкс, только он уже ничего вам не расскажет, – говорил мужчина, снова включая машину.

– Почему? – изумилась я.

– Умер от передоза, через две недели после того, как сделал этот рисунок тому типу. Сторчался за пару недель… Господи, он ведь никогда даже травки не курил, а тут… Я даже не знаю, что и думать.

– Ясно.

Мужчина быстро выполнил поручение. Забрав оба рисунка, я поблагодарила хозяина салона и быстро вышла на улицу. Мне нужно было отдышаться, и немного успокоиться.

Неужели, прошлое всё-таки вернулось? Неужели, догнало меня? Я столько лет бежала от него, думала укрыться в этот чёртовой дыре, а нет, покоя мне не будет никогда!

Начал моросить дождь, но я не стала садиться в машину, а то ещё в столб въеду. От этого квартала до моего дома десять минут ходьбы, если быстрым шагом, двадцать, если медленным.

У меня в голове это всё не укладывалось. Десять лет я убегала от себя, десять лет я старалась забыть о том, что происходило со мной всё детство, думала, что за все эти страдания я заслужила нормальную жизнь, а вот как всё оборачивается.

Идя по улице, глубоко в своих раздумьях, я не сразу услышала чьи-то шаги, они были в унисон с моими, практически неслышимые. Осторожно сняв пистолет с предохранителя, и расстегнув кобуру, я шла дальше, не сбавляя шаг, старалась только сделать так, чтобы оружие не выпало раньше времени.

Когда шаги стали слышны совсем близко, я вытащила пистолет и обернулась, сзади никого не было, да и в соседней подворотне вроде тоже. Мдам, видимо, заработалась я.

Только я собралась убрать пистолет, как кто-то положил мне руку на плечо, я резко развернулась и выставила оружие. Передо мной стоял взволнованный священник.

– Падре, вы уже второй раз у меня на прицеле, – устало сказала я, убирая пистолет.

– Бог троицу любит, – заметил он, улыбаясь и опуская руки.

– Надеюсь, что нет, – ответила я, вернув тому улыбку.

– Почему?

– Потому что, боюсь, в третий раз я вас всё-таки пристрелю.

– Тогда мне остаётся только молиться, чтобы до этого не дошло, – говорил Себастьян. – Можно поинтересоваться, что делает молодая девушка в столь поздний час на улице?

– Дурная голова ногам покоя не даёт, – решила отшутиться я. – У меня к вам такой же вопрос, падре.

– Решил прогуляться. Не самое удачное время, конечно, но теперь я не один, – сказал мне святой отец. – Не составите ли мне компанию? А то я город совсем не знаю.

– Я бы рада, но я и так второй день не высыпаюсь, поэтому иду домой.

– Тогда я Вас провожу, не дело Вам одной ходить по тёмным, безлюдным улицам.

– Я могу о себе позаботиться.

– Не сомневаюсь. Но у меня есть предложение, – давайте перейдём на «ты»? А то этот официоз не люблю.

– Хорошо.

– К тому же у тебя ведь есть вопросы ко мне. Я готов на них ответить, к тому же совместим приятное с полезным, – прогуляемся, а я отвечу на вопросы. На которые смогу, конечно, дать ответы.

На том и решили, мне, действительно, нужно было задать ему несколько вопросов, ведь неспроста он решил сюда приехать. Я чувствовала, что здесь что-то не так.

– Почему ты решил приехать сюда? Ты знал отца Джозефа? – сразу спросила я.

– Ты делаешь верные выводы. Я был знаком с отцом Джозефом, лично мы виделись всего два раза, но мы часто созванивались и писали письма. А когда я узнал, что его убили, то решил приехать.

– Скажи, у него не было врагов, завистников или же обиженных на него людей? – спрашивала я, подстраиваясь под его темп ходьбы.

– Нет, ничего такого, – говорил Себастьян. – Джозефа все ставили в пример, он ведь родился и вырос в этом городе, именно благодаря ему, местные власти выделили деньги на капитальный ремонт церкви и реставрацию кладбища. Он очень ценил, то, что делал для людей. Понятия не имею, кому он мог мешать.

