Текст книги "Подвальное окошко (СИ)"

Автор книги: Мария Бельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Старый Отто тяжело сел напротив мальчика и пристально посмотрел на него.

– Вознаграждения, наверное, хочешь? – Торговец усмехнулся, – ну выкладывай, что знаешь. Где видел Бруно?

– Я не знаю, где он, – Иво опустил глаза, – но, поверьте, он скоро обязательно вернется. Я знаю лишь, как сделать так, чтобы он никогда больше не сбегал.

– Так-так, интересно, – в глазах Отто заиграл злой огонек, и мальчишка понял, что Торговец не верит ни единому его слову, но сдаваться было нельзя.

– Подарите ему немного свободы, позвольте ему бегать по улицам без поводка, валяться в грязи, купаться в реке, громко лаять на повозки и других собак. Полюбите его таким, каким он хотел бы быть.

Торговец несколько секунд сидел молча, а потом строго сказал:

– Я не знаю, о чем ты говоришь. В этом доме его безмерно любят, он получает отменные кости в любом количестве, в каком только пожелает, он спит на моей кровати, его шерсть регулярно моют до сияющего блеска и затем расчесывают мягкой щеткой. И если он и правда вернется, как ты и говоришь, я запру его на все замки, чтобы он не сбежал вновь. А тебе стоит уйти, пока я не вызвал полицейского. Я велю проводить тебя.

Торговец встал и, тяжело ступая, вышел за Хозяйкой. Иво не стал дожидаться ее прихода и быстро выскочил на улицу.

– Он не поверил, – тихо говорил он, на его щеках заблестели слезы и он наспех вытер их широким рукавом курточки, – теперь они не отпустят маму.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – ответила Мышка, – уже поздно, скоро станет совсем темно, нам лучше отправиться домой.

Под дверью, ведущей в подвал, Иво обнаружил узелок, в которую был завернут кусок еще теплой ветчины – Госпожа Бриг заходила проведать его и, не застав дома, оставила гостинец под дверью.

Иво и мечтать не мог о такой вкусной ветчине, но сегодня и она не могла принести ему радость. Отужинав в тишине, он лег в свою постель и забылся сном.

Ночь выдалась необыкновенно темной: все небо было затянуто тучами, сквозь которые не было видно ни одной звездочки. На улицах отчего-то не зажгли фонари, и в холодном подвале было так пусто и тихо, что можно было услышать, как по стенам крадутся тени. А когда догорела свеча, темнота прокралась внутрь и не исчезала до восхода солнца.

***

«Просыпайся, малыш, уже утро» – звучал где-то далеко теплый и родной голос.

"Я не малыш, сколько повторять тебе", – Иво натянул одеяло до самой макушки.

"Я знаю, ты уже совсем взрослый, но позволь я иногда буду тебя звать так".

"Только чтобы никто-никто не слышал, даже отец. Обещаешь?"

"Конечно".

Что-то теплое коснулось его головы.

– Мама, – улыбнулся во сне Иво.

– Вставай, я знаю, где твоя мама, – раздался тонкий голосок.

Иво привстал на постели – остатки сна слетели – мама растворилась в лучах солнца, спускающихся в подвал через маленькое окошко.

– Где она?

– Суда еще не было, все ждут показаний старого Торговца, но он так их и не дал, так как занят поисками Бруно. Поэтому твоя мама все еще в полицейском участке, правда отпускать ее не собираются.

– Это тебе тоже мыши рассказали?

– Ага, в полиции живут очень противные мыши, пришлось подкупить остатками коврижки, – ее усики зашевелились, а нос задергался, принюхиваясь, – и нам стоит подкрепиться.

– Как же нам помочь маме? – Иво достал остатки ветчины, – Может, устроить побег?

– Что ты, что ты? – Мышка села на задние лапы, – если ее поймают, навсегда бросят в холодную тюрьму.

– Нет, я знаю, что делать, – резко ответил Иво, – я признаюсь во всем и сам отправлюсь в тюрьму. Это я натворил бед и по праву должен ответить за все.

Мышка молча подбирала со стола рассыпавшиеся крошки.

– Тогда в тюрьму отправят вас обоих, – наконец, пропищала она.

На улице стоял жаркий июньский день, но Иво все равно одел курточку, чтобы в кармане спрятать маленькую Мышку. Через полчаса они были у городской Ратуши, там, где стоял полицейский участок.

Когда Иво подошел ближе, у него бешено застучало сердце, а в голове застыла одна-единственная мысль:

"Мама, там моя мама".

Он чувствовал бессилие – мама была совсем близко, а он ничем, совсем ничем не мог ей помочь.

