Текст книги "Сегодня я Снегурочка!"

Автор книги: Мария Брикер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Мария Брикер
Сегодня я Снегурочка!

Катя потерла мокрой варежкой нос, стряхнула с шарфа и пальто растаявший снег и в третий раз настойчиво позвонила в дверь теткиной квартиры. От отчаяния хотелось плакать. Предупредила же, что поезд прибывает к восьми, а дома у тетушки она будет приблизительно в девять. Сейчас уже половина десятого. Через два с половиной часа Новый год. Куда тетка подевалась? Куда запропастилась ее горничная? Отправилась в театр или в салон красоту наводить? Сомнительно. Тетка планировала веселый сабантуй на двадцать человек. Гости через полчаса начнут собираться. Пора на стол накрывать. Гости, что, тоже под дверью будут Ее величество Агнессу ждать? Что за безалаберность! Она рассчитывала душ с дороги принять, голову помыть, почти сутки в плацкарте! Платье в чемодане измялось, и вообще хочется в туалет.

К слову, о туалете. На лестничной клетке вместо запахов новогодних пирогов и разносолов отчего-то стоял одуряющий запах канализации. Просто удивительно, у них в остреньком пятиэтажном конструкторе, слепленном в позапрошлом веке, пахнет приличней.

Катя со всей силы пнула свой чемодан и пискнула от боли. Уселась сверху, стянула узкий замшевый сапожок. Мало того что ноги промокли и окоченели, теперь ушиб будет. Зачем она только напялила эти неземной красоты сапоги. Мерзкие соленые разводы на тончайшей замше. Испорчены сапожки. Лучше бы ботинки зимние надела, расхлябанные, зато удобные и теплые. И пуховик вместо тоненького демисезонного пальто. Кого она удивить хотела? Тетка все равно раскритикует. Вечно она к ней по поводу нарядов придирается, аристократка хренова. Сама из провинции выбралась, а выпендривается, как махровая интеллигентка. Потолки с лепниной, антикварные мебеля, зеркала и картины в бронзе, синие тяжелые гардины с золотом. Везде золото, даже на потолке! Деревня в шоколаде!

Когда Катя впервые оказалась у сестры отца в московской квартире, ее чуть не стошнило от пафосного блеска. Впрочем, в интерьере своего кошмарного жилища тетушка смотрелась гармонично. Агнесса всегда была такой: вызывающей, манерной и приторной. Стрелки, красная помада, бублик на голове, боа, платье в пол и мундштук в руке. С ее-то рязанской физиономией и фигурой как у бульдозеристки. Однако нельзя не признать, что было в тетушке нечто завлекательное для представителей сильной половины человечества. Мужчины летели к ней, как мотыльки к огню. Она трижды выходила замуж, каждый раз после развода обогащаясь на несколько квадратных метров жилплощади, новую шубку и некоторую сумму на счете в банке. С последним мужем особенно подфартило. Супруг Агнессы скончался и оставил тетушке шикарные трехкомнатные хоромы в элитном районе Москвы, машину, дачу и солидный стартовый капитал для безоблачной жизни. Смерть супруга Агнессу не сильно опечалила. Она наконец-то добилась того, о чем мечтала. Куролесить по жизни в свое удовольствие, собирать светские салоны, окружать себя творческими личностями, читать собравшимся свои стихотворные графоманские вирши, демонстрировать ужасные картины и больше не зависеть от мужчин. Несмотря на сумасбродство тетушкиной натуры и заскоки, Катя ее любила. Но в данную минуту ей хотелось сестрицу отца задушить.

Катя снова натянула сапог, плотнее запахнула пальто, вытащила из кармана сотовый и несколько раз стукнула телефоном по колену. Телефон разрядился еще в поезде, но иногда такой фокус срабатывал и мертвый мобильник вновь оживал. Не вышло. Катя окончательно расстроилась. Разве она могла предположить, что подлый мобильник ей понадобится как спасательный круг. В другом кармане нашелся мандарин. Она поднесла ароматный фрукт к носу, чтобы забить невыносимый запах унитаза, и вздохнула.

