Текст книги "Лунное сердце"
Автор книги: Мария Ерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Охотник непроизвольно взглянул на Темиру, пытаясь угадать её реакцию. Та была растерянна, и лишь испуганно хлопала длинными светлыми ресницами.
– Бабушка, ну как же, ведь комната-то у нас одна! – залепетала девушка.
– Да уймись ты. – Монотонно промолвила бабушка, даже не глядя в сторону внучки, и тут же вновь переключилась на охотника. – Ну что, по рукам?
– Ага. Только я ещё с другом, он мне брат почти. Мы всегда вместе. – промямлил Анриш, пытаясь скрыть радость от того, что теперь будет лицезреть Темиру почаще.
– А ещё лучше. – обрадовалась Аркела, косясь на внучку – мол, вдвоём не останетесь. – Зови, но лишь одного.
Анриш кивнул, направляясь к двери.
Для него пока складывалось всё как нельзя лучше.
16
Ян нервно пережёвывал губы, подсматривая из-за забора за той, что пленила все его мысли со вчерашнего дня, и, казалось, успела выудить душу. Иначе зачем он так настойчиво искал с ней встречи?
Бессонная ночь точно поволока легла на воспалённые глаза, которые и в рваные обрывки ненастоящего сна желали видеть лишь её – синеглазую красавицу, чьи белые волосы сейчас были спрятаны под косынку, подобравшую их. В руках «белокурая лань», как окрестил про себя девушку Ян, держала плетёную корзину, в которую она собирала опавшие с дерева поздние яблоки.
О, как она была прекрасна! Тонкая, гибкая, грациозная… Как она наклонялась, как подбирала спелые плоды, белыми цепкими пальцами подхватывая по одному и, поднося их к глазам, визуально определяла, с гнильцой плод или нет.
Ян то потел, то его бросало в холод, но охотник знал одно: он жаждет заполучить эту красотку себе. Её тело манило его, и он уже хотел им обладать, но не только это прельщало парня в девушке. Кажется, он и в самом деле влюбился, ведь скажи она сейчас, чтоб он ждал, и он будет ждать сколько угодно. Да хоть целую вечность. Но вот, кажется, его присутствие за изгородью было раскрыто, но вместо того, чтобы испугаться, девушка изумлённо выгнула бровь.
Тогда Ян перестал прятаться, смело покинув своё укрытие, и дав изучить себя внимательному взгляду синих глаз. В конце концов, он был не из робких, и девушки, бывало, млели в его жарких объятиях, умоляя не покидать их. Но в этот раз он готов был даже пожертвовать своей свободой, лишь бы прекрасная незнакомка сама не погнала его прочь.
Но губы прелестницы медленно растянулись в недвусмысленной улыбке.
И Ян сделал ещё один шаг навстречу.
17
Промаявшись полдня с тушей медведя – доволоки такого до деревни, Анриш отправился на поиски Яна, но отыскать его так и не сумел. Доложив отцу о своей добыче, он взял часть себе – не обязана бабка Аркела кормить его, Анриша с детства учили, что мужчина должен быть добытчиком в семье, а добротному мясу всякий рад. Остальное – старейшине и братьям, как делал всегда, как велели законы охотничьей общины.
Уже вечерело, когда он, забрав вещи, коней – своего и Яна, направился к домику Темиры в надежде на встречу с девушкой, хоть одним глазком взглянуть на неё перед сном, перекинуться одним словечком. Но вскоре его догнал «потерянный» друг, цветущий как роза в разгар Травеня. На лице его сверкала такая мечтательная улыбка, что Анриш даже засомневался, а здоров ли тот.
– Сапфира. – произнёс Ян. – Её зовут Сапфира.
И такое глупое лицо сделалось у него, что сын старейшины не смог сдержать весёлый смешок.
– Так ты о той синеглазке? А я уж подумал, ты заболел…
– Да. Да! Я болен, смертельно болен. Я сражён её красотой! Ты поймёшь меня, друг, когда влюбишься сам. А пока наслаждайся беззаботной жизнью свободного юнца.
На ум сразу же пришла Темира. А ведь и сам он недалеко ушёл от помрачившегося рассудком по вине девушки друга. Разве что не мог он так красиво выражать свои чувства. Пока не мог.
