Текст книги "В поисках рая. Часть первая: Зов судьбы."
Автор книги: Марина Савицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я подняла на нее свои печальные, полные отчаяния, глаза. Она будто
отвечала на мои немые вопросы, и мне совсем не хотелось ее останавливать.
И тогда Джейн, грозно подперев руками бока, и взяв в рот побольше воздуха, продолжила:
Вы должны остаться. Вы и сами это понимаете. Возможно, через недели три вам станет лучше, и вы сможете вернуться домой. Тем более в это время как раз сюда прибудет торговое судно и пробудет здесь дней десять точно. Я уверенна, они не оставят вас тут в таком состоянии. Вы меня понимаете? – обращалась она ко мне, чуть наклонившись.
Я сидела на своем спальном матрасе, подогнув колени к груди и внимательно все слушая. Ее слова были мне понятны, даже более чем: она твердила мне истину и выдавала варианты спасения. Но меня ужасно клонило в сон, и поэтому я просто кивнула ей в ответ.
Тогда решено. А пока что поспите, мисс. Я распоряжусь, чтобы после пробуждения вас расположили как надо. Вы не будет ни в чем нуждаться, – заботливо протянула она, – О вас позаботятся. И не волнуйтесь, корабли здесь ходят достаточно часто. Поверьте мне, я уже тут далеко не в первый раз.
И с этими словами она вышла. А я, хлопнув ресницами еще пару раз, провалилась в глубокий тяжелый сон.
Глава шестнадцатая: Брошенная.
Меня вновь разбудил долгий и протяжный гул парохода. В памяти моей
маячили обрывки сна, в котором кухарка Джейн говорила мне, что я должна остаться здесь. Да уж, что только не подложит нам наше подсознание во сне!
Сегодня последний день. Калим вер… О Боже! Это ведь был не сон!
Память вернулась ко мне молниеносно, когда корабль издал еще один протяжный гул, который был будто был уже в дали.
Я выбежала из своей палатки. Нет, я вылетела из нее!
И что я увидела? Пароход действительно был уже далеко отсюда.
Стойте! Подождите! – кричала я, мчась к берегу, где еще совсем недавно стояло огромное судно, – Вы забыли меня! Джейн! Майк! Ки-и-и-им! – Не успокаивалась я, надрывая связки.
Нет. Нет. Нет! – кричала я. Люди оглядывались по сторонам, бросая на меня удивленные взгляды, но мне было все равно, – Черт! Черт! Вы не можете со мной так поступить, – не унималась я, все еще надеясь, что меня услышат там, на пароходе.
Кенна, – послышался встревоженный родной голос. Это был Калим! Мой Вождь.
Калим! Вели им вернуться! – набросилась я на него, как сумасшедшая. Вид мой и, правда, походил на оную и внушал одни опасения.
Вокруг уже толпились люди. Они смотрели на нас, переводя взгляд то на меня, то на Калима, и обеспокоенно крутя в голове своей одни догадки. Конечно, им чуждо было такое зрелище: иностранка вот так, бес страха смела кричать на их Вождя Всех Вождей. Где такое видано!
Бой оне, – вдруг мягко произнесла старушка, которая стояла сейчас около меня и держала свои ладони на моем животе.
Она была такая маленькая, такая хрупкая. Мне никогда раньше не доводилось видеть людей столько маленького роста и причудливого вида, будто из сказки. Именно мое любопытство к ней заставило меня на минуту забыть о происходящем вокруг.
Бой оне? Бой оне? – переспрашивал ее обезумевший от внезапной радости Калим.
Бой оне! Сан Калим ла вон!– уверенно заявила она, и, повернувшись к окружающим нас людям, добавила, – Ми лэди вон сан Калим ла вон до!
И все люди вдруг так радостно закричали, заопладировали. Кто-то даже завел песню. Только мы с Калимом стояли как вкопанные и смотрели друг на друга в упор – я от шока и непонимания, а он от радости и гордости. Я даже
забыла, что меня бросили.
Кенна,– одернул меня Калим, – Кенна, ты слышала это? Ты беременна! И у нас будет сын! – расплываясь в улыбке, сообщал мне Вождь.