– А он не рассказывал, может, ему угрожали какие-нибудь старые знакомые, ну, по школе или колледжу? Или может наоборот появился давний друг, о котором он давно не слышал?

– Нет, все старые связи он «обрубил», когда надел рясу священник., Он стал другим человеком, а значит, старый мир он должен был похоронить. Ну, фигурально выражаясь, – пояснил тот, увидев мой недоуменный взгляд.

– Себастьян, может, этот вопрос покажется странным, но ответь, пожалуйста, – просила я его, посмотрев в глаза.

– Спрашивай, – пожал плечами священник.

– Сколько лет было отцу Джозефу на момент смерти?

Себастьян остановился и посмотрел на меня, как на инопланетянина. Но увидев в моих глазах решимость, ответил:

– Шестьдесят пять.

– Понятно, – задумчиво проговорила я, снова переходя на шаг.

– А какое это имеет значение? – спрашивал он.

– Возможно никакого, но у меня есть определённые подозрения. О, ну, вот мы и пришли! – сказала я, когда мы дошли до моего дома. – Спасибо, что проводил.

– Лара, – позвал меня святой отец. – Я был бы очень признателен, если бы ты держала меня в курсе дела, и если понадобиться моя помощь, то я готов сделать всё от меня зависящее.

– Хорошо, Себастьян. Только я прошу, не лезьте и не делайте глупостей. Это дело… – я осеклась на полуслове. Черт, забыла что профессиональные священники на то и профессиональные, что могут из тебя душу вытрясти, а ты этого даже не заметишь. – В общем, с ним не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Потому, постарайтесь без нужды не лезть в него, хорошо?

– Договорились, – сказал он с улыбкой.

Я пошла к дому и закрыла за собой дверь. Не став включать свет сразу, я тихонечко отдернула штору, смотря на улицу, но я успела увидеть только спину удаляющегося священника.

Нет, всё-таки он не так прост, как кажется!

========== Глава 5 ==========

POV Автор

Мавр выгнал из салона засидевшегося мастера, сейчас приводил в порядок учётные записи и бухгалтерию. Тут послышался звук открывающейся двери, Мавр, не отрываясь от бумаг, буркнул:

– Мы закрыты, приходите завтра.

– Мне нужно уладить кое-что, – сказал посетитель.

Мавр узнал голос, но как только поднял голову, получит сильный удар в висок, который лишил хозяина салона сознания.

Проснулся мужчина от сильного запаха гари, глаза слезились, а голова сильно болела. С трудом начиная соображать, он увидел, что сидит в подсобном помещении, а попытавшись пошевелиться, заметил, что он связан скотчем. Всё помещение было задымлено, Мавр задыхался, старался вырваться из пут, но не мог.

Запах гари доносился из главного помещения, пленник старался разорвать скотч, но никак не получалось. Тут огонь появился уже в помещении. Подсобка была сделана из больших деревянных стеллажей, где хранились альбомы с рисунками и фотографиями, огонь перекинулся на них мгновенно.

Хозяин тату-салона всё ещё рвался, когда огонь начал поглощать его одежу и тело.

Сначала загорелись кожаные штаны и ботинки, синтетическая ткань даже не горела, – она плавилась, оставляя на теле жуткие ожоги. Мужчина орал от дикой боли, огонь уже лизал ему руки, начал плавить кожаную жилетку. Последнее, что увидел измученный человек, это золотое сияние, уходящее куда-то вглубь помещения.

POV Лара

Сегодня мне дали выспаться, что было очень странно. Я встала только в десять часов, умылась, позавтракала, оделась и пошла в участок. Я увидела, что от торговых рядов поднимается дым и пар, похоже, там пожар, но это не в моей компетенции, мне преступников ловить надо, а не разбираться в пожарах.

До участка я добралась на автобусе, но проходя мимо штраф-стоянки я увидела, что там стоит мой мерседес… Так! Мне это начало сильно не нравиться! Зайдя в участок, я поздоровалась с коллегами, те как-то странно на меня посмотрели, вынужденно поздоровались и дальше стали заниматься своими делами.

Пройдя к кабинету убойного отдела, ко мне тут же подошёл Глен, и отвел меня в сторонку.

– Лара, тебя всё утро ищут, – говорил мне взволнованный напарник.