– И ты не спросишь даже, куда мы идём?
– Это неважно. – протянул Ян. – главное, завтра меня ждёт свидание с Сапфирой. И рай, никому доселе неизвестный…
– Совсем сдурел, старый! – всё же рассмеялся Анриш.
Тот не возражал, продолжая глупо улыбаться.
Но сын старейшины вскоре последовал его примеру: у ворот их встречала Темира, зябко кутаясь в свою тёплую накидку.
18
Девушка смущённо пыталась прятать глаза, лишь мельком коснувшись Яна взглядом. Но вскоре, осмелев, задержала взгляд на Анрише. Он же обеспокоенно двинулся ей навстречу.
– Темира? Что случилось?
– Вот. – жрица протянула ему тёплые одеяла из овечьих шкур, сложенные в несколько раз. – Бабушка уже спит, а я не знала, вернёшься ли…
Ему показалось, или страх разочарования промелькнул в её голосе? Значит, она боялась, что он не вернётся?
– Не стоило беспокоиться. – принимая подарок из желанных рук, проговорил охотник. – Мы привыкли к неудобствам. Но всё равно спасибо.
Темира улыбнулась, вмиг покраснев. Хорошо, что было уже темно, и это оказалось не слишком заметно. Они ещё какое-то время молчали, но вскоре девушка сделала вид, что торопится, не в силах больше бороться со странным волнением, что возникало, едва в поле зрения оказывался Анриш.
– Мне пора. Сеновал там. – она небрежно махнула рукой в сторону одной из построек двора, и поспешила скрыться в доме.
Анриш же какое-то время молча смотрел ей в след, после на закрывшуюся дверь, отчего настала очередь Яна усмехаться.
– Я что-то пропустил? – заметил он, разворачивая друга за плечо по направлению к сеновалу. – Это ведь та самая девица, что…
– Её зовут Темира. – перебил его Анриш. – И только посмей посмотреть на неё…
– Понял-понял! – примирительно воскликнул Ян. – Наш малыш, кажется, всё-таки умудрился влюбиться?
Анриш не отрицал, лишь сдержанно улыбнувшись в ответ. Зная друга и его славу относительно разбитых девичьих сердец, он просто обязан был заранее предупредить его и обезопасить тем самым Темиру. Пусть пялится на свою синеглазку. А здесь ему ловить нечего.
Но Ян тут же забыл о ней, опять увязнув в своих мечтах относительно Сапфиры.
«Ну что же, это к лучшему» – подумал Анриш, окончательно успокоившись.
Пора бы на отдых. Сон так и валил его с ног.
19
Лунный амулет, висящий на шее Темиры, заискрился приглушённым светом, налившись тяжестью, и она машинально схватилась за него рукой. Так призывала своих жриц Верховная Мать, и девушка, накинув свой балахон, вышла в ночь.
Раньше она никогда не боялась темноты, но в свете последних событий её воображение играло с ней злую шутку, везде то и дело мерещились мертвецы, и тени преследовали её повсюду.
Амулет становился холодным, да просто ледяным, словно на грудь девушке положили кусочек льда, и Темира, стараясь не думать о страхах, прибавила шага.
На поляну со всех сторон подтягивались другие жрицы, а Верховная Мать, словно изваяние, застыв в одной позе, ждала их всех. Она была явно недовольна, а потому никто не хотел к ней приближаться слишком близко. И лишь одна Сапфира, как всегда, стояла рядом со своей покровительницей в расслабленной позе, и улыбалась своей задумчивой улыбкой.
Темире она никогда не нравилась. И не только потому, что считалась первой красавицей в их общине, затмевая своей красотой других девушек. Вечно держа что– то на уме, Сапфира всегда была немногословна. В её улыбках не было ничего приветливого, она могла не ответить и на приветствие, если в том не испытывала своей надобности. Но Верховная Жрица выделяла её среди прочих, нарекая своей преемницей задолго до того момента, как Селена сама должна будет выбрать ту, что станет служить ей верой и правдой. Ту, что станет на голову, а то и две, выше остальных в силе магии, что одарит её небесная богиня.
