Текст книги "Рапунцель"

Автор книги: Марисса Майер (Мейер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 23

Проснувшись в очередной раз, Кресс обнаружила, что лежит не под грудой песка, а в крепких объятиях. Во сне Торн прижал ее так близко к себе, что она чувствовала, как поднимается и опадает его грудь, а его дыхание щекотало ей затылок. Она медленно приоткрыла глаза.

На землю опустилась ночь. Показалась луна, еще крупнее, чем вчера, окруженная морем звезд.

Кресс умирала от жажды: во рту не было ни капли слюны, способной размочить пересохший язык. Ее затрясло в ознобе, несмотря на все лежащие сверху простыни, одеяла, парашют и жар, исходивший от ее обожженной кожи. Несмотря на уютное тепло, исходившее от спящего Торна.

Стуча зубами, она прижалась к нему так близко, как только могла. Он обхватил ее поплотнее.

Кресс посмотрела вверх. Звезды двигались, образуя над ее головой сияющий водоворот, грозящий всосать всю планету в свои черные глубины. Звезды издевались над ней. Смеялись.

Она зажмурила глаза, и перед ней предстала Сибил с жестокой улыбкой на лице. Замелькали новостные заголовки, а гнусавый детский голосок забормотал:

«14 ГОРОДОВ ПОД УДАРОМ... ВЕЛИЧАЙШЕЕ ПОБОИЩЕ ТРЕТЬЕЙ ЭРЫ... УНЕСЛА ЖИЗНИ БОЛЕЕ 16 ТЫСЯЧ ЗЕМЛЯН...»

– Кресс. Кресс, очнись!

Она подскочила, все еще трясясь в ознобе. Торн наклонился над ней, его глаза блестели от лунного света.

– У тебя лихорадка.

– Мне холодно.

Он потер ей руки.

– Знаю, ты будешь не в восторге от этого, но нам пора вставать. Надо идти дальше.

Это были самые жестокие слова, какие он только мог сказать. У Кресс не осталось сил. Казалось, будто все ее тело состоит из песка и может разлететься от легчайшего прикосновения.

– Кресс, ты еще здесь, со мной?

Торн обхватил ее лицо ладонями. Его прикосновение было прохладным и успокаивающим.

– Не могу. – Ее язык прилипал к небу, когда она говорила.

– Нет, можешь. Лучше идти ночью, когда прохладно, чем пытаться двигаться днем. Ты же это понимаешь, да?

– У меня очень болят ноги... и кружится голова... Торн скорчил гримасу. Ей захотелось запустить пальцы в его волосы. На всех фотографиях, что она видела, даже на снимках из тюрьмы, он был лощеным и аккуратным. А сейчас он выглядел как бродяга – отросшая щетина, грязь и песок в волосах. Но от этого он не стал менее симпатичным.

– Знаю, ты не хочешь идти дальше, – сказал он. – Тебе нужно хорошо отдохнуть. Но если мы просто останемся здесь, ты можешь уже больше не подняться.

Она и не подозревала, что такие простые слова могут прозвучать так ужасно. Песок вокруг словно завибрировал, и Кресс прижала ладонь к груди Торна в надежде почувствовать успокаивающее сердцебиение. Ощутив под ладонью мерный ритм, она счастливо вздохнула. Ее тело будто начало растворяться, маленькие песчинки перекатывались через нее...

– Капитан, – пробормотала она. – Кажется, я тебя люблю.

Торн приподнял бровь. Она успела отсчитать шесть ударов сердца, прежде чем он внезапно рассмеялся.

– Неужели тебе понадобилось целых два дня, чтобы это осознать? Выходит, я теряю форму.

Кресс вцепилась в него.

– Ты знал?

– Что ты одинока, а я неотразим? Да. Я знал. Давай же, Кресс, тебе надо вставать.

Она уронила голову на песок, сон почти взял над ней верх. Если он просто ляжет рядом и обнимет ее, ей больше никогда не придется вставать на ноги.