Зачем она согласилась приехать? Ведь не хотела! Тетка уговорила. Она, видите ли, жениха ей подыскала достойного. Жених ей даром не нужен. Она собирается спокойно окончить институт, получить диплом историка-этнографа и начать делать карьеру. Карьеру – громко сказано. Должность в каком-нибудь краеведческом музее ее вполне устроит. Платят мало, но и работа со свободным графиком, можно выкроить время и заниматься наукой. История Великого Устюга ее занимала гораздо больше, чем нынешняя жизнь. Говоря по совести, замуж ей на самом деле хочется, как любой девушке, но не с подачи тетушки. Зная вкус Агнессы, можно представить, что за жениха она подыскала. Наверняка какого-нибудь пузатого прощелыгу, как собственный покойный муж – директор сети рыбных магазинов. Такой наукой заниматься не позволит, дома запрет и заставит его обслуживать. Нет уж, дудки! Отказаться от поездки, однако, было невозможно. Если тетка что-то решила – пиши пропало. Весь мозг бы вынесла.

Прошло еще полчаса. Агнесса не вернулась. Почти десять. Через два часа куранты пробьют полночь. Где, спрашивается, она должна отмечать Новый год? В подъезде? На лестнице? Голодная, замерзшая, несчастная и одинокая. Что за свинство такое! Неужели так сложно было записку хотя бы оставить или ключи под ковриком. Консьержки, как назло, на месте не оказалось, а звонить соседям и выяснять, куда подевалась тетка, Кате было неловко.

Что теперь? Почти все деньги на билеты потратила и на подарок. Хороший подарок – керамический одноглазый кот-копилка с красным бантом. Жуть, но тетка будет в восторге. Агнесса котов коллекционирует, бережно в шкаф-витрину ставит, рядом с изящными антикварными вазами и фарфоровыми сервизами. Кто ее может за это чудовищное хобби осудить? Никто! У каждого свои заскоки, но совесть надо иметь! – размышляла Катерина, накручивая одну косичку на палец и с остервенением пожевывая вторую.

Дверь одной из квартир отворилась – и на лестницу выскользнула недовольная мумия с убийственным макияжем и папильотками на жидких крашенных хной волосах. Возраст создания определить не получилось.

– Ты, что ль, Агнескина племяшка будешь? – скрипучим голосом спросила мумия, одернув синтетическое блестящее платье цвета фуксии.

– Ну я, – в тон вопросу ответила Катя.

– Не нукай, не корова, – огрызнулась мумия. – Спускайся немедля вниз. Агнесса за тобой машину прислала.

– А где она сама-то? – растерялась Катя, засуетилась у чемодана.

– В пригороде, на даче. У нее в квартире канализацию с утра прорвало. Весь день с говнищем слесаря воевали. Потом выгребали. Но запашок остался – аж насморк прошибает. Вот она и решила за город податься Новый год справлять и гостей туда перенаправила.

– Да уж, – Катя потерла нос.

– Вот тебе и да уж, – ехидно заметила мумия. – Мы тут миазмы вдыхаем, а Агнеска на природе гостей развлекает. Нахалка! Так ей и передай. – Катя хихикнула, пряча улыбку за косичкой. Мумия нахмурилась. – Почему к телефону не подходишь? Агнеска весь вечер тебе пытается прозвониться. Распереживалась вся.

– Батарейка разрядилась, – виновато объяснила Катя.

– Так она и подумала. Вечно, говорит, у Катьки все не слава богу. Непутевая, говорит, девка растет. Хорошо сообразила меня попросить тебя под дверью поискать. А у меня, между прочим, пироги в духовке и на стол еще не накрыто. Оно мне надо, спрашивается?

– Спасибо, что поискали и нашли! – улыбнулась Катя. Обида на тетушку прошла. Конечно, никто же не виноват, что у Кати дешевый телефон, который постоянно разряжается в самый неподходящий момент.

– На здоровье. Чемодан можешь у меня оставить. Агнеска завтра намылилась вернуться, квартиру в порядок привести. Быстро только проскакивай, чтобы вонища с лестницы не просочилась. – Мумия распахнула дверь.

– Спасибо! – с благодарностью кивнула Катя, затащила чемодан в прихожую к соседке Агнессы, вытащила подарок для тетушки, запакованный в блестящую оберточную бумагу, платье и туфли. Пока она возилась с чемоданом, мумия придирчиво ее разглядывала.