Но если сюда и стоило приходить каждый раз по зову Верховной Матери, так это из-за красоты самого обряда. Темира, совсем недавно взятая в круг, как величали жрицы своё избранное магией общество, с интересом и благоговением изучала действо, участвуя в нём, исполняя свою небольшую роль наравне с другими.
Девушки в длинных мантиях становились полукругом, напротив своей предводительницы, что непрерывно читала заклинание, призывая Селену даровать им лунный свет, дабы они могли собрать её бесценное сердце, рассеянное по земле. И Луна, откликаясь, наполняла воздух вокруг своих почитательниц дивным серебром, танцующим вокруг них туманом искрящихся частиц света. И тут, оставляя жриц внутри себя, возникал он – Лунный Храм, стены которого появлялись прямо из воздуха, материализуясь в пространстве и времени, излучая синеватое магическое пламя, которое вскоре становилось спокойным, уходя вглубь прозрачного остова.
Верховная Мать возносила в ответ благодарение, а после обходила полукруг девушек, поднося к губам каждой небесный нектар, похожий на солоноватое вино. Достаточно было сделать глоток, как голова шла кругом, и всё дальнейшее происходило словно во сне – прекрасном сне, возвышающем до небес на пике блаженства.
На какое-то время Темира выпадала из реальности, а потом, возвращаясь, находила себя в круге других жриц, взявшихся за руки, и в тот момент глаза их светились, совсем как у Верховной Матери, но во все времена. Их же магия проявлялась физически лишь в ночь Полнолуния, и Темира на самом деле не знала, как можно её использовать в другое время.
Вот и сегодня, казалось, обряд ещё только начался, но их сцепленные между собой руки говорили об обратном.
Вскоре, Верховная Мать, насыщенная магией, объявила, что все девушки могут идти по домам. Но приказала остаться лишь одной из них – Шанне, на что та, понурив голову, засеменила к Мелиссе.
Небывалая лёгкость граничила в груди Темиры с непонятным грузом, чего раньше с девушкой не случалось. И она привычно потянулась к амулету Селены, висящему на шее, но…
Рука нащупала пустоту. Темиру как молнией ударило: его не было на месте! Видимо, шнурок развязался, лишив хозяйку драгоценной во всех смыслах вещицы. Но возвращаться в такую темень, одной, было жутко страшно. Но что она скажет Мелиссе, когда та обнаружит пропажу? Помешкав с секунду, Темира всё же решила вернуться. Амулет должен быть заметен в лунном свете, так отыскать его проблем не будет. Или, по крайней мере, она попытается…
Но, почти настигнув нужного ей места, Темира услышала громкий шёпот наставницы.
–… ты едва не лишила нас головы, дурная ты девка! Что если правда раскрылась бы?! Я сказала тебе прятать его подальше от берега, а ты? Преподнесла на подносе тем, кто хочет нас теперь уничтожить!
Шанна что-то пролепетала в ответ, но звук звонкой пощёчины заставил её умолкнуть.
Темира замерла, боясь обнаружить своё присутствие, ведь слова Верховной Матери относились… Ей даже верить в это было страшно. Но слишком уж очевидно они прозвучали: «прятать подальше от берега». А ведь тело Гойда она обнаружила именно там. Да и предводитель солнечных сказал, что не успокоится, пока не накажет виновных. А что, если…
– Ты должна понести наказание за свой проступок. – сейчас Мелисса казалась спокойной, но это было обманом.
Она схватила несчастную Шанну за подбородок – та и без того была напугана, но, казалось, Верховной Матери было плевать.
Вначале её глаза вспыхнули знакомой синевой, затем и вся она начала источать яркий синий цвет, впрочем, как и Шанна. Только с той разницей, что свет, исходивший от несчастной жрицы, всё убывал, тогда как холодное пламя Мелиссы увеличивалось в равной пропорции – она забирала у девушки магию, только что подаренную ей во время обряда Селены.
Вскоре Шанна упала на колени, кажется, вместе с магией потеряв остатки сил, и заплакала.
Мелисса же, довольно потирая руки, примирительно, но довольно-таки высокомерно произнесла:
– Не беспокойся, это всего лишь на один круг. Если, конечно, в следующий раз ты сделаешь всё, как надо.