– Кресс, эй, не спи. Ты нужна мне. Помни о стервятниках, Кресс. Стервятники.

– Я тебе не нужна. Если бы не я, ты бы вообще не попал в эту пустыню.

– Это неправда. Точнее, не совсем правда. Мы уже говорили об этом.

Она содрогнулась.

– Ты меня ненавидишь?

– Конечно же, нет. И прекрати уже расходовать силы на глупые разговоры. – Просунув руку ей под плечо, Торн заставил ее сесть.

Кресс схватила его за запястье.

– Как ты думаешь, ты смог бы когда-нибудь меня полюбить?

– Кресс, это все очень мило, но я – всего лишь первый живой парень, которого ты встретила за всю свою сознательную жизнь. Давай же, поднимайся.

Она отвернулась, не находя себе места от ужаса. Он ей не верил! Он не понимал, как глубоки ее чувства.

– О, звезды! – Он взвыл от бессилия. – Ты ведь не заплачешь снова?

– Н-нет.

Она закусила губу. Это была правда: ей хотелось плакать, но глаза совершенно пересохли.

Торн провел рукой по волосам, подняв облачко пыли.

– Да, – твердо сказал он. – Мы совершенно определенно родственные души. А теперь, прошу тебя, вставай.

– Ты наверняка говорил это уже многим девушкам!

– Да, но я бы не стал этого делать, если бы знал, что ты будешь меня этим попрекать.

Ее охватило чувство безысходности. Кресс свернулась в клубок и прижалась к Торну еще крепче. У нее ужасно кружилась голова.

– Я умираю, – пробормотала она, пораженная очевидностью и неизбежностью такого исхода. – Я умру, так ни разу в жизни и не поцеловавшись.

– Кресс, Кресс! Ты не умрешь.

– У нас должен был случиться такой потрясающий волшебный роман, прямо как в книгах. Но нет, я просто умру в одиночестве, так ни разу и не поцеловавшись.

Он снова взвыл, уже не от боли и горя, а от злости и бессилия.

– Послушай, Кресс! Мне ужасно не хочется в этом признаваться, но я весь пропотел, весь чешусь и не чистил зубы уже два дня. Сейчас не лучшее время для волшебного романа.

Взвизгнув, она спрятала голову между коленями. Безвыходность ситуации просто уничтожала ее. Пустыня никогда не кончится. Они никогда не выберутся отсюда. И Торн никогда ее не полюбит.

– Кресс. Посмотри на меня сейчас же. Ты смотришь?

– Угу... – пробормотала она.

– Я тебе не верю.

Вздохнув, она подняла голову и посмотрела на него через занавеску остриженных волос.

– Теперь смотрю.

Он придвинулся к ней и провел ладонью по ее лицу.

– Я не допущу, чтобы ты умерла нецелованной.

– Но я умираю уже сейчас.

– Нет, не умираешь.

– Но...

– Я буду решать, когда ты умираешь, и если уж это случится, обещаю: ты получишь такой поцелуй, который стоил долгого ожидания.

Она посмотрела на него долгим взглядом. Его глаза были ясны и осмысленны, будто он мог ее видеть. Торн не поморщился в ответ на ее скептическое молчание. На его лице не появилось улыбки – ни беззаботной, ни многообещающей. Он просто ждал.

Кресс невольно перевела взгляд на его губы и почувствовала, как внутри у нее что-то сдвинулось. Что-то изменилось.

– Ты обещаешь?

Он кивнул.

– Обещаю.

Вздрогнув от предчувствия боли, ожидавшей ее, Кресс собралась с духом и протянула Торну руки. Мир покачнулся, когда он поднял ее на ноги, она оступилась и едва не упала. Торн поддерживал ее, пока ее не перестало шатать. Голод болезненно вгрызался в ее пустой желудок. Стертые до крови ступни ныли, боль поднималась по ногам до самого позвоночника. Тем не менее Кресс изо всех сил старалась игнорировать все эти невыносимые ощущения, Торн помог ей повязать простыню вокруг головы.