– Ты бы, что ль, космы-то и морду лица в порядок привела, – ненавязчиво заявила она. – Агнеска сказала, что жениха за тобой отправила. Чтобы вы, значится, уже в дороге помиловались. Негоже перед женихом являться с такой рожей.

Катя мельком взглянула в зеркало в прихожей. Воробей замороженный, суслик недокормленный, лохушка провинциальная – охарактеризовала она себя. Настроение снова испортилось. Этого только не хватало! Она, конечно, замуж выходить не собирается, но выглядеть перед претендентом на ее руку и сердце хотелось достойно. Все шло наперекосяк! Перед теткиными знакомыми тоже придется предстать в таком непотребном виде. Тетушка ее потом загрызет. Ну и ладно! Кто в этом виноват? Переживут как-нибудь. Катя сердито поправила косички, намотала шарф на нос, затолкала в объемную дамскую сумку платье и туфли, взяла подарок для тетушки и побежала вниз по лестнице.

– Синяя большая иномарка! – крикнула ей вслед мумия.

– Ага! – отозвалась Катя и распахнула дверь парадного.

В лицо ударил морозный воздух, на голову осыпался снег с козырька подъезда, закружился перед глазами, как сказочная карусель. А жизнь-то налаживается, подумала Катя и вдохнула полной грудью хрустальный воздух новогодней ночи.

Синяя «Тойота Лендкрузер» стояла напротив парадного. Катя распахнула дверь машины, плюхнулась на переднее сиденье, сунула сумку под ноги, на колени взгромоздила кота и хмуро поздоровалась с водителем. Заводить с ним шашни она не собиралась – решила сразу дать понять человеку, что у него нет шансов. Жених оказался крупным мужиком лет тридцати с копной русых волос и темными глазами. Он оглядел ее снисходительно и спросил с некоторым удивлением:

– Вы Катрин?

– Угу, – поморщилась она и подумала, что Агнесса без пафоса никак не может. Обязательно надо выпендриться, даже имя исковеркать. Чем ей обыкновенное русское имя Катерина не угодило? – А вы, значит…

– Василий, – представился он. – Я ваш…

– Догадалась, – раздраженно перебила Катя, поймала на себе изучающий взгляд и с вызовом спросила: – Что вы так на меня уставились?

– Я вас представлял совсем иначе, – равнодушно пожал плечами водитель.

– Какой-нибудь гламурной блондинкой? – ехидно поинтересовалась Катя. – Если хотите знать, я пафос на дух не переношу. Я скромная девушка, и запросы у меня такие же. Платьев от кутюр у меня нет и вряд ли когда-нибудь появятся. Мне это совершенно не нужно. Так что можете расслабиться. Ничего у нас с вами не получится.

– Да я, собственно, не претендую. Просто вы одеты неподобающе ситуации. Джинсы и свитер не самая подходящая одежда для встречи Нового года, – хмыкнул он и нажал на газ.

Катя обиженно моргнула. Не претендует он. Вот так вот сразу взял и все опошлил, расстроенно подумала она.

– У меня туфли и вечернее платье с собой. Просто я подумала, что загородный дом не самое удачное место для вечерних туалетов, – буркнула она и поморщилась, представив, во что превратилось ее единственное вечернее платье из нежного дымчатого крепа и атласа. Платье было винтажное, она купила его в прошлый приезд в Москву в секонд-хэнде, оставив в магазине всю свою повышенную стипендию. Выглядело немного старомодно, но цвет необыкновенно подходил к рыжевато-каштановым волосам и серым глазам. – В конце концов, я же не виновата, что в квартире канализацию прорвало! Где я, по-вашему, должна была переодеваться? На лестничной клетке?

– Честно говоря, меня мало волнуют ваши проблемы. В данную минуту вы выглядите как провинциальная замухрышка, которая только что с вокзала приехала.

– Ну спасибо большое! – пискнула Катя, от наглости Василия у нее сел голос. Невоспитанный хам!

