Текст книги "Механизм"

Автор книги: Мария Доронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Пошли, – буркнул он и зашагал прочь.

Пол нагнал его пару минут спустя.

– Может, это знак? Какой-то ребус. Подсказка, которую нужно разгадать!

– Знак. Чтобы корабль на мель не сел, – оборвал его Тариус.

Они уже обогнули лес, и теперь казалось совершенно невероятным, что по нему можно было так долго блуждать. Невелик он, да и не так темен. На опушке, перед елями росли тоненькие деревца со светлой, почти белой корой. Оставшиеся кое-где рыжие листья монотонно шелестели. В бумажный этой хор хотелось вслушаться, но Тариус одернул себя. На некоторых ветвях мазками темноты виднелись те мелкие птицы. Они сидели молча и внимательно следили за людьми.

Мимо просвистел камень. Это Пол прицелился в стаю, но не попал, птицы же проявили удивительное равнодушие: ни одна не тронулась с места. Они будто знали, что мальчишка промахнется. То ли это, то ли сердитый взгляд Капитана, но продолжить Пол не решился. В полной тишине они дошли до края леса и увидели впереди вторую группу своей исследовательской экспедиции. Троица бродила по берегу среди целой кучи каменных столбиков разной высоты. Вблизи это тоже оказались изваяния: звери, птицы, морские гады, даже люди. Все они смотрели в сторону моря. Столбики были расставлены не хаотично, так что между ними оставались тропинки, образующие некое подобие лабиринта.

– Что это?

– Что-то, поставленное неизвестно кем и непонятно для чего, – улыбнулся Мэт, пожав плечами.

– Мы видели такого же там, на краю острова, – крикнул Пол, бродя по «лабиринту». – Только он один и гораздо больше.

– Это должно что-то значить, – Дора задумчиво покачала головой. – Вырезать и установить фигуры стоило немалого труда.

– Или тот, кто это сделал и построил здесь дом, был психом, – отрезал Капитан. – И хорошо, если был. Нашли что-нибудь еще?

– Большое болото. Вероятно, глубокое, потому что подпитывается ручьем. В любом случае, соваться туда не стоит.

– А мы поблуждали по лесу, – усмехнулся мальчишка, но разумно не стал вдаваться в детали. – Странный он и совсем пустой.

– То есть?

– Никаких зверей. Только птахи мелкие.

– Если никого не заметили, это еще ничего не значит: лесная живность хорошо прячется. И слышит человека издалека.

– Мелочь есть наверняка, – поморщился Тариус. – А крупному зверю там некуда деться. Да и чем бы тут питаться, разве только рыбой.

– Давайте вернемся в дом, – поежилась Дора. – Может быть, Сенексу повезло больше, и он нашел что-то полезное в библиотеке.

Старика они действительно нашли на втором этаже. Самое для него место: среди другой печальной рухляди. Бумаги хватало – не то слово. Если сложить костер, до неба полыхать будет. Только теперь они увидели на стене рядом с дверью продолжение металлического панно, раскинувшегося деревом с причудливыми плодами и фигурками между ветвей. И эта конструкция тоже была расстроена.

Сенекс сидел за столом, погруженный в толстенный талмуд. Глаза поднял, только когда они подошли совсем близко, – противный старикашка.

– Обнаружили корабль похитителей? – спросил он, словно командир, отправивший на задание бойцов.

– Нет, зато обнаружили странные каменные изваяния, – отчитался Мэт. – Мы надеялись, что вам удастся что-то разузнать.

Сенекс усмехнулся и кивнул на полки:

– Оглянитесь, молодой человек – эти неведомые земли куда обширнее. И не торопятся делиться секретами.

Он развернул книгу, чтобы все увидели страницы.

– Какие странные буквы, – воскликнула Паола.

– Вы знаете этот язык? – нахмурился Мэт.

– Нет.

Капитан не сдержался и хохотнул: а вид-то важный напустил, словно карапуз, листающий газету.

– Пока нет, – ядовито выделил старик.

– Хотите сказать, что можете прочитать незнакомый язык? – удивилась Дора.

Сенекс пожевал губами, словно не очень хотел отвечать.

– Есть подобный опыт. А здесь, – он постучал острым пальцем по книге, – зацепки. Только это совершенно не гарантирует, что я найду полезную нам информацию.