– У тебя не кровоточат потертости на ногах?

Она с трудом видела в темноте, и к тому же ступни были замотаны полотенцами.

– Не знаю. Но они болят. Очень сильно.

– Может быть, тебя лихорадит из-за инфекции. – Торн передал ей последнюю бутылку воды, наполовину пустую. – А может быть, у тебя обезвоживание. Выпей все это.

Она замерла, держа горлышко бутылки у самых губ, чтобы не потерять ни одной драгоценной капли. Он сделал ей очень соблазнительное предложение. Она могла выпить всю оставшуюся воду и все равно не утолить жажду, но...

– Все, – повторил Торн.

Она пила до тех пор, пока не смогла остановиться, хотя горло раздирало от желания выпить еще.

– А как же ты?

– Я уже выпил сколько нужно.

Она знала, что это неправда, но трепет перед его бескорыстием таял с каждым глотком, и вскоре Кресс осушила бутылку до дна. Некоторое время она стояла, покачиваясь, с перевернутой кверху донышком бутылкой, надеясь вытрясти из нее еще хотя бы каплю, пока не убедилась в том, что больше ничего не осталось.

Она с тоской убрала бутылку в простынный мешок Торна. Посмотрела на горизонт: очертания гор оставались все так же недостижимо далеко.

Торн поднял с песка свою трость, и Кресс заставила себя сделать три глубоких вдоха, надеясь, что они придадут ей сил. Прикинув, сколько шагов потребуется для того, чтобы добраться до ближайшей дюны, она начала считать. Шаг, другой, третий... Вдох, выдох... Фантазии о том, что она – храбрая путешественница, уже не помогали, и она сосредоточилась на мысли о том, что нельзя подвести Торна, положившегося на нее.

Она проковыляла вверх по дюне и вскоре начала клацать зубами. Затем дважды оступилась. Стала прокручивать в голове приятные фантазии. Мягкая постель, легкое одеяло. Проспать до полудня, проснуться в мягко освещенной комнате с цветами за окном. Проснуться в объятиях Торна. Он нежно убирает челку с ее лба и запечатлевает на ее губах первый утренний поцелуй.

Но отвлечься не удавалось. Кресс никогда не видела подобной комнаты и с трудом придуманные видения легко вытесняла реальная боль.

Они оставили позади одну дюну. Кресс начала задыхаться.

Две дюны. Горы все так же издевательски маячили на горизонте.

Оказываясь на вершине очередной дюны, Кресс каждый раз заставляла себя сосредоточиться на следующей. «Мы пройдем этот холм, и я присяду на минутку. Всего один...»

Но, достигнув очередной цели, Кресс выбирала себе новую и продолжала идти.

Когда она поскользнулась и упала на колени, Торн молча помог ей подняться. Промолчал он и тогда, когда ее шаг замедлился до черепашьей скорости. Кресс едва брела, но, главное, они не останавливались. Его присутствие подбадривало: Торн не проявлял нетерпения, не грубил.

Спустя целую вечность опустошающего, изматывающего движения по пескам, когда Кресс уже стало казаться, что у нее вот-вот отвалятся все конечности, небо на востоке стало светлеть. Она заметила, что пейзаж вокруг начал постепенно изменяться. Песочные дюны сделались короче и ниже, а в отдалении песок переходил в плоскую красноватую равнину, усеянную редким кустарником. А за ней начинались горы.

Она посмотрела на Торна и с удивлением обнаружила, что на его лице появились признаки переутомления, хотя как только они остановились, он принял решительный и собранный вид.

Кресс описала ему увиденную картину.

– Можешь предположить, сколько времени понадобится, чтобы добраться до этих кустов?

Она попыталась прикинуть, но испугалась того, что это – очередной обман зрения и кусты начнут удаляться от них с каждым шагом, как и оазис.

– Нет.

Он кивнул.

– Ничего страшного. Постараемся добраться до них, пока не стало слишком жарко. Может быть, получится добыть немного росы с ветвей.