Василий угрюмо на нее покосился:

– Говорю как есть. Я вам комплименты отвешивать не нанимался. Моя задача доставить вас в целости и сохранности до места. Надеюсь, новогодний подарок для хозяйки вы не забыли с собой взять?

– Не забыла, – Катя с раздражением тряхнула керамического кота в блестящей обертке и вздрогнула – лапища Василия мгновенно накрыла ее руку, прижав кота к ее ногам.

– Осторожней! Разобьете, не дай бог! – воскликнул он.

– Это вы осторожней, блин! За дорогой следите! Что вы меня, блин, лапаете! – разозлилась Катя, стряхнув его руку, которая сползла с кота на колено. «До чего бывают люди до чужого добра жадные», – мелькнула в голове крылатая фраза из любимого мультика.

– Дура, – наградил ее очередной «любезностью» Василий. Ничего себе жениха тетушка ей подсуропила. Не успели познакомиться, обзывается уже! Катя надулась и решила с Василием больше в разговоры не вступать. Однако новый знакомый продолжил ее отчитывать, как школьницу. – Почему вы не дождались меня, а спустились? Я же предупредил, что поднимусь, а потом сопровожу вас до машины лично. Только не надо мне про канализацию песни петь. Вы поступили неблагоразумно.

Катя хмуро уставилась на своего жениха. Он действительно такой «ку-ку – благородный рыцарь» или прикидывается? Она еще замуж за него не вышла, а он уже свои правила устанавливает. Какого рожна!

– Что, по-вашему, со мной может произойти в подъезде элитного дома? – с вызовом спросила она.

– Да все что угодно! Вас банально могли ограбить или вовсе убить.

«Параноик», – подумала Катя и ядовито заметила:

– Скажите еще обесчестить.

– Это вряд ли, – еще раз оглядев ее с ног до головы, парировал он. Катя выпучила глаза, чтобы высказать все, что она думает о нахале, но Василий вдруг подобрел и панибратски похлопал ее по плечу. – Ладно, не обижайтесь. Я сам виноват, замешкался в машине. А вы молодец! Сразу видно – профессионалка. Отличная идея – завернуть подарок в плебейскую упаковку. Никто никогда не заподозрит, что под блестящей мишурой ценная вещь.

Катя открыла было рот, чтобы возразить, но снова промолчала. Что-то она совсем перестала понимать своего так называемого жениха. Спасибо тетушке – наверняка наплела про нее черт-те-что. Представила искусствоведом-экспертом по редким древностям или знаменитым археологом вместо историка-этнографа. Агнесса любила щедро приукрасить действительность. Вот результат. Похоже, Вася решил, что она везет в подарок любимой тете историческую реликвию. Впрочем, так оно и было отчасти. Кота она купила на блошином рынке у бабули, которая сама выглядела как реликвия: старомодная меховая шляпка с плюшевой розой, запорошенный пудрой нос, ажурные перчатки и пальто с облезлым лисьим воротником. За свою реликвию бабка запросила двести пятьдесят рублей. Катя накинула сверху полтинник. Жалко старушку стало. Было бы больше денег, накинула бы еще.

– Ладно, к счастью, все обошлось, – перевел разговор Василий. – Полагаю, что в машине вам переодеваться будет неудобно. Я припаркуюсь около ближайшей заправки. Вы зайдете в дамскую комнату и приведете себя в порядок. Прошу прощения, но ничего более уместного мне в голову не приходит. Магазины закрыты. В кафе и рестораны сейчас вряд ли можно пройти без пригласительных.

– Ничего страшного, туалет вполне подойдет, – буркнула Катя и немного повеселела. В дамской комнате она мечтала оказаться уже давно, а теперь это желание вообще стало навязчивым: от внезапной приторной любезности жениха начало подташнивать. Интересно, где работает этот придурок? Судя по машине и одежде – не бедствует. Выправка военная, на голове сущий бардак. Самому не помешало бы голову сполоснуть или хотя бы причесаться. Внезапно она ощутила странный порыв запустить руку в его шевелюру. Оторопев от своих желаний, Катя шмыгнула носом и отвернулась к окну. Заснеженная Москва сияла и переливалась новогодними гирляндами и яркими витринами. Дорога была почти пустой. Ничего удивительного, почти половина одиннадцатого. Все нормальные люди сейчас за праздничными столами сидят, старый год провожают и салат оливье кушают. Только она едет в машине с лохматым идиотом и одноглазым керамическим котом, несчастная и голодная. Желудок жалобно булькнул. Катя страдальчески вздохнула.