Я знаю, – нервно, будто в прострации, отвечала я. Его глаза расширились, услышав мой ответ, – Джейн сообщила мне об этом днем, – неуверенно продолжала я, – Но с чего ты так уверен, что это будет мальчик? Может
девочка. И тогда старейшины не позволят тебе на мне жениться, – закончила я с горечью, почти со слезами на глазах.
Кенна, они в любом случае будут против! – все также радостно и спокойно продолжал Калим, – Но разве это имеет значение? Я все равно женюсь на тебе! И будь там мальчик или девочка, это тоже не важно. Но Милайна никогда еще не ошибалась на этот счет, и у нас действительно будет сын!
Он как всегда стоял такой уверенный, сильный, красивый и притягательный, что мне хотелось броситься ему на шею и порадоваться вместе с ним. Но в ту же секунду я вдруг вспомнила о том, что меня забыли, как ненужную вещь.
Калим, они бросили меня! – Разрыдалась наконец-таки я.
Кенна, Джорена мне все рассказала: милая белая женщина распорядилась присмотреть за тобой. Беременных женщин здесь не бросают, так и знай, – успокаивал обожаемый мною мужчина.
Однако я не унималась.
Но разве можно так распоряжаться чужой жизнью! – продолжала выть я.
Кенна, если я правильно понял, ты не собиралась покидать материк. Мангул, мой верный друг, видел, как ты передавала письмо одному из своих друзей. Оно адресовано твоим близким?
Да-а, – все еще расстроенная ревела я, – Почему ты опоздал? Что если бы я уплыла со всеми? Наш ребенок бы рос в Англии и никогда не узнал отца, да?
Как-то больно отдалось сказанное в моем животе. Неужели это наш малыш дает понять мне, что описанная мною картина действительно так ужасна?
Давай лучше порадуемся, что теперь такого уже точно не случится, и пойдем приведем тебя в порядок, – приобняв за талию, увел меня с берега Вождь.
Я не стала ему рассказывать о своих планах после рождения ребенка. Сейчас не самое подходящее для этого время. Тем более, что внутри меня зрело такое предчувствие, что самые тяжелые для меня испытания еще впереди.
А за спиной в клубнях дыма и облаков исчезал величественный огромный корабль, с жирной надписью «Америка» на боку. Он издал еще один еле
слышный протяжный гул, в надежде вновь привлечь мое внимание, чтобы причинить тем самым невыносимые муки от ощущения забытой вещи. Но
ему это не удалось: мое внимание уже было занято новой жизнью, в которую я вступала пока неуверенно, однако уже осознанно и без посторонних
наставлений.
Глава семнадцатая: Мой Вождь.
Тем вечером мы остановились в местных апартаментах Вождя. Время было ближе к ночи, и меня то и дело клонило в сон, несмотря на то, что я поспала пару часов днем.
Хижина Вождя была такая же уютная, как и все остальные, в которых я успела переночевать: стены и пол в ярких красках, диваны-подушки,
расшитые красными и золотыми нитями, узорчатые столки. Как будто все это смастерили искусные какие-нибудь восточные умельцы. Я бы никогда не подумала, что в диких для всего мира краях так хорошо, что не хочется
уезжать.
Для тебя подготовлена ванна. Тебе нужно окунуться и очень быстро с нее вылезти. Вода для твоего тела слишком горячая, – напутствовал меня, целуя в лоб, Калим.
Я хотела его слушаться. Хотела быть для него самой ласковой и нежной. Но в голове вот уже минут пять вертелся один каверзный вопрос, который все же вылетел из моих уст:
Как мне обращаться к тебе при всех? – смущенно произнесла я, – Как мне вести себя теперь с тобой?
Обыкновенно. – промурлыкал, обнимая меня, Калим, которого, кажется, я застала врасплох своим неожиданным любопытством, – Как обычно
женщины обращаются к своему мужчине? – посерьезнел он вдруг.
Эм … по имени, без поклонов и эмм.. без «Мой Вождь», – аккуратно начала я свое объяснение.