Роса. Вода. Даже капелька, ощутить бы только вкус на губах... Она больше никогда не станет отказываться даже от глотка мутной воды.

Кресс двинулась вперед. Мышцы разрывались с каждым шагом, пока совсем не онемели, смирившись с бесконечным движением.

А потом она краем глаза зацепилась за что-то большое и белое. Кресс приросла к месту.

Торн врезался в нее, и Кресс точно упала бы, если бы он не успел подхватить ее за руки.

– Что такое?

– Там какое-то животное, – шепнула она, боясь спугнуть существо, стоявшее на вершине дюны.

Оно уже заметило путников и теперь невозмутимо смотрело на Кресс. Она попыталась вспомнить все, что знает о фауне Земли. Это какая-то антилопа? Газель? Тонкие ноги на больших копытах, круглое брюхо, на котором проступали очертания ребер. Морда животного была покрыта черными и белыми разводами, образующими маску вокруг глаз, а надо лбом поднимались два длиннющих спиральных рога.

Это было первое земное животное, которое ей довелось увидеть, и оно было загадочно и прекрасно.

Оно смотрело на нее темными, немигающими глазами, и Кресс на мгновение вообразила, что может телепатически связаться с ним и попросить спасти их. Что оно почувствует доброту ее сердца и сжалится над ними, подобно древнему божеству, ведущему заблудших путников навстречу судьбе.

– Животное? – переспросил Торн, и Кресс поняла, что он ждет от нее дальнейших объяснений.

– У него длинные ноги и рога, и... оно красивое.

– О, прекрасно. Вижу, ты опять взялась за старое. – Она расслышала легкую насмешку в его тоне, но не могла оторвать взгляда от животного, боясь, что оно рассеется в воздухе, как фантом.

– Это значит, что где-то рядом есть вода, – задумчиво пробормотал Торн. – Надо идти дальше.

Кресс сделала неуверенный шаг вперед. Она сильнее, чем обычно, ощутила движение песка под ногами. Животное стояло так уверенно и спокойно, что Кресс вдруг остро осознала, насколько неуклюже они с Торном ковыляли и переваливались через дюны.

Оно склонило голову набок и не двигалось с места, а Кресс подходила все ближе, невольно затаив дыхание. Глаза животного сверкнули, и оно посмотрело куда-то в сторону противоположного склона.

Тишину пустыни сотряс выстрел.

Глава 24

Животное пошатнулось и сделало несколько неуверенных шагов вниз по холму. Из раны у него на боку потекла кровь. Кресс вскрикнула и упала навзничь. Торн притянул ее к себе.

– Кресс! Ты в порядке?

С дрожью она наблюдала, как животное упало и покатилось с дюны, поднимая облака пыли. Кресс хотелось кричать, но грудь словно сжало обручем. Она могла думать только о том, что животное хотело ей что-то сказать, а теперь вдруг мир пошатнулся и потемнел, и ей стало плохо, и по песку растекалась кровь, и она не знала, что теперь будет...

– Кресс! Кресс!

Торн водил по ней руками, пытаясь нащупать что– то, и она отстраненно поняла: он боится, что это ее застрелили. Она схватила его запястья, сжала их посильнее, пытаясь передать прикосновением то, что не желало выходить из уст.

– Я... У меня все...

Она замолчала. Они оба услышали это. Тяжелое дыхание, звук шагов и съезжающего песка.

Кресс сжалась и попыталась спрятаться в объятиях Торна. Ее охватил ужас. На вершине дюны показался человек с дробовиком в руке.

Сначала он увидел мертвое животное, а затем краем глаза заметил Торна и Кресс. Он вскрикнул, споткнулся и едва не упал, а затем с удивлением принялся их разглядывать. На нем был капюшон из какой-то тонкой, полупрозрачной ткани, из-под которого виднелись карие глаза и переносица. Остальное скрывалось под длинным, до самых щиколоток, свободным балахоном, защищавшим его от жара пустыни. Из-под балахона виднелись джинсы и ботинки, выгоревшие на солнце и запачканные грязью.