– Или что успеете найти, – заметил Мэт.

– Пожалуйста, не говорите так, – взмолилась женщина.

– Дора, но мы должны быть ко всему готовы, это наше единственное оружие. Ни что это за место, ни как мы сюда попали – пока ничего не известно. Единственная константа: нас кто-то доставил в этот дом. Значит, они вернутся. Вопрос только – когда.

– Что вы предлагаете? – нахмурился Тариус.

– Приготовиться. На тот случай, если похитители вернуться скоро, нужно преградить им вход в дом – по возможности, а там уже… Попробовать выяснить, что им нужно.

– В осаде будем сидеть? – сипло спросил мальчишка.

– Не самая плохая крепость, – криво улыбнулся Мэт. – Сделаем все по правилам: выставим часовых, не дадим застать себя врасплох. А пока ждем, сделаем это временное пристанище поуютнее. Иначе холод одолеет нас раньше.

– Огонь в плите и каминах – вот о чем нужно было уже давным-давно позаботиться, – сварливо поджал губы Сенекс.

– Верно, – покладисто согласился калека. – Раз есть камины, должен быть и уголь. Я видел вчера в подвале дверцу, похожую на чулан.

– Да вы с ума сошли?! – взвизгнула девчонка, глядя на них, точно впервые увидела. – Вы здесь решили поселиться? Нам нужно обратно. Я хочу домой! Сделайте что-нибудь!

– Но, дорогая, ты же видела…

– Я не знаю, не знаю! – затопала она ногами. – Это какой-то бред. Я хочу домой!

Тариус, не размахиваясь, влепил ей пощечину. Девчонка остолбенела, схватившись за щеку. Вот всегда так с этими баловнями: чуть что, сразу в крик.

– Успокоилась?

Злости особой на нее не было, но визг невыносим. И так все на взводе.

Паола всхлипнула и пулей вылетела из библиотеки. Через минуту хлопнула дверь в комнату.

– Эффективно, но можно было и помягче, – промямлил Мэт.

– Подействовало бы на нее что-нибудь помягче. Давайте за работу.

Плиту и чинить не пришлось: женщины-белоручки – мучение в доме. Угольный склад обнаружился там, где и думали, так что не прошло и часа, как камины пылали везде. В комнату девчонки отправился Мэт – уговаривать капризницу. Тихо постучался и что-то втолковывал через дверь, прежде чем его милостиво пустили.

Вернувшись на кухню, Тариус увидел наконец Дору за делом. На столе прибрано. Нашла и крупу, и соль. В кастрюле на плите уже что-то булькало.

– Кофе готов.

– Спасибо. Я пойду сосну – устал. Потом поем.

– Хорошо. Я оставлю вашу порцию на плите.

И на том спасибо.

Поспать было необходимо: ночь предстояла нелегкая. Засыпая, он слышал потрескивание угля в камине и разговор Мэта со стариком в библиотеке. Говорил в основном калека, а Сенекс только буркал ему в ответ.

Когда Тариус проснулся, в комнате было темно, только отблески камина разбавляли сумерки. Прислушался. Тишина. Неужели повезло, и все уже угомонились? Капитан умел ждать, но когда время работает против тебя, бездействие особенно мучительно.

Крадучись он вышел из комнаты. В холле оставили включенными два светильника. Очень кстати. Спите, милые детки, спите сладко. Но не успел он пройти и половины лестницы, из кухни выглянул Мэт.

– Капитан, это вы? Я уж подумал – Пол. Мальчик хорохорится при сестре, но напуган не меньше.

– Я думал, все спят.

– Так и есть. Страх утомляет не меньше работы. Дора, кстати, оставила для вас ужин.

– А вы-то, значит, не напуганы?

Калека растерянно улыбнулся.

– Должен признать, ваше присутствие меня здорово подбадривает. Не так тяжело самому быть в беде, как чувствовать ответственность за них всех. Наверное, так бывает у солдат, сражающихся за родину. Когда они вспоминают стариков-родителей, жен и детей.

– Да солдаты тут при чем? Проще все у них и понятнее. И ни о ком они там не думают. О себе, да о вчерашней красотке.