Тебе не нужно так ко мне обращаться, – рассмеялся громко Вождь. Его смех и улыбка по-прежнему зачаровывали меня, заставляя забыть обо всем на
свете, – В обычной жизни ты можешь называть меня по имени, свободно
касаться и целовать…, – хитро прищурив глаза, продолжал он, – А вот на собраниях, семейных, как это по вашему .. м-м-м … официальных обедах,
тебе следует говорить именно «Мой Вождь» или «Ма Винэ», – закончил он. Я была удивлена. Признаться, такого я не ожидала.
Неужели мне придется присутствовать на всяческих собраниях и, тем более, на официальных обедах?
Именно об этом я сильно увлеченно раздумывала, принимая ванну, совсем позабыв о наказах Калима.
Кенна, ты слишком долго … – ворвавшись ко мне, начал он и осекся. Его глаза округлились до максимальных размеров, перед ним открывался очень соблазнительный вид.
В ванне не было и быть не могло никакой пены, оттого вода была слишком прозрачной, чтобы нельзя было не заметить моей наготы. Я решила не
стесняться своего обнаженного тела. Поэтому сначала выждала еще пару
минут, наблюдая, как стремительно темнеют зрачки Вождя, а затем наконец– то встала, чтобы покинуть ванну. И, ой, что началось.
Меня, мокрую, прижали к себе очень властные и сильные руки. Эти руки
мигом донесли меня до согретой постели и не выпускали из своих объятий до самого утра.
Глава восемнадцатая: Новый дом.
Наш путь до главного племени Вождя занял еще три дня. Три счастливых дня, когда мы были вдвоем счастливы и беззаботны. За это время я смогла получше узнать своего мужчину. Так я поняла, что он любит, чем
интересуется, увлекается, изучает, о чем думает. Мне посчастливилось выявить, что Калим очень ценит заботу и внимание, которые оказывают ему близкие люди. Что, по его мнению, он как Вождь, должен сделать все возможное для развития и процветания своего народа. Что его любимым увлечением являются летние ночные прогулки на лошадях по холмам и полям. Что любому напитку он предпочтет чистую воду. Что теперь его
самые любимые блюда будут те, которые я ему приготовлю. Хотя приготовление блюд не будет входить в мои обязанности. Это я узнала после того, как нечаянно взболтнула, что люблю готовить. Правда, это не совсем так. Однако теперь я искренне верю, что люблю это дело. Для такого
мужчины я могу все!
Три счастливых дня сменили очень сложные дни. Похожие на какой-то
сплошной испытательный срок. А самое интересное, что со мной когда-либо случилось в Австралии, началось именно тогда, когда я вступила на земли города Иордо, центра всех племен, за которые отвечал Калим.
Вы только представьте, я сонная вылезла из повозки, и на меня уставились сотни встревоженных, удивленных глаз! На тот момент до них уже дошла весть о том, что Вождь собирается взять в жены чужеземку, и она носит его ребенка. Да еще и сына по заверению некоторых!
Калим уверенно протянул мне свою руку, помогая мне ощутить твердую опору под собой, и мы вместе спокойно проследовали во дворец. По дороге никто не преграждал нам путь, никто не кричал, не шептался за нашими
спинами. Жители мирно приветствовали своего Вождя: мужчины, женщины, дети кланялись без усмешек или роптаний. Казалось, они так и застыли в этом положении, даже, когда мы скрылись из виду.
Да, кстати, здесь обстановка была совсем иная, нежели я наблюдала ранее. Это место было уже не поселением, а городом, отдаленно напоминавшем тот, что мы посетили совсем недавно. Тут хижины были в окнах, дворы
отличались широкой площадью, а некоторые постройки походили больше на современные дома и имели несколько этажей.
Все улицы, как я поняла, вели к огромному, полукруглому зданию в этажа три, не меньше, напоминавшему настоящий дворец. Сложность в
определении количества этажей этого строения заключалась в том, что окна были разбросаны по стенам в шахматном порядке. Эта изюминка дворца
делала его запоминающимся.