Как следует разглядев Торна и Кресс, он опустил ружье. Когда незнакомец заговорил, Кресс на мгновение показалось, что жара и изнурительные переходы довели ее до умопомешательства – она не понимала ни слова.

Торн крепче сжал ее руку.

Мужчина замолчал и какое-то мгновение удивленно смотрел на них. Затем переступил с ноги на ногу. Из-под капюшона показались брови со сверкающими полосками проседи.

– Значит, на универсальном? – произнес он с таким сильным акцентом, что слова было почти не разобрать. Он кивнул на их заношенные вещи и измятые балахоны-простыни. – Вы не из наших мест.

– Да, сэр, – хрипло сказал Торн. – Нам нужна помощь. На меня и мою... жену напали пару дней назад. Нас ограбили, и у нас закончилась вода. Вы не могли бы нам помочь?

Мужчина нахмурился.

– Что у вас с глазами?

Торн недовольно поджал губы. Он изо всех сил пытался скрыть свою беспомощность, но глаза оставались расфокусированными.

– Воры сильно ударили меня по голове, – ответил он. – После этого у меня пропало зрение. А у моей жены лихорадка.

Мужчина кивнул.

– Ясно. Мои... – Он запнулся, подбирая слова на непривычном языке. – Мои друзья недалеко. Здесь рядом находится оазис. Там у нас... разбит лагерь.

Кресс пошатнулась. Оазис. Лагерь.

– Я должен забрать добычу, – сказал мужчина, кивнув на поверженное животное. – Вы можете идти? Около... десяти минут?

Торн потер руки Кресс, ободряя ее.

– Можем.

Десять минут показались Кресс часом. Мужчина волочил за собой убитое животное, а они с Торном шагали по следу, который оставался за ним в песке. Кресс старалась не смотреть на бедную жертву и сосредоточиться на мыслях об отдыхе и безопасности.

Когда она наконец увидела оазис, невольный крик радости вырвался у нее из груди. Они спасены!

– Опиши мне, – пробормотал Торн, слегка сжав ее локоть.

– Здесь озеро, – сказала она, радуясь тому, что на сей раз оазис настоящий, и недоумевая, как можно было спутать блеклый мираж с чем-то настолько потрясающим. – Синий, как небо. Вокруг трава и несколько дюжин деревьев... Это, наверное, пальмы. Они такие высокие и тонкие...

– Людей, Кресс. Опиши мне местных жителей.

– Ой. – Она подсчитала. – Я вижу семь человек. Не могу сказать, какого они пола. Все ходят в бесформенных выгоревших балахонах. А вон там – это, наверное, их верблюды? Стоят привязанные, у воды. Там горит костер, и люди выкладывают циновки и расставляют палатки. И здесь столько тени!

Мужчина с добычей остановился у подножия дюны.

– Тот человек ждет нас, – сказала Кресс.

Торн наклонился к ней и поцеловал в щеку.

– Кажется, у нас все получилось, миссис Смит.

Они подошли ближе к лагерю, и люди поднялись им навстречу. Двое направились к ним, сняли накидки, открыли лица, и Кресс увидела, что одна из них – женщина. Охотник рассказал им что-то на их родном языке, и по лицам пробежала смесь любопытства и жалости, оттененная, однако, легким подозрением.

Хотя у женщины были самые резкие и холодные глаза из всех, она улыбнулась первой.

– Через какое тяжелое испытание вам пришлось пройти! – сказала она. Акцент у нее был не такой сильный, как у охотника. – Меня зовут Джина, а это – мой муж, Нильс. Добро пожаловать в наш караван. Пойдемте, у нас много еды и воды. Нильс, помоги путнику с его мешком.

Ее муж подошел и помог Торну снять с плеча котомку. Хотя она уже почти ничего не весила, на лице Торна отразилось облегчение.

– У нас здесь немного еды, – сказал он. – В основном сухие пайки. Это все, что у нас есть, и они ваши, если вы согласитесь нам помочь.