Теперь на кухне было тепло и уютно. Мэт оставил лишь один фонарь, так что полумрак скрывал запустение. А рагу и горячий кофе довершили картину.

– Так вам невеселые мысли спать не дают?

– Я решил покараулить. Море спокойное, похитители могут вернуться. Или все же есть у них убежище на острове. Нельзя оставить дом без присмотра – двери слишком легкая преграда, а окна без решеток.

– Давайте уж я посторожу. Специально выспался, пока было время. Да и привычнее мне. А вы рано утром смените.

– Вы уверены?

– Само собой. Да еще и явится ли кто. Не беспокойтесь.

– Крикните мне сразу, если что.

Нет, ничего не заподозрил. Простофиля. Это было самым сложным в плане. Дальше все как по маслу. Из подвала он еще днем тихонько вытащил удобный штормовой фонарь и сумку. В кладовке наполнил ее банками и пачкой галет. Прихватил спички и консервный нож (обойдутся как-нибудь), пошарив по ящикам, отыскал флягу и наполнил водой. На пороге кухни он поколебался минуту – стоит ли – но все же вернулся в кладовку и взял с верхней полки бутылку виски.

С чувством невероятного облегчения Тариус закрыл за собой входную дверь, придержав замок, и бодрым, размашистым шагом двинулся к холмам. Отойдя на порядочное расстояние, зажег фонарь. Ночь была ясной и тихой. Слышно только море – ни птиц, ни прочих звуков ночной жизни, когда одни создания подкарауливают других. Возможно, остров действительно необитаем. Но это его уже не волнует.

Одного взгляда на звезды было достаточно, чтобы убедиться – он не ошибся в отношении широты. До суши сутки или двое пути. Он одолеет. Спасая свою шкуру, человек способен на невозможное. Главное, он знает направление.

Подстегиваемый нетерпением и желанием поскорее убраться с проклятого острова, Тариус вытащил лодку из укрытия, спустил на воду, и вот уже весла легко режут волны, легкий ветер подбадривает, берег все дальше и дальше, и можно уже охватить взглядом весь остров. Ему предстояло проплыть мимо южного конца полумесяца, и на краю косы он заметил темный массив изваяния. В темноте не разобрать было, повторяла ли она ту двуличную рыбу. Капитан усмехнулся:

– И какой болван это придумал.

Да, загадка их появления на острове и замысла похитителей осталась нерешенной. Но он не в обиде. Ей-богу, слишком много знать, только мозги пучить. Может, он и подумает об этом потом, выкарабкавшись из передряги и сидя в тепле с трубкой и стаканом бурбона. Тогда это будет в удовольствие. Сейчас же – грести и грести.

Море было спокойно, и Тариус молился всем божествам, выдуманным мореходами, чтобы погода не менялась. Он поймал нужный ритм – не слишком быстрый, как делают простофили, выдыхаясь в первый час. Остров становился все меньше, теряясь во мраке ночи. В прошлом.

Время незаметно струилось. В мыслях Тариуса установилась расслабляющая тишина, когда ничто не обдумывается, не вспоминается, не загадывается. Тело занято делом, и мозг не отвлекает его ненужным шумом. Небо, море, и крохотный светлячок-фонарь в лодке, затерявшийся в этих просторах. Опытный взгляд Капитана между тем отмечал, что густота ночи темнеет. Сейчас около пяти склянок. Все идет своим путем.

Вдруг слева показалась земля. Тариус всмотрелся: остров. Еще один остров. Огибая его, он разглядел узкую косу, вдававшуюся в море, и камень, торчащий на берегу. Это что же, тут все острова так украшены? Но робкая надежда вспорхнула, когда на фоне неба обрисовались смутные очертания дома.

Несмотря на разгоряченность последних минут быстрой гребли, Тариуса пробил холодный пот. Он взглянул на небо, и закружилась голова. Звезды сдвинулись, как картинка, и показывали направление вновь прочь от острова.

– Дьявол, – прошептал Тариус, и губы его задрожали.

Впрочем, глупости: в темноте он просто сбился с курса, видно, здесь сильное течение, а он и не заметил. Ничего, теперь и глаз не оторвет от небесного компаса. Но сначала – для поднятия духа. И, открыв бутылку, Капитан сделал хороший глоток. В голове прояснилось. Страх исчез. Ничего. Вперед! Еще глоток на удачу, и Тариус приналег на весла.