«Тойота» плавно въехала на заправку, припарковалась на площадке рядом с ночным магазинчиком. Катя, не дожидаясь очередной любезности «жениха», выскочила из машины и бегом направилась в дамскую комнату. Василий ринулся следом, не отставая ни на шаг. Дойдя до двери с пометкой «Ж», Катя не выдержала и резко обернулась.

– В туалет тоже со мной пойдете? – нахально спросила она и с изумлением уставилась на Васю. Он был выше на две головы и широк в плечах. Под стильным бежевым пальто угадывался рельеф мышц. В машине «жених» не казался таким огромным. Прямо русский богатырь. Кудри русые, глаза карие, нос греческий, на подбородке ямочка. Красотой особой не блещет, но впечатляет. Жуткий брутальный монстр. Такой если обнимет, кости треснут, подумала Катя и испытала некое волнение в груди. Что это с ней? Интеллигентные мальчики в очках – вот ее идеал мужчины, а не этот жеребец-производитель. Явно с дороги переутомилась.

– Подарок давайте, – хмуро отозвался он, заметив на себе ее изучающий взгляд. – Я подержу.

– Ага, щаз! Нашли дуру. Возьмете подарочек и тю-тю, – пошутила Катя и вжала голову в плечи. Вася посмотрел на нее так выразительно, что захотелось провалиться сквозь землю. Она юркнула в туалетную комнату и заперла дверь. Только потом пожалела, что кота с собой прихватила, кабинка оказалась узкой, раковина маленькой. Грохнуть «бесценное» творение рук человеческих в два счета можно. Вася тогда умрет с горя.

Кое-как она стянула узкие джинсы и свитер, переоделась в платье, которое, к счастью, на фигуре выглядело вполне пристойно. Немного подумав, стянула промокшие сапожки и надела туфли. Расплела косички, закрутила волосы в пучок, заколола гребнем, оставив две хулиганские прядки на свободе, сделала легкий макияж, накинула пальто и услышала стук в дверь.

Василий ждал ее снаружи, хмурый и напряженный.

– Побыстрее нельзя было? Нам еще добираться до места полчаса, – мрачно поинтересовался он.

Катя наградила Василия презрительным взглядом и величественно пошла к машине.

Ехали молча. Катя злилась и мерзла. Платье неприятно холодило тело. Идея надеть туфли тоже оказалась глупой. Мешковатое длинное пальто на рыбьем меху не спасало от неприятного озноба. Просить включить печку сильнее Катя из принципа не стала. Гаду Васе это в голову, разумеется, не пришло. И вообще, она так старалась, марафет наводила, а эта сволочь богатырская в ее сторону даже не смотрит. Уставился на дорогу и сосредоточенно крутит баранку. Нет, это явно не герой ее романа.

– За нами, похоже, хвост. Держитесь! – сказал негерой ее романа и ударил по газам. Катя вжалась в кресло и с выпученными глазами уставилась в окно. Перед глазами мелькали высоковольтные столбы, заснеженные елки и березы, поселки, светофоры – машина неслась по ночному шоссе с бешеной скоростью. Похоже, паранойя Васи достигла апогея и плавно перешла в шизофрению с манией преследования.

Василий резко крутанул руль влево, машина понеслась по проселочной дороге, подпрыгивая на ухабах и колдобинах. Катя вцепилась в кота и про себя читала «Отче наш». Поворот, еще поворот – «Лендкрузер» резко затормозил перед высокими воротами и шлагбаумом.

Катя с опаской повернула голову к своему «жениху». Вася казался совершенно спокойным и равнодушным. Псих! Дурак ненормальный! Верно говорят, шизофрению трудно сразу распознать.

Василий посигналил фарами. Шлагбаум поехал вверх, ворота распахнулись. «Лендкрузер» плавно поплыл по заснеженному, украшенному фонарями и гирляндами парку и затормозил у дверей белоснежного трехэтажного особняка.