– Большое спасибо, молодой человек, – сказала Джина. – Но это не обмен. Мы и так вам поможем.

Кресс была очень благодарна хозяевам за то, что они без расспросов отвели их к костру. Люди глядели на пришельцев с любопытством, уступая им места на циновках. Охотник ушел в другой конец лагеря, забрав тушу животного с собой.

– А что это был за зверь? – спросила Кресс, глядя на след, который туша оставила на песке.

– Антилопа мендес. – Нильс вручил им с Торном по фляге воды.

– Красивое.

– Оно еще и вкусное. А теперь давайте пейте.

Ей хотелось оплакать погибшее животное, но фляжка отвлекала ее блаженной прохладой. Кресс припала к фляге и пила до тех пор, пока не начало покалывать в желудке.

Люди по-прежнему молчали, но Кресс буквально кожей чувствовала их любопытные взгляды. Она старалась не смотреть им в глаза и невольно жалась все ближе и ближе к Торну, пока ему ничего не осталось, кроме как обхватить ее рукой за плечи.

– Мы вам безмерно благодарны, – сказал он и обезоруживающе улыбнулся всем сразу и никому конкретно.

– Вам очень повезло, что вы нашли нас. Точнее, что Квенде вас нашел, – сказала Джина. – Пустыня – недоброе место. Вы родились под счастливой звездой.

Кресс расплылась в улыбке.

– Вы так молоды! – Кресс уловила в этих словах тень подозрения, но женщина продолжала глядеть на них доброжелательно и безмятежно. – Как давно вы женаты?

– Мы – молодожены. – Торн прижал Кресс к себе. – Это был наш медовый месяц. Вот все, на что оказалась способна наша счастливая звезда.

– А я не так молода, как кажусь на первый взгляд, – выпалила Кресс. Ей показалось, что стоило добавить что-нибудь от себя, но она тут же об этом пожалела – голос предательски пискнул.

Джин подмигнула им.

– Когда-нибудь вы будете радоваться, что так молодо выглядите.

Кресс смущенно потупилась и не поднимала глаз до тех пор, пока перед ней не поставили пиалу с чем-то дымящимся, экзотически-ароматным и очень аппетитным.

Она заколебалась и робко покосилась на женщину, вручившую ей большую ложку. Может быть, ей следует передать пиалу соседу или есть медленно и аккуратно, или...

Но спустя мгновение все вокруг костра с удовольствием приступили к еде. Залившись краской от голода и смущения, Кресс поставила пиалу себе на колени и сначала принялась потихоньку, маленькими кусочками пробовать незнакомую пищу. Она сразу распробовала земной горошек – на Луне его тоже готовили, – но к нему добавили какие-то неизвестные овощи и рис и залили все это густым, ароматным соусом.

Кресс выудила из пиалы что-то желтое и твердое. Аккуратно откусив, она обнаружила мягкую, дымящуюся сердцевину.

– Разве у вас на родине не растет картошка?

Кресс вздрогнула и подняла голову: Джина с любопытством наблюдала за тем, как гостья пробует еду. Она нервно сглотнула.

– Все дело в соусе, – тихо сказала Кресс, надеясь, что Джина не заметит, что она проигнорировала вопрос. Конечно же, картошка! А на Луне она была гораздо темнее и мягче. – Он мне незнаком.

– Это просто карри. Понравился?

Кресс с энтузиазмом закивала.

– Очень. Большое вам спасибо.

Поняв, что все снова с любопытством уставились на нее, Кресс уткнулась в пиалу и торопливо умяла оставшуюся картошку, не обращая внимания на острый соус, от которого у нее раскраснелись щеки. Затем ей вручили тарелку сушеного мяса (она не стала думать, чье оно) и миску с сочными апельсинами и сладкими зелеными орешками, от которых во рту вспыхнул целый фейерверк вкусов и оттенков. Пресные соевые орехи, которые привозила ей Сибил, не имели с ними ничего общего.

– Вы – торговцы? – полюбопытствовал Торн, принимая из рук Кресс горсть очищенных орехов.

– Да, – ответила Джина. – Ходим по этому маршруту четыре раза в год. Меня очень расстроил ваш рассказ о грабителях. Такого здесь не случалось уже много лет.

– Плохие времена. – Торн пожал плечами. – Прошу прощения, если вопрос вас смутит, но почему на верблюдах? Ведь это очень... старомодно. Как во вторую эру.

– Вовсе нет. Мы обслуживаем множество маленьких поселений в Сахаре, где иногда даже нет магнитной дороги.

Кресс заметила, как Торн вцепился в свою пиалу. Сахара. Значит, она правильно сориентировалась по звездам. Лицо капитана оставалось невозмутимым, и Кресс тоже постаралась держать себя в руках.

– А почему тогда не колесный транспорт?

– Время от времени мы его используем, – ответил один из мужчин. – В особых обстоятельствах. Но пустыня неумолимо жестока к любым машинам. На деле они не так надежны, как верблюды.

Джина взяла несколько ломтиков какого-то сладкого фрукта и добавила их в свой карри.

– Может быть, мы и не ведем роскошную жизнь, но работы хватает. Мы нужны в этих поселениях.

Кресс внимательно слушала, не отвлекаясь от еды. Теперь, когда они были накормлены, напоены и в безопасности, она начала волноваться о другом: что в любой момент кто-то из караванщиков заметит в ней что-то странное, что-то не совсем... земное.

Или что они узнают Торна, одного из самых разыскиваемых преступников планеты.

Куда бы она ни посмотрела, везде ловила на себе внимательные взгляды. Кресс сгорбилась над своей пиалой, стараясь отгородиться от любопытных глаз и надеясь, что с ней никто не заговорит. Ей казалось, что любое сказанное слово может выдать ее, и она вызовет подозрения, даже просто посмотрев кому-нибудь в лицо.

– Здесь редко бывают туристы, – заметил муж Джины. – Как правило, иностранцы приезжают сюда на раскопки или в поисках полезных ископаемых. Эта часть пустыни обезлюдела с тех пор, как произошло несколько вспышек эпидемии.

– А мы слышали, что все не настолько страшно, как сообщают СМИ, – ответил Торн. Он лгал с такой легкостью, что Кресс не уставала поражаться.

– К сожалению, вы ошибаетесь. Все даже хуже, чем они говорят.

– В какой город вы направлялись? – спросила Джина.

– О, думаю, нам с вами по пути. – Торна было не так легко смутить. – Мы не хотим утруждать вас. Отправимся дальше самостоятельно из любого города, где есть подключение к Сети. Кстати... У вас, случайно, нет с собой портскрина?

– Есть, – ответила одна из старших женщин, лет пятидесяти на вид. – Но здесь плохой доступ. Хороший сигнал появится только в Куфре.

– В Куфре?

– Это следующий торговый город, – объяснил Нильс. – До него еще день пути, но там вы найдете все, что нужно.

– Сегодня днем и ночью мы отдохнем, а в путь отправимся завтра, – сказала Джина. – Вам нужно восстановиться. К тому же мы стараемся избегать солнцепека.

Торн продемонстрировал одну из самых обаятельных своих улыбок.

– Не знаю, как вас и благодарить.

Кресс почувствовала резкий приступ головокружения и отставила пиалу.

– Ты побледнела, – сказал кто-то из окружающих.

– Моя жена заболела в пустыне.

– Нужно было предупредить нас. Ведь у нее может быть тепловой удар. – Джина поднялась на ноги. – Пойдемте, вам нельзя сидеть так близко к огню. Можете отдохнуть в палатке у Квенде и не забудьте выпить на ночь побольше воды. Джамаль, принеси мне мокрые простыни.

Кресс помогли подняться. Повернувшись к Торну, она собралась с духом, чтобы непринужденно поцеловать его, но, стоило наклониться, как кровь тут же с шумом прилила к голове. Мир перевернулся. Перед глазами заплясали белые пятна, и Кресс рухнула на песок.