Непрестанно сверяясь с направлением, он греб и греб уже две склянки или три. Определить было трудно. Ни ночь, ни море не замечали его. Тариус не мог удержаться от того, чтобы оглядываться время от времени. Он вздрогнул, заметив темную полоску берега – теперь справа. Веря и не веря, он поднажал, сбиваясь с ритма. Да и какой, к дьяволу, ритм, если вновь показался каменный истукан, а над ним широкой полосой темнел лес. Теперь его сносило к северному острию полумесяца.

Тариус зарычал от ярости и с ужасом увидел, что созвездия успели крутануться, приняв прежнее положение, как в тот злополучный миг, когда он отчалил от берега. Сердце его колотилось, плечи и спина гудели, мысли скакали горошинами в пустом горшке, чудом не выскакивая наружу через уши. Как такое может быть? Что здесь происходит? Магнитная аномалия? Колдовство?

Лодку тихо несло мимо северной оконечности острова, и не дав себе времени подумать, Тариус вновь принялся грести, двигаясь теперь в противоположном направлении от острова. Куда? Он упрямо мотнул головой, отгоняя залетевшую мысль. Плечи нестерпимо ныли. Он греб, и греб, и греб. Тьма начала сереть. Он греб, обливаясь потом, тяжело дыша. Греб и греб. Вдруг словно кто дернул его обернуться. Остров каменной ухмылкой надвигался на него. Тариус завопил. Он колотил по воде веслами, выкрикивая все проклятия, какие подворачивались на язык. Наконец схватил бутылку и разом осушил половину. Закашлялся. Неуемная дрожь, колотившая тело, прошла, и Тариус закричал, обращая свой праведный гнев и звездам, и морю, и проклятому острову:

– Где вы, проклятые твари? Что удумали? А?! Выходите, покажитесь! Вот он я. Ну, выходите разом, где вы! В честную. Что вам надо, что за дрянь вы творите, гниды?

Он запрокидывал и запрокидывал бутылку, глотая жадно, как путник холодную воду, и вскоре швырнул пустую склянку за борт. А лодка, предоставленная сама себе, все плыла и плыла и ткнулась в берег. Чертыхаясь, Тариус вылез из нее и, пошатываясь, цепляясь ногами за песок, камни, сам воздух, через предрассветную серость побрел к дому.

Уже не таясь, а напротив, стараясь каждое движение сделать как можно более громким и резким, он распахнул входную дверь и, топая, прошел в холл.

– Эй! Вставайте все! Вставайте, дьявол вас задери! Вылезайте из теплых нор, крысы сухопутные! Слушайте, что капитан скажет.

Захлопали двери, выскочили Дора, мальчишка и калека.

– Что случилось?

– Пожар?

Тариус прямой наводкой, задавая равновесие скоростью, прошел в кладовку и, схватив новую бутылку, сделал большой глоток. Как славно! Черт возьми, это самое то.

По лестнице застучали шаги. Кто-то крикнул: «Он сошел с ума?»

Тариус расхохотался им в лицо, им всем.

– Сошел! Точно, спятил! И вы тоже. Потому что остров этот проклятый. Нет отсюда выхода, некуда уходить. Слышали вы, кролики трусливые? Нет! Выхода! Все мы тут подохнем или поубиваем друг друга.

– Да объясните же…

– Не лезь, малахольный! – он толкнул Мэта так, что парень отлетел к стене. – Не сметь меня трогать! Давайте пить, праздновать! Скоро все попадем в пекло, надо погудеть напоследок.

– Да в чем дело? – воскликнула Дора.

– А в том, сладкая моя, что нет отсюда дороги морем. Оно кольцом водит, паскуда! Куда ни плыви, обратно вернешься. А звезды такие круги закладывают – башка отвалится смотреть.

– Вы нашли лодку?

– Нашел, слабак. Конечно, нашел! А то ты думаешь, буду с вами тут смерти дожидаться?

– Идем, идем, – женщина обхватила за плечи трясущуюся Паолу и потянула к лестнице. – Он пьян, не слушай.

– Слушай, детка, слушай! Старый Капитан все знает. Куда пошли? Предатели! Паскуды! Эй! Не прячьтесь по своим норам.