– В следующий раз?! – воскликнула Шанна, и Темира даже издали почувствовала, как напугана девушка. – Но, Верховная Мать, вы сказали, что это будет всего лишь раз! Всего раз, и не более! Я и так поплатилась слишком многим, когда совершила это…
Наигранный вздох.
– Это твоя ошибка, девочка моя. И если ты откажешься её исправлять… Ну что же, думаю круг будет потерян для тебя. Скажи, хочешь ли ты лишиться этого? А теперь убирайся с глаз моих!
И Шанна обреченно побрела в сторону дома.
От неожиданности услышанного Темира сделала шаг назад. Словно это ей угрожала Верховная Мать, словно это она должна была совершить что-то такое, отчего Шанна, кажется, окончательно потеряла дар речи…
Ветка звучно хрустнула под её ногой.
– Кто здесь?! – Тут же насторожилась Мелисса, и она закрутила головой в поисках того, кто мог подслушать и увидеть их разговор и расправу над Шанной.
Темире стало так жутко, что она едва не созналась во всём сразу, ноги так и норовили сделать шаг навстречу наставнице, но вдруг кто-то удержал её, одной рукой схватив за плечи, а другой зажав рот.
И поволок совсем в другую сторону, противоположную той, где с подозрением вглядываясь в темноту, стояла Мелисса.
20
Они бежали – Темира, и тот, кто её насильно удерживал. Но вскоре хватка ослабла, они остановились, и девушка резко развернулась, чтобы взглянуть в лицо человеку, что так бесцеремонно тащил её по ночному лесу.
– Анриш?! – воскликнула она, едва различив знакомые черты лица, такие милые её сердцу. – Ты что, следил за мной?!
Её возмущение было не поддельным, и парень поспешил оправдаться:
– Нет! Я просто… – он запнулся. – Я искал тебя.
– Искал?! – искренне удивилась Темира. – Но зачем? Что-то с бабушкой?!
– Нет, она спит, я заглядывал в дом… Мне не спалось, и сделалось тревожно. – признался охотник, ожидая реакции девушки. Но она молча ждала продолжения. – Я увидел, что ворота приоткрыты, и не знал, что подумать. И решил выяснить у тебя или у твоей бабушки. Но тебя не оказалось в доме…
– И ты отправился в лес на мои поиски?! – казалось, Темира не верит ни единому его слову.
Анриш молча насупился, не зная, что ещё сказать. Но вскоре решил докопаться до истины.
– Лучше скажи, что там произошло? И почему ты пряталась?
Настала очередь Темиры подбирать слова.
– Я была на обряде, посвящённом Селене. Знаешь, мы проводим его каждое Полнолуние. А после… Оказалось, я потеряла свой амулет, и, если не найду его, вероятно у меня будут проблемы…
Анриш помолчал, что-то обдумывая. А потом вдруг произнёс:
– Я слышал, они что-то говорили… Мелисса и эта девушка, насчёт проступка и наказания… Надеюсь, тебя это не касается?
В его голосе было столько настоящей заботы, что Темира устыдилась тому, что собирается соврать. Но, прикусив губу, всё же сделала это.
– Прости. Но я не расслышала, о чём они говорили. Просто не хотелось попасться на глаза Верховной Матери.
Кажется, Анриш поверил. И протянул ей руку, теперь добровольно предлагая принять помощь.
– Пойдём. Амулет отыщем утром, всё равно в темноте это сделать почти невозможно. Да к тому же Верховная Мать ещё может быть там.
Девушка осторожно приняла её, с содроганием ощущая, как переплетаются их пальцы, и его ладонь слегка сжала её, скорее непроизвольно, но оттого ощущения разбежались по телу тёплыми волнами счастья и едва намечавшегося желания чего-то большего.
Парень уверенно потянул Темиру за собой, будто это он вырос в этих краях и знал лес как свои пять пальцев. А она послушно последовала за ним, позволяя вести себя по давно изученным лесным тропам. По дороге ни тот, ни другая, не проронили ни слова, но на душе у обоих было так тепло и уютно, что слов вовсе не требовалось.