– А чего меня искать? Нельзя что ли позвонить? – изумилась я.

– У тебя проблемы, – сказал мне Глен.

– Да, что случилось, Глен? – не понимала я.

– Детектив Дейс! – вдруг услышала я голос полковника. – Зайдите в мой кабинет.

Мои коллеги проводили меня затравленными, но немного сочувственными взглядами. Похоже, зря я не храню у себя в столе лишний тюбик вазелина!

Зайдя в кабинет начальника, я закрыла за собой дверь, шеф предложил мне сесть. Я села на стул, перед столом шефа, стараясь сохранить последние крохи самообладания, поскольку полковник никогда не был так со мной учтив и любезен.

– Лара, у меня к тебе один вопрос. Где ты была вчера вечером, после того, как уехала из участка? – спросил меня начальник участка.

– Я поехала в тату-салон, – честно призналась я.

– Зачем? – спросил меня шеф, его голос в этот момент стал таким металлическим, что я почувствовала себя пленным партизаном на допросе в Гестапо.

– Проверяла кое-какую информацию по фото, что я нашла в комнате отца Джозефа, – ответила я.

– Что именно?

Я достала увеличенный фрагмент татуировки и рисунок-эскиз из тату-салона, и передала их шефу.

– И что это означает?

– Это татуировка, а, следовательно, отличительная черта второго человека на фото, может этот рисунок поможет нам его найти, – сделала я предположение.

– И сколько ты пробыла в салоне?

– В восемь часов я пришла, ушла где-то без двадцати час, – сказала я. – Мавр может подтвердить.

– Не сможет, он мертв, – отрезал полковник.

– Что? – изумилась я.

– Его салон сгорел сегодня ночью, около двух часов. Когда вызвали пожарных, помещение всё выгорело. Тело Мавра нашли в подсобном помещении, он сильно обгорел, практически до костей, умер от болевого шока.

– Господи, – тихо сказала я. – Получается, я тоже могла там сгореть, не уйди я…

– Или могла сама совершить поджог… – вслух подумал полковник.

– Подождите, – недоумевала я, – вы обвиняете меня? Да зачем мне это надо?

– Я не знаю зачем, и никто тебя не обвиняет, но ты была последним посетителем в тату-салоне, – сказал шеф. – И у тебя нет алиби.

– Здорово, я хожу, разрываю себя на части, а теперь меня ещё обвиняют в убийстве, – сказала я раздосадовано.

– Лара, я тебя ни в чём не обвиняю, но у тебя…

Тут открылась дверь, в кабинет вошел мой напарник Глен.

– Я же сказал не заходить! – раздражённо сказал начальник участка.

– Извините, но у Лары есть алиби на момент преступления! – поведал нам Глен.

– Да? – удивились мы оба, я и начальник.

– Да, только что пришел человек и сказал, что был с ней в момент поджога.

– А кто это? – поинтересовался полковник.

– Отец Себастьян.

У меня челюсть отвисла, точно, я совсем забыла, что меня до дома провожал святой отец. Вот как хорошо пригодилась моя неожиданная встреча с падре.

– Ты подтверждаешь? – спросил меня шеф.

– Да, мы встретились случайно на улице. Я решила пройтись до дома, а тут он, – ответила я.

Полковник посмотрел на Глена, мой напарник кивнул. Слава Богу, с меня теперь сняты все подозрения!

– Ладно, Лара, извини, что так получилось. Но я настоятельно советую больше не влипать в такие неприятности, потому что я буду вынужден тебя отстранить от дела, – предупредил меня начальник участка.

– Хорошо, – сказала я. – Я могу идти?

– Да, и пробейте по базам то, что ты выяснила, – попросил нас полковник, возвращая снимок и рисунок.

Выйдя из кабинета, я вздохнула спокойно, но теперь мне придётся быть вдвойне осторожнее, если открыли охоту на меня, то мой напарник, а потом и полиция проклянёт тот день, когда решилась взяться за это дело.

– Что ты узнала? – спросил меня Глен.

– Узнай в архивах города, есть ли человек с такой татуировкой, – говорила я, отдавая напарнику рисунок. – И ищи кого-то схожего с приятелем нашего мертвого пастыря.