Дворец этот очень подходил Калиму: такой же величественный и достойный считаться дворцом, как Калим – Вождем. Смотря на это строение, я мысленно радовалась, что мне предстоит в нем жить. Мне хотелось пройтись по всем
его этажам, заглянуть в каждую комнату вот прямо сейчас! Но больше всего я испытывала желание потрогать стены этого настоящего дворца. Уж
слишком красивые на них были высечены узоры. Я попыталась представить, сколько времени и сил ушло на строительство и роспись дворца. Наверное, лет десять, не меньше. Мне вдруг пришла мысль пригласить художника,
чтобы он запечатлил меня на фоне этого великолепия. Портрет бы я
отправила родителям, мол, «смотрите, мама с папой, это мой новый дом!». Смешно, но идею эту я так просто не откинула. И кто бы мог подумать, что самое неожиданное, самое прекрасное и одновременно ужасное , случится о мной именно в этом великолепном дворце, моем новом доме.
Глава девятнадцатая: Неожиданность.
Мы вошли во дворец, нас приветствовали все также с изумлением на глазах.
Что же, надеюсь, вскоре это пройдет. Войдя в парадную залу, мы обнаружили, что нас давно уже ждут.
Добро пожаловать, сын, – с распростертыми объятиями приветствовала нас женщина, которой я бы максимум дала лет тридцать пять! А она к нему
«сын»! Плюс, смутило меня и то, что он на нее вот совсем уж не похож. Хотя, может, я не там ищу сходства.
Черные, без намека на седину, длинные ровные волосы, голубые небесные глаза, подведенные чем-то черным. Тонкая талия, узкая и такие же запястья, округлые бедра, длинные ноги. На ней темно-зеленое, холодного оттенка
легкое платье с рукавами, на котором, как я поняла, здесь так принято, золотые узоры с округлыми линиями. На меня смотрела женщина с вытянутым лицом, острым подбородком. Ни единой морщинки! Взгляд уверенный, голос громкий и величественный. Опасность таилась в ее полуулыбке, которой одаривала она меня сейчас. Радовало лишь то, что эта женщина говорила на моем языке. Если так подумать, то многие им тут
владели.
Дальше уж говорил Калим на их общем языке, который я понимала только частично. Если я правильно перевела, то он обращался к ней «мать народа нашего»,что для меня звучало очень странно.
Держался он с ней официально, но в словах и обращениях чувствовалась теплота. Она же, говоря с ним, то и дело обращала внимание на меня. Позади этой женщины выступали, видимо, старейшины. Они влились в их разговор очень охотно и с явным рвением пытались что-то донести до Вождя.
Затянувшееся не столь милое общение нарушила она. Кто она, я поняла спустя пару томительных минут.
Калим! Бонэ мэро бим косе ай-я! – с этими словами внезапно возникшая особа бросилась на шею моему мужчине. Мне, если что, это очень не понравилось.
О, Мирина! Делоки серито сэ ми лювсес, Кенна, – разжимая ее объятия и указывая на меня, строго заметил Калим.
Кенна, познакомься, это Мирина, дочь брата моей Матери. Так как он
постоянно в разъездах, она живет здесь, с нами, – говорил мне мой мужчина, а взглядом объяснял, что сам не ожидал такого теплого приема.
Так это возможная жена Вождя, да? – с улыбкой и ломано, но с ясным намеком, произнесла девушка.
Не то слово, Мирина, возможная, значит, что еще что-то может измениться. Здесь уместно сказать «будущая и почти что жена», – поправил ее сразу
Вождь.
О, так это и есть будущая жена Вождя, да? – исправляясь, повторила так именуемая Мирина.
Она даже не смотрела на меня, все ее внимание занимал Калим. Мирине на вид было лет семнадцать-восемнадцать. Девчушка, она обладала смуглой персиковой кожей, впрочем, как и все здесь в округе. Ее черные, длинные, прямые волосы и синие, яркие, большие глаза завораживали. Стройная и
тонкая талия, длинные и ровные ноги, изящные тонкие пальцы, белоснежная улыбка делали свою обладательницу прекрасным ангелом во плоти. Мне хотелось верить, что она действительно ангел, и мы сможем даже
подружиться. Возможно, я бы стала для нее старшей сестрой, ведь она совсем еще юна. Это отлично заметно по ее ребяческому поведению.