Добравшись до дома, им вовсе не хотелось расставаться. Но и стоять, державшись за руки, они тоже не могли – как-никак, Аркела могла проснуться в любую минуту, и расценить всё по-своему. А им так не хотелось опошлять сей прекрасный миг беспочвенными подозрениями в чём-то недостойном. Но вот и настал миг прощаться, которого с трепетом и смущением ждали оба.
– Почему ты мне помогаешь и так заботишься обо мне? – тихо спросила Темира, осмелев, словно и впрямь не знала на то причины.
Знала, да хотела услышать подтверждение из уст того, кто с такой нежностью и печалью взирал на неё сейчас в свете огромной полной луны.
Но Анриш, похоже, не был пока готов к откровениям. Его освободившаяся ладонь очень робко поднялась вверх, осторожно, почти вскользь коснулась щеки Темиры, проведя подушечками пальцев по бархатной нежной коже, и тут же вернулась на место, не в силах пока подарить большего.
– Я волнуюсь за тебя. – шёпотом ответил он. – Я…
Темира ждала его признания, вся превратившись в слух. Но робость охотника перед девушкой взяла верх, и он лишь тихо добавил:
–… встретимся на рассвете. Нужно вернуть твой амулет, раз он тебе так дорог.
На этом они попрощались, Темира скользнула в дом, а Анриш вернулся на сеновал, где громким беззаботным храпом встретил его Ян.
В оставшейся тишине никто не заметил одинокую фигуру, что наблюдала за ними, оставаясь незримой в тени спящего дома. Когда молодые люди разошлись, она ещё какое-то время таилась тут, ожидая, что они могут передумать. Но этого не произошло, и лукавая улыбка растянулась на лице, словно шрам, обезобразивший не тело, но душу.
И из тени легко шагнула в темноту, окутавшую поселение, подсвечиваемое сейчас лишь холодным светом полной луны.
21
Благо, бабушка так и не заметила её ночного отсутствия, и спокойно спала, отвернувшись к стене и мерно похрапывая. Да и самой ей уже пора было в постель, ночь не бесконечна, а рассвет не за горами.
Темира разделась и забралась под теплое одеяло, пытаясь уснуть, но в голову навязчиво пробирались мысли о сегодняшних событиях, об Анрише, его небывалой заботе. Касание взглядов и рук, и девушка не знала, от чего её сердце заходится больше, но чувствовала, что чем дальше движется время, тем больше она думает о молодом охотнике. И ей это нравилось.
Усталость брала своё, и вскоре сон сморил девушку, окунув в свои объятия как в море, и она забылась в нём, блаженно расслабляясь.
Огонь отбрасывал тени, вытанцовывая на потрескивающих поленьях свой завораживающий танец, и тёмный силуэт самого желанного мужчины на свете подрагивал на стене, пока тот приближался.
Она истомилась в желании, ожидая его, но он более не томил её, понимая и испытывая то же самое желание, что и она.
Горячие губы запечатлели след на тонкой шее, возбуждая, обжигая ещё больше, а руки бескомпромиссно обхватили талию, притянув к себе. И вот уже её ноги обвили его тело, и оба почти задохнулись от неизлечимого желания обладать друг другом…
***
Темира заметалась на кровати, словно её выбросило из чертогов рая, в котором она только что была вместе с Анришем. Навь ли? Явь ли? Да всё равно. Всё, что она только что испытала, казалось таким реальным, что никогда до сего времени не испытанное ей наслаждение разливалось по тонким капиллярам огнём удовольствия. Словно и впрямь это произошло с ними. Словно, соединившись не только душами, но и телами, они стали мужем и женой.
И, сонно потянувшись, Темира решила, что пора вставать – скоро им с Анришем предстоял поход в лес, на поиски злосчастного амулета. Если он, конечно, не передумал…
***
Анриш вскочил, словно его обдало волной блаженства – сон, это был просто сон, но какой реальный! Всё его тело пребывало в приятной неге, а безумная страсть, что бушевала в нём и сейчас, словно подначивала его бежать к девушке, дабы исполнить себя…
Но ведь это было безумием! Или впрямь говорят люди правду о лунных жрицах – ведьмы они, и…
«Нет». – Одёрнул себя охотник. – «Темира здесь не причём».