– Ладно, подключу нашу картотеку и архивы. Ты уж, извини, что так получилось, – сказал Глен. – Мы опросили мастеров и один из них видел, как ты уходила, а буквально через десять минут ушел и он… Но всё равно… Надо же проверить всех…

– Ничего личного, – сказала я, Глен кивнул и ушел, но горечь от ситуации всё-таки осталась.

Вот как хрупок наш мир, стоит появиться хоть малейшему подозрению, как вчерашние коллеги, друзья и приятели становятся просто смотрителями, а то и врагами.

Я пошла ко входу в участок. Как и ожидалось, Себастьян сидел на стульях для посетителей, закрыв глаза и что-то бормоча себе под нос. Я решила вернуть ему хоть один свой испуг. Сев рядом с ним, я осторожно потянулась к нему, задержала дыхание, а потом сильно дунула в ухо.

Пастырь встрепенулся, посмотрел на меня злыми глазами, но увидев, как я смеюсь, тяжко вздохнул.

– Решила поиздеваться? – спросил он.

– Ты меня напугал целых два раза, должна же я тебе вернуть хоть один, – без обиняков сказала я, ехидно улыбаясь.

– Ну, я же не специально, – оправдывался Себастьян. – А вот ты…

– Да, я мстительная и злопамятная, – сказала я ему. – Кстати, а как ты узнал, что мне нужна помощь?

– Давай выйдем что ли, а то я как-то неуютно здесь себя чувствую, – предложил падре.

– Ладно, у меня всё равно сейчас нет дел. Здесь кафе неподалёку. Выпьем кофе, заодно и поговорим, – согласилась с ним я, полицейский участок, действительно, не располагал к дружеской беседе.

Мы зашли в местное кафе, поскольку это забегаловка выживала только за счёт полицейских, то здесь были скидки для представителей закона. Недорогой кофе, завтрак, обед и ужин, а так же хорошие продукты, что ещё надо для уставшего организма служителей правопорядка?

Заказав пару чашек кофе, мы сели за угловой столик, чтобы никто не мешал. К тому же до полудня здесь обычно было мало людей.

– Так ты мне не сказал, откуда узнал о том, что мне нужна помощь?

– Я случайно подслушал разговор троих прихожан перед утренней мессой. Они говорили о том, что сгорел тату-салон и что последними оттуда выходили парень, – один из мастеров и девушка, похожая на тебя. Как только месса была закончена, я сразу помчался в участок, сказать, что я проводил тебя до дома.

– Что ж, – задумчиво сказала я, попивая кофе. – Я теперь у тебя в долгу. Кстати, ты не разбирал вещи отца Джозефа?

– Да, разбирал, но ничего необычного не обнаружил. Ни писем, ни дневника, ничего, – сказал Себастьян, смотря на меня исподлобья.

Так странно было, у него и раньше был тяжелый взгляд, а сейчас вообще кошмар, с таким взглядом только преступников допрашивать. Когда падре поднял голову, то я заметила, что у него веки немного нависают над глазами, из-за чего и возникает эффект такого тяжелого и пронзительного взгляда.

Да уж, какой интересный человек этот пастырь, и ведь вытащил меня, обеспечил мне алиби, хоть сам и не желал этого. Если бы не его желание прогуляться тем вечером, то у меня бы сейчас отобрали значок и оружие, а так же «мягко намекнули», чтобы я не выезжала из города.

– Отец Себастьян, – начала вдруг я.

Пастырь внимательно посмотрел на меня, черт, теперь нужно как-то заканчивать. Ну почему мне так хочется излить ему душу, хоть никогда не любила священнослужителей. Собравшись с духом, я спросила:

– Скажите, ни у кого из близких Джозефа не было татуировки двух цветков бессмертника?

– Нет, я не припомню ни одного священника, кто бы с ним общался и имел хоть какую-то татуировку. А что? – спросил он.

– Просто я ищу человека, с которым Джозеф был знаком, и у него на предплечье была татуировка этих цветов. Вот я и спросила, может, ты знаешь.

– Так интересно наблюдать за тобой, – сказал вдруг он, улыбаясь. – Ты, то переходишь на «ты», то вдруг снова на «Вы».