Иво открыл широкую дубовую дверь и смело вошел внутрь: комната была полна народу – все ждали приема Начальника Полиции.

– Мальчик, тебе точно сюда? – усмехнулся какой-то бородач, – магазин сладостей за углом.

– Наверно сюда, смотрите, какой серьезный, – сказал кто-то невидимый в толпе.

– Мне нужно увидеть Начальника полиции, – робко ответил Иво.

– Хулиганы сломали твою игрушку? – толпа смеялась, и ему хотелось убежать отсюда.

– Нет, мама нашлепала его по попе, – ответил молодой голос.

Напоминание о маме придало уверенности и он молча прошел в дальний угол и стал дожидаться своей очереди, не обращая внимания на насмешки толпы.

Мышка снова исчезла.

"Только бы ее не раздавили эти люди своими огромными ботинками" – думал Иво.

Но вскоре он услышал знакомый писк, и незаметно для окружающих, стал слушать новости, добытые Мышкой.

– Мама твоя все еще здесь, сегодня состоится суд, и, даже если Торговец так и не объявится, маму твою отправят в тюрьму.

Вести, принесенные Мышкой были одна хуже другой.

– Начальник полиции сегодня в прескверном расположении духа, сегодня даже мыши сбежали из его кабинета, испугавшись его крика.

Но Иво твердо решил поговорить с ним во что бы то ни стало, и через несколько часов, когда подошла его очередь, он смелым шагом вошел в кабинет главы правопорядка.

– Садитесь, – не поднимая головы от бумаг строго приказал Начальник полиции.

– Я пришел узнать о своей маме. Точнее, я хочу сделать заявление – она не виновата. Это я, все я, отпустите ее и арестуйте меня. Это я виноват.

Заслышав детский голосок, Начальник полиции оторвался от бумаг и с удивлением посмотрел на мальчишку – он был настолько маленький и худой, что едва смог вскарабкаться на большой стул для посетителей.

Отложив ручку, Начальник полиции спросил:

– Какая мама? Кто украл? Не понимаю, что за шутки.

Иво рассказал полицейскому всю историю, тот молча слушал и затем сказал:

– Весьма благородно с твоей стороны заступиться за мать, но сегодня после полудня состоится суд, на котором, поверь, ее признают виновной. Никто не любит воришек.

– Но она не воровала. Клянусь! Это я взял горсть черешен, мне.. мне очень захотелось. Она правда не виновата.

– Суд решит, – отрезал полицейский, – ступай, мальчик.

Иво встал со стула. Он хотел что-то добавить, но Начальник полиции перебил его:

– Ты можешь прийти на суд. Думаю, тебе захочется увидеть мать в последний раз.

Иво со слезами бросился из кабинета. Расталкивая столпившихся в приемной людей, он выскочил на улицу и зарыдал.

– Все кончено, все кончено. Что я натворил? – повторял он, – Что я натворил?

Мышка снова куда-то исчезла, Иво не знал куда ему идти, он вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. Здесь, посреди огромного города он стоял совсем один, никому не нужный. Люди проходили мимо, не замечая плачущего мальчика, во всем городе не было ни единой родной души. Да и Мышка сбежала, оставив его совершенно одного.

– Что я натворил?

***

– Иво, просыпайся! Хватит спать, малыш.

– Мама, я уже не малыш, сколько можно повторять?

Мама тихо засмеялась.

– Я знаю, ты уже совсем взрослый. И очень смелый.

Иво жмурился от удовольствия.

– А теперь вставай, Эльза обещала помочь с пирогом, нам нужно еще успеть купить свечи.

– У меня будет самый настоящий пирог на день рождения?

– Обязательно.

Что-то теплое коснулось его головы. Иво открыл глаза. На его кровати сидела мама, она будто вся светилась в луче солнца, пробравшемуся в подвал через маленькое окошко.

Иво закрыл глаза.

"Сейчас она снова растворится", – подумал он.

Но, когда он открыл глаза, она все еще сидела на кровати и ласково улыбалась ему.

Иво присел на кровати.

– Можно я тебя потрогаю? Ты ведь настоящая?

– Ну, а какая же еще? – засмеялась мама.

Иво дотронулся до ее рук, коснулся волос – мама была самая настоящая.

– Мама! – мальчик бросился к ней и обнял ее изо всех сил, – ты здесь, мама!

– Да, я вернулась еще вечером, но нашла тебя в ужасном состоянии. У тебя была лихорадка, ты был весь мокрый, бредил, звал меня и каких-то мышей. К счастью, сегодня тебе лучше, а значит мы сможем отпраздновать твой день рождения.

– А как же суд? Мама, это я во всем виноват.

– Уже все позади. Но, надеюсь, ты усвоил этот урок на всю жизнь?