Это он, раз заглянув в её зелёные глаза, теперь желал её вполне естественно. А оттого снились ему подобные сны. И да благословит их Рами, однажды они сбудутся наяву.
Анриш осмотрелся: Ян даже позы за ночь не поменял, хотя храп его стал чуть тише, чем ночью. Вот у кого был крепкий здоровый сон.
А ему надо было вставать, исполнять обещанное. Рассвет уже забрезжил за окошком, а значит скоро станет совсем светло, и труда найти амулет Темиры не будет. Если она, конечно же, знает, где его потеряла.
***
Келбер поднялся с кровати, не думая одеваться, и отхлебнул из бутылки горькой настойки, оставшейся с вечера. Белокурая Мелисса, казалось, ещё крепко спала, тоже обнажённая, и все её прелести были лишь слегка прикрыты длинными волосами, а потому соблазнительное тело уже манило к себе за очередными дарами плотского наслаждения. Да, вчера он был пьян, но это не помешало им полночи заниматься этим, с великим усердием доставляя друг другу небывалое наслаждение. И сейчас он уже подумывал повторить…
Но внезапно разозлился. Проклятая баба! Вместо того, чтобы заниматься делом, он не вылезает из постели этой ведьмы, теряя там остатки разума. А может она специально отвлекает его, чтобы он поменьше думал об убитом Гойде? И о более важной миссии, о которой лунной ведьме знать и вовсе не полагалось… Вполне реально. Хорошо хоть, ему хватило ума отправить гонца за жрецом Рами – похоже, без его помощи здесь не обойтись. А Мелисса… Ну что же, он будет наслаждаться её телом пока на это есть силы и время.
Вот и сейчас белокурая бестия открыла глаза и, первым делом, сонно улыбнувшись, раздвинула стройные ноги, согнутые в коленях, и поманила его пальчиком. Знает, ведьма, что не в силах он противится такому «приглашению».
И, зарычав, Келбер бросился в бой.
А всё остальное ещё подождёт…
22
Влажные от росы ноги жрицы и охотника упрямо шагали в сторону леса, по увядающей траве Вересеня, приминая и без того помятые временем года стебли.
Вчера, в темноте ночи да в магическом свете полной луны, Анриш и Темира были более раскрепощены. Сейчас же они просто шли рядом, боясь лишний раз взглянуть друг на друга, особенно после ночного видения-сна, даже не подозревая, что равно видели его оба.
Дойдя до поляны, на которой проводились обряды, посвящённые Селене, они остановились.
– Как выглядит амулет? – спросил Анриш уже приступившею к поиску Темиру.
– Осколок лунного камня в виде сердца, заключённый в оправу. На кожаном шнурке, небольшой…
Анриш кивнул, и тоже начал искать драгоценную вещицу.
Но поиски ничего не дали. Трава на поляне была жухлой, утоптанной, и найти маленький амулет оказалось сложнее, чем иголку в стоге сена. От досады Темира едва сдерживала слёзы, а Анриш принялся её успокаивать.
– Я не знаю, что теперь со мной будет! – вдруг воскликнула она, и крупные слёзы покатились по почти детскому личику, такому милому, с редкими едва заметными веснушками. – Верховная Мать убьёт меня или выгонит из круга!
Анриш, повинуясь внезапному порыву, обнял её, вначале за плечи, потом, отважившись, прижал к себе всю, бормоча что-то успокаивающее. Девушка не сопротивлялась, два чувства боролось в ней – страха и невероятного притяжения к парню. Её никогда так прежде никто не обнимал.
От охотника пахло сеном, и даже в волосах запуталось несколько соломинок, ведь он спал на её же сеновале. Ей не хотелось их убирать, нарушать нежность и необычайность момента, и Темира очень осторожно, едва касаясь, обняла его в ответ. Ей нравилось чувствовать, как взымается его грудь, прижимаясь к её груди, ладони нежно придерживают спину. Может быть, они простоят так вечность, и никто не посмеет разлучить это хрупкое проявление странного взаимного притяжения?
Но разве могло быть всё так идеально?
И как гром среди ясного неба – Темира замерла, и словно почувствовав это, Анриш насторожился.