– Я просто не привыкла, для меня священник, – это человек к которому нужно обращаться только на «Вы», – говорила я, немного смущаясь.

– Эй, Лара, вот ты где! – услышала я знакомый звонкий девичий голос.

Это была Эмми, одна из моих коллег по отделу. Эмми, или Эмма, миловидная высокая девушка, худощавая, озорная, с копной ярко-рыжих волос, причем эти волосы не были крашеными, светлые зелёные глаза, бледная кожа. В общем, красивая и очаровательная девушка, у которой всегда было полно поклонников.

– Глен тебя ищет, сказал, что вроде как нашел того человека, с татуировкой, – говорила Эмми, а потом обратила внимание на отца Себастьяна. – А вы, наверное, пастырь Себастьян?

– Да, это я, – подтвердил священник, допивая кофе.

– Жаль, что я не пришла на мессу, говорят туда пришли многие, чтобы почтить память отца Джозефа и старика Моргана, – грустно поведала Эмми.

– Да, многие пришли, я и не думал, что Джозеф стольким помог, – сказал мужчина.

– Я надеюсь, что его смерть не заставит Вас отсюда сбежать?! – искренне спросила Эмма.

– Ладно, нам пора, спасибо за помощь, падре, – быстро “сворачивая” дискуссию, говорила я, и оставила несколько купюр на столе.

Мне не жалко, к тому же не люблю быть кому-то должна.

– А он симпатичный, – сказала мне на ушко Эмма, когда мы вышли из кафе.

– И я уверена, что большинство прихожанок на утренней мессе, были молодыми, незамужними женщинами, – предположила я, пока мы шли к участку.

– Ну, почему только незамужними?! – лукаво спросила меня Эмма и мы обе рассмеялись в голос.

POV Глен

Сильно мне не нравился этот священник. Сначала у Лары возникло подозрение насчёт него, но теперь похоже напарница начала доверять ему. Но вот теперь ему не доверяю я. Нет, я конечно рад, что он обеспечил ей алиби, но что он делал так поздно на улице? Вряд ли только погулять вышел, что-то в нём действительно было не так.

Я достаточно хорошо его рассмотрел, пока тот давал показания мне. Держится хорошо, осанка прямая, на вопросы отвечает чётко и по делу, даже мелкие детали подмечал. Чувствовалось, что в прошлом у него была хорошая подготовка, может даже военным был.

А теперь она ещё ушла с ним в кафе. У меня даже ладони вспотели, я не хотел оставлять Лару одну с этим типом. Стоп, я, что ревную её? Дожили!

А ведь я реально ревную! И к кому? К священнику?! Что ей может сделать священник? Да и потом она сама не слабая девушка, я видел её в деле. Прекрасно обращается с оружием, да и застать врасплох её очень трудно. Но от этого Себастьяна всего можно ожидать. Вчера вон проводил её до дома, сегодня сидит с ней в кафе, а завтра что будет?!

Так хватит! Я отчаянно потряс головой стараясь выкинуть из головы ненужные мысли. Напарница дала хорошую зацепку, надо её использовать.

Я позвонил своим приятелям в архивах и начал рассматривать в нашей картотеке похожие рисунки цветов. Может, кто-нибудь будет иметь хоть схожую татуировку.

Всё то время, пока я искал в базе у меня возникало ощущение, что Лара как-то причастна к этому всему. У неё на руках тоже есть такие цветки, только они желто-белого цвета. Расследование теперь движется вокруг татуировки таких же цветов. Что если она будет следующей жертвой или же она с этим связана как-то по-другому?

Через сорок минут я нашел одного человека в базе данных, он умер десять лет назад, но у него и была такая татуировка. Я отправил Эмми за Ларой, надеюсь, хоть наша оперативница вытащит девушку из общества этого священника.

Девушки пришли в участок, дружно смеясь.

– Ну что у нас? – спросила моя напарница.

– Есть кое-что, но я думаю нам нужно срочно ехать, я расскажу всё на улице, – сказал я девушке.

– Хорошо, – согласилась Лара, и мы вышли на улицу.

– Я выяснил, у кого была такая татуировка. Некий Малколм Глау, он умер десять лет назад, но у него остался сын, тоже Малколм, к которому мы и едем, – пояснил я, идя к своей машине.