Глава 3. Сенекс

После восьмидесяти утро не бывает добрым. Как и вечер, и ночь, когда в голову лезут дурные мысли, а сон бежит прочь, словно дикий зверь. Если повезет, может выдаться неплохой день: нигде в теле не скрипит, не колет, не крутит, и мир представляется не таким уж мрачным. Но начинать день все равно тяжело.

Полоумный пьяница орал до позднего утра, когда совсем уже рассвело. Стучал чем-то, пел – если эти вопли можно назвать пением. Наконец затих. Тогда Сенекс рискнул спуститься: ему необходимо пройтись, размять тело, чтобы прогнать мучительную вялость. Старик осторожно открыл дверь, прислушался и отправился в долгое путешествие вниз, ступенька за ступенькой пересчитывая ребра лестницы. Остальные жильцы наверстывали украденные у сна часы, и он первым делом решил проверить: одержал виски победу или Капитан еще сражается.

Тариуса он увидел в маленькой гостиной. Тот обмяк в кресле: бутылка валяется рядом, голова запрокинута, рот безвольно открыт, по щетинистому подбородку ползет струйка слюны. Отвратительное зрелище. Воплощение человеческой натуры – слабой и порочной по своей сути. Сенекс презрительно усмехнулся и пошел на кухню.

Ужин вчера был неплох, но постоянно питаться консервами – хоть в каком виде – могут себе позволить только молодые и здоровые. Его желудку необходима каша. Крупу Сенекс нашел в кладовке, как и сухое молоко, а навык уже отработан. Конечно, у него есть домохозяйка, но та приходит лишь к полудню. Так что после смерти Елены завтрак он готовил сам. Если готовил. Еда давно перестала быть удовольствием. Прием пищи был частью необходимой заботы о разрушающемся организме, чтобы это разрушение не было слишком быстрым и мучительным. Такой же обязательной частью, как лекарства, режим дня, зарядка для суставов. Ел он медленно и без аппетита, хотя и каша удалась, и кофе здесь был приличным.

Когда он уже заканчивал, на кухне появились Мэт и Дора – сладкая парочка.

– Доброе утро. О, вы уже поели. Хорошая идея, пожалуй, сварю кашу на всех. Прямо-таки семейный завтрак, – нервно рассмеялась женщина. – Ну, что вы! Я помою посуду.

– Благодарю, – сухо ответил старик. – И приятного аппетита.

У него не было никакого желания разговаривать. Еще до завтрака Сенекс решил, что проведет весь день в библиотеке – компания книг куда приятнее. Пусть остальные думают, что он продолжает поиски. Сенекс не собирался ни развеивать эти иллюзии, ни делиться своими соображениями. Однако подъем по лестнице отнимал много сил. Каждый раз на него нужно было решаться, как на подвиг, поэтому он присел отдохнуть в холле. Сенекс поставил палку между ног, оперся на нее и закрыл глаза. В такой позе он мог замирать на часы, и окружающие, переходя на шепот, сообщали друг другу, что он спит. Он мог и задремать, но гораздо чаще слушал. Например, сейчас.

– Как воспринимать его слова? Это пьяный бред?

– Не думаю… Капитан, конечно, злоупотребляет, но не такой это человек, чтобы напиваться вдребезги ни с того ни с сего. Тем более, что нашел лодку. Почему же тогда не уплыл?

– Но все эти разговоры о кружащихся звездах… Как рационально объяснить?

– Хотелось бы, чтобы это в принципе было возможно. Дело в том что… Послушайте, я расскажу только вам, не стоит пока других беспокоить. Вчера я внимательно осмотрел дом. Как видите, он оснащен электричеством, хоть и построен, судя по всему, давно. Но я не нашел источника тока. Ничего, похожего на генератор. Словно электричество вырабатывается прямо из воздуха!

– Может, он просто удачно спрятан… генератор?

– Поверьте, я неплохо разбираюсь в этом вопросе. И не хочу наводить панику, но на острове нечисто. Никогда не верил в подобное, но девочка, возможно, права насчет порталов.

– Что?! Какие глупости. Как?… И зачем?

– Не знаю. Но, учитывая одинаковые детали, явно не случайно.