Задорность, смешливость и улыбчивость делали ее совсем беззащитной. Но как мы знаем, внешность и первое представление бывают обманчивыми.
Любопытно, станет ли моя кожа когда-нибудь такой же, задала себя я вопрос. Быть может, через год я совсем не буду отличаться от здешних женщин. Вот только какое я найду себе здесь применение, помимо участи жены Вождя? Да и вообще, что входит в обязанности такой особы, коей я стану?
Да, это будущая Жена Вождя, старшая и единственная, – прервал мои размышления Калим, обращаясь также с этими словами ко всем
присутствующим в этой зале. Хотя я сомневаюсь, что те поняли сказанное, так как, может, они вообще не понимают английского языка. Но я вот точно поняла, что с нетерпением хочу выучить язык народа, к которому буду теперь относиться. Ибо это совсем неудобно – не знать о чем говорят другие, руководствуясь лишь переводом Калима.
Кстати, мне было очень приятно, что Мирина говорила хоть на ломанном, но на моем родном английском языке. Это давало надежду на то, что мы
сможем общаться и понимать друг друга, и я смогу обучить ее правильному своему языку, а она меня – своему.
Добро пожаловать, будущая госпожа, – кланяясь, произнесла девушка. Я не ожидала такого поворота событий и, если честно, растерялась. Откуда мне было знать, как реагировать на такое приветствие? Но за меня ответил
Калим:
Спасибо, Мирина, очень приятно твое радушие, – затем развернувшись к матери и старейшинам продолжил, – Кенна действительно станет моей
женой, как я сообщал ранее. И единственной. Об этом я тоже упоминал. Жить она будет в моих покоях.
Это обращение было больше к матери, потому что в ответ только она произнесла что-то короткое, но утвердительное. Затем эта статная и очень красивая женщина направилась в нашу сторону и, подойдя, очень близко, стала меня рассматривать.
Ты красива, Кенна, – обойдя меня по кругу, произнесла она, – Есть в тебе
что-то величественное, что делает тебя достойной права стать Женой Вождя всех Вождей, повелителя народов и племен, верного и наученного предводителя.
Ох, как. Неожиданно. Я и не думала, какой чести удостоил меня Калим, предложив мне стать своей нареченной. А как гордилась им его мать!
Я рта не успела открыть, чтобы выразить благодарность за такую похвалу и возможность, как мать Калима во что-то бегло и на своем языке начала
посвящать сына. Стало лишь понятно, что никто не против нашего брака, что уже хорошо. А то в голову начали подоспевать мысли об очень скором возвращении домой.
Глава двадцатая: Новая здешняя я.
Фух, ну и денек выдался! Я думала, он не закончится! Сначала знакомство с матерью и друзьями семьи, потом представление прислуги. А дальше была экскурсия по дворцу. Мы с малышом еле выжили. Нет, конечно, я хотела
осмотреть каждую комнату, но делать это сразу после дороги было ошибкой. Есть хотелось жуть как, а полежать на кровати еще больше.
Покормили нас только часа через три после прибытия. Я старалась есть
медленно и аккуратно, чтобы никто не оценил моего голода. Но мать Калима оказалась очень проницательной женщиной и сказала, что я могу не
стесняться, потому что кормлю не только себя.
Ее проницательности хватило и на то, что еду доставили и в наши покои на случай, если я проголодаюсь после отдыха. Да, как мне сообщили после
обеда, вечером нас ждет прием в честь прибытия Вождя и его будущей жены.
Сказать, чтобы я была в шоке – ничего не сказать! Какой еще прием? Что я надену? Они все будут на меня пялиться! – крутилось у меня в голове.
И валяясь на кровати, пока Калим отсутствовал по делам, я вдруг вспомнила о платье, которое мне вручила та странная женщина-старейшина. Что ж, оно будет наиболее подходящим для здешних мест. Так я покажу, что готова
стать одной из них. И с этой доброй мыслью я уснула. И признаться, так сладко и крепко мне еще давно не спалось.