– И чем это нам поможет? – не понимала Лара.

– Отец Малколма-младшего проходил свидетелем по делу об исчезновении двух женщин Тамары Костен и Элизабет Салливан. Он был подозреваемым в похищениях, но потом из-за недостаточности улик его перевели в раздел свидетелей.

– Исчезновения раскрыли? – спросила она.

– Нет, но Малколм, в то время ещё маленький мальчик, говорил что-то о сатанинском культе, где пропадают женщины, – сказал я.

– Интересно, – задумалась она. – Ладно, тогда поехали.

– Я могу поехать с вами? – спросил вдруг, невесть откуда взявшийся священник.

Я напрягся, значит, он подслушивал.

– Святой отец, вам не место там. К тому же это расследование…

– Вы сказали о сатанинском культе, я не собираюсь никого посвящать в веру, но у мужчины наверняка осталась психологическая травма. Я думаю, если среди вас будет священник, то он впустит вас в дом, и не будет относиться как к шпионам, – говорил он, подходя к машине, вставая чуть поодаль от Лары.

Мне захотелось оттолкнуть его, запихнуть напарницу в машину и уехать отсюда.

– В этом есть смысл, – немного подумав, сказала вдруг Лара.

– Лара! – изумился я.

– Глен, так будет лучше, к тому же присутствие священника заставит заговорить даже статую, – сказала она. – Подумай сам. Он ведь может и отказаться с нами говорить, помня о том, что преступников тогда не нашли. Малколм может просто не доверять полиции и выставит нас за дверь. А нам нужны его показания. Вдруг есть связь между теми преступлениями, что произошли тогда и теми, что происходят сейчас?

– Ладно, только прошу вас не лезть! – попросил я падре.

Девушка села на переднее, пассажирское сидение, а Себастьян сел назад. Не хотелось мне, чтобы он ехал с нами, но ещё больше не хотел ругаться с напарницей, поэтому промолчал. Я всё-таки до сих пор к Ларе не равнодушен, хоть и не показываю этого.

========== Глава 6 ==========

POV Лара

Пришлось ехать в соседний город, потратили полтора часа на саму поездку, а потом ещё минут сорок на поиск дома семьи Глау. Оказывается, Малколм-младший продал дом в городе и купил себе аналогичный, но в трёх милях от населённого пункта. Жил уединённо, разведён, имеет сына двадцати трёх лет, но ни с кем не общается, а так же сидит на успокоительных таблетках.

Подъехав к старому дому, который уже давно никто не ремонтировал, я почувствовала себя немного неуютно. Я не знала, что видел этот мужчина, что напридумывала его, тогда ещё детская, фантазия. Как назло у меня пуговица на манжете кофты разболталась и вылезли нитки, ещё немного и она оторвётся. А так же я нервничала, нервничала очень сильно, старалась, конечно, этого не показывать, но всё равно.

– Ты в порядке? – спросил меня Глен, когда мы шли к дому.

– Да, всё в порядке, – автоматом ответила я, стараясь унять мелкую дрожь в теле.

Звонили мы в дверь довольно долго, никто не открывал. Хотели уже идти к машине и подождать хозяина там, но тут мы услышали шаги, а затем внутренняя деревянная дверь отворилась. Внешняя, полу стеклянная дверь оставалась закрытой.

– Я не стану продавать дом! – сразу заворчал мужчина.

Он выглядел старше своих лет, в 1956 году ему было всего одиннадцать, значит, сейчас ему было шестьдесят шесть, но выглядел он на все восемьдесят: мешки под глазами, мутные и выцветшие серые глаза, кустистые седые брови, щетина, седые волосы были взлохмачены, а рубашка и штаны давно не стирались. Видимо, Малколм очень любит прикладываться к бутылке, поскольку от него ощутимо несло запахом дешёвого спиртного.

Такого приёма мы не ожидали, видать находятся люди, желающие купить его дом, но старик вечно отказывался. Перед дверьми стояли я и Глен, Себастьян стоял сзади, поэтому старый человек не видел священника.