Глупцы. Сенекс вздохнул. Такие же невнимательные, тщеславные и легкомысленные, как большинство людей, как его тупоголовые племянники, только и мечтающие о наследстве. Что ж, смерть придет, от нее не убежишь. Здесь встретить ее будет даже лучше, чем там, дома. Да, смерть ходит за каждым. Пока человек молод, ему кажется, что это случится нескоро, настолько, что это будет уже будто бы и не он. Не понимают, как быстро все пролетает и оказываешься на краю могилы. «Да я же только начал!» – а тебя уже закапывают. Но это бы еще полбеды. Смерть не всегда терпелива: она может схватить за горло в любую минуту, не дав опомниться. Скоро эти глупцы поймут.

Успокаивающе шумела плита. Запахло кофе и сладковато – кашей. По лестнице застучали шаги: братец, значит, проголодался, а принцесса решила покапризничать. Как он устал от этих «сокамерников» уже сейчас.

Сенекс открыл глаза и увидел, что Мэт выходит из кладовки, перекинув через плечо сумку, в которой явственно позвякивало содержимое. Поравнявшись с ним, парень вежливо улыбнулся.

– Разумно, – заметил старик. – Но эта жидкость может быть и полезна.

– Одну бутылку я спрятал, – подмигнул Мэт.

Что ж, довольно с него болтовни, их страхов и планов. Сенекс поднялся и медленно двинулся к лестнице. Библиотека оправдывала все трудности жизни в этом доме. Пожалуй, если бы он мог выбирать, то предпочел именно это место для свидания со Смертью. Прямо за широким столом, в удобном, идеально поддерживающем спину кресле, с одной из книг на безупречно удобной подставке. Даже сломанное панно не раздражало. Напротив, оно иронично гармонировало с хаосом, творившимся вокруг. Останавливался ли его взгляд на изломанном переплетении фигур во время раздумий или когда он, как сейчас, восстанавливал дыхание после тяжелого подъема, зрелище это помогало, как ни странно, успокоиться, принять реальность во всей ее абсурдности.

Отдышавшись, Сенекс просмотрел вчерашние заметки. Язык поддавался даже быстрее, чем он рассчитывал. Елена оценила бы символичность момента: последние дни своей жизни он проведет за очередной загадкой. В приближающемся конце Сенекс не сомневался: им не дано покинуть остров и вернуться домой. Все они умрут здесь. И мысль эта была странно умиротворяющей. При таком раскладе как не порадоваться маленьким подаркам дома: отличной плотной бумаге, найденной в ящиках стола, удобной точилке для карандашей. Когда жизнь создает комфортные условия для труда, грех самому не стараться. Поэтому-то он был так недоволен, когда Дора пришла звать его на обед.

– Нет, спасибо. Я не голоден.

– Если хотите, я принесу сюда.

– Не нужно, спасибо, – резче, чем стоило, отказался Сенекс (она, конечно, расстроена, но есть среди книг – что за глупость).

По счастью, Дора не отличалась настырностью и упорством: не настаивая, она тихо удалилась – и можно было вернуться к работе. Как часто он встречал это непонимание важности сосредоточенности и погружения в задачу среди людей недалеких, неспособных на подлинно умственный труд. Их собственная «машинка» работает вполсилы – лениво и по привычным схемам. Рожденный смиряться думать не обязан.

Сенекс не различил момент, когда на фоне начался некий шум. Был он не слишком назойлив и громок, но тут же проклюнулся и отвлек, едва внимание расслабилось. Старик как раз расколол очередной «орешек», над которым мысль кружила зорким коршуном, и, довольно усмехнувшись, откинулся в кресле. Тотчас же металлический скрежет и постукивание стали громче. Сенекс не сразу сдался любопытству: тем суетнее оно кажется, чем неподвижнее становится тело. Но все же не выдержал и буркнув: «Что они там творят?» – направился к двери.

Сначала он ничего не увидел: шум шел снизу. Вдруг он стих, а потом лязгнула металлическая решетка, и загудел лифт. Сенекс смотрел, как кабина плавно поднимается на второй этаж и видел за решеткой улыбающегося Мэта. Лифт остановился, и тот вышел, сделав приглашающий жест:

– Вот, попробуйте. Так ведь гораздо удобнее лестницы.