– Приехали, слава богу! – улыбнулся Вася и сладко потянулся.

– Хотите сказать, что это теткина дача? – пролепетала Катя.

– Разочарованы? – усмехнулся Василий. – Наверное, ожидали дворец увидеть? Галина Викентьевна не любит пафоса. Предпочитает сдержанный английский стиль, как истинная леди. По-настоящему богатые люди не любят демонстрировать свое состояние. Это только нувориши обожают пыль в глаза пускать. Мне ли вам это рассказывать? Вылезайте, настал ваш звездный час. До полуночи полчаса. Успеем старый год проводить. Галина Викентьевна с нетерпением вас ждет. Она просто счастлива, что вы приняли ее приглашение. Насколько я понимаю, редко кому удается увидеть у себя в гостях такую легендарную в криминальном мире личность, как Катрин Демур. Только не вздумайте глупостями заниматься, – добавил Вася строго. – Я с вас глаз не спущу. Если что-то из коллекции Галины Викентьевны пропадет, пеняйте на себя, – пошутил Василий, но глаза стали холодными и злыми. Катя с диким ужасом вытаращилась на своего «жениха». Может, у нее галлюцинация? Или она сильно ударилась головой, пока ехали, и не заметила? А может, она попала в аварию и в данный момент пребывает в коме? Или умерла? Что за бред? О чем он говорит? О чем?

– Что с вами, Катрин? – спросил Василий, с тревогой на нее взглянув. Катя не отвечала, открыв рот, она часто-часто дышала, чтобы справиться с бешеными скачками сердца и не грохнуться в обморок. – Да что с вами такое? Вам плохо? – Василий взял ее за плечи и встряхнул.

– Вы кто?! – взвизгнула пискляво Катя и со всей силы залепила Василию оплеуху.

– Вы что? – ошарашенно пробасил он, потирая щеку.

– Выпустите меня!!! – заверещала она, выскочила из машины и побежала обратно к воротам, потеряв одну туфельку. Василий догнал и повалил на снег, перевернул, схватил ее за ногу, отряхнул ступню и напялил туфлю. Со стороны это, вероятно, выглядело комично, но Кате было не до смеха. Василий рывком поднял ее на ноги и снова встряхнул так, что у Кати чуть голова не оторвалась.

– Далеко собралась? Успокойся! Ты чего испугалась? Бешеная какая-то. Старуха не собирается тебя сдавать ментам! Для нее ты такой же раритет, как и статуя Будды, которую ты подрезала из Музея частных коллекций. Не веришь? Открою тебе страшную тайну. Галине Викентьевне невыгодно тебя сдавать, потому что статуя Будды – экспонат из ее личной коллекции. Врубаешься?

– Я не та, за кого вы меня принимаете! – на высокой ноте выдала Катя. – Я не Катрин Деми Мур никакая. И не Зета Джонс! Я Катя. Просто Катя из Великого Устюга. Провинциальная замухрышка, которая только что с поезда. Могу паспорт показать.

– Из Великого Устюга? Снегурка, значит? А статую Будды семнадцатого века тебе Дед Мороз на хранение одолжил? Юмористка, – хохотнул Вася и вновь стал серьезным. – Все, хватит мне мозги морочить. Я в отличие от Галины Викентьевны никакого пиетета перед твоим криминальным талантом не испытываю. Ты для меня не легенда, а обыкновенная воровка. Была бы моя воля…

В кармане у Василия пискнул сотовый.

– Мы идем, – гаркнул он в трубку и невежливо толкнул Катю в сторону особняка.