Надо ли рассказывать, что кровать была как и предыдущие больше похожа на огромную подушку, завешенную со всех сторон занавесками. Сама комната напоминала больше целую отдельную хижину. Здесь умещалась и спальня, и зал, и ванна, и прихожая, разделенные стенами. А широкое открытое окно
наполняло все комнаты льющимся потоком света. Здесь уже не было узорчатых стен, их вид заменили расписные картины. В углах стояли всех размеров сундуки, в гостиной диван-подушка и низенький столик, на полу самотканые ковры, в спальне золотое зеркало.
Рассмотрев, как следует, все комнаты, я устремилась в ванную. К этому времени ее уже наполнили горячей водой, которая к моему счастью уже успела достичь комфортной для меня температуры. Я наслаждалась пребыванием в этой комнате, вода расслабляла, снимая усталость, и гнала
дурные мысли прочь. Калим все это время ждал меня в спальне. А как только я вышла, он, убедившись в моем хорошем самочувствии, покинул покои.
Вернулся Вождь уже, когда я сладко спала, видя сны с отрывками из тех самых трех счастливых дней. Осторожным поцелуем Калим начал меня
будить. Я не хотела, чтобы он обошелся только лишь этим. Внутри меня уже нарастало желание.
Кенна, любимая, – как сладко звучали эти слова! – тебе нужно собираться, нас уже ждут, – закончил он, обломав все мои планы!
Охх… – досадливо вырвалось у меня.
Капризность. Вот главная моя черта. Я прошлепала опять в ванную с завернутым в ткань свертком. В нем было то самое платье, в котором я
собиралась сегодня вечером покорять окружающих. Благо живота еще не было видно, и поэтому село оно на мне идеально, облепив каждый изгиб
моего тела, будто бы шилось по моим меркам. Точнее мне так виделось. И, кажется, я не ошиблась.
Выйдя из ванной и подойдя к золотому зеркалу, я оглядела себя с ног до головы. Калим томно ахнул, а я этому возрадовалась. Платье цвета закатного солнца и правда село потрясающе. Мои непослушные кудри сегодня легли
как надо. Даже челка решила послужить мне этим вечером.
Хоть и смутно, но я все смогла оценить свою красоту на десять из десяти баллов. Мне даже показалось, что так я не сильно отличаюсь от здешних женщин.Это была новая я. И я себе такой безумно нравилась.
Кенна, ты восхитительна, – промурлыкал мой Вождь, притянув меня к себе.
Может, мы еще успеем в этом убедиться? – не унималась я.
Вернемся с ужина и продолжим на этом же месте, – вдыхая аромат моих волос, пообещал в ответ Калим.
Глава двадцать первая: Опасаясь чужеземки.
Вечер обещал быть интересным. Нас усадили за длинный, узкий, круглый стол, в центре которого то и дело устраивались настоящие шоу. Мы уже
сидели не на подушках, а на величественных высоких стульях.
Зала, в которой все собрались, была просто огромной. И шикарной. Разноцветные росписи на стенах, которые сами цвета золота. Окна большие, овальные с золотыми решетками, предназначенными вряд ли для защиты или удержания людей. Пол из темного дерева, в центре он красный, глиняный, и не смотря на это некоторые свободно ходят по нему босиком. Потолок вытянутый, будто купол, и увешан цветочными гирляндами.
Я, сидя на своем стуле, ерзала и пыталась сосредоточиться на танцах и различных постановках, что шли в центре застолья. Ерзала, потому что
нервничала. Ведь на меня то и дело поглядывала сотня глаз! Хоть свет здесь был и приглушенным, но я отчетливо видела все: и улыбки одобрения
мужчин, и недоумение на лице женщин, а иногда и вовсе – лютую неприязнь на немых устах.
Калим же восседал гордо и спокойно. Невозмутимо уверенный, он
демонстрировал мне правила поведения за этим столом и рассказывал о блюдах его народа, которые подают во дворце.