Старик пожевал губами. Сияющий парень вызывал в нем смешанные чувства, но повода для грубости не было никакого. Он молча вошел внутрь, Мэт юркнул следом и нажал на рычаг. Решетка закрылась, дрогнул пол под ногами, и лифт поехал. Внизу их уже ждала широко улыбающаяся Дора: точно так выглядели невестки, поздравляя его с очередным праздником и торжественно вручая бесполезные подарки. Но этот дар, безусловно, был очень кстати.

– Благодарю, – сдержанно сказал он. – Для моих костей это большое подспорье.

– Великолепно получилось, правда? – подхватила Дора. – Я уже боялась, что не выйдет: механизм намертво заклинило. Но Мэт просто гений!

Тот грустно усмехнулся.

– Нет, поломка была не серьезной. Это я … провозился. Да, кстати, не успел показать маленькое открытие. Посмотрите: у рычага три отметки.

– Можно спуститься в подвал?

– Нет, шахта туда не уходит. И потом, сейчас рычаг на самом нижнем делении. Поэтому, – он подмигнул, – предлагаю вознестись и обследовать.

Они вернулись в лифт – достаточно просторный, чтобы вместить троих – и Мэт поднял рычаг до упора. Снова скользящее движение (кабину чуть потряхивало, но машина гудела ровно), и они поднялись над холлом – все же дом был весьма красив. Когда-то. Но вот через решетку показалась просторная комната. Крыша здесь сходилась кверху фонариком, сходство с которым подчеркивали большие окна по бокам, и самое крупное, круглое, как линза (каким же прочным должно быть стекло) находилось прямо над огромным диском механизма, занимавшего большую часть комнаты.

– Это часы! – выдохнула Дора, и Сенекс с усмешкой подумал, что болтливой молодости свойственно озвучивать очевидные вещи, словно для того, чтобы еще больше самоутвердиться в мире.

Действительно, механизм не мог быть ничем, кроме часов. И он тоже был сломан. Отвалившиеся детали, торчащие пружины. Жирная трещина пересекала циферблат, делая его похожим на разбитое сердце. И даже в таком виде часы были прекрасны и… невероятны. Помимо главных стрелок, для которых имелось 25 делений, замерли еще 6 поменьше. Для каждой был свой внутренний циферблат. На каком-то выделялось великое множество делений, на другом – всего два. Вокруг же главного круга шла длинная надпись на том же языке, что и в книгах. Изящно очерченные буквы изгибались замершими червячками. И все покрывал толстый слой пыли.

Мэт осторожно прикоснулся к циферблату искалеченными пальцами, погладил стрелки.

– Этот дом становится все интереснее…

– Мне вот интересно, почему здесь все сломано и запущено, – вздохнула Дора. – Послушайте! А вдруг этот остров и вправду… магическое место? И если мы сможем починить эти часы, они перенесут нас домой.

Сенекс рассмеялся:

– Дорогая моя, вы цепляетесь за соломинку. Предположим даже, Мэт сумеет починить механизм, что, безусловно, будет куда сложнее лифта, а фантазия, хорошо – предположение – о связи с нашим здесь появлением окажется верным. Как вы собираетесь запустить часы? Они, если видите, существенно отличаются от обычных.

– Мы попробуем разобраться.

– Вы оптимистичны. Для вашего возраста это естественно.

– И не безосновательно: я уверена, что в библиотеке найдутся какие-то инструкции или схемы. Да и здесь, посмотрите – какая-то надпись. Как только вы расшифруете язык, мы сможем прочесть.

И она оглянулась на Мэта за поддержкой. Тот, однако, выглядел озадаченным и – смущенным.

– Возможно…

Его оборвал яростный вопль, долетевший снизу. Дора и Мэт бросились к лифту. Сенексу доставило крохотное удовольствие наблюдать за их лицами, пока он сам тащился к кабине. Хотя не узнать голос Капитана было трудно, а это, несомненно, означало проблемы.

На втором этаже они заметили выглядывающую из-за перил Паолу с испуганно округлившимися глазами. Тариус бушевал в холле.

– Где виски?! Где вся гребаная выпивка в этом гребаном доме? Куда попрятались? Отвечайте!

Наконец он заметил лифт, и на секунду в покрасневших осоловелых глазах мелькнуло удивление, но ярость тут же взяла верх.