Катя посеменила к парадному входу, прижимая к груди кота. Сумка осталась в машине. Ноги держали с трудом, тело била мелкая дрожь. Статуя Будды ХVII века. Музей частных коллекций! Легендарная криминальная личность! Вася-макак с кулаками как дыня. Господи, во что она вляпалась? Идиотка несчастная! Как ее угораздило сесть не в ту машину? Вася никакой ей не жених. Жених сейчас материт ее у теткиного подъезда. Теперь ясно, почему Василий с ней так по-хамски разговаривал. Он принял ее за легенду криминального мира, некую Катрин Демур. За воровку! Какой ужас! Да она в жизни ничего чужого не взяла. Только однажды, в глубоком детстве, красивую лопатку из песочницы умыкнула у Петьки Козлова, потому что зазнался, когда папка велик трехколесный с клаксоном подарил. На следующий день вернула, но до сих пор стыдно. Агнесса права, все у нее не слава богу! Как теперь выкручиваться? Что делать? Сейчас она подарит некой Галине Викентьевне, миллионерше с заскоками, керамического кота за триста рублей вместо статуи Будды ХVII века и… И все… Катя зажмурилась от ужаса. Ее убьют и зароют где-нибудь под елкой. Никто никогда не узнает, где ее труп. Это же надо ухитриться – умереть в новогоднюю ночь!

Зачем богатая старуха сама у себя экспонат из частной коллекции украла? Она что, в старческом маразме пребывает? Дура какая-то. Или… Катю внезапно осенило. Нет, Галина Викентьевна совсем не дура. Статуя Будды наверняка застрахована на крупную денежную сумму. Ушлая миллионерша решила убить двух зайцев разом, точнее, трех. Получить деньги по страховке, вернуть бесценную статую в свою коллекцию и развлечь гостей легендой криминального мира Катрин Демур. Все кончено! Узнают, что она не настоящая Катрин, убьют как свидетеля. Увидев вместо Будды одноглазого кота, Вася ей лично голову открутит с большим удовольствием. Или на счетчик поставят. Всю жизнь она будет работать на Будду. Господи, помоги! Должен быть выход! Надо тянуть время. Вдруг обойдется. Катя неожиданно разозлилась. Хотите Катрин Демур – получите, распишитесь. Повеселиться хотели богатенькие уроды. Сейчас она всем устроит Варфоломеевскую ночь вместо новогодней.

Катя взлетела по мраморным ступенькам, потянула руку к массивной двери, но открыть не успела – с другой стороны ее распахнул дворецкий в ливрее и белых перчатках. Она царицей вошла в сверкающий холл и огляделась. Обстановка впечатляла, но не давила вычурностью – сдержанный английский шик, утонченная роскошь. У Галины Викентьевны был отличный вкус.

– Василь Павлович, что же вы так долго? Заждалась вас тетушка. Измаялась, – проворчал дворецкий, помогая Кате снять пальто.

Она подошла к огромному зеркалу, поправила волосы и подмигнула Васе, который, снимая свое пальто, как-то странно пялился на ее отражение. Видно, не ожидал, что под мешковатым пальто может прятаться длинноногая глиста в скафандре. Так мама ее любя называла. Она незаметно расправила плечи и поправила на груди серебряный кулончик с чернением работы устюжских мастеров. Дымчатое шифоновое платье с высоким лифом, широким атласным поясом и длинной юбкой плиссе необыкновенно ей шло. Она чувствовала себя Наташей Ростовой и одновременно Жанной д’Арк перед казнью.

– Извольте пройти в обеденную залу! – торжественно провозгласил дворецкий и, шаркая по полу, повел за собой наверх по широкой мраморной лестнице с массивными перилами, устланной бордовой ковровой дорожкой. Василий галантно взял ее под локоток, но Катя вырвала руку. Козел такой. Решил, видимо, что она по дороге в обеденную залу сопрет что-нибудь ценное.

Да что тут красть? Разве что картины, подумала Катя, разглядывая большие масляные полотна, которые украшали стены, – портреты женщин и мужчин. Вероятно, предки Галины Викентьевны. На одном из полотен был изображен Вася собственной персоной. От неожиданности у Кати челюсть поехала вниз. Портрет был стилизован под старину. Василий в сюртуке, жилете и белоснежном шейном платке восседал вполоборота в высоком антикварном кресле. Взгляд нахальный, длинные вьющиеся волосы аккуратно причесаны, выражение лица полно ленивого благородства. Это был шок. Как Вася мог попасть на картину миллионерши Галины Викентьевны?