Радовало то, что трапеза началась сразу же, как мы с Вождем уселись. Приветствовали нас, как полагается, стоя. Первые минут сорок все ели,
смеялись и похлопывали выступающим местным артистам. Затем один из близ сидящих мужчин, встав из-за стола, громко и с поклоном обратился к Калиму.
Я хоть и с трудом, но понимала их завязавшийся диалог. К ним постепенно присоединились и другие мужчины и даже женщины. Все они вели себя достойно, с уважением относились к сейчас говорящему, мирно дожидаясь своей очереди. Впервые мне доводилось наблюдать такую картину.
Австралия со своими устоями и традициями удивляла меня все больше и больше. В Англии бы уже давным-давно начался полный хаос, в котором каждый пытался бы перекричать другого.
Говорили больше про урожай, его запасы, правопорядок, поселения, которые приняли законы, верования и Вождя своего нового. Проще говоря, многие здесь были впервые, как бы вышли из состава одного государства и присоединились к другому, то есть нашему. Поэтому вопросов у них в связи с этим накопилось много. Вот и поймали они самый «подходящий» для этого момент.
Вскользь пройдясь по вековым законам и нормам, они, наконец, подошли к самому интересному. Заговорили обо мне. Тут я выдала себя, нервно закашлявшись при словах «чужачка станет нами править». Так они поняли, что я понимаю их язык. И теперь обращаясь к Вождю, мужчины и женщины
кланялись и мне, смягчая при этом обороты речи. Некоторые даже позволили себе обращаться с просьбами и пожеланиями. Мол мало ли, может быть, я
способна чем-либо быть полезной.
Вот самое забавное из того, что их волновало: а не похитил ли меня Вождь у людей с Большой земли? Второе: в законах нет ни чего о таких браках, в
числе которых будет наш с Калимом, что делать тогда? И третье – так, пустяк, – какие права будут иметь ваши дети?
К обсуждению этой темы присоединились все сидящие, а теперь уж стоящие. Тут я уже плохо понимала, поэтому просто пялилась на Калима, отслеживая его реакцию. Тот был как всегда спокоен и невозмутим.
Меня хватило еще на минут двадцать, а затем я решила вставить слово:
Почему просто не дать мне ваше гражданство, то есть не признать своей? Я готова принять ваши законы, верно служить народу, соблюдать традиции. Мои дети будут иметь все права, как и другие. И раз уж их отец Вождь, то и права наследников за ними. Уверена, если их воспитанием будет заниматься такой мудрый и опытный Вождь, то и они вырастут прекрасными и верными предводителями, – ляпнула я с горяча, под действием очень вкусного
напитка, что подливали мне в стакан.
Пока я говорила, все резко умолкли. Они, естественно, не понимали, о чем я говорила, поэтому смотрели на меня глупо и как бы зачарованно. Только
Калим смог оценить мою речь.
Наши мысли очень схожи, Владычица сердца моего, – хитро щурил он глаза, – Я и сам об этом уже не раз думал. Преградой в этом случае может
стать только мнение старейшин и, конечно же, народа. Пойми, никогда ранее не происходило у нас ничего подобного. Да, браки между землями
совершались, но вот между материками – нет. Не осуждай и не гневайся, моя кареглазая, опасения в сторону чужеземки это естественно. Никто не знает и не может предугадать твоих намерений в отношении Вождя Всех Вождей,
когда ты станешь его женой, – серьезно подытоживал Калим. А затем, развернувшись к центру стола, передал мои и свои же мысли всем
собравшимся.
Глава двадцать вторая: Прилежная ученица.
Я уже смутно помню, чем закончился ужин и обсуждения за столом. Припоминаю только, что провожали нас бурными шутливыми возгласами. Все о чем, я думала, по дороге в наши покои, это выполнит ли Калим свое обещание, данное перед ужином. И, когда, как только мы покинули залу, он взял меня на руки и понес до самого ложа, я поняла, что да, точно выполнит.
Выполнил! Потом мы еще полночи уставшие и замученные представляли, как будет расти наша семья. Что после первого наследника появятся дочки.