– Успокойтесь…

Начал было Мэт, но Тариус сгреб его за ворот и прорычал в лицо (даже Сенекс почувствовал тошнотворный запах перегара):

– Где бутылки, чертов ублюдок? Это ты их спрятал?!

– Прекратите! Вы пугаете остальных.

– Я сейчас тебя напугаю – костей не соберешь. Где виски? Отвечай!

И он тряхнул его, как молодую грушу.

– Остановитесь! – бросилась на амбразуру Дора. – Бутылок больше нет. Я выбросила их в море.

– Что?! – замычал Капитан, как разъяренный бык, поворачиваясь к женщине.

– Не слушайте. Это сделал я, – сдавленно проговорил Мэт.

Драма переходила в фарс, и кто знает, чем бы все закончилось, но снаружи раздался вопль: «Помогите!» – отчаянный и смертельно звонкий.

Все замерли, и как запоздалое эхо сверху прозвенело: «Где Пол?»

Девочка бросилась вниз по лестнице, а взрослые, опережая ее, – к двери.

Сумерки едва наступили, и в неверной реальности жильцы увидели мальчишку. Он лежал на земле, видно споткнувшись и полетев плашмя, – метрах в тридцати от дома, а над ним склонились призрачные фигуры, каждая в полтора человеческих роста. Тела их состояли, казалось, из сгустившегося, клубящегося тумана. Невероятно длинные ноги и руки с уродливо тонкими пальцами делали их похожими на отвратительных насекомых. Безглазые лица скалили рты с плотоядно-острыми зубами. Они обступили мальчика и тянулись к нему жадными лапами. Пол вскрикнул, но голос сорвался на середине вздоха, он скорчился, замерев и глядя в ужасе на чудовищ.

Паола тоже замерла, как соляной столб, на пороге, но «сладкая парочка» бросилась на выручку. Создания наконец заметили их и повернулись, пригибая вытянутые головы, будто принюхиваясь. По-змеиному изгибаясь, они потянулись навстречу, лишь один остался около Пола. При всей отвратительности чудовища не казались опасными – уж больно слабыми были тела. Почему же Дора и Мэт замедлили шаги, а потом и вовсе остановились, стискивая руки и прикрываясь ими? Из горла Доры вылетел сдавленный крик.

Тариус, мучимый похмельем, замешкался и, увидев, что происходит, остановился в дверях. Растерянно похлопав глазами, он вдруг буквально бросился в дом. Сенекс усмехнулся, но вышло невесело. Одно из созданий повернуло к нему безглазую голову, из пасти вырвался клочок тумана. Звуки вдруг исчезли. Старки почувствовал, что не может шевельнуться, и страх иглой пронзил сердце. Белесый монстр поплыл к нему, неспешно и неотвратимо. Его тонкие пальцы уже шарили по воздуху, предвкушая добычу. Ледяной холод побежал по телу, останавливая кровь, и Сенекс с тошнотворной беззащитностью понял, что сейчас жадные пальцы погрузятся в него, зубы стиснут шею, и жизнь его выпьют одним глотком.

И тут теплое сияние озарил сумерки. С грозным криком из дома, оттолкнув старика, выскочил Тариус, размахивая факелами. Недолго думая, он налетел на ближайшего призрака и, словно мечом, полоснул того по шее. Отвратительное свистящее шипение пронзило воздух. Чудовище взметнуло руками и развеялось бесформенным облаком тумана. Леденящая хватка исчезла, в легкие хлынул воздух, в уши – звуки мира, Сенекс, едва держась на ногах, прислонился к стене.

Другие создания рванулись было к Тариусу, но тот действовал своим оружием умело, и в мгновение ока еще два облака расползающегося тумана повисли над упавшими людьми. Оставшиеся монстры бежали, стелясь по земле гигантскими слизнями.

Охая, Дора и Мэт встали на ноги. Пола, которому досталось больше всех, пришлось поднимать и вести под руки. Прикрывающий их Тариус, озаренный пламенем, походил на жреца древности, готовящегося принести жертву. Неожиданно для себя, Сенекс хрипло рассмеялся. Паола подхватила его под руку – вовремя, ноги держали слабо – и вдруг крикнула: