Текст книги "История ордена Тамплиеров"

Автор книги: Марион Мелвиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Осознавшие, наконец, собственное бессилие и истинные намерения короля, уполномоченные отложили расследование до октября. Осталось только два защитника ордена Храма, – рыцари Гийом де Шанбонне и Бертран де Сартиж; Рено де Провен был отрешен от должности, а Пьер Булонский сумел бежать. Быть может, последний и был одним из девяти тамплиеров, которые позднее объявились на Соборе во Вьенне и которых папа Климент бросил в темницу.

Уполномоченные чаще заседали не в приорстве, а в доме, названном "Змеиный", который принадлежал аббатству Фекан в приходе св. Андрея, покровителя ремесел. Узники, представленные комиссии, отныне были только свидетелями обвинения, озабоченными тем, как согласовать сказанное ими с признаниями, которых добивались инквизиторы и епархиальные комиссии. Значительная часть сохраняла, однако, сожаление о навсегда утраченном образе жизни ордена; к монотонному признанию непристойных и абсурдных ритуалов они примешивали воспоминание о подлинной церемонии принятия в орден Храма, церемонии серьезной и прекрасной, предваряющей монашескую жизнь не слишком суровую, но достойную и почетную. Из ста двадцати семи статей обвинения, собранных Ногаре, они признали только три или четыре, касающиеся их вступления в орден Храма, то есть те статьи, которые легисты ставили на первое место и по поводу которых допрашивали инквизиторы. Что до всего остального, то тамплиеры отвечали (за малым исключением), что ничего не знают, и уполномоченные поостереглись настаивать. Таким образом, приписывавшееся храмовникам отречение от Христа оставалось делом необъяснимым, немотивированным, безосновательным, бессвязным ~ отрицанием, за которым не стояло никакого альтернативного признания. 5 июня 1311 г., более чем восемнадцать месяцев спустя после начала папского расследования, уполномоченные собрались в Мобюиссоне, чтобы формально закрыть дело. Был выслушан двести тридцать один свидетель, привезенные из всех провинций, то есть очень малая часть сообщества французских тамплиеров, если считать, что во Франции существовало более пятисот командорств. Протоколы были отосланы в Курию в ожидании открытия Вьеннского Собора.

Подобные комиссии, заседавшие и в других странах Запада, не смогли собрать никаких убедительных доказательств вины. В Испании, где тамплиеры пользовались всеобщим уважением. Собор, состоявшийся в Саламанке в 1310 г., отбросил все обвинения в ереси. В Мае Деу, главном командорстве королевства Майорки, братья произнесли прекрасную и энергичную речь в защиту своего Дома. На Кипре, где вся знать, горожане и священники засвидетельствовали храбрость, набожность и добрую славу тамплиеров, единственная противоречащая нота прозвучала от командора ордена Госпитальеров.

Труды английской комиссии, сведенные под заглавиием "Diminutio laboris" (Умаление труда), включали невероятное количество россказней из вторых рук, распространяемых народом, а нередко и духовенством. Это были банально недоброжелательные по отношению к монахам рассказы, какие нравилось повторять мирянам. Орден утратил свою популярность в этой стране, где его отождествляли с иностранцами – провансальцами и гасконцами, которых ненавидели, или же с финансовыми агентами Рима, которых не любили еще больше. Но, за исключением одного отступника, обвиняемые с полным убеждением утверждали, что их собратья, находящиеся во власти французского короля, возводили на себя напраслину из страха или по принуждению. [563]

Стремясь сформировать представление на основе общественного мнения, которое господствует в деле тамплиеров, сталкиваешься с одним противоречием. На уровне простых человеческих отношений монахи-воины не были нелюбимы; за время процесса никто не приходил жаловаться на них. Но невысказанные подозрения приставали к ордену из-за его автономии, независимости власти. Это отчасти рождалось и из таинственности, которой тамплиеры окружали свои церемонии. Сомнение вызывало и давнее обвинение в сговоре с сарацинами. Более чем столетие все поражения, понесенные крестоносцами, обычно приписывали предательству, в особенности – предательству духовно-рыцарских орденов, в частности, – тамплиеров. Извратить факты было нетрудно; но быть может, истинный источник подобной атмосферы осуждения следует искать в едких обвинениях императора Фридриха П, созвучных главной теме процесса; как мы помним, император обвинил братию ордена Храма в слишком радушном приеме дамасских послов и в тайном присутствии при отправлении мусульманских ритуалов. Логически отступничество тамплиеров должно было бы привести к открытому признанию исламской веры, к тому, чтобы "поднять палец и провозгласить Закон", за отсутствием этого – отступничество, в котором обвиняли их, обращалось в ничто. Это, возможно, наилучшее доказательство невиновности тамплиеров. [564]

Когда в октябре 1311 г. во Вьенне собрался Собор, Климент V считал свое положение определенно укрепившимся. Вопреки всему, он выходил победителем из авиньонского испытания, поскольку "процесс над памятью Бонифация VIII" перерос в "расследование о добром рвении короля". [565] Подобный компромисс был выторгован новым камергером короля Ангерраном де Мариньи, заменившим Ногаре в качестве ближайшего советника Филиппа Красивого. Ибо, как это хорошо понял Ногаре, оправдаться в споре с покойным Папой означало для Филиппа допустить, что король мог бы оказаться виновен и его действия подверглись бы суду, в данном случае – суду Святого престола. Договорились (в явном противоречии с общеизвестными фактами), что король в деле Ананьи действовал по просьбе "неких кардиналов или иных особ римской Курии", и духовная власть, после длившихся в течение десяти лет бурь, под коими рухнул орден Храма, вновь обрела теоретическое верховенство над властью светской. Ногаре получил отпущение грехов, Ангерран де Мариньи – Золотую Розу [*2] и признательность Климента V.

Во Вьенне первое впечатление членов Собора представляется скорее благоприятным для ордена Храма; в начале ноября явилось девять братьев, дабы взять на себя его защиту. Кажется, они утверждали, что тысяча пятьсот или две тысячи тамплиеров прятались в горах в окрестностях Лиона и готовились помочь в защите ордена. Трудно поверить, что было столько спасшихся, но Климент испугался, бросил девятерых братьев в темницу и удвоил собственную охрану. В послании Филиппу он просит поторопиться с приездом, ибо король всегда заставлял себя ждать.

В течение декабря обсуждали форму, которую следовало придать процессу ордена Храма; почти все члены Собора согласились просить защиты для ордена. Только пять человек голосовали за его уничтожение: Жиль Эйслен, к тому времени ставший архиепископом Руанским, и четверо других французских клириков. Однако большинство полагало, что выбор защитников следует оставить за Папой. Вполне определенно обозначилась оппозиция против всякой попытки светского государя присвоить имущество ордена Храма: всех интересовала, увы, не участь тамплиеров, а дележ добычи.

В начале своего понтификата Климент V составил план объединения обоих военных орденов, – Храма и Госпиталя, – в один; он вернулся к этому замыслу – в том, что касалось имущества ордена Храма, – проявив властность и настойчивость, что удивило весь Собор. Поговаривали, что Мариньи и Карл де Валуа благоволили госпитальерам. Большинство прелатов было против такого объединения; учитывая все обстоятельства, они предпочли бы, как раньше, скорее меряться силой, бороться с обоими орденами, соперничавшими между собой, нежели иметь дело с одним объединенным, который в результате своего внезапного обогащения сделается непреодолимой силой.

Наконец 20 марта Филипп со своим судом прибыл во Вьенн. 22 марта Климент отважился на решающий шаг, предварительно провозгласив упразднение ордена Храма без его формального осуждения.

То, что сделал Папа, – писал поверенный арагонского короля своему государю, – он сделал не посредством права, не путем правосудия, но упреждающим образом, говоря, что существование ордена вредно <...> Очень хорошее впечатление произвел епископ Валенсии, сказав, что сначала следует отделить добрых от дурных <...> Ибо орден еще остается, – произнес он, – ив нем пребывают еще добрые люди, а в [самом] ордене, учреждения коего были святы и праведны, нет греха, но есть грех в их нынешней нетвердости. И я верю, – добавил поверенный, – что мнение сие должно быть угодно Богу и людям, изучающим это дело непредвзято. [566]

Только в последние дни апреля, после отъезда Филиппа и его советников, в деле было произнесено последнее слово. Климент купил согласие короля, предоставив ему оммаж (вассальную клятву) епископского города Лиона, каковым Филипп стремился заручиться еще в начале своего правления. Такой успех стоил отказа от имущества ордена Храма, на которое ни один светский государь не мог законно претендовать. Французские денежные фонды ордена, в которых Филипп так никогда и не отдал отчета, уже наполнили высохший колодец королевской казны.

6 мая состоялась церемония закрытия. Климент кратко изложил итоги работы Собора и зачитал многочисленные буллы, относящиеся к тамплиерам, с которыми предлагалось обойтись по их заслугам. Смирившихсяи тех, кто ни в чем не сознался, должны были поместить либо в старые командорства ордена Храма, либо в другие монастыри. Еретиков предполагалось наказать по каноническим законам, беглецов – перечислить, дабы они могли предстать перед судом. Климент оставил за собой право судить магистра, генерального смотрителя, командоров Нормандии, Аквитании и Кипра и камергера магистра Оливье де Ла Пена. [567] Владения ордена Храма в миру Папа целиком передал ордену Госпитальеров, за исключением госпитальеров на Иберийском полуострове. Тамплиеры Арагона и Каталонии были признаны невиновными Собором, который состоялся в Таррагоне, а тамплиеры Кастилии – Собором в Саламанке. В Португалии архиепископ Лиссабонский очистил рыцарей Храма от всяких подозрений, а в 1319 г. король Дионисий основал орден Христа, чтобы собрать братьев под старым именем Бедных рыцарей Христовых. В этом же году на землях Арагона, Валенсии, Каталонии, Сицилии и Корсики был основан орден Святой Марии Монтесской, дабы, по просьбе арагонского короля, собрать уцелевших тамплиеров и остатки их имущества. Папа Иоанн XXII утвердил оба новых института; Монтесский орден был подчинен ведению рыцарей ордена Калатравы, [*3] наследовавших имущество ордена Храма в Кастилии. [568]

Вот-вот упадет занавес по последнем акте трагедии, и главные актеры, как если бы их роли уже были сыграны, исчезают один за другим. Кардинал Этьен де Сюизи умер во Вьенне во время Собора, а немного спустя за ним последовал его коллега архиепископ Тулузский. Гийом де Ногаре "отправился путем всего плотского" 11 апреля 1313 г.; [569] хотя он все еще был канцлером, его влияние ослабело, и смерть его прошла почти незамеченной. Гийом де Плезиан только на несколько месяцев пережил своего сотоварища; он продолжал служить королю до самой кончины в ноябре 1313 г. [570]

22 декабря того же года, – после смерти обоих легистов, – Климент назначил трех кардиналов вынести решение по делу магистра и великих бальи: последнее предательство по отношению к этим людям, которых он обманывал лживыми обещаниями. Эти заседатели, возглавлявшиеся доминиканцем Никола де Фреовилем, должны были также определить судьбу французских тамплиеров; несмотря на предписания Вьеннского Собора, они осудили на вечное заточение тех, кто ни в чем не сознался. Потом, проверив материалы судебных документов, относящихся к магистру и трем великим бальи (командор Кипра умер), всех четверых осудили на пожизненное заключение – наказание много более суровое, чем постановления Собора, касавшиеся "смирившихся" тамплиеров. Но кардиналы слишком много знали, чтобы освободить Жака де Моле и его товарищей, выражавших намерение "рассказать иное", нежели их признания на процессе, как только позволят обстоятельства. [571]

18 марта 1314 г. архиепископ Сансский и трое кардиналов-заседателей представили свой приговор четырем сановникам ордена Храма на эшафоте, воздвигнутом напротив портала собора Парижской Богоматери; магистра привезли в Париж из темницы в Жизоре. На паперти собралась огромная толпа, дабы выслушать приговор, который должны были огласить публично. Но как только решение о пожизненном заключении было зачитано осужденным, магистр и командор Нормандии громко провозгласили невиновность своего ордена и отказались от показаний, к изумлению кардиналов, которые полагали, что ставится последняя точка в этом деле. Покуда де Моле верил обещаниям Климента, он старался держаться: потеряв надежду, он мог только умереть. Иноземные купцы, "находившиеся там", рассказывали, что магистр обернулся к толпе и "очень громко произнес, что все сказанное в написанном – ложь и что он ни сказал ничего такого, ни признался в таковых деяниях, но что они были добрыми христианами. И при сих словах сержант ударил его ладонью по устам так, что он [магистр] не смог больше говорить". [572]

Кардиналы снова передали де Моле и Шарне прево Парижа, который велел их сторожить в капелле у паперти, пока не разойдется толпа. По словам Жана де Сен-Виктора, кардиналы якобы хотели посовещаться об участи этих двух тамплиеров, но король и его совет уже были проинформированы об инциденте и приняли решение сжечь их как нераскаявшихся еретиков, хотя не присутствовало никого из духовных лиц, дабы воззвать к светской руке власти. Костер сложили на Камышовом острове, расположенном между королевским садом и церковью августинских монахов, на нынешней набережной Больших августинцев, – по странному стечению обстоятельств красные огни Нового моста отражаются в Сене на месте мучений Жака де Моле, будто для того, чтобы навечно сохранить память о нем.

Магистр ордена Храма приготовился умереть спокойно и даже с каким-то воодушевлением, что произвело глубокое впечатление на собравшихся, среди которых находился поэт-хронист Годфруа Парижский: свидетельство последнего тем более ценно, что он разделял обвинения, выдвигаемые против тамплиеров.

С наступлением ночи сержанты короля посадили на повозку де Моле и Шарне, чтобы тайком отвезти на остров. Там магистр сам, добровольно, разделся и терпеливо сносил грубости сержантов; когда его собрались привязать к столбу, он попросил разрешения сложить ладони и в последний раз помолиться. Еще он заверил, что орден Храма невиновен и что он оставляет Богу заботу отомстить за собственную смерть и смерть братьев. По словам свидетелей, он якобы добавил – относительно себя, – что отступил перед страхом пытки и льстивыми ласками Папы и короля. Его последними словами, согласно Годфруа Парижскому, была просьба к палачам повернуть его лицом к собору Богоматери, когда те привязывали его к столбу.

Он обратил к ним свою просьбу

И таким образом погиб,

И так благостно принял смерть,

Что каждый был этим изумлен. [573]

Годфруа де Шарне, последний товарищ великого магистра, умер с тем же мужеством, что и Жак де Моле; Гуго де Перо и Жоффруа де Гонвиль, не последовавшие за ними в их возвышенном бунте, навсегда исчезли во мраке темниц.

Папа Климент V не восстановил своего здоровья после суровой зимы во Вьенне; он удалился во Вьеннское графство, где жил, окруженный кардиналами и своими родственниками, и не желал более давать аудиенций. В апреле 1314 г., несколько недель спустя после смерти де Моле, он серьезно заболел в Монтиле, близ Карпантраса; его заставляли принимать растолченные изумруды – смертоносное средство, которое должно было вскоре его и погубить. Он пожелал, чтобы его перевезли в Бордо, но 20 апреля того же года умер в Рокморе-на-Роне. 29 ноября в Фонтенбло умер Филипп IV Красивый, последние годы которого были омрачены семейными драмами, фландрской войной и народным возмущением.

* * *

Великое приключение тамплиеров длилось почти два столетия. Их история – как в период расцвета, так и на закате – относится к золотому веку феодализма, эпохе крестовых походов и Соборов, – оба этих начала нашли выражение в духовно-рыцарских орденах. Устав ордена Храмовников, до сих пор малоизвестный, остается одним из наиболее достойных внимания документов, который дошел до нашего времени от той эпохи; устав учит братьев ордена вести жизнь суровую и трудную, но беспрестанно соотноситься с разумными предписаниями, благопристойностью и вежеством. Путь, начертанный орденом, держится на равном расстоянии и от рыцарской пышности, и от иноческой бедности; он не допустил образования наемничества, ни отшельничества, еще меньше – мистики, но собрал "мужей добрых и рассудительных", призванных служить христианскому народу.

Гуго де Пейен и его товарищи воплотили облик монаха-рыцаря; их преемники создали стиль жизни, некое фундаментальное качество которого обнаруживается и сегодня в уцелевшем наследии ордена Храма, в его сдержанной и элегантной архитектуре, в восхитительных манускриптах тамплиеров, письменных свидетельствах собственного образа мыслей и действий. Храмовники не всегда придерживались наставлений своего устава, и это было одной из причин их гибели; но существовала истинная гармония между их целями и духом эпохи.

В начале XIV в. все меняется. Сталкиваются интересы наций, вырисовываются новые классы; могли ли тамплиеры сохраниться, – даже без грубого вмешательства французского короля, – в новом климате? Приходится сомневаться в этом. Тридцать лет спустя после падения тамплиеров их полностью забыли, за исключением народных легенд, которые представляли их командорства как места с привидениями, где в ночи звучал голос: "Кто хочет защищать орден Храма?". Много позднее первые романтики заинтересовались проклятым орденом, но только для того, чтобы его мистифицировать и извратить его историю. Лишь сравнительно недавно архивисты и археологи принялись расшифровывать документы и расчищать руины, – и благодаря их изысканиям начинает проступать истинное лицо ордена Храма.

Т. е. папским; традиционный термин, указывающий на то, что Папа, как преемник св. Петра, стоит во главе апостольского преемства.

Особая награда Святого престола.

Духовно-рыцарский орден, основанный в Кастилии в 1158 г.; один из важнейших крестоносных орденов Иберийского полуострова.

Примечания

1. Титул является подражанием античному Magister equitum(начальник, наставник всадников).

2. La Regle du Temple, ed. H. de Curzon.//Soc. de l'Histoire de France. 1886. Далее: Regle. Французская редакция. Пролог, § 1-3. Первая фраза дословно воспроизведена из Устава св. Бенедикта .

3. Regle, § 5.

4. Idem, § 6.

5. Письмо св. Бернара ставит под сомнение его собственное присутствие. Он пишет Матвею Альбанскому : "Fuit quidem parere paratum cor meum; sed non aeque et corpus meum." [ Хотя сердце мое было готово явиться , но иначе было с моим телом ( лат .).], и т . д . См .: Migne J.P. Patrologie cursus completus sive bibliotheca universalis... ecclesiae Latinae... (известно как «Patrologia Latina»; далее: Migne и номер тома.). Vol. 182, p.123; послание XXI. Paris, 1841-1864.

6. Migne, Vol. 166, p.1361 sq.

7. Guillelmus Malmesbiriensis. Gesta regum Anglorum. London, 1887.

8. Ныне известен как св. Роберт Молесмский .

9. Waddell H. The Wandering Scholars. London, 1927. P. 93-94.

10. Regle, латинская редакция, § 7.

11. Иво Шартрский, послание 66 к Гуго, епископу Лионскому.//Migne, Vol. 162.P.83.

12. Regle, французская редакция. § 6.

13. Св. Бернар. Послание XXXIX к Тибо, графу Шампанскому.//Migne, Vol. 162.P.83.

14. Idem.

15. Recueil des Historiens des Croisades. Paris, 1841-1906 [Series II]: Historiens occidentaux. T. HI. P. 468. Фульхерий Шартрский; гл. VII.

16. Grousset R. Histoire des Croisades. Paris, 1935. T. I. P.322-329.

17. Vitry, Jacques de. Historia orientalis. Paris, 1597. Cap. LXV, fol. 115.

18. Albon G.A.M.J.A. Cartulaire general de l'Ordre du Temple. Paris, 1913. n.V.

19. Henriquez Chrisostomo. Regula... ordinis Cisterciensis. Anvers, 1630. P. 532-537. Приводит письмо, написанное Балдуином II из Иерусалима аббату Клервоскому в пользу тамплиеров, и переданное братьями-рыцарями Андре и Гундомаром. Оригинал исчез; слог весьма сомнителен, и д'Альбон рассматривает письмо как апокриф. Отец Энрикес обнаружил имя Андре де Монбара в "Житии св. Бернара". Гундомар – испанское имя, которое не встречается больше ни в одном документе Ордена Храма.

20. Regle, французская версия; § 7.

21. Vitry, loc. cit.

22. Templum Domini в Иерусалиме .

23. Евгений III, 1145-1153.

24. Витри забывает, что рыцари не носили крест "с самого начала".

25. Гийом Тирский приводит те же цифры.//Recueil des Histoires des Croisades. Histoires Occidentaux. T. I. Paris, 1844. P.520-521 (K н .XII, гл .VII).

26. Когда писал Витри, ее уже не было, так как Святой Град принадлежал мусульманам; но до самого конца рыцари считали Соломонов Храм своим "Главным Домом".

27. Regle, французская версия. §3.

28. Regle des chevaliers du Temple. Национальная библиотека в Париже. Mss. Nouveau Fonds Latin 15045. Изд. А. де Кюрзоном (см. прим. 1).

29. Орден находился еще в начале своего становления; скоро, само собой разумеется, за усопшего будут молиться только братья того же командорства.

30. Мода, введенная, по словам Ордерика Виталия, графом Фульком IV Анжуйским по прозвищу Глотка (1043-1109), чтобы скрыть свои уродливые ступни.

31. "Косматым". Как сообщает А. де Кюрзон со ссылкой на "Словарь костюма" Кишера, рыцари Ордена Храма поначалу носили ворсистые (velus) плащи; позднее, в своей гордыне, они воспользовались игрой слов, чтобы носить бархат (velours). Regle, §21, прим .

32. Regle. Introd., p.III.

33. Ордерик Виталий , pars III. Lib. XII//Migne, Vol. 188. P. 893.

34. Гийом Тирский //Recueil des Historiens des Croisades. Historiens Occidenteaux. T. I. P. 520.

35. Regle, французская версия. §68.

36. Тереза, дочь Альфонса VI Кастильского. Ее первый муж Генрих, граф Португальский (ум. в 1112 г.) был внуком Роберта I, герцога Бургундского, и правнуком Роберта II Французского: Mas Latrie, Tresor de chronologie. Paris, 1889. P. 1737,1568.

37. Англосаксонская хроника за 1128 год. Цитируется Беатрис Лис : Lees В . Records of the Templars in England in the 12-th Century. Vol. IX. London, 1935. P. XXXIX.

38. Albon, op. cit. n. VII (23 марта 1127 – 27 мая 1128 гг .). Idem, n. XVI, 13 сент. 1128 г. Дарение согласовано с Тьерри Эльзасским, который наследовал Гийому Клитону как граф Фландрии.

39. Lees, p. xiviij-xj.

40. Albon.n.XVII.

41. Idem, p. 373, п . IV. 23 марта 1138 г .

42. Idem.n.VIII.

43. Idem, p. 23-24, п . XXXI. "Nivardus, cognomine Paganus de Mondisderio, miles Templis Domini devotus, cui Hugo magister militum Templi curam rerum suarum turn tempore commiserat in partibus istis". [Нивард, прозываемый Басурманом (Paganus, Paien), из Мондисдерия, верный рыцарь Храма Господня, коему магистр рыцарей Храма Гугон препоручил тогда попечение о своих делах в сих краях (лат.)]. Список пребенд братии Храма по годам; ИЗО г., Бове.

44. Curzon H. de. La Maison du Temple a Paris. Paris, 1888. P. 27; Национальный Архив в Париже, К. 23, piuce 15.

45. Grousset R. Epopee des Croisades. Paris, 1949. P. 1-2.

46. Albon, op. cit., n. XX.

47. Возможно, из той же семьи, что и Пон де Риго, магистр в Провансе и Испании, а позже, между 1184 и 1207 гг., – на Западе. Риго (ныне – в департаменте Приморские Альпы) было командорством ордена Храма.

48. Albon, op. cit, n. XXXIII.

49. Idem, п. XXXVIII, 8 июля 1131 г.

50. Idem, n. XLII, 19 сентября 1132 г. Эрменгард VI Урхельский, 1102-1154.

51. Также см .: Forey A.J. The Templars in the Corona de Aragon. Oxford, 1973. P. 15 seq.

52. Mariana, Jean de. Histoire generale d'Espagne, T. II. P. 493-528. Цит . по : Piquet J. Des banquiers au Moyen Age: les Templiers. Paris. P. 232.

53. Albon, op. cit, n. VI.

54. Idem, n. XL, октябрь 1131 г., в Байонне.

55. Idem, n. CXLV (1137-1143); Roehricht R. Regesta regni hierosolymitani. Innsbruk, 1893. Additamentum 1972. 16 сентября 1140. Раймон дю Пюи, магистр ордена Госпитальеров, по соглашению с патриархом Иерусалимским уступает Раймунду Беренгарию треть королевства Арагонского, завещанную Гробу Господню. Письмо Раймона магистру ордена Храма, вероятно, должно датироваться тем же годом. [Орден братьев Госпиталя св. Иоанна Крестителя Иерусалимского (орден Госпиталя, орден св. Иоанна; отсюда члены ордена – иоанниты, госпитальеры) – один из наиболее значительных духовно-рыцарских орденов Средневековья, частый союзник и неизменный соперник ордена Храма. Основан в сер. XI в. как братство для ухода за больными и путниками; затем реформирован как духовно-рыцарское сообщество и утвержден в качестве ордена в 1113 г. буллой папы Пасхалия II; существует и поныне под именем Мальтийского ордена (Державный Рыцарский и Странноприимный орден Св. Иоанна в Иерусалиме, на Родосе и Мальте)]

56. Albon, op. cit, n. CCCXIV. 27 ноября 1143 г., Жерона.

57. "Sicut ex hoc cum predicto Lup Sancio convenire poteritis".

58. "Cum divina clementia illud in meam tradiderit... cum Deo illud mihi dignatus fuerit reddere".

59. Albon, op. cit, n. X. 19 марта 1128 г. Ратифицировано Альфонсом Португальским 14 марта 1129 г. Idem, п. XXIV.

60. Albon G.A.M.J.A. Bullaire ms. de l'Ordre de Temple. В собрании Национальной библиотеки в Париже: Nouv. acq. lat. 1 a 4, t.I. P.127.

61. Idem. Т .I. P.215. Булла Александра III (1166-1179) от 13 апреля. Повинность была заменена одной унцией золота в год.

62. King E.J. Knights Hospitallers in Holy Land. London, 1931. P. 311.

63. Regle. § 3 прим .

64. Antine M.F., Dom; Clemencet C., Dom; Durand U., Dom. L'Art de verifier les dates. Maitres du Temple. P. 512 sq. со ссыпкой на: Menage. Histoire de Sable. Pp. 32, 204, 415.

65. Гийом Тирский. Кн. XV, гл. VJ//Recueil des Historiens des Croisades. Т . I, Ire partie. P.665.

66. Albon. Cartulaire general, n. III.

67. L'Art de verifier les dates, loc. cit.

68. Буллы : "Omne datum optimum", "Militia Dei", "Quantem Utilitatem", "Milites Templi".

69. Опубликовано Деранбуром : Autobiographie d'Ousama ibn Mounkidh. Paris, 1886 (изд. Школы восточных языков).

70. Albon. Cartulaire general. (1119-1150).

71. Idem, n. LXVIII (1133).

72. Lees, op. cit P.10 прим . Оригинал в коллекции Британского музея: Cotton Nero E6, fol. 267 (ок. 1189-1193). Любопытно, что Джейн являет единственный пример просителя, придерживавшегося всех формальностей латинского устава, т. е. давшего обет пред епископом, который и послал ее, вместе с подтверждением, к магистру.

73. Albon. Cartulaire general, n. XXVII (1129-1132).

74. Цит. по: Piquet, p. 225.

75. Albon. Idem (Bullaire), n. V. P. 375.

76. Albon. Bullaire ms. T.I. P.262.

77. Гийом Тирский. Кн. XII перев., гл. VII//Recueil des Historiens des Croisades. Historiens occidentaux. Vol.I. Ire partie. Pp. 520, 521.

78. Иннокентий III уже освободил от уплаты десятины цистерцианский орден; Клюнийский монастырь тем не менее ее платил. – Ер. S. Bernardi, 228 et 352. "Иннокентий, если он и нуждался в том, чтобы добиваться поддержки Бернара, несомненно снискал его благодарность, пожаловав цистерцианскому ордену самое обширное изъятие из епископской юрисдикции, какое только можно вообразить. Папа подтвердил все орденские права собственности, даровав ему абсолютную свободу избрания аббатов и исключение из любых обложений десятиной". – Fletcher C.R.L. Making of Western Europe. T.II. P.136 прим. Тамплиеры обладали подобными же привилегиями.

79. Albon. Cartulaire general (Bullaire). n. X. P. 382.

80. Albon. Bullaire ms. T.I. P.171.

81. Idem. P. 206.

82. Idem. P. 266.

83. Idem. P. 223.

84. Albon. Cartulaire general (Bullaire). n.VIII. P.381.

85. Round J.H. Geoffrey de Mandeville. P.224 и прим, со ссылками на изд. в 1830 г. Monasticon Anglicanum У.Дагдейла (IV, 142) и на Рэмсейскую хронику.

86. Albon. Bullaire ms. Т.III. Р.252, 286. Буллы Александра IV "Sicut dilectifilii" (31 января 1255) и "Soletannuere" (6 сентября 1255).

87. Regle. § 11.

88. Idem. § 11.

89. Idem. § 12-13.

90. Булла "Milites Templi"; Albon. Cartulaire general (Bullaire). P. 381.

91. Regle. § 17.

92. Idem. § 18.

93. Idem. § 20.

94. Idem. § 21.

95. Idem. § 23.

96. Migne. Т . 149. Р . 703-704. Я обязана этой информацией профессору Лидского университета Гамилтону Томпсону.

97. Regle. § 39-40.

98. Idem. § 45.

99. Idem. § 55.

100. Idem. § 64.

101. "De Laude Novae Militiae ad Milites Templi" св . Бернара//Migne. Т.182. P.918 sq. Между 1128 г. и смертью Гуго де Пейена 24 мая 1136 г.

102. Иоанн Солсберийский (In: Policrati, Lib. VII, cap. xxj) о тамплиерах говорит, что они – почти единственные из людей – могут вести законную войну. Migne. Т .182. Р .924.

103. Прочие главы в аллегорической форме описывают топографию Святой Земли.

104. В собрании Национальной библиотеки в Париже: B.N. nouv. acq. franc. l977.

105. Albon. Cartulaire general, n. XLV (1132).

106. См. выше послание св. Бернара.

107. Гийом Тирский. Кн. XV, гл. VI//Recueil des Historiens... T.I. Ire partie. P.665.

108. Migne. T. 182 (Письмо св. Бернара, CCLXXXIX); Albon. Idem. n. CCCXL. Без даты (1142-1152).

109. Зенги, Нуреддин, Саладин, Бейбарс.

110. Campbell G. A. The Crusades. London, 1935. P. 199-212.

111. Орифламма [aurea flamma – золотой пламень (лат.)] первоначально была лишь хоругвью или знаменем аббатства Сен-Дени. Ее красное полотнище было покрыто золотыми языками пламени.

112. Curzon. La Maison du Temple a Paris. P. 13 прим .; Dugdale W. Monasticon Anglicanum. London, 1830. VoL VI, Part II, p. 819: "Hoc donum in capitulo [...] Parisis fuit feci, domino aposfolico Eugenio presente et ipso rege Francorum, [...] et fratribus militibus Templi alba chlamide indutis CXXX presentibus". [Сие дарение было совершено в Париже, в присутствии господина нашего, апостольского преемника Евгения и самого короля Французского, и ста тридцати братьев-рыцарей Храма, облеченных в белые плащи" – в тексте хартии дарения, совершенного Бернаром де Байелем (лат.)].

113. "Postmodum tempore Eugenii papae cruces de panno rubeo suis assuerunt mantellis a parte sinistra ut esset eis tarn triumphale signum pro clipeo ne fugerunt pro aliquo infideli" ["Co времени папы Евгения кресты из алой ткани нашили на свои плащи с правой стороны, дабы был сей столь победоносный знак им щитом, да не побегут ни от какого неверного" (лат.)]. Матвей Парижский . Historia Angliae. I. A222. Цит . по : Curzon. Idem. P. 5 прим .

114. Ernoul. Chronique. Paris, 1871. P. 8. Цит. по: Curzon. Idem. P. 66: "Знаком одежды Гроба Господня является алый крест с раздвоенными концами (такой носят госпитальеры), а принадлежащие к ордену Храма носят простой алый крест".