– Что с тобой? Ты вся дрожишь… – спросил он, чуть отстраняясь, но девушка не могла говорить.
Будто потеряв дар речи, она протянула руку и указала пальцем на кусты, что проросли между деревьев, и Анриш, вначале не поняв, а потом, присмотревшись, и сам обомлел.
Среди веток, выделяясь на общем фоне бледным пятном, на них незрячими глазами смотрело белое лицо покойницы. Серый балахон, наполовину сползший с одного плеча девушки на землю, подсказал охотнику, что это – одна из жриц Селены.
– Шанна. – только и смогла произнести Темира пересохшим в мгновение ртом. – Это Шанна.
23
Анриш было сделал шаг в направлении того места, где застыв в страшной позе, на них смотрела мёртвая девушка, но Темира внезапно вцепилась в его руку:
– Нет! – вскрикнула она, но тут же, испугавшись, понизила голос. – Пожалуйста, давай уйдём…
– Но, Темира, вдруг мы ещё можем ей помочь? … – попытался образумить девушку тот, но даже издалека было ясно – Шанне уже никто не поможет.
– Нет. – жрица умоляюще сложила руки. – Пожалуйста. Мне страшно. Давай не будем подходить…
Анриш понимал, откуда взялся этот страх. Гойд. Его тоже обнаружила Темира, и после он преследовал её уже будучи мёртвым. Скорее всего, девушка боялась, что то же самое произойдёт и с Шанной.
Тогда охотник коротко кивнул и подал Темире руку.
– Всё хорошо. Пойдём к дому…
Возвращались они тоже молча, девушка то и дело тревожно оборачивалась назад, Анриш хмурился и мрачнел с каждой минутой. Но вот они добрались до поселения, и только тогда Темира заговорила:
– Ты же никому не скажешь, правда?
В её голосе было столько надежды, столько мольбы, что парень безоговорочно кивнул, прошептав:
– Никому. Даю слово.
***
Дома их встретила довольная Аркела и сонный Ян, сидящий за столом. Медвежье мясо было уже разделано, а из печки вкусно пахло томившейся похлёбкой. На столе же их ожидала гора сдобных пышек, да свежее коровье молоко.
– Темирушка! – воскликнула бабушка, едва завидев свою внучку. – Да на тебе лица нет! Что стряслось?
Она уже начала косо посматривать в сторону Анриша, будто это он был виноват во внезапно приключившихся бедах Темиры, но девушка быстро спохватилась, натянув на лицо кислую улыбку.
– Нездоровится мне просто. – соврала она, опуская глаза в пол. – Хотела набрать хвороста, да куда там! Мочи нет.
– А я не догадался! – наигранно посетовал Анриш. – Сам только из леса. Подсобишь, Ян?
Было заметно, что тот, наблюдая за ними, не сильно верил вранью обоих. Но деликатно молчал, покрывая друга и его потенциальную подружку.
– Конечно, подсоблю! – быстро отреагировал он. – Только дрова порублю, а там и за хворостом наведаться можно…
В его глазах играла смешинка, завидев которую, Темира покраснела, а Анриш попытался образумить друга одним только взглядом. И только старая Аркела не сводила обеспокоенных глаз с внучки, искренне не понимая, что могло произойти.
24
Темира тайком посматривала в окно на раздетого по пояс Анриша, умело орудующего топором, и краснела как свёкла – проклятье светлой кожи, поражаясь собственным мыслям. Несмотря на утреннюю прохладу, тот уже вспотел, то и дело утирая пот со лба, но работы не прекращал. Его тело, обычно облачённое в облегающую тунику да кожаный жилет, сейчас предстало перед девушкой в новом свете, и она даже закусила губу, боясь выдать вслух своё восхищение – бабушка, чуя неладное, всё ещё была начеку.
Темира думала, что и Анриш так увлечён работой, что не замечает её подглядываний. Но вот он, обернувшись, вдруг помахал ей рукой, и широко улыбнулся – Темира в тот миг поняла, что улыбки красивее она не видела. И, смутившись поначалу, помахала ему в ответ.
Ян тоже был здесь, и тоже раздет, но девушка лишь мельком взглянула на него разок – он её не прельщал. И хоть не хуже был сложен, чем Анриш, а может, и лучше, да глаза её то и дело возвращались к тому, к кому тянулось сердце.