– Нет, мы не покупаем ваш дом, – сказал Глен. – Мы из полиции соседнего города. Нам нужно вам задать несколько вопросов, по поводу того, что случилось с вами и вашим отцом, в деле о пропаже двух женщин.

Старик вдруг расширил глаза, и стал отнекиваться. Себастьян вышел вперёд, Малколм немного успокоился, но потом в его глазах застыла злоба.

– Я больше никогда не поверю священникам! Кем бы вы ни были! – орал Малколм.

Дверь закрылась, я решила сказать:

– Малколм! Две недели назад в нашем городе пропала женщина, – Катрин, а затем начали происходить убийства. Всё это связано с вашим отцом и священником по имени Джозеф, – его убили. Малколм, это… – я запнулась, не хотела говорить, но у меня не было выбора. – Это связано с цветками бессмертника! У вашего отца была татуировка. Малколм нам нужно знать что происходит, иначе будут и другие жертвы. Уже пострадало четыре человека, неужели, вы хотите чтобы и другие люди повторили их судьбу?

Повисла тишина, Себастьян и Глен как-то странно на меня смотрели, но сейчас мне было не важно, нужно было узнать всю информацию.

Очень долго никто не подходил, но затем внутренняя дверь снова отворилась. Малколм теперь смотрел на нас затравлено и боязно.

– Значит, снова началось?

– Что началось? – спросила я.

Старик открыл внешнюю дверь и жестом пригласил внутрь дома.

Мы прошли в запылённую гостиную, я и Себастьян сели на выцветший диван, а Глен сел в одно из кресел, правда, как-то странно посмотрел на священника, но промолчал.

Малколм достал из серванта непочатую бутылку виски, а затем сел в кресло, напротив дивана, где сидели я и святой отец. Старик дрожащими руками открыл бутылку и налил себе напиток в стакан, расплескав по столу половину. Мы не торопили его, поскольку понимали, что воспоминания могут быть слишком болезненные для мужчины.

– Что конкретно вы хотите знать? – спросил Малколм.

Глен достал из внутреннего кармана куртки копию фотографии, которую я нашла в комнате отца Джозефа.

– Вы знаете этих людей? – спросил мой напарник.

– Да, – уверенно ответил старик, – это Джозеф Трей и мой отец, – Малколм Глау.

– А сколько здесь Джозефу лет? – поинтересовалась я.

– Тридцать два, моему отцу тридцать пять, – ответил старик, прихлёбывая виски.

– Но ведь в свидетельстве о рождении… – заговорил Глен.

– Плевать я хотел на это свидетельство о рождении! – огрызнулся Малколм. – Вы думаете, с чего он пошел в священники? Там документы не спрашивают, всех принимают, ведь так?

Этот вопрос он задал, смотря в глаза Себастьяну, но святой отец с честью выдержал такой взгляд, старик сдался первым.

– Это всё тот культ, я не знаю, кому они поклонятся и что они делают, но я знаю одно, – Джозефу было намного больше лет, чем он выглядел, – начал Малколм. – Они дружили с моим отцом несколько лет, а потом…

Мой отец начал меняться, постоянно уходил куда-то с Джозефом. Моя мать и сестра не замечали ничего. Они были рады, что отец нашел себе приятеля. Вот только я стал замечать, что после этих встреч папа приходил каким-то нелюдимым, начал замыкаться в себе. Раньше он постоянно возил меня в выходные на футбол, или на рыбалку. А теперь он все свободное время проводил с Джозефом. Семья для него перестала существовать…

Через несколько месяцев, он пришел с татуировкой, – два цветка бессмертника. А ведь он презирал тату, считал, тех, кто их делает закомплексованными дурнями.

Малколм залпом допил стакан и налил себе ещё, все мы молчали, ожидая продолжения рассказа.

– Он начал говорить, что теперь наша жизнь изменится, – продолжил свой рассказ старик. – Что теперь мы сможем жить вечно! Только я не верил в эти сказки.

Через месяц пропала Тамара, полицейские сбились с ног, ища её, но не нашли. А через несколько недель пропала Элизабет, и все эти два раза моего отца не было дома, естественно, обвинили его. Но Джозефу удалось сделать для него алиби и моего отца перевели в разряд свидетелей, поскольку он был последним, кто видел этих женщин.