– Конечно.

– Я обо всем расскажу тебе чуть позже. Сейчас мне нужна твоя помощь.

– Да, бегу, – Иво быстро вскочил с постели и начал одеваться.

Вечером в подвале загорелось семь маленьких свечей.

– Задувай.

– Можно я еще немного посмотрю на них, они такие красивые.

– Конечно, Иво. Не забудь загадать желание.

Запивая второй кусок сливового пирога теплым молоком, Иво спросил:

– Расскажи мне, как они тебя отпустили?

– О, это совершенно удивительная история, Иво.

В суде уже оглашали приговор, и Марта, опустив голову, думала о сыне, муже и тихо пыталась смириться со своей участью, как вдруг в зал ворвался Торговец фруктами. Он кричал что-то не понятное:

– Он вернулся! Вернулся! Мальчишка был прав! Во всем прав!

Когда служащий его успокоил, усадил на стул и дал стакан воды, Торговец, наконец, заговорил более внятно.

– Представляете, он действительно вернулся ко мне, а, значит, он любит меня. А я его сразу на цепь. Он скулит, лапами землю роет, и мне его так жалко стало...

– Что у вас есть по делу, – не вытерпел Судья.

– Все, что есть, все по делу, – отмахнулся Торговец и продолжал, – и скулит он, и глаза такие жалобные. И я его сам отпустил. Отвязал цепь и говорю – "Беги", а он на меня посмотрел и побежал за калитку, быстрее ветра помчался, ей-богу. Все, думаю, теперь точно не вернется. А он через час вернулся, ворвался в дом, весь в пыли, шерсть дыбом, лапы мне на грудь положил и лижет лицо. Вы понимаете?

– Нет, – честно ответил судья.

– Мальчишка был прав, любовь – это не оковы и не узы; любовь – это свобода. Так непросто позволить кому-то быть тем, кем ему хочется быть. Но нужно стараться изо всех сил. И только тогда любовь будет взаимной.

– О каком мальчишке вы все время говорите?

– Это тот, что украл черешню, ей-богу, сущая мелочь. Он приходил просить за мать, а я его прогнал, а он даже вознаграждения не спросил, только все про мать говорил.

– И ко мне приходил, – вдруг добавил Начальник Полиции, – смелый, сам на краешке стула помещается, а голос крепкий, и просит его арестовать вместо матери. А он ушел, и мне так грустно стало, ведь за меня так никто никогда не заступится – всю жизнь один, ни семьи, ни родных. И так мне захотелось о ком-нибудь заботиться. И вдруг вижу на столе маленького мышонка, такой смешной, сидит на задних лапках, а передними умывается, и меня совсем не боится. Я ему ладошку подставил, а он ко мне и залез. Я ему имя дал.

– Прекратите! Прошу, прекратите, – судья застучал молотком, – я совершенно ничего не понимаю: виновата эта женщина или нет?

– Не виновата, – отозвался Торговец, – да-да, я совершенно уверен, что она не виновата.

– А вы, Господин Начальник Полиции, вы что скажете?

– Не виновата, – ответил полицейский и незаметно погладил карман своей формы, – определенно, не виновата.

***

Перед сном Иво незаметно вынул из кармана небольшой узелок и достал оттуда кусочек пирога.

– Ну где же ты?

Он был уверен, что Мышка непременно придет навестить его.

И, действительно, спустя несколько минут за стеной что-то зашуршало, и из небольшой норки показалась Мышка. Она села на задние лапки, подняла мордочку кверху, и ее усики быстро зашевелились.

– Спасибо тебе за все, – шепнул он, – без тебя я бы ни за что не справился.

Мышка запищала в ответ и бросилась к сливовому пирогу.

– Кажется, я снова не понимаю тебя, – вздохнул Иво, – что ж, спокойной ночи. Забегай почаще.

Когда над горизонтом засияли первые лучи солнца, Ночь уже собирала последние звезды в корзину.

Гонимая теплым утренним ветром, она вдруг заметила маленькое подвальное окошко, такое маленькое, что из него можно было увидеть только траву, сапоги проходящих мимо горожан да колеса проезжающих по улице повозок.

Ночь заглянула внутрь – на постели спал мальчик, подложив под голову ладошки.

"Спи, малыш. Теперь я знаю точно, что семь лет назад тебе достался правильный дар. Ты больше никогда не сможешь им воспользоваться, но знай, ты применил его верно".

Мальчик улыбался во сне. Ночь уже собралась улетать из города за дальние горы, как вдруг где-то вдалеке раздался плач.

– Младенец, – подумала Ночь, и глядя на уже светлеющий горизонт решила, – успею, обязательно успею.