К обеду оба охотника воротились домой, хвала богам, прикрывшись рубахами, иначе Темира искала бы место, куда можно приткнуть свой взгляд. Однако и она стала привыкать к присутствию мужчин в их доме.
Подав им в кринке воды, она уже спокойнее приняла благодарность, и даже по привычке не юркнула в свой угол, а принялась помогать бабке накрывать на стол.
Однако почти всё оставшееся время за обедом она и Анриш молчали, в отличие от Аркелы и Яна. Вот уж кто был разговорчив и весел, и бабуля обсудила с ним всё от и до – и базарные сплетни, и пользу медвежьего мяса, а когда дело дошло до девиц на выданье, молодой охотник вновь расплылся в дурацкой мечтательной улыбке.
Но когда Аркела выслушала его хвалебную речь, посвящённую Сапфире, губы её скривились в циничной усмешке.
– Дурная девка. Вся в мать. Что ни день, то новый ухажёр. Один у нас, Пирсом звали, даже руки на себя наложил – так с ума сходил по ней. Ан нет, не её кровей оказался, змеища подколодная!
Ян нахмурил брови, но смолчал, а Анриш и Темира переглянулись – не сыскать бы скандала.
Но бабушка и сама поняла, что перегнула палку, и тут же смягчила голос.
– Я тебе вот что, Ян, скажу: держись от неё подальше. Ты парень хороший, а она… Не гляди, что яблочко спелО да белО. Сердцевинка-то гнилая. Отравишься…
На улице раздались голоса, и Темира тревожно взглянула на Анриша – а ну как началось и Шанну обнаружили, и бабка поспешно распахнула дверь, чтобы узнать, что стряслось.
– Убилась! Покалечилась! – кричали сразу несколько женских голосов на перебой. – Горе нам, горе! Не уберегли! Жрица! Одна из дочерей Селены мертва!
И Аркела выскочила из дома, чтобы узнать подробности страшной трагедии, а Ян поспешил за ней.
И лишь Темира нахмурилась больше, чем прежде, а Анриш ободряюще накрыл её сжатые в кулаки ладони, лежащие на столе, своими руками. И прошептал:
– Всё будет хорошо…
25
Вечер догорал как лучина, как огарок свечи в дрожащих руках Дочерей Селены, что неотрывно смотрели на одну из своих сестёр, навеки отдавшую душу своей серебряной богине.
Лицо Шанны было белым, спокойным, абсолютно расслабленным, словно она спала. В серых покрывалах, украшенных символами Луны, она выглядела совсем юной, безмятежной девочкой, и оттого делалось очень жутко.
Мелисса в окружении своих жриц стояла возле самого гроба, и лицо её было столь же бело, как и лицо покойницы. Она безотрывно смотрела немигающим взором на оставившую явь девушку, и что-то напряженно обдумывала.
– Верховная Мать, – еле слышно обратилась к ней одна из жриц, по имени Динисса. – Как вы думаете, что с ней произошло?
Тишина. Тяжкий вздох.
– О, если бы я знала, почему Шанна решилась на такое. – в конце концов ответила она. – Самоубийство – страшный грех. А проститься с жизнью в столь юном возрасте по собственному желанию – вдвойне…
Темира, столь старательно опускающая глаза, словно против воли подняла их в тот миг на Мелиссу, чтобы встретить её прицельный взгляд. Да и её собственное возмущение не укрылось от Верховной Матери – словно она знала, каким-то чудесным образом, что девушка слышала весь их разговор, и могла обвинить её в провоцировании смерти Шанны. Но страх перед Мелиссой сделал своё дело, и Темира так и не произнесла ни слова, вновь потупив взор.
Ещё какое-то время они стояли молча, а потом Верховная Мать велела отправляться всем по домам. Похороны будут завтра утром, а впереди у каждой из них тяжёлая ночь оплакивания усопшей сестры.
Все девушки направились к выходу из дома Шанны, и Темира замыкала их шествие, как вдруг Мелисса удержала её, схватив за руку. Девушка испуганно взглянула на неё, но та, кажется, даже наслаждалась её замешательством.