Подумать над этим Катя не успела, дворецкий распахнул высокие двустворчатые двери, и они вошли в обеденную залу. Белоснежные скатерти, изысканно накрытый стол, официанты с подносами, хрустальные люстры, натертый до блеска паркет, пианист в белоснежном фраке импровизирует за роялем, дамы в ослепительных туалетах, элегантно одетые мужчины, веселье, звон хрусталя, и она тут, в своем пропахшем нафталином крепдешине, с котом в обнимку. Легенда криминального мира, блин. У Кати закружилась голова, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Она покачнулась и чуть не уронила подарок. Василий любезно поддержал, так больно ухватив за локоть, что дурнота отступила.

Навстречу, приветливо улыбаясь, плыла дама удивительной красоты. Назвать ее старухой язык не поворачивался. Галина Викентьевна выглядела безупречно, хотя свой возраст скрыть не пыталась. Седые белые волосы гладко зализаны на прямой пробой, тонкие брови, большие зеленые глаза, игривые и проницательные. Изысканное черное платье из французских кружев и шелка облегало стройный стан, как вторая кожа. На шее колье из черного жемчуга и бриллиантов, браслет и серьги из того же сета, туфли на высоком каблуке. Ее зрелая красота выглядела настолько естественной, что Галина Викентьевна могла дать фору любой молодой залакированной красотке из глянца. Даже морщинки на лице совершенно ее не портили. В королевской осанке, походке и движениях было столько благородства, что Катя невольно залюбовалась дамой. От боевого настроя не осталось и следа.

– Значит, вот вы какая, душа моя. Прелестно, прелестно, – улыбнулась ей Галина Викентьевна, с ироничным любопытством оглядывая Катю. Голос у хозяйки особняка был низкий и приятный. – Милости прошу. Давайте подарок и проходите. Я познакомлю вас с семьей. Сегодня у нас скромная вечеринка, только для своих. И мы все вам очень рады! – сказала Галина Викентьевна и потянулась к подарку. Аура очарования мгновенно растаяла. Пальцы на руках у хозяйки особняка были чудовищно изуродованы артритом. Катя непроизвольно отпрянула.

– Не время получать подарки, милейшая Галина Викентьевна. Еще не пробили куранты. Давайте не будем отступать от традиций, – иронично сказала Катя, вцепившись в кота мертвой хваткой. Пора было вживаться в роль легенды криминального мира Катрин Демур.

– Понимаю, девочка, – улыбнулась в ответ Галина Викентьевна. – Не следует волноваться, сразу после торжества вы получите то, что заслужили.

– И вы, милейшая Галина Викентьевна, – нахально сообщила Катя и деловито поинтересовалась: – Где у вас тут елка?

Не дожидаясь ответа, Катя размашистым шагом направилась к пушистой красавице, старомодно украшенной разноцветными фигурками зверей, шишками и гирляндами – явно антикварными. Сунув кота под елку, Катя вздохнула с облегчением: хотя бы пятнадцать-двадцать минут жизни в запасе у нее еще есть. В обеденной зале вдруг стало тихо. Она обернулась. Несколько пар глаз, включая пианиста, смотрели на нее внимательно и напряженно. Что это с ними? Решили, что она антикварные игрухи елочные сопрет? Больно надо. Это не ее масштаб. Она специализируется по ценностям другого калибра.

– Симпатичная елочка, – сказала она, щелкнула по одной из игрушек двумя пальцами и окинула всех присутствующих презрительным взглядом.

– Господа и дамы! Все в сборе, кроме Виктора, – пропела Галина Викентьевна. – Он звонил и сказал, что будет с минуты на минуту. Приглашаю всех к столу!

Хозяйка села во главе и поманила к себе Катю, жестом дав понять, какое место для нее приготовлено. Катя заняла стул по правую руку от Галины Викентьевны и, высоко подняв подбородок, принялась беззастенчиво изучать присутствующих. Гости расселись за столом, с напряжением поглядывая то на хозяйку торжества, то на Катю.

– Давайте наполним бокалы и познакомимся поближе! – провозгласила Галина Викентьевна. – Когда Виктор приедет, я объясню, зачем вас собрала.

Официанты бесшумно засуетились у стола, наполнили бокалы и исчезли.

– Надеюсь, вы не собираетесь огласить нам свое завещание за пятнадцать минут до Нового года? – иронично сказал Василий, утащил из тарелки кусок ветчины и сунул в рот.