Калим поделился соображениями насчет имен, а я выдала свои предложения. И они ему понравились! Мы ворковали как настоящие голубки. Это было волшебное уединение двух безумно влюбленных друг в друга людей. Наше время, именно так бы я его назвала.
Такие ночи потом войдут у нас в привычки, станут даже одной из самых приятных и долгожданных традиций. А вообще ночь удивительна, в ней можно не бояться говорить открыто и честно, не бояться порицаний и
смущения. Да, я запомню нас именно такими. Такими голыми, во всех смыслах этого слова, перед друг другом.
Утро нас встретило радостно. Вождь вызвался принимать со мной ванну. Ну и потоп мы устроили, брызгаясь и играя, в этой купальной комнате. Потом
Калим за мной нежно поухаживал, водя щеткой по всему моему телу, а затем укутал в шелковое полотенце. Так я еще раз осознала, что мне достался
самый заботливый мужчина на свете.
Завтракали мы в своих покоях. Однако Вождь объявил, что после родов, когда малыш подрастет и сможет есть самостоятельно, то все основные приемы пищи будут проходить за одним столом вместе со всеми членами
семьи в зале. А пока, так как я в положении и могу выглядеть из-за этого не лучшим образом, то могу вообще не покидать наших апартаментов завтрак, обед и ужин. Забавно, конечно, но меня это пока устраивало.
За завтраком мы также обсудили наши планы на день. В них входили
ежедневные обязанности Вождя и мое обучение здешнему языку. Кстати, я
поделилась с Калимом своей идеей, возникшей в моей голове, как только я услышала родной язык из уст Мирины. И Вождь дал добро. Но очень попросил со всей ответственностью подойти к этому делу. И если ко второй половине дня я продемонстрирую явные успехи, то как награда, меня ждет экскурсия по самым живописным уголкам дворца. Заманчиво, однако!
А что я получу, если моя ученица, и в то же время учительница, тоже достигнет очевидных успехов? – полюбопытствовала я.
Хм, – хитро прищурив глаза, задумался Калим, – тогда ты получишь высшую награду! – воскликнул он.
И какую же?
Пусть это будет интрига, – приподняв мой подбородок и запечатлев на моих губах глубокий и длительный поцелуй, ответил Вождь, а затем быстро исчез за тяжелыми занавесками.
Что ж, интересно! Придется постараться, чтобы получить эту награду. Мне очень хотелось порадовать Калима и доказать, что его будущая жена
способная ученица и хороший учитель.
И вот я уже собранная и готовая к действиям покидаю свои комнаты. Честно, было страшно выходить из апартаментов одной. Я вообще не понимала, куда идти и где искать Мирину. Доверившись своей памяти, я пошла прямо, к
перилам, с которых открывался отличный вид на первый этаж, на залу, где нас встречали с Калимом. Повернув, налево я замерла. За мной вдруг
оказались две юные девушки с роскошными длинными косами, которые, как я поняла по их виду, следовали за мной с самого начала. Как выяснилось позже, они мои прислужницы и живут в комнатах рядом.
И как я сама не догадалась? Ведь Вождь упоминал, что эта сторона полностью наша и все, кто здесь обитают, в нашем распоряжении.
Вы это за мной следуете? – успела спросить я их, как вдруг появилась Мирина.
Это твои служанки, в их обязанности входит: везде тебя сопровождать и выполнять любой твой приказ, – отвечала задорно на мой вопрос Мирина.
Ого, не ожидала, что все настолько серьезно.
Дааа, таковы правила. А я с твоего позволения готова обучать тебя нашему языку, – заключила она, присев в реверансе.
О, а я готова в замен, обучить своему, – начала я, – Думаю, мы с тобой отлично поладим и в твоем лице я найду себе здесь верную подругу, – радостно лопотала я.
Конечно! – услышала я удовлетворяющий меня ожидаемый ответ.
И откуда мне было тогда знать, что скрывалось за этой белокурой улыбкой и синими глазами! Только спустя много лет раскрылась их тайна. А
заключалась она в